Название: Ненависть – сильное чувство Категория: Сумеречная Сага
Заявка: 150.
«Вы ненавидите меня так страстно,
В полшаге стоя от любви».
Выбор фандома оставляю за автором.
Музыкальное сопровождение: Eskimo Callboy - Hate/Love ,
Three Days Grace - I Hate Everything About You Бета: +
Жанр: альтернатива, AU, ООС
Рейтинг: R
Пейринг: Белла/Эдвард
Саммари: Он сказал, что я принадлежу ему. Приходил, когда ему вздумается, брал то, что хотел, не спрашивая согласия. И я от всей души ненавидела его за это.
Часть 1,
в которой принц оказывается монстром. О чем мечтают девочки в тринадцать лет? О принце, который вскоре появится и окружит любовью. О том, что эта любовь будет вечной. О свадьбе и пышном платье в семнадцать лет.
О чем мечтала я? О мотоцикле, на который прямо сейчас смотрела в ожидании, пока родители выйдут из кафе. Чарли и Рене нечасто проводили время вместе после развода, поэтому я нарадоваться не могла, если мама приезжала на каникулы, и мы всей семьей устраивали «выходы в свет». Но сейчас мой восторг от прекрасного дня затмил черный блестящий байк, припарковавшийся неподалеку.
Его хозяин оказался длинноногим и худощавым. Откинув спутанные рыжеватые кудри с высокого лба, он бросил на сидение кожаные перчатки и ехидно ухмыльнулся двум проходившим мимо девушкам, кокетливо хихикающим и бросающим на него откровенные взгляды.
Порыв ветра взлохматил мне волосы на затылке, поднял с тротуара снежную поземку и бросил парню в лицо. Тот резко повернулся в мою сторону с выражением, от которого у меня душа ушла в пятки. Спустя мгновение он исчез, в ту же секунду появившись передо мной, нависая и буравя черными ненавидящими глазами. Животный ужас охватил меня с головы до ног, любые мысли испарились, я стала мышью, попавшей под гипноз удава.
- Ты совсем еще ребенок… - разочарованно прозвучал его голос, похожий на рычание льва. Странный парень отступил и поморщился, словно съел что-то кислое. Мои родители вышли из кафе, оживленно смеясь, и я, с трудом оторвавшись от испуганного созерцания незнакомца, посмотрела на них. Когда я повернулась обратно, улица опустела. Байк стоял на месте, но страшного черноглазого психа и след простыл.
***
О чем мечтает девушка в пятнадцать? Да о том же самом, что и в тринадцать, но мечты становятся более осознанными и конкретными. Появляется объект страсти – иногда это парень с постера, а иногда привлекательный сосед по парте.
Я отправилась на новогодние гуляния с одноклассниками в центр города. Кола с содовой вместо шампанского, песни, фейерверки, что еще нужно подросткам? Больше половины класса встретились ради этого, несколько взрослых «за компанию» - а на самом деле, чтобы приглядывать за порядком. Городок маленький, все лица других гуляющих – знакомые. Разве могло в Форксе случиться что-то плохое?
Уже на подходе к главной улице Анжела обратила мое внимание на странное явление.
- У тебя появился тайный поклонник, Белла? – Всегда тактичная и скромная, сейчас Анжела смотрела на меня с заговорщицкой улыбкой. Она лукаво скосила взгляд, и я, обернувшись, увидела вдалеке медленно едущий, явно преследующий нас мотоцикл. В памяти тут же вспыхнуло воспоминание о пугающей встрече в Порт-Анджелесе с байкером. Необъяснимая ассоциация моей интуиции, ведь сейчас это мог быть вовсе не он.
Водитель газанул и свернул к обочине. Выглядело как приглашение, и у меня сердце ушло в пятки.
- Кажется, он тебя зовет, - заметила Анжела совсем не испуганным голосом. Она что, не чувствует опасности? Незнакомый мужчина подает знаки пятнадцатилетней девушке, и ей это ни капельки не кажется страшным?
Я взглянула вслед уходящей толпе одноклассников, не заметивших, что мы отстали. Позади улица была пуста, психопат выбрал идеальное время и место для нападения.
- Уйдем отсюда, - попыталась я нагнать наших друзей, но Анжела схватила меня за руку.
- Подойди, познакомься с ним, - сделала она дикое предложение. – Я подожду здесь.
Байкер, тем временем, слез с мотоцикла и снял шлем. Нас разделяли метров сто, и он совсем не казался устрашающим, просто заинтересованным. Как будто он что-то хотел передать или сказать, и больше ничего.
Я не собиралась приближаться к нему, но почему-то сделала медленный и неуверенный шаг, подталкиваемая подругой. Мысли спутались и потекли в ином направлении: мне захотелось узнать, зачем он преследует меня, что ему нужно. Вдруг это важно? Мои друзья недалеко, их голоса все еще слышны, да и Анжела рядом.
Взгляд, - вот что вело меня вперед, поняла я, когда оказалась у мотоцикла и посмотрела в темные глаза со странным алым отблеском. На лице парня застыла дружественная, но напряженная улыбка. Бронзовые волосы всклокочены, миндалевидные глаза таили притягательную опасность хищника. Широкие скулы, прямой нос и идеальная кожа, боже, да он словно только что сошел с подиума! Мать-природа способна на создание такого совершенства или без пластических хирургов не обошлось?
- Привет, - промямлила я, подавленная красотой парня. У меня не было кумиров, он грозил им стать. – Я Белла.
- Привет, Белла, - вкрадчиво произнес он, не спеша называть свое имя. В конце улицы послышались голоса взрослых и детей, и парень обольстительно улыбнулся: - Отойдем в сторонку, где нас никто не увидит?
- Да, конечно, - на автомате произнесла я, как очарованный удавом кролик.
Меня взяли за руку – кожаная перчатка на моей матерчатой рукавичке – и завели в закоулок между двумя витринами и кадкой с можжевельником. В темноте нас вряд ли теперь кто-то разглядит, особенно когда внимание отвлекают запущенные в небо фейерверки.
- Ты скажешь свое имя? – вспомнила я о необходимости не терять рассудок в опасной ситуации. Меня бил озноб и сердце замирало в груди от предчувствия чего-то ужасного, но вопреки страху я словно была парализована и готова беспрекословно подчиняться психопату, сделать или отдать все, что он попросит.
- Мое имя не имеет значения, - вновь попытался соскочить он, и я нахмурилась, подумывая бежать. Он еле заметно закатил глаза и чуть шире улыбнулся: - Как с тобой трудно, Белла. Ну, пусть будет Эдвард…
Волна тепла разлилась по моему телу вместе с бархатистым баритоном, и все плохие мысли вылетели из головы. Эдвард мягко и осторожно стянул с моей левой руки рукавицу и прикрыл глаза, медленно водя носом по ладони. Его пальцы были ледяными, дыхание холодным, а движения плотоядными, однако я не могла сопротивляться обволакивающим чарам, погрузившим меня в приятный туман. Все происходило будто не со мной, я была здесь, но мой разум был в трансе.
- Ты ничего не бойся, - бормотал Эдвард, освобождая мое запястье и приникая к нему губами. Это было очень эротично и не грубо, но в движении чувствовалась огромная сила, которой я не смогла бы противостоять, даже начни вырываться. Казалось, что если я буду слушаться и не стану драться, то мне сохранят жизнь, но если вздумаю дергаться, то точно пострадаю. Холодное дыхание опаляло кожу, большой палец чертил линию вдоль вены туда-сюда, черные глаза с алым ободком на мгновение уставились на меня: - Обещаю, что не сделаю ничего такого, что ты не могла бы мне простить. Ты будешь в порядке.
Я кивнула, ощутив необходимость дать свое согласие.
Эдвард вновь вернулся к моему запястью. Я почувствовала лишь мимолетное давление, которое даже нельзя назвать болью. Твердые губы приникли к коже, пальцы сжались словно капканы, раздался стон, и парень задрожал от удовольствия или от страдания. Широко распахнув глаза, я наблюдала за ним, ничего не понимая, пока меня не начала окутывать темнота. Ноги стали ватными и ненадежными, витрина закачалась перед глазами.
- Все будет хорошо, - парень прислонил меня к стеклу, чтобы я не упала на землю, и долго вглядывался в мои глаза, не выпуская из рук. Туман потихоньку рассеивался, свет вернулся, и я увидела, что не только глаза, но и губы Эдварда стали алыми. Он облизнулся и медленно меня отпустил, убедившись, что я стою на своих двоих и не намерена терять сознание.
Очарованность отступала постепенно. Эдвард что-то еще сказал успокаивающее, вроде «вот все и закончилось, ничего страшного не случилось», улыбнулся и попрощался… до новых встреч. Я моргнула, собираясь узнать, что ему вообще было нужно, но он исчез. Через секунду улицу огласило урчание мотора его мотоцикла.
Покачиваясь, я отправилась догонять друзей, находясь в прострации. Что это только что было? Какого черта я это не остановила, почему позволила? И где, дьявол ее подери, Анжела, которая обещала за мной присмотреть?
Друзья уже собрались на центральной площади и вовсю запускали фейерверки, выкрикивая поздравления. Новый год наступил, а где была я? Почему меня никто не хватился? Чары рассеялись, но я до сих пор чувствовала необъяснимое опьянение.
- О, Белла, что случилось? – Анжела, наконец, обратила на мою бледную тень внимание. С искренне обеспокоенным лицом она подняла мою ладонь к свету, и я увидела, что с рукава на белый снег падают красные капли. – Что ты наделала?
- Я наделала? – я потрясенно смотрела на подругу, которая выглядела потрясенной и сердитой. На моем запястье красовался ровный порез вдоль вены, и я смотрела на него с не меньшим удивлением. – Это не я. Это, наверное, он. – Что он сделал? Зачем порезал мне вену? Холодным ушатом воды меня пронзил ответ: «Он пил твою кровь». Пил кровь, прижимаясь губами и испытывая наслаждение, как вампир, которых раньше я видела только в фильмах, не подозревая, что монстры существуют на самом деле.
- Кто «он»? – не отставала обеспокоенная Анжела, платком перевязывая мне запястье и разворачивая к дому, взмахом руки прощаясь с остальными ребятами.
- Тот парень. На мотоцикле. Ты же сама просила меня познакомиться с ним.
- Какой еще парень на мотоцикле, Белла, ты в своем уме? – возмутилась подруга очень натурально, заставив меня засомневаться в собственной вменяемости.
- По-твоему, где я сейчас была? – ахнула я, останавливаясь и встряхивая Анжелу за плечи. Как она могла забыть то, что случилось десять минут назад?
Анжела повертела головой, нахмурилась, будто не могла вспомнить предшествующие события.
- Мы ушли, а ты отстала, - решила она. – Я не знаю, почему никто не заметил этого, но теперь вижу, для чего ты спряталась и что с собой сделала! – подняла она мою руку с медленно пропитывающимся кровью платком.
- Что я сделала?! Ты думаешь, я вены себе вскрыла?! - раскричалась я от обиды. Анжелу словно подменили, раньше она никогда меня не предавала. Но сейчас она верила в то, что никого на той дороге не видела, и мне невольно пришла в голову мысль, что Эдвард и ее каким-то образом околдовал, заставил забыть о нем или говорить неправду. – Там был псих на мотоцикле, Анж! Ты видела его! Почему ты мне врешь?!
Мы спорили до дома о том, кто из нас сумасшедший – я, придумавшая себе байкера и решившая свести счеты с жизнью во время праздника, или Анжела, сама толкнувшая меня познакомиться с маньяком, а теперь увиливающая от ответственности по неизвестной причине.
Дома ситуация повторилась. Вначале папа прислушался ко мне, но Анжела так рьяно доказывала, что никакого парня на дороге не было, а порезанное запястье так красноречиво свидетельствовало о попытке самоубийства, что мне еще и досталось: я была наказана на три дня сидением в своей комнате и обдумыванием поведения. Чарли грозился, что если я не предоставлю разумного объяснения порезу, он отведет меня к психиатру.
Я ушла, хлопнув дверью. И в самом деле, что я надеялась доказать? Парень на дороге остановил меня, подверг какому-то психологическому влиянию и пил мою кровь? Да кто мне поверит!
***
Моя жизнь перевернулась с ног на голову с тех пор, как появился Эдвард. Это было в первый раз, но далеко не в последний. Он находил меня каждые два-три месяца, улучив момент, когда я одна, и правдами и неправдами соблазнял пойти с ним в укромное место. Где вновь очаровывал меня, заставляя трепетать от ужаса, томления и унижения, пока с наслаждением пил мою кровь, всегда оставляя растерянную и морально опустошенную.
Я научилась прятать раны под длинными рукавами одежды, всегда носила с собой эластичный бинт, которым заматывала порез. Я никогда больше не показывала отцу или друзьям запястья, хотя пару раз все же сплоховала и снова была наказана. К психологу я теперь ходила регулярно, но это не возымело никакого эффекта: я понимала, что если начну твердить о преследователе, которого никто, кроме меня, не помнит, то окажусь в закрытом заведении с мягкими стенами. Проще было притвориться любительницей селфхарма – порезы, не несущие угрозы жизни, лечат дома таблетками (которые я, разумеется, не пила, а незаметно выбрасывала).
Моя догадка о том, что Эдвард обладает какой-то магической силой, подтвердились тогда, когда он заявился прямо на школьную парковку. Большинство учеников уже разъехались, но несколько машин стояли здесь. Я помахала рукой Майку Ньютону и Лорен Меллори и повернулась с ключом, чтобы открыть дверцу пикапа, а Эдвард уже стоял здесь, хотя секунду назад его не было. Меня моментально накрыло смесью ужаса и благоговения. Заживший шрам на руке мистическим образом заныл, словно метка хозяина. Отшатнувшись, я пыталась сбросить с себя оковы страха и неестественного восхищения.
- Лорен?! – хрипло позвала я на две октавы выше обычного. – Майк?!
- Что, Белла? – Майк был ближе, Лорен дальше, но они повернули ко мне головы.
- Что это ты делаешь? – низко прошипел Эдвард, сердито нахмурившись и меняя расслабленную позу на несколько напряженную. Я не сводила с него глаз, хотя делать этого явно не стоило: его взгляд сковывал мои мысли и тело, мешая думать и двигаться.
- Хочу познакомить вас с Эдвардом… - выдавила я через силу.
Попутно с гневом и недовольством в глазах Эдварда внезапно вспыхнуло озорство. Он принял мой вызов: выпрямился, притягательно улыбнулся и охотно протянул руку подошедшему поздороваться Майку Ньютону. Его самоуверенная кривоватая улыбка дала мне понять, что ничего у меня не получится. Лорен он деликатно поцеловал ладонь, как высокородный лорд из прошлого века, и взглянул на нее с таким плотоядным выражением, что я пожалела о своем решении, испугавшись за жизнь девушки.
- Хорошо тебе повеселиться, Белла, - пожелала мне смущенная джентльменским поведением парня Лорен и поспешила укрыться в своей машине.
- Кажется, весенние танцы мне не светят, - усмехнулся Майк, намекая на то, что я уже выбрала себе кавалера.
Мы с Эдвардом снова остались одни, и я шумно сглотнула.
- Они ничего не вспомнят о тебе назавтра, верно? – жалко просипела я.
Эдвард поднял бровь, с насмешкой и любопытством рассматривая меня.
