70. Пробуждение.

Глаза… открылись. Глаза Беллы с красной радужкой новорождённой.

Здравствуй, незнакомка. Смотри, это твой мир. Свет, цвет, звук, форма, запах. Так много всего. Как из тёмной комнаты с толстыми дверями и с затхлым воздухом вдруг вырваться на свет полдня. Голова может закружиться. Не может, вампирам не свойственны проблемы с вестибулярным аппаратом. А вот смутиться и напугаться - запросто.
Не спеши, милая, теперь вся вечность - твоя. Познакомься сначала с собой. Как ты видишь, что ты слышишь. Голова слегка развернулась ухом в сторону звука. Да, Белла, сейчас в доме довольно тихо, а по трассе идёт машина, и разудалый водитель включил приёмник на полный звук. Так только отвязные любители рэпа себя ведут. Удивлена, что так далеко слышишь? Это нормально для вампира. А лёгкие для дыхания уже не нужны. Лёгкие нужны, чтобы говорить, чтобы ощутить максимум запахов. Нос, понятно, неплохо, но внутренняя поверхность лёгких гораздо больше, количество запахов и их нюансы ощущаются гораздо лучше. Белла, посмотри на меня, я - вот он, тот, кто пожимает твою руку.

Взгляд мгновенно метнулся к руке, и со скоростью напуганного зверя и с таким же шипением, Белла вырвала руку, метнулась к стене, прижалась к ней, собравшись в ожидании атаки. Сейчас она действительно смотрела на меня. Напуганный новорождённый вампир, зверёныш, не знающий, где опасность, и какая она, знающий только, что она должна быть, и готовый атаковать каждого, кто решит приблизиться!
Неужели так и произошло: огонь обращения выжег меня из человеческой памяти Беллы, покрыл всё ровным слоем пепла?
- «Осторожно»! - предупреждает Джаспер. - «Не заставляй её паниковать! Паника может подтолкнуть её прорываться на улицу. Не подходи к ней»!
Но это Белла, моя напуганная Белла, кто же её сможет успокоить, если не я. И что её могло напугать, ведь я просто тихонько сжал пальцы.

Белла, что?

Тишина. Моя Белла верна себе. А я надеялся, что после обращения это измениться, что я смогу ей помочь, читая её. Человек или вампир, но её мысль так и осталась для всех за семью печатями.
Взгляд Беллы опять остановился на протянутых руках, на той, что её коснулась. Ах, да-а, прикосновение уже не было привычно ледяным для её остывшей кожи. Как будто её коснулась без предупреждения чужая человеческая рука, которой тут просто не может быть.

Белла, милая, всё не так страшно. Между нами операционный стол и я не буду через него перепрыгивать. Я медленно его обойду, у тебя будет время решить, что делать. Если будет страшно, я остановлюсь, на полушаге. Вот, это только мои руки. Это не опасно. Тем более - сейчас. Если бы ты вспомнила, насколько это сейчас для тебя не опасно. Видишь, двое мужчин, самых сильных, самых опытных прикрывают от тебя всех остальных. Меня прикрывать не надо, просто невозможно прикрыть от тебя.

Тревога сползает с незнакомо прекрасного лица. Кто смог успокоить?
Элис. Её счастливая улыбка из-за плеча Джаспера.
«Белла, сестричка! Как я и хотела»!
По лицу Беллы сполохом прошёлся ответный тёплый свет узнавания. Элис, сестричка.
А теперь и Джаспер с Эмметтом удостоились внимания. Стоят, охраняя от неё, от Беллы, других родных и близких. Она и есть единственная опасность. И Белле странно. Непривычно. Разве так может быть…
- «Она ведёт себя нетипично, для новорождённой. Будь осторожнее», - Джаспер не собирается ослаблять контроля.
Белла ведёт себя нетипично. Вот это для неё самое нормальное состояние.

Белла, я иду, я иду к тебе. Это я. Всмотрись новым зрением, это ведь я.

- Белла? - зову я это прекрасное создание, в котором ДОЛЖНА БЫТЬ МОЯ Белла.

Вслушайся, своим новым слухом, ведь это я.

- Белла, любимая. Прости, напугал. Я понимаю, как ты растеряна. Ничего не случилось. Всё хорошо.
Белла просто впилась в меня взглядом. Не враждебным прищуром, а широко распахнув глаза, как всегда смотрит в меня бездонный океан «Белла», и я тону, тону и никак не достигну дна. А цвет океана имеет, оказывается, весьма относительное значение, важна глубина. По незнакомому лицу мчатся знакомые тени, много тревожных теней. Вопросы, вопросы.

Твои вопросы, Белла, это же видно, твоё лицо и сейчас открытая книга. Я не могу читать вопросы, но всё равно…

Это вопросы Беллы, моей Беллы, а не страх высвобожденного ядом монстра, вдруг очнувшегося в замкнутом пространстве. Где он, монстр, которого надо усмирять?
Есть взволнованная девочка с тревожными глазами. Девочка, от взгляда которой я умирал и воскресал. Девочка, считавшая меня самым красивым из людей.
- «Осторожно! Не касайся её! Новорождённые не выносят прикосновений»! - ментально кричит Джаспер, сохраняя тишину в комнате.
Может быть, но рука сама тянется коснуться щеки, почувствовать её тепло, нежность, сказать Белле на «нашем» языке: не бойся, я с тобой.

Белла, помнишь искры, летавшие между нами на уроке, и как я потом умирал от желания прикоснуться к твоей щеке? Я и сейчас умираю…
А-ах, Белла, моя Белла… искры летят, пробивают сердце, мозг. Как тогда, как
всегда…
Не понимаю, так не бывает, но ТЫ со мной.
Теперь ты видишь меня по настоящему, без вампирского притяжения.
Я не разочаровал тебя, жизнь моя, моя жизнь?

Нет, не разочаровал, - говорят искры. Моя Белла, моя женщина, замкнула внахлёст свои тонкие руки на моей талии и прижалась лицом к моей груди; и искры бегут, бегут, жгут, продавливая рёбра, вжимаясь до стона в спину. Возвращать утерянное тоже бывает больно.
- Ой…
Позвольте, но это не только искры, это и сила новорождённой!

Белла, теперь твоя очередь узнавать, что такое - живой хрусталь, хорошо хоть, что я не настолько хрупок.

Если чуть отодвинуться, можно остаться целым.
Белла тревожно поглядела мне в глаза: такая я тебе не…

Белла, опять та же ошибка, сколько же можно ошибаться на мой счёт! Здесь дело совсем в другом.

- Э-э… осторожней, Белла.
Она отдёрнула руки, спрятав их за спиной. Догадалась.
- Прости, - беззвучно шевельнулись губы.
Ну, конечно. Виноват я, легкомысленно позволив себе прикосновение, и тем - разрешив его Белле, без предупреждения, а прощения просит она. Это Белла, это вся МОЯ Белла, и улыбка восторга всплывает на моём лице.
- Не бойся, любимая, - прикасаюсь к открытым от ужаса губам, - просто сейчас ты немного сильнее меня.
Ну вот, хоть и с опозданием, но Белла всё знает, и искрам вполне можно дать свободу. Пусть летят и творят со мной, что хотят, но пальцев со щеки Беллы не уберу. И её ладонь на моей щеке замкнула кольцо.
- Люблю тебя, - говорит звенящий голос вампира, а я слышу и тот человеческий глуховатый голос, прозвучавший у алтаря.
Мы снова венчаемся, теперь по вампирскому обряду? Без священника, вампирам он не полагается, но в присутствии тех, кто действительно понимает, что такое - любовь навечно. И я опять жених, и не могу сдержать улыбки. Белла меня снова выбрала! Меня. Выбрала. Снова.
- Я люблю тебя, - ответно произношу я вечно священные слова.
Жениху положено целовать невесту, правда? Вот я её и целую, бережно, осторожно, чувствуя, что мне этого ужасно мало.
Моя невеста - это моя жена, хочу напомнить.
Это. Моя. Женщина.
У нас всё будет, как надо.

Всё будет, Белла. Я забыл, что значит - звон, от макушки до пят, напомни мне, моя женщина, как это. Я не помню, как это - накат. Ты ведь поможешь мне это вспомнить?
А пока.
Я хотел бы кое-что попробовать.
Ты поймёшь…
Вот он, поцелуй, которого я хотел до сердечной боли на острове, и не мог позволить себе.
И сейчас это риск, хотя и другой. Пусть.
Крепкий, чтобы не понять, где кончаешься ты и начинаюсь я, когда один вздох чувства на двоих, долгий, пока не услышу, как ударит твоё новое сердце, пока ты не услышишь моё, горячий до того, что жарко становится в груди, словно начинается перерождение, говорящий обо всех моих дарах, о тех, что до сих пор ждут тебя, и о тех, что придут в своё время.
Мои нежность и сила, и огонь сердца, что горит во имя твоё.
Всё - для тебя, всё - тебе, Белла, прими.
Огонь, что сейчас полыхает в тебе и рвётся короткими вздохами наружу - принимаю.
Это ведь уже навечно, Белла… и я не представляю себе теперь, каким будет наш шторм…

- «Что-то я не понял, мы сейчас новорождённую будет усмирять, или на ваши обжимашки любоваться? Имейте совесть, завидно же», - наполовину с досадой, наполовину с насмешкой подумал Эмметт и громко кашлянул, для тех, кто не слышит, для Беллы.
Белла смущённо отступила, на новой скорости, мгновенно. Не-ет, я не зря ношу титул самого быстрого во всей семье, не уйдёт! Из моих-то рук.
Короткий вздох - способ вернуть себе самообладание, да, Белла?
Взгляд в моё лицо был внимательным, очень, и что на нём сейчас можно прочесть?
Что я люблю её, и она меня любит, и это - навсегда, я не полыхаю, я сияю от счастья, и да, немножко горжусь собой. Новорождённая в моих объятиях от моего поцелуя дрожала, не от страха или гнева, от любви и желания.
Я чего-то стою, любовь моя, моя женщина?
- Ты нарочно мне не рассказывал! - чуть прищурившись, пропела Белла.
Но я слышу больше. Колокольчик звенит, не перекрывая глуховатых человеческих полутонов.
Это обертоны моей альфы?
Крепкий поцелуй должен был разбудить инстинкт новичка к обособлению, к защите от чужого, а я должен был доказать, что имею право быть так близко. А вместо инстинкта осторожности разбудил «голос» моей альфы. И я, конечно, её бета. Отныне и навеки.
Жизнь моя, моя жизнь, у неё всё не так, как у других, и не потребуется года, чтобы научить, что значит - любить, она просто этого не забыла.
… нарочно не рассказывал… насмешила, до настоящего смеха, просто рвущегося из меня.
- Белла, да откуда мне было это знать? Теория - это только теория, но с тобой все теории летят в тартарары.
А есть и практика.
- Теперь твоя очередь обращаться со мной бережно!

И не делай такое смущённое личико, от которого я снова смеюсь, просто хохочу! Вот так вот, Белла, так дела поворачиваются!

