13. Легенды не умирают.

«Кто его знает, вампира этого, что у него на уме. Раньше с ними проблем не было, тихо себя вели, уважали Договор. И вот - на тебе! Мальчишка сказку рассказал - так с мальчишки какой спрос, а вот я скажу - это уже разглашение, нарушение Договора.
Но девчушку предупредить надо, что он - неподходящая компания. Надо будет как - то обиняками сказать, что не как в сказке, но Каллен всё равно опасен, и дружбы заводить с ним не стоит».
Кто-то врезался, как таран, со своими мыслями, насторожил, не ведая, что натворил, погасил искры, разорвал притяжение. Кто посмел?! Но я снова на страже своей семьи.
Кто-то, чьих интонаций я не знаю, но знаю акцент, знаю обороты речи, приближался к дому Свонов. Такое я уже слышал, давно. Кто-то незнакомый, но знающий о нас, о Договоре.
Незачем и гадать - индейцы, квилеты, кто-то из Блэков, старших, знающих, насколько легенда - не страшилка, а истина. Этот Блэк никогда нас не видел, тем более на охоте, зато видел летучих мышей - вампиров, его омерзение ударило по нервам неожиданно сильно. И он знаком с Чарли не только как с начальником полиции, он Свону друг, и беспокоится о Белле, как о родной.
- Этого только не хватало! - зашипел я сквозь зубы.
Заботится он. Да мне-то она дороже всего мира вообще!
И, тем не менее, трения между кланами - лишнее. И именно я могу быть их причиной.
- Что такое? - испуганно прошептала Белла, почувствовав, как резко сменилось моё настроение.
- Очередное затруднение, - сообщил я без подробностей.
Лучше, чтобы индеец не видел нас вдвоём, тогда его подозрения могли бы остаться только подозрениями. Поздно, чужая машина вырулила на подъездную дорожку и осветила салон прошитым струями дождя светом фар. В подъехавшей машине было двое, индейцы, я их увидел, но и они увидели.
Белла, поняв по моему нерадостному лицу, что случилось что-то тревожное, без расспросов выскочила под дождь в направлении к дому, а я, заведя машину, резко ушёл на вираж, утопив педаль газа в пол. Вслед за мной летела гневная мысль индейца.
«Кровосос! Своим бы дурил голову, на Беллу нечего замахиваться! Мерзкий кровосос»!
Недипломатично, жестоко, зато - честно… и справедливо. Вообще.
Но не в этот раз! Только Белле судить, только её решение имеет для меня значение.
Этот неожиданный визит выбил-таки меня из колеи, когда оборвал неожиданный всплеск эмоций. Я не был этому рад, сердце саднило, и руки тоже, хотя появление квилетов помогло оставить в силе мой первоначальный план на субботу. Он был честнее и достойнее того, что могло произойти сейчас. В субботу, «налюбовавшись» на меня, она могла бы пожалеть, что…
Ладно, чего не случилось, того и не было. А вот то, что случилось, может иметь для меня тяжкие последствия. Что этот Блэк может сказать Чарли, если что-то скажет, что может сказать Белле? И как? Какими глазами посмотрит завтра на меня Белла, что скажет мне? Или просто отвернётся?
И чем может отозваться для Калленов та картина, которую видел квилет: Белла, сидящая в машине вампира. Но что бы ни произошло, какое мнение у Беллы не сложится после визита квилетов, секьюрити у постели Беллы останется. Хотя бы это, если не останется больше ничего…
Целая куча вопросов, и часть из них касается Карлайла напрямую, как главу клана, а другая часть касается только меня и Беллы, но думать самому над ними было страшно. Мне нужен был глава клана и доброжелательный советчик, мне нужен был отец.
Карлайл был на дежурстве, и я поехал к нему в больницу, с опаской поглядывая на мобильный, но он молчал. Значит, если Элис что-то и увидела, то это ещё не катастрофично. А просто рассказывать про мою встречу с квилетами до прихода Карлайла сестрёнка не станет, чтобы не волновать Джаспера без надобности.
Отец был на обходе, осматривал прооперированного пациента. Операция была экстренной и сложной, но человек остался жив, и будет здоровым, только запоздалый страх продолжал его терзать. Я стоял под дверьми палаты, ждал Карлайла и слушал, как под действием спокойного уверенного голоса, объяснявшего, почему именно уже нечего бояться, страх уходил из мыслей пациента. Мне Карлайл был нужен ровно для того же самого - вымыть страх из меня.
Моя фигура, небрежно привалившаяся к стене в коридоре, и равнодушное лицо произвели на отца впечатление.
«Эдвард так поздно приехал в больницу? Наверное, что-то случилось».
- Эдвард, что? - заранее готовясь к худшему, спросил Карлайл. - Белла?
На этот раз - я.
- Нет, с ней всё хорошо, она дома. Мне надо кое о чём посоветоваться.
- Тогда подожди, сейчас закончу, - успокоено сказал он, заполняя за стойкой старшей медсестры карточку пациента. - Поговорим в моём кабинете.
За закрытой дверью в кабинетике, отец присел за стол, привычно сложил руки, отрешась от всех текущих дел:
- Рассказывай.
- Старший Блэк знает про сказку, рассказанную его сыном на пляже, а он её сказкой не считает, и приехал узнать, правда ли, что Белла общается с Калленом. Ну, и предупредить её, отговорить от близкого знакомства со мной. И… и увидел, как Белла вышла из моей машины. Может, мне не следовало так спешно уезжать, разумнее было бы остаться, подслушать. Но я был выбит их появлением из колеи. И теперь не могу даже предположить их дальнейшие действия.
Отец задумался, вышел из-за стола, пару раз вымерил кабинетик от стены к стене, и остановился напротив меня, опершись на стол:
- Думаю, ничего страшного не произошло, в Договоре, который квилеты помнят, как теперь тебе известно, очень жёсткие правила.
- Но рассказать о нас Белле эти жёсткие правила не помешали.
- Рассказал мальчик, не посвящённый в то, что на самом деле Договор существует и действует, - слегка улыбнулся Карлайл.
- Старший Блэк посвящён. Ты бы слышал, как он как вскипел, когда увидел Беллу рядом со мной!
Карлайл печально вздохнул, он такого наслушался в своё время. И я слышал тоже, но я хоть - заслуженно, он же - нет, и смог понять моё состояние сейчас. Понять и отодвинуть в сторону. Обижаться на слова, не подкреплённые действием, у главы клана права нет.
- Ты отчётливо слышал его намерения, что он собирался делать?
- Он хотел убедиться для начала, правдивы ли слухи обо мне и Белле, в чём и преуспел, совершенно неожиданно для себя.
- Это не так уж и важно. Не сейчас, так потом он узнал бы об этом. Дальше что?
- Дальше… дальше он решил понять, поверила ли она, что я вампир, и почему Белла так поступает, если поверила.
Я сам этого не понимаю, хоть и просуществовал больше чем вдвое этого Блэка на белом свете. Благословляю, изумляюсь, но не понимаю. Похоже, и для отца это - тайна, он лишь покачал молча головой.
- Сомневаюсь, что это у него получится. Требовать отчёта в поступках у чужого ребёнка… Разве что поинтересоваться, кто этот знакомый и откуда, не более того. Что касается тебя, ты намерен отдалиться от Беллы из-за вмешательства квилетов?
- Карлайл! Прости, что повысил голос, речь не о моей правоте или гордости, я просто этого ФИЗИЧЕСКИ не могу. Но он может не допросить, а доложить, рассказать что-то, что может… оттолкнуть её. Правду можно преподносить по-разному.
- Верно. Но ты лучше знаешь, что Белле уже известно, мне кажется, она знает о тебе даже больше, чем все старейшины квилетов. Её отношение к тебе от этого хоть как-то переменилось?
- Никак. По-твоему, я зря так беспокоюсь?
Карлайл засмеялся:
- Ну что ты, Эдвард. Ты поступил правильно, семья должна быть в курсе таких событий. Плюс, это помогло тебе оценить лучше твою личную ситуацию, ведь так?
Об этом я узнаю только завтра, ведь кроме меня у Беллы есть ещё один человек, чьи интересы для неё не безразличны.
- Чарли. А вдруг Блэк расскажет ему? - спросил я. - Ведь они с ним лучшие друзья.
- Тогда наступит твоё право прибегнуть к исполнению условий Договора, - более чем серьёзно, голосом короля, объявляющего о начале военных действий, ответил отец. - К устранению, то есть к убийству, лиц, причастных к разглашению тайны.
Убить Чарли? Человека, для которого Белла - единственный смысл в жизни? Нет!
Наверное, мой ужас отразился во всей полноте на физиономии.
«Мальчик почти что в панике. Ох, женщины, что они делают со способностью мыслить влюблённых в них мужчин!», - сохраняя мрачную маску, улыбался про себя Карлайл.
- Отец, - признавая его правоту, рассмеялся я. - Ты меня напугал.
Он небрежно усмехнулся в ответ.
- Договор в силе, даже если он был заключён сто лет тому назад. Мы не забыли, и они об этом помнят. По-моему, для волнений причин нет.
- Совсем?
- Ну, почти, - несколько менее уверенно ответил Карлайл.
«У страха глаза велики, тем более что с этими старейшинами мы не общались. А неизвестная опасность страшнее известной, возможность разглашения существует. Пусть только одному Чарли, который вряд ли в это поверит, но проверять ему, истина это или нет, шанса давать нельзя. И что тогда?»
- Если Блэк действительно расскажет Чарли о тебе, посчитав, что риск оправдан, нам всем срочно придётся уехать. Что будешь делать ты тогда? - спросил он.
- А что я могу, Карлайл? Только уйти в тень, в глубокую тень.
«Мерзкий кровосос». Летучей мыши откажут в праве быть рядом с солнцем.
- Возможно, Блэк разоблачением спасёт Беллу. Я люблю её, и она… я ей нравлюсь. И пока это так, я не могу оторвать себя, даже отстраниться не могу, ни на шаг. Пойми, я стараюсь стать для неё безопасным, но я - вампир. Этого не исправить. Сила тела, сила эмоций, инстинкт - всё нелюдское. А когда я рядом с ней, малейшая случайность…
« Мерзкий кровосос»! В это возгласе было столько убеждённого гнева… и страха за Беллу. И все уговоры самого себя быть смелым, как Белла, пошли прахом.
- Если ты настолько не уверен в своих силах, и говоришь, что любишь её, почему не оставишь её, не уедешь прямо сейчас? Это тяжело, да. Но…
«Не сможет. Но если всё так плохо, остаётся ведь последний шанс - обращение?» - мелькнуло в голове Карлайла.
- Нет! На это я никогда не пойду! - решительно отверг я отцовские колебания на мой счёт.
- Может, отменишь тогда ваше свидание в субботу?
Два дня тоски, подглядываний, неуверенности, что смогу за ней следовать, если вдруг без меня её планы изменятся, а главное - всё это бесполезно.
- Это опасно, я знаю. Но когда ей рядом со мной не опасно? Когда она со мной в машине?
- Согласен. Но в субботу соблазн возрастёт.
- Да. Но я должен, я обещал. И я просто не могу без неё… быть.
Мы опять замолчали.
- Доктор Каллен, вас ждут, в приёмном покое два пациента, пострадавшие в аварии на трассе тридцать четыре.
- Мне надо идти, Эдвард. Я знаю, что слова мало чем тебе помогут, но перестань казнить себя за каждую нечеловеческую мысль, - обратился он ко мне, притормозив у дверей. - Ты искренне любишь Беллу, и это делает тебя намного сильнее, ты просто ещё не понимаешь этого. Верь в себя, и всё получится. И да… насчёт Блэков. Не беспокойся, они не могут помешать тебе, встречаться с Беллой.
Карлайл ушёл, оставив меня наедине с моими мыслями. Я всё ещё качался между гневным страхом Блэка и спокойным доверием Беллы. Отец прав, слова помогали мало. Вслед за отцом я выше из кабинета.

