Глава 20

Грег Каэрссон, Ликан, система Ахернара, 07:01 по среднегалактическому времени

Маленькая темноволосая девочка ведет меня по длинным коридорам, освещенным люминесцентными лампами. Ведет уверенно, не блуждая, не заглядывая за полуоткрытые двери и не обращая внимания на лежащих на полу, потерявших разум десантников. Мне кажется, что один из них – это Джек, и я порываюсь вернуться к нему. Но девочка необычайно сильно для ее возраста и сложения сжимает мою ладонь.
- Идем.
Мы продолжаем идти дальше. Я подсознательно жду, что выйду в темную влажную ночь на неизвестной планете. Но ошибаюсь.
Нас встречает ясный солнечный день. Однако не палящая жара Зейвеги, высушивающая фиолетовую траву. На верхушках высоких, неизвестных мне деревьев висит ласковое солнце. Шелестит зеленая листва, с которой играет легкий ветерок. На большом поле перед нами, покрытом белым мелким песком, тяжело дышат, нападают, отступают и звенят мечами крепкие высокие мужчины.
- Грег! - кричит мне один из них. – Ты чего там прохлаждаешься? Лови!
В мою сторону летит меч – примерно в два локтя длиной, с простой, обмотанной кожей рукоятью. Я автоматически ловлю его, удивляясь, как привычно лег он в руку, и только теперь замечаю, как одет. Узкие плотные штаны, не стесняющие движений, сапоги до середины голени, облегающие ногу, стеганая… ну, пусть будет рубашка и кожаный доспех поверх нее. Девочка, приведшая меня на плац, исчезла. Как и здание, из которого мы вышли. Теперь за моей спиной возвышается лес.
- Тебя долго ждать? – недовольно оборачивается позвавший меня мужчина. Мое тело само шагает вперед и присоединяется к тренировке Спутников.
Прежде я никогда не держал в руках меча – войны в Галактике давно проводятся с помощью совсем другого оружия – но каким-то образом знаю, что делать. Ладонь сжимает рукоять. Руки поднимаются и опускаются, принимая на лезвие чужие удары и нанося свои. Изгибается тело, уворачиваясь от атаки спарринг-партнера. Ноги сами собой двигаются в вечном танце схватки: выпад, отскок, разворот, шаг в сторону и снова выпад в полуприседе… Пот течет по лицу, заливая глаза, и в какой-то момент мне приходится смахнуть его рукавом, и это движение выбивает меня из ритма. Я чуть было не пропускаю удар. Приходится неловко уворачиваться, и я падаю на колено.
- Волнуешься, - утвердительно говорит мой партнер, понимающе улыбаясь. – Все мы волнуемся в такой день.
Он протягивает мне руку, помогая подняться. Я принимаю ее, встаю, чуть пошатываясь, и принимаю боевую стойку. Но продолжения схватки не следует. Резкий громкий сигнал возвещает об окончании тренировки. Воины опускают мечи, хлопают по плечу соратников и, подшучивая друг над другом, уходят с поля. Многие бросают на меня взгляды: кто с пониманием, а кто и с завистью.
- Придет и их время, - усмехается мой партнер. – Идем, Грег.
Вместе со всеми мы подходим к приземистому каменному зданию, чем-то мучительно напоминающему мне казармы Военно-Медицинского Корпуса. Очевидно, здесь оно выполняет примерно такую же роль. Сгрудившиеся у колодца мужчины, ухарски поливающие себе на спину и лицо ледяную воду, расступаются, пропуская меня вперед и давая возможность умыться без очереди. Сегодня мой день. Точнее, сегодня – ЕЕ ночь.
Три Сестры обнимаются в ночном небе, зависнув в центре небосвода. Их объединенный свет падает столбом в Зал Ритуалов, ярко выделяя площадку в центре. Остальное пространство – в полутьме. Только белеют рубашки мужчин и длинные платья женщин.
Очень редко Три Сестры соединяются на небе в тесном объятии. И еще реже у богини Астаны появляется новая жрица.
Напряжение в зале растет с каждой секундой. Тишина такая, что, кажется, слышен звук, с которым серебристые лучи падают на отполированные за столетия камни. Или это шаги?
Бывали случаи, когда претендентка не добиралась до Зала, потерявшись в запутанных коридорах. Значит, она не пришлась по сердцу богине. Бывало, что девушка вставала в центре зала, но не могла пройти испытание. Тогда в неудаче винила себя ее наставница: что-то упустила, что-то недоглядела, не рассмотрела червоточинки в юном чистом сердце.
