Белла

Нацепив на лицо улыбку, я держала перед собой табличку, пока вокруг меня разговаривали, обнимались, куда-то спешили и сновали люди. Эта часть моих должностных обязанностей была одной из моих самых нелюбимых.

Спустя, наверное, вечность, кто-то похлопал меня по плечу.

– Вы, должно быть, Мари.
– Мистер Дженкс, – радостно поприветствовала я мужчину.
– Зовите меня Джейсоном.

Мы забрались в ждущий нас снаружи терминала лимузин. Я пыталась завести разговор, что, признаться, у меня вышло не очень удачно. Хотя Джейсон, кажется, совсем не возражал. Он лишь одаривал меня смущёнными улыбками, которые по мере приближения к штаб-квартире «Вольтерры» появлялись на его лице всё реже и реже.

Большинство гостей, которых я забирала из аэропорта, потом осматривали город вместе со мной или Хайди. Мы бродили по музеям, ходили на игры «Кьюбс»¹ или же изучали обитателей океанариума. Однако, так или иначе, все встреченные мной в аэропорту гости проводили своё время в штаб-квартире корпорации. Кто-то из них радовался перспективе визита в «Вольтерру». Кто-то нервничал.

Джейсон принадлежал ко второй категории.

По приезде в штаб-квартиру я поняла причину его волнения. В вестибюле нас дожидался Кай.

Никто не испытывал счастья от встречи с ним. В то время как не существовало доказательств, что кто-то ходил у него в любимчиках, было ясно как день, что ему претила моя персона. Каждый раз, когда мне выпадала «удача» находиться в его компании, он смотрел на меня, словно я была букашкой, которую он хотел раздавить каблуком своих дорогих итальянских туфель. Предстоит долгий мучительный вечер, особенно, если он пройдёт за ужином в компании Кая.

Прежде чем перевести внимание на Джейсона, Кай удостоил меня взглядом.

– Сегодня нам больше не понадобятся ваши услуги, Мари.

Я стиснула челюсть. Мне дико не понравилось, когда он произнёс «услуги», как бы намекая, что вместо того, чтобы быть дружелюбной, я занималась чем-то другим. Однако сейчас было не самое подходящее время для перепалок с Каем, особенно на глазах у гостя. По правде говоря, такой возможности не существовало вообще, так что я послала Джейсону самую радостную улыбку, на которую только была способна, и попрощалась с мужчинами.

Уходя от них, я твердила в голове мантру: «Никаких учебных кредитов, никаких учебных кредитов, никаких учебных кредитов». Если я разорву контракт, то мне придётся выплатить «Вольтерре» деньги, которые они отдали за моё обучение в колледже. Мне оставалось лишь потерпеть до окончания срока контракта, а затем я смогу преподавать и зажить по-новому.

Вместо того чтобы прямиком направиться на парковку и домой, я прошла в свой кабинет за ноутбуком. Проверив почту, я выключила его. Собрав вещи, я погасила свет, срезав путь к лифту через пристройку. Само здание было погружено во тьму, за исключением кабинета Кая.

В располагавшееся рядом с дверью окно мне открывался вид на Кая, разговаривавшего с Джейсоном. Джейсон стоял спиной ко мне, но Кай – лицом. Его перекосила столь знакомая мне уродливая гримаса. Меня пробила лёгкая дрожь, и я молча вознесла хвалу Небесам, чтобы мне не пришлось терпеть его общество.



Эдвард

Грудь Беллы вздымалась с каждым вдохом. Она лежала в моих объятиях, тесно прижатая к моему телу, пытаясь заснуть. Вот уже почти час мы оба безуспешно тщились провалиться в сон. Спустя ещё пару минут я глянул Белле через плечо – полюбоваться её спящим профилем, но глаза девушки оставались закрытыми. Последовав её примеру, я тоже решил притвориться спящим.

Ещё один долгий час мучительной не-близости с Беллой дал о себе знать. Мои мышцы затекли, в то время как я пытался не двигать рукой. Мы лежали в безобидной позе – и речи не шло о неуместных касаниях, поэтому мне казалось странным убирать её. Когда это стало невыносимо, я высвободил руку и отвернулся – теперь мы лежали спина к спине.

Кровать зашаталась, когда Белла повернулась в мою сторону, и я шеей ощутил её дыхание. Рукой она коснулась моей поясницы, и я напрягся, не зная, стоит ли мне потворствовать такому развитию событий или же пресечь его на корню. Не последовавшее за её действиями незамедлительное порицание с моей стороны решило всё за меня, потому что Белла принялась водить пальцами вдоль позвоночника.

– Белла, – прошептал я, – ты не даёшь мне уснуть.
– Прости, – сказала она, и я немного оттаял. – Дача показаний через два дня. Два. Всё может измениться, и я хочу сказать тебе…

Я повернулся к ней лицом; наши носы соприкасались. В темноте контур её лица был практически неразличим. Я прижался губами к её. Это был милый, краткий, целомудренный поцелуй. И не принёсший никакого удовлетворения, однако друг не стал бы углублять его.