На дворе было уже совсем темно, а по времени совсем не так уж и поздно, Белла отправится отдыхать не раньше, чем часа через два, на охоту я отправлюсь только завтра, оставаться наедине со своими мыслями - тяжело. Отправлюсь-ка я домой, нужно сделать пару мелочей. И вообще вспомнить, что у меня есть дом, родные, что я член семьи, а не гость, из вежливости заглядывающий на минутку.
В доме было тихо, сестрицы унеслись обкатывать внедорожник Эмметта, подвергнутый очередному улучшению Розали. Братья были пока дома, но собирались чуть попозже туда же, к сестрицам, принимать результат работы нашего супермеханика, и обсуждали между делом идею Эмметта - устройство около дома какого-нибудь игрового аттракциона, вроде боулинга, или биллиардной, наконец, где азарт Эмма мог бы найти себе выход. Эсме работала над заказом реставрации небольшого загородного домика в Эссексе, дизайн и архитектура, похоже, стали её долговременным увлечением. Можно назвать его даже призванием, если знать Эсме меньше, но я знал её хорошо. Её главное призвание - любить своих близких, хранить и беречь семью.
Этот дом в его теперешнем виде - целиком её заслуга, и нравился он всем без исключения. Идеи Эмметта что-то добавить, что вызовет непременно изменение или дома, или прилегающей территории, прилива энтузиазма во мне не вызвали, даже наоборот, страх, что он что-нибудь из этого затеет.
- Братец, с твоей силой устраивать нечто подобное в стенах дома опасно, никакой дом не выдержит, - заглянув в комнату, где Эмметт заинтересованно разглядывал фотографии в журнале по спортивному строительству, высказал я своё мнение. - Пожалей труды Эсме.
Маленькая досада, что в моём лице его идеи нашли противника, подвигла Эмметта поддеть меня моей излишней осторожностью, теша себя некоторой надеждой, что я поведусь, и меня можно будет раскрутить на товарищеский поединок. Не в этот раз, и не в ближайшее время, я отчаянно занят, вместо азарта, открытого инстинкта, учусь сдержанности, контролю над своими эмоциями. А в словесном поединке Эмметт мне не соперник. Джаспер добродушно наблюдал за нашей шутливой пикировкой, но когда я направлялся в свою комнату, почувствовал непонятно как возникающее чувство покоя. Джаспера, как и меня, внешней личиной не проведёшь.
- Не надо, Джаспер, я сам, - попросил я его, уже поднимаясь по лестнице к себе.
- Поверь, так будет лучше…
Покой схлынул, осталось лишь моё личное беспокойство.
Спасибо брат, так действительно лучше. Ты не можешь вечно сопровождать меня, особенно там, где твоё присутствие непремлемо. Мне надо уметь справляться самостоятельно.
На вершине лестницы меня догнала на мгновение волна покоя, как дружеский хлопок по плечу, и растаяла. А минут через десять братья укатили. В доме остались только я и Эсме.
Просто хождением из угла в угол выбить из головы «мерзкого кровососа» не удавалось, пришлось прибегнуть к музыке, обычному моему средству. Что там Белла говорила про «Красный ржавый автобус», способен переорать? Но для меня он сейчас слишком совпадает с собственным возбуждением, нужно найти что-то более умиротворяющее. Джаз? Рей Чарльз… подойдёт. Сложная мелодия рояля, в свинговом ритме завладевала постепенно вниманием, следуя в уме за его партитурой, я втягивался в музыку, и собственные мысли притухали. Проникновение в эмоциональное состояние музыканта, капризно-задумчивое, настроенное на гармонию, так не похожее на моё собственное, вполне могло подменить его, хотя бы на время.
Фоном к музыке звучали тихие спокойные мысли Эсме о проекте, и тревожные обо мне. То, что я не подошёл к ней, а спрятался за музыкой, как за стеной, было для Эсме знаком, что со мной не всё в порядке, к общению я сейчас не способен.
«Снова джаз. Он звучал всегда, когда Эдварда одолевала тоска, я считала, что от одиночества. Но сейчас в чём причина?» - недоумевала Эсме.
В том же самом. Я ещё не одинок, но угроза весьма значительна, всё по той же причине, я - вампир, этого не изменить. Как и джазовых мотивов в качестве болеутоляющего.
«Его почти никогда нет дома, а когда дома - всё равно в мыслях он не с нами. Ладно, пусть так и будет, я смирюсь с этим, только бы мой мальчик был счастливым».
Я, и правда, поступаю как свинья, легко меняю маму, дом, семью, на одну единственную секунду жизни Беллы. Но у меня есть извинение - это ненадолго, всего на …

Мама, у меня всего пятьсот, ну, шестьсот, в лучшем случае - семьсот дней её человеческой жизни, вряд ли судьба выдаст мне больше! А потом останется только вечность…