Белла нахмурилась, и, глядя на её лицо, теперь облегчённо и чуть насмешливо захохотали все.
«Это невозможно, такого не бывало»! - вытолкнули Карлайла из-за линии защиты интерес исследователя и долг врача.
А за его плечом встал, по-прежнему доверяя только своему опыту, Джаспер.
- Как ты себя чувствуешь, Белла? - спросил Карлайл.
- Я потрясена. Столько всего… - новый голос Белле явно очень нравится.
- Да, есть от чего растеряться.
Белла кивнула, соглашаясь, быстро, слишком резко. Пустяки, соответствие слова и жеста придёт быстро.
- Я чувствую себя прежней. Вроде бы. Даже странно.
Я чуть сильнее прижал её к себе.
- Я же говорил. Мы всё равно - люди.
- Ты прекрасно владеешь собой, - задумчиво проговорил Карлайл. - Я такого не ожидал, хотя у тебя и было время на моральную подготовку.
- Вот уж не знаю, - ответила Белла.
У неё явно несколько иная оценка своей выдержки.
Карлайл серьёзно кивнул в ответ, принимая и учитывая в своих размышлениях её личную оценку себя.
«Значит, разницу в своих эмоциях Белла отметила. Но вполне успешно ими управляет. Может, из-за снижения мощи страданий»?
- Видимо, морфий на этот раз подействовал, как надо. Скажи, что ты помнишь о своём превращении?
Белла чуть замешкалась с ответом, незаметно чуть сильнее прижавшись ко мне,
я её отвлекаю. Искры носятся между нами, и Белле приходится сделать усилие, чтобы сосредоточиться на ответе. Лестно, пусть для вампира и нормально.
- Всё, что было раньше… осталось как в тумане. Помню, что ребёнок
задыхался… - Белла в страхе развернулась ко мне.
- Ренэсме жива и здорова,- заверил я.
Ренэсме, дар Беллы, чудо и свидетельствование, что и я не извергнут из мира людей. Чудо, похожее на меня. Думающее обо мне - «Мой». Кажется, я переменился в лице, вспомнив о Несси. А какой бы отец не благоговел перед своим ребёнком.
- А потом что было, помнишь?
Белла как окаменела, застыла. И голос звучит спокойно и даже равнодушно.
- Почти нет. В прошлом так темно. В какой-то миг я открыла глаза… и увидела всё.
- Потрясающе, - выдохнул Карлайл с сияющими глазами.
Умолчала. Утаила. Целых два дня притворялась. И сейчас соврала тоже. Белла всё запомнила, как все мы, морфий боли не уменьшил.
Белла, боль моя…
Белла…
Только вот не покраснеет, не поймаешь. А раз, согласно договору, в нашем клане больше обращений не будет никогда, то и умолчание вреда не принесёт. Значит, разоблачать я её не буду.
- Подумай хорошенько и расскажи, что помнишь, - настаивал Карлайл.
Для него и это - «почти нет» - имеет значение.
Белла поморщилась, врать складно без подготовки у неё никогда не получалось. Хорошо, что эту гримаску Карлайл истолковал по-своему.
- О, прости, Белла, - тут же извинился он. - Тебя, конечно, мучит жажда. Разговоры подождут.
Рука Беллы рванулась к горлу, ладонь как компрессом легла на кожу. В горле сухо, горячо и больно. Наружные компрессы, увы, не помогают, тут нужно средство более радикальное.
- Пошли на охоту, Белла, - пожал я свободную ладонь, а навстречу мне - распахнутые глаза.
По лицу Беллы пробежали в очередь выражение изумления, потрясения, и осталось только стеснение: я ничего не знаю, не умею.
- С тобой?
- Всё очень просто, любимая, - ободряюще улыбнулся я. - За тебя будут работать инстинкты. Не волнуйся, я покажу.
Не волнуйся, а как же. За свою человеческую жизнь имела дело только с уснувшим уловом Чарли. Всё мясо только через магазин. А тут…
Однако человеком хотела же посмотреть на МОЮ охоту.
- Ну вот, а я думал, ты всегда мечтала посмотреть, - уголок рта непроизвольно дёрнулся вверх усмешкой, когда это вспомнилось.
Ресницы опустились, Белла пытается вспомнить, когда это было. Долго что-то вспоминает, а не вспомнит как можно быстрее - забудет навсегда. Ряска человеческой памяти затягивается быстро. Интересно, сколько и чего она захочет и сможет сохранить. Главное не забудет. Она такая. Но всегда в человеческой жизни накапливается куча пустячков, с которыми жаль расставаться.
- Ну что? - убирая с горла забытую руку, напомнил я о заботах настоящего.
- Ты не должна страдать, - шепнул я тише тихого, но Белла услышала.
Не всё, правда.
Правдой было бы: ты НИКОГДА БОЛЬШЕ не должна страдать.
- Всё хорошо, - ответила Белла по привычке. - Подожди. Сначала другое.
- Что, Белла? - забеспокоился Карлайл.
Что может быть для новичка важнее пищи? Что-то особое… сверхважное.
- Я хочу её увидеть. Ренэсме. - произнесла Белла, привычно складывая руки на животе, но он был пуст. Кулачки судорожно скомкали тонкую ткань: была тут, со мной, забрали…
«Белла - мать, это важнее жажды, но она новичок. Инстинкт опасности Белла сумела блокировать, но инстинкт охоты куда могущественнее. А вдруг не сможет»? -тревога Карлайла имеет основания.
Я тоже боюсь, просто до ужаса.
- Что такое? - заметив наши переглядывания, с тревогой спросила она.
- Белла, - как можно мягче и ласковее объясняю я ситуацию, - сейчас не лучшее время. Она наполовину человек, её сердце бьётся, как у людей, в её жилах течёт кровь. Пока ты полностью не совладаешь с жаждой… Не хочешь же ты подвергать её жизнь опасности?
Белла нахмурилась. Идиотский вопрос… Было видно, как Белла старалась оценить себя объективно. Решила довериться тем, кто в курсе? Ответственно, только брови страдальчески подняты домиком.
- Где она?
Белла попробовала задействовать свой вампирский слух. Конечно, услышала. И тихие вздохи нервничающей Розали, и сердцебиение Джейкоба, оно вообще грохочет, и даже еле слышный быстрый стук сердечка спящей Несси. Рука опять метнулась к горлу, и Белла голодно сглотнула. Не нюхая волка, не мудрено, пока он в человеческой ипостаси, принять его за человека. Решение принято, страдальческое выражение ушло с лица.
- С ней Розали?
- Да, - несколько резко ответил я.
И с Джейкобом. Срочно пора уводить, пока она не вспомнила ещё одну человеческую привычку - докапываться до каждой мелочи. Отведя руки, скрещенные по-прежнему на животе, я потянул Беллу за собой.
- Подожди, - остановилась она на полпути к окну. - А что Джейкоб? Чарли? Расскажи мне всё, что я пропустила. Долго я была… без сознания?
Вспомнила. Или не забывала.
- «Эдвард, вкратце сказать надо, а то не успокоится. Рассказ про Запечатление лучше оставить на потом», - взглянул на меня Карлайл.
Да, ответил я кивком, а Белла эти переговоры не упустила. Прав был Джейкоб. Беллу-вампира обвести вокруг пальца ещё сложнее. А я и не обману. Я только придержу информацию. Вместе с Карлайлом.
- Что не так? - прекратила наши тайные разговоры Белла.
- Всё так, - сделав упор на последнем слове, сказал Карлайл. - Ничего особенного не случилось. Ты пропустила каких-то два дня. Эдвард молодчина, прямо-таки новатор - он придумал ввести яд в сердце.
- «До сих пор впечатлён результатом, и горжусь тобой».
- Джейкоб по-прежнему здесь, а Чарли думает, что ты вот-вот доедешь до своей клиники. Уже оправился, требовал фамилию руководителя клиники или лечащего врача, ну, и телефон, разумеется. Мы ему дали неправильный номер. Когда его терпение истощится, начнёт звонить, ругаться.
- Надо срочно ему позвонить, - определила первоочередную задачу Белла, и запнулась.
Ну, да… голос вампира и голос человека сильно разнятся. Белла задумалась над проблемой, и вдруг резко вскинула голову.
- Постойте. Джейкоб… здесь?!
- «Отвлеки»! - взглянул отец.
Сейчас же, взглядом ответил я и бросился, как в пропасть.
- Белла! Нам многое надо обсудить, но прежде мы должны позаботиться о тебе. Ты мучаешься…
Напоминание о неутолённой жажде всегда вызывает жгучий спазм. Белла опять сглотнула. И перетерпела.
- Но Джейкоб…
Понятно, это мне тоже навечно. Сначала все мы в порядке сложностей нерешённых проблем, а потом она сама.
- У нас впереди целая вечность для объяснений, любимая, - заворковал я не хуже, чем Джейкоб над Несси.
- Хорошо, - Белла, наконец-то смирилась с необходимостью думать и о себе.
- Стойте, стойте, стойте! - впорхнула в комнату Элис.
Белла при более внимательном взгляде на сестричку восхитилась ею ещё больше, впрочем, и Карлайл произвёл на неё более сильное впечатление, чем в бытность Беллы человеком.
- Вы обещали, что я буду присутствовать, когда это случится впервые. А вдруг на охоте вам попадётся какая-нибудь отражающая поверхность!
- Элис… - да мне с таким трудом удалось сдвинуть Беллу с места…
- Это всего секундочку займёт!
Секунда Элис - это безразмерная величина. Она может быть меньше, если существует какая-нибудь опасность, и она может быть гораздо больше, в зависимости от настроя тайфуна «Элис». Вздохнуть, сбросить раздражение, с Элис всё равно спорить бесполезно.
- О чём она? - поинтересовалась Белла, но Элис уже ответила за себя сама огромным зеркалом из комнаты Розали, в золочёной раме.
Выше Беллы в полтора раз, не меньше, и необъятной ширины, чтобы даже юбка бального платья вся поместилась. И Элис приволокла именно это зеркало, другие, по своей неграндиозности, не подошли. Разумеется.
Элис подошла слишком близко к Белле, и Джаспер, оставив Карлайла, переместился поближе к подруге. Голодная новорождённая, непонятная, непредсказуемая, была, по его ощущению, опаснее обычных, мгновенно свирепеющих новичков, поведение которых предсказуемо за милю. Он с первой минуты держал себя в наивысшей степени готовности, а это тяжело.
Теперь Белла рассмотрела и Джаспера. Он был красив, когда-то. Теперь следы от многочисленных укусов на подбородке и шее, да ещё парочка над бровью, лишили его миловидности херувима, но говорили о мужестве и мастерстве бойца. Человеческому глазу вампирская кожа всех тайн не открывала, но теперь Белла видела всё. И подобралась, как для отражения атаки. Да и кто бы из вампиров, впервые встретивший Джаспера, не напрягся, видя это объявление: «Осторожно! Опасность»!
Джаспер от напряжения зазвенел как струна, но ненадолго, и снова вернулся в состояние обычной высокой готовности. Сухая усмешка тронула его губы. Что он почувствовал в Белле, кроме привычной насторожённости? То есть, когда её насторожённость упала. Сочувствие? Уважение? Может, даже восхищение.
У Беллы тоже был такой шрам на руке, ушёл, растаял вместе с остальными, полученными за всю человеческую жизнь. А раны Джаспера, когда в бою нет времени отсосать чужой яд, вытравленные, как кислотой, остались навечно. Можно не сомневаться, что всякий, подобравшийся так близко к Джасперу, даже отметивший его, не был обычным глупым новичком. Но больше он никем не стал, только струйкой дыма над костром. А сколько не подобралось, и сколько костров, зажжённых рукой Джаспера, дымило на пути Джаспера - полководца…
- Эдвард уже выругал меня за то, что перед свадьбой я не подвела тебя к
зеркалу, - отвлекая Беллу от своего грозного возлюбленного, сказала Элис. - Не хочу снова получить взбучку.
- Взбучку? - сама собой поехала вверх бровь на моём лице.
Интере-есно, а как же тогда назвать её последний крик на меня, когда вновь закружилась карусель? Не вспоминая про все остальные, случившиеся ранее…
- Ну, преувеличила чуток, подумаешь… - рассеянно пробормотала Элис, разворачивая зеркало к Белле.
- Ладно, признавайся, ты хочешь видеть, какое впечатление Белла испытает, увидев себя настоящей.
- «Как будто ты не хочешь», - подмигнула мне Элис.
Конечно, хочу.
Белла смотрела на отражение в зеркале с тем же восхищением, что на Элис или Карлайла. Или на Эсме. Как не на себя. А может, и вправду, не узнавая себя. Белла увидела себя такой, какой должна была быть, ну, почти такой, но не стала в смертной жизни. А сейчас… Гладкая мерцающая жемчугом кожа, стройные длинные ножки, гениальным скульптором вылепленные без излишка мышц женственные руки, фигурка феи с высокой гордо выпрямленной шеей, и пышная корона тёмных, с каштановым отливом, волос вокруг точёного лица. Плюс чисто вампирское состояние организма.

Ты довольна собой, Белла?

Не заметно что-то восторга. Даже наоборот…
Чужое лицо в зеркале явно не радовало совершенством, как не обношенные по ноге туфли. Белла не хотела признавать его своим?

Ты привыкнешь, Белла, Это всё же твоё лицо.

- Глаза… - выдавила она через силу. - Долго так будет?
Ну, да, радужка цвета крови…
- Через несколько месяцев потемнеют, - попытался я успокоить Беллу, - кровь животных быстрее человеческой разбавляет цвет. Сначала они станут янтарными, потом золотистыми.
- Месяцев? - голос, звенящий хрусталём, начал закипать возмущением.
Это ещё не гнев, но всё же… с новичками надо быть настороже, и Джаспер шагнул к Белле поближе, в ожидании взрыва. Он опять звенел как струна. Элис лихорадочно искала ближайшее будущее, и не успела. Белла успела раньше. Она не терпела причинять людям беспокойство, а Джаспер из-за её повышенного голоса забеспокоился. Значит, надо прекратить возмущаться, только и всего, избавиться от ненужной эмоции. Белла вздохнула поглубже, сбрасывая напряжение...
- Нет, со мной всё нормально, - покосилась Белла на незнакомку в зеркале. - Просто… слишком много впечатлений.
- «Не понимаю, она же новичок. Чувства. Она ими управляет. Как?», - нахмурился Джаспер.
- Не знаю, - шёпотом ответил я.
- И какой вопрос я пропустила? - помрачнело прекрасное отражение, глядя на меня.
Я улыбнулся.
- Джаспер спросил, как тебе это удаётся.
- Что? - недоумённо спросила Белла, ведь она ничего такого не сделала.
- Сдерживать чувства, Белла, - ответил Джаспер. - Никогда не видел, чтобы новорождённые обладали такой властью, над своими порывами. Ты расстроилась, но, увидев нашу тревогу, тут же совладала с собой. Я хотел помочь, но моя помощь не потребовалась.
- Это плохо? - замерла Белла, в ожидании вердикта.
- Нет, - не слишком убедительно ответил Джаспер.
Белла всё ещё ждала дальнейших пояснений, но от Джаспера их не дождаться. Изумлён и поражён, контужен, если говорить прямо. Я погладил Беллу по руке, отогревая и успокаивая.
- Это удивительно, Белла. Мы не совсем понимаем… это умение, оно ведь из твоей человеческой памяти. А человеческая память гаснет. Надолго ли её тебе хватит.
Белла тоже этого не знала.
- Ну, что думаешь? - нетерпеливо спросила Элис, указав на зеркало.
- Не знаю даже, - уклончиво ответила Белла.
Теперь она смотрела на своё отражение гораздо внимательней. Искала в совершенстве в зеркале себя прежнюю, неуверенно поднесла руку к лицу.
Отражение повторило жест Беллы, тронув верхнюю, чуть пухлее нижней, губку. Похоже, Белла всё-таки примирилась со своим внешним видом, найдя одну крохотную индивидуальную неправильность.
Эти женщины! Ведь прежде так робела перед совершенством Тани, Розали, и вот, на тебе…
Кто их поймёт, вздохнул я сам себе, никто…
Белла отвернулась от зеркала и посмотрела на меня.
- Ты разочарован? - пряча за бесстрастным певучим голосом своё беспокойство, спросила она.
Разочарован, как же, этого не может быть в принципе. Я ведь всё это видел гораздо раньше, и очаровался раз и навсегда. Но кое-чего от обращения я ждал. И не дождался. Осталось рассмеяться над несбывшимся ожиданием и ответить.
- Да, я разочарован.
Лицо Беллы обмерло совсем не по-вампирски, гневно зарычала Элис, и лицо Джаспера напряглось отражением неожиданной боли.

Что ты милая, подожди пугаться, дай договорить. Вот, сначала слова на «нашем» языке. Мои руки вокруг твоей талии - «никуда и никогда не отпущу». Губы трогают щеку у самого ушка - «это только для тебя». А теперь можно и на обычном.

- Я надеялся, что после обращения смогу слышать твои мысли. Ведь и ты стала вампиром, - шепнул я в маленькое, нисколько не изменившееся ушко. - Но вот я опять убит, совершенно ничего не слышу, и по-прежнему не понимаю, что творится в твоей голове.
Белла оттаяла, у Джаспера тоже полегчало на душе, только Элис в уме показала мне туго стиснутый кулачок, в ближайшем будущем, по моей спине.
- «Шутки у тебя… Эдвард»!
- Ну, - уже весело сказала Белла, - видно, мой мозг никогда не будет работать так, как полагается.
Белла довольна. Это всегда так было. Даже подслушанные разговоры во сне её смущали. А теперь у меня не будет и этой лазейки.
- Зато я теперь хорошенькая.
А это неправда, я же лучше вижу, со стороны всегда виднее, и я обижен на такое определение.
И от обиды рычу на ушко.
- Белла, ты никогда не была хорошенькой, и не стала такой. Ты прекрасна. Была и есть.
- «Эдвард! Белла - не человек! Она - голодная новорождённая с самообладанием человека. Как долго продержится эхо человеческой жизни - неизвестно, но жажда точно этому способствовать не может! Уводи её скорее»!
- Ладно, ладно…
- Что?
- С каждой секундой Джасперу всё больше не по себе. Он успокоится, только когда ты поохотишься.
Белла оглянулась на встревоженное лицо Джаспера и кивнула.
- Хорошо. Пойдём, - сняла Белла с талии мои руки, одну, впрочем, оставив в своей ладошке, и, поставив точку в этом вопросе, повернулась к зеркалу спиной.
И я повёл Беллу, на её первую охоту. К окну, вместо двери.
- Через окно? - настороженно выглядывая со второго этажа, потрясённо спросила Белла.
А что. Окно ничем не хуже любого другого выхода. За её человеческую жизнь я только им по преимуществу и пользовался. Если другой путь перекрывал Чарли. Или собственное нетерпение.
- Самый удобный выход, - улыбнулся я воспоминаниям. - Если боишься, давай я тебя понесу.
- У нас впереди целая вечность, а ты хочешь сэкономить время на спуске по лестнице?