– Не говори, Белла. Просто спи. Я не позволю с тобой чему-нибудь случиться.

Вздохнув, она, в конце концов, заснула.

Я же, наоборот, ещё долго бодрствовал после того, как она отправилась в страну сновидений, гадая о том, что она так и не сказала.


Суббота прошла в цейтноте, по большей части вдали от Беллы; утром мы провели короткий урок плавания, а затем она вместе с моей матерью отправилась по салонам в поисках свадебного платья. Оно и к лучшему, учитывая, что присутствие Беллы немного отвлекало, а я предпочитал, чтобы мои действия не вызывали сомнений. Первым пунктом на повестке дня значилось оставить машину возле дома Джины. В качестве личной услуги моя секретарша взялась отгонять мою машину на работу, а затем обратно домой вечером, пока меня не будет в городе. Моё отсутствие объяснялось забитым встречами графиком; Джина согласилась включать свет и мой компьютер в моём кабинете по приезде на работу. Срочные сообщения будут пересылаться на мой «Блэкберри».

Второго – и неприятного пункта избежать не удалось. После того как Джина подбросила меня до дома, я прошёл в гостиную дождаться приезда садовника. Он, как обычно, опоздал, но привёз собой подходящую женщину. Пройдя к парадной двери, пара позвонила, что меня рассердило, поскольку я дал ему чёткие указания зайти через чёрный ход, дабы не привлекать внимания к его подружке. Благим намерениям в изворотливости не откажешь.

Однако он делал мне одолжение, поэтому я проглотил своё раздражение и поприветствовал его.

– Джейкоб, Лея, здравствуйте. Спасибо, что так быстро согласились помочь.
Садовник отрывисто кивнул.
Лея же сказала: – А я здесь только для бесплатного полёта на твоём самолёте.
Эта девушка обладала очарованием кактуса сельвы, но я налепил на лицо дружелюбную улыбку.
– Вы оба уяснили легенду?
– Да-да, – отозвался Джейкоб. – Белла захотела посетить какое-то сборище садоводов, а ты не захотел ехать с ней, поэтому я вызвался сопровождать её. И за мои старания я получу тройной гонорар.
Я повернулся к Лее.
– А если кто-нибудь спросит, кто ты…
– Я – Белла, молодая проститутка, что живёт с тобой. Усекла. Я вообще-то сдала экзамен на наличие академических способностей².
– Невеста. Белла – моя невеста.
– Как скажешь, – слащаво улыбнулась мне Лея, что не прибавило ей очарования.

Я сжал челюсть и скинул дружелюбную маску. Одна мысль о том, что кто-нибудь поверит, что эта… молодая женщина – Белла, расстроила меня. Однако мне не нужно любить её. И не придётся лицезреть после окончания этого фиаско. В ладонь Леи я вложил новую кредитку, выпущенную на имя Беллы, и наказал ей не забыть расписаться на ней. Все покупки должны оплачиваться этой картой, таким образом подтверждая её личность как Беллы. Садовнику я отдал раздобытые билеты на шоу, в дополнение к билетам в ложу в симфонию на этот вечер. С моей подачи они проведут отличный вечер, а Белла обзаведётся алиби, если кто-нибудь из «Окки» заинтересуется её местонахождением во время процедуры дачи показаний.

Перегибал ли я палку? Да. Почему я из кожи вон лез ради Беллы? Она зависела от Эмметта, а его поддержки было достаточно, чтобы обеспечить её безопасность. В своё оправдание я мог сказать, что защищал свои «инвестиции», поскольку на данный момент вложил немало энергии и ресурсов в Беллу, однако дело ограничивалось не только этим. В ней было нечто особенное, или же, возможно, я находил её таковой. «Особенная» – ещё мягко сказано, однако я не желал подбирать коннотации посильней.



– Какую часть из «ты не идёшь» ты не понимаешь?! – проревел Эмметт.

Последние сорок пять минут мы обсуждали моё желание поехать в Портленд, но зашли в тупик. К настоящему времени наша дискуссия состояла из одних и тех же аргументов, повторяемых с неизменно повышающимся уровнем децибел.

Размышляя, я стучал пальцами по кухонному столу. У меня не оставалось другого выбора, кроме как поехать туда. Я отказывался находиться вдали от Беллы, в то время как она подвергается пытке – даче показаний. В последнее наше с ней расставание она едва не перепихнулась с садовником. Хотя сомневаюсь, что в этот раз она предастся такому глубокому унынию, однако не стоило оставлять ей шанса. Я сопровожу её в Портленд и буду там, если она будет нуждаться во мне.