«И вот снова – джаз. А я так надеялась, что эта девочка принесёт ему счастье».
А она и принесла, и даже вручила. Только оно как вода, обтекает каменные пальцы, и до дома я доношу только пустые руки, жажду и отчаяние. Это не её вина, а моя, что у меня - ТАКИЕ руки.
Музыка успокаивающе твердила, что счастье существует, оно приходит, чтобы уйти, и снова вернуться. Но на этот раз я не мог безразлично слушать, а начал спорить. В голове уже складывалась партитура дуэта. В основе - прихотливая мелодия музыканта, и, параллельно - мои вариации. Счастье не возвращается!
Запустив пьесу сначала, я метнулся за рояль, и первые же резкие аккорды насторожили Эсме, она оставила работу, но не спустилась вниз, так и остановилась на верхней ступеньке.
Мы играли дуэтом: Рэй Чарльз и я, я агрессивно доказывал раз за разом, что не бывает возврата, а его мелодия утверждала, что гармония может вернуться, пути переменчивы, и их много. Ладно, соглашался я, вариаций много, но все ведут в пропасть диссонанса.
«Мальчик мой, чем же помочь тебе…» - мучилась Эсме тем, что услышала.
Ничем, у летучей мыши легко отнять надежду на солнце, достаточно сказать - «мерзкий кровосос». То, что звучало сейчас - смятение и отчаяние - это просто крик испуга. Я «выкрикивался», можно сказать.
Завершающая каденция с подъёмом тона ничего не утверждала, она как бы спрашивала, куда пойдёт новая, только намеченная в ней вариация? Мне нечего было на это ответить, моя партитура так и оборвалась, без логического завершения.
Мой ответ в руках Беллы. Ей решать.
Белла… Моё солнце, обожающее звёзды. Сами собой полились звуки «Лунного света», принесли с собой улыбку Беллы, когда она говорила про ночь… Ей решать.
Эсме, собралась с духом, спустилась ко мне под звуки Дебюсси.
«Может, теперь он скажет, что произошло?»
Я лишь отрицательно помотал головой.
- Напугал? Прости, мама, просто эмоции зашкаливали, нужна была разрядка, - сказал я, убрав руки с рояля.
- Это ты извини, что помешала. Но я беспокоюсь. Я просто не знаю, чем тебе помочь, скажи только, я всё сделаю.
Терпеть мои дикие перепады настроения, стоически принимать непредсказуемые выходки - куда же больше?
- Ну что ты, мама, ты и так мне даёшь больше, чем я заслуживаю, - встав из-за рояля и обняв Эсме, я поклялся, - всё будет хорошо.
«Я так надеюсь, хотя всё очень странно оборачивается», - думала Эсме.
- Элис сказала, что Белла знает правду о нас.
- Да, - кивнул я головой.
- И она спокойно восприняла это?
«Разве так может быть? Юная девушка, человек, вдруг обнаруживает рядом такое, не вписывающееся в нормальную жизнь, явление…»
С Беллой, похоже, всё может быть.
- Более чем спокойно. Это я, когда услышал от неё, что ей всё равно, был в шоке. Да и сейчас не совсем отошёл, можешь поверить?
- Могу. Тогда она особенная, принять такую правду… Я желаю вам счастья, Эдвард.
«Вот досада, все, кому это не так важно, её уже видели, Карлайл, можно сказать даже знаком, а я так и не знаю, как выглядит девушка, разбудившая Эдварда, давшая ему такое счастье - любить. Какая она, любимая сына? Единственное, что утешает, это что в подобной ситуации находились почти все матери на свете», - усмехнулась она про себя.
- Она, правда, особенная, а для меня - единственная. И неповторимая.
Я снова сел за рояль, заиграл колыбельную, провожая Беллу в уме по дому. Сейчас она уже выбралась из-под душа, натянула свой «спальный комплект» и умащивается под одеялом, подтыкая подушку кулачком. Если бы услышала написанную для неё мелодию, может, тогда ночные кошмары обошли её стороной.
Эсме сидела рядом и слушала полюбившуюся мелодию, и думала о нас с Беллой. «Единственная. И неповторимая. Смертная девочка… и Эдвард. Что с ними будет…
Не надо об этом думать, будущее, оно… лучше радоваться тому, что есть сейчас».
Да, лучше не надо, особенно когда я рядом, а Белла от меня далеко. Но хоть это поправимо.
- Мама, мне уже пора. Удачных тебе решений в проекте.
- И тебе тоже, Эдвард! - без всякой задней мысли ответила Эсме.
Ох, мама, с решениями у меня не так уж и плохо, вот с исполнениями несколько хуже… но я тебе пообещал?
Привычным маршрутом добравшись до нужного окна, я повис на карнизе, прислушиваясь к тому, что происходило в комнате. В комнате слышно было только сонное ровное дыхание, можно спокойно подглядывать. Белла уже спала, судя по тому, что подушка была на месте, сон её пока был тихим.
Нырнув в окно, я застыл на некоторое время. Как всегда, после разлуки аромат жаждой обжёг горло, я снова отвык, и надо заново привыкать к боли, к голоду. Хорошее напоминание, что я вампир, а не обычный нахальный парень, нашедший способ подглядывать за девушкой. Несколько глубоких вздохов, некоторый период терпения, и я в порядке. В полном. Уровень физической боли снизился, тоска тоже ушла.
Белла не смотрела на меня, не говорила, но Я был рядом, Я мог смотреть. Спящее лицо было безмятежным, почти неземным, у ангелов, наверное, должны быть такие лица, когда они не видят, что творят люди. А что мой ангел слегка неуклюж, так и неудивительно. Ангелам удобно в небесах, земля для них жестка и даже жестока.
Эсме хотела увидеть моего ангела, внешность ей не интересна, не ревнивая красотка Розали, но ведь художник, должна увидеть гармонию этого лица? Белла её не разочаровала бы, точно. Истинные феи на каждом шагу не попадаются.
Кресло-качалка уже ожидало меня в своём углу, приняло, как своего. Вся остальная комната была со мной плохо знакома. Несмотря на то, что я уже осмеливался приближаться к спящей девушке, когда ловил подушку, или возвращал на место одеяло, это были именно краткие набеги с задержкой дыхания, а с прикроватной тумбочкой со стопкой книг, сменивших с прошлого раза порядок расположения, так и не сошёлся поближе, слишком близко...
БЫЛО слишком близко! С тех пор я кое к чему приучил себя, на уроках биологии. И какая разница, что там было полно людей, а здесь нет никого? Есть разница, есть. Но и расстояние чуть больше, чем в классе, почему бы и не попробовать? Я выхожу из своего угла в пространство Беллы, расширяя зону своего несанкционированного присутствия.
Книжки в дешёвых затёртых переплётах, чаще в мягких, реже в - картонных, явно купленные на развалах и распродажах, качество бумаги далеко не первоклассное. Зато их содержимое - добротная мировая классическая литература, английская по преимуществу. Поэзии немного, и романтизм представлен слабо, тоже только из классического ряда. Есть старые, есть и современные мастера. И никакой мистики, и ни одного карманного томика из серии дамских бульварных романов. Вот это как раз ожидаемо, серьёзный взгляд Беллы на жизнь не предполагает интереса к таким поделкам. Как-нибудь надо будет начать разговор о литературе, может, объяснит, почему английская ей интересней других.
Кстати, если не наклоняться, то стоять рядом с кроватью вполне приемлемо. Можно передвинуться к столу, пересмотреть диски. Лёгкое движение за спиной - и я неслышной пулей улетаю в свой угол. Чуть не напугался! Почему чуть? Именно напугался. Этот маршрут исчезновения с линии взгляда мной ещё не проработан, неосторожно-то как! Нет, Белла не собиралась просыпаться, просто сменила положение головы на подушке.
Она очень тихо спала, впервые с тех пор, как я свёл знакомство с креслом - качалкой. Может, так устала от всех событий, что даже сны видеть не было сил. И сколько раз я обещал себе соразмерять её и свои возможности? Джентльме - ен… А ещё я даже не попрощался, не пожелал спокойной ночи, на такой скорости уходил от неожиданной нежеланной встречи, но и сейчас не поздно.
- Сладких снов, Изабелла, - шепнул я из своего угла, намереваясь теперь никуда не двигаться, диски вполне спокойно подождут до следующей ночи.
Исполнилось ли моё пожелание, не проверить, но «говорящих», тревожных снов не было. Значит, или Блэк так ничего и не сказал, или его слова Беллу не разволновали. Оба варианта мне подходили.
Белла лишь перевернулась на бок, спиной к окну, и несколько локонов соскользнуло на лицо. Сразу вспомнилось, как она всегда пряталась от взгляда за этой падающей волной. И как я ловил непослушный локон. Пальцы хранили ощущение живой упругой непослушной прядки, сразу же ожила в памяти собственная фантазия о скользящих по губам душистых волосах.
Но сейчас, когда Белла ни от кого не пряталась, вряд ли это так уж и удобно - собственные локоны на собственных губах. Лучше их убрать оттуда.
Встать, подойти, вытянуть руку, и осторожно убрать локоны с лица - ничего сложного. Проще простого. И я уже касался её волос, дважды. И ничего такого в этом нет. Просто встать и поправить волосы, а дышать рядом с ней необязательно.
Прикоснуться к разбежавшимся прядям, к одному за другим, пропуская каждый отдельно по ладони, чувствуя их. Каждый… каждый уложить на подушке так, чтобы не соскальзывал больше. Волосам тоже надо удобно отдыхать, вот!
Убедил себя, иду! Три мелких шага, чтобы добраться до изголовья, осторожное движение - и прядка легла в ладонь, первая, как раз такая, как представлял себе, и даже больше - упругая нежность. По руке, по сердцу. Резкий вздох от восторга - и горло вспыхнуло огнём!
Боль! Ни… че… го… Ни-че-го, монстр, перетерпишь, в субботу… в субботу может быть и хуже, вытерпишь и в субботу, должен!
Ещё одна прядка огненного восторга убрана с лица, ни-че-го, терпеть можно,
третья… всё. Всё… больше нет.
Остальные вольготно устроились на подушке. Если встать на колени, вполне можно коснуться губами той самой непослушной прядки, своей волей сбежавшей сейчас на подушку с руки. Осторожно и неслышно прикоснуться… Я могу терпеть боль и жажду и сохранять здравомыслие, мне положена награда за это! От грандиозности замысла ухнуло в пропасть сердце.

Нельзя!

Леди Совесть, а Вы здесь какими путями?

Нельзя… Тайная любезность, тайная помощь - это правильно, даже правой руке не обязательно знать, чем занимается левая.
А это - поцелуй, парень, поцелуй, и права на него ты не спрашивал! Это воровство…

Да, леди Совесть, я виноват. И готов принять за умысел наказание - отказ от изучения дисков на столе и сегодня, и завтра, нет, завтра ночью я буду охотиться, послезавтра.
Если… если всё пройдёт хорошо. Если нет…

Нет!!! Как бы плохо ни кончилась эта авантюра для меня, для неё всё должно завершиться хорошо.
Остаток ночи я, подчиняясь диктату собственной совести, честно отсидел в кресле. Нельзя сказать, что это было тяжёлым наказанием, я видел Беллу, дышал «воздухом Беллы», был в нужное время в нужном месте. В эту комнату не было хода противоречиям между людьми и вампирами, между вампирами и квилетами. Были только я и она, а у нас один закон на двоих. До самого утра.
А утром пришло время и для других законов. И по ним мне не положено находиться в комнате девушки без её ведома и разрешения, пора выметаться.

Это ничего, Белла, я скоро вернусь, только сбегаю за машиной.