Но сегодня все пройдет как по маслу. Я уверен в этом. В эту ночь жрицей готовится стать Дайана. Кровь многих поколений Спутников, текущая в моих жилах, не позволяет сомневаться в ней. Девушка, выбравшая меня, более чем подходит для этого звания.
Напряжение в зале достигает пика в тот момент, когда из черноты прохода появляется смутная тень. Босые ноги бесшумно ступают по камням. Шелестит длинное черное платье, из-за которого девушку сложно рассмотреть. Видны лишь светлый овал лица и кисти рук.
Внезапно задрожавшими пальцами я поправляю пояс с церемониальным мечом и делаю шаг вперед.
- Грег… - шепчет Дайана. Я улыбаюсь, обнимаю ее за талию и веду в центр зала, прямо в серебристый столб света. Мы встаем перед статуей богини Астаны, держащей за загривки двух клыкастых и гривастых зверей. В распущенных волосах Дайаны мерцают крохотные яркие искорки. Глаза ее горят упрямством, торжеством и ожиданием. Совсем скоро ее платье изменит цвет и…
Серебристый свет, льющийся сверху, вдруг превращается в багровый. Такой же поток вырывается из-под каменного пола. Стены и пол начинают трястись мелкой дрожью.
Женщины, недоуменно восклицая, начинают нервно оглядываться. Спутники тоже озадачены, но строго следуют своему правилу: в любой непонятной ситуации в первую очередь защищай жриц. Обнажив мечи, они прикрывают собой женщин.
Я тоже, одной рукой доставая оружие, второй обхватываю Дайану за талию и оттаскиваю в сторону, подальше от багрового столба. Стены и пол дрожат все отчетливее.
- Уходите! – кричит мужской голос. – Уводите женщин!
Его слова заглушает оглушительный треск. Пол в центре раскалывается. Багровое сияние, исходящее снизу, становится еще интенсивнее. Зал наполняется тошнотворным запахом и жаром… преисподней?
Трещина увеличивается с каждым мгновением. С визгом и криком женщины бросаются к выходу. Правда, не все. Часть жриц – в том числе и Дайана – вытягивают руки, напевно проговаривая заклинание. На короткое время кажется, что их усилия срабатывают: пропасть больше не увеличивается и даже начинает сокращаться.
- Быстро уходите! – командует тот же голос. Глаза богини Астаны ярко вспыхивают, и из них выстреливают ослепительно белые лучи, пронзающие багровый туман. В сердце загорается надежда на спасение – и тут же угасает. Лучи попадают в грудь одного из Спутников, пробивая насквозь тело в кожаном доспехе. Мужчина мешком валится на пол и скатывается в пропасть.
Стены и пол уже не дрожат, а ходят ходуном. Трещина растет, резко, рывками. Одна из жриц, не удержавшись, падает в нее, испуская ужасающий крик.
- Дайана, надо уходить! – тяну я ее за собой, уводя от края. Она сопротивляется, из последних сил, прикусив до крови губу, стараясь что-то сделать.
Бесполезно. Усилия женщин идут прахом. Пол трескается еще раз, еще и еще. То и дело кто-то падает в расселину, и душераздирающие крики заглушают рев и грохот катаклизма. Лучи Астаны продолжают искать новых жертв.
- За что? – вскрикивает одна из жриц, падая на колени. – Астана, за что ты прогневалась на…
Она не успевает договорить. Слепящие лучи пронзают горло женщины, и она замолкает навсегда.
Проходит секунда, а может, и вечность, и в живых остаемся только Дайана и я. Лучи обшаривают пещеру, все ближе и ближе подбираясь к нам. Бежать некуда: мы еле удерживаемся на крохотном островке, прижавшись к стене. Вокруг широкие трещины, извергающие вонь и клубы густого багрового дыма. Один я, может быть, и смог бы выбраться, но с Дайаной… И тем не менее обязан попробовать.
- Дайана, на счет три! Раз, два…
Не доведя счет, я хватаю девушку за тонкую талию и, собрав все силы, перебрасываю через пропасть. Еще успеваю увидеть, как она долетает до противоположного края, приземляется, сильно качнувшись, но все же удерживается на ногах.
Ненадолго.