Напротив меня, на деревянном стульчике, маловатом для его габаритов, сидел Эмметт. Стул стоял параллельно столу, открывая мне вид на его профиль. Локтём брат опирался на стол. Ноги вытянуты перед собой. Незнакомым людям эта поза показалась бы устрашающей, однако я вырос бок о бок с ним. Несмотря на недавние стычки, мы неплохо ладили как братья. Каллены представляли собой сплочённое семейство, и мы с Эмметтом не были исключениями. В конце концов, он примет мою сторону; мне оставалось лишь подобрать верный довод.

После нескольких секунд молчания я спросил: – А если на её месте была Розали?
Эмметт подозрительно покосился на меня, но не перебил.
– Будь Розали свидетельницей, а её безопасность поручили были другому человеку, ты бы поехал с ней в Портленд?
– Дьявол, да.
– Представь, что он – лучший. Лучше тебя…
– Нет никого лучше меня, – процедил Эмметт.
– Ради нашего спора, представь, что он смог бы лучше тебя защитить Розали. Ты бы всё равно поехал?
Эмметт вздохнул.
– Поехал бы, братец, однако мы с тобой сравниваем красное с солёным. Розали – моя жена. Неважно, чем ты там в постели с Беллой занимаешься, это не одно и то же. Я профессионал, а ты и так уже многое сделал, чтобы помочь ей. Позволь мне делать свою работу.

Он не хотел обидеть, но его слова задели за меня живое. Белла мне не жена, но данный факт не означал, что я не мог не волноваться о её благополучии. Задумавшись, я опять отстучал барабанную дробь по столешнице. Ничто не убедит Эмметта в том, что я сильно переживаю о её безопасности, как он – о безопасности Розали. Даже скажи я, что люблю Беллу, он просто отмахнулся бы. Безусловно, ещё оставался вариант отправиться в Портленд в одиночку, что казалось практически неосуществимым, поскольку Эмметт не предоставил мне полной информации о самой процедуре. Безопасность Беллы имела для меня наивысший приоритет, а поездка в Портленд инкогнито могла повлечь за собой непредвиденные последствия. Эмметт мог обеспечить Белле защиту высшего уровня, знай он обо всех фигурах в разыгравшейся партии. Он должен знать, что я буду там.

– Может, ты уже прекратишь стучать пальцами? Это раздражает.
Рука замерла, когда меня вдруг осенило.
– А если Белла захочет, чтобы я там присутствовал, ты уступишь?
– Нет.
– Ей пришлось через многое пройти, – сказал я, пытаясь разжалобить брата. – Думаю, после окончания процедуры ей потребуется дружеская поддержка.
– В таком случае она может поговорить со мной. Твоё присутствие станет угрозой безопасности.
– Я принял меры, чтобы уменьшить свой риск.
– Например?
– Я проследил, чтобы на время нашего отсутствия у нас обоих имелось алиби, что позволит свести подозрения к минимуму.
– Эдвард. Нет никаких «мы» в этом маленьком приключении. Ты официальное лицо «Каллен Фаундэйшн». Кто-нибудь узнает тебя, и тогда весь карточный домик рухнет на голову Белле.
– Внешность можно и изменить. – Отцепив от пояса мобильник, я положил его на стол. – Всё, о чём я прошу тебя – дать Белле возможность самой решить, и подчиниться её воле.

Предоставить Белле самой решать было игрой в рулетку, поскольку если она займёт сторону Эмметта, то мне будет ещё сложнее переубедить его. По кислому выражению лица брата я понял, что тот хотел возразить, но всё же ответственно подошёл к рассмотрению моей просьбы. Ему нравилась Белла. Он хотел, чтобы для неё всё прошло гладко; именно поэтому он был лучшим судебным маршалом США. Пока он не успел передумать, я быстро набрал номер Беллы и всунул телефон ему в руку. Я полагал, что Эмметт переговорит с ней за кухонным столом, но, поздоровавшись с Беллой, он исчез с мобильником во дворе, где я не мог услышать его.

– Ну? – поинтересовался я. Обычно я не мог ничего прочитать по его выражению лица, и у меня вновь перехватило дыхание.
– Твоя взяла. На этот раз.

Эмметт хмуро посмотрел на меня и, швырнув обратно мне телефон, вытащил из холодильника пиво, затем исчезнув в гостиной. До меня донёсся рёв спортивного канала, а сам я вышел из дома и поехал домой.


Белла ждала меня у бассейна. Шёл дождь, но мне было всё равно. Это наш последний урок плавания перед поездкой в Портленд. Наш последний раз побыть вот так вот вместе, прежде чем всё изменится.

Она сидела на бортике, болтая в воде опущенными по лодыжку ногами. Крохотные дождевые капли на её плечах и в волосах блестели в свете ламп. Белла поприветствовала меня ласковой улыбкой, выглядя при этом как никогда очаровательно.

