Никому не верить. Никогда.

Спиртом в десна въелся этот постулат – «никому», «никогда»… Если не хочешь, чтобы между лопаток блестел нож. Дэрил отправляет всё разумное на хер и тянется к ней.

Тянется, просится – сам не понимает, как так. Но тянется.

Хочется рядом быть – молчать, смотреть, глотать каждый её вдох и выдох.

- Мистер Диксон влюбился! – кричит тюремная девчонка, сверкая щербатой улыбкой.

Дэрил рычит и спешно покидает кухню. Хоть бы не слышала, а.

Тянется к пачке – та скорее наполовину пустая, чем наполовину полная. Хмурится и вытягивает из её нутра помятую сигарету. Подкуривается, затягивается – на проблему меньше.

Проще.

Дым тонкой струйкой теряется в свежести августовского утра. Дэрил, щурясь, изучает горизонт. Тихо. Неторопливые серые мысли ворочаются под черепом: байк барахлит, ограду бы поправить… Внезапно снова та, от которой бежал, перед глазами.

Усмехается. Лукавая, глаза блестят, как у кошки, увидевшей сметану – руки скрестила на груди и смотрит на него, нагло вперив взгляд в черноту его зрачков.

- Чё? – хрипит он, отводя взгляд.

- Просто хотела пожелать доброго утра, зайка, - елейным тоном говорит она, вытягивая губы в воздушном поцелуе.

- И тебе не хворать.

Наждаком резкий кашель по гортани. Дэрил заходится в громком кашле и сплевывает на пол. Секунды три тупо пялится на свой плевок.

Красный.

У Кэрол глаза увеличились – испуг. Резкий такой страх, плетью прошедшийся по позвоночнику.

- Давно у тебя это? – ни грамма былой шутки в голосе.

- Только сейчас, - выдает он.

И тянется за новой сигаретой.

- Ну-ка давай сюда эту гадость, - безапелляционным тоном говорит она, отбирая пачку. – Ты с этого момента не куришь. И к Хершелю сходи.

Дэрил оторопело смотрит на неё, а в голове крик той щербатой девчонки:

«Мистер Диксон влюбился!»

Черт.

- Сам справлюсь, - бурчит он, неотрывно глядя на сжимаемую тонкими пальцами сигаретную пачку.

- В лес побежишь траву жевать?

Недовольно поводит плечами и, круто развернувшись, исчезает в кухонной суете.

- Хуево, - лаконично произносит Дэрил, инстинктивно хлопая по карманам.

Сигарет нет.

Чертыхается. Чувствует снова подступающий к горлу кашель. Озирается по сторонам и неохотно бредет к Хершелю. Надо сходить.

(Она попросила.)

Мало ли что.

Хершел вздыхает, слушая десятисекундный монолог Дэрила, и смотрит в дыру его глотки. Хмурится. Выдает таблетки и отвар.

Отвар воняет жутко, но под зорким взглядом местного врача даже Дэрил теряется. Пьет.

На вкус такой же отвратительный, как и на запах.

- Отдыхай пока, постельный режим, - улыбается вдруг Хершел.

Дэрил бурчит что-то, похожее на «спасибо», и уходит.

Постельный режим в понимании Дэрила – это отсутствие вылазок.

Курить хочется ужасно. Дэрилу мерещится дым – слюна наполняет рот, легкие словно сжимаются. Хоть одну бы. И вдруг видит Зака, сиротливо прижавшегося к стене. В пальцах у него сигарета.

Быстрым шагом подходит к нему, взгляда достаточно – протянутая пачка щерится сигаретами. Аккуратно обнимает фильтр губами, подкуривается, вдыхает. И вдруг опасливо озирается по сторонам.

(Мистер Диксон влюбился!)

Ну, конечно. Она.

Чувствует себя пойманной за школой малолеткой – щеки заливает предательский румянец. Кэрол фурией метнулась к нему, ловким движением выхватывая сигарету из его рук. Он бросает на неё полный какой-то детской обиды взгляд, но тут же теряется.

- Я же просила, - усталым жестом трет лоб.

Дэрил хмурится и кивает.

Больше в тот день он не курил.

Даже выпил ещё раз ужасно воняющий отвар.

А вечером, когда кухня опустела, задержался. Кэрол принесла две кружки ароматного чая.

- Отвлекает, - робко улыбается она.

Дэрил чувствует себя дураком, но сидит с ней, распивая чай. Вставляет короткие реплики в её монолог, следя взглядом за её губами. Трет в нерешительности свои – горячие. Помнят тепло чая.

Как и её?

- Так в кого, Дэрил? – замирает она.

Вопрос висит в воздухе – Дэрил не слышал, о чем она говорила.

- Не знаю.

Кэрол закатывает глаза.

- Не хочешь говорить – не надо.

(Мистер Диксон влюбился!)

- В тебя, - просто отвечает он, цепляясь взглядом за носки своих ботинок, ошалев от правдивой резкости своих слов.

Единственно верный ответ в этой сутолоке слов. Усложнять больше даже не хочется. Вытягивает жребий, устав молчать.

Губы у неё правда горячие.