Камень под ее ступнями крошится, рассыпается в мелкую пыль, и Дайана падает, успев бросить на меня прощальный взгляд. Взгляд, в котором содержится все: осознание непоправимого сожаление, страх, горечь, тоска и… любовь.
- Дайана! – отчаянно кричу я. Лучи из глаз Астаны останавливаются на мне. Сердце вспыхивает резкой болью. Багровый туман превращается в темноту. Я куда-то проваливаюсь, больше не ощущая ничего.

Я вытер со лба холодный пот и некоторое время лежал с закрытыми глазами, успокаивая колотящееся сердце. В последнее время кошмары перешли на новый уровень. Они приходили каждую ночь и представляли собой не просто проекцию стрессовой ситуации, пережитой в прошлом. Сны несли в себе информацию, так или иначе связанную с Кси. Конечно, вполне могло быть, что все эти Спутники, богиня Астана – просто переработка подсознанием истории, рассказанной Веселовским. Любой мало-мальски разбирающийся в психологии человек сказал бы именно так. Я и сам пришел бы к этому выводу, если бы…
Если бы не Кси.
Я не мог точно определить своих чувств к лейтенанту Фаундлинг. С Мархой все было просто и понятно: мы жили сегодняшним днем, мечтая после окончания войны провести нашу совместную жизнь на какой-нибудь тихой солнечной планете. С Кси – все иначе. Помимо явственного влечения, стремления никогда не расставаться, надо мной довлело отчетливое желание защищать и охранять, пусть даже ценой своей жизни. Не допустить, чтобы с Кси случилась самая крохотная неприятность.
Это желание возникло еще на Артее и с того времени только укреплялось, достигнув своего пика здесь, на Ликане. Мне стоило больших усилий согласиться с Кси и отдать ее в лапы «Красико». А потом буквально не находил себе места, как влюбленный школьник подсчитывающий минуты до свидания. Да и во время встреч с Кси старался все время прикрыть ее от неведомой опасности.
В общем, вел себя не как бывший военный врач, а сейчас пилот грузового катера, а как настоящий Спутник.
Я ничего не знал о Спутниках до Ликана, где ко мне начали приходить эти странные сны, да и сейчас – только ту малость, что удалось вычленить из кошмаров.
Спутники – особая каста? род? племя?, состоявшая исключительно из мужчин. По крайней мере, я ни разу не видел во сне женщину в кожаном доспехе и с мечом. Их цели и задачи – охрана и защита жриц богини Астаны. Всех сразу и ту единственную, что становится его личной Жрицей. Каким образом складывается эта пара, как отбирают в Спутники – неизвестно. Я мог только строить догадки. Возможно, генетически наследуемый признак, как и в случае со жрицами. Помнится, Веселовский утверждал, что Кси получила свои способности от матери.
Есть вероятность, что и во мне просыпается наследственное желание опекать и охранять. Только от кого оно мне досталось?
И я с помощью Джека полез в архивные базы данных, благо свободного времени хватало, а напряженный поиск позволял хоть немного отвлечься от мыслей о Кси и том, что с ней делают.
От отца – невозможно. Он происходил из системы Капеллы и не мог иметь отношения к родине Кси. Я выяснил, откуда она родом, еще в первый же день после подписания договора: Крисп, система Заурака, созвездие Эридана. Мягко говоря, очень далеко от созвездия Возничего.
Крисп – планета довольно отсталая. Местные жители еще даже не добрались до своих лун, не то что до соседних планет. О межгалактических перелетах и говорить не приходится. Гены Спутников никак не могли попасть к моему отцу. Или все-таки могли?
Я залез в очередной архив. Нет, все точно. Разработка циатриновой руды на Криспе, последовавшая за открытием планеты, началась чуть больше тридцати лет назад. Собственно, мой отец и начинал там горнорудные работы.
Оставалась мама. К моему стыду, про нее мне практически ничего не было известно. Она не любила рассказывать о своей семье, оправдываясь тем, что все погибли, и ей тяжело об этом вспоминать. В детстве мне хватало этого объяснения, и я больше не задавал вопросов, чтобы не расстраивать ее. А сейчас и некому задать такие важные для меня вопросы: где и как познакомилась она с отцом, кто мои родственники и сколько их… Все, что осталось от мамы – это несколько голограмм, где она снята вместе с отцом и, как правило, стоит в пол-оборота или как бы спрятавшись за мужем.