- Верно. – Его кривоватая улыбка стала шире, он словно был чрезвычайно доволен, что любимое блюдо подали на сей раз в сочетании с экзотическим перцем, улучшив вкус.
- А если я не пойду с тобой? – упрямилась я, хотя сил на борьбу не было. – Если начну кричать и побегу прочь?
Эдвард повернул голову вправо, влево, оценивая пустоту парковки и мои шансы на побег, затем пронзил таким взглядом, что мое тело превратилось в расплавленное желе.
- Ты не сможешь, – уверенно хмыкнул он, удовлетворенный моим смирением.
Забрав из моих ослабевших пальцев ключ, он открыл дверцу и помог мне взобраться на сидение, а затем занял место рядом со мной и тут же наклонился к руке, нежно, почти сексуально ее поглаживая, отчего я учащенно задышала, полностью сдаваясь его влиянию.
На следующий день ни Лорен, ни Майк и знать не знали ни о каком Эдварде, с которым познакомились накануне. Я не понимала, как Эдвард это делает, но с ужасающей ясностью осознала: у меня нет никаких шансов на победу. Только если он сам потеряет ко мне интерес. А это, и я откуда-то это знала, было маловероятно.
Сегодня выдался чудесный день: откуда ни возьмись пошел снег, все парни вывалились на улицу во время перемены, чтобы поиграть в снежки, а девчонки строили планы по поводу рождественского бала. Анжела и Джессика собирались поехать за вечерними платьями в Порт-Анджелес, и я напросилась с ними, чтобы сходить там в библиотеку. Танцы я не любила, потому что была неуклюжей, но мне хотелось ненадолго вырваться из Форкса, проветрить голову, забыть о постоянно мучающем тревожном чувстве наблюдения. Я знала, что Эдвард мог воспользоваться моментом, но надеялась, что спонтанное решение позволит мне ускользнуть незамеченной. К тому же, не торчал же Эдвард в Форксе ежедневно? С последней нашей встречи еще не прошло двух месяцев, вряд ли он объявится в ближайшие две недели.
Я надеялась, что девчонки составят мне компанию в библиотеке, но они увлеклись примеркой платьев, и мне пришлось отправиться одной. Все прошло без эксцессов – я легко нашла здание. А затем и книжный магазин, когда в библиотеке ничего интересного не обнаружилось. Уже стемнело, когда я отправилась в кафе, где мы договорились встретиться с подругами. Постепенно я поняла, что иду не туда, заблудилась.
Улица, на которую я выскочила, состояла из закрытых складов с одной стороны и высокого забора с другой. Ни прохожих, ни автомобилей. Я развернулась назад, но в переулке показались два пьяных типа, прибавивших шагу, когда меня увидели. Я бросилась бежать, надеясь успеть добраться до освещенного перекрестка в конце темной улицы, но мне наперерез выскочили еще двое. Надежда, что они «просто шли мимо», испарилась, как только они поймали меня за рукава куртки и стали толкать друг к другу с ехидными ухмылками и пошлыми шуточками на тему того, что собираются сделать со мной этой ночью и насколько мне это понравится.
Ужас, охвативший все мое существо, когда я осознала, в какую переделку угодила, был всепоглощающим. Меня пытались поцеловать, дыша в лицо перегаром, дергали одежду, лапали грудь, крутили вокруг своей оси, забавляясь, как кошки с мышью, приходя в состояние все более пугающего возбуждения. Я услышала щелчок выскочившего ножа и хотела закричать, но горло сжал комок. В это мгновение я была готова навечно стать донором Эдварда, лишь бы все прекратилось. В отличие от этих ублюдков, Эдвард был деликатным и ласковым маньяком, насилующим осторожно и почти приятно.
Моя молитва словно была услышана: урчание двигателя мотоцикла раздалось в конце улицы, приближаясь с неимоверной скоростью.
- Беги, пока можешь, - плюнула я одному из подонков в лицо, получив в ответ пощечину, от которой перед глазами заплясали звезды.
Все четверо резко повернули на звук головы. Летящий с огромной скоростью мотоцикл как раз заходил на крутой вираж, наклонившись набок и с визгом царапая асфальт. Одним ударом сбил с ног двоих бандитов, разбросав их сломанные тела в разные стороны. Следом явилась смертоносная тень, с рычанием оторвавшая от меня двух оставшихся бандитов. Все произошло слишком быстро: рев дикого зверя, от которого стыли жилы, крики ужаса, хруст костей, беспомощные стоны и железный аромат крови в воздухе. Я все еще смотрела на крутящееся колесо, когда Эдвард закончил и вытер рот, в последний раз от души пнув ногой пару мертвецов, вымещая на них злобу. Без всяких усилий перебросил тела через забор и затем развернулся ко мне.
Я была в полной отключке. Дрожь сотрясала все тело, изо рта вырывались судорожные хрипы. Глаза открыты, но ослепли, мозг не усваивал увиденное. Эдвард медленно приблизился, поднял с земли мою куртку и накинул ее мне на плечи, помог всунуть руки в рукава, ожидая, когда я успокоюсь и согреюсь. Я думала, он захочет выпить моей крови, и когда осознала, что он не собирается делать этого, по крайней мере не прямо сейчас, - и что благодаря ему я спасена от самой ужасной ночи в своей жизни, - меня накрыло, наконец, всеобъемлющее облегчение. Напряженные глаза разродились слезами, и прежде чем я осознала, что делаю, я рыдала на груди у Эдварда, крепко обхватив его талию. Он пах медом и солнцем, хвоей и корицей – запах, который я ненавидела, сейчас стал самым желанным. Эдвард застыл холодной статуей, раскинув руки в стороны и растерянно терпя мою истерику. По-видимому, он не умел утешать попавших в беду девчонок, которых по недоразумению спас.
- Прости-и-и, - выла я, чувствуя себя виноватой за свое поведение, и одна его рука неуверенно опустилась на мою спину, даря долгожданное разрешение истерике. Еще несколько минут я нервно всхлипывала в перерывах между глубоким дыханием, а затем взяла себя в руки и отодвинулась от молчаливого Эдварда, чувствуя неловкость за свой порыв прижаться к собственному мучителю.
- Все? – осторожно поинтересовался он.
Я подавила желание снова заплакать от жалости к себе.
- Все, - пообещала твердо, хотя и дрожащим голосом.
Эдвард поднял мотоцикл и скептически оглядел его, а у меня в голове стали формироваться бесконечные вопросы, которые я не осмеливалась задать. Внезапно меня подняли как пушинку и усадили на сидение, плотно прижав телом к рулю. Не успела я пережить одно потрясение, меня охватило следующее: мотоцикл подо мной завибрировал и сорвался с места; дома, а затем и машины на оживленной улице проносились мимо, заставляя меня скулить от паники.
- Домой? – только с третьей попытки я расслышала вопрос Эдварда. Представила, что мне придется целый час нестись навстречу ветру и снегу, пусть и в надежных сильных руках, и бешено замотала головой.
- Анжела и Джессика ждут меня в кафе.
Вскоре мы остановились напротив вывески «La Bella» - ресторанчика с вкусной европейской кухней, в котором мы любили бывать с Чарли и Рене. Мои подруги вышли из заведения, как раз когда я подошла к ступенькам. Они хотели что-то сказать, но осеклись и удивленно взглянули за мою спину, увидев подошедшего Эдварда.
- А мы-то уже думали, куда ты запропастилась, - сердито высказала мне Джессика за то, что я заставила ее волноваться. – А ты, оказывается, парня подцепила.
- Прости, Белла, мы так проголодались, что уже поели… - добавила виновато Анжела.
- Все в порядке, едем домой, - все, что угодно, лишь бы поскорее оказаться в безопасном месте, в своей теплой и тихой комнате. Присутствие Эдварда обостряло едва улегшийся после нападения страх: останься я с ним, и все закончится закономерно, к чему сегодня я совсем не была готова. Надеяться на его снисхождение не следовало.
- Тебе стоит остаться и поесть, - захихикала чем-то смущенная Джессика, поглядывая на моего обольстительного сопровождающего. Ну, конечно, чего еще можно было ожидать от Эдварда? Мои подруги завтра и не вспомнят, что я была с ними! Вопрос состоял в том, что Эдвард обычно искал безлюдное место, не станет же он кусать меня у всех на виду. Зачем ему вести меня в кафе?
- Нескучного вечера, Белла, - помахала мне на прощание Анжела, когда Эдвард крепко взял меня за руку и повел по ступенькам вверх.
- Я сам отвезу тебя домой, - пообещал он.
Мы заняли самый уединенный столик в специальной кабинке. Официантка, принесшая нам кофе и меню, тут же порадовала обслуживанием «за счет заведения», и я понимающе усмехнулась, пристально наблюдая за Эдвардом и искренне сочувствуя девушке. Он усмехнулся в ответ, бессовестно заказав несколько блюд. Но первой на столе оказалась текила. С улыбкой Эдвард налил ее в стопки и обе пододвинул ко мне под мой недоуменный взгляд.
- Эдвард, мне всего пятнадцать! – шокировано напомнила я.
- Поверь мне, - настаивал он, не пытаясь воздействовать на меня своим влиянием. Он дал мне выбор на этот раз.
Решив, что спаситель заслуживает однократного доверия, я залпом опрокинула в себя стопку. Поперхнулась, зажмурилась. Меня чуть не стошнило! Но я стерпела ужасное жжение в горле и прислушивалась к тому, как обжигающий напиток проваливается вниз. Спустя пару минут я осознала, что мне действительно было это необходимо: в груди распространилось приятное тепло, мышцы непроизвольно расслабились, разум очистился, а руки перестали дрожать. К щекам вернулся румянец, руки и ноги согрелись, и я расстегнула куртку, чувствуя внутренний жар и удивительное спокойствие. Подняв глаза, я с благодарностью посмотрела на Эдварда, понимая, что выглядела до этого, наверное, просто жутко. Господи, да у меня же был настоящий шок! Если бы я приехала домой в таком виде, Чарли заподозрил бы что-то похуже селфхарма!
- Ну а теперь, когда ты пришла в себя, - подвинул ко мне Эдвард вторую стопку, и на этот раз я не отказывалась, - скажи мне, ради всего святого, какого черта ты делала там, где я тебя нашел?!
Вот как, я еще и виновата. Ну нет, так не пойдет.
- Лучше скажи, что делал там ты! – парировала я, осмелев от будоражащего кровь алкоголя.
Эдвард просто смотрел. Разве мне нужен был ответ? Я всегда знала, что он где-то рядом. Чувствовала незримое наблюдение постоянно. Эдвард следил за мной, когда я была в школе или гуляла с друзьями, ужинала с Чарли или отправлялась спать. Вампир-маньяк никогда не оставит меня в покое.
- Ты не ответила на мой вопрос, - прошипел он.
- Ты тоже, - не уступила я, легко встречая его страшный взгляд, и услышала низкое раздраженное рычание. Вряд ли теперь, после попытки изнасилования и двух стопок текилы, он мог ожидать от меня адекватного поведения. – Ладно, не отвечай. У меня есть другие вопросы!
- Еще вопросы? – поднял он бровь и скривил лицо.
- С десяток наберется, - распрямила я плечи, но ненадолго замолчала, потому что нам принесли хлебцы, колу и равиоли с грибами.
Оказалось, что я была голодна: схватив вилку, набросилась на еду, как неандерталец. Наблюдая за моим аппетитом, Эдвард расслабился и немного повеселел.
- Так вот, кроме очевидного, что ты следил за мной, - начала я, сделав быстрый перерыв на колу и с сожалением поглядывая на оставшуюся в бутылке текилу, налегать на которую больше не стоило, а мне так понравилось ее действие, - почему ты настолько опоздал? Я уже знаю, что ты можешь заставить людей делать и говорить все, что тебе захочется, сегодня я видела твою силу и скорость, но ты не всеведущ? Мне удалось улизнуть от тебя сегодня, верно? – улыбнулась я самодовольно.
Эдвард снова стал сердитым и раздраженным. Это был первый наш обычный разговор, прежде такого никогда не случалось. Эдвард всегда появлялся внезапно, дурил мне голову, лишая сопротивления, делал свое дело и исчезал. Мы редко перебрасывались хотя бы парой фраз, обычно касающихся моего послушания, но сегодня я чувствовала, что мой разум свободен, и мы впервые общались на равных.
- Я не нахожусь поблизости ежеминутно, - неохотно пояснил он. – Иногда я проверяю через чужие разумы, все ли с тобой в порядке, для этого мне необязательно быть прямо здесь, достаточно расстояния в десять миль.
- Ты не только внушаешь другим свои мысли, но и можешь читать чужие? – сделала я открытие.
- И стираю память, - сухо напомнил он.
- А ты можешь отбить Тайлеру Кроули охоту ухаживать за мной? – выпалила я на одном дыхании. – Дело в том, что он меня достал! Возомнил, что я хочу пойти с ним на свидание!
Эдвард прищурился. А я мгновенно пожалела о своих словах. С Эдварда станется решить проблему кардинальным способом – я видела, как легко он расправился с четверыми. Они, конечно, были негодяями, но я сомневалась, что мой мучитель выбирает жертв по степени праведности. Со мной-то он не церемонился, а я была невинным ребенком. И все же это не мешало ему приходить раз в пару месяцев и брать то, что хочется, невзирая на мой очевидный стресс.
- Почему ты меня спас? – прошептала я. – Ведь тебе все равно. Мог бы позволить им сделать это со мной…
- Чтобы они убили тебя?! Ни за что! - Глаза вампира потемнели от гнева.
Он сказал «убили», а не «изнасиловали». Значило ли это, что второе его не беспокоит?
- Ты не хочешь лишиться моей крови, только и всего… - осознала я, что наивно возомнила Эдварда своим спасителем. Он и в кафе меня привел не из благих побуждений, не чтобы отвлечь, накормить или успокоить, а лишь потому, что переживал за вкус своего любимого напитка! Почему мне так больно было это узнать? Малолетняя дура, размечталась о том, что могу значить для него нечто большее!
Рассердившись, я с силой оттолкнула от себя тарелку, аппетит пропал.
- Почему я? – выразила я крайнюю досаду. - Чего ты именно ко мне привязался? Сколько можно меня преследовать! Насильников полно – их даже не жалко! Мало тебе, что ли, других людей?
Эдвард смотрел на меня внимательно, словно хотел увидеть насквозь. Но не пытался сейчас воздействовать.
- Других я убиваю, - низким угрожающим голосом сообщил он.
Это он сейчас сказал, что мне еще повезло?!
- Почему бы тебе тогда не убить и меня, и покончим с этим, - прошипела я с болью. – Ты выпил сегодня четверых, я видела это. Какой прок от одного глотка моей крови? Она что, особенная?
Эдвард моргнул, а затем наклонился вперед, поставив локти на стол. Движение оказалось стремительным, а на лице отобразился голод, который я наблюдала всегда, когда он собирался напасть на меня.