– Я сомневался, захочешь ли ты сегодня плавать, – сказал я.
– Мы всегда занимались в это время.
– Но не под дождём.
Поизучав взглядом небо, я убедился, что там не сверкали молнии, которые могли бы раньше срока положить конец нашему занятию.
– Да это вовсе не дождь. Так, морось. – Белла колебалась. – Я рада, что ты едешь со мной на присягу. Это так много значит для меня.
– Я хочу быть там, – произнеся это, я вошёл в тёплый круг света, окаймлявший бассейн, и погрузился в воду на мелководье. Стоило мне оказаться в бассейне, я сразу же прошёл к Белле. Вода была тёплой и приятной, и я не отказал себе в удовольствии задеть рукой её лодыжку.

В этот миг Белла оттолкнулась от бортика, скользнув в воду, и моя рука нечаянно прошлась по её ноге – от лодыжки к бедру. Концентрические круги, превращаясь в водовороты, закружились вокруг нас, а наши взгляды пересеклись. Ничтожное расстояние разделяло нас, и я беззастенчиво сократил его.

– Готова намокнуть?
В не зависимости от степени нагрева воды, Белле всегда требовалась пара минут, чтобы расхрабриться и окунуться в неё с головой.
– Я уже мокрая, Эдвард, – ответила Белла, на мой взгляд, немного соблазнительным голосом.
– Прошу прощения? – Не пристала ей такая прямолинейность. Или, по крайней мере, не тогда, когда мы были трезвыми и не на людях.
– Дождь, дурачок. – Хихикнула она. – Я уже десять минут сижу здесь – и промокла насквозь.
– Верно. Разумеется.
Разумеется, Белла не имела в виду, что промокла в непристойном смысле. В последнее время её общество сильно отвлекало, и я постепенно утрачивал контроль над реальностью, воображая себе намёки, которых там не было.
– Тогда приступим.

Как обычно мы начали с удержания на воде. Вот уже больше месяца Белле не требовалась помощь, но я всё же поддерживал её руками. Поначалу для неё стало настоящим испытанием – расслабиться настолько, чтобы позволить воде удерживать тело на плаву. Достигнутый прогресс ошеломлял. При виде умиротворённого лица Беллы я улыбнулся, рассматривая закрытые глаза и безвольно лежащие по бокам руки. Периодически она дёргала ногами, удерживаясь на желаемом для себя уровне.

Белла так хорошо и, казалось, расслабленно держалась на воде, что я решил отойти от намеченного плана. Перевернувшись на спину, я вытянул руку. Подведя её под ладонь Беллы, я дал ей понять, что никуда не делся. Она переплела наши пальцы, и так мы некоторое время плавали; дождь обрызгивал наши устремлённые к небу лица.

Купание с Беллой раскрепощало. В бассейне нам не нужно было притворяться. Предъявлять друг другу претензии; никто ведь не наблюдал за нами. Словно весь остальной мир прекращал существовать, когда мы вот так проводили вместе время. Здесь мы оба находились в безопасности.

Белла отпустила мою ладонь, и я принял это за намёк, что нам пора закругляться и переходить к другим упражнениям. Мы поработали над удержанием в воде в вертикальном положении, а затем продолжили совершенствовать её навыки кроля на груди. Когда время почти истекло, я жестом попросил её встать на ноги, чтобы она услышала меня.

– Как ты смотришь на то, чтобы нырнуть сегодня с трамплина?
– С тобой?
– Ты не нуждаешься во мне.
В глазах девушки читался страх.
– Я не знаю, Эдвард. Может, в другой раз?
– Думаю, сегодня подходящий день.

Это должно случиться сегодня. Избавься от этого страха. Тебе не нужна помощь ни садовника, ни кого-то ещё. Ты сильная личность.

Спустя пару минут пикировок Белла смущённо рассмеялась и взобралась по лестнице на вышку. Наступили сумерки, а дождь всё лил. Белла подошла к краю доски и несколько долгих секунд стояла там, пока я внимательно изучал стройный силуэт девушки. Мне хотелось подбодрить её, забраться вслед за ней и спрыгнуть, но я не предпринял ничего подобного. Это её страх. И она должна победить его в одиночку.

Белла на мгновение оглянулась назад, словно передумала прыгать, но затем повернулась лицом вперёд, посмотрела вниз на воду и аккуратно прыгнула. Ноги держала прямо и вошла в воду без единого всплеска. Она вынырнула с той же эйфорической улыбкой на лице, с которой, наверное, вышла из пены Афродита на Кипре.

Я подплыл сбоку поздравить её и потому что просто хотел вновь оказаться с ней рядом.

– Отлично сделано.
– Спасибо, – поблагодарила она. На секунду мне показалось, что она собирается поцеловать меня, и я замер в нерешительности. Белла этого не сделала, и я обругал своё буйное воображение.

Рука об руку и укрытые одним большим полотенцем мы прошли в дом. Внешний наблюдатель в этот момент, вероятно, сказал бы, что мы выглядим как те, кем прикидываемся, – помолвленной парой. Три месяца назад эта мысль вызвала бы у меня беспокойство, но сейчас во мне говорили смешанные чувства. Часть меня очень даже приветствовала идею о том, чтобы Белла принадлежала мне.