Мама всегда казалась как бы тенью отца, его полной противоположностью. Он – шумный, всегда веселый, бодрый, пышущий идеями и энергией для их воплощения. И она – тихая, скромная, уравновешенная, каким-то чудом всегда умудряющаяся утихомирить супруга. Такие разные – но все же они прожили вместе много лет и зачали сына. И даже, как выясняется, двух.
Стоп.
Я вновь полез в архивы. Через некоторое время передо мной лежало доказательство тому, о чем стоило бы подумать раньше. Вот только мне и в голову не приходило связать некоторые факты с жизнью своей семьи. Выходцы из системы Капеллы в крайне редких случаях могли зачать ребенка от представителя другой расы.
Возможно, наша семья входила в тот крохотный процент счастливчиков? Я получил ответ и на этот вопрос. Раскрытая на экране генетическая карта неопровержимо доказывала обратное. Анализ ДНК четко и ясно показывал, что Каспар Каэрссон не мог быть ни моим отцом, ни, соответственно, Бреннинга.
Нельзя сказать, что меня особенно расстроило это известие. Каспар Каэррсон навсегда останется лучшим отцом, который мог у меня быть, и неважно, что во мне нет ни капли его крови. Всепонимающий, с удовольствием включающийся в детские проделки, за что нам часто попадало, и очень любивший маму.
Однако теперь в уравнении появилась новая неизвестная величина – мой биологический отец. Кто он такой, откуда родом, жив ли еще – вопросы, ответы на которые, возможно, я никогда не найду. Но у меня имелось сильное подозрение, что искать их следует на Криспе, и именно мой биологический отец – причина моих кошмаров.
Чтобы стряхнуть окончательно паутину липкого сна, я вышел на улицу размяться. Пасмурное небо Ликана ничуть не походило на ясный солнечный день Криспа. Тем не менее мое тело, выполняя заученный много лет назад комплекс упражнений, каким-то образом перешло на имитирование движений тренировочного боя. Я осознал, что выполняю выпады, развороты и подсечки, словно бы сжимая клинок, только когда послышался насмешливый голос:
- Не знал, Грег, что ты увлекаешься историческим фехтованием.
Остановившись, я встряхнул руками и повернулся к Бреннингу.
- С точки зрения медика очень полезное занятие. Тренирует все группы мышц, включая сердечную.
- И давно в Военно-Медицинском Корпусе преподают умение обращаться со шпагой?
- Насколько мне известно, стандарты образования ВМК не менялись пару последних десятилетий. Я обучился самостоятельно. Во время полетов, знаешь ли, много свободного времени.
- И много свободного пространства на крохотном грузовом катере, - ехидно добавил Бреннинг.
- Мне хватало, - сухо ответил я.
- Ну… возможно, - издевательски протянул он. – При пустом или частично загруженном трюме.
Я безразлично пожал плечами и повернулся, собираясь уходить. Разговаривать с Бреннингом не возникало ни малейшего желания.
Мой внезапно обретенный брат не вызывал во мне никаких эмоций, кроме презрения и отвращения. После общения с ним хотелось докрасна оттереть руки жесткой губкой. Или, что еще лучше – вымыться целиком. Ни о какой «братской любви»или «семейных крепких узах» не шло и речи. Я мог только представлять, как тяжело приходится Кси. Во время наших свиданий она жаловалась, что псевдо-журналист постоянно навязывает ей свое общество. Я, по крайней мере, мог его избежать и уйти, не спрашивая разрешения.
Но мне не дали.
- Подожди, Грег, - схватил меня за рукав Бреннинг. Я брезгливо поморщился, высвобождая руку.
- Что?
- Ты – моя единственная родная душа, - с напускным пафосом проговорил он. – Мои родители, которых я считал родными, давно погибли. Биологические, как выяснилось – тоже. Мы остались одни во всей Галактике.
- Какой ужас, - хмыкнул я, не расшифровывая смысл своего высказывания. От Бреннинга он, впрочем, не ускользнул.
- Не надо так, Грег, - укоризненно заметил он. – Родная кровь – не пустое место, знаешь ли. Она рано или поздно проявит себя.
Я вздрогнул. Так Бреннинг тоже чувствует в себе настоятельную необходимость охранять Кси? Именно поэтому он лезет к ней, несмотря на откровенное нежелание общаться?
- Допустим, - вслух проговорил я. – Это все, что ты хотел сказать? Тогда я ухожу ждать этого счастливого момента.