Ох, Белла, это не экономия времени, и даже не пижонство, как, скорее всего, ты думаешь, просто у тебя тоже есть свой «Чарли», и даже хуже - жажда.

Придётся опять напоминать, и я хмурюсь от этой необходимости.
- В гостиной Ренэсме и Джейкоб…
- Ах, да…
Привыкнуть к тому, что она уже не человек, да ещё опасный не человек, вампир, Белле будет непросто. Но она ответственная, справится. Тем более что, слыша новый голос Беллы, Джейкоб напрягся, и его пульс грохочет так, что перекрывает всё остальное. Даже Ренэсме не слышно.
- А Ренэсме… ничего, что она с Джейкобом? - зашептала Белла, прислушиваясь к звукам из гостиной, и услышав пульс волка. - Он ведь её недолюбливает…
Это Запечатлённый-то? Об этом поговорим только после возвращения, и как ещё разговор пойдёт…
- Уверяю, она в полной безопасности. Я читаю мысли Джейкоба.
- Верно, - признала Белла и снова настороженно выглянула в окно.
- Тянешь время? - поддразнил я Беллу.

Белла, жизнь моя, вампир - это не только страшно, но и прекрасно. Пора знакомиться с собой, шагом из окна.

- Немножко, - призналась Белла. - Я не знаю, как…
И оглянулась. Семья стояла и ждала первого шага новичка, вспоминая свои первые шаги, сочувствуя, понимая, подбадривая.
И только Эмметт хихикнул в ожидании представления. Один неловкий шаг - и Белле обеспечены сотни лет ехидных замечаний и подначек: изящная дама в изящном платье для коктейля на изящных шпильках неизящно вываливается из окна… картинка.
Перебьётся. Белла быстро учится, главное - чтобы поняла, как это надо сделать.
- Смотри, - сказал я и, неспешно шагнул из окна, стараясь, чтобы Белле всё было видно и понятно.
И она очень внимательно проследила. Потом, стиснув зубы, шагнула следом. И полетела.

Да, Белла, вампиры не падают, они летят, и ты летишь, прекрасная бабочка в голубом платье для коктейлей и модельных туфлях на шпильке. Элис…

Бабочка летит, и глаза в пол лица, от того, что может лететь, а не свалиться на землю мешком, и неслышно приземлиться на носочки, чтобы не сломать эти дурацкие каблучки.
И улыбнуться.
- И правда. Проще простого.
Я тоже улыбнулся. И не тому, что она смогла прыгнуть, а тому, что Карлайл прав. Идеальная, вот она какая, вампир Белла.
- Белла.
- Что?
- У тебя очень изящно получилось. Даже для вампира.
Белла слегка опустила ресницы, слушая, что скажут другие зрители, но других комментариев не последовало, и Эмметт, потеряв шанс для насмешек, молчал вместе со всеми.
- Спасибо! - просияла Белла.
Больше никогда ей не быть тетёхой, неуклюжей, растяпой. Бабочка расправила крылья.
Когда смотрел на неё и видел, как заплетались ноги на ходу, как не могла обойти ни одной ямки и камешка, чтобы не споткнуться, и вместо досады в груди разливалась тёплая нежность, я не хотел для неё ТАКИХ крыльев. Но Элис не видела других, а против Элис не попрёшь.
Да разве я не хотел… я не хотел Белле проклятых крыльев. Откуда мне было знать, что я об этом ничего не знаю. Зато знаю, что за новую жизнь дорого плачено, и не меньше спросится в будущем. Жаждой… со всеми вытекающими.

71. Знакомство с собой.

Белла сняла серебристые туфельки и зашвырнула их обрат в окно. Туфельки благополучно поймали, а Элис буркнула.
- Координация её больше не подводит, а вот чувство стиля…
Это ещё как сказать. Охотиться на модельных каблучках и в шёлковом платье…
Так что насчёт наличия чувства стиля можно и поспорить.
Держа Беллу за тёплую, нежную и надёжную руку, я побежал коротким путём к реке. Как всегда, быстро. Но не очень. И Белла бежала рядом, легко. И отмечала изумлённым взглядом, что ей - легко. Это пустяки, так, разминка. Дальше Белле придётся изумляться себе ещё больше.
На берегу остановились. Река здесь глубокая, без камней, камни, по которым можно перебраться на другой берег, будут немного дальше. Но нам, вампирам, они не нужны.
- Мы что, переплывём? - спросила Белла, вглядываясь в быструю воду.
- И испортим твоё чудесное платье? Нет. Перепрыгнем.
Белла озадаченно поджала губы, прикидывая ширину реки. Что, многовато? Да, даже олимпиец плюхнется в воду, не перепрыгнув и половины зеркала воды. Так он всего лишь человек.
- Сначала ты, - предусмотрительно заявила Белла.
Ну что ж, покажем, на что способен вампир. Разбег, толчок с удобного камня и полёт, и сальто, и точное приземление на ноги, и пробежка, чтобы освободить место для Беллы.
- Пижон, - буркнула она, и я рассмеялся.
Ну, есть немножко. Поглядим ещё, как Белла поведёт себя, когда поймёт, на что сама способна.
Белла собиралась прыгнуть. Неспешно. Отступила шагов на пять, прикидывая расстояние для разбега, прислушиваясь к себе. Я помню. Как приливает к мышцам первая сила, как начинаешь чувствовать и понимать, что сможешь ВСЁ, только не знаешь ещё, как.
Та-ак, первый шаг для разбега… треск. Платье поехало по шву. Так что там насчёт стиля? Белла остановилась, защипнула ткань и разорвала по шву по бедро, потом то же самое случилось со вторым швом. Из окна второго этажа зазвучал смех Эмметта, и зубовный скрежет Элис, все её труды пошли прахом. Сначала туфельки, но они хоть целы остались, теперь безо всякой жалости - платье. И вместо элегантной дамы на берегу стоит амазонка из Одиссеи. Из окна первого этажа Эмметту вторит грудной, с хрипотцой, смешок Джейкоба. Ему ухищрений Элис тем более не жаль.
«Молодец, Беллз, так его! Первое дело для охотника - свобода движения».
Белла на смешки не обернулась, но и не прыгала. Наверное, как тренер, я не «ах».
- Белла, - окрикнул я через реку. - Хочешь посмотреть ещё раз?
Нет, не хотела, просто задумалась. Сосредоточенно начала разбег и прыгнула! Прыгнула… Полетела над рекой по высокой размашистой дуге, гораздо выше и дальше, чем было необходимо. Через реку, дальше, над лесом. Конец дуги вне прямой видимости из дома, там не могли уже наблюдать завершение прыжка. Сила новорождённой… Так сколько же её у Беллы, прыжок-то намного длиннее моего! Теперь догоняй, ищи, тррренер… Белла нашлась на нижней ветке столетней сосны, на которую, наверное, и приземлилась. Стояла на ней спокойно и изящно, как посреди бального зала. Нет, раньше в бальном зале Белла выглядела совсем не так уверенно. Спрыгнула ко мне с пятиметровой высоты, приземлившись на носочки.
- Ну как? - спросила амазонка, часто дыша от пережитого восторга.
- Здорово! - одобрил я, не выходя из роли тренера, только физиономия у меня сейчас не тренерская, точно. Я удивлён? Это ещё мягко сказано… Не силе, а скорости привыкания к ней…
- Давай ещё раз! - предложила Белла.
Понравилось выражение моего лица? Ну, подожди… есть и у меня кое-что в запасе.
- Белла, сосредоточься, мы на охоте.
- Ах, да, - вспомнила Белла. - Охота, верно.
- Беги за мной, догони…, если сможешь!
Время моих козырей! Самый быстрый вампир в семье взял старт. Со средней скоростью, надо же и совесть иметь, а вдруг отстанет, потеряется. Не потеряется. Скорость у меня выше, но Белла сильнее, прыжки Беллы втрое длиннее, так что надо поднажать. Хотя бы удержать три корпуса разрыва. Опыт лавирования между деревьями давал мне, МНЕ, некоторую фору некоторое время, но бег продолжался, и эта фора исчерпала себя, Белла научилась. Ещё добавить скорости, для того, чтобы услышать, как счастливо звенит её смех рядом и никакого разрыва уже нет, мы бежим плечо к плечу. Мы бежим, а Белла на бегу и по сторонам глазами стреляет.
- Эдвард, а где все звери?
- Попрятались! Наш запах им не нравится!
- Да? А мне вот твой нравился!
Так что же происходит? Разве бабочки несутся с такой скоростью? Голубая молния летит рядом с плечом, а у молнии и скорость, и энергия - соответствующие. Сколько мы уже пролетели по лесу? Вот тебе и первый бегун, вот тебе и самый быстрый вампир. Выложился весь, вся скорость, вся выносливость пущены в дело, но я всё равно постепенно отстаю. На сантиметр, на полкорпуса, на корпус. Отставание бесспорное, а Белла летит вперёд и смеётся, безудержно и ликующе. Ну что ж, на то она и новорождённая. Идеальная новорождённая. И, кроме того, мы уже на месте, можно и остановиться.
- Белла - зову я улетающую молнию, и молния, пролетев метров сто вперёд, остановилась.
На лице - горящий восторг от скорости, от ветра в лицо, от чувства силы, льющейся бесконечным потоком, и разве мне это непонятно…
Вернулась. Молния снова стала Беллой, от одного её взгляда звон просыпается, набирает силу, звенит и льётся по плечам, по рукам. Как у мальчишки. А мы ведь взрослые люди, ведь мы здесь по делу.
- Белла, может, останемся в стране? - почти шучу я. - Или ты хочешь прогуляться до Канады?
- Останемся, - соглашается Белла, не отрывая глаз от моего лица, от моих губ.
Ой-ёй, если я правильно понял, звон у нас один на двоих… а ведь у нас есть дело.
И если Белла не соберётся… нет, сумела, и помогла собраться мне.
- На кого будем охотиться?
- На лосей,- погасив звон, вхожу я в деловое настроение. - Я подумал, для начала надо выбрать жертву попроще…
Белла прищурилась на это - «попроще». Кажется, силы проверены, оглядываться на это не стоит, но спорить не стала. Даже косвенное напоминание о жажде - и всё уходит на второй-десятый план. Жажда, первая, ненасытная - глушит всё.
- Где? - спросила очень голодная амазонка, внутренне подбираясь и ищущим взглядом просматривая, прощупывая чащу.
- Стой спокойно, - положил я руки на плечи Беллы.
Звон по рукам и искры!!! А ну, собраться!
- Теперь закрой глаза, - продолжаю я инструктаж, шёпотом.
Если говорить полным голосом, будет слышно, как он вздрагивает, как звенит.
Белла послушно закрыла глаза, и я волевым усилием оторвал руки от её плеч. Ладони тут же заныли, как схваченные льдом. Если коснуться разочек нежного лица, побегут искры, но это лучше, чем ледяная боль. Искры побежали, и Белла задышала, как загнанный оленёнок. С нас станется - забыть обо всём, а Белла до сих пор голодная…
- Слушай, - велел я. - Что ты слышишь?
Я слушаю вместе с ней, и слышу то же самое. Возню мышей под слоем травы, шуршание ножек толстого жука по коре, там, дальше - свист ветра на широкой поляне, бульканье прыгающей по камням воды в ручье, хлюпанье лакающих языков и биение нескольких мощных сердец. Горло сжал спазм, и Белла тоже сглотнула.
- Там, у ручья, на северо-западе?
- Да,- однако, разобралась Белла с этой проблемой быстро. Это хорошо.
- А теперь… подожди, ветер подует… чем пахнет?
Пахло грозовым разрядом и свежим снегом, и розовым лотосом. Белла. В древних текстах упоминались лотофаги. Выдумки. Лотосы наркотиком быть не могут. А вот Белла - может. Её аромат и сейчас для меня - наркотик. Вдохнуть - и потеряться. Стоп. Что ж это меня всё куда-то не туда. Беллу мучает жажда, её надо напоить и научить охотиться, и только потом всё остальное.
Что Белла скажет про тот запах, что стоит у ручья? Сморщилась, не понравился. Я хихикнул, как вспомнил, как он не понравился мне. И как давился, пока не нашёл то, что больше по вкусу. Жаль только, что львов гораздо меньше, чем моего аппетита, и подчистую на каждой отдельной территории их нельзя убивать, это вредно природе.
- Знаю, придётся привыкать.
- Их три? - спросила Белла.
Она быстро учится, как и положено идеальному вампиру. Начала различать даже индивидуальные особенности животных.
- Пять. Ещё два в лесу стоят.
- Что надо делать?
Ох, Белла, словно инструктаж по изготовлению блинчиков слушает, а это - охота. Свобода выбора инстинкта.
- А что бы ты хотела?
Пить… залить огонь сухой глотки горячим и густым, и унять эту боль, и неважно как оно пахнет! Пить!!! Открыть зубами животворную струю и пить!!! Приблизительно так чувствует вампир. Для Беллы, с её неприятием насилия, первый раз будет сложно. Белла трудно сглотнула и распахнула глаза: это со МНОЙ происходит?
С тобой милая.
Жажда…
- Не думай, об этом, любимая, - опустив руки и сделав пару шагов назад,
посоветовал я.
Совет - вот и вся моя помощь.
- Просто следуй инстинктам.
Жажда - хороший учитель, лучший, чем я. Белла заскользила вдоль струйки запаха, гибко, неслышно, словно перетекая с места на место, как капелька ртути. У ручья, наклонившись над водой, стоял крупный самец с ветвистыми лопатообразными рогами, две самки направлялись к лесу. Белла сразу же собралась для прыжка, двух - трёх прыжков ей хватит. Первая добыча Беллы. Она справится.
Ветер сменился. Порывистый с юга, и в нём тонко, значит, далеко, но… - запах людей!!!
А Белла в состоянии освобождённого инстинкта, как я ей «посоветовал».
Она вскочила, спугнув сохатого, и понеслась по следу нового запаха, перед которым новичку не устоять!
Не зря даже Карлайл с Эсме, прежде чем выйти в свободный инстинкт, проверяют, нет ли поблизости людей. А я не проверил!!! Думал, раз убежали так далеко, их не должно быть в округе, а они…
Я же помню!
Карлайл следил за моим здоровьем и питанием. Но, когда спустя год, выпустил меня «в свет», боль в глотке в присутствии людей была убивающе невыносимой, а желание этого вкуса - неимоверно сильным. И я абсолютно точно знал, что только эта кровь уберёт боль, только этот вкус принесёт блаженство!
Тогда я выдержал, сорвался гораздо поздней и по другому поводу.
Но Белле «от роду» всего пара часов, да ещё с расторможенным инстинктом, она просто не поймёт, что делает! А потом очнётся. Господи…
Белла…
Белла неслась по струйке запаха, обеспамятев, как любой новичок, а я бежал вслед за ней, не зная, что сделать, как остановить. Но это надо было сделать. Лучше спровоцировать атаку на себя, чем дать ей совершить непоправимое.

