«… Сладенькая, —прошептал он мне на ухо, и я почувствовала, как его руки нежно обняли меня, а дыхание приятно щекотало мой затылок. — Я скучаю и постоянно думаю о тебе, — он поцеловал меня в волосы и прижал сильнее. — Я здесь, я рядом с тобой, только обернись...
— Тейлор! — Я обернулась, но увидела перед собой лишь пустоту…»
Так я не скоро забуду Лотнера, если он намерен шептать мне о любви каждую ночь, пусть и во сне. Впрочем, это всего лишь мои фантазии, навряд ли Тей склонен сейчас к признаниям. Просто я нуждалась в нем, его объятиях, поэтому и мечтала, что, несмотря ни на что, Тейлор еще любит меня.
Не открывая глаз, я протянула руку и погладила пустую простыню, не найдя привычного, родного тепла любимого мужчины.
Его больше не было в моей жизни.
Я резко стянула в кулак ни в чем не повинную ткань и свернулась калачиком, надеясь спрятаться от боли… А толку? Она все равно рвала меня изнутри…
Надо попытаться жить дальше, хотя бы ради родителей. Знала, как раньше уже не будет никогда, но я должна смириться с неизбежностью. Тейлор потерян для меня навсегда. Я больше никогда не встречусь с ним, не смогу обнять, почувствовать его дурманящий запах, прошептать слова любви, прикоснуться к его нежным губам, дарившим мне такие сладкие поцелуи…
Я заскрипела зубами, прогоняя непрошеное воспоминание о Лотнере, и всхлипнула, встречая безрадостное утро моей новой прежней жизни.
Почему, когда нам кажется, что мы наконец-то обрели счастье, все в один миг рушится? Судьба человека, словно шахматная доска, черно-белые клетки, которые сменяют друг друга, то одаривая неимоверным счастьем, то причиняя немыслимые страдания. Я чувствовала себя пешкой, которая не по праву заняла место королевы, но задержалась на той клетке ненадолго и была сбита с ног ферзем. Шах и мат. Игра окончена, и другого шанса уже не будет. Нельзя войти дважды в одну реку, и тут не помогут никакие желания.
Слишком высокую цену я заплатила за возможность быть с Тейлором. Но ведь он того стоит! Вопреки всем слезам я ни о чем не жалею. Я была счастлива, очень. Ни с одним парнем я не смогу пережить то, что было у нас с Тейлором. Получается, мое будущее предрешено? Я останусь одна… буду жить воспоминаниями о нем, радоваться его успехам, переживать за него, но оставаться в тени, зализывая свои раны. Как же больно…
Наконец, я медленно открыла глаза и пустым взглядом обвела свою комнату.
«Ну что ж… Добро пожаловать домой, Марина. — Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. —Моя поездка в Америку изначально была заслугой Тейлора. — Накрывшись одеялом с головой, я предалась размышлениям. —Действительно, если бы не Лотнер, разве представился бы мне такой шанс? Нет, конечно. Значит, сейчас все встало на свои места. Как и должно быть. Я не оправдала надежд, которые возлагали на меня родители, я подвела Тейлора. — Глубоко вздохнув и откинув одеяло, я продолжила заниматься самобичеванием. —Ты неудачница, Марина! Запомни это! Ты ни на что не способна и никогда не была способна. Поделом тебе! Ты не нужна ему там, пойми. Он слишком хорош для тебя. Забудь о своей любви к нему, ты не имеешь никакого права даже мечтать о нем.»
— Дорогая, ты проснулась? — В комнату вошла мама.
— Доброе утро, мам, —я поднялась на локтях и попыталась ей улыбнуться.
— Как спалось?
— Нормально.
— По твоему виду этого не скажешь. — Мама присела на кровать и убрала выпавшую из заплетенной косы прядь мне за ухо. — У тебя горячий лоб, Марина.
— Как хорошо. — Я закрыла глаза, чувствуя ее прохладную ладонь.
— Может, температуру смерить? — Она приложилась губами к моему лбу.
— Не надо, я хорошо себя чувствую. – Я посмотрела на маму. — Скорее всего, это акклиматизация.
— Может быть, но все равно надо убедиться, что ты не простыла, — заботливо произнесла мама. — Шутка ли, после лос-анджелесского солнца попасть в суровый московский климат.
— Да ничего со мной не случится, мама.
— Нельзя так наплевательски относиться к своему здоровью. — Она покачала головой. — Во сколько ты уснула вчера?
— Не знаю точно, — я устало склонила голову набок.