Дома всё было уже традиционно: на «вольво» никто не претендовал, предоставив мне право пользоваться ею по мере надобности, и обязанность приглядывать за машиной, самому. До субботы осталось совсем мало, сутки всего. И эту тему вслух предпочитали не задевать, ментально - тоже. Если всё кончится… плохо, чего ожидать в результате неуспеха тоже всем уже ясно. Во всех мыслях - разной степени тревога, или раздражение по поводу моей сумасшедшей идеи. И все старались не думать об этом даже не ради меня, просто тема была тяжеловата. Так что моё скорейшее исчезновение из дома было даже благом: нет меня - нет и лишней причины вспоминать о готовящейся авантюре. Если слушать Розали, я бы должен был уже со стыда за своё поведение сгореть, но мне было некогда: нужно было помыть и заправить машину, Гениальный механик и пальцем не собиралась ради меня шевельнуть, отмыться после этого самому, переодеться и успеть вовремя к дому Свонов.
Разумеется, я всё успел, и припарковался за нужным углом даже с солидным резервом времени, и тратить его было не на что, кроме ожидания. Серьёзная нагрузка - ждать Беллу, легче принудить себя к релаксу чем подгонять минуты человека. Да и полезно, если вдруг случится нечаянный прохожий, он увидит водителя в машине, который просто отдыхает, даже дремлет, прикрыв глаза.
А я снова вслушивался в жизнь Свонов. Как поднялся Чарли, хлюпался под душем, как дочь его подгоняла, притоптывая ногами от нетерпения. Голос дочери был весёлым, и Чарли это вдохновляло.
«Хоть и неспешно, но ведь приживается, даже повеселела», - радовался он.
Чарли ещё только заканчивал завтрак, допивал кофе, когда Белла спустилась вниз, чтобы перехватить что-нибудь до школы. Кроме обычного обмена планами на день, и скоротечного совета, что приготовить к ужину, да пожеланий, чтобы день был удачным, особых разговоров не было.
Мысли о том, что Белла выглядит просто счастливой, Чарли, как обычно, оставил при себе, не допрашивая дочь о причине хорошего настроения, он просто радовался. Среди мыслей Чарли, которые я успел поймать, опасений по моему поводу после предостережений Блэка не было, Карлайл был прав - я просто паниковал. Квилеты не собирались нарушать Договор без серьёзной причины, Свон по-прежнему был в неведении, что у его дочери появился парень, да ещё столь экзотичный.
У меня было больше поводов задуматься о причине жизнерадостного настроения Беллы. Очень хотелось, чтобы причиной был я, и наше свидание в субботу.
Не успел он отъехать, как его место занял мой «вольво», и ведь еле уложился. Белла выскочила из дома буквально спустя секунду.
Чарли был прав, моё солнце словно светилось изнутри, и даже очень может быть, что я был тому причиной, во всяком случае, улыбка на лице разгорелась сильнее, а не притухла при виде серебристой машины у крыльца. От этой улыбки горячо ударило сердце, моё солнце не только светит, но и греет, как солнцу и положено. И в его огне сгорели, хотя бы на время, и «мерзкий кровосос», и испуганная интонация того, кто меня таким «титулом» наградил.
А уж когда увидел, как уверенно Белла подошла к машине и заняла пассажирское место рядом со мной, подтверждая моё право быть её сопровождающим, от огня, вспыхнувшего в горле, как только Белла села в машину, тяжёлое воспоминание вовсе рассыпалось пеплом по ветру. Пусть на короткое время поездки, но в силу снова вступает наш закон для нас двоих, и остальному нет места. Есть только боль от ожога, и счастье, что Белла рядом.
- Как спалось? - встретил я Беллу вопросом.
- Отлично, а как ты провёл ночь? - вернула она мне вопрос.
Увы, со вчера ничего не изменилось, эта зона так и останется закрытой. Мои умолчания только усилят её любопытство к этому вопросу, но тут уж ничего не поделать, это слишком… деликатная тема.
- Неплохо, - туманно отозвался я.
- Могу я спросить, чем ты занимался? - любопытное упорство не собиралось так легко сдаваться.
Умеет же доставать человека, совсем как… Элис! Сестрица психоанализом не заморачивалась, но чутьё у неё великолепное, родственную душу рассмотрела мгновенно. А я ещё удивлялся, почему ей так нужна Белла. Вот поэтому!
- Нет! - отрезал я и тут же поспешил спрятать отказ под улыбку. - Сегодня всё ещё моя очередь! Расскажи про свою няню.
- У меня не было няни, я ходила в детский сад, мама хотела, чтобы я росла социализированным ребёнком, - усмехнулась Белла.
- И что это должно означать?
- Чтобы я выросла общительной, чтобы умела нравиться, ну, и чтобы общество мне нравилось.
Нда, успех весьма относительный. Обществу Белла нравится только избирательно, а ей общество - почти совсем никак. И почему так?
- Расскажи про свой детский сад.
- Зачем?
- Хотя бы затем, что в наше время таких заведений в помине не было. Никто из нас его не посещал. Любопытно, как это. Пожалуйста…
Оказывается, людей, бывших рядом с Беллой, пока она не приехала в Форкс, чужих, посторонних, куда больше, чем я думал, и я им завидовал. Девочкам и мальчикам, воспитателям, врачам, учителям, соседям. А ведь должны быть ещё и родственники. Всем им достались кусочки её времени. Немалые. Всем им Белла и отдалённо не нужна была так, как нужна мне, но у них в памяти были годы и годы, а у меня… если бы у меня было столько, уж я бы знал, как его ценить по достоинству. Каждый её день, всю её жизнь! Если бы я был рядом, всегда, вечно…
Для этого Белла должна сначала эту вечность… получить? А, случайно так, я помню, какова цена вечности для смертной?
Помню. Нет. Этого не будет.
- Это очень интересно. И у тебя остались друзья из детсада?
- Нет, мы переехали в другой район. Там рядом со школой была балетная студия, это был решающий для мамы аргумент.
- Ты занималась балетом? Но ты же…
- Маме хотелось сделать из меня всесторонне развитую личность. Но из этого ничего не вышло.
- Ладно, тему балета оставим. А как ты пошла в школу расскажешь за ленчем, да?
Белла снова удивлённо подняла брови, зачем бы мне такие мелкие подробности её жизни, что в них интересного. Всё… для меня. Даже тема детского сада не вся была исчерпана, перемены ушли на освежение в памяти детских считалок, из запаса ненаписанного устного творчества, переходящего от группы к группе, и имён приятельниц в детсаду.
- А мальчики? У тебя были друзья мальчики в группе?
- Нет.
- Они были злыми?
- Нет, они были, как бы это сказать… слишком маленькими, часто дрались. Девочкам было с ними неинтересно.
- Подожди, в вашу группу специально принимали мальчиков помладше?
- Вовсе нет, они были одного с нами возраста, и чаще дрались между собой, чем с девочками. Они были младше нас по уму, если быть точным. Это свойство мальчиков, опаздывать в развитии, спроси, у кого хочешь, - улыбнулась Белла.
- Ну, знаешь ли… - собрался возмущаться я, и усмехнулся сам своему неожиданному запоздавшему заступничеству.
Даже если это не девчачья заносчивость, всё это уже не актуально ни для меня, ни для давно выросших и поумневших мальчиков из детства Беллы.
- А как было в школе? - продолжил я допрос по дороге в кафетерий.
- Сначала скучновато, пока домашний запас маминых стараний, развивать меня, не был исчерпан, потом стало гораздо интереснее. Новые предметы, новые знания, и педагоги были очень хорошими.
Разумеется, с её-то способностями…
- Нет, я про друзей-приятелей. В школе они появились ведь… бой-френды, - продолжил я, когда мы уселись за свой столик, и я усердно принялся расковыривать вилкой свой несчастный салат, а Белла принялась за свой.
Если судить по тому, что случилось в Форксе с парнями, то в Финиксе её отъезд вообще должен был ввергнуть старшеклассников в полное уныние.
- Приятели были, разумеется. Я старалась со всеми поддерживать добрые отношения, - пояснила Белла.
И кто-то из приятелей, с которым Белла поддерживала добрые отношения, сейчас скучал и … и надеялся на её возвращение, а Белла… не вспоминала о нём в моём присутствии из деликатности. А мне нужно знать и это. Если … нет, когда Белла вернётся в Аризону, в свой жаркий Финикс, кто дождётся её там?
- Нет, я имею в виду бой-френда, с которым можно в кино сходить, или на пляж.
Вроде как на свидание. Какой он?
- А-а, вот ты о чём. Такого бой-френда у меня не было.
Это как это? У тамошних парней глаза вовсе песчаными бурями глаза запорошило? Да быть того не может!
- А почему? - бесцеремонно ляпнул я, оценив уровень бесцеремонности по задравшимся удивлённо бровям, и взгляду, ушедшему в сторону.
- Видишь ли, для таких приятельских отношений необходимо, как минимум, желание двух людей, - ответила Белла, неловко и неопределённо.
В то, что желающих так уж и не было, поверить сложно. А вот как она умела избегать ненужного ей внимания, я уже видел.
- Значит, ты ещё не встретила парня своей мечты? - допрашивал я, махнув рукой и на деликатность и на воспитание, и пристально вглядываясь в её лицо.
Мне важно было знать, насколько мои четыреста - пятьсот дней действительно мои, не рушу ли я то, что должно было бы произойти, не появись я на пути у Беллы. При любом её ответе ревность к её будущему мне обеспечена, но ревность к неизвестному живому человеку в комплекте с угрызениями совести - это уже многовато. Но придётся - снесу и это.
-В Финиксе не встретила, - уточнила она, так и не подняв глаз, зато заливаясь приводящим меня в восторг румянцем.
А в Форксе? Комариный писк в ушах, вовремя, нечего сказать! Вдох-выдох, сбросить всплеск эмоций, погасить волнение, вдох-выдох…

Белла… солнце моё, я счастлив, что в Финиксе нет парня, которому ты хотела бы сказать «да», потому что я - эгоист. Но я… я - вампир, Белла, ты вспоминаешь об этом, хотя бы иногда?
Вдох-выдох…

-Вопросов ещё много? - спросила Белла, подняв, наконец, на меня глаза.