- Какого? – озадаченно переспросил брат.
- Когда кровь даст о себе знать.
- А, этого, - облегченно рассмеялся Бреннинг. – Нет, не уходи, Грег. Я хочу сообщить тебе нечто, что поможет скрасить ожидание.
Я не стал задавать вопрос, которого он, очевидно, ждал, и просто молча смотрел на него. Бреннинг, в свою очередь, не сводил с меня пристального взгляда, изучая выражение моего лица. Игра в «гляделки» продолжалась довольно долго. Брат сдался первым.
- Грег, - патетично провозгласил он, - я хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
- Если это рейс на другую сторону Галактики, можешь не продолжать, - резко оборвал я. – Мой ответ - нет. Сразу и окончательно.
- Ну почему сразу нет? – наигранно удивился Бреннинг. – Тебе так нравится торчать в четырех стенах и пялиться в потолок? А как же жажда полета? Как же неукротимое желание сжимать рукоять катера? А «Возрождение», между прочим, скоро прирастет к бетону космопорта. Твой экипаж свихивается со скуки. Не забывай, что это ты считаешь себя обязанным торчать на этой унылой планетке. У твоих ребят, как и у напарницы Кси, нет веской причины сидеть здесь.
- Со своим экипажем я разберусь сам, - ледяным тоном сообщил я.
- Дай мне договорить, Грег, - досадливо повысил голос брат. – Конечно, договаривайся с ними сам. Мне дела нет до твоего экипажа. Я переживаю за тебя. Родная кровь, помнишь?
- И?
- И, - усмехнулся Бреннинг, вновь возвращаясь к покровительственному тону, - у меня сердце застывает, когда я вижу, как ты обрастаешь плесенью на Ликане, и это с твоей страстью к Космосу.
- Короче, Джесс, - устало потребовал я.
- Могу и короче. Тебе предлагают место за рукоятью не древней грузовой развалюхи, а скоростного современного корабля.
- Нет.
- Не торопись давать ответ, Грег. Подумай. Хороший заработок, удовольствие от скорости, слаженный механизм, размытые звезды за бортом корабля. А свой кораблик можешь отправить с грузом в предложенный рейс, пусть ребята тоже разомнутся.
- Нет.
- Ты сам не понимаешь, от чего отказываешься. Сидишь на Ликане как трухлявый пень, и ради чего? Ради редких встреч с Кси раз в три дня. Все остальное время проводишь в безделье, хотя мог бы тренировать не приемы фехтования, а навыки пилота. Если боишься улетать далеко – то уверяю, все полеты будут кратковременными, день, максимум два.
- Нет.
- Хотя бы посмотри, от чего ты отказываешься! Сделай пробный полет, не подписывая контракта, и тебе больше никогда не захочется залезть в древнее пилотское кресло «Возрождения».
Я устал выслушивать его уговоры. Мало того, что сама мысль покидать Ликан, оставляя здесь Кси, казалась мне невозможной и предательской. Само предложение казалось несообразным. Кто в здравом уме и трезвой памяти будет давать современный корабль пилоту, который летал только на катерах? Куда «кратковременно» летать с Ликана? Откуда тут возьмутся «современные скоростные модели»? Разве что на другой стороне планеты есть верфь, о которой мне ничего неизвестно, и там требуются пилоты-испытатели? Тогда опять же возвращаемся к первому вопросу – мои навыки не подходят для этого. Меня хотят убрать с планеты, чтобы освободить дорогу Бреннингу?
- Почему тебя так волнует моя судьба? – поинтересовался я, прерывая поток уговоров. – Только не неси всю эту чушь о «родной» крови.
- Ты не веришь мне, - констатировал Бреннинг. – Жаль. Мне на самом деле хочется, чтобы мой брат нашел свою судьбу. Кси, о которой ты так печешься – не для тебя. Она со дня на день перейдет грань, отделяющую ее от величия, и ты станешь ей не нужен. Честно говоря, не могу понять, почему вообще она выбрала тебя.
Я внутренне похолодел. Значит, мои подозрения оправдываются. Меня хотят убрать, чтобы подсунуть Кси Бреннинга, не понимая, что выбор делает Жрица, и лишь она одна. В опасности находится не только моя невеста, но и я сам. Коммерческое предложение, теперь – вакансия пилота-испытателя, а что дальше? Насильственное выдворение с планеты? Убийство?