— Я слышала всхлипы, доносящиеся из твоей комнаты.
— Мама, мне нелегко свыкнуться с мыслью, что все мои планы, связанные с Америкой, рухнули.
— Для нас с папой было тяжелым потрясением, узнать, что твоя учеба заграницей не удалась, —она взяла меня за подбородок, — но ты наша единственная дочь, и мы всегда тебя поддержим.
— Мне так стыдно перед вами. — Я нервно теребила краешек одеяла. – Я не оправдала ваших надежд.
— Не говори так, родная.
— Сама подумай, мама, — я посмотрела на нее. — Отец прекрасно владеет английским, знание языка не раз выручало его в профессии. Он много где бывает, снимает репортажи и берет интервью у иностранных послов, деятелей культуры, у случайных очевидцев многих событий, происходящих в мире ежедневно. У тебя тоже всегда были способности к языкам. А что я? Даже школу в Америке закончить не смогла, вылетела на первом же экзамене. — Я спрятала лицо в ладонях. — Прости меня, мама.
— За что? — Она обняла меня. – Трудности закаляют характер, я тебе всегда это говорила. — Мамуля убаюкивала меня, словно маленькую. — Марина, мы с папой очень тобой гордимся.
— Правда? — Так хорошо ощущать себя маленькой девочкой.
— Ну конечно, непутевый ты мой ребенок. — Я слышала, как она улыбалась. — Ты еще так молода, в твоем возрасте самое время менять планы, устраивать свою жизнь. Когда, как не сейчас пробовать что-то новое, совершать поступки, планировать свое будущее, мечтать о невозможном.
— Совсем нет желания даже возвращаться в школу, но надо, — пробурчала я.
— А где твой Тейлор?
— Что? — глухо переспросила я.
— Куда подевались все постеры с твоим любимым кумиром? — Мама осмотрелась.
— А, вот ты о чем… я переросла все это.
— Неужели? — Прищурилась она. — Марина, ты с тринадцати лет увлечена Лотнером, с тех пор, как была экранизирована первая книга «Сумерки». — Она внимательно смотрела на меня. — Его имя звучало в нашем доме ежедневно, мы с папой даже в шутку порой воспринимали его как члена семьи. Мы с тобой вместе смотрели все части Саги в самые первые дни премьер. Ты не пропускала малейшую информацию о нем.
Я старательно отводила взгляд, мечтая провалиться сквозь землю.
— Ты ничего не хочешь рассказать мне, Марина?
— Нечего рассказывать.
— Я так не думаю, — решительно заявила мама. — По-моему, что-то у тебя случилось в Америке, иначе ты бы не заливала подушку слезами.
— Я расстроилась из-за провала.
— Это я уже слышала, но тут дело не только в этом. По ту сторону океана остался кто-то, по кому ты очень скучаешь, верно?
— Мама, — я посмотрела на нее глазами полными слез, — как тебе всегда удается видеть чуть больше, чем остальным?
— Природное чутье и женская интуиция. — Она погладила меня по голове. — А еще материнское сердце, которое на расстоянии чувствует, что с любимой дочерью не все в порядке. Все дело в мальчике, не так ли?
— Нет смысла отпираться, если тебе и так все ясно. — Я нервно теребила косу.
— Я сразу заметила перемену в тебе, как только увидела в аэропорту. — Мама взяла меня за руку. — Ты влюбилась? Он бросил тебя? Что между вами произошло?
— Мама, не проси меня сейчас все рассказывать, я не готова, правда. — Я облизнула пересохшие губы.
— Я полюбила, и он ответил мне взаимностью, но у нас нет будущего.
— Почему?
— Потому что я здесь, а он там. Все просто.
— Это мальчик из школы?
— Нет, мама, он живет в Америке, и он не учится… Не учился со мной в одном классе.
— Как вы познакомились? — встрепенулась она. — Только не пугай меня, Марина, этот парень, он не причинил тебе вреда, надеюсь?
— Нет, что ты? — Я часто заморгала, вспомнив Тейлора. — Лучше, чем он, я парня в жизни не встречала. Нас свела судьба, может, случай, может, что-то еще свыше, теперь это уже неважно.
— Эти игрушки – его подарок? — Она кивнула на мишек, сидящих рядышком на небольшом диванчике.
— Один из них, — я позволила себе улыбнуться. — Второго я выиграла в тире.
— Вы много где бывали?
— Это не имеет значения, мне было важно, что он все время находился рядом. Придумывал такие милые сюрпризы и развлечения, заботился обо мне, переживал и очень любил. А я предала его, обманула и оставила в Америке одного.