Подожди, солнце моё, отдышусь…

-Достаточно, - улыбнулся я, сделав спокойное лицо. - Но перерыв ты вполне заслужила.
Не только вытерпеть мою бестактность, но и выбить меня из равновесия…, да, это серьёзная нагрузка.
- Интересно, что ещё ты хочешь узнать? - недоумённо спросила она. - Ведь богатой событиями мою жизнь не назовёшь.
Ага, конечно. На своём веку я не встретил ни одного такого же человека, ни мужчины, ни женщины. Да каждое её открытие в мире людей, каждая её мысль о природе вещей - уже событие - созидание её личности. Вот такой, единственной, неповторимой. И это всё произошло без меня, досадно… И ещё более интересно. Настолько, что всё остальное вылетает за грань внимания… даже то, что мне скоро уходить, а Белле не на чем будет добираться домой!
- Сегодня поездка со мной - не самое лучшее решение, прости, - покаялся я.
Белла широко распахнула глаза, не ожидая такой резкой смены темы разговора.
- Почему? - встревожилась она.
- После ленча мы с Элис уезжаем.
-Ясно, - коротко ответила Белла, улыбка на её лице растаяла, но она всё равно попыталась улыбнуться. - Ничего страшного, я прогуляюсь, тут недалеко.
Белла прогуляется, до дома, без меня. Форкс, конечно, болото, но в нём не зря есть полиция: и хулиганы бывают, и машины с неисправными тормозами, и даже пьяные за рулём! И «везение» Беллы тут же её найдёт! Её древний «шевроле», как часть дома, хотя бы от дождя, а вдруг тот случится, и то может служить ей хоть какой-то защитой, и тем поумерить мои мгновенно разгулявшиеся страхи.
- Нет, пешком ты не пойдёшь. Мы пригоним твой пикап и оставим на стоянке.
- Но ключ от машины остался дома! Ничего, я с удовольствием прогуляюсь. - Белла явно не хотела доставлять мне лишних хлопот, но то, что она сегодня осталась без машины - целиком моя вина! Мне и исправлять.
- Пикап будет ждать тебя на стоянке, вместе с ключом, - твёрдо сказал я и немного поддразнил, - Если ты, конечно, не боишься, что кто-нибудь может его угнать.
С насмешкой над её машиной я пересолил, Белла даже нахмурилась, от утреннего сияния, преображавшего всё вокруг, ничего не осталось.
- Ладно, - согласилась, наконец, она, сменив обиду, за свой пикапчик, на нечто другое, по лицу промелькнула тень недоверия в моё обещание, даже уверенности, что исполнение обещания мне не под силу.

Леди, Ваше недоверие основано на том, что вы не вполне осознаете, с кем имеете дело! И поэтому оно ужасно забавно.