Белла, единственная, если ты пару раз меня сломаешь, это будет достойной наградой за беспечность. Прости меня, но я буду с тобой драться, ради тебя…

Совсем непросто догнать новорождённую, только запах, рыская из стороны в сторону по ветру, то ослабевая, то усиливаясь, не давал ей лететь по прямой, и я смог приблизиться настолько, что и мой запах дошёл до Беллы. Для неё он сейчас был чужим. Опасным. Враждебным. Конкурентом за добычу. Ему надо было дать отпор, и Белла остановилась, развернулась ко мне.
Не красные, чёрные, как ад, глаза, оскаленные зубы и безумное лицо - новорождённая Белла. В её глотке заклокотало, и предупреждающий рык вырвался из горла изготовившейся к атаке, не знающей меня, хищницы. Беспощадный, обещающий смерть звериный рык.
Новорождённая застыла на мгновение, услышав самоё себя, зрачки сузились, узкая красная радужка огненной ниткой очертила адскую пропасть. Значит, включилось сознание. Новый порыв бокового ветра с запахами дождя и сырой земли размыл струйку человеческого запаха, сделал его бледнее. Зрачки сузились ещё больше, Белла меня узнала. Она смотрела на меня, готового к атаке. Не такого сильного, не такого быстрого, как она, смешного в своей самонадеянности конкурента. И вдруг резко выпрямилась, отказавшись от обороны, перестав тянуть в себя воздух, прекращая слежение за добычей… На лице - ужас.
В голове стало пусто и непонятно. Это невозможно. Единственное, что я понимал, что это снова моя Белла, и я шагнул к ней, опустив руки.
- Побежали отсюда! - вытолкнула Белла вместе со словами остатки воздуха из лёгких.
Но это… это значит - остановить охоту, отказаться от добычи… так не бывает…
- А ты сможешь?!
Не отвечая, не дыша, Белла рванула на север, так быстро, как только могла. Как молния… или быстрее. А я несся следом, стараясь догнать, не упустить, не потерять. Белла… Моя Белла… совершила небывалое, невозможное.
Так быстро, кажется, я не бежал никогда, быстрее самого себя. Даже догнал Беллу, бежал почти рядом, только теперь она не смеялась. Она старалась не дышать. Сколько мы пробежали… недолго, но много, когда Белла неожиданно остановилась, а я, по инерции, унёсся вперёд. Здесь не было и следа запаха, но Белла втянула только один раз воздух в опустошённые лёгкие, ожидая пока я вернусь. Я и вернулся, на той, немыслимой для меня прежде, скорости.
Руки сами собой легли на плечи Беллы, чтобы я смог увидеть, чем теперь наполнены её глаза. В них не было и тени ада. Только ярко-красная радужка, да обычные зрачки.
Это невозможно.
Так не бывает.
Но я это видел!
- Как тебе это удалось?!
- Ты нарочно мне поддался, когда вел сюда на охоту, - сердито заявила Белла, не слыша моего вопроса, но с такой досадой, словно я лишил её приза.
Воздух в её лёгких от длинной фразы кончился, и она попробовала вдохнуть новую порцию. Нет, тут совсем ничем соблазнительным не пахло. Можно говорить спокойно.
Да причём тут: поддался - не поддался. Я видел невозможное. Невозможное совершила Белла. Я хочу понять - как.
- Белла, как тебе это удалось?
- Убежать? Я задержала дыхание.
Это понятно. Но это было вторым невозможным. Первое невозможное было невообразимым, и на него я ответа не получил.
- Но как ты смогла прекратить охоту?
- Ты меня преследовал, и… - начала разбирать Белла и для себя самой последовательность событий, -… ох, прости, Эдвард!
Я сейчас с ума сойду.
- Почему ты извиняешься передо мной?! Это я во всём виноват. Решил, что мы уже далеко от людей, - нет бы сначала проверить! Какой же я дурак! Тебе не за что извиняться.
- Я же на тебя зарычала! - объяснила Белла, в чем её вина.
Похоже, что Белла не поняла, не собирается понимать, что она совершила.
- Конечно. Это естественно, предупредить конкурента, чтобы не лез. Но вот как ты смогла… убежать?
Белла смотрела на меня ещё более непонимающими глазами, словно я спросил нечто совсем… несуразное.
- А что мне оставалось делать? Там ведь могли быть мои знакомые! А я в таком виде…
В горле что-то заклокотало и вырвалось хохотом, я хохотал и не мог остановиться. Если это не истерика, тогда скажите, что это! Там могли быть её знакомые, а она… босиком, и в разорванном до бёдер платье для коктейлей… - катастрофа!
- Да что тут смешного?! - возмутилась Белла.
Новорождённой, совершившей невозможное, не смешно. Гневные интонации новорождённой могут сбить истерику, не хуже чем пощёчина. Нужно вздохнуть и всё объяснить членораздельно.
- Я не над тобой смеюсь, Белла. Я смеюсь от потрясения. А потрясён потому, что первый раз это вижу.
- Что?
- Удивительно, что ты вообще на такое способна. Новорождённая не может быть… рассудительной. Не может спокойно болтать со мной после нервной встряски. А самое главное, ты не должна была остановиться посреди охоты, когда в воздухе пахло человеческой кровью. Даже взрослые вампиры не всегда на это способны - мы внимательно отбираем места охоты, чтобы случайно не оказаться на пути соблазна. Белла, ты ведёшь себя так, словно родилась несколько десятилетий, а не несколько часов назад.
- Ого…

Да уж…
Я тебя не знаю.

- Всё бы отдал, лишь бы на секундочку заглянуть в твои мысли!
Что там, в этой голове, какой зрелости личность? В почти девятнад…, а, неважно, в таком юном возрасте?
На такой коротенький жизненный опыт наложились ещё и новые инстинкты изменённого организма. Ну, не очень и новые: голод, трансформировавшийся в жажду, инстинкт самосохранения, самозащиты - основы выживания. Но мощности немеряной. Всем приходится проходить заново путь взросления, не зря обращённых называют новорождёнными, всем приходится решать - человек ли я; и большинство из нас, подавляющее большинство, не в состоянии побороть самих себя, совершенно отказываются от людского мира, оставив себе лишь мир вампиров.
А Белла…
Она даже не поняла, что это - вершина, и её надо покорить, для неё это не вершина и даже не ступень. Это - её нормальный уровень, надо просто с него не сходить, а она оступилась и даже зарычала. И очнулась, от того зверского, что в ней проснулось.
Белла…

Но, может, ты в курсе, что восхищению моему нет предела, когда вот так, ладонями, как к святыне, я прикасаюсь к твоему лицу?

Подняв руку, Белла пальцами провела по моему лицу: по скулам, подбородку, вернулась к губам, словно заново изучая моё лицо. Зрачки запульсировали, расширяясь всё больше, и недоумение поднявшимися бровями явило себя, наконец, чтобы оформиться вопросом.
- Я по-прежнему тебя хочу?
Белла…
Это невозможно.
Этому не положено быть.
Для того, чтобы тело новорождённого вампира вспомнило, что есть желание страсти, должна быть утолена первоначальная жажда, чтобы новорожденный вспомнил, что на свете есть любовь, надо найти своё равновесие с миом. Страсть и любовь - вторичны в табели инстинктов.

Белла… незнакомка…
Я тебя не знаю.

Наверное, выгляжу полным идиотом.

- Как ты можешь вообще об этом думать? Разве тебя не мучает нестерпимая жажда?
Хоть это свойство вампира она не смогла отменить - быстроту переключения на другую тему, тем более - жажду. Белла трудно сглотнула иссохшим горлом, и снова начала слушать и искать привлекающий внимание запах, не отключая сознание. Так из новорождённых никто не делает, только Белла, заранее собравшись противостоять запретному. Постояла с закрытыми глазами, прощупывая лес, и резко распахнула глаза. Нашла. Но не человеческий, с этого направления мы ушли, её привлекло что-то другое, и направление она выбрала восточное, выше, в горы. Белла неслась быстро, но осторожно, не упуская тонкую струйку запаха. Что на этот раз её привлекло?
Выбор амазонки может мне кое-что сказать о незнакомке, стремительно поднимающейся в гору, к линии, где лиственных деревьев уже нет. Запах смолы и хвои, и запах… да, я бы выбрал то же самое.
Он был где-то недалеко, но не на земле, судя по тяжести и мягкости шагов, - матёрый горный лев на охоте. Белла запрыгнула на мощную ветвь сосны, выше уровня запаха, я бы сделал так же. Теперь она его увидела: рыжего, сильного, источающего мускусный запах, припавшего к нижней, более толстой ветви соседнего дерева, собравшегося для прыжка. Внизу, не зная, что он уже выбран, тревожно поднялся на задние лапки заяц. Лев был голоден, но Белла ещё голоднее, она начала охоту первой, перепрыгнув на его ветку. Теперь они оказались лицом к лицу: рыжий сильный горный лев и тонкая девичья фигурка в шёлке. Они и прыгнули одновременно, столкнувшись в воздухе, и свалившись на землю.
Да - да, я знал, что когти льва в состоянии только оцарапать кожу вампира, но восстанавливается всё мгновенно, что сломать вампира может только вампир, что мешать охоте не следует, но мощные удары лап заставляли вздрагивать, и руки непроизвольно крошили в щепу ствол молодой ели. Лев и Белла катались по траве, пока Белла не добралась до яремной жилы. И рык льва начал слабеть, пока не утих совсем. Всё хорошо, амазонка справилась, и даже лучше, чем я мог ожидать. Последние влажные глотки, и Белла повернётся ко мне. Лучше, всё-таки, переместиться и спрятать за спиной следы своего волнения - наполовину искрошенный ствол деревца этак тридцати лет возраста.
Белла вскочила на ноги, и в первую очередь оглядела себя. И осталась недовольна. Лицо можно утереть от крови быстрым движением руки, и так же стремительно вытереть их об измятый папоротник. Но всё остальное… локоны, с застрявшими хвоинками, спутаны, подол платья ударами когтей задних лап изодран в тонкие полоски, передними сорвано одно плечо, теперь платье держалось только на втором, и всё в брызгах крови. Если бы запах не говорил мне, чья это именно кровь… но он говорил, и я потихоньку отходил от фантомного страха. Машина «до», охрана «до», - всё уже в прошлом, а страх ещё здесь. Мой страх, а не её. А если вспомнить, чего боялась Белла - человек? Вообще-то двух вещей: как бы не причинить боль тому, кто слабее, а слабее себя она считала всех, кто любил её, как бы могуч он ни был. И боялась тех, кто был агрессивным без всякой её вины, и кому физически она не могла дать сдачи, только терпеть. Она умела бояться, но не умела трусить. А сейчас и для разумной боязни нет никаких оснований.
Какая она сейчас, моя Белла?
Я её не знаю.
- Хм-м-м… - размышлял я, разглядывая амазонку в ещё более привлекательном, с совершенно открытыми ногами и плечом, наряде, с абстрактно разбросанными по синему фону брызгами тускнеющей крови.
- Не очень хорошо получилось, да? - спросила Белла, стесняясь своего непрезентабельного вида.
- Ты молодчина, - признал я. - Просто… смотреть было довольно жутко.
Ну вот, расстроил… Лучше объяснить.
- Ну, ты же боролась со львом! Я за тебя боялся.
- Глупости!
- Знаю. От старых привычек трудно избавиться. Зато мне по душе твоё платье.
Взгляд Беллы скользнул смущённо вниз и вбок. Могла бы - покраснела. Уже не дано. Вместо этого она резко сменила тему.
- Почему я до сих пор хочу пить?
- Потому что ты молода.
Белла с сожалением вздохнула.
- Вряд ли здесь поблизости есть ещё горные львы.
- Зато полно оленей.
Дикая амазонка наморщила нос.
- Они невкусно пахнут.
- Потому что травоядные. У хищников запах больше похож на человеческий.
- Ни капельки не похож! - чуть не панически возразила Белла.
- Можем вернуться, сравнить.
Конечно, я нахулиганил. У вампиров каменные мышцы, но не нервы. Мне же результат хулиганской выходки - перенесённый страх встречи с людьми - и устранять. И потом смущение Беллы своим внешним видом было таким забавным.
- Если те люди - мужчины, они с удовольствием погибнут от твоих рук, - я ещё раз прошёлся взглядом по тому, что осталось от строгого изящного платья. - Вернее, они решат, что уже умерли и попали в рай. Скандинавский. И валькирия встречает их на пороге.
Белла фыркнула.
- Уж лучше съедим парочку вонючих травоядных.
- Как скажешь…
Большое стадо чернохвостых оленей, попавшееся по дороге, предоставило эту возможность. Белла, естественно, выбрала самца покрупнее, перемазалась дополнительно. Больше она не была похожа на валькирию, зато стала похожа на ребёнка, дорвавшегося до банки с вареньем, но без ложки. А я - как же, опытный охотник - успел за то же время выпить двоих, старясь проделать это с наибольшей аккуратностью. Больше Белла не хотела возиться, наблюдала за мной. Училась? А мне надо было ещё. Льва мне не досталось, и потом… а сколько я не охотился? С приезда с острова. Три недели… многовато. И, кроме того, новорождённая жена, женщина, удивлённо спросившая: я по-прежнему тебя хочу? Мне нужна будет сила, много силы, как для боя или больше, и я ловил оленя за оленем, не забывая, что за мной наблюдает океан «Белла». Восхищаясь и учась. Это очень способствует желанию покрасоваться ловкостью, скоростью. Когда она хотела видеть мою охоту, тогда я не мог этого позволить, а сейчас - могу. МОГУ!
И мир распахнулся и соединился, стал огромным и целым. Почему сейчас, почему не тогда, когда Белла одолела свою первую добычу? На меня смотрела Белла. И мне не надо бояться себя и ужасаться себе. И лицо её менялось. От восторженного к злорадному? Что оно могло значить…
Ага, попался!... ?
Ну, теперь - всё…?
Кто не спрятался…?
Белла, Белла… и попался, и не спрятался, и, ну, теперь-то всё…
Всё - для тебя, всё - тебе…
- Больше не хочешь пить?
Белла пожала плечами.
- Ты меня отвлёк. Ты охотишься гораздо лучше, чем я.
- Века практики.
Я не врал. Сколько времени вместили эти двое суток, проведённые рядом с ней, но, без неё…
- Вообще-то один, - поправила меня Белла, и была права, но только формально.
Я мог над этим уже смеяться, над тем, что даже такую малость пижонства мне всё равно не спустят. И я рассмеялся.
- Ну, что, хватит на сегодня? Или ещё поохотимся?
- Вроде, хватит, - спокойно и уверенно сказала Белла.
Хватит крови, хватит выдержки, хватит чего? Прекрасная головка на гордой шее так и осталась закрытой. Наука понимать Беллу у меня вся впереди. И что? На это у меня есть целая вечность, и если она вся будет занята, я разве буду против? Вот ещё одно движение, ещё человеческое, но очень красноречивое: прижатые на мгновение к плоскому животу руки.
- Хочу увидеть Ренэсме.