- Твоя кровь как наркотик, - страстно прошептал он. Дыхание участилось, радужки почернели как ночь. Он словно признавался в любви – но не мне, а песне моей крови. Все равно что любить тачку за миллион долларов или любой другой неодушевленный, но очень ценный предмет. - Никогда прежде я не сталкивался с таким искушением и не получал такого удовольствия от своей нечеловеческой сущности, ни разу за восемьдесят лет, пока не встретил тебя. Я ушел в первый раз, потому что ты была ребенком; у меня есть кодекс чести – не трогаю беременных женщин и детей. Но когда я смог, наконец, попробовать тебя, то понял, что это стоило тех двух лет ожидания. – Эдвард жадно и с наслаждением втянул мой запах, словно оценил букет дорогого вина, и болезненно улыбнулся: - Никогда не смогу от этого отказаться. Даже не представляю, смогу ли теперь жить без твоей крови, если ты вдруг погибнешь. Один глоток, но зато какой! Ты – мой личный сорт героина, Белла.
Отвратительно. И странным образом волнующе. Несмотря на мою ненависть к Эдварду, в этот момент я почувствовала себя почти польщенной. Значит, я тоже имела власть над ним: он не сможет убить меня и будет защищать от других. Я дорога ему, и этим можно как-нибудь воспользоваться. Раз уж у меня не было выбора, и мне придется терпеть вампира на протяжении всей моей жизни, я могла получить что-то взамен.
- Ты закончила? – взгляд Эдварда потух так же быстро, как и загорелся.
- Да, - но готова ли я была поехать домой? Час тряски на байке по темноте на огромной скорости – от одной мысли об этом у меня затряслись поджилки.
Когда мы остановились у дома, так чтобы Чарли не видел, Эдварду пришлось самому снимать меня с мотоцикла и держать в вертикальном положении, пока у меня не перестала кружиться голова. Хотя в какой-то момент, зажатая между рулем и твердым телом, я начала получать удовольствие от скорости и связанного с ней адреналина. Если бы не осознание, что у моей шеи находятся зубы вампира, мне бы могло даже понравиться.
Сиротливо кутаясь в куртку, я смотрела на Эдварда в ожидании, но он сел обратно на байк.
- Не будешь пить мою кровь? – удивилась я.
- Не сегодня, - тихо сказал он и отвернулся. Видимо, у него и правда был какой-никакой кодекс чести, раз он понял, что сегодня с меня достаточно потрясений.
- Ты бы мог как-то предупреждать меня о своем появлении заранее? – напряженно попросила я. – Необязательно держать меня в постоянном страхе. Или подавлять своими волшебными чарами.
- На этот раз мои чары не понадобятся, - бросил он на меня глубокий, многозначительный взгляд.
И правда, после спасения от насильников я чувствовала себя обязанной. В этот раз я отдам свою кровь добровольно, без каких-либо возражений и сопротивления. И он, черт возьми, это знал.
Темный взгляд вновь переместился на мое лицо с бесстрастным выражением:
- Я заеду через неделю.
- Если я тебе так нужна, - вскипела от его безразличия я, - в следующий раз потрудись принести с собой пластырь или бинт, чтобы я не истекла кровью до следующего твоего появления! И чтобы мне не приходилось оправдываться перед отцом и друзьями, откуда у меня на рукаве бурые пятна!
Эдвард смотрел на меня с изумлением. Я и сама не понимала, почему так остро отреагировала на его слова, я ведь знала, что он чудовище, и ненавидела его за то, что он со мной делает. С чего бы мне ждать от него заботы и сострадания, если я для него – всего лишь наркотик, которым он любит полакомиться?
Ничего мне так и не ответив, Эдвард уехал, оставив меня взбешенно смотреть ему вслед, злясь на необъяснимое разочарование внутри себя.
***
О чем мечтают девушки в шестнадцать? Мои мечты были расколоты выматывающим ощущением слежки. Где бы ни находилась, я знала, что Эдвард может появиться в любой момент.
Наши отношения изменились. Они становились натянутыми со временем. Меня бесила невозможность избавиться от наркомана-вампира и постоянное ожидание нападения. Хотелось жить, дыша полной грудью, иметь свободу воли и не оглядываться по сторонам, пугаясь каждой тени. Иметь друзей, ходить на свидания и поздно возвращаться домой со студенческих вечеринок, не думая о преследовании.
Злость подпитывала мое сопротивление. Я научилась ускользать от Эдварда в любых обстоятельствах: игнорировала странное поведение подруг, зовущих в неожиданные места, отворачивалась и спешила вернуться в людные места, завидев подозрительную фигуру. Зажмуривалась и не смотрела вампиру в глаза, чтобы уменьшить силу его воздействия. Прятала вены под тугими неудобными повязками и зачастую проявляла невиданную дерзость в общении со смертельно опасным существом.
-
Белла, мистер Доусон просил зайти к нему в кабинет после восьмого урока. - Все знали, что директор нашей школы не любит засиживаться допоздна, а значит, его кабинет будет пуст.
-
Белла, Джессика плачет в раздевалке, сходи, посмотри, как она? – Физкультура была с утра, спортивный зал в обед пустовал, и подобные хитрости чертового вампира давно на меня не действовали. Он выдумывал все новые и новые причины выманить меня, но чаще всего мои тщетные попытки избежать встречи заканчивались предсказуемо: на какой бы скорости я ни ехала, внезапно хлопала дверь и Эдвард оказывался рядом, на сидении пикапа, применяя свое ошеломляющее обаяние, чтобы принудить свернуть в темный лес по малоиспользуемой дороге. Где остатки моего сопротивления можно было подавить за несколько минут.
Но однажды наступил долгожданный момент моей первой победы.
- Нет! – замотала я головой, когда Эдвард в очередной раз обрушил на меня силу своей магии. Руки вцепились в руль, я боролась с приказом свернуть в сторону.
- Ну что ты как маленькая, - тон его голоса колебался между увещеванием и гневом. – Если поедешь прямо, нам придется сделать это на крыльце твоего дома. Хочешь, чтобы я познакомился с Чарли?
Опустился до угроз, значит, у меня действительно получалось перебороть его влияние. Я сильнее сжала руль, неизбежно сдаваясь магнетическому влиянию от ласкового прикосновения к запястью – если не помогал взгляд, контакт всегда действовал безотказно. Я все еще делала попытки сбросить оковы с разума, но тело уже двигалось согласно чужому приказу – проселочная дорога будто сама повернула машину к себе, притягивая как магнит. Вскоре мы остановились у обочины возле огромной ели, ветви которой были густо покрыты снегом.
- Отстань от меня! – прорычала я, пряча руки подмышками внутри куртки и зажмуривая глаза, надеясь, что этого будет достаточно для сопротивления. Ощущала накрывающие волны расслабления, но держалась изо всех сил.
Р-раз, и сидение пикапа резко опрокинулось назад. От неожиданности я вскрикнула, распахнула глаза и схватила руками воздух, и тут же была прижата к сидению могучим телом, а мои запястья оказались в стальном капкане ледяных пальцев. Алые глаза, наполненные раздражением, застыли напротив моих, неудержимо подчиняя своей власти. Словно меня ударили мешком по голове: мышцы ослабли, тело стало ватным, в ушах возник звон.
- Отпусти меня, - выдавила я непослушными губами жалкую просьбу.
- И почему с тобой так сложно, почему ты такая упрямая? – низко прорычал Эдвард надо мной, алые глаза буравили почти с яростью. Но я его уже не боялась. После того как я узнала, насколько нужна ему, во мне полностью исчез страх.
- Потому что я тебя ненавижу! – прошипела я, чувствуя мимолетное снижение влияния и сразу попытавшись вырваться. Это было все равно что сдвигать скалу.
- Нет, с тобой что-то не так, твое непослушание стало совершенно невыносимым, - возражал вампир, перехватив мои запястья одной рукой, а другой взяв за подбородок и повернув мою голову в сторону. Алый цвет радужки заполнился чернотой в ответ на мои дерганья и мычание, язык влажно очертил напряженные губы. - Ты пробуждаешь во мне самые чудовищные инстинкты! – Втянув носом воздух, Эдвард резко опустил голову и зарылся лицом в мою шею, и я явственно ощутила ледяное прикосновение к коже его твердого рта.
Вздрогнув, я замерла, приготовившись к худшему. Но, вопреки ужасу, в этот момент я почувствовала странное возбуждение, словно Эдвард собирался не укусить меня, как настоящий вампир, а нежно целовал в шею. С трудом я пыталась сбросить с себя это нелепое наваждение, но жар упорно разливался по телу и кружил голову.
- Ты не можешь убить меня, - шепотом напомнила я, не в силах понять, Эдвард уже выпил всю мою кровь и я сейчас умру, или он всего лишь наслаждается вкусным ароматом без причинения вреда, как наркоман, которому в последний раз позволили подержать в руках шприц с героином без разрешения сделать укол. Мое дыхание стало прерывистым от его холодных, но страстных прикосновений и освежающих вдохов, а сердце разогналось как локомотив на полном ходу.
- Не путай желания и возможности. Могу. Но не хочу, ты мне нужна, - он резко отпрянул от меня, будто я его обожгла, и как ни в чем не бывало занял пассажирское сидение, оставив меня с чувством пустоты и странного разочарования. Кровь бросилась в мое лицо, к рукам и ногам, пламенем охватило все внутренности. Я горела.
- Убирайся, - хрипло попросила я, дрожащей рукой поднимая свое сидение и чуть ли не плача.
Раздраженный выдох Эдварда завибрировал от грудного рычания. Вампир смотрел в сторону, о чем-то интенсивно размышляя. Его руки на коленях были сжаты в кулаки и напряжены до белизны. Он выглядел бы жутким монстром, способным убить меня в любой момент, если бы я не знала о его слабости – потребности в моей крови, а значит, и необходимости сохранять мне жизнь. Возможно, я сегодня нащупала еще одно его слабое место: по какой-то причине Эдвард не пил кровь против моей воли. Он мог, ведь он был намного сильнее меня. Но почему-то хотел получить сперва согласие.
- Было бы гораздо проще, если бы ты подчинялась моей власти, - мрачно пробормотал он, и у меня холодок пробежал по позвоночнику от осознания, насколько наши мысли идентичны.
- Для кого проще, для тебя? – фыркнула я с преувеличенным легкомыслием.
- Для тебя, глупышка, - он посмотрел на меня почти насмешливо, но в глубине черных глаз плескалось отчаянная решимость загнанного в угол зверя. - Я хочу твоей крови, но это не значит, что это должно причинять тебе боль. Ты могла бы быть счастлива, без страха ждать моего появления, отдавать кровь по собственному желанию. Если б твой разум не был таким недоступным, я бы стирал тебе память, и каждая новая встреча становилась бы для тебя первой. Ты бы не ожидала моего нападения из-за угла, жила бы спокойной жизнью, лишь иногда удивляясь странным порезам на руках. А вместо этого мне приходится бороться за каждую каплю, и ты ненавидишь меня и боишься все сильней. Кому от этого лучше?
- Ты монстр, почему тебя волнует, что я чувствую? – оправила я воротник куртки нервными движениями.
- Я монстр. Но не садист, - возмутился он. – Я не хочу получать твою кровь запугиванием, предпочитаю действовать не грубой силой, а отвлечением, до встречи с тобой у меня не было ни с кем таких проблем! Представь, ведь я могу прийти к тебе домой, пока Чарли на работе, скрутить тебя в два счета и получить желаемое, невзирая на физическое сопротивление. Ты хочешь, чтобы наше общение стало таким? – Он вновь поднял на меня дикие черные глаза, показывая, что совершенно серьезен.
- Отныне тебе придется делать именно так, - храбро заявила я, хотя внутри все содрогалось от обрисованной перспективы, - потому что я больше не намерена тебе подчиняться.
Он оскалил зубы, демонстрируя крайнее раздражение, но я не отвела взгляд. Моя способность обороняться росла, ну или Эдвард оставил попытки принудить меня своими чарами, решив, что они теперь бесполезны.
- О чем ты думаешь? – не выдержала я, когда в безмолвной игре в гляделки прошло несколько давящих минут.
- О том, что будет эффективнее: выпить твоей крови насильственно или пообещать убить кого-то из твоих близких, чтобы ты уступила.
Вся кровь отхлынула от моего лица. Я могла быть уверена в собственной безопасности, но мои родители и друзья не входили в список важных персон для Эдварда. Как мне не допустить их гибели?
- Ты же не такой, - испуганным шепотом выдавила я, надеясь сыграть на этом. – У тебя есть кодекс чести…
- Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры, - заметил он сердито.
- Если тронешь кого-то из моих родных, клянусь, остаток моей жизни тебе придется ломать мне руки ради глотка! – выкрикнула я окрепшим от праведного гнева голосом. Это был тупик: угроза Эдварда бессмысленна, если он не собирается привести ее в исполнение, чего никогда не случится, потому что тогда наши странные взаимо-не-выгодные отношения станут для обоих невыносимыми. Его умение гипнотизировать позволяло ему убивать жертв без страданий и боли, не так-то просто перейти к физическому насилию после столетия подобной жизни, особенно если твоя жертва – невинное дитя. Я лишь надеялась, что поняла его откровения правильно.
- Уходи, - прорычала я, положив пальцы на ключ зажигания в ожидании, когда чертов вампир покинет машину.
- Пожалуйста, Белла, я не могу уйти просто так, - сменил он гнев на мольбу, чем несказанно удивил. – Не заставляй меня применять силу. Может быть есть что-нибудь, что я могу для тебя сделать, чтобы ты не капризничала? Я же спас тебя в Порт-Анджелесе и отвадил от тебя Тайлера, как ты и просила…
А также Майка Ньютона и Эрика Йорки, и я была за это благодарна, но уже вернула свой долг сполна. Эдвард предлагал выход из тупика – все лучше, чем он будет кидаться на меня в моем же доме или убьет кого-то из друзей, чтобы сломить мой дух. Не было возможности раз и навсегда избавиться от Эдварда, и что же, мне оставалось только получить от наших отношений как можно больше выгоды? Я не хотела заключать торговую сделку и продавать себя, словно какую-то кровавую проститутку. Я хотела освободиться.
- У меня дряхлый модем и очень медленный интернет, - сухо сообщила я. Эдвард моргнул, в его глаза вернулась капелька надежды. - Только прошу, без воровства запчастей – мне не нужны проблемы с полицией. И еще одно: это будет в последний раз. Потом ты оставишь меня в покое.
- Договорились, - еле слышно прошептал он, сглатывая слюну. Я уже привыкла к проявлениям его животного голода, но менее диким с каждым разом это не становилось. Нехотя я закатала рукав и вытянула руку, устало следя через лобовое стекло за медленно сыплющимся снегом, пока вампир наслаждался последним глотком своего любимого наркотика.
***
Часть 2,
в которой принцесса решает, что с нее хватит. О чем мечтает девушка в семнадцать? Это время воплощения мечты в реальность: девчонки готовятся окончить школу и поступить в колледж, заводят бойфрендов и постепенно вступают в зрелую жизнь.
Мечтала ли я вырваться из дома и получить профессию? Жить вместе с другими студентами в общежитии и влюбляться в повзрослевших парней? Все мои планы были отравлены знанием, что Эдвард где-то поблизости.
Я научилась ему противостоять, но он не отступился. Его злость на мое упрямство росла и в конце концов грозила спровоцировать жестокое нападение. Я чувствовала, что срыв Эдварда близок – с каждым разом вампир становился все одержимее идеей подчинить меня, обдумывал компромисс со своими моральными принципами и потихоньку уступал своей потребности, что выражалось пока что только во вспышках раздражения и досады. Я снова начала его бояться. Прекрасный принц, спасший меня в Порт-Анджелесе и подаривший надежду на то, что в нем не только жива частичка человечности, но и есть интерес, кроме моей крови, ко мне лично, окончательно превратился в моих глазах в чудовище, и я больше не хотела иметь с ним никакого дела.