Когда мы зашли на кухню, то до нас донёсся божественный запах лазаньи. У нас был долгий урок, и я проголодался. Я взметнулся по лестнице наверх, быстренько помылся и переоделся в домашнюю одежду. К тому времени как я спустился вниз, Белла уже вытаскивала еду из духовки. Я достал из ящиков тарелки и приборы, пока Белла резала перец для салата.

– Тебе чем-нибудь ещё помочь?
Белла послала мне двусмысленный взгляд, на который я ответил усмешкой. С тех пор как я спалил тот тост, она оставалась непреклонной в этом вопросе.
– Э-э, не мог бы ты выбрать вино? Я сомневалась, захочешь ли ты попробовать сегодня что-нибудь из французского.
– Французского? – Образы всех тех французских штучек [игра слов: в оригинале – (go) French(ing) – заниматься оральным сексом – прим. пер.], которые я мог бы вытворять с Беллой, наводнили сознание.
– Угу. Вино. Ведь сегодня у нас итальянская кухня. Я не знаю, хотел бы ты французского или итальянского вина.
– Точно. Вино. Схожу за бутылкой.

По пути в подвал я отчитывал себя за собственный идиотизм. Не каждое слетавшее с губ Беллы слово относилось к сексу.

Я внимательно изучал погреб. У меня имелась весьма ограниченная коллекция итальянских вин и весьма обширная – французского красного. Я попытался выбрать французское, с приятным букетом и лёгким на вкус. Пытался и не преуспел, поскольку непрестанно думал о всех тех «уроках французского», которые мог бы «преподать» Белле, – не самый благоразумный ход мыслей.

– А где вино? – поинтересовалась у меня Белла, заметив, что я вернулся с пустыми руками.
– Я подумал, что сегодня мы обойдёмся водой.

Мы уселись за стол, напротив друг друга. Белла уплетала еду, а я наблюдал за ней. Да, меня мучил голод, но я не мог оторвать от неё глаз. Её волосы ещё не высохли и слегка вились. В тёплом свете висевшего в столовой канделябра её глаза напоминали янтарные озёра. А кожа светилась.



– Не могу поверить, что я согласился на это, – в шестой раз пробурчал Эмметт. Часы показывали пять утра, а Эмметт был не «жаворонком».

Выглядел он смешно. Попытаться закамуфлировать Эмметта равносильно попытке полузащитника спрятаться в комнате с шахматистами. Он перепробовал всё, чтобы изменить внешность, вплоть до подтяжек, но про себя я подумал, что он мог бы ограничиться шляпой да парой солнцезащитных очков.

Маскировка Беллы тоже меня позабавила. Она остановила выбор на блондинистом парике, голубых контактных линзах, увеличивающем грудь лифчике и рубашкой с V-образным вырезом. Её логика заключалась в том, что если она продемонстрирует глубокое декольте, то никто не обратит внимания на её лицо. «А она умна», – подумал я, отрывая взгляд от её груди, пока Эмметт не застукал меня за подглядыванием. Однако мне не стоило волноваться об этом: Эмметт тоже пялился на её грудь. Смешок невольно слетел с моих губ.

– Что смешного? – прорычал Эмметт.
Я ухмыльнулся.
– Между вами я чувствую себя, словно мы вышли из фильма «Эрин Брокович».
– Полезай на заднее сидение, – сказал Эмметт, стрельнув в меня свирепым взглядом. – Белла, ты вперёд. Пора выдвигаться.

Мы быстро добрались до Портленда. На его месте я ехал бы побыстрее, однако мы затратили на дорогу чуть меньше трёх часов. Белла должна была прибыть в здание суда не раньше девяти, поэтому у нас оставалось ещё достаточно времени, чтобы зарегистрироваться в выбранном заранее отеле.

Тонкости перемещения Беллы до здания суда включали в себя сложную координацию, и мне позволили пойти вместе с ней. Моя работа заключалась в том, чтобы сидеть в отеле и сторожить наши вещи. Дурацкая работа, поскольку нашими «вещами» были лишь несколько удостоверений личности, привезённые Эмметтом с Беллой. В эту поездку я даже не удосужился захватить с собой свои водительские права. Я пошёл на поводу у Эмметта, сказав ему, что подожду его в отеле, однако провёл весь день, проторчав возле здания суда, высматривая подозрительных личностей и подмечая странности.

Умом я понимал, что сейчас над ней не висит угроза физической расправы. Да, Вольтури видят её на видеоконференции. Да, их адвокат подвергает её сейчас перекрёстному допросу. Но они находились в далёкой Северной Каролине, а Белла была в безопасности здесь, в Орегоне. После этой процедуры всё изменится: пока Вольтури считали Беллу мёртвой, мы жили особняком, а сейчас они узнали, что она жива.