Да, любовь моя. Почему бы и нет. Ренэсме. Та, в которой часть тебя. У которой твои глаза, в которую ты перелила всю свою человеческую жизнь. Наша дочь.

Как-то я не очень привык, что мать МОЕГО ребёнка рядом со мной, и я могу, МОГУ, коснуться, ощутить обычное тепло, а не горячечный огонь нежной щеки. И Белла повторила мой жест, проведя пальцами по моей щеке. И ещё раз.

Да, Белла, я больше не каменный, не ледяной. И кольцо твоих рук, осторожно скользнувших вокруг моей шеи, оно тоже тёплое. И губы мягкие и тёплые и ждущие, но это уже не хрусталь! Слышишь, как ухнуло сердце? Я лечу, лечу, и крепко сжимаю твою талию, чтобы не улететь неизвестно куда, и целую так крепко, как хочу, как получается, и ты отвечаешь на поцелуй, так же отчаянно, как всегда, и ты не рассыпаешься звоном горя. Вместо него мой звон плывет и набирает силу, и эхо в тебе уже равно моему, да эхо ли это? Или твой собственный звон погромче, понастойчивей моего?

И пальцы поймали удобные вихры на затылке. Как тогда, в первый раз, у машины. Как тогда, нельзя остановить жаркий поток Беллу, сейчас совсем нельзя, незаметный для самой Беллы толчок - и я валюсь, на траву.

Господи…
Сколько раз, жалуясь на беду и умоляя о помощи, которую не заслужил, вспоминал я Имя твоё…
Господи…
Меня сбило с ног моё Небо. И ойкнуло. Моё небо сбивает меня с ног, валится на меня, и ойкает. Я просто человек, и я счастлив.
Господи… Благодарю тебя.

- Прости, не хотела тебя свалить! Всё нормально?
Нормально… Белла, которой я не опасен, Белла, которая сейчас сильнее меня, Белла, чьи взрывы эмоций я и в человеческом состоянии не всегда успевал блокировать вовремя, Белла, которой можно дать волю, а не вопить - стоп. Это можно назвать - нормально?
- Даже лучше, чем нормально.
Это то, о чём я понятия не имею… если учесть, что вокруг - никого на многие километры вокруг, и лесное море шумит, почти как океан, а то, что осталось на Белле, немногим больше, чем купальник на пляже…
Я хотел бы кое-что попробовать. Прямо сейчас!
Вот только… о чём мы говорили только что. Вампира легко увлечь, но память при этом сохраняет всё. Белла просила…
- … Ренэсме?
- Ренэсме! - решительно, но не без нотки печали в голосе, сказала Белла.

Это не страшно. Белла. Ничего не исчезло, ничего не запрещено, только отложено…

Мы побежали, не так панически быстро, как сюда, но всё-таки, и Белла на бегу взяла меня за руку, чтобы оставаться рядом.
- Расскажи о ней, - попросила она.
Разумеется, я её видел, я её держал на руках и даже «говорил», а Белла… не считать же тот последний раз перед обращением. Так что Белла ничего не знает, а у меня есть что порассказать. О МОЁМ ребёнке, о дочери.
- На свете нет никого, прекраснее Ренэсме, - начал я, и заметил ревнивый взгляд искоса.
И зря. Несси говорит о ней «Моя».
- Она похожа на тебя? А на меня? Вернее, на прежнюю меня…
- Я бы сказал - поровну.
- Ну, да, у неё же тёплая кровь, - вспомнила Белла.
- Да, и сердце бьётся, хоть и быстрее, чем человеческое. Температура у неё повышенная. И она спит.
- В самом деле?
- Довольно крепко, для новорожденной. Мы единственные родители на свете, которым не нужен сон, а наш ребёнок дрыхнет всю ночь! - не удержался я от хихиканья по поводу комедийности ситуации.
И Белла слегка улыбнулась. Это маленькое смешное несовпадение желаний и возможностей сделала в глазах Беллы ребёнка более осязаемым, что ли. Не может быть, чтобы ребёнок для родителей был во всём идеален.
- Глаза у неё точь-в-точь как у тебя. Хорошо хоть это не потерялось, - и счастливая улыбка расползлась по моему лицу. - Очень красивые.
- А что от вампира? - спросила Белла.
Цвет кудрей, от которых взгляд не отвести, моё личико, но куда в более тонком и прелестном исполнении.
- Вроде бы кожа прочная, как наша. Если судить на ощупь. Тяжёленькая, по весам судя. Нет, не толстая, возможно, и костяк надёжнее человеческого. Нет-нет, никаких анализов, типа анализа крови или ещё чего-то похожего, - успокоил я Беллу, чтобы не подумала чего.
Это невозможно сделать в принципе. Розали и Джейкоб на куски порвут
покусившегося, ради чего мигом остановят свою бесконечную войну.
- Питание… ну, предпочитает кровь. Карлайл пытается приучить её к детской смеси, мы её уговариваем, но она капризничает. Ещё бы! Пахнет эта штука мерзко, даже для человеческой пищи.
Глаза Беллы изумлённо раскрываются, и рот принимает форму овала.
- Вы её уговариваете?
Если честно, это удаётся только Джейкобу.
- Ренэсме потрясающе сообразительна, и умнеет с каждой минутой. Она не говорит - пока - но изъясняется вполне доходчиво.
- Не говорит. Пока.
Белла, милая… мать чуда, не видевшая ещё, что сумела создать. Весь опыт человеческой жизни такого не знал. Как же это принять вот так, сразу.
- Что значит «доходчиво изъясняется»?!
Ну, кто бы сомневался, что только у такой мамы и может родиться такая умненькая дочь. Белла сразу выцепила самую большую сложность, самую главную особенность ребёнка. Дети мыслят образно, косвенных доказательств полно, но Ренэсме и общается так, а это… это словами не опишешь.
- Лучше ты… сама посмотришь. Словами объяснить нелегко.
Действительно, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, тем более что источник информации заикается и говорит непонятно что. Белла промолчала, и сменила тему.
- Почему Джейкоб ещё здесь? Как он это терпит? И зачем? - голос Беллы дрогнул.
И сейчас Джейкоб - её лучший друг, которому она желала только добра, а приносила горе.
- Зачем он должен страдать?
Устаревшая информация. Очень устаревшая. Двухдневная.
- Джейкоб не страдает, - несколько напряжённо сообщаю я.
А с чего бы ему страдать. Он нашёл смысл жизни. Даже ещё фатальнее - смысл жизни нашёл Джейкоба и держал его на коротком поводке, чтобы не сбежал ненароком до срока. И теперь у Джейкоба есть всё, что ему для счастья надо. И бонусом - противник для вечных пикировок, Розали. Из-за чего весь дом регулярно встряхивают микровойны. А ещё я ревную к нему нашу дочь, и ничего не могу с этим сделать, он - её Джейкоб. Я - «Её», Белла - «Её», мы ей особенно необходимы, но и Джейкоб - «Её Джейкоб», но про это я не скажу. Сам попросил - вот пусть сам и разбирается.
- Хотя я это бы с удовольствием исправил, - добавил я сквозь зубы, вспомнив очередную стычку, и виноват в ней был именно волк, со своим неизменным «перетягиванием одеяла на себя».
- Эдвард, - зашипела Белла, остановив меня на бегу.

Теперь ты можешь и это, да, Белла? Остановить меня. Капля гордости собой тут вполне уместна.
Ты «родилась», любовь моя, совершенной и сильной. Переупрямила всё и вся. И «родилась»…

- Зачем ты так говоришь?! Джейкоб пожертвовал всем, чтобы защитить нас. Я причинила ему столько… - Белла съёжилась, так и не договорив фразы, с чувством вины и стыда, но в её голосе уже не было той непреодолимой тяги.
Она говорила о Джейкобе не так… как раньше. Как об отдельном человеке. Они, действительно, уже отдельно, только вот обстоятельства отделения…
- Скоро ты меня поймёшь, - пробормотал я. - Он просил, позволить всё тебе объяснить самому, но вряд ли ты воспримешь это иначе, чем я. Хотя… я часто ошибаюсь на твой счёт, верно?
И приму к исполнению… а куда я денусь.
- Что он мне объяснит? - потребовала отчёта Белла, но тут уж я - пас, и лишь отрицающее покачал головой.
- Он просил. Впрочем, вряд ли я чем-то ему обязан…
Я не забыл просьбы, но я помню и то, как он сказал - выкинь её в окно, и как отступился от Беллы, - и скрипнул зубами от прошедшей боли. Может, не только моей, но это уже не мои проблемы.
- Ничего не понимаю, - в голосе Беллы начало закипать раздражение.
Сам виноват, скорость перехода раздражения в гнев у новорождённых очень высокая, вот самому и снижать градус раздражения. Самым простым и желанным способом - вспомнить, как бегут искры, если коснуться пальцами щеки, и увидеть, как её на лице расцветает ТО выражение, от которого не то, что искры, звон наполняет тело. Так и до наката недалеко, но Ренэсме…
- Давай поскорее вернёмся домой, там ты всё поймёшь. Да-а… - последствия первой охоты налицо.
Платье от бега расползлось ещё сильнее. Хитон Дианы-охотницы хорош только на скульптурах, а на живой Белле наряд с одной обнажённой грудью… да ещё чтобы Эмметт это лицезрел! Шуток разной степени сальности хватит на сотни две драчек. Надо будет как-то это всё прикрыть, и чем моя рубашка нехороша? Чистая, главное - целая. Если надеть сверху, всё будет прилично.
- Что, всё так плохо? - спросила Белла, беря из моих рук рубашку, и надевая на себя.
Это как сказать… Белла в моей рубашке смотрится вовсе сногсшибающе, глаз не оторвёшь, и коленки подрагивают, а я для неё без рубашки, если кое-что вспомнить… Но Ренэсме.
- Давай наперегонки, - предложила Белла. - Только, чур, не поддаваться!
А что, азарт - отличный способ не заглядываться на длинноногих босоногих девочек в мужских рубашках, даже застёгнутых на все пуговицы. А, кроме того, сумасшедшие гонки показали, что я могу больше, чем думал, да с Беллой и не бывало иначе. Так что имею, что предъявить против силы Беллы… Ухмылка владельца спрятанного в рукаве козыря прошлась по моему лицу. И Белла её заметила. Ну, что ж, я поступил честно, почти предупредил.
- На старт…
Вот это бег, это - бег! Ветер не просто свистел, а подвывал в ушах, если столкнусь с чем-нибудь, грохоту будет… но я не столкнусь, иначе позор будет просто нестерпимым. Я выкладывался, по максимуму, но ведь бежал наперегонки с новорождённой и опережал! До самой реки. Здесь она, моя наичестнейшая Белла, сжульничала, вот что азарт с людьми делает… или эмоции новорождённой. Она просто оттолкнулась посильнее и перепрыгнула реку дальше и быстрее меня, коснувшись травы у дома раньше моего.
- Ха! - ликующе воскликнула она и застыла…
Мой последний рывок был быстрее быстрого, потому что я понял причину её остановки. Где-то очень близко билось живое сердце.
- Не дыши! - попросил я, и она остановилась на полувздохе.
На границе леса и лужайки нас ждал Джейкоб, собранный, готовый ко всему. Сложив руки на груди и стиснув зубы. А за его спиной, в папоротнике, грохотали сердца Сета и Ли.
- Осторожно, Джейкоб, - попросил я его, а из леса дублёром рыкнул Сет:
- «Джейкоб, у неё глаза красные»!!!
А какими они должны быть…
- Может, не стоило… - попытался я остановить задуманное: вот так сразу пробовать выдержку Беллы.
- По-твоему, лучше сперва подпустить её к ребёнку? - не дослушал Джейкоб, как всегда не думая ничего от Беллы прятать.
Самое главное, пусть и страшное, он всегда ей говорил, и сейчас - тоже.
- Сначала посмотрим, как Белла поведёт себя со мной. Если что, я быстро исцелюсь.
А вот это - вряд ли. Если Белла укусит - Джейкоб не выживет. Беллу никогда не учили драться, она не умеет, может в исступлении новорождённой и укусить. Именно это и проверяется, пустит ли она в ход зубы…
Белла переводила взгляд с меня на Джейкоба, какое-то тяжёлое чувство промелькнуло по лицу. Ну, да, её, Беллу, когда-то самое беззащитное существо, - надо проверять, на злобу. На кровожадность…
- Ну что ж… - почти ненавидя волка, согласился я.
- «Камикадзе чёртов!», - заранее готовясь к схватке, рыкнула Ли.
Со стороны дома слышны мысли Розали, и Эмметта с Джаспером, втроём охраняющих сейчас Несси, готовых рвануться в бега, и подальше, в случае неблагоприятного исхода. Несси на руках у Роуз старается дотянуться до пальца Эмметта, качающегося так близко, и никак не попадающего в приготовленный кулачок. Это весело.
Это его, оборотня, решение. Не заставлять своё божество Несси слишком долго дожидаться мать. Не заставлять свою подругу слишком долго ждать встречи с дочерью.
Камикадзе чёртов…
Джейкоб и Белла смотрели друг на друга, смотрели друг другу в глаза.
На лице у Беллы один огромный вопрос - почему. Почему Джейкоб. А кто ещё… кому бы в голову могла прийти эта безумная идея: устроить испытание своими сердцем и кровью, чтобы обеспечить безопасность Несси.
- «Ничего, подруга, и не такое бывало. Не-е, такого не бывало. Ты уж не подведи старую дружбу, Белз. Я в тебя верю», - думал волк и улыбался, спокойно, даже безмятежно, как сестре, разглядывая новорождённую на лужайке.
А потом пожал плечами - ну что ж - и улыбнулся ещё шире.
- Беллз, извини, красоткой ты, конечно, стала, но… жуткой. Звезда фильма ужасов.
Белла улыбнулась, она всегда Джейкобу спускала гораздо больше, чем другим. Гораздо больше, чем мне. Вру, мне - ещё больше. А всё равно, нечего… пользоваться.
- Попридержи язык, псина, - рыкнул я.
Красота Беллы не подлежит сомнению!
Белла воспользовалась порывом ветра из-за спины, чтобы вздохнуть поглубже, чтобы можно было говорить.
- Нет, он прав.
Это мне, чтобы не бросался в атаку по пустякам. И кто из нас новорождённый?
- Глаза кошмарные, да?
- Просто жуть. Хотя я думал - будет хуже.
- Вот спасибо! Потрясающий комплимент.
Джейкоб подмигнул Белле. Вот чего я зарычал… Они по-особому друг к другу относились всегда, задолго до того, как он влюбился, как щенок, задолго до притяжения Ренэсме.
- Ты же понимаешь, что я имею в виду. Ты похожа на себя. Ну, внешне не
очень-то, но ты - Белла. Я боялся, что ты перестанешь быть собой… - и он слегка улыбнулся снова, чуть насмешливо, а потом просто хихикнул. - Да и к глазам я скоро привыкну.
- Привыкнешь? - растеряно спросила Белла.
То, что он дождался конца обращения, что Джейкоб смог вытерпеть общество вампиров, только чтобы убедиться, что с подругой всё в порядке, она приняла. Но, выходит… что? Белла не понимала. Сейчас поймёт.
«Прости, подружка, так уж вышло»…, - виновато подумал волк.
- Спасибо, Эдвард, - обратился он ко мне, - я боялся, ты не выполнишь моей просьбы. Обычно ты ей во всём потакаешь.
- А, может, я надеюсь, что она взбесится и оторвёт тебе башку? - съехидничал я.
- В чём дело? У вас секреты от меня? - недоумённо спросила Белла.
- Потом объясню, - смущённо ответил Джейкоб. - Сперва проведём эксперимент.
И пошёл к Белле, хитро улыбаясь, а вслед за ним на тропинку недовольно визжа, что Джейкоб слишком близко подходит, выскочили волки.
- Ребята, успокойтесь, - сказал он. - Лучше отойдите в сторонку.
- «Нам виднее, куда отойти», - взвизгнула Ли, но перестала наступать Джейкобу на пятки.
Джейкоб приблизился настолько близко, что ореол тепла его тела добрался и до нас, запах - ещё раньше, но Белла пока не вздохнула ни разу, с момента начала движения. Джейкоб пах человеком, но не совсем человеком, он пах и хищником тоже,
волком-оборотнем, кем он и был, взволнованным волком, и на организм вампира, пусть и сытый, производил не самое лучшее впечатление. Достаточное, чтобы не обращать внимания зрелому вампиру на человеческий привкус. А Белла…
- Давай. Белла. Не дрейфь! - подбодрил он подругу.
Ли зашипела, без слов, одна эмоция крайнего неодобрения. Ну, пусть и безумная идея, но ведь единственно эффективная. На кону - безопасность Ренэсме.
А Белла просто боялась, боялась причинить волку вред.
- Я состарюсь, пока ты надумаешь, Белла, - поддразнил её Джейкоб. - Ну, на самом деле нет, но ты меня поняла. Давай, нюхай уже.
- Держи меня, - сказала Белла, прижимаясь к моей груди. Конечно, я буду держать, обхватив за плечи, как можно крепче.
Белла застыла, даже закаменела. Я точно так же цепенел стоя на подоконнике, собираясь то ли спрыгнуть в комнату, то ли рвануть со всех ног подальше, а посреди комнаты стояла Белла в топике и в шортах.
Белла, наконец, собралась с духом, чуть потянула носом, сердце Джейкоба стало биться быстрее и громче, и запах стал значительно гуще.
«Несси, жизнь моя… моя жизнь - тебе».
Белла сделала вдох ещё раз, гораздо больше, и оцепенение ушло, Белла успокоилась и сморщила носик.
- Ха! Теперь понятно, чего все так бесятся. Ты воняешь, Джейкоб.
И всё. Ни страха, ни агрессии.
Я засмеялся, обнимая Беллу, просто обнимая, за талию, а не держа захватом за плечи. И не потому, что Джейкоб воняет, а потому, что Джейкоб воняет Белле, человеческую долю крови она и не заметила, а ведь Несси тоже только
наполовину - человек, как и Джейкоб. Только вторая половинка - моя.
И Сет тихонько зафыркал вместе со мной, от радости за Беллу, за меня, за Джейкоба с Несси. У него есть чему радоваться - мир, который ему нравится, не развалится на куски, и Сет подошёл поближе, но, не пересекая линию вожака. Волчий порядок… даже в такой необычной стае, как у Джейкоба. А Ли ушла подальше. Ей действительно сильно воняло, нами, и так близко она подошла, только охраняя вожака. Напряжение спало, и Ли снова отошла на приемлемое для неё расстояние. Ещё один зритель, Эмметт, гоготал в доме, и причину я знаю. Выиграл у Джаспера пари: побрезгует Белла грызть волка, или пренебрежёт запахом. Эмметт ставил на вонь, Джаспер - на невыдержанность новичка.
- Кто бы говорил! - буркнул Джейкоб, картинно зажимая нос.