- Подумай, - настойчиво повторил Бреннинг. – Люди, готовые взять тебя на работу, не будут ждать вечно. Не затягивай с решением.
Мне показалось, или в его голосе прозвучала угроза?
- Мой ответ – никогда.
- Никогда не говори никогда, братец, - ухмыльнулся Бреннинг. – Ты еще вспомнишь мои слова. Возможно, в тот день, когда Кси не придет на свидание с тобой.
Я развернулся и ушел. На этот раз меня никто не остановил.

Матрас жалобно скрипнул, когда я вытянулся на кровати и прикрыл глаза. Мне было о чем подумать. Разумеется, не о предложении Бреннинга. На этот вопрос я уже дал ответ и не собирался к нему возвращаться. Меня тревожило другое: что делать дальше? Дойдет ли директорат «Индастриел групп» до моего физического устранения? Здесь я однозначного ответа дать не мог.
С одной стороны, Кси для корпорации – птичка с золотыми яйцами, которую следует беречь, нежить и лелеять. Исчезновение близкого человека созданию комфорта явно не способствует. С другой стороны, если они планируют – или изначально планировали заменить меня Бреннингом… Помнится, Веселовский был неприятно удивлен и шокирован, узнав о моем существовании и статусе жениха. То, что мы с Бреннингом оказались близнецами, может только сыграть им на руку. Проще простого заменить одного брата другим, и в этом случае корпорации, безусловно, более выгоден Спутник, которым можно управлять, чем независимый капитан грузового катера.
А меня убрать со сцены, для Кси придумав правдоподобную историю. К примеру, что я не выдержал скуки и взял выгодный контракт. Или Летти попросила подбросить ее на менее унылую планету. Или любой из членов экипажа пригрозил увольнением, если мы продолжим торчать на этом проклятом демонами космодроме.
Или же просто подгримировать Бреннинга под меня. Сможет ли Кси за те пару часов, что мы видимся, различить нас? Не знаю. «Родная кровь себя проявит», - так говорил мой брат. Возможно, это сработает и для Кси.
Не выдержав, я соскочил с кровати и зашагал по комнате. Хорошо, что сегодня – день нашего свидания. Нам срочно нужно поговорить. Я должен поделиться с Кси своими опасениями, и мы вместе решим, что делать. Даже если с ней вновь увяжется Бреннинг – я найду способ уединиться с моей невестой. И заодно внятно и четко дам понять, что никуда не улечу с Ликана, пока Кси находится в лапах мистера Фаста. Родная там кровь или нет, но, пока это в моих силах, Бреннинг не станет ее Спутником.
Я остановился и глубоко вдохнул, пытаясь успокоить нервы. Нужно чем-то занять себя, иначе к вечеру тревога перерастет с панику, а это ни к чему хорошему не приведет.
И я сел за комм.
Словосочетание «родная кровь» навело меня на одну мысль. Точнее, вытащило из памяти некое смутное воспоминание. Я вновь полез в архивы, и для начала вывел на экран файл с биографией Бреннинга, ухватил ниточку за конец и начал потихоньку ее разматывать.
Хмурый день неумолимо перетек в мрачные сумерки. Я откинулся на спинку стула и потянулся, прикрыв воспаленные глаза, не понимая, удивляться или принимать как должное. Мне удалось найти информацию о доноре маленького Джесса Бреннинга, уроженца планеты Крипс, системы Заурака, созвездия Эридана.
Звали его Шиаз Даркстан. И с его голограммы на меня глядела молодая копия моего партнера по тренировочному бою во сне.
Открыв глаза и глянув на часы, я спохватился: подошло время нашей встречи с Кси, и следовало поторопиться, чтобы ей не пришлось дожидаться в одиночестве. Или в обществе моего братца, что еще хуже.
Найденные сведения отправились в память комма. Я вышел на свежий воздух и прислонился к стволу дерева, как делал последние недели, приготовившись к ожиданию, не думая, впрочем, что оно окажется долгим. Кси тоже ждала наших свиданий.

Мягкие серые сумерки сгустились до черных глубоких теней. Тонкая струнка тревоги, непрерывно звеневшая весь день, превратилась в толстый канат и басовито загудела. Кси так и не появилась, и, судя по всему, сегодня уже не придет. В голове надсадным комариным писком бились слова Бреннинга: «Ты станешь ей не нужен». Я не верил ему. Ни на секунду не допускал, что отсутствие Кси связано с обретением ею какого-то там «величия». Она не могла так поступить ни как лейтенант Фаундлинг, ни как жрица Дайана. Происходило что-то другое. Неправильное. Плохое.