Насколько тщательными будут поиски Беллы? Без понятия. По предыдущим опытам можно было предположить, что они прочешут всю страну вдоль и поперёк, разыскивая её. Я сделал себе мысленную пометку связаться с Лораном в конце этой недели. Я ненавидел его, да, но практически не сомневался в том, что три четверти членов «Окки» имели связи с Вольтури. Неважно, чем они там занимались – благодаря им Вольтури следили за событиями в Сиэтле.

Держи своих друзей близко к себе, а врагов – ещё ближе. Я хотел слышать, какая именно информация поступала к Вольтури, вели ли они активные поиски Беллы, и единственный логический шаг в этом состоял в том, чтобы стать членом «Окки». В качестве дополнительного бонуса членство в «Окки» снизит вероятность того, что мы попадём под подозрение. Сопряжённый с этим риск был велик: вполне вероятно, что кто-нибудь узнает Беллу, но учитывая размеры Вольтури и расстояние между Сиэтлом и Чикаго, шансы должны быть невелики.

Пока минуты тикали, мои мысли вернулись в апрель, когда Белла заявила, что хочет заняться сексом, чтобы жалея потом об этом поступке, гарантировать своё выживание на протяжении всего судебного процесса. Это был самый бессмысленный вариант логики, который мне доводилось слышать. Воспоминания о её небезупречной логике привели к воспоминаниям о нас вдвоём в джакузи. А те оставили после себя горько-сладкое послевкусие; сладость плоти вперемешку с горечью от осознания того факта, что я оказался скотиной, лишив её девственности таким образом.

Когда Белла наконец-то выплыла из здания суда с Эмметтом под боком, я испытал неимоверное облегчение, чуть не забыв, что мне следовало поторопиться и вернуться в отель до их возвращения. Я упивался видом Беллы: она выглядела измотанной, но с другой стороны, в порядке – и улыбнулась. Застенчивость, которая была её клеймом по приезде в мой дом, испарилась. Сейчас она была сильнее и намного увереннее в себе. Красивой, даже в блондинистом парике и увеличивающем грудь лифчике.



Эдвард

В дверь позвонили, и я открыл её с улыбкой на лице.

– Элис, Джаспер, сколько лет, сколько зим.
– Да уж, – обняла меня Элис, из-за её выпирающего живота объятие вышло неловким. – Мне кажется, что с Беллой я вижусь чаще, чем с тобой.
– М-м-м. Ну, с уверенностью можно сказать, что у вас с ней есть немного больше свободного времени, чем у меня. – Разомкнув объятия, я пожал Джасперу руку.
Тот натянуто улыбнулся.
– Спасибо, что позволил Элис остановиться у себя, брат. Это многое значит.
– Мы – семья. Без вопросов. – Единственным вопросом, правда, оставалось то, как быстро нам с Беллой удастся очистить её комнату от вещей, чтобы Элис никогда не заподозрила, что Белла вообще там спала.

Когда Белла только сообщила мне, что Элис остановится у нас, то я мигом сообразил, какую именно комнату захочет себе Элис. А захочет она лучшую гостевую комнату в доме, ту самую, с шикарной ванной… ту самую, которую я отдал Белле по приезде. Я всё оттягивал вынужденный «переезд» Беллы, по большей части потому, что, несмотря на нашу дружбу, и что она уже видела мою комнату, сама идея быть с ней так близко, и в то же время держаться подальше, попахивала пыткой.

Сама процедура дачи показаний заняла всю среду, и домой мы вернулись только в четверг. Эмметт завёз нас туда, и мы провели день за просмотром фильмов. Да, мы действительно посмотрели «Эрин Брокович», потому что я обладал чувством юмора. Белла ни словом не обмолвилась о самой процедуре, а я ни не спрашивал.

В пятницу же я осознал, что приедет Элис и что Белле нужно перебраться ко мне. Мы потратили большую часть дня, уничтожая улики пребывания Беллы в гостевой комнате и обставляя мою комнату так, словно она там жила. Элис была наблюдательной, так что мне не хотелось ничего упустить. Разумеется, мы что-нибудь да забыли, но поскольку она должна была вот-вот родить, я надеялся, что её разум будет занят другим.

– Мне претит сама мысль оставлять тебя, малыш. – Джаспер уткнулся носом в шею жены, и я отвёл взгляд: мне не хотелось нарушать их последние минуты наедине перед его отъездом.
После ухода Джаспера Элис расположилась в своей комнате, а затем потащилась вниз, на кухню.
– Я голодна, – объявила она.
– Твоё желание для меня закон, – сказал я, махнув рукой в сторону холодильника. Вчера Белла съездила в магазин купить любимые Элис продукты.
– Мне нужен шоколад. Я уже скучаю по Джасперу.

Я нашёл не посыпанный сахарной пудрой торт, который вчера испекла Белла, и достал его из холодильника. Отрезав кусочек, я широким жестом предложил его Элис.