Поздно, волк. Запах недоверия и страха уже ветер раздул и унёс.

- «Воняет ей, а мне-то как завоняло, будто сразу десяток белобрысых навалилось. А, ладно, не мне с ней целоваться, для этого у неё муж есть, ему не воняет. Несси вот никогда носик не морщит, даже когда куснёт, а это - главное».
Разумеется, для Джейкоба это - главное. А для меня, что моя жена - единственная на свете совершенно необыкновенная женщина. Это-то я давно знаю.
Я её не знаю.
И не исключено, что это тоже навечно.
- Я люблю тебя, - шепчу я так тихо Белле на ушко, не выпуская её из рук, насколько это возможно.

Ну и что, что Джейкоб услышит, разве весь мир не видит, даже когда я молчу, что я люблю тебя…

Белла следит за Джейкобом, как он смотрит на нежную парочку, на нас, как реагирует на мои слова. А никак. Они его больше не задевают. Белла довольна. Если бы она знала, какой ценой приобретено это доброжелательное равнодушие!
Узнает.
Сейчас.
- Ну, испытание я выдержала, - сказала она. - Теперь-то вы мне объясните, что случилось?
«Ох, что-то я беспокоюсь», - оробел сразу Джейкоб.
- Ничего такого, о чём стоит сейчас волноваться… - несмело произнёс волк.
Эмметт снова захихикал. Оробевший волк - это забавно. И кроме того есть ещё одно пари, и Эмметт тоже надеется его выиграть. Как примет Белла Запечатление.
Белла услышала хихиканье, обратила на него внимание, и сразу оставила все вопросы на потом. В доме - семь дыханий, одно быстрее и ритмичнее всех, и одно биение сердца, быстрое и лёгкое. Несси.
- Ренэсме… вздохнула Белла и снова застыла.
Как в ожидании запаха Джейкоба.
Ренэсме пахнет иначе. Но ведь только наполовину по-человечески!
- Пойдём в дом, - шепнул я. - Уверен, ты справишься.
- Ты мне поможешь? - онемевшими губами еле произнесла несчастных три слова Белла.
- Конечно.
Вздох облегчения.

Белла, я всегда рядом, всегда и везде буду рядом, вспомни, милая.

- А Эмметт и Джаспер - ну, на всякий пожарный?
- Мы будем начеку, Белла, не волнуйся. Никто из нас не стал бы, рисковать жизнью Ренэсме. Просто удивительно, как она всех в себя влюбила.
Даже равнодушных к детям, в принципе, Элис и Джаспера. Да и Эмметта, хотя ему и одной Розали за глаза хватает. Что уж говорить обо мне, боготворящем дитя своё.
- Что бы ни случилось, она в полной безопасности.
Белла заинтересовано покосилась на меня, откуда такое чадолюбие у меня лично. Да и у остальных…

Ох, Белла, ты видела свою дочь только «до», сущие мгновения, что мог сохранить в памяти измученный страданием человеческий мозг, а мы-то видим её сейчас… И ты увидишь, и поймёшь.

Белла пошла к дому, очень медленно, страшась и желая одновременно. Она старалась держать себя в руках, может, даже слишком. А вот волк не старался. Может, усиление запаха подействовало, но весь свой собственный грандиозный план уже не казался ему грандиозным. Он его испугался.
- А точно стоит, пиявка? - жалобно, почти умоляюще, спросил Джейкоб, и Белла удивлённо посмотрела на оборотня, перегородившего нам дорогу к дому.
Да, и этот тон тоже часть того, что Белла пропустила.
- Не по душе мне это как-то стало. Может, лучше…
- Твое испытание она прошла.
«Моё! А Несси? Несси не волком пахнет»!
- Но…
- Никаких «но», - начинаю я терять терпение.
Я понимаю силу его печати, но это МОЯ дочь, и на мне тоже её печать - печать отца. Я отвечаю за неё, и не собираюсь передоверять это другому.
- Белла должна увидеть дочь! Прочь с дороги.
«Белз, прости, но если будет угроза Несси, я встану между вами, насмерть», - полыхнуло в голове оборотня решение при взгляде на красные глаза Беллы, и он рванул в дом бегом.
Оборотень собирался драться с Беллой. За жизнь Ренэсме, насмерть. И из моей глотки непроизвольно рванулся рык, бессмысленный и отчаянный. Паника, которую в меня вселил волк.
Вздох поглубже. Белла выдержит. Джейкоб не знает, что Белла совершила невозможное - сломила в себе монстра, сама. Всё будет хорошо.
- Ну, идём? - уже спокойно спросил я Беллу, она нерешительно кивнула в ответ,
зато я вернул себе уверенность, и за руку ввёл её в дом.
В гостиной все были в сборе, улыбающиеся и настороженные. И Розали, с Несси на руках, и Джейкоб, прикрывший своей широкой спиной девочку от вошедшей Беллы. Сейчас они были совершенно заодно, и напряглись не потому, что уж слишком близко подошли друг к другу, а потому что в нескольких шагах от них стояла новорождённая. Несси из-за спины волка с любопытством разглядывала нового человека. А Белла, наконец, увидела дочь.
- Говорите, меня не было два дня? - потрясённо выдохнула она.

Да, Белла. Несси не очень похожа на двухдневного младенца? А на кого может быть похоже чудо… только на себя.

Сейчас я снова увидел Несси такой, какой она была почти три дня назад. Перемазанную кровью, с ёжиком дыбом рыжих волосиков на голове, с карими глазами, стремительно набирающими глубину, беспомощно шевелящую ручками, крохотную… А теперь на руках Розали сидела, сама, только придерживаемая за спинку, сильно подросшая с момента рождения, девочка с россыпью бронзовых локонов, и осознанным взглядом. В ней всё лучшее от меня и Беллы, но в ней всё лучшее ещё и прекраснее того, что мы смогли ей дать. Белла смотрела на своё чудо, как на себя, в зеркале, ища и находя то, что её роднило с этим чудом. Узнавая его. И не осмеливаясь признать своим. Ренэсме протянула ручку в сторону Беллы и снова обхватила шею Розали.
Картинка для Розали: неподвижная Белла в синем шёлковом платье на операционном столе, прекрасное отрешённое лицо.
«Новый человек. Я её знаю. Она спала. Моя»?
- Да, солнышко, вот и она.
Ренесме посмотрела в глаза Беллы и улыбнулась, и Белла, как притянутая магнитом, сделала шаг вперёд. И всё сразу зашевелилось. Кроме спины Джейкоба, между Беллой и дочкой возникли Джаспер с Эмметтом, приготовившись к захвату, хотя я уже держал её изо всех сил за плечи. Даже Эсме с Карлайлом встали рядом с братьями, чтобы усилить оборону. Каждый из нас прошёл этот путь, и насмотрелся, досыта, на тех, кто так и не смог преодолеть его до конца.
Только Элис не двинулась с места.
- Ох, да ладно вам. Белла ничего плохого не сделает. Вы бы, на её месте, тоже захотели взглянуть поближе.
Белла не двигалась с места, обоняла ребёнка, проверяла себя. Но Джаспер пока не бросался хватать и ловить, значит, пока Белла уверенно держала себя в руках.
У нас всё получится. Всё должно получиться…
- Всё хорошо, - похлопала успокаивающе Белла по моей руке, намертво вцепившееся в её плечо. - Но на всякий случай не отходи далеко.
- «Пока всё хорошо, Белла спокойна. Можно отпускать. Но… бдительности не теряй», - давал ментально свои рекомендации Джаспер.
- «Моя! Хочу! Моя больше не спит, с ней можно говорить!», - заёрзала на руках Розали от нетерпения Ренэсме.
- Джас, Эмм, пустите. Белла ведь держится молодцом.
- Эдвард, риск… - начал было Джаспер.
- Минимален, - от моего легкомыслия у него даже брови уехали наверх.
Только вот он не знает, что у моего «легкомыслия» очень надёжный фундамент. Невообразимый.
- Слушай, на охоте она уловила запах каких-то злополучных туристов, разбивших лагерь неподалёку.
Карлайл потрясённо охнул: «Люди… Какое несчастье»!
«Белла, бедная. Теперь мучиться и помнить, помнить и мучится», - тревожилась и сочувствовала Эсме.
- «Как же ты… ничего не поделаешь, так и должно было быть. Белла насытилась человеческой кровью», - кивнул своим мыслям Джаспер.
«Оторвалась по полной, поди. Не донорская кровь, горячая», - брезгливо скривил губы оборотень.
«Ну и что. Бывает. Не казнить же себя за это вечность», - пожал плечами Эмметт.
Хор ментальных голосов говорил разное, и ВСЕ они ошибались!
Только Элис пылающим взглядом подозрительно смотрела на рубашку, надетую поверх платья, и на излишне короткие обрывки ткани, выглядывавшие непредусмотренной дизайнером бахромой из-под белого края.
«С людьми так платье изуродовать нельзя. Что же там было? Волк, полукровка… не вижу ничего».
«Не вертись, солнышко, упадёшь», - удерживала, извивающуюся у неё на руках, Ренэсме Розали, ей было абсолютно всё равно.
- Эдвард! - воскликнул Карлайл. - Как ты мог поступить так безответственно!
- Знаю, знаю, я ужасно сглупил. Надо было сначала убедиться, что поблизости никого нет, а потом уж её отпускать.
- Эдвард, - смутившись под перекрёстным огнём внимательно-подозрительных взглядов, шепнула Белла.
Но своего я не упущу. Повествование о небывалом не терпит суеты и торопливости.
- Я заслужил упрёки, Белла, - улыбнулся я в ответ. - Я допустил огромную ошибку, то, что ты выносливее всех, кого я знаю, ничего не меняет.
- Изысканная шутка, Эдвард, - ухмыльнулась Элис.
- «Если бы она была слабее, ты бы и тогда её не останавливал»?
Ну, сестричка… могла бы знать меня и получше.
- Я не шучу, я объясняю Джасперу, почему Белла не опасна. Я не виноват, что вы делаете поспешные выводы.
- Погоди… - охнул Джаспер. - Хочешь сказать, она не набросилась на людей?!
- Она начала охоту, - со вкусом затягивал я пружину интриги, а Белла скрипнула зубами, ей этот эпизод удовольствия не доставил, да и мне тогда тоже, - и полностью была сосредоточена на добыче. Открытый инстинкт, весь.
- Так что произошло? - не выдержал Карлайл, радость от не случившейся беды зажгла свет в глазах, вызвала улыбку удивления и любопытства.
Он всегда рад узнать о чьём-то успехе. В данном случае - особенно.
- Она услышала, что я её преследую, и инстинктивно приготовилась защищаться.
- Она бы могла напасть на тебя! Ей же всего несколько часов! - схватилась за захолонувшее сердце Эсме. - Ох, надо было нам идти с вами!