Я пытался связаться с ней по комму. Безрезультатно. Точнее, результат был, но отрицательный. «Абонент вне зоны доступа» - все, что приходило мне в ответ.
Я вызывал Бреннинга - и он не отвечал мне. Я пытался пройти в лабораторный корпус – никто не торопился открывать запертую входную дверь. Нашел номер местного управляющего концерна – робот автоответчик советовал связаться в рабочее время. Я никак не мог прорваться к Кси, разве что брать здание штурмом. Однако для этого мне не хватало ни оружия, ни десантной подготовки.
И все же я не уходил в гостиницу и ждал, прислонившись к дереву, сам не понимая, чего. Странное чувство – возможно, нить, связывавшая Спутника и Жрицу, держала меня на месте. Возможно, внутреннее напряжение и ощущение чего-то мерзкого и неправильного не давали мне уходить в постылую тишину гостиницы. Может быть, я просто надеялся, что представится случай попасть внутрь лабораторного корпуса, не прибегая к взлому, и ждал.
И дождался.
Меня словно бы обдало холодной волной, взбадривая и прогоняя наползающую сонливость. Где-то на краю слышимости раздался звенящий звук. Еще несколько тянущихся годами секунд – и рассыпалась в пыль входная дверь. Я не успел даже дернуться, как из здания вылетела Кси, помчалась к воротам так, будто за ней гнались все демоны ада, и вдруг остановилась.
Я знал, почему.
«Грег!» - вспыхнул в голове отчаянный призыв. Я уже торопливым шагом шел к ней.
- Что случилось, Дайана?
- Я…
В здании за нашими спинами разом засветились все окна. Зажглись прожектора, установленные на ограде, к счастью, направленные вовне. Но и рассеянного света хватило, чтобы наши фигуры стали четко различимы в плотной ночной темноте. Охранник у ворот торопливо двинулся в нашу сторону, суетливо дергая клапан на кобуре штатного бласта.
Кси быстро обхватила меня одной рукой, резко поднимая и отводя в сторону вторую. Охранника отбросило к его будке. Он ударился головой об угол, свалился на землю и замер. Следующим порывистым движением Кси пробила дыру в массивных воротах. По всей видимости, они были или с электроприводом, или с электрозамком, поскольку одновременно с появлением прохода везде потух свет и замолчала сирена.
Мы синхронно сорвались с места и помчались к свободе. Правда, я на несколько мгновений задержался, забирая у потерявшего сознание охранника бласт. Нам он пригодится больше, чем ему.
- Помоги, - нервно бросила Кси, стоявшая на парковке для сотрудников концерна возле двухколесного кара, мерцавшего в темноте металлическими накладками. – Дай руку.
Я сжал ее ладонь и физически ощутил, как из нее утекает сила. Можно было только представлять, как тяжело Кси. Ее бледность мне не понравилась еще тогда, когда мы стояли в рассеянном свете прожекторов.
Кар дрогнул и заурчал мотором. Мне еще не приходилось водить такой, но пилот остается пилотом в любой ситуации. Правда, несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы свыкнуться с управлением. Кси в это время прицельно расстреляла из трофейного бласта энергоблоки ночующих возле ограды транспортных средств.
Послышались крики и топот. От лабораторного корпуса к нам бежали люди в форме военного образца, наводя на нас бласты, и кто-то надрывно орал: «Женщину не задеть! Брать живой!» Кси торопливо запрыгнула на сиденье, обхватывая меня за пояс. Взревел мотор кара. Заработавший антиграв приподнял нас над поверхностью земли. Я рванулся вперед и вбок, по наитию закладывая крутой вираж, и понесся в сторону космодрома, краем глаза заметив пролетевший сбоку сгусток плазменного выстрела.
Мотор работал на полную мощность. Я умудрялся вести кар одной рукой, второй выстукивая на комме вызов Джека. К счастью, он ответил почти мгновенно.
- Джек! – заорал я, перекрикивая шум. – Икс-пакет!
- Понял, кэп, - как-то неуверенно отозвался он. – Только…
- Некогда, Джек!