- Куда вы уезжаете? - спросила она подчёркнуто равнодушным тоном.
То есть, решила сменить тему, не смущать меня дальше, а потом просто не заметить, что похвальба осталась похвальбой. Жаль, не смогу увидеть её личика при виде своего динозавра на школьной стоянке.
Новая тема, начатая Беллой, никакого веселья в себе уже не несла, всё слишком серьёзно, и эта поездка - всего лишь деталь, но важная деталь в будущем предприятии.
- На охоту. Если завтра я останусь с тобой наедине, следует принять повышенные меры безопасности. Впрочем, они будут нелишними, даже если ты передумаешь, - снова дал я ей шанс отказаться, прямо сейчас.
Ей решать. И сейчас, и всегда - ей решать. Я слушал Беллу, её ровный пульс, вздрогнет ли он от моих слов. Он не вздрогнул. Белла внимательно разглядывала свои ботинки некоторое время, потом подняла взгляд, он тоже был спокоен и твёрд.
И слова были чёткими и уверенными:
- Нет, я не передумаю.
То есть сейчас она ещё раз обдумала, именно обдумала, а не просто упрямилась. Да с чего бы ей быть так отважно безрассудной, я же сказал - меры предосторожности будут нелишними в любом случае! Обдуманно безрассудной! Вот такой оксюморон.
Неужели я ей нужен, настолько?
- Ну что ж…
…так тому и быть. В моей решимости тоже есть немалая толика безумия.
- Во сколько мы завтра встречаемся? - всё так же спокойно спросила она.
Этот почти деловой тон выбил меня из колеи, инициатива явно уплывала из моих рук.
С другой стороны, я же поставил себе условием, что всё в этом случае должна решать она.
- Не знаю… Завтра суббота, если ты хочешь, у тебя есть возможность подольше поспать …
А у меня… что у меня? У моего безумия начинают подрагивать коленки, вот что.
- Нет! - быстро обрезала она мои предположения. - Не хочу.
Хорошо Белла, как скажешь.
- Тогда встречаемся, как обычно, - теперь я попытался улыбнуться, но улыбка не удержалась, сбежала. - Чарли будет дома?
Только бы он был дома, тогда я… я представлюсь по всей форме, и сам скажу ему, что приглашаю Беллу на прогулку. А если не отпустит? Ну что ж, судьба, я не виноват…
- Неа, спозаранку уедет на рыбалку, уже договорился, - очаровательно улыбнулась она, совсем как киношный супермошенник, провернувший немыслимую афёру с минимумом приложенных сил.
Вот плоды её «аферы» - у меня не будет дополнительной цепи, и шанса, достойно отступить, тоже не будет! Не может же она быть такой… такой отчаянной! Хоть что-то её отец должен знать о завтрашнем дне!
- А что он может подумать, если ты вдруг не вернёшься домой?
Сейчас я нарочно пугал её, произнеся это, но пугаться начал сам.
«Кровосос … человеческая девушка … а вдруг! Мерзкий кровосос!», - загудело в голове.
Белла, пожалуйста, испугайся сейчас, передумай!
- Не знаю… Я говорила, что собираюсь устроить грандиозную стирку, папа может решить, что я в стиральную машину свалилась, - сморщила весело носик Белла.
Ей весело! Лишила меня надежды на кого-то, кроме самого себя - и ей весело!
Белла!!!
Они меня оба подвели, и Белла и этот квилет Блэк! Ладно, Белла хоть сообщила заранее, что промолчит, если обстоятельства не заставят, но Блэк! Он же собирался придумать хоть что-то, чтобы предупредить, смутить, наконец. Беллу, ага… А Чарли этот Блэк про меня и полслова не сказал. Защи-итничек людей, называется…
Меня сейчас затрясёт, то ли от страха, то ли от бешенства.
- На кого вы сегодня будете охотиться? - будничным тоном, словно речь шла о банальном человеческом, вроде отцовской рыбалки, хобби, обложенном со всех сторон юридическими нормами, как стая волков - флажками, с обязательным барбекю и вином на финише, спросила Белла. А охота будет наша, вампирская, тихая, и, кроме крови, ничего от зверя не берущая, зато - всей крови. Лоси, олени - мой вампирский брокколи, причём в огромном объёме. Бр-р-р… Но надо. Это неаппетитное будущее сбило всплеск бешенства.
- На того, кого поймаем в ближайшем лесу, далеко не поедем.
Это обстоятельство, что недалеко будем, должно поднять её упавшее настроение, хоть на немного.
- А почему именно с Элис? - продолжала Белла свой допрос, всё дальше отодвигая мои неудачные попытки обзавестись страховочной цепью.
- Она самая… она понимает мою ситуацию, и верит в меня.
- А остальные? Как они всё воспринимают? - шёпотом, надеясь, что моя семейка через весь зал его не расслышит, спросила Белла. Разумеется, вампиры - да не расслышали. Особенно, если подслушивали.
- Скептически, - подвёл я итог ментальной реакции родственников.
И это ещё слабо сказано! Не все, разумеется, семья стала похожа на два противоборствующих лагеря, часть за меня, часть - против. Элис, Карлайл и Эсме верили в меня, потому что ХОТЕЛИ верить, а остальные… У них был опыт уступок своим желаниям, даже у Розали, уступившей, в пику своему воспитанию, желанию собственноручно отомстить своим мучителям. Степень недоверия «младшеньких» зависела от… эгоистичности индивида, и поэтому больше всего мне не верила Розали, чистюля Розали, побрезговавшая кровью своих врагов. Но я ведь тоже эгоист не из последних, я - самый чудовищный из них всех.
Белла, когда речь зашла о моих родственниках, осторожно на них поглядывала, и от неё не ускользнули ни подчёркнуто равнодушные, скользящие мимо, взгляды, ни презрительно оттопыренная губа Розали, по которой и без телепатии читалось - «пялятся всякие там… людишки».
- Я им не нравлюсь, - уныло проговорила Белла, оценив увиденное.
Как будто, если бы на её месте сидела признанная первая красавица школы, что-то бы изменилось! Дело не в красавицах, а в принципах семьи Калленов - не приближаться к людям. А я на эти принципы наплевал.
- Дело не в этом, - возразил я. - Они не понимают, почему я не могу оставить тебя в покое.
- Вот и я о том же, - обречённо констатировала Белла, решив, что Каллены посчитали её недостойной моей персоны.
Мы сейчас говорили на разных языках, Белла понятия не имела, как мало она, ОНА, как личность, была им важна. Для Калленов всегда всего главнее была семья, её безопасность, и я, как постоянный страж этой безопасности.
И вот страж безопасности САМ поставил своими выходками под удар всю семью. И с каждым шагом, раскрываясь перед Беллой, подставлял всё сильнее. И стоял не на страже семьи, а против семьи на страже жизни эфемерного существа - человека.
Я их понимал, и где-то даже сочувствовал, но себя уничтожать НЕ ХОЧУ. Эгоист я.
- Совсем не о том. Это опасно не только для меня, - постарался я объяснить Белле настроение родственников. - Мы ведь не прячемся, и если наши отношения зайдут слишком далеко…
- И что? - с вызовом спросила Белла, вызов этот был не семье, а мне - насколько я считаю её достойной своей семьи.
Ну как объяснить, что дело не в ней, а исключительно во мне! Ведь если я её убью, Калленам придётся немедленно исчезать, заметать следы, долго скрываться, прежде чем можно будет где-нибудь в другом месте наладить снова нормальную жизнь.
Нельзя будет, никогда. Потому что семьи уже, прежней, не будет. Да и сохранится ли она вообще…
Бледное холодеющее тело на моих руках из видения Элис, испуганный вскрик Блэка -
«Кровосос!», - это возможное будущее почти исчезло, почти… но не исчезало!!!
Наоборот, вновь набирало цвет и звук, и боль… не воображаемую, реальную.
- А если всё закончится… плохо? - закрыл я лицо, сведённое фантомной болью, руками.
Я никогда не досматривал, не додумывал видение Элис до конца, с испугом заталкивал его подальше, сейчас - досмотрел.
Прохлада сытости, потушив огонь в горле и разбудив разум, становилась холодом, стужей, превращающей в льдинку каждую капельку крови Беллы в моих артериях, льдинку ненависти и омерзения к себе - «не удержался, Tapeworm, нажрался досыта, досуха», - но легче от самобичевания не делалось, её тело остывало вместе со мной. Моя смерть, потом, ничего не исправляла. Ничего… ЕЁ больше не будет.
Белла, не надо!!!
Белла, пока ты со мной, я от тебя не оторвусь! Это только в твоих силах… пойми… оттолкни…. встань и уйди безвозвратно, солнце моё….
Живое сердце резко ускорилось, зазвучало стаккато. Поняла, наконец, что для неё значит - «плохо»? Что я и есть единственная для неё неотвратимая угроза?
Рядом что-то изменилось, меня обдало живым теплом, жаром. Горячее дыхание толкнуло кожу рук, обожгло горло.
Белла?
- Прости, - услышал я сдавленный шёпот.
- За что? - автоматически спросил я.
Ах, да, она всё поняла и уйдёт сейчас. Не время прятать лицо в ладони, надо успеть последний раз посмотреть на любимое лицо.
- За то, что приношу тебе мучения, - объяснила она виноватым голосом, и
в карих глазах задрожала непролитыми слезами боль за меня. За меня!
- Белла, ну где же логика? – ахнул я.
Её логика была на месте. Если рядом с ней мне плохо, значит, в этом - её вина. И
всё-таки она не ушла… и не думала меня оставлять! Наоборот, её нахмурившиеся бровки требовали - слишком поздно, нам не повернуть назад, соберись!
Да, Белла, я уже в порядке.
- Тебе, наверное, нужно ехать? - снова вернулась к теме охоты Белла
- Да, самое время, - согласился я, хотя ещё пара-тройка минут у меня в запасе была.
Хоть эти будут моими, раз приходится жертвовать биологией и всем остальным. - Судя по всему, мистер Баннер снова собирается показывать фильм, а я не уверен, что смогу ещё раз пройти такое испытание.
Румянец Беллы разгорелся пожаром, и пальцы руки опять закололо. Глаза цвета сливочного шоколада начали своё колдовское воздействие на мою слабую психику, видно, кино на уроке для Беллы было таким же испытанием, как и для меня. «Ослепление» на двоих, как прекрасно…
«Ты только что сам сказал, что пора ехать, так что у тебя нет повода обвинить меня в нетерпении. Я иду!» - врезался в сознание голосок Элис, и она материализовалась из ниоткуда за моей спиной, не дав ни секунды на размышление. Прощайте, мои две запасных минуты…
- Элис! - обратился я, не поворачиваясь, к сестрице.
- Да! - радостно ответила она, в преддверии исполнения своей самой заветной мечты.
«Сейчас это произойдёт, сейчас мы познакомимся, наконец-то!», - ликовала мысленно Элис, а мне идея их знакомства перестала нравиться совершенно. Отнятые две минуты показали мне прежде не замеченную деталь. Элис будет требовать своей доли времени Беллы.
«Я жду! Или ты хочешь, чтобы я сама ей представилась?» - подталкивала меня ментально Элис. Совсем как … Белла, когда добивалась чего-нибудь. Если я
что-то понимаю в девочках, меня ожидают сложные времена. Две настырных девицы на одного меня, нда…
«Ну, так что…» - уже угрожающе вопросил эльф за спиной.
Всё-всё, сдаюсь:
- Элис - Белла…
- Привет, Белла, - приветствовала её сестра. - Рада, наконец, с тобой познакомиться!
- Привет, - смущённо ответила, не ожидавшая такого события, Белла, от неловкости больше слов у неё не нашлось, и повисла пауза.
«По-моему, хотя ты пообещал нас только познакомить, я могла бы рассчитывать и на большее прямо сейчас. Может, мы с Беллой поболтаем?» - начала канючить сестрица. Всё, как я и предвидел секунду назад!
Моё вскипающее раздражение сестрица прочла по одному взгляду в её сторону, и нытьё разом прекратилось.
- Готов? - обратилась Элис уже ко мне.
У меня ещё есть полторы моих минуты.
- Почти. Подожди меня у машины.
Белла проводила Элис взглядом до выхода. Она уже знала, что именно с этой Элис я еду на охоту по-вампирски, а во взгляде - ни ужаса, ни даже опаски, только смесь восхищения и грусти.
- Мне следует пожелать вам удачи, или это неуместно? - вдруг обратилась ко мне Белла, когда мы вышли из кафетерия следом за сестрицей.
- Ну, удача никому не помешает, - улыбнулся я комичности ситуации.
Какая уж там неудача может быть у нас на охоте, но человеческая девушка всё равно собиралась провожать парня - вампира на охоту именно так, пожеланием большой добычи.
- Тогда желаю удачи! - улыбнулась Белла.
От её спокойной улыбки у меня опять сумбур в голове. Она же всё обо мне знала, и о моей охоте - тоже, почему же провожала ТАК? Просто и обыденно, как отца на рыбалку, как будто это в порядке вещей… Это для неё действительно может быть в порядке вещей… до субботы, до первого солнечного луча на моей коже. В горле опять резануло, не болью, горечью. Мне понадобится удача, очень понадобится. В субботу.
- Богатой тебе добычи, - добавила Белла.
- Буду стараться, - ответил я, и тут же попросил об одолжении, – а ты, пожалуйста, будь поосторожнее.
- Быть поосторожнее в Форксе? Это непосильная для меня задача! - гордо возмутилась Белла.
Смешно. Героиня Белла смело идёт навстречу опасностям!
Если бы она была обычным человеком, или меня не мучил бы страх из-за любого пустяка, я даже посмеялся бы её комично задранному подбородку. Белла не боялась выглядеть смешной, в отличие от многих других людей… и не людей. Это всегда было редкостью.
- Для тебя это действительно испытание, - поддержал я шутку.
Но хватило меня ненадолго, как только вспомнил, что любой камешек для Беллы может стать камнем преткновения.
- Дай мне слово!
- Обещаю себя беречь! - клятвенно пообещала она. - Сегодня затею стирку - это весьма опасное занятие, но слово постараюсь сдержать!
-Не упади в машину! - припомнил я её собственную шутку.
Надо было идти, но сначала надо было решиться расстаться на почти целые сутки, ладно, на восемнадцать часов, это так долго. Восемнадцать часов, минута в минуту и ни секундой больше, постоянной тянущей боли в сердце, тревоги, как она там, без меня. Хоть на охоту не ходи, но надо, НАДО!
Завтра я должен быть готов, и нельзя позволить себе даже самой малой небрежности. Нервное напряжение завтра будет… максимальным, и жажда, проклятие вампира, тоже будет максимальным, монстр будет рваться с цепи, вот и подавлять его придётся максимально. И самый лучший способ, помимо воли, - сверхсытость.
- Очень постараюсь, - бурчала, отшучиваясь, Белла.
Я слышал, как Элис в уме отсчитывала убегающие секунды, вставляя их в готовящийся счёт, и повёл взглядом в сторону стоянки.
- Увидимся завтра, утром, - уточнила ещё раз Белла, только голос был грустноват, и ресницы без сил опускались вниз.
- Для тебя это тоже слишком долго? - спросил и получил утвердительный кивок.
- Приеду пораньше, - пообещал я и позволил себе снова прикоснуться к щеке.
Искры проскочили и без всякого кино, резкий вздох принял аромат снова полыхнувшего румянца Беллы благословенной болью. Как это волшебно - румянец на ослепительно белой коже, и губы, тоже согретые жаром прихлынувшей крови, были такими манящими. Прикоснуться к ним, ощутить их нежность… Все, «поплыл»… Стоп.
Завтра.
Всё может быть завтра.
Для этого я сделаю всё возможное и невозможное. Это нужно Белле.
Но ещё больше это нужно мне.
Я топал по дорожке к стоянке, вокруг носились школьники, некоторые даже посматривали в сторону Беллы, я видел их глазами, что её «ослепление» ещё живёт, и она провожает меня взглядом.
Но я его не только видел, но и чувствовал, спиной. Это моя доля «ослепления»…