Мы встретились еще несколько раз, и я получила материальные подарки, но это не примирило меня с ситуацией, а превратило ее в еще больший кошмар. Я чувствовала себя шлюхой, продающей часть своего тела, и каждую новую встречу убеждала Эдварда, что этот раз последний, но он и слушать меня не хотел. Делал вид, что соглашается, но через два месяца снова появлялся на горизонте и клянчил дозу. Когда я понимала, что он вот-вот приведет угрозу насилия в исполнение, я вынуждена была уступать, проглатывая гордость из-за страха.
А потом у меня появились новые друзья. Могущественные покровители, которые Эдварду оказались не по зубам.
- Привет, Белла, - звонкий голосок внезапно раздался за спиной, когда я обедала в школьном кафетерии в одиночестве, потому что Джесс и Анжеле нужно было срочно забежать в библиотеку, и они опоздали на ланч. Я застыла с открытым ртом, чуть не подавившись сэндвичем: рядом со мной уселась темноволосая девушка с короткой стрижкой, а напротив важно опустилась пышногрудая блондинка. Каллены. Они переехали в Форкс два месяца назад и держались особняком: Элис и Джаспер стали моими одноклассниками, Эммет и Розали учились на год старше. Все они были высокомерными зазнайками, общаясь только друг с другом, и местные жители так и оставили за ними статус «чужаков», о которых мало знали, но зато распространяли нелепые сплетни.
До этого момента я обращала на них внимание не больше остальных: все четверо были ослепительно красивыми, но странными и пугающими, от них хотелось поскорее отвернуться. Теперь я поняла, почему: одного взгляда с близкого расстояния хватило, чтобы понять – они точно такие же, как Эдвард. Гладкая бледная кожа, черные глаза и быстрые движения. Они были вампирами!
Тело сковало мучительное напряжение. Сэндвич выпал из рук и шмякнулся на поднос. Ужас объял меня, но каким-то чудесным образом тут же испарился без следа. Опять чертова магия, этого мне еще не хватало! Эдвард привел с собой новых охотников закусить моей кровью?! Он решил поделиться мной со своими друзьями?!
- Тш-ш, - зашипела Элис, касаясь моего запястья кончиками пальцев там, где из-под рукава толстовки немного был виден бинт. – Не бойся, Белла, мы не причиним тебе вреда.
- Мы хотим помочь, - незаметно добавила Розали, смотря в сторону, словно не разделяла энтузиазма Элис, но все же смирилась с общим семейным решением заговорить со смертной.
- Чего?.. – оторопело промямлила я. Мало того что вампиры облюбовали малюсенький городок и стекаются сюда как пчелы на мед, проявляя ко мне повышенное внимание, так еще и ведут себя все как один странно. Какого лешего им всем от меня надо?
- Ты ведь знаешь, кто сделал это с тобой? – снова потянулась Элис к моей повязке, и я, отдернув руки, спрятала их под столом. – Я чую на тебе его запах.
- А вам-то что?
Розали немедленно удостоила меня презрительным взглядом.
- Чего ты с ней возишься, Элис, ей не нужна наша помощь. Чьи-то игры с едой - не наше дело.
- Заткнись, Роуз, - отмахнулась Элис и вновь улыбнулась мне. – Я вижу, Белла, ты уже догадалась, кто мы такие. Но мы не обижаем людей, питаемся кровью животных. Мы можем защитить тебя от злодея…
На миг во мне вспыхнула надежда. Но тут же погасла, когда я представила, как Каллены, забыв о столкновении с Эдвардом на следующий день, опять проходят мимо меня как мимо пустого места. А Эдвард, придя в ярость из-за присутствия соперников и предчувствуя трудности, которых и так со мной хватало, сажает меня на мотоцикл, увозит в глухой лес и там приковывает к батарее в подвале какого-нибудь заброшенного дома. Чтобы беспрепятственно получать свою дозу, договорившись с совестью и внеся в кодекс чести окончательные правки.
- Спасибо за участие, но вы не сможете, - мрачно отказалась я и демонстративно пересела за другой столик, чтобы доесть свой сэндвич.
Мне повезло: они не отступили. В положенное время, когда Эдвард подловил меня возле моего дома в рабочий день Чарли, мы спорили на заднем дворе о том, что мне не нужны больше никакие подарки, и что я очень устала, и что вампир должен оставить меня в покое. Нервно ходя передо мной взад-вперед, рыча от досады, вампир убеждал меня «уступить ему еще разок», как наркоман уговаривает наркодилера дать ему в долг последнюю дозу, за которую он обязательно расплатится.
Внезапно он обернулся и удивленно посмотрел на лес, словно его кто-то позвал. Оскалился, когда из-за стволов деревьев выступили силуэты четверых вампиров, и пригнулся, закрывая меня обеими руками, собираясь защищать от них. На секунду, всего лишь на секунду я наивно поверила, что в его оберегающем жесте таится что-то личное, словно он защищает не любимый сорт героина, а именно меня от врагов. Но потом я вспомнила, кто я для него. И возненавидела его за свою мимолетную слабость еще сильнее.
Эдвард был телепатом и быстро разобрался, зачем прибыли гости. Он выпрямился, не переставая рычать и стоять между мной и противниками, ничуть не испугавшись превосходящего количества.
- Я же не вмешиваюсь в вашу охоту на кроликов, - небрежно бросил он, так словно давно был знаком с их образом жизни. Каллены переглянулись; мне стоило предупредить их о сверхспособностях моего мучителя. – И вы не лезьте в мою.
- Все дело в том, что мы поселились неподалеку и нам не нужны проблемы ни с местными, ни с полицией, - басисто заявил огромный Эммет, всегда внушавший в школе страх – конечно, когда не улыбался с симпатичными ямочками на щеках.
- Я очень осторожен, - проговорил Эдвард медленно и членораздельно.
- Дело еще и в том, что эта девушка – дочь нашего хорошего друга, - настойчиво добавила Элис, бросив на меня многообещающий взгляд.
- Когда это вы успели за два месяца подружиться с шефом полиции? – тон Эдварда был холодным и режущим как сталь. Телепат знал в этом городе всех и каждого, а если не знал, мог быстро достать нужную информацию в головах. Единственным преимуществом Калленов была численность, но я уже видела, как Эдвард легко расправлялся с двумя и тремя оппонентами, внушая им то, что необходимо.
- Не важно, - решительно вышел вперед высокий, но худощавый блондин, заставив Эдварда ощутимо напрячься по неизвестной причине. – Девушка теперь под нашей защитой.
- Я появился здесь задолго до вас, - низко завибрировало рычание вампира, готовящегося отразить нападение. - Это моя территория.
- Теперь наша! – крикнула ему блондинка Розали. - Убирайся из города и не возвращайся больше.
- А то что? – в напряженном голосе Эдварда проскользнула отчетливая насмешка уверенного в себе существа.
Джаспер снова шагнул вперед, и теперь нас разделяло расстояние всего в несколько метров. Эдвард вздрогнул, и его руки вновь дернулись, окружая меня защитным полукольцом. Между ним и Джаспером происходила какая-то незримая борьба, то один, то другой попеременно вздрагивали и шипели. Возможно, у Джаспера тоже были какие-то сверхъестественные способности, ни в чем не уступающие силе Эдварда.
Я была благодарна Калленам за попытку спасения и, признаться, в глубине моей души поднималась надежда, но тревога росла гораздо сильней: Эдвард не собирался бежать, он собирался драться. Клубок противоречивых эмоций застал меня врасплох: я волновалась за исход сражения. Но не только за тот, где увижу, как Каллены терпят поражение и уходят ни с чем, или начинают дубасить друг друга, подвластные воле Эдварда. Внезапно я задумалась, что если Эдвард имеет влияние только на людей? Что если Каллены вчетвером расправятся с Эдвардом, убьют его? Их было больше, у него не было шансов. Я так давно хотела этого – хотела, чтобы он исчез. Но мысль о его смерти напугала меня не меньше, чем другие последствия.
- Слушай парень, тебе не нужны проблемы, поверь, - Эммет вышел вперед и встал рядом с Джаспером, поигрывая мускулами, выпячивающимися из-под облегающей футболки. – Нас больше, а ты один. В самом деле рискнешь испытать, кто сильнее?
Эдвард отодвинул меня подальше и снова выпрямился, заговорив спокойным, уверенным и вкрадчивым голосом:
- Рискну, но не здесь. Вы же не хотите случайно поранить Беллу?
Эммет заулыбался и потер руки, как боец, предвкушающий интересное сражение, и все пятеро, словно получив неслышный сигнал, скрылись в лесу, оставив только дуновение легкого ветерка на моем лице и пустоту в сердце. Будто никого из них здесь и не было. Покачиваясь и дрожа, я обхватила себя руками, желая быть там, где проходит битва, и увидеть ее финал.
***
Следующего дня в школе я дожидалась с болезненным нетерпением. Всю ночь я не спала, отключилась только к утру, но и тогда мне снился кошмар, в котором Эдвард не просто исчезал в лесу – я находила там его останки. Не видела самой битвы, но поняла, что он умер, и в холодном поту проснулась. Чертовщина какая-то! Почему меня так взволновала его смерть? Не я ли мечтала избавиться от него любой ценой?
По школе я ходила как зомби, ища глазами Калленов, и когда увидела всех четверых в столовой, то ждала, когда же они подойдут, но они не сдвинулись с места. И лишь когда Элис после многих моих призывных взглядов образовалась рядом со мной и стала знакомиться, так словно вчерашнего дня как не бывало, я нервно хохотнула с облегчением: Эдвард был жив и не терял времени даром, эти Каллены были как чистый белый лист. Всех вместе он обработал или выловил поодиночке после драки, но память о знакомстве со мной и столкновении с вампиром-телепатом он полностью стер.
Несколько недель длилось это странное противостояние: Эдвард пытался подобраться ко мне, и на его пути вставали Каллены. В школе Элис и другие не обращали на меня внимания, и я понимала, что Эдвард снова побывал в их головах. На мне оставался его запах, на руке – повязка, что всякий раз побуждало Калленов снова предложить мне помощь. В какой-то момент я не стала ждать, пока Элис подойдет, а сама проявила инициативу, нагло взяв свободный стул и плюхнувшись за их столик.
- Всем привет, я Белла, а вам стерли память, - радостно сообщила я, напугав вампиров до полусмерти – они превратились в ошарашенные статуи с открытыми ртами. Перед их оцепеневшими, шокированными лицами я потрясла бинтом на запястье: - Я знаю, кто вы, а вы знаете, кто это со мной сделал, и вы не раз предлагали помочь мне с этой проблемой, и каждый раз успешно. Но беда в том, что ваш враг – мощный телепат, и он заставляет вас забыть о встрече с ним и знакомстве со мной. Радуйтесь, что он не внушил вам поубивать друг друга, он и это может.
Каллены молча переглянулись. Эммет первым пришел в себя: самоуверенно усмехнулся и поиграл бицепсами:
- Так может, нам стоит пойти и открутить ему голову?
Мне стоило сказать «да», но хотелось испуганно вскрикнуть «нет». Вместо этого я со вздохом констатировала:
- У вас не получится.
***
Восемнадцать – чудесный возраст. Появляется многообразие возможностей, особенно если нет тормозящих факторов. Я наслаждалась свободой: заканчивала школу, выбрала колледж и послала заявку на поступление, не оглядываясь, наконец-то, по сторонам. Эдвард отступился – так сказала мне Элис. Она не видела, чтобы он ко мне когда-либо приближался, с тех пор как сделал несколько неудачных попыток и понял, что я нашла способ от него защититься. В последнем ее видении много месяцев назад он путешествовал по северной Канаде вдали от человеческого жилья.
Сначала я вздохнула с облегчением. Потом, некоторое время спустя, я пережила разочарование оттого, что он меня оставил: при всей ненависти к насилию, я скучала по чувству опасности, которое он с собой приносил. Я, словно проклятый мазохист, с необъяснимой тоской вспоминала выражение лица вампира, когда он наслаждался моей кровью, его жаждущий взгляд и осторожные прикосновения, его довольную улыбку, когда он посматривал на меня, накладывая бинт, скорость, с которой мы мчались не его мотоцикле, и опьяняющий выброс адреналина, сопровождающий каждое появление вампира. Мы были связаны крепким канатом нездоровых, извращенных отношений убийцы и жертвы, но я не могла избавиться от ощущения пустоты после того, как он ушел.
А затем я встретила Джейкоба...
С тех пор все переменилось. Я увидела его впервые на парковке магазина, он с друзьями, другими квилетами, выбрался в Форкс. Поначалу я приняла его за Эдварда: тот же черный мотоцикл, та же кожаная куртка. А потом он снял шлем: длинные черные волосы каскадом упали за спину, на смуглом лице горели веселые карие глаза – полная противоположность моему вампиру. Джейкоб был словно солнце и свет, а Эдвард – луна и тень.
- О, привет, Белз! – Оказалось, мы были знакомы. Маленькими детьми играли на дворе его домика в резервации, пока наши отцы смотрели матч по телевизору и пили пиво. Я совершенно забыла об этом, потому что Чарли и Билли из-за чего-то крепко поссорились и больше не считали друг друга друзьями. В резервации я с тех пор не бывала, и Джейкоб стал забытым воспоминанием из далекого детства.
Но теперь наши судьбы пересеклись. Мне понравился искренний интерес красивого парня, пусть он и был младше меня почти на два года. Джейкоб был веселым и беззаботным подростком почти двухметрового роста, к тому же, водил мотоцикл, а я так хотела вновь испытать острые ощущения на дороге, мчаться навстречу ветру в надежных мужских руках. На этот раз мягких и теплых, чувствуя себя в безопасности.
Мы встречались несколько месяцев, а казалось, знали друг друга всю жизнь. Посиделки у костра, прогулки по пляжу Ла-Пуш, вечеринки с индейскими песнями, опасное вождение байка в горах – все это было мне интересно, это была настоящая, насыщенная жизнь без оглядки на прошлое.
Мы впервые поцеловались, пока папа в гостиной смотрел бейсбол, и понеслось. Мы стали парой, проводя вместе все время, когда не нужно было ходить в школу и спать. Джейкоб не умел ухаживать за девушками, как в кино и романах, он был обычным шестнадцатилетним парнем с комплексами и неуклюжими конечностями, но он был влюбленным и забавным, с открытой душой, и это нивелировало все его недостатки. К тому же, он был счастливым обладателем старого, но отремонтированного мотоцикла, а в ближайшее время обещал починить для меня еще один, чтобы мы вместе гоняли по безлюдным дорогам резервации.
Он не торопил меня, я сама спешила расстаться с девственностью, зная, что шанс жить свободно и полноценно в любой момент может быть отобран. Я никогда не забывала о своем преследователе, невзирая на видения Элис – будущее, по ее же собственным словам, было очень переменчиво и зависело от решений. И я решила.
Впереди маячил выпускной, и Джейкоб придумал романтическое путешествие в горы на выходные. Он знал леса вдоль и поперек, умел разводить огонь и охотиться на диких зверей, с ним я не боялась ни голода, ни заморозков. Даже вампиры стали казаться старым полузабытым кошмаром, и я готова была броситься в омут с головой.