Подожди, мама, не спеши волноваться, история ещё не завершена, и всё ведь кончилось хорошо…

- Её внимание переключилось на меня, и она ТУТ ЖЕ прекратила охоту. В жизни не видел ничего подобного! Она осознала что происходит, а потом… задержала дыхание и УБЕЖАЛА!
- Ничего себе, - пробормотал Эмметт. - Правда, что ли?
- Он вам не всё рассказал, - покаянно опустила голову Белла. - Я на него зарычала.
- «Ну, хоть что-то нормальное в этой истории. Чтобы от охоты отвлечься, надо иметь основательный интерес - не схватку, так драку. Вот и объяснение», - расставил для себя все точки над i Эмметт.
- Хорошую трёпку она тебе задала?
- Нет, конечно, нет! - возмутилась Белла, ответив драчливому братцу вместо меня.
- Серьёзно? Ты и на него не напала?
- Эмметт!!! - на два тона выше воскликнула Белла.
- Какая жалость, - промямли он.
- Единственный человек, который мог бы застать Эдварда врасплох - раз уж он тебя не читает, - да и повод был хороший… - Эмметт с сожалением вздохнул. - Всё бы отдал, чтобы посмотреть, как Эдвард будет драться без своего преимущества.
Белла окатила его ледяным взглядом.
- Я бы его никогда не тронула!
«Новорождённая, на первой своей охоте, с освобождённым инстинктом, отказалась от добычи, от человеческой крови. Хватило пустяка, чтобы все инстинкты оказались под контролем», - хмурился Джаспер, это не вписывалось ни под каким соусом в его весьма обширный жизненный опыт.
Я ткнул его легонько кулаком в плечо, чтобы вытащить его из глубины размышлений.
- Ну, теперь понимаешь, почему?
- Это ненормально.
Разумеется, ненормально, для обычных людей. Но для Беллы… ненормальность - обычное состояние. Иначе у меня бы её не было. У меня не было бы жизни… Жгучий комок хватанул спазмом и отпустил.

Не бойся, зверюга. Мы теперь с тобой в безопасности. Навечно.

Белле уже было не до нас. Ренесме тянула ручку к Белле и Белла повторила жест, но между ними были все мы - защита. Даже опираясь на Джаспера, Белла не дотягивалась.
- Эдвард, - вытягивая шею из-за плеча Джаспера, чтобы хотя бы увидеть, умоляюще произнесла Белла, - пожалуйста…
Джаспер стиснул зубы. Он чувствовал взаимную тягу матери и ребёнка, и всё-таки старался противостоять. Сколько он знал случаев, когда новорождённые срывались в самый неожиданный, вполне спокойный, с виду, момент, один случай даже оставил на нём свой, отдельный, отпечаток. Сегодня он не собирался рисковать. Никем.
- Джас, такого ты ещё не видел, поверь мне, - тихо сказала Элис.
Они быстро переглянулись, и Джаспер кивнул. Он отошёл в сторону, но, когда Белла медленно двинулась к Ренэсме, положил ей руку на плечо. Белла шла, медленно, оглядывая в комнате по очереди всех, кто, где стоит. Так идёт опытный боец в окружении противников, рассчитывая, кто первым может нанести удар, и как его парировать. А тут - всё иначе. Дотянутся ли вовремя, успеют ли поймать. Белла и без Джаспера старалась обеспечить безопасность Ренэсме. От себя. Это было благоразумно, но долго. Ренэсме не было дела до того, что там, у взрослых, происходит, она хотела…
- «Моя»!!! - закричала моя дочь и ментально и обычным голосом звонко и пронзительно.
Ещё без слов, но… разве это так трудно понять… Трудно. Первый раз Ренэсме использовала голос для общения. Все сбились вокруг неё кучей, кроме Беллы, застывшей на полпути. И я тоже, вместе со всеми, подброшенный криком, как пружиной.
- Что?
- Что случилось?
- В чём дело?
- Ей больно? Да говори же ты!!! - перекрывая всех остальных, гудел набатным колоколом Джейкоб.
Розали передала в его протянутые руки Ренэсме.
- Нет, всё хорошо, - успокоила она оборотня.
Ренэсме с удовольствием перешла на руки «её Джейкоба» и пихнула кулачком, продолжая тянуться к Белле. Всё хорошо, и я могу снова вернуться к своей ошарашенной, потрясённой всем происходящим, жене. И тем, что именно на руках Джейкоба Ренэсме перестала кричать.
- Видишь, - сказала Розали оборотню. - Она просто хочет к Белле.
- Ко мне? - изумлённо прошептала она.
Ренэсме не отрывала от Беллы глаз.
- «Моя! Долго, очень долго нет моей. Хочу. Сейчас».
Я легонько подтолкнул Беллу навстречу дочери.
- Она ждёт тебя уже третий день.
Белла пошла к дочери, устроившейся на руках у Джейкоба.
Его нельзя было сейчас слушать. Это был один нескончаемый стон страха и напряжения, сжатого волей до немыслимых пределов, и от этого напряжения у громадного оборотня дрожали руки. От страха за Ренэсме. За себя он уже давно всё решил.
- Джейк… всё нормально, - встревожено сказала Белла, увидев дочку в дрожащих руках волка, и стараясь его успокоить.
Белла уже была совсем близко, и напряжение оборотня возросло. А вроде, куда ещё…
«Мне! Дай! Дай! Хочу говорить»! - неслышно кричала Несси, нетерпеливо сжимая и разжимая кулачки, протянутые к Белле, и вполне отчётливо хныкая.
Что-то вдруг изменилось в глазах, в лице Беллы. Она больше не разглядывала прекрасный образ из мечты. Просто протянула руки и прижала дочь к себе, как тогда, в первую минуту жизни Ренэсме.
И больше они никогда не будут отдельно, вдруг прояснилось для меня. Мать и дочь. Дочь вырастет, а мать не постареет, ну и что, они всё равно будут одним целым, единством, в которое и меня допустят, насколько я буду способен понять эти чувства и отношения.
Собирался ли в такие тонкости погружаться оборотень? Вряд ли. Он дал Белле обнять ребёнка, как я, но и не выпускал Ренэсме из рук, как я Беллу. Но я совсем по другой причине!
Ладно, это не исправишь.
Ренэсме протянула ручку к лицу Беллы и все напряглись снова. Слишком близко острые как бритва зубы к ручке девочки, но Белла только отметила это излишнее внимание, без раздражения. Всё ведь ради Ренэсме. Значит - разумно.
А потом её как не стало. Прикосновение ладошки Ренэсме для «речи» - и человек видит то, что хочет ему «сказать» Ренэсме.
Картинка живой, смертельно измученной, в каплях пота и пятнах крови, Беллы, с любовью улыбающейся своей дочери, так, как её видел не я, а она, Ренэсме. Это было страшно, но это единственно важное, что Ренэсме помнила про живую Беллу.
Ренэсме опустила ручку и улыбнулась снова, и ужасно милые ямочки на щёчках добавили ещё каплю- другую в её очарование.
- Что… Что это было? - с трудом выдавила Белла.
- А что ты увидела? - с любопытством высунулась из-за спины Джейкоба Розали.
- Что она тебе показала?
- Она показала? - попыталась определить непонятное явление Белла.
- Я же говорил, что это трудно объяснить, - напомнил я наш разговор в лесу, - но её способ общения ничуть не хуже остальных.
- Так что ты видела? - спросил Джейкоб.
Белла попыталась собраться с мыслями.
- Ну… себя. Вроде бы. Но выглядела я ужасно
- Это её единственно важное воспоминание о тебе, - никак не придя в себя, вспомнив от этой картинки весь ужас убегающего времени и мучений их обеих, прохрипел я, наконец. - Она хочет сказать, что помнит тебя.
- Как она это… - пыталась сформулировать мысль Белла, но Ренэсме не было дела до взрослых проблем, у неё дела поважнее - изучение локонов, таких длинных густых и тяжёлых, в них можно прятаться.
- А как я читаю мысли? Как Элис видит будущее? - что я скажу про то, чего сам не знаю… только плечами пожать и остаётся. - Это дар.
- Очень интересно, - заметил Карлайл, обращаясь именно ко мне. - Её способность прямо противоположна твоей.
- В самом деле, - отозвался я. - я всех слышу. Ренэсме слышат все. Даже те, кому от веку телепатия не грозила. И что могло послужить причиной такой инверсионной наследственности?
- Тут, знаешь ли… вариантов множество. Обсудим?
Да, потом. Сейчас мне интересны взаимоотношения в моей семье. Я улыбнулся Карлайлу, несколько рассеянно, наверное, и он, похлопав меня по плечу, отошёл к Эсме.
Я смотрел на Беллу и не мог насмотреться, как она вглядывалась в свою дочь, и навёрстывала два дня своего отсутствия в умении общаться со стремительно развивающимся умственно ребёнком.
- Я тоже тебя помню, - сказала Белла и наклонилась, прижавшись губами к её лбу.
А потом, оторвавшись, снова вглядывалась в лицо девочка, и спокойная уверенность всё больше чувствовалась в каждом движении, в каждом взгляде. Всё, что было, всё, что пришлось вытерпеть, всё было правильным и стоило того. Ренесме полностью оправдала все муки и страдания для Беллы.
А для меня?
Белла доверила своё сердце, свою любовь и жизнь мне, вампиру, любимому, мужу, осознанно.
Белла отдала всю свою жизнь, уже против моего желания, моему ребёнку, осознанно.
Что сделал я?
Я не выпил кровь Беллы. Не отнял её жизнь, даже став мужем. Не отнял у неё нерождённого ребёнка. Правда, тут… проблема. Отнимая ребёнка, я бы отнял и жизнь. Но сотворить преступление, убийство по невежеству, было вполне в моих силах. И это уже не совсем моя заслуга, совсем не моя, что я этого не сделал сначала. И только Ренэсме мне объяснила, что я мог натворить.
Белла отдавала, а я только не отнимал.
А награда одна на двоих, то есть равная.
Ренэсме.
Жизнь несправедлива.
- Всё хорошо, - шепнула Элис Джасперу, следя за Беллой. Её шёпот оторвал меня от своих философствований, и я увидел, что Джейкоб так и стоит, придерживая Ренэсме на весу, и внутренние предохранители только не дымятся.
- Может, хватит экспериментов на сегодня? - голосом, из которого исчез его хрипловатый бархат, осталась только серая основа от напряжения, спросил Джейкоб. - Да, Белла молодец, но давайте не будем испытывать судьбу.
В Белле такая забота вызвала раздражение, которое в Джаспере отозвалось беспокойным топтанием на месте.
- Да что с тобой такое, Джейкоб? - всё сильнее повышался градус раздражения от непонимания в Белле.
Она потянула Ренэсме к себе, но волк вслед за ней сделал маленький шажок, компенсируя движение Беллы, и теперь Ренэсме была зажата с двух сторон, но поскольку никто не имел в виду причинить ей хоть малейшее неудобство, она не собиралась возмущаться.
«Моя, мой Джейкоб, рядом со мной, очень хорошо. Мой далеко. Хочу рядом. Мой, моя и мой Джейкоб. Лучше всего».

Маленькая моя, знала бы ты, насколько это будет плохо. Рано тебе это знать.