Сестра окинула меня подозрительным взглядом.
– Я страдаю, а ты в чертовски хорошем настроении.
– Прости, Элис. – Я тут же раскаялся.
– Нет, не извиняйся. Это радует глаз. Я не видела тебя таким довольным с тех пор, как ты выиграл олимпиаду по географии в седьмом классе.

Неужели у меня всё на лице написано? На лестнице послышались шаги спускающейся Беллы, и я оглянулся на дверной проём, чтобы увидеть, как она вошла в комнату. Она занималась в спортзале, когда приехала Элис, а недавно приняла душ и переоделась. Мой взгляд задержался на ней чуточку дольше, но от комментариев сестры меня спасла Белла, метнувшаяся на кухню обнять Элис.

Элис одарила меня знающей ухмылкой через плечо. В любой другой день это вызвало бы у меня раздражение, но я так сильно увлёкся созерцанием Беллы, что не обратил на это внимание.

Девушки провели день вместе, пока я разбирался с накопившейся за неделю работой. Ужин был да сплыл. После него мы втроём сели играть в «Скраббл»³. Для меня это была лёгкая победа, но Элис с Беллой настояли на том, что будут играть в команде, и когда им попадались плохие буквы, они составляли слова вроде «непопугай». Когда я попросил Беллу использовать это слово в предложении, она сказала: «Непопугай мне свои слова обратно». За эту нелепую выходку они должны были лишиться своей очереди, но я позволил двадцатиочковому слову остаться на доске.

После того как Элис отправилась на боковую, мы с Беллой уставились друг на друга за кофейным столиком.

– Думаю, и нам стоит пойти в кровать, – предложила Белла.
– Неплохая идея. – Я поморщился от того, как это прозвучало. – Я имел в виду, что неплохо было бы хорошо отдохнуть.
Мы вместе поднялись по лестнице, но как только оказались в моей спальне, то в воздухе повисла неловкость.
– Эм, – протянула Белла. – Не хочешь первым приготовиться ко сну?
– Ты моя гостья, иди первой.

Я присел на краешек кровати, в то время как Белла исчезла в ванной. Тут не место неловкости. Она уже была у меня в спальне. Недавно мы и вовсе спали в этой кровати, и ничего плохого не случилось. Отчего же всё было так неловко?

Белла выплыла из ванной в тёмно-синей ночнушке с V-образным вырезом. Я тотчас же понял, что могу смело возвращаться к работе. О сне не могло быть и речи.

– Ванная вся в твоём распоряжении. – Белла указала рукой на дверь, и я нарочито небрежно направился туда.
Я пробыл в ванной непозволительно долго, мысленно подготавливаясь лежать рядом с Беллой, когда вдруг в дверь ванной постучали.
– Эдвард? Ты в порядке?
Румянец опалил мои щёки, когда я понял, о чём она, должно быть, подумала.
– Я выйду через минуту, Белла.

Меня немного покачивало, когда я покинул ванную в одних лишь боксёрах, что было просто смешно – Белла видела меня и без них. К счастью, свет уже был потушен, а Белла лежала в кровати под пуховым одеялом. Устроившись под ним, я отвернулся от неё.

Белла первой нарушила молчание.

– Вольтури были там, в Северной Каролине, слушали и наблюдали за тем, как я даю показания.
Я повернулся к ней лицом. Она впервые заговорила об этом с момента проведения самой процедуры.
– Это было ужасно, Эдвард, – сказала она, уткнувшись лицом мне в плечо.
Моя рука, словно на автомате, бережно прижала её голову ко мне, и меня по новой окатило величием её решения давать показания против Вольтури. Я вспомнил своё неверие, когда услышал об этом от Эмметта, и решение приютить девушку у себя. Неведомым образом между этими двумя событиями наши жизни переплелись в мучительно-прекрасном узоре.
– Ты можешь доверять мне. – Я надеялся, что она верила мне.
– Я могла видеть их. На экране. Они смотрели на меня. Не думаю, что Маркус вообще спускал с меня глаз всё это время. А Кай… Мне всерьёз почудилось, что он изыщет способ убить меня сквозь экран телевизора. Но Аро пугал сильнее остальных: он вообще не удостоил меня взглядом.
– Тебе не обязательно давать показания… ещё не поздно отказаться.
– После того как я дала их под присягой? Ну да, думаю, уже немного поздновато для этого.
– Ты всегда можешь отказаться от неё. Мы могли бы вместе убежать куда-нибудь, пока пресса не успокоится.
Несколько секунд Белла молчала.
– Ты действительно убежал бы вместе со мной? А как же твоя работа?
– Когда возглавляешь компанию, первым делом следует запомнить одно: все взаимозаменяемы. И я не исключение.

Белла так долго молчала, что я уже подумал, что она уснула. Но она ещё бодрствовала: рваный ритм её дыхания не подходил для сна.