Джейкоб устроил палатку на горном плато, с которого открывался прекрасный вид на белые вершины. Комфортная в городе, здесь температура к вечеру снизилась до нуля, и выпал снег. Редкие сосны тянулись к синему небу, лучи заходящего солнца играли в кристалликах льда, огонь потрескивал, согревая все в радиусе двух метров. Палатка была прочно закреплена в скале, над пламенем кипел наш романтический ужин, и я, укутанная в теплый индейский тулуп, умиротворенно наблюдала за закатом и за суетливо трудящимся Джейкобом, в мечтах уносясь в предстоящую ночь, обязанную стать лучшей в моей жизни.
Джейкоб нервничал: улыбался невпопад, ронял инструменты и продукты, матерился из-за этого, чтобы казаться взрослее. Меня его неловкость не отталкивала: у самой тряслись руки, у меня ведь тоже не было никакого опыта в сексе. Я была уверена: ночью, в темноте природа сама расставит все по местам, не позволит нам налажать.
Едва солнце скрылось за горной грядой, оставив нашему взору быстро угасающую корону, мы приступили к делу: прижавшись друг к другу на бревне, переплели пальцы и улыбнулись от счастья. Я повернула голову, и горячий рот прижался к моим губам, целуя не идеально, но очень старательно. Джейкоб дрожал, и я надеялась, что не от холода. Его рука, пробравшись под тулуп, нащупала мою талию, сжала кожу и остановилась, не смея двигаться дальше. Неторопливость Джейка меня успокаивала: я, как и он, испытывала естественный страх перед моим первым разом, и не хотела спешить.
Внезапно он отстранился и потряс головой. Сжал кулаки, опустив их на колени и зажмурившись.
- Что-то не так? – удивилась я странной перемене его поведения. Мечты о страстной ночи стали таять – парень не выглядел сгорающим от страсти. Он выглядел так, словно у него лихорадка и приступ паники.
- Да, что-то не так, - резко подтвердил он и, вытянув руки, злобно уставился на свои напряженные ладони, трясущиеся как в эпилептическом припадке. На его смуглом лбу выступил пот и капельками потек по вискам.
- Господи, да ты весь горишь! – ахнула я, коснувшись его щеки и поразившись, какая она горячая. И отпрянула, когда меня словно ударило током от его пылающей кожи.
- Не знаю, что со мной происходит…
- Тебе нужно в больницу! – заявила я, вынужденная отсесть подальше.
Джейкоб издал звук, как будто захлебнулся рычанием, и вскочил, уставившись на кромку темнеющего леса ниже по склону. Я тоже посмотрела туда, и меня пронзил ужас, смешанный с нелогичным чувством облегчения, когда я увидела выступившую из-за ствола дерева знакомую фигуру с растрепанными бронзовыми волосами.
- Белла, ты должна спрятаться в палатке, - клацая зубами, яростно проговорил Джейкоб, напугав меня не хуже, чем вампир. Да что с этими парнями не так?! Почему они не могут быть нормальными? Тело рядом со мной содрогалось и потрескивало, как будто собиралось взорваться.
Я не успела ответить, не успела даже подумать о спасении, все случилось слишком быстро: к нам метнулась смертоносная тень, и спустя мгновение раздался треск стоявшего рядом дерева, к которому Эдвард пригвоздил моего Джейкоба. Наклонив голову, вампир взбешенно рычал, с диким, нечеловеческим выражением разглядывая свою жертву, а Джейкоб, беспомощно молотя ногами воздух, полузадушенный каменной рукой, хрипел и скулил, непонятно каким образом оставаясь в сознании.
- Нет, – ахнула я в панике, не желая видеть смерть своего парня от рук самого ненавистного мне чудовища. В моем положении я могла только умолять: - Нет, пожалуйста… - Эдвард словно вообще меня не услышал, его пальцы сжимались на горле Джейкоба, а тот, продолжая содрогаться как в лихорадке, очень странно мерцал в воздухе, бессмысленно лупя кулаками вампира.
Где же Элис и остальные? Почему они не прибежали ко мне на помощь, как всегда? Время ускользало сквозь пальцы, силы Джейкоба кончались, мой ужас вырос до размера горы, и я закричала так громко, как только могла:
- Нет! Нет, Эдвард, прошу тебя, не убивай его! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйся, отпусти его! Я пойду с тобой! Я сделаю все, что ты захочешь! Обещаю, что не стану сопротивляться, только не трогай его, пожалуйста!
Эдвард взглянул на меня так свирепо, как будто мои слова разозлили его еще сильнее. Оторвав Джейкоба от ствола, со всей силы приложил его головой о дерево, и то, разломавшись напополам, с грохотом повалилось. Бесчувственное тело Джейка вампир равнодушно бросил на снег и повернулся ко мне.
Я впала в прострацию. Внутри ничего не осталось, только пустота: временное затишье, словно ступенька между страхом за жизнь моего Джейкоба и ужасом осознания его смерти.
- Он жив, - не своим от ярости голосом процедил Эдвард, протягивая мне напряженную до белизны ладонь. Я подняла глаза, не веря, что он говорит правду. Черные глаза взирали на меня холодно и твердо: - Он крепче, чем ты думаешь. Обещаю, он будет в полном порядке. Сейчас он просто в отключке.
На негнущихся ногах я поднялась, не отводя потрясенного взора от Джейкоба. Он тихо простонал и тяжело перевернулся на живот, обхватив руками ушибленную голову. Убедившись, что на снегу вокруг него нет крови, я выдохнула от облегчения. Эдвард, бросив на парня раздраженный взгляд, резко подхватил меня на руки и бегом направился к лесу, унося меня из беззаботного настоящего в новое темное грядущее.
- Не успел отвернуться – набежали волки, - злобно прошипел он и вдруг сошел с тропы, отпрыгнув далеко в сторону. Автоматически проследив за его бешеным взглядом, я увидела огромного черного волка, размерами не уступающего медведю, идущего по оставленному Эдвардом следу нам наперерез. Оказавшись в зоне видимости, волк стал фыркать и трясти головой, как будто ему в нос попала пыль, а Эдвард застыл как камень и перестал дышать, буравя зверя немигающими глазами. Кашляя и чихая, волк прошел мимо, так и не взглянув в нашу сторону, как будто физически не смог этого сделать, а мы помчались дальше, больше не оглядываясь.
Я все еще пребывала в шоке, когда Эдвард снял меня с байка, продрогшую от долгой езды, и внес в дом. Это был старый, обветшалый особняк в глубине леса, обнесенный сломанным забором. На вид – заброшенный, но внутри оказалось тепло и уютно из-за растопленного камина. Эдвард усадил меня напротив него, накинул мне на плечи мягкий пушистый плед и подбросил дров. После чего прошел по периметру комнаты и везде-везде зажег свечи.
Я с удивлением разглядывала обстановку: старинная мебель, гобелены на стенах, тяжелые бархатные портьеры на высоченных окнах. Запах воска и потрескивающих сосновых поленьев смешивался с терпким ароматом времени, лежащим на каждом предмете. Я словно стала героиней исторического романа.
Подтащив к камину два кресла, Эдвард усадил меня в одно, а сам устроился в другом, и я расслабилась, подавленная теплом от огня и облегчением, что Эдвард больше не злится и не собирается прямо сейчас брать с меня обещанный долг. Он уставился, не мигая, на огонь, подперев рукой щеку: в его темных глазах плясали язычки пламени. Я смотрела на него, не в силах отвести взгляда, ища изменения, которые произошли за несколько месяцев, но, кроме одежды, он остался прежним – холодным и красивым мерзавцем. Мои мысли сами собой замедлились и текли вокруг всего, что я сегодня видела и пережила.
- Что не так с Джейкобом? – глухо выдавила я, вспоминая странную дрожь и особенно мерцание его тела, его способность выжить после удара о дерево, которое раскололось в щепки. Несмотря на ужас, я давно адаптировалась к опасностям и умела сопоставлять важные детали даже в стрессовом состоянии.
- Заметила, да? – усмехнулся Эдвард, протяжно выдохнув через нос раздражение. – Мне пришлось приложить немало усилий для его сдерживания. Можно даже сказать – все, что у меня есть. Чертовы собаки хуже вампиров, они почти неподвластны моему дару, их метаболизм слишком быстро восстанавливает мозговые клетки.
- Ты повредил Джейкобу мозг? – тихо ахнула я.
- Не в прямом смысле, - Эдвард рассерженно закатил глаза. – Лишь на время. С людьми проще, я могу внушить им что угодно, и это будет работать месяцами. С твоими друзьями-вампирами было труднее: стереть воспоминания я мог, а заставить действовать по моей указке – только на несколько минут, их мозг, как и оборотней, быстро возвращает контроль. С индейцем все оказалось почти так же сложно, как и с тобой – он не собирался подчиняться, рвался в бой. Пришлось послать его в нокаут, чтобы заткнулся хоть на минуту. К сожалению, из-за твоего соблазнительного предложения он недостаточно пострадал, я неудовлетворен… Ты вообще понимаешь, что была на волосок от гибели, когда я появился?!
- Кто?.. Я-я? – мои глаза расширились от недоумения, в голове не укладывалось такое количество сверхъестественных новостей. Тот черный волк в лесу, похожий на медведя, упоминание об оборотнях и странное поведение Джейкоба, а еще его рассказы о секте, в которую попали Сэм и много его друзей.
- Думаешь, твой друг – человек? – наклонился Эдвард вперед, положив локти на колени и сцепив пальцы. – Вынудила меня уйти, чтобы жить как нормальная девчонка вдали от опасного существа, а сама связалась с другими вампирами, а теперь еще и с волками! Молодой, несдержанный оборотень гораздо опаснее для тебя, чем я, Белла! Джейкоб еще ни разу не перекидывался. Гормональные всплески – прямой путь к немедленному превращению. Если бы я задержался на несколько минут, ты была бы уже разорвана в клочья, мертва!
Я шокировано молчала, переваривая услышанное. Джейк дрожал. Его кожа ощутимо ударила меня током, и это было только начало…
- Ты ведь не для того примчался в лес, чтобы спасти меня от смерти, - опустив глаза, процедила я обиженно. Не верила, что дело было в этом. Эдвард всегда хотел только моей крови.
- Нет, конечно, - признал он, оскалившись. – Я выслеживал. Долго наблюдал издалека и заметил, что твоя ясновидящая подружка не может читать будущее, если в нем замешаны волки. Это был мой шанс остаться скрытым от ее глаз, и я им, разумеется, воспользовался, чтобы похитить тебя, когда пришло время.
- Но здесь нет волков и Элис вскоре найдет меня, - прошептала я, сжимая пальцами плед в слабой надежде.
- Она не предсказывает адреса, - самоуверенно усмехнулся Эдвард, криво приподняв уголок рта, - видит только пейзажи и указатели, а я ехал по не отмеченным на карте маленьким дорогам. Следа байк не оставил. Искать этот дом все равно что иголку в стоге сена, Белла, так что забудь. К тому же, она присматривает только за тем, чтобы я не пускал тебе кровь – она не следит за другими моими действиями. И если я не буду кусать тебя, она даже не заметит твоего отсутствия. Для нее ты сейчас в резервации, с Джейкобом. У нас с тобой в распоряжении все выходные, прежде чем она хватится. Конечно, если псы не растрезвонят о твоем исчезновении, но даже и тогда…
- Не будешь кусать? – встрепенулась я удивленно. – Зачем тогда привез меня сюда?
Эдвард вновь откинулся на кресло, с любопытством разглядывая меня.
- Дело принципа, - холодно сообщил он, сложив пальцы домиком. – Хотел проверить, сработает ли это.
Откинув плед, я вскочила с кресла и прошлась по просторному помещению – когда-то это была гостиная или приемный зал. Меня разобрала злость, Эдвард испортил мне романтический вечер и отнял лучшую ночь в моей жизни, мою первую ночь. Тварь!
- Ну, убедился? Теперь я могу поехать домой? – с вызовом бросила я, ища свой теплый тулуп, который Эдвард отбросил куда-то в сторону со словами, что он «мерзко воняет псиной».
- Вот еще! – фыркнул вампир. – Чтобы ты тут же кинулась к своему щенку закончить то, что вы планировали?! Этого не будет.
- А тебе-то что? – сердито выкрикнула я, резко развернувшись на пятках и с ненавистью обвиняя вампира. – Ты испортил несколько лет моей жизни, а теперь хочешь отнять еще и любовь!
- Любовь? – парень громко расхохотался, запрокинув голову. – Не смеши меня, малышка. С этим неуклюжим пятнадцатилетним переростком, который в ужасе ждал эту ночь и не знал, какими словами отговорить тебя?
- Ему шестнадцать, - пробормотала я себе под нос, обескураженная. Да, Джейкоб говорил, что нам не стоит торопиться, я сама настаивала, но мне и в голову не приходило, что моя напористость вызывает в нем не желание, а лишь неловкость.
- Что касается тебя, - вампир оценивающе прищурился, - то я никогда не видел, чтобы девушка не проронила ни одной слезинки по возлюбленному, которого избивали на ее глазах и бросили раненого в лесу. Где крики, боль и отчаяние, Белла, попытки позвонить и узнать, как у него дела? – От его насмешливого тона во мне начал нарастать гнев. – И где же ненависть к похитителю? Почему ты смотришь так, будто рада меня видеть? Джейк слышал, кого ты звала во сне, и это был другой мужчина, не он.
- Если я и произношу твое имя по ночам, то только в кошмарах! – прошипела я, задыхаясь от ярости.
- Поэтому просишь меня вернуться? – вызывающе поднял он бровь, и это стало последней каплей. С рычанием я кинулась через весь зал и набросилась на Эдварда с кулаками. «Ненавижу тебя, - обзывала я его самыми неприятными эпитетами, - тварь, подонок, мудак, ненавижу!».
Внезапно я словно подлетела в воздух, а в следующую секунду оказалась бездыханной у стены, прижатая ледяными пальцами за горло. Я диким выражением Эдвард навис надо мной и шипел прямо в лицо:
- Ты забываешься, смертная. Ты отказала мне в доступе к крови, а значит, я могу сделать теперь с тобой все, что захочу, мне больше нет нужды защищать тебя! – Голодный черный взгляд лихорадочно блуждал по моему лицу, влажные зубы, покрытые ядом, клацали в опасной близости, но вместо страха я испытала лишь прилив адреналина, заставивший кровь вскипеть, а разум – помутиться. Электричество заструилось по моей коже там, где твердое тело вампира касалось моего, и жар охватил все мое существо от его близости.
- Ты не убьешь меня, не сможешь, - прорычала я, вцепившись ногтями в запястья кровопийцы и пытаясь пнуть его ногой, но добилась только того, что он обездвижил меня полностью, прижав к стене бедром, отчего мое плачевное состояние в разы ухудшилось.
- Откуда такая уверенность? – процедил он презрительно и, наклонив мою голову вбок, опустил алчный темный взгляд на мою обнажившуюся шею.
- Хотел бы убить – не обращался бы со мной так бережно, - выплюнула я взбешенно и задрожала от неожиданно накатившей слабости, когда ледяные губы Эдварда впились в кожу под ухом, вызывая усиленное головокружение. Со мной что-то было не так. Вместо того чтобы злиться или бояться, я наслаждалась сулящими смерть прикосновениями.