— Так значит, ты наломала дров и теперь сама же страдаешь?
— Все так, я не имела права просить его о любви на расстоянии.
— А если он сейчас так же мучается? Ты об этом не подумала?
— Он забудет меня.
— Ты не сказала ему правду, почему возвращаешься домой?
— Нет.
— Зря.
— Он бы не отпустил меня. — Я вскочила с кровати и нервно заходила по комнате. – Я не хочу быть ему обузой.
— А если бы он что-нибудь придумал? Ведь ты так мало знаешь о законах и порядках той страны.
— Мама, поверь, у него очень напряженная жизнь и плотный график. Я не хочу мешать ему.
— Как бы то ни было, уже ничего не воротишь. Надеюсь только, что со временем, ты убедишься, что поступила правильно, в противном случае…
— Я приняла это решение, и точка, — прервала я маму.
За окном было белым бело. Я стояла и смотрела, как снежинки, кружась, падают на мостовую и тают, едва коснувшись земли.
— Хорошо. — Мама тоже поднялась с кровати. — Мы вернемся к этому разговору позже, когда ты немного успокоишься. — Она подошла к мишкам и взяла Джулиану на руки. — Симпатичный медвежонок. Чем займемся в выходные?
— Я никуда не хочу выходить. — Отвернувшись от окна, я направилась к кровати и начала ее застилать.
— Вот еще глупости, я должна тебя отвлечь от мыслей о нем.
— Мама! — Я в сердцах бросила одеяло.
— Я не только твоя мать, но и подруга, значит, это мой долг! — заключила она.
— Все что угодно, только не романтические фильмы. — Подойдя к старинному пианино, стоящему в углу комнаты, я не спеша подняла крышку.
— Идет. У меня только один вопрос к тебе, Марина.
— Слушаю. — Пальцы пробежали по клавишам, по памяти наигрывая колыбельную Беллы.
— Кто же этот загадочный парень, из-за которого ты забыла обо всем на свете? Это ж как надо проникнуть в твои мысли и завладеть твоим сердцем, чтобы пострадал даже твой кумир? Он-то тут причем?
— Это уже три вопроса, мама, и, к сожалению, пока я не могу ответить ни на один из них. — Я с силой захлопнула крышку пианино, развернувшись к матери. — У меня к тебе будет просьба, вернее условие
— больше никаких упоминаний о Тейлоре в этом доме, хорошо?
— Почему? — удивилась она. — Ладно, плакаты ты сняла, это я еще могу понять, в конце концов, ты уже взрослая девушка, чтобы завешивать комнату постерами, но обсудить, например, новый фильм, в котором снялся любимый актер, разве нельзя? Я посмотрела «Погоню».
— Я хочу закрыть тему Тейлора Лотнера и всего, что с ним связано, навсегда. — Предательские слезы вновь покатились по щекам.
— Маришка, не плачь, пожалуйста. — Мама подошла и приобняла меня за плечи, прижав к себе. – Хорошо, мы не будем говорить о Тейлоре, обещаю. — Она поцеловала меня в пылающий лоб и заглянула в глаза, в которых, казалось, прочла все потаенные мысли. — Для меня сейчас куда важнее, чтобы ты немного успокоилась и пришла в себя. Захочешь, сама расскажешь о своем американском мальчике, я не буду настаивать.
— Спасибо, мамочка. — Я не отвела взгляда, почувствовав поддержку самого близкого и родного человека.
— Все обязательно наладится, Марина. Я знаю, ты всегда все воспринимаешь слишком близко к сердцу, такая уж ты родилась у нас с папой, но вместе с тем, ты сильная и обязательно справишься со всем, что произошло.
— Я постараюсь, правда.
— В твоей жизни еще будет много событий, ты ведь так молода, Марина. Конечно, сейчас тебе кажется, что жизнь остановилась, и весь мир отвернулся от тебя, но это не так, поверь. — Я слушала маму, не перебивая, ведь так хотелось верить ее словам. — Ты только не опускай руки, и тогда все твои желания обязательно исполнятся. — На этих словах я судорожно вздохнула и прижалась к маме. — Не переживай, если этот мальчик не твоя судьба, просто отпусти его, а если вам суждено быть вместе, то рано или поздно вы встретитесь. — Мы улыбнулись друг другу. — Он тебя все равно разыщет, или ты сама не выдержишь одиночества и решишь вернуться к нему.
Знала бы мама, насколько она была близка к истине, но я завязала с желаниями, по крайне мере, загадывать что-либо пока не планировала.