В машине Элис недолго косилась на мою физиономию в зеркале, сразу же потребовала отчёта:
- Почему у тебя такой самодовольный вид?
- Представляю себе удивлённое лицо Беллы, когда увидит свой пикап на стоянке.
- Но, ты же обещал, чему тут удивляться?
- А она не поверила. Кстати, просмотри, где бы она могла его искать, пока убеждена в моём провале.
- Ладно, - сказала Элис, просматривая вероятности развития событий. Тень Беллы двинулась прямо на кухню и начала рыться в стиральной машине. Ключ сверкнул в кулачке, после того как рука обшарила карманы тёмно-синих джинсов.
Теперь понятно неверие Беллы в мои возможности. Влезть в дом - куда ни шло, хотя и на это не все решатся. Но отыскать ключ в таком неожиданном месте, которое и сама не сразу вспомнила, вот уж действительно непросто! В стиральной машине, как нарочно ставшей сегодня бестселлером. Я захохотал, и Элис удивлённо покосилась на меня.
- Ты чего?
- Ты же подслушивала! Сколько раз мы её сегодня вспоминали!
Элис почему-то это не показалось настолько смешным, отнесла мой хохот на счёт стрессовой ситуации последних дней, да и ладно. Но машину для Беллы мы всё-таки подгоним!
-От тебя сестричка, ничего не укроется! - снова захохотал я, но на этот раз она составила мне компанию.
У дома Свонов Элис меня высадила, и тут же поехала обратно к школе, подхватить меня там, когда я подгоню это чудовище. На улице в середине рабочего дня пусто. В соседних домах - тоже пустовато, кто-то на работе или в школе, кто-то уехал за покупками, или занят на заднем дворе. Зрителей не предвидится. Запасной ключ лежал там же, где и всегда, за косяком входной двери, несколько дней тому назад Чарли Свон проверял, на месте ли он, когда возвращался с работы.
В доме никого не было, ни одной мысли. Ключ, разумеется, нашёлся в кармане джинсов. Всё в порядке. Только в проветренной комнате Беллы почти не осталось ничего от её запаха, жаль. Мне ведь восемнадцать, ну - семнадцать часов сорок пять минут её ждать. Уложив назад все вещи в том же порядке, или беспорядке, это уж как кому, в стиральную машину, закрыв дверь и вернув ключ на место, я приложил ладонь к стене.
Скажи, что меня тут не было, дом.
И Белле тоже? - подмигнуло мне окно полуспущенной шторой.
Нет, Белле доказательство своей шкоды я пригоню сам.
Пикап и я не совпадали по темпераменту. Он был гораздо моложе меня, но ворчлив не в меру, причём в моём присутствии рычал даже громче, чем когда за рулём сидела хозяйка. Я попытался выжать из него скорость побольше, но он стал как-то угрожающе поскрипывать и пыхтеть, так и до беды недалеко, пришлось ползти на доступных шестидесяти.
- А ведь завтра тебе со мной ещё одна поездка предстоит, - ответил я ворчанием на рёв пикапа, берущего подъём.
Он на меня никак не среагировал, продолжал реветь, одолевая последние метры. И вот на этом ползучем металлоломе Белла ездит каждый день… Да это же опасно для жизни! Не зря Элис после поездки на нём не поделилась впечатлениями от машины.
А Белла поедет на ЭТОМ домой. Ну и что, что ездила на нём раньше без неприятностей, всё когда-нибудь случается впервые, а меня рядом не будет. Уровень тревоги начал подниматься. Мы обо всём с Беллой поговорили, она мне слово дала, но человеческая память слишком ненадёжна, лучше лишний раз напомнить.
Элис уже давно ждала на выезде; припарковав пикап, я бросился к нашей машине за бумагой и ручкой.
- Записочки пишем? - чуть съехидничала сестра. - Однако, ты романтичный, вот не знала…
- Обеспокоенный, тут уж не до романтики. Ты же сама недавно заметила, что за Беллой нужен глаз да глаз.
Элис согласно вздохнула и погрузилась в свои видения. Во всех была Белла, она занималась домашними делами, их было много, до стирки так дело и не дошло. Потом ужинала с Чарли, сидела с книгой, просто сидела и смотрела в тёмное окно.
Элис высматривала возможные угрозы, я тоже, а ещё просто смотрел. Белла вне доступности чужого внимания была не так уж и неуклюжа. Фея в своём царстве чувствовала себя гораздо уверенней.
- С ней ничего, абсолютно ничего не случится, - облегчённо выдохнула Элис. - И твои опасения совершенно напрасны.
Озорные чертенята заплясали в глазах сестрицы:
«Ты же уедешь, чего ей ещё бояться»?
«Мерзкий кровосос!» - продолжением мысли Элис зазвучал в памяти густой мужской, и тоже ментальный, голос. Однако крепковатый коктейль из своих запасов смешивает память, не по моим силам сейчас.
- Элис, если ты думаешь, что, пока я твой должник, тебе позволено всё, то ты…
- Совершенно права! - по-своему завершила мою незаконченную мысль Элис и нахально улыбнулась.
Пусть она будет права, только чтобы её видения оправдались, и чтобы никаких экстренных случайностей, пока меня нет рядом с Беллой! В молчании я ушёл к пикапу, написал на листке бумаги всего два слова: «Будь осторожна», и, сложив записку вдвое, оставил на сиденье. Слишком много шуток было по поводу опасностей, написанное слово должно быть для Беллы значимее, чем сказанное вперемежку с шутками.
Пусть Элис не видела никакой опасности, или угрозы, но разбитая коленка тоже была мне не безразлична. Завтра даже присохшая ранка может быть смертельно опасной.
Завтра. Уже завтра.
Через семнадцать с половиной часов. Всего несколько дней назад я позвал девушку на свидание. Она приняла приглашение. Я ждал этого дня, набирался терпения и ждал снова, словно до него ещё целая жизнь, а осталось… у меня не осталось сил радоваться и надеяться, могу только бояться.
Пока я отсутствовал, озорные чертенята разбежались, лицо Элис было серьёзным и слегка виноватым.
- Пожалуйста, не обижайся, ты же выглядел как натянутая струна… и я всего лишь хотела помочь, немного ослабить шуткой напряжение. А сделала, кажется, только хуже?
- Всё нормально, - отозвался я, занимая пассажирское кресло.
Собственно, я на неё и не обиделся. При всём том, что жизнь Беллы для Элис ценна не как этический принцип семьи Калленов, а сама по себе, где же ей понять, что для МЕНЯ значит Белла.
Больше сестричка не пыталась меня развлечь, лихо вписавшись в поворот, оставивший развилку к дому в стороне, она направила машину на юг.

На полдороге к Портленду, загнав машину на глухую лесную дорогу, быстро нашли приличное стадо оленей. Элис, только чтобы составить мне компанию, выбрала себе мелкого, я завалил двух самых крупных самцов. Когда выпивал через силу второго, кое-что поднялось из мути человеческой памяти.
- Мама, ну не хочу я её больше!
- Надо, сыночек, будешь крепким и сильным.
- Я и так самый сильный в классе.
- Прекрасно, я рада. Тогда тренируй волю, я уверена, что в этом плане тебе есть к чему стремиться.
Это была какая-то каша-размазня. Какая - забыл, главное, что она была так же неаппетитна, как эта густая, пахнущая сбродившей травой, жидкость.
В физическом плане я достиг своего потолка мощи, а вот с силой воли… увы, здесь нет предела совершенству. А мне позарез нужно оно - совершенство воли. Последний глоток - и мучения кончились. Я был заполнен настолько, что даже короткая пробежка была чревата сбросом того, что тело считало лишним, хорошо, что машина стояла недалеко. Элис гораздо легче, она озорной белкой носилась по деревьям, прыгая по ветвям высоких сосен и совершая немыслимые кульбиты.
- Эдвард, ты уже способен включить свой разум? - зазвучал её голосок с ближайшей сосны.
- Как будто с такой добычей его можно выключить.
- Гурман… но раз ты уже можешь думать не только о еде… - уселась сестрица на ветку на трёхметровой высоте прямо над моей головой.
- Элис, не напоминай!
- Ладно. Я тут хотела тебе кое-что показать и спросить, что ты об этом думаешь.
Это явно было что-то серьёзное, обычно критики своих видений Элис не просила.
Я сосредоточился и увидел… Элис видела то, что увижу я: нежное лицо с опущенными ресницами придвигалось всё ближе, так близко, что я уже и не вижу его, только вздрагивающие ресницы. Я уже чувствую горячий контур губ Беллы собственными, я сейчас… прикоснусь к ним… я её поцелую.
Фон был неясным, плавающим: то стволы деревьев вокруг, то кабина пикапа, то моя, залитая солнцем полянка. Но приближающееся лицо Беллы оставалось чётким, как и ощущение жара её губ, моими губами. Наш первый поцелуй, он всё-таки будет… будет?
Сколько раз я воображал его себе, а сколько раз запрещал… но сейчас это не моё воображение, это видение Элис, потянусь и почувствую ВСЁ…
Усилие оказалось напрасным, следом шла пустота. Я растерянно посмотрел на сестрёнку, она лишь усмехнулась.
- Я не ты, Эдвард, я вижу, но не чувствую. Чувствовать видение ты можешь лишь настолько, насколько в состоянии вообразить его себе.
- Тогда зачем…
- Показала? Не пойми меня неправильно, но я волнуюсь. Ты можешь настолько контролировать себя? Ведь это очень мощный эмоциональный всплеск, о котором ты понятия не имеешь, особенно для вампира. К тому же Белла - человек, особенный для тебя человек. La tua cantante. Одно неверное движение, и…
… я знаю, что за этим последует.
- Нет Элис, поверь мне, как я хочу этого, ты даже вообразить не можешь, но решусь на это, только если буду абсолютно уверен, что не наврежу. Белла и я… ну и что… но это правильно, я так чувствую.
Элис понимающе кивнула головой и улыбнулась.
- И я, я ведь тоже влюблена. И знаю, какова она, тяга к любимому.

