Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Спрячь волосы, Эстер
Незнакомец – серьезная обуза на ранчо. И главная проблема не в том, что еду теперь придется делить на троих, а уход за раненым потребует времени. Хуже всего, что в доме чужой, и этот чужой – мужчина.

Подарок
«Спасибо за подарок!»
Подняв голову, она увидела улыбающегося Эдварда. Следом пришло второе сообщение.
«Правда, мне никогда не шёл розовый цвет».
Белла с недоумением смотрела в зелёные глаза. Она не успела ответить, как телефон завибрировал в третий раз.
«И эти стринги совсем не моего размера! )))»

Калейдоскоп
Армия Виктории разгромлена, Белла