Сейчас уже плохо. Запечатлённый… действительно умеет перетягивать одеяло на себя. Так ведь Белла - не Розали.
- Я, конечно, всё понимаю, но это не помешает вышвырнуть тебя из дома! Белла отлично держится, не порть ей радостную минуту.
- А я ему помогу, - злобно добавила Розали. - С меня ещё пинок под дых причитается.
Теперь, чувствуя, что атмосфера накалилась, вокруг спорящих собралась вся семья. Семь вампиров, готовых держать одну новорождённую. И один оборотень.
Белла замерла, поняв необычность ситуации, уж для оборотня - точно.
И всё - из-за неё… или из-за Ренэсме?
Белла внимательно всмотрелась в лицо Джейкоба, опустившего взгляд на личико Несси, и увидела, наконец, это обожание, эту спокойную жертвенность на лице оборотня.
- Нет! - прорычала она.
Ну, вот.
И не надо никаких долгих подходов и подъездов к теме.
Белла всё поняла.
Джаспер, стиснув зубы, пытался снизить изо всех сил вскипающее бешенство новорождённой, а я прижимал захватом, насколько сил хватало, руки Беллы к её груди. Джейкоб быстро выхватил из рук Беллы Ренэсме, но Белла её и не удерживала. Даже сейчас, находясь на пороге взрыва, она берегла дочь.
- Роуз, - медленно и отчётливо процедила она сквозь зубы. - Забери Ренэсме.
«Так оно и лучше будет», - думал оборотень, передавая своё божество из своих рук в руки Розали, - «так спокойнее».
Розали проделала тот же манёвр, что хотел сделать оборотень, шагнула подальше от Беллы. А Джейкоб их заслонил. Собой.
- Эдвард, я не хочу тебя задеть, так что лучше отпусти, - со всё возрастающим гневом, при этом стараясь держать себя в рамках, прошипела Белла.
Если отпущу её… не знаю, что случится.
- Загороди Ренэсме. - предложила Белла, что говорило Джейкобу, что сейчас он для Ренэсме не совсем защита, скорее - слабое звено, и он отступил в сторону, оставив своё место мне.
Оставшись сам без прикрытия. Да. Но Ренэсме важнее, и я отпустил Беллу, заняв в ослабевшей защите его место.
Белла сделала два охотничьих скользящих шага к Джейкобу, чуть согнувшись и напружинившись.
- Как ты посмел!
Теперь Джейкоб пятился к дверям, подняв руки с открытыми ладонями успокаивающим жестом навстречу Белле.
- Ты знаешь, это не в моей власти, - пытался он пробиться к разуму Беллы, но было уже поздно.
Слишком много всего за день, слишком велики силы, которыми Белла старалась управлять, словно она - человек. Джаспер выкладывался, но Беллу он может и не удержать. Слишком сильно, слишком много.
- Тупая псина! Как ты посмел? Это же моя дочь!
Джейкоб, пятясь, отступил к дверям и почти бегом спустился с лестницы, как птица, когда, изображая из себя подранка, уводит лису от птенцов.
- Я не хотел, Белла!
- Я успела всего раз подержать её на руках, а ты уже решил, что имеешь на неё какое-то идиотское волчье право?! Она моя!
- Да ведь это я - её, Белла, так, а не иначе, - умоляющим голосом проговорил Джейкоб. пятясь по лужайке.
- Я выиграл, гони деньги - сказал в доме Эммет Джасперу, заявившему ещё до испытания на лужайке, что если Белла не порвёт Джейкоба сразу, в чём он почти не сомневается, то и Запечатление примет спокойно.
Эммет ответил, что женщин надо знать лучше, и даром это волку не пройдёт. Теперь он торжествовал.
- Как ты посмел? У тебя совсем мозгов нет?
- Да я не нарочно! Не по своей воле! - отступал он всё ближе к деревьям.
Из леса к вожаку, всё ещё в человеческой ипостаси, и, значит, гораздо более уязвимому, из леса выскочили волки, встав по бокам, и Ли уже рычала.
- «Доигрался, вожак? Она - новорождённая, тебя ей - на один зуб, перекидывайся»!
В ответ на бешеное рычание волчицы зарычала Белла: страшно, беспощадно,
по-прежнему охотничьим шагом наступая на волков.
- Белла, попробуй хотя бы выслушать! Пожалуйста! - взмолился Джейкоб. - Ли, назад!
Та оскалилась, но на пару шагов отступила.
- А почему я должна тебя слушать? - прошипела Белла.
Она уже была в ярости, но при этом! Она по-человечески была в ярости, не
по-вампирски! Этого не может быть… Джаспер это почувствовал, и тоже изумился.
- Ты же сама говорила, помнишь? Что наши жизни неразрывно связаны! Что мы - семья. Ты сказала, что мы должны быть вместе. И вот… так оно и случилось. Как ты хотела.
Белла замерла на мгновение, пытаясь вспомнить тот разговор и те слова, но сейчас человеческая память не могла пересилить того, что было и происходило сейчас.
На любовь Ренэсме кто-то посмел претендовать! И логика работала, безукоризненно, а чувства давали сбой, не позволяли оценивать логические построения правильно.
- Ты вздумал стать моим зятем! - взвизгнула Белла.
Эмметт рассмеялся, но взбешенный взгляд через плечо не располагал к продолжению веселья, и он скромно примолк.
- Останови её, Эдвард, - попросила Эсме, - Она будет казнить себя, если причинит ему вред.
Сунуться защищать вожака? Самого сильного волка - квилета? Будет ли себя Белла казнить, ещё неизвестно, а вот то, что за непрошеную помощь волк благодарить не станет, ясно, как божий день. Было бы необходимо, трансформировался бы уже, не дурак же он.
- Нет, - возразил Белле оборотень. - Как ты можешь так говорить? Она ещё ребёнок, чёрт подери!
- Вот и я о том же!
- Ты же знаешь, у меня и в мыслях не было! Я просто хочу, чтобы она была счастлива! Разве ты хочешь другого? - заорал на Беллу волк.
Встречных аргументов не было, но был гнев, и он прорвался рыком. Рыком, не атакой! Белла, новорождённая, ругалась, как человек!
- Потрясающе! - изумлённо пробормотал я, а Карлайл изумлённо добавил. - Она ещё ни разу не попыталась вцепиться ему в глотку!
- Ладно, тут вы победили, - нехотя признал Эмметт.
Это я упустил, Карлайл в глупые пари не вступает, но своё мнение о Белле-вампире тоже высказывал.
- Держись от неё подальше! - зашипела Белла.
- Не могу! - обречённо заявил Джейкоб.
Противоречить взбешенной женщине чревато, у неё плохо с выдержкой, да и с логикой тоже.
- А ты попробуй. Прямо сейчас.
- Да не могу я! - снова попытался пробиться к разуму кипящей гневом Беллы Джейкоб - Помнишь, как три дня назад ты постоянно хотела меня видеть? Как тяжело тебе было без меня? А теперь всё прошло, верно?
Белла приостановилась, вспоминая, как это было, но, заодно вспоминая, что этого больше нет!
- Это из-за неё! Мы с самого начала чувствовали, что должны быть вместе! - договорил свой последний аргумент Джейкоб.
Ну, и доказательство своей вины.
Он претендент на любовь Ренэсме, он - конкурент.
- Беги, пока можешь, - честно предупредила его Белла.
- Да, ладно тебе! Несси тоже меня любит…
Белла оцепенела.
- Как ты её назвал?!
Это уже не просто доказательство надвигающегося соперничества. Он ей дал другое имя! Это - вызов…
Вампиры плохо переносят, когда им бросают вызов. А женщины?
Визгливые истерические нотки в голосе Беллы смутили волка. ТАК расстраивать подругу он не хотел.
- Ну, - оборотень осторожно попытался объясниться снова, - ты такое заковыристое имя выдумала, вот я и…
- Ты дал моей девочке прозвище Лох-Несского чудовища?!
Всё, курок нажат.
От неё уже шла другая волна, страшная своей неукротимостью, убивающая.
И Джаспер сгибается, получив удар чужого чувства, которого не удержать.
И никто из нас не успевает!
И Джейкоб…
Атака! Прыжок вампира, нацеленный в горло человека, не остановить!
Пушечное ядро песочного цвета летит наперерез, сбивает своим весом с выбранной траектории.
Это не та цель! Убрать помеху!
Удар, от которого трещат кости, и даже слышен этот жуткий треск, и не поймёшь, то ли заскулил волк, то ли застонал человек.
И Белла застыла снова. Теперь от ужаса, потому что на траве лежал голый парнишка с серым, как старая запылённая стена, лицом, от боли, и пытался не кричать.
Сет.
Друг Беллы.
Мой друг.
Мальчик, который не хотел убивать.
И не дал убить.
Гнев новорождённой погас, сбитый жалобным стоном. Придавленный ледяной глыбой страха за его жизнь, и чувством вины за срыв.
И уже ничто не имело значения.
Ни что мимо пролетел Джейкоб, упал на колени рядом с Сетом, пытаясь узнать, что и где повреждено, ни что серая волчица, оскалившись и непрестанно рыча, оттирала Беллу подальше, к крыльцу.
Хорошо, когда вампиров много. Карлайл, возникший рядом с Сетом следом за Джейкобом, быстро определил, что и как сломано. Парнишку, стараясь не пошевелить лишний раз, перенесли в гостиную. Ли, убедившись, что Сет живой, в дом всё равно не вошла. А Белла так и стояла, осколочком льда, уткнувшись мне в грудь замерзшим лицом. Могла бы заплакать - залилась бы слезами, но… уже не дано.
- Я, всё-таки, сорвалась, слетела с катушек…
- Это не страшно, милая. Все живы, всё хорошо.
- Сет…
- С ним тоже будет всё хорошо, увидишь, он же оборотень.
Плечевая кость сломана, и ключица. Для человека перелом ключицы - очень плохой перелом, болезненный, и заживает тяжело. Оборотню проще, заживёт быстро, но боль всё равно человеческая. Чтобы не так страдал при перевязке, Карлайл уже приготовил морфий.
- Док, а это не больно?
- Ты меня удивляешь, волк. С такими травмами тебе положено выть на весь лес, но ты не воешь, а при виде шприца начинаешь спрашивать, больно ли. Вообще, говорят, у меня неплохие руки. Дамы потрясены твоим мужеством и присылают тебе штаны, искать твои - смысла нет. Долго.
- Ой…
- Что - ой? Всё уже, герой. Эдвард? Ты мне нужен.
Идём, Белла. Сету нужна помощь, срочно.
- Вот и ассистент прибыл. Белла, можешь не отворачиваться, пациент уже в штанах.
Белла не отвернулась. Смотрела на облитое потом лицо и ужасалась себе, с той же силой, как и радовалась совсем недавно своей мощи и скорости.
Карлайл успел принести не только шприц, но и перевязочный материл.
- Эдвард, начинаем. Белла, я бы тебе советовал уйти. Сет у нас человек мужественный, но перевязка перелома не всегда безболезненная, даже с морфием, процедура.
- Нет, не уйду.
А куда теперь уйти Белле с вампирским слухом, с вампирской памятью, в Форкс, в Канаду? И это поможет?
Так, сначала - ключица. Кольца, на целую руку - нет проблем. На поломанную - сложнее. Осторожно протянуть, перехватить, передвинуть - перехватить, руки Карлайла, как временные шины, держат обломки костей в идеальном положении, не нарушить, перехватить, протянуть, всё, одето. Стянуть кольца на лопатках, натяжение - достаточное, ключица встала на своё место. Сет тянет сквозь зубы воздух, но не стонет. У Беллы круглые глаза… Скоро человеческая память совсем потухнет, и не думаю, что Белла захочет сохранить воспоминание о боли, когда Джеймс… хотя не знаю, с этим у Беллы ещё кое-что связано. Я точно не могу это забыть. Плечевая кость, теперь мои руки в качестве временной шины. Лангет, перехватить. Руки Карлайла летают большими белыми бабочками, и рука Сета одевается в ровный белый футляр, превращаясь с каждым слоем бинта в кокон. Гримаса боли опять передёрнула лицо, но никаких стонов. Ну, как же, мужчина, и дама рядом смотрит виноватыми глазами.
- Сет, прости…
- Да не бери в голову, Белла. Я ведь сам под горячую руку полез, ты же не на меня злилась.
- Но ударила я тебя.
- Это ты нечаянно.
Конечно, нечаянно. Если бы я не засмотрелся на Беллу, на немыслимое для новичков поведение, если бы не потерял бдительности, признаки выхода гнева должны были меня насторожить. Признаки моего гнева, а не только гнева Беллы.
Несси его любит, видите ли…!!!
Это так, кому как не мне это знать, но Белле-то, волк зачем это ляпнул? Других слов не нашлось? И всё равно, она - новорождённая, а я - нет. Я должен был увидеть и понять. И остановить. Проморгал.
- Прости, Сет. Не уследил.
Белла досадливо повела бровью. Ну, как же, кто-то хочет забрать её вину на себя,
это неправильно. «Закон защиты от Беллы» тоже никуда не делся? И это теперь тоже навечно. А чего я хочу. Чтобы рядом со мной была МОЯ Белла? Вот она и есть, вся, целиком, МОЯ Белла. Даже не представляю, насколько целиком.
- Сет, я… - опять собралась извиняться Белла, увидев очередную гримасу.
- Всё в порядке, Белла. Я в норме, - заверил её Сет.
- Белла, милая, тебя никто не винит, - добавляю я. - Ты прекрасно держишься.
Ещё как! Джаспер в шоке. Сначала - потому что ожидал вампирского приступа злобы, а наблюдал обычную человеческую ссору, а потом - потому что не удержал, он - и не удержал, и совсем потом - как потух приступ гнева совсем без его помощи, от стона Сета. Осталось одно раздражение, причём и без него вполне контролируемое.
Да и как ему не остаться, если причина никуда не делась, вот она - гуляет по лужайке с Ренэсме на руках, объясняет, что ничего страшного, мама просто психанула, со взрослыми иногда случается, мама успокоится.
Причина держалась подальше от крыльца, и с Ли, на подстраховке.
Карлайл завершал бинтование, закрепляя кольца дополнительными витками. Осталось только косынку одеть, чтобы положить руку. Теперь Сет стал похож на гладиатора. Правое плечо как под боевым наплечником, и косынка, как щит. Только одеты поздно, после боя. Доспехи одевались болезненно, и «гладиатор» поморщился.
- Прости, прости… - забормотала Белла, разрываемая, надо думать, надвое, сочувствием Сету и видом за окном.
- Не парься, Белла, - успокаивающе похлопал Беллу по коленке волчонок, пока я оглаживал руку Беллы с другой стороны.
- Через полчаса само всё заживёт, - продолжал он успокаивать Беллу.
И болтать как обычно, словно Белла не была уже вампиром, к тому же красноглазым. Удивительный парнишка, в этом, в принятии людей за людей, какими бы чудными они не были, - абсолютная её копия.
- Кто угодно озверел бы, глядя, как Джейкоб над Несс… - он осёкся. - Ладно, хоть ты меня не укусила. Вот тогда был бы каюк.
Успокоил, называется, от такого успокоения Белла уткнулась лицом в ладони. Действительно, могла укусить. Или Джейкоба, или Сета, или обоих по очереди. А оборотни на яд реагируют не по-человечески. Они не обращаются, а умирают, быстро.
- Я чудовище! - рвётся из-под рук.
- Ничего подобного, милая. Это я не… - но Белла меня остановила.
- Перестань, - вздохнула она.
Ну, да, «Закон защиты от Беллы» в действии. Если буду продолжать, только сильнее расстроится.
- Повезло Джейку, что Несс… Ренэсме не ядовитая, - прервал неловкое молчание Сет. - Джейка-то она всё время кусает.
- Правда? - отняла ладони от лица Белла.
- А то! Всякий раз, когда Джейк и Роуз не подсуетятся и не дадут ей что-нибудь другое пожевать. Роуз в восторге.
И Белла. Беллу-то Несс… Ренэсме - надо переучиваться - укусила первой, и никакой реакции, девочка безопасна в этом смысле. А кусаться - кусается хорошо, до крови, больно. Вот пусть Джейкоб и… Заслужил.
- Ну, Сет, - выпрямился, закрепив косынку, Карлайл. - Всё, что мог, я сделал.
Постарайся не двигаться… не знаю, пару часов, наверное. - Он усмехнулся. - Вот бы и человеческие пациенты так же моментально выздоравливали.
Карлайл провёл рукой по чёрной шевелюре Сета:
- Сиди смирно, - напутствовал он напоследок и удалился в свой кабинет. Принявший за время нашего отсутствия прежний академический вид, да и шкафы с книгами исчезли из гостиной. Тоже сейчас стоят на своём исконном месте.
- Чуть-чуть, наверное, посижу, - вслед Карлайлу пообещал Сет и зевнул во весь рот, а потом осторожно, чтобы не задеть плечо, откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза, и через минуту мирно и сладко сопел во сне.
Свойство волков - мгновенно засыпать в любую удобную минуту, если устал, чтобы, в случае опасности, быть готовым в схватке тоже мгновенно.