Ледяные губы скользнули по коже до плеча, оставляя пульсирующий след, и я едва сдержала стон, не понимая, что со мной творится. Почему я таю, почему прекратила сопротивление, почему мои ноги и мысли стали такими ватными. Почему совсем не думаю о Джейкобе, и в моей голове лишь Эдвард и то, что он делает, какие ощущения вызывает во всем теле. Я тут же возненавидела вампира еще сильнее, я буквально задыхалась от ненависти, царапая твердую кожу, но вредя этим больше себе, - он даже не замечал.
- Я люблю Джейкоба, - произнесла я как мантру, продираясь сквозь сладкое онемение, но мой голос даже для меня само звучал неуверенно, - и отдамся ему при первой же встрече…
Вибрация сотрясла мое тело: Эдвард низко и утробно зарычал. На секунду он сжал меня так крепко, что я почти испугалась удушения. Отодвинувшись, он уставился на меня нечеловечески страшными глазами цвета непроницаемой ночи:
- Считаешь себя достаточно взрослой для плотских утех?!
- Мне семнадцать! – выплюнула я в его ненавистное лицо. – И я буду распоряжаться своим телом так, как захочу! Или убей меня, или оставь уже в покое, бесчувственный монстр!
Эдвард зарычал громче. Резко отпустив меня и позволив приземлиться на ноги, отшатнулся, сжал кулаки и издал яростный вопль, от которого у меня все волоски встали дыбом. Он словно слетел с катушек: неистово носился по залу, с рычанием гася свечи. Притихнув, я гадала, что меня ждет, наблюдая за вампиром настороженно.
Помещение погрузилось во мрак, только у камина осталось пятно неяркого света, и я на ощупь двинулась туда, посчитав, что там мне будет безопаснее. Наивная. Эдвард настиг меня примерно посередине зала, холодные пальцы легли на плечи и остановили движение. Испуганно замерев, я с удивлением осязала, как его ладони скользят по рукам, ложатся на талию и прижимают меня к твердому телу. Я открыла рот, но слова застряли в горле, когда ладони опустились на живот и бесцеремонно скользнули на внутреннюю поверхность бедер, а прохладное дыхание участилось напротив уха. В лицо мне бросился жар стыда.
- Что ты делаешь? – беспомощно пискнула я, подавленная сильными, исключительно приятными ощущениями.
- А ты как думаешь? – вкрадчиво проговорил он и, убрав волосы мне за спину, опять прижался губами под мочкой уха, отчего у меня перехватило дух.
- Нет, - пыталась я возразить, когда вампир развернул меня лицом и за ягодицы притянул к себе. Это было чертовски возбуждающе, волны восхитительного тепла распространились внутри моего слабеющего тела, и таких сильных реакций у меня никогда, никогда не было с Джейкобом.
Холодные пальцы схватили мой подбородок и заставили замереть от ужаса. Сосредоточенное лицо вампира приблизилось и твердые губы безжалостно атаковали мой рот. Я отвернулась, как только пальцы перестали меня удерживать, но пылающий след поцелуя подавлял не меньше самого действия.
- Нет, - мой неуверенный шепот стал походить на мольбу, когда губы Эдварда вновь вернулись к моему уху, проложили дорожку обжигающих касаний до ключицы. - Ты опять взялся за старое, а ведь обещал больше не применять на мне свою вампирскую магию!
- Хм, - неопределенно выдохнул он в ямочку между ключиц и провел по ней языком. Обняв за талию, Эдвард заставил меня выгнуться, продолжая эротичное нападение. Извиваясь, я пыталась оттолкнуть его руками, но действовала неубедительно. Холодная ладонь накрыла мою грудь, и я содрогнулась от сильнейшего электрического разряда, прошедшего сквозь все тело.
- Прекрати немедленно, - потребовала я ослабевшим голосом, но когда вампир вновь вернулся к моим губам, сама схватила его за лицо и ответила на поцелуй со страстью, граничащей с безумием.
Эдвард задохнулся и внезапно стал невероятно нежным, по-настоящему увлеченным. До этого мгновения он действовал хладнокровно и осознанно, но теперь словно потерял контроль: его руки хаотично блуждали по моей спине, тянули волосы и сжимали кожу. Он больше не удерживал мое лицо, чтобы целовать, - я сама напала на его губы, перебирая мягкие кудри на затылке.
Подняв за ягодицы, Эдвард усадил меня к себе на талию, и я сама обхватила его ногами. Слишком занятая изучением мужчины, я не отвлекалась на то, куда он меня несет, хотя мысль мелькнула, что я зашла слишком далеко и должна, должна сопротивляться. Должна потребовать, чтобы он остановился. Но мне слишком нравилось, как он шипит, когда я царапаю его твердую шею, или учащенно дышит, когда я реагирую на его прикосновение безудержным стоном и просьбами о продолжении.
Мы опустились на пол перед камином, куда Эдвард умудрился набросать множество мягких подушек и пледов, создав импровизированное ложе. Черт возьми, это было гораздо романтичнее промерзшей палатки в горах. Но я не могла, не могла сравнивать своего хорошего, доброго, веселого Джейкоба и этого безнравственного монстра.
Я перестала моргать, когда Эдвард одним движением обнажился по пояс, и приникла ладонями к рельефу груди и пресса, когда он навис надо мной. Возбужденная, лихорадочно дрожащая, потерявшая рассудок от желания, я не заметила, когда сама оказалась раздетой. Холодные губы сомкнулись на моей груди, вырвав стон отчаянной потребности, а длинные пальцы остудили жар между ног. Я потеряла голову и закричала от первого в моей жизни оргазма, а спустя несколько головокружительных минут была захвачена нарастанием нового удовольствия, когда к опытным пальцам присоединились губы.
Ночь, которая была отнята у меня, вновь наполнилась волшебством. Где-то на задворках моего отключившегося сознания сидела мысль, что все происходящее неправильно, преступно. Но как могло быть неправильным то, что было так хорошо? Вместо того чтобы просить вампира остановиться, я умоляла овладеть мной и с наслаждением приняла неизбежную боль, а затем восхищенно встречала каждое движение, каждый стон, каждый учащенный вздох мужчины, впервые показавшего, что ему нужна не только моя кровь.
Мы занимались любовью под треск угасающего огня, и я забыла о своей ненависти к чудовищу, забыла даже собственное имя, закрутившись в водовороте страсти, пока она не исчерпалась до дна, оставив после себя расслабленную пустоту. Теперь я просто лежала, рассеянно глядя на тлеющие угли. Внутри меня тоже горело что-то, но это была приятная боль. Эдвард нежно водил губами вдоль моей руки, глубоко вдыхал запах, лаская и аккуратно покусывая кожу от ладони до сгиба локтя, поглощенный своим болезненным животным пристрастием, но все же держащий слово не пить кровь против моей воли. Повернувшись вполоборота, я некоторое время наблюдала за непроизвольным проявлением его голода, а затем со вздохом коснулась кончиками пальцев ослепительно красивого лица, сдаваясь порыву облегчить его страдание.
- Можно, - тихо разрешила я и внимательно следила, как вампир, нетерпеливо сглатывая слюну и учащенно дыша, поддается пороку. Устроившись на спине, быстро нажимает ногтем на вену и приникает к отверстию ртом, позволяя крови свободно течь в его иссушенное горло. Зажмуривается, дрожит от вожделения и издает потрясающие звуки сладострастия, точно такие же как во время занятия любовью. Я могла быть абсолютно уверена, что и одно действие, и другое приносили ему одинаковое удовольствие, а это значило, что он был не так уж равнодушен лично ко мне, как хотел показать. И уж точно был гораздо сильнее увлечен мной, чем Джейкоб.
Джейкоб! Я словно очнулась от нездорового сна, выдернутая в неприглядную реальность. Резко села, схватившись за грудь, в которой сжалось сердце от ужаса совершенного мной проступка. Как я могла изменить Джейкобу? О чем я только думала?! Чертов вампир околдовал меня, иначе я это объяснить не могла! Меня охватил стыд, жгучей волной прокатившись по телу и сковав мысли и мышцы. Эдвард – монстр, но и я – не меньшее чудовище!
- Боже мой, что мы наделали… Что
я[i] наделала! Что [i]ты со мной сделал! – забормотала я несвязно, едва ли чувствуя, как Эдвард настойчиво удерживает мою руку, чтобы наложить пластырь.
- Ничего из того, чего бы ты сама не хотела, - ответил он суховато, и я, не соглашаясь, быстро замотала головой. Бросила на него тяжелый взгляд, убедившись, что Эдвард сосредоточен.
- Неправда! – мне хотелось верить в это изо всех сил. – Я была против, я говорила тебе «нет». Ты вновь использовал на мне свой дьявольский дар, проклятый вампир!
- Кажется, мы уже выяснили, что он на тебя не действует, - не моргнув глазом, солгал кровопийца, и я обозлилась еще сильнее.
- Но ты сделал это, скажи! – потребовала я от него правдивого ответа, желая схватить за грудки и потрясти, но это было не в моих человеческих силах. – Ты соблазнил меня! Заставил желать тебя! Стер память о Джейкобе, чтобы я принадлежала только тебе!
Лицо вампира стало отражением моего: темное и обозленное.
- Даже не пытался, - сквозь зубы прорычал он оскорбленно.
От этого стало еще хуже. Он говорил правду. И если это так, то я совершила настоящее, сознательное предательство. Закрыв лицо руками, я съежилась в комочек и расплакалась, не понимая, как могла так ужасно поступить. Бросилась из объятий одного парня к другому, положительному герою моих грез предпочла негодяя, не сделавшего мне ничего хорошего. Что со мной не так?!
Что-то упало к моим ногам, и я удивленно посмотрела сквозь пелену слез на кучку своих шмоток, которые накануне мы разбросали где попало. Эдвард, уже полностью одетый, стоял надо мной с прежним выражением лица - холодным и свирепым, и я не могла взять в толк, как могла уступить сегодняшней ночью ласкам этого мерзавца, как могла получить от близости с ним столько настоящего, неподдельного удовольствия, и как могла забыться настолько, что до этого мгновения даже ни о чем не жалела.
- Одевайся, твои друзья с минуты на минуту будут здесь, - заявил он бесстрастно, вновь превратившись в бесчувственный камень, к которому можно было испытывать лишь отвращение.
- Какие друзья?.. – вся кровь отлила от моего лица. Первоначальный стыд был ничем по сравнению с тем, каким он станет, когда мне придется смотреть друзьям в глаза.
- Я отвлеку их на заднем дворе, - спас меня Эдвард от полнейшего унижения, исчезнув из поля зрения. В дальней части дома хлопнула дверь. Мимо окон промелькнуло несколько стремительных теней, и я поняла, что меня нашла-таки Элис, запоздало придя со своим «спасением». Я не могла позволить ей увидеть меня в таком разбитом состоянии. Накинув шмотки кое-как и низко натянув на глаза капюшон куртки, я схватила с тумбы в прихожей ключи от байка и выскочила на улицу. Кто-то ждал меня там, окликнул по имени – я не могла поднять глаз, пробежав мимо как чумная. С трудом справившись с весом мотоцикла, завела мотор, вырулила на дорогу и понеслась навстречу ветру, надеясь, что смогу узнать местность и добраться домой. Я не думала о том, что мои друзья-вампиры сделают с Эдвардом, я не могла думать ни о чем другом, кроме преступления, которое совершила этой ночью.
***
Прошло всего несколько часов с момента осознания моего греха, а казалось, что прошел целый век: находясь в прострации, я с болью наблюдала за тем, как набирается горячая ванна, желая смыть запах Эдварда с себя, но понимая, что смыть позор и воспоминания о ночи это не поможет.
- Белла, я так волновался! – Джейкоб ждал меня, и как только я ворвалась домой, сразу постучался в дверь, думая, что мне нужна помощь. Схватил за плечи, пытался заглянуть в опущенные пристыженные глаза. – Что он натворил, что?! На тебе его запах, я чую его, я чую всё, он сделал тебе больно?! Я убью этого сраного кровососа! Он изнасиловал тебя, Белз?! Скажи что-нибудь, не молчи, умоляю!
Я могла солгать. Но я не смогла бы жить с этой ложью дальше. Не смогла бы смотреть Джейку в глаза и уж тем более не смогла бы считаться его девушкой. Я была грязной, омерзительной изменницей!
- Нет, Джейк, - вырвавшись из хватки, я съежилась на краешке дивана и спрятала лицо в ладонях, с отчаянием покачивая головой. Хорошо, что отец был на работе и не мог слышать мое кошмарное признание. – Он не насиловал меня, мы занимались любовью. Я сама хотела этого. Прости, Джейк.
Молчание было необъятным, как космический вакуум. Я решила бы, что Джейкоб сбежал, если бы пол рядом со мной не ходил ходуном. Подняв заплаканные глаза, я увидела недоверие и отторжение на лице своего – теперь уже бывшего – парня. «Не может быть», - кричал его презрительный взгляд, и я заслужила это презрение.
- Прости, - взвыла я от ненависти к себе и жалости к своему преданному другу. Эдвард все испортил. Нет, я сама – все испортила я сама! Эдвард, конечно, был опытным манипулятором и со знанием дела соблазнял меня, воспользовавшись моей невинностью и неосознанным к нему влечением, но если бы я действительно ненавидела его, если бы я в самом деле любила Джейкоба, я никогда бы не смогла так искренне наслаждаться сексом с вампиром. А потом Джейкоб ушел, в ярости сплюнув мне под ноги, заставив меня вздрогнуть и расплакаться еще сильней. В его глазах я больше не была подругой детства и уж тем более любимой девушкой, отныне я стала падшей женщиной, подстилкой тошнотворного кровососа.
Я не могла так жить дальше. В ужасе я ждала возвращения Чарли, понимая, что он заметит мою депрессию, и начнутся вопросы. Он обязательно найдет на моей руке свежий порез, и тогда уж любые выдуманные оправдания станут бессмысленны. Каникулы в месте с мягкими стенами – самое малое, что мне светило.
В ужасе я ждала и появления Калленов, хотя, если Эдвард сотрет им память, назавтра мне не придется краснеть – останется лишь держаться на расстоянии и делать вид, что мы не знакомы. Но я буду
знать, как все было на самом деле и чему они стали свидетелями.
Я понимала, что больше Эдвард уже не отступится. Он будет приходить снова, снова и снова, обманом выкрадывать меня и мучить до конца моей жизни. А хуже всего было то, что мое собственное тело подводило меня: воспоминания о приятных моментах ночи кружились в голове наравне с ненавистью, и я отдавала себе отчет, что в следующий раз, если Эдвард захочет, я вновь буду принадлежать ему. Я думала об этом. Постоянно. Я думала о том, что в глубине души всегда испытывала к нему страсть, даже когда была еще слишком юной, чтобы он обратил на меня внимание. Я выбрала Джейкоба не потому что он нравился мне как человек, а лишь потому, что у него тоже был байк, и он очень сильно напоминал этим Эдварда – только его лучшую версию. Я не могла забыть о прикосновениях и поцелуях вампира ни на минуту, сравнивая парней друг с другом, и Эдвард всегда побеждал, несмотря на то, что он был мерзавцем и не мог полюбить меня так же искренне и открыто, как Джейкоб. И я ненавидела его за то, что он заставляет меня к нему чувствовать, не давая ничего взамен.