– Я должна дать показания, – произнесла она.
– Никто никому ничего не должен.
– Я не самая сильная или же умная, но я могу дать показания. А после всего, через что мне пришлось к этому дню, я сделаю это.
Спокойная решимость в её голосе стала для меня ударом.
– Знаю, это проявление эгоизма, но я не хочу, чтобы ты делала это. Я не хочу, чтобы ты прикидывалась кем-то и пряталась от объективов камер. Я хочу, чтобы ты наслаждалась жизнью.
Положив свою маленькую ладошку мне на грудь, Белла приподнялась на локте.
– Эдвард, я ей наслаждаюсь. Не важно, что случится потом, но сейчас я как никогда счастлива. Ты делаешь меня счастливой.

А потом, когда её слова разожгли во мне огонь, я поцеловал её.

И это был вовсе не робкий поцелуй, как в прошлые выходные. Я вложил в этот поцелуй всё: желание, восхищение, неуверенность, заботу и страсть. Белла отвечала мне не менее рьяно, и я забалансировал на краю огромной непроглядной и неизвестной пропасти.

Когда же разум вернулся ко мне, я попытался отстраниться. И пусть моё вожделение к ней росло в геометрической прогрессии с того самого момента, как я увидел её в одном полотенце в своей гостевой комнате, я всегда сдерживал себя. Белла не заслуживала того, чтобы я лапал её, словно какое-то животное. И пусть изредка я позволял себе вольности на публике, наедине я старался изо всех сил вести себя как джентльмен.

Разорвав поцелуй, я не принял во внимание страсть Беллы. Её тёплый рот и влажный язык одаривали меня лаской. Пальцы неспешно касались резинки моих трусов, искушая и обещая большее, и я потерялся. Если она хотела этого, то тогда я не в силах больше отказывать ей… не тогда, когда моя память неустанно повторяла: «Ты делаешь меня счастливой».

Скользнув ладонями вверх и под её ночнушку, я стянул ткань через голову девушки, в то время как другая рука ласкала гладкую кожу её талии. Белла застонала и обхватила рукой мою плоть, налившуюся тяжестью под её прикосновением. Мы опять поцеловались, наши рты двигались в унисон с прижавшимися друг к другу телами. В прошлом воздух между нами искрил от нервов и напряжения. Сегодня всё было иначе: разряд всё ещё витал между нами, но нервы и напряжение сменились необъяснимой лёгкостью.

Ладонь Беллы задвигалась по всей моей длине, но я остановил девушку. Сегодня был её день; мне нужно было показать Белле, что я оценил её комплимент; продемонстрировать ей свою заботу. Я переместил нас на кровати, и теперь Белла лежала на спине, а я нависал над ней, неторопливо целуя каждый сантиметр кожи от лба до резинки её трусиков.

Окинув её напоследок взглядом, чтобы убедиться, что это то, чего она желает, я стащил ткань по её ногам вниз и отложил в сторону. В комнате было темно, даже слишком темно, чтобы можно было тщательно рассмотреть девушку, но то, что оставалось скрыто моему взору, восполнялось воспоминаниями. Я изголодался по этому, по ней.

– Эдвард, ты не должен…
Я нежно ласкал её пальцами, запоминая наизусть её силуэт. Подушечки пальцев, собрав её влагу, распространили её вокруг.
– М-м-м, – промычала Белла, когда я наклонился вдохнуть аромат её возбуждения.

В сочетании с цветочным запахом лосьона для тела, которым она опрыскала ноги, это была дурманящая смесь. Я выписывал круги языком на внутренней стороне бёдер Беллы, пока она не принялась извиваться подо мной. Я упивался влагой её женского естества, смакуя вкус, пока Белла дрожала и стонала от моих действий.

– Подними бёдра, – проинструктировал я. Когда бёдра девушки оторвались от кровати, я подсунул под них подушку, дабы предоставить себе лучший угол… обзора. Пошире раздвинув ей ноги, я вернулся к истокам. Сосредоточившись губами на самой чувствительной точке её тела, я скользнул пальцем внутрь, двигая им в унисон с языком.
Её бёдра сжались вокруг меня, и Белла выкрикнула моё имя, пальцами впившись мне в волосы.

Она была прекрасна.

¹«Кьюбс» (англ. Chicago Cubes) – профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной лиге бейсбола. Основан в 1870 году со штаб-квартирой в Чикаго, Иллинойс.
²SAT (англ. Scholastic Aptitude Test, Scholastic Assessment Test) – стандартизованный тест для приема в высшие учебные заведения США, на наличие академических способностей. Включает в себя задания по математике, анализу текста и грамматике.
³Скраббл (англ. Scrabble) – настольная игра, в которую могут играть от двух до четырёх человек, выкладывая слова из имеющихся у них букв на поле 15 Х 15. Подробнее здесь.

---

Итак, всё действительно изменилось. Во всех смыслах. Но какую роль человек из прошлого Беллы сыграет в её будущем? Ваши предположения, впечатления и мысли весьма ожидаемы на форуме! Также отдельное спасибо тем за... сами-знаете-что!