Я сбросил вызов и резко вильнул в сторону, уходя от еще одной плазменной вспышки. Несмотря на все наши усилия, бойцы «Красико» нашли где-то исправные кары и преследовали нас. Мне приходилось вилять из стороны в сторону, уворачиваясь от выстрелов, и расстояние между нами неумолимо сокращалось.
Но вот, наконец, впереди замаячила ограда космодрома. Кси, прижимающаяся к моей спине, зашевелилась и приподнялась. Я скорее почувствовал, чем увидел, как она вытягивает вперед руку, чтобы снести препятствие.
- Не надо! Держись за меня!
Задрать переднюю часть кара. До отказа крутануть ручку газа. Сжать педаль антиграва.
Кар по немыслимой траектории взмыл вверх и перелетел ограждение, едва не коснувшись витков колючей проволоки. Кси тихо вскрикнула, вжимаясь в мою спину.
Вновь взревела сирена, теперь уже на космодроме. Зажглось освещение. Из динамиков раздался гневный голос диспетчера. Я, сам не веря в то, что моя безумная идея сработала, вел кар к «Возрождению», не обращая внимание на суматоху.
Джек ждал нас на спущенном трапе.
- Грег, слушай…
- Некогда!
Я буквально забросил Кси в катер и сам взлетел по ступенькам.
- Джек, блокируй все, мы взлетаем!
Выглянувший в коридор Шанг поторопился вернуться в каюту. Ни Рикса, ни Летти не было видно. И демоны с ними, не до них сейчас, взлетим и без штурмана, тем более что на его месте в рубке устроилась Кси.
Наскоро застегнув ремень пилотского кресла, я оглядел панель. Предполетная подготовка пройдена, Джек уже постарался. Из динамиков орал диспетчер:
- «Возрождение», демоны вас побери, вы что творите?! Взлет запрещен! Повторяю: взлет запрещен! Включена энергосеть! Откройте люк и сдайтесь властям добровольно!
- Пусть держатся подальше, - перебил я его. – Мы не хотим жертв.
- Взлет запрещен, «Возрождение»! – бесновался диспетчер. – Вы разобьетесь, идиоты!
Словно бы в подтверждение его слов черное небо над нами вспыхнуло сотнями красных точек, складывающихся в пересекающиеся линии. Энергосеть. Тратящее уйму энергии дорогостоящее устройство, наглухо перекрывающее возможность выхода в открытый космос и крайне редко применяющееся. Только в тех случаях, когда требовалось задержать кого-то очень опасного или очень важного. Даже лестно, что его включили ради нас.
Я крутанул верньер, приглушая крики диспетчера. Мы были кем угодно: беглецами, обвиняемыми в тяжких преступлениях, экипажем обычного грузового катера – но только не идиотами.
Джек, прыгнувший в свое кресло, торопливо пристегивался.
-Все готово, кэп, - отрапортовал он в ответ на мой вопросительный взгляд.
- Тогда включай.
Из носа катера вертикально вверх ударил тонкий серый луч, почти невидимый в темноте. Джек, когда мы обговаривали возможность включения энергосети при побеге, уверял, что сможет нарушить бесконтактную связь между ее ячейками и тем самым дать нам возможность взлететь. Теперь нам предстояло проверить это на практике.
Одна, две, три секунды. Красные точки все так же мигали над землей.
- «Возрождение», сопротивление бесполезно! – приглушенно кричал диспетчер.
- Должно же сработать… - прошептал Джек, убеждая то ли меня, то ли самого себя.
На мои плечи легли ледяные ладони. Холодок от них начал медленно ползти по моему телу. Серый луч посветлел, превращаясь в серебристый, и вдруг ярко вспыхнул. Небо вновь стало черным и безлунным.
- Послушной тяги, кэп, - ошарашено проговорил Джек.
- Кси, быстро в кресло! – проигнорировал я пилотский обычай и утопил рукоять, посылая энергию в накопители. Слишком много и слишком быстро, но на плавный взлет не хватало времени. Перегрузка придавила к креслу. Грудь сдавило. В глазах потемнело. Отяжелевшими руками я вел катер на максимально возможной скорости, надеясь, что Кси успела сесть на место Рикса.
Внизу мигали огни. Бесновался диспетчер. Изливали свои запасы нецензурной брани бойцы «Красико». Деловито переговаривались по рации местные полицейские и безопасники. «Возрождение» уходил в глубины космоса.

Предыдущая глава