Как и вся моя остальная семья, три пары счастливо влюблённых. И тоже будут… волноваться.
- У меня к тебе одна просьба, - сказал я, отчаянно надеясь на понимание. - От меня не спрячешься, так что я знаю, что вся семья с опаской ждёт завтрашнего дня. Не позволяй им подглядывать за нами через твои видения. Это не спектакль, а я и Белла - не актёры. Это только наше.
Элис задумчиво подняла глаза, представляя, как её будут дёргать со всех сторон: ну что, как там, чем занимаются, ну что, поцеловались, наконец? Ей это тоже не понравилось.
«Прямо таки и с опаской… но любопытства будет море. Эдвард - и вдруг на свидании! Буду молчать - обидятся. Удеру с Джаспером - обидятся тоже, но следовать за нами не будут. Потом поймут и простят».
Мудрое решение.
- Согласна. Но мне наблюдать ты не запретишь! - сказала Элис, взлетев на пару веток повыше.
И показала оттуда мне язык, присматривая соседнее дерево, для страховки в случае погони, если за это нахальство я решу с ней рассчитаться прямо сейчас. Это с моим-то перегрузом?
Да и как запретить? Есть видения, которые надо звать, а есть и те, что приходят без спроса, видения крутых поворотов событий. Но, тем не менее, заявил:
- На тебя, в качестве наблюдателя, согласен, но никого больше.
Крутанув двойное сальто, Элис приземлилась прямо передо мной.
- Хорошо, договорились. Но у меня тоже есть просьба, - она ласково коснулась ладошкой моей щеки. - Обещай, что будешь осторожен. Если будешь неуверен в
чём-то, не делай ничего! И имей в виду, - хрустальный голосок Элис стремительно перетёкал в угрожающий низкий рык, и зрачки расширились настолько, что пропало всё золото роговиц, осталась только чернота зрачков. - Если завтра ты что-нибудь натворишь, домой можешь не возвращаться, лично совершу казнь.
Гибкое движение - и Элис уже сидела на моей спине, чувствительно прикусив зубами шею, превратив обещание почти в шутку. Если я действительно… натворю, я приду к ней сам, и умолять буду, на коленях или как придётся.
Не встретив сопротивления, Элис спрыгнула на землю, сменив снова шутливое настроение на серьёзное, и добавила:
- Будь осторожен, потому что между вот этим (я снова увидел трепещущие ресница на безумно близком лице), и вот этим (замершие ресницы - траурные бабочки на меловом, мёртвом лице Беллы)…
Не произноси вслух, не надо я уже знаю и так!
Для Элис мысли было недостаточно, она почти прокричала это.
- Между ними нет сейчас временного зазора, сейчас его НЕТ! Понимаешь?!
«Мерзкий кровосос!», снова ахнуло в мозгу. Если между тем, чего я хочу, и тем, чего смертельно боюсь, так тонка грань, должно ли этого желать?
Если бы это нужно было мне одному, я бы отступил. Но есть Белла, а у нас один закон на двоих, я подчиняюсь ему.
- Я не возражаю получить Беллу в качестве сестры, - продолжала Элис, - и против - потерять её из-за твоей…
… самоуверенности, понял.
- Нет, ни того, ни другого не случится. Ты же знаешь…
Она улыбнулась:
- Ошибаешься, я не знаю, что НЕ случится, но знаю, что вполне может произойти. Если!!! Если ты не облажаешься.
Сияющая Улыбка Элис сопровождала видение её и Беллы-человека перед зеркалом в доме Калленов.
- Твой долг ещё не оплачен! - скакнула в сторону Элис, привычно ожидая от самолюбивого братца трёпки за нахальство и менторский он.
Не сегодня, сегодня мне нельзя расплёскивать с таким трудом приобретённый запас.

На рассвете мы уже были почти дома, во всяком случае, в пределах моей «слышимости», а она больше, чем обычный вампирский, слух, на пару миль.
Вся семейка была в сборе, что не так уж и часто случается, и все думали обо мне и о Белле, о том, что ждёт нас двоих, и что, в результате, ждёт Калленов. И оптимизма в мыслях не было. Некоторые из них, как ядовитые злые осы, жалили, я старался от них отключиться, но получалось плохо, в виске закололо - и только.

Спасибо, родственники, умеете поддержать в трудную минуту…

Прижатую к виску ладонь Элис заметила, поинтересовалась:
- Что с тобой?
Жест был слишком человеческим, и она пошутила:
- Неужели голова заболела?
Почти угадала.
- Как я и думал, все наши в ожидании.
Элис фыркнула:
- Не выдумывай. Обычное утро в доме вампиров.
«Разве что от любопытства чуть не лопаются. Но договор есть договор, от меня им информации не получить. Пусть Эдварда потом допрашивают… ха-ха, если кто-то осмелится».
Вот за что я сестрёнку люблю: зная лучше, чем другие, величину опасности, она всё равно верила в меня больше, чем все остальные, и думала о людях лучше, чем они есть… совсем как Белла.
- Мне жаль тебя огорчать, но на этот раз ты ошиблась, - едко бросил я. - Розали в который раз перерывает свой гардероб, чтобы не думать о сегодняшнем событии, а как не думать, если все её туалеты продуманы именно для здешней публики. Даже отложила в сторону тот комплект, в котором ей будет удобнее в случае экстренного отъезда, как ни жаль, и все машины уже проверила.
Карлайл и Эсме почти синхронно читают в уме мантру «всё будет хорошо», и почти так же часто - «бедная девочка», а я, как ты, может, заметила - мальчик.
И самое интересное… как раз сейчас Эмметт и Джаспер обсуждают условия пари, которое они заключили. Джаспер поставил на то, что я… - нет, для Элис это слово так же неприемлемо, как и для меня. - … я вернусь один. Эмметт доверяет мне больше, поставил на то, что Белла всё-таки вернётся… но уже в качестве его сестры.
Элис с каждой подробностью хмурилась всё сильнее, от того, что такого она не ждала, а я - потому что иного и не предусматривал.
- Эд, - попросила сестричка, глядя на мою угрюмую физиономию, - не обижайся на них, они же о тебе беспокоятся. А их мысли - это только их мысли. Как ни высокопарно это звучит, но ничья мысль не может тебе ни помочь, ни навредить, твоё будущее зависит только от тебя.
Да я и не думал обижаться. Меня не ругали, не кляли даже в мыслях, хотели верить, но не могли. И жалели. Если прибавить к тому, что я и сам себе…
НЕТ! Я в себя должен верить, как верит в меня Белла!
Но всё равно тяжеловато делается на душе, если в тебя не верят твои родные.
- Знаешь, иногда мне кажется, что самый трудный дар у меня, ведь редко когда видится что-то хорошее. Но сейчас… тебе ведь нельзя расслабиться нигде, даже в своей семье, это… - Элис, так и не подобрав нужного слова, отвернулась к окну.
«Это невыносимо…», - мотала она головой.
- Ты права, так и есть, а в последнее время хуже обычного. Но нет правил без исключений. Есть, по крайней мере, один человек, который может меня достать совершенно иным образом. Своей абсолютной недоступностью.
От этих слов Элис удивлённо повернулась ко мне, увидела, что я уже улыбаюсь, и ответно улыбнулась сама.
- Но ты всё равно не попадаешь впросак.
- Ещё как попадаю, постоянно.
- Да-а? - заинтересованно протянула Элис, и в её голове завертелась совершенно неуместная детская песенка про белую овечку Долли, из-за которой уже не просачивалось ничего. Это что, замысел будущей коалиции? До неё ещё надо дожить… всем участникам.
- Элис, ты не могла бы… - начал я, и Элис, поглядев на мою просительную физиономию, догадалась сама, погрузилась снова в просмотр возможных вариантов будущего.
Их было много, эскизов будущих полотен, но, ни одного завершённого до конца. Мутные наброски нашей поездки, пару набросков прогулки в лесу, даже я под солнечными лучами, сияющий как выставка драгоценностей, и тоже эскизно. Первый же набросок с поцелуем Элис мгновенно затёрла, чтобы не натолкнуться на второй, неминуемо идущий следом.
- Эдвард, - прекратив просмотр, сказала Элис. - Повторяю, я не могу видеть неотвратимого будущего, будущее каждого зависит от его желаний и поступков, а не от моих видений.
- Сегодня это не так. Будущее Беллы будет зависеть не от неё, а от меня единственно, насколько я смогу быть… человеком.
На это Элис нечего было возразить, она лишь снова в уме затянула песенку про Долли.
Остальные, заслышав шум мотора «вольво» тоже подготовились, кто как сумел. Но ведь и так все признаки налицо.
Главный из них - что в субботу вдруг все оказались дома, хотя обычно Эмметт с Розали устраивали себе по субботам дальние прогулки, а отец, по своей давней привычке брал добровольно субботние дежурства в больнице на себя, за что его благословляли все остальные врачи. Сейчас он пытался читать Теккерея, и не видел ни строчки. Эсме сидела перед компьютером, автоматически стучала по клавишам, по памяти воспроизводя давно спроектированный макет. Розали с моим приближением всё больше теряла выдержку, мысленно произнося в мой адрес всё более сильные выражения, для неё отъезд приближался неотвратимо, а ей так этого не хотелось. Братцы выкрутились даже лучше Элис. Они занялись игрой в го, причём с ужасно сложными правилами, и я подозреваю, что эти правила были разработаны как раз к этому утру, чтобы совершенно отключиться от мыслей и переживаний на посторонние темы. Джаспер даже ради Элис, кинувшейся к нему на шею, не отвлёкся от игры.
Все пытались сделать вид, что ничего, из ряда вон, не происходило, мне это вполне устраивало, довольно было и общего напряжённого ментального фона.
Не говоря ни слова, я проскочил наверх, в свою комнату, привести себя в порядок и переодеться.
И что бы одеть, чтобы не резало глаз? Джинсы и кроссовки, само собой, погода для людей не жаркая, подойдёт свитер. Всё, готов, да и времени в обрез.
Внизу ничего не изменилось, семья как застыла пять минут назад, так и встретила моё появление, за исключением Розали, решившей всё сделать по-своему. Она соизволила выйти из комнаты, чтобы встать за спиной Эмметта.
«Пожалуйста», - думала она. - «Постарайся быть хоть сегодня поосторожнее. Не ломай нам здесь жизнь, мне тут так нравится».
Остальные пытались не думать, но всё равно пробивалось.
Мантра Эсме и Карлайла - «всё будет хорошо», упрямое требование Элис - «пусть всё будет хорошо!», усмешка Эмметта - «да кто ж его знает, всё у него как не у всех, ещё и тут вывернет всё по-своему», неуверенное сомнение Джаспера - «а вдруг».
Но спускать просто так братьям их пари я не намерен.
- Я тоже хочу поучаствовать в вашем споре, - бросил я, чем заставил их неловко себя почувствовать. - Уж я постараюсь, чтобы в проигрыше были вы оба!
После чего, оставив вопрос в голове у непосвящённых, что бы мои слова могли означать, вылетел из дома по-английски, не прощаясь. Уже на бегу вспомнил, что это - хорошая примета благополучного исхода намечающегося дела!