Он уничтожил меня, растоптал, и я не могла жить с тем, что совершила. Не могла примириться с самой собой, позволить ему наслаждаться моим унижением и продолжать издеваться. Выход открылся сам собой, когда я лежала в горячей ванной и увидела бритвенный станок Чарли. Вытащив лезвие, отрешившись от стыда, который раздирал меня на клочки, я вскрыла свои израненные, покрытые шрамами вены и безучастно наблюдала, как кровь окрашивает воду, унося с собой боль. Я медленно уплывала туда, где меня ждал вечный отдых. Где больше не будет проблем и страха, и сверхъестественных существ, забирающих мою волю. Где будет лишь свет или тьма, и где не придется смотреть в глаза тем, кого я обидела. Слабость была приятна и так похожа на облегчение после чрезмерного напряжения. Боль отпустила меня, мысли рассеивались и больше не терзали мой измученный разум. Это был новый сказочный сон, но в этот раз последний. И я не желала возвращаться в темный, безрадостный мир реальности.
- Белла! – Голос, прорвавшийся сквозь вуаль мягко обволакивающего покоя, принадлежал существу, от которого я мечтала сбежать. – Что же ты наделала, малышка? - Теплая вода сменилась пронизывающим холодом, но мое безвольное тело не чувствовало физических прикосновений. Кружащийся в легком водовороте плиточный потолок двинулся в сторону, и сноп света от лампы перекрыло искаженное страхом лицо Эдварда надо мной.
- Я не твоя собственность, - прошептала я онемевшими губами, неуверенная, что сумела сказать это вслух, - больше ты меня не получишь…
- Не говори так! - полный гнева голос все хуже проникал сквозь нарастающий звон в ушах. Мой рассеянный взор выхватывал страшные картины: ванная с ярко-красной водой и моя болтающаяся рука, из которой хлестала кровь, заливая кафельный пол. Ярость Эдварда разбилась отчаянием: - Они идут, Белла, они идут за мной. Элис увидела твою смерть, и мне понадобилась вся моя скорость, чтобы опередить их и прийти сюда первым, у нас в запасе от силы полминуты. Они позволят тебе умереть, для них ты – просто случайная жертва еще одного вампира. Они не станут спасать тебя, положатся на судьбу, которую ты выбрала.
- Вот и славно, - тенью накрыла ядовитая мысль. – Отпусти меня…
- Нет, Белла, нет! – Он заорал, и этот вопль раненого зверя проник сквозь выстраиваемые смертью барьеры, яркой вспышкой боли взорвавшись в голове: - Ты не бросишь меня! Я не дам тебе победить!!!
Слабым, ускользающим зрением теряющего сознание человека я увидела, как Эдвард подносит одно мое запястье к своему рту, затем второе, и подумала с мстительным облегчением: это последняя в его жизни трапеза, больше он не сможет питаться мной, потому что я перестаю существовать. Легкая, как перышко, я покидаю этот безжалостный мир монстров, принесший мне сплошные разочарования.
Грохот дверей прервал заключительный пир моего мучителя. Рычание, удары и хруст вернули ясность мыслей. Руки и сердце опалило огнем, я словно схватилась за оплавленные перила лестницы, чтобы удержаться в реальности и увидеть, как Каллены убивают Эдварда. Нет, нет, не делайте этого, пожалуйста! Его смерть не входила в мои коварные планы. Я хотела, чтобы он страдал, живя воспоминаниями о том, что потерял, а не получил легкий конец, это было бы слишком несправедливо.
***
Часть 3,
в которой принц и принцесса познают истину. О чем мечтают девушки, которым никогда не исполнится восемнадцать? Которые никогда больше не вернутся домой и не обнимут родителей? Не повзрослеют и не смогут родить детей? Моя новая бессмертная жизнь сулила множество преимуществ, но все они меркли перед тем, что было отнято у меня против моего желания. Когда Эдвард ворвался в мою жизнь ради крови, он отнял у меня свободу и чувство безопасности. Когда я нашла свою любовь, он отнял у меня уважение моего парня и мою невинность. Когда я нашла способ разорвать порочную связь, он отнял у меня и этот шанс сбежать. Он превратил меня в подобное ему чудовище. И я ненавидела его сильнее, чем когда бы то ни было.
Все, чего я хотела после того как очнулась вампиром, это найти моего убийцу и отомстить за все зло. Убедиться, что он достаточно сильно горюет о том, что потерял свой личный сорт героина. Выплеснуть на него накопленный гнев. Воспользоваться новорожденной силой и мучить его за все, что он со мной сделал. Заставить его страдать так же, как страдала я. А если всего этого окажется недостаточно, убить его собственными руками, разорвать на части и сжечь, отпуская в небо сизый дым многогранной боли, которую я пережила.
Я стала одержима этой идеей, но за мной следили. Каллены взяли заботу обо мне на себя: учили охотиться и контролировать жажду, объяснили правила, отвлекали от переживаний. Они считали, что мы должны уехать из Форкса, но я категорически отказалась, не готовая к расставанию с Чарли и Рене. Да, я не могла встретиться с ними лицом к лицу и поговорить, не могла вернуться домой к своей человеческой жизни, но у меня было право решать, где мне жить. Здесь я могла видеть отца, мать и друзей издалека, постепенно смиряясь со своим новым существованием кровопийцы, которое искренне ненавидела.
Примерное поведение, изображаемое изо дня в день, принесло плоды: Элис перестала следить за мной так тщательно, как обычно. Я знала, как работает ее дар, и до последнего момента не принимала важных решений. Это произошло на охоте спустя несколько месяцев после моего превращения: я выслеживала семейство пум, когда осознала, что предоставлена самой себе и рядом со мной больше нет нянек. Я уже бывала среди людей и показала хорошую выдержку, и на охоте тоже вела себя безупречно. Десять минут назад мы с Элис и Эмметом разошлись каждый по своим следам, я за пумами, Элис за оленями, а Эммет за медведем, и договорились встретиться, как обычно, по завершении трапезы на условленном месте. Это был мой шанс.
Дом, в котором влачил свое существование Эдвард, находился на западной стороне заповедника, и я, приняв решение в одно мгновение, прервала охоту и бросилась к цели, надеясь опередить своих охранников благодаря скорости новорожденного вампира. Я бежала сквозь лес, превратившийся в бело-зеленое пятно, не оставляя на снегу следов, как выпущенная из винтовки пуля. Гнев, годами копившийся внутри, увеличивавшийся с момента обращения как пар в перегревающемся котле, готов был вырваться наружу, чтобы я сполна насладилась возмездием. Мои руки чесались от потребности бить, рвать и швырять, мне необходимо было выпустить обиду, чтобы я могла оставить прошлое позади и научиться жить дальше с тем, что у меня осталось.
Я ворвалась в дом Эдварда, снеся дверь с петель и отбросив ее в противоположную стену. Она сдернула часть люстры и гобелен, превратившись в дождь из щепок и осколков, рассыпавшихся по обшарпанному паркету. Я не была уверена, что найду Эдварда здесь, ему ведь нечего больше было делать в округе – его любимый сорт героина канул в небытие. Но он стоял тут, сжав кулаки, наклонив голову и прищурившись, настороженно ждал дальнейших моих безумных действий.
- Ну, привет, - медленно поздоровался он, сверкнув глазами.
- Ты! – выкрикнула я, наставив на него палец и сделав угрожающий шаг вперед. – То, что ты сделал со мной – отстой! Ты отнял у меня все, даже шанс сбежать в смерть! И я ненавижу тебя так глубоко, что внутри меня тьма. Во мне, кроме ненависти к тебе, ничего не осталось!
- Ненависть – сильное чувство, - ехидно заметил он, наклонив голову. Невозмутимый подонок!
Рычание вырвалось сквозь мои стиснутые зубы. Схватив со столика подсвечник с огарками свечей, я запустила им Эдварду в голову, но он легко от него отмахнулся, как от назойливой мухи, и лишь слегка нахмурился.
- Ты отобрал у меня жизнь, мразь! Мою свободу, мою невинность, парня, даже мою человечность! – буйствовала я, кидая в Эдварда все, что под руку попадется, столик, кресла и даже стоящую возле зеркала гипсовую статую, превращая красивый старинный зал в скопище хлама. Все это не достигало цели и не причиняло вреда, но лицо Эдварда, в которого летели его драгоценные вещи, становилось злее. – Ты украл у меня даже право на смерть!
- И вместо того чтобы радоваться бессмертию, ты тратишь вечность на ненависть ко мне, - сухо констатировал он, хладнокровно ловя брошенную вазу и ставя позади себя на окно.
- Ты больше ничего, кроме этого, мне не оставил! – взбешенно взревела я, сжав кулаки и подавшись вперед.
- Так что же тебе мешает закончить начатое? Твоя новообретенная семейка не пожелала твоего спасения – они лицемеры, позволили бы тебе умереть, если бы я не пришел! А может, у тебя не хватает смелости попросить их об одолжении? В конце концов, ты всегда можешь обратиться к Джейкобу, - презрительно скривил губы вампир, - уверен, вонючий щенок с радостью оторвет тебе голову и бросит твои останки в огонь!
Я свирепо зарычала в ответ на его безжалостные слова, бьющие по больным местам. Прищурившись, тут же выплюнула порцию собственной мести:
- Ну а тебе как живется без любимого сорта героина? Надеюсь, твой голод силен, и он никогда больше не будет утолен! Целую вечность ты будешь вспоминать о крови, которая приносила тебе столько наслаждения, и которую ты никогда больше не попробуешь!
Глаза вампира потемнели от гнева, насмешливая ухмылка превратилась в злобный оскал.
- Мир большой, - низко прорычал он, - где-нибудь найдется достойная замена.
Это стало последней каплей: ярость вскипела внутри и перелилась через край. Зрение затуманилось кроваво-черными пятнами, отключилось сознание. Мной руководила жажда отмщения, и я свято верила, что собираюсь убить Эдварда, когда бросилась на него стремительным прыжком.
Мои руки толкнули его в грудь, легко преодолев барьер в виде выставленных в защитном жесте локтей. Я была новорожденным вампиром, моя сила намного превышала его. Мощь моего удара была такова, что наши тела протаранили стену и окно, проделав в доме уродливую дыру, как символ наших разрушительных отношений. Клубком мы прокатились по двору, свалив высокое многовековое дерево и выломав часть ржавого забора.
Я была сильнее, но у Эдварда было гораздо больше опыта в сражениях и хладнокровия: все мои атаки едва ли достигали цели, оставляли незначительные царапины на поверхности. Рыча, я пыталась добраться до горла или хотя бы глаз, выцарапать черствую душу и повесить в рамочку, как знамя победы. Но всякий раз умелый прием отбрасывал меня прочь, как маленькую надоедливую собачонку, которая лает, но не кусается.
В один момент я залепила вампиру пощечину, используя когти. Красивое гладкое лицо теперь не было раздражающе идеальным, на нем отпечатались глубокие рваные борозды от уха до носа. Я мстительно усмехнулась, оскалив зубы, и получила бешеное рычание и темный плотоядный взгляд в ответ. Пальцы Эдварда наручниками сжались на моих запястьях, и я оказалась пригвождена к очередному треснувшему и постанывающему от удара дереву. Способная освободиться одним рывком, я предпочла использовать свое положение для коварного плана: шея Эдварда оказалась так близка, и, резко развернув нас и оказавшись сверху, я с размаху вонзила острые как бритва зубы в его сонную артерию.
Месть была сладка: вкус Эдварда, который я ощутила на языке, был смешан со вкусом циркулирующей по его жилам человеческой крови, которую он выпил незадолго до этого. С громким шипением Эдвард отбросил меня от себя. Победа вскружила мне голову: отлетев на два десятка метров, я приземлилась на ноги, приготовившись к новому прыжку, не собираясь сдаваться. На мгновение я залюбовалась вампиром, стоящим напротив с бешеным выражением ярко блестевших глаз и вздымающейся от частого дыхания грудью, а затем снова кинулась в бой, полностью растворившись в ярости, уступив власть примитивным инстинктам живущего во мне хищника.
Эдвард поймал меня в полете, и мы кубарем покатились с заснеженного склона к журчащей неподалеку реке. Его зубы вонзились в мою шею, мстя за причиненную боль, и я, почувствовав жжение яда, обхватила вампира ногами, удерживая от побега и собираясь ответить тем же. Но с каждым оборотом во мне происходила метаморфоза, в которой я не отдавала себе отчета: напряженное тело Эдварда, теперь уже не твердое, а мягкое, по-человечески теплое, прижимало меня к земле и дополняло мою ненависть чем-то еще. Я думала, это была сладость победы, но это оказалась сладость поражения: едва мы остановились внизу, подняв фонтан пушистого снега, Эдвард взглянул на меня черными демоническими глазами и, схватив за подбородок могучими пальцами, яростно впился в мои губы поцелуем.
Он словно знал о существовании внутри меня тайного переключателя, о котором сама я даже не подозревала. Моя ненависть переродилась в обжигающее, нестерпимое желание, и я застонала вампиру в рот. Руки обвились вокруг его плеч, а лодыжки прижали его бедра сильней, отчего Эдвард издал прекрасный звук животного возбуждения, вжимаясь в меня всем весом. Схватившись за ткань на моей груди, одним резким движением он порвал все, отбрасывая клочки в стороны и разглядывая меня с животным вожделением.
Использовав свою новорожденную силу, я перевернула вампира на спину и быстро расправилась со всей его одеждой. Он запрокинул голову и протяжно застонал, когда я провела когтями по его коже от шеи до бедер, покусывая особенно соблазнительные места. Схватив меня за волосы, Эдвард вернул меня к своим губам, пленяя их в приступе звериного голода, и, раздвинув мои ноги, рывком насадил меня на себя. Это было то, что необходимо, чтобы свести с ума: забывшись в экстазе, я покорилась умелым рукам и губам вампира, позволяя ни с чем не сравнимому удовольствию овладевать телом снова, снова и снова.
Время потеряло свое значение. Краем сознания я замечала лишь смену декораций: склон холма и обволакивающая прозрачная вода реки, ствол поваленного дерева и кирпичная стена дома, заваленная щепками гостиная возле потухшего камина и мансарда со стоящей посередине высокой королевской кроватью. Последнее особенно меня впечатлило: в спальне Эдварда будто подменили, сказочное окружение наложило свой отпечаток на поведение, превращая чудовище обратно в принца. Дикая ярость хищника угасла вместе с солнцем, упавшим за горизонт, звезды, рассыпавшиеся по небу, и мягкая, ласкающая кожу перина сделали Эдварда исключительно нежным и ненасытным. Мы больше не разрывали друг друга на части, доказывая свое превосходство. Мы просто любили друг друга всю ночь напролет, пока пронзительно-яркий диск луны подглядывал за нами сквозь замутненные старые стекла.
Занялся рассвет, когда я осознала необходимость вернуться в настоящий мир. Что все это время делала Элис? Наверное, собиралась спасти меня от ужасной ошибки, но новое видение остановило ее, подсказав, что она станет третьей лишней. На этот раз мне было недостаточно стыдно, чтобы беспокоиться. Перевернувшись на живот, я уставилась на укрытый снегом сад за окном, впитывая кожей спины медленные ненавязчивые поцелуи и возбуждающие прикосновения. Навалившись сверху, Эдвард раздвинул мои ноги и нежно овладел мной, все еще находясь под властью неутихающего желания. Его хриплые постанывания ласкали мой слух, и я, не в состоянии надолго удерживать связь с реальностью, позволила телу опять уступить приятным волнам оргазма.
К полудню все сроки вышли. Каллены не были моей родной семьей, но они взяли на себя заботу обо мне, и я чувствовала перед ними ответственность, как перед родителями. Они волновались, я это понимала и не могла просто пропасть на долгое время без объяснений. К тому же, у меня не было причины находиться здесь: все, что произошло этой ночью, было не более чем помешательством несдержанного новорожденного вампира, подверженного примитивным инстинктам, и следовало прекратить безумие как можно скорее.
- Мне пора домой, - резко села я на постели, гадая, во что бы мне одеться, ведь от моих вещей остались только рожки да ножки в лесу. Эдвард напрягся.
- Зачем? - Его рука, безвольно скользнувшая по моей спине в последний раз, больше не стала укладывать меня обратно, как много раз до этого делала.
Я посмотрела на вампира через плечо: заложив руки под голову, он лежал на подушках обнаженный, чертовски горячий, расслабленный и серьезный.
- Хочешь, чтобы я осталась? – удивилась я, уже и не надеясь услышать от него какие-либо признания. Глупая Белла снова попалась в ловушку беспочвенной надежды.
- А ты уже передумала меня убивать? – с ухмылкой поддел он, ответив вопросом на вопрос. Схватив подушку, я с душой вмазала по его наглому лицу, желая стереть с него излишне самодовольное выражение, но он остановил ее прежде, чем ткань его коснулась.
- Не буди зверя, - искренне посоветовала я. Мое состояние оставалось крайне неустойчивым, и я понятия не имела, чего сама хочу: то ли убить Эдварда, то ли любить его, невзирая на мерзопакостный характер и умение вывести меня из себя. Я помнила всепоглощающую, затмевающую разум ненависть, которую растила в себе много-много лет и особенно последних недель, но не забыла и головокружительную нежность, которую вампир дарил мне целую ночь. Что это вообще было, как объяснить его противоречивое отношение? Всегда ли он хотел только моей крови? Что двигало им, когда он не дал мне умереть? Почему он захотел заняться со мной любовью, когда я была человеком, и сейчас? Было ли это только желание секса с доступной девушкой, или за этим крылось нечто большее, о чем он умалчивал? Он никогда не заходил слишком далеко со мной, не был чрезмерно груб, имея свой персональный кодекс чести. Он не стремился причинять мне боль, избегал явного насилия, и даже когда я пришла сюда, чтобы убить его, защищался, но не нападал в ответ. Так что же за мысли вертелись в его голове, когда он смотрел на меня, неподвластную его дару, не покорившуюся по сравнению с остальными? Были ли у него какие-то цели, о которых он не говорил? Понимал ли он сам, что им движет?
Сейчас он выглядел спокойным и удовлетворенным, утопая в подушках после восхитительного сексуального марафона, но мы не заговаривали о том, почему это произошло, и о том, будем ли делать это снова. Мы никогда не говорили о чувствах, которые могли скрывать не только друг от друга, но и от самих себя. Теперь, когда мое подспудное влечение к этому невыносимому существу и ненависть к нему пришли в относительное равновесие, я обрела способность взглянуть на нас со стороны и проанализировать события без эмоциональной окраски.
- Может, ты хочешь пойти со мной? – спросила я на всякий случай, из вежливости.
- Шутишь? - Эдвард ожидаемо рассмеялся над моим наивным предложением. – Твои друзья мечтают стереть меня в порошок с момента, когда впервые столкнулись с моими способностями, - весело развел он руками. – Я должен буду обнулить им память, чтобы они расхотели меня прикончить. Но даже и тогда, Белла! Я не готов охотиться на кроликов, а ведь ты потребуешь от меня это.
Ясно как божий день: мерзавца ничто и никогда не исправит, проще сдвинуть с орбиты луну. Я встала и отправилась к старому шкафу, надеясь отыскать хозяйские вещи, чтобы не разгуливать по лесу голой. Эдвард, приподнявшись на локтях, наблюдал за мной с повышенным интересом. Я нашла белую блузу, простую юбку ниже колен и серое пальто, а на голову ради смеха водрузила вычурную шляпку. Обувь оказалась не по размеру, поэтому я предпочла остаться босой.
- Как я выгляжу? – покрутилась я перед Эдвардом.
- Пять минут назад было лучше, - сделал он завуалированный комплимент, подбросив поленьев в пламя моих размышлений.
Легкой походкой я направилась к выходу из спальни, сердясь на то, что Эдвард так и не сказал ожидаемых слов, что-то вроде «когда мы снова встретимся», или «останься еще ненадолго», или даже небрежного «марш обратно в постель, детка». Или хотя бы короткого и безэмоционального «увидимся», что означало бы, что он рад всему случившемуся и не прочь это когда-нибудь повторить. Старалась не злиться, но его равнодушие вновь пробуждало моего внутреннего зверя. Я чувствовала себя бесхарактерной тряпкой из-за того, что мой план провалился, и я вновь уступила животным инстинктам, хотя, бесспорно, мне очень понравилась эта ночь.
- Так ничего и не скажешь? - обернулась я в дверях, наставив на вампира, свесившего ноги с кровати и провожающего меня пристальным взглядом, указательный палец. - Что происходит, Эдвард? Мы теперь любовники? Или однократно поддались примитивным желаниям и должны забыть об этом?
- Что ты хочешь, чтобы я сказал? – наклонившись вперед, Эдвард потер лицо ладонями и вжал голову в плечи.
- Что-нибудь, чтобы у меня снова не появилось желание убить тебя.
Издав низкое сердитое рычание, вампир нахмурил лоб, сжав кулаки и подбирая слова.
- Я понятия не имею, что между нами произошло, Белла, впрочем, как и ты сама, - пробормотал он напряженно. - Хочешь знать, жалею ли я об этом? С чего бы мне жалеть, ведь нам, кажется, было хорошо! Хотя я не могу быть уверен, ведь твои мысли не слышу.
- Ты не можешь отрицать, что тебя ко мне тянет, - завелась я. - Да и меня к тебе тоже. Но как это назвать?
- То, что нас тянет друг к другу, очевидно, - мрачный смотрел он перед собой. - Но я бы не назвал это банальным влечением, как у обычных людей. Это больше похоже на безумие, на неодолимую одержимость, по крайней мере с моей стороны, и, на мой взгляд, это даже сильнее влечения. Голод, который я испытывал из-за твоей крови, не исчез после того как ты перестала быть человеком. Он до сих пор со мной, он – часть меня.
- Если ты так ценил мою кровь, - фыркнула я, - что не представлял существования без нее, зачем, ради всего святого, ты превратил меня в вампира, а не отвез в больницу, чтобы я могла и дальше быть твоим донором?
- Я бы не успел, - глухо проговорил он. – Видение Элис было четким: ты уже умирала. Мне оставалось либо действовать, либо смотреть.
- И ты предпочел действие. Какой в этом смысл, если ты в любом случае терял свой любимый сорт героина? Не лучше было бы в последний раз насладиться остатками моей крови?
Нахмурившись, Эдвард задумчиво уставился на кончики своих босых ног, словно и сам не до конца понимал, что означает его порыв.
- В тот момент я решил, что ты должна жить. «Только не она», - содрогнулся я, осознав, что ты действительно можешь умереть, что никогда больше я тебя не увижу. Я буду скучать по твоей крови, всегда буду помнить ее вкус и сожалеть, что ее больше нет, но это ничто по сравнению с тем, каким унылым стал бы этот мир без тебя.
- Но я больше не человек, тебе уже не попробовать мою кровь. Какого черта ты все еще здесь, а не отправился на поиски нового развлечения? Ради чего торчишь в этом старом, всеми забытом доме?
- Хочешь, чтоб я ушел? – вскинул брови он.
- А ты сможешь? – кинула вызов я. Чертов вампир умел пробудить во мне раздражение, не давая прямых ответов.
- Не знаю, - нервно взъерошил Эдвард волосы, не без труда отвечая на мои требовательные вопросы. – Наверное, ты права, и я уже не могу вернуться к кочевой жизни, которую вел до встречи с тобой: послушные жертвы, серая вечность без ярких пятен наших споров. Загадка твоих мыслей и твоя строптивость всегда приводили меня в бешенство, но нельзя не признать, что с ними бессмертие стало намного веселее. Все женщины, с которыми я бывал до тебя, делали то, что я приказывал, а не то, чего сами хотели, и когда они мне надоедали, я стирал им память, чтобы меня не мучила совесть. С тобой всегда было иначе: пришлось учиться убеждению и ласке, но я до сих пор далек от понимания, как этого правильно достигать. Пойми, мне не приходилось прежде встречать сопротивление и общаться на равных! – бросил он на меня хмурый взгляд. – Ты первая, кто дал мне отпор. И первая, кто пожелал близости со мной добровольно, причем, невзирая на все, что я тебе сделал. У меня нет никаких объяснений, почему ты так добра ко мне, но я не собираюсь жаловаться на это.
Это было больше, чем я рассчитывала. Никогда прежде Эдвард так много не говорил. Я ему сочувствовала: у него никогда не было нормальных отношений с девушками. Он думал, что они с ним не по своей воле, и только со мной он испытал, что такое желать друг друга взаимно. Я предположила, что это могло быть очень приятно.
- Тогда нам больше нет нужды оставаться врагами, - сдалась я, мысленно зарывая топор войны.
- Я никогда не считал нас врагами, - поморщился он, - это ты ненавидела меня – и я заслуживал это. Ты хочешь, чтобы я что-то сказал, но я не знаю, что обычно говорят мужчины в таких случаях, раньше мне об этом задумываться не приходилось, - махнул он небрежным жестом на постель. - Ты же помнишь, чем закончился наш прошлый раз? Я вроде старался угодить тебе, но ты все равно разозлилась и обвинила меня в насилии, - развел он руками. - Наверное, я был неправ, похитив тебя у твоего парня, но и ты подаешь мне противоречивые знаки: то хочешь меня убить, то бросаешься в мои объятия. То просишь меня уйти, то ждешь, чтобы я предложил тебя остаться. Угадывать твое настроение – не в моей власти, удерживать тебя силой я тоже не собираюсь. Да у меня и не получится, - фыркнул он, - ты недоступна для моего дара, а физически сейчас гораздо сильнее меня.
Я была впечатлена его откровенностью. Теперь мне будет о чем поразмышлять на досуге.
- Значит, если я вновь захочу тебя увидеть, ты будешь здесь? – хотелось мне гарантий.
- Ты знаешь ответ, – посмотрел он сердито.
- А если меня не будет слишком долго, что ты сделаешь? – ухмыльнулась я застенчиво.
- Избавься от Калленов, - предложил он низким голосом с хрипотцой, - и я покажу тебе.
«Избавься от Калленов, и я покажу тебе», - эхом звучали его слова, пока я бежала домой сквозь лес, не слишком торопясь. Но, чем дальше я оказывалась от Эдварда, тем меньше представляла свое возвращение. Играть в шахматы с Джаспером, болтать о тенденциях моды с Элис и шуточно сражаться с громилой-Эмметом на заднем дворе было, конечно, интересно, но все мое существо стремилось назад, в объятия монстра, который умеет быть нежным. Я долго злилась на то, что Эдвард разрушил мою жизнь, считала нашу нездоровую связь ошибочной и грязной, но она оказалась слишком прочна, чтобы разорвать ее и тогда, и сейчас, просто усилием воли.
Страх, адреналин, чувство опасности нравились мне, даже когда я была слабым человеком и не хотела это признать. Мне нравился Эдвард. Но между нами всегда возводилась стена – из-за его холодности, из-за моей смертности. Теперь, когда между нами исчезла разница, я ощущала себя живее, чем когда была человеком. Я наконец-то стала свободной выбирать и достаточно сильной, чтобы отстоять этот выбор, а несколько часов назад была еще и абсолютно счастливой. Из года в год я словно шла именно к этому моменту своей судьбы, с нашей первой встречи предчувствовала грядущие перемены и, наконец, нашла свое место в этом перекошенном мире жертв и чудовищ. Мой мрачный человеческий путь был наполнен болью, страхом и ненавистью, но теперь, когда кошмар остался позади, я очнулась от страшного сна и была готова продолжать этот путь вампиром, открывая новые, таящие опасность, но и удовольствие, неизведанные возможности.
Замедлившись перед подъездной дорожкой дома Калленов, я осторожно выглянула из-за пушистой ели, отодвинув заснеженную лапу в сторону. Дом был тих, но я слышала запахи шестерых вампиров, занимавшихся рутинными делами: Эсми рисовала проект, Карлайл читал в библиотеке, Розали любовалась собой в зеркале, я видела в окнах их силуэты. Только Элис смогла почувствовать меня: мгновенно возникнув у окна, она приложила ладонь к стеклу с задумчивым и грустным лицом. «Возвращайся, когда соскучишься», - беззвучно шевелились ее губы. Она знала о моих сомнениях больше, чем я сама. Заранее подсказывала мне выбор, который я неизбежно сделаю, каким бы пугающим или неправильным он ни был.
- Ух ты, - шепот Эдварда за спиной стал для меня сюрпризом. Его ладонь скользнула по моей спине и сжала талию, - а я-то думал, у меня в голове бардак. Будущее, которое видит твоя подружка, весьма неожиданное.
- Что ты здесь делаешь? – прошипела я. Минуту назад я подумывала развернуться назад, но теперь была возмущена бесцеремонностью Эдварда.
- Собирался стереть память твоей семейке и похитить тебя, но теперь вижу, что это не понадобится.
Я посмотрела на него уничижительно: дурацкие шутки. Но его глаза блестели от необъяснимого волнения, а дыхание было учащено, и мне стало любопытно, что увидела Элис, вызвавшего такой искренний восторг. Как бы там ни было, выбор был сделан: я собиралась броситься в омут с головой и узнать, как глубока и насколько темна кроличья нора. Будущее оказалось на чаше весов: жизнь с Калленами – одна сторона медали – предсказуемая и светлая, была мне уже известна; та сторона, которую я решалась попробовать, обещалась быть мрачной и кровавой, но притягивала гораздо сильнее, чем первая. Может, я смогу найти между ними равновесие, пройдя по разграничительной линии и оставшись в душе человеком?
- Ты невыносим, - вздохнула я, повинуясь властной руке, разворачивающей меня в сторону леса и новой, неизученной жизни кочевого вампира.
- У тебя характер тоже не сахар, малышка, - беззлобно поддел Эдвард, беря меня за руку и ускоряя бег.
- Я по-прежнему буду охотиться на животных, - предупредила я. – Кровь хищников не так уж и плоха, тебе тоже стоит попробовать.
- Посмотрим, что ты скажешь, когда сравнишь ее с человеческой.
- Я не стану, - нахмурилась я, предвидя очередные проблемы, а ведь мы еще даже не начали жить вместе.
- Как и я не смогу привыкнуть к животной крови, особенно после твоей, - вызывающе ухмыльнулся чертов вампир.
- Бесишь, - буркнула я и попыталась выдернуть руку, но была тут же прижата к дереву и атакована горячими поцелуями. Мой гнев испарился, как лопнувший воздушный шарик, и я с готовностью обвила руками шею вампира, не позволяя ему остановиться. Мое путешествие в темный мир с монстром, умеющим быть нежным, началось…
__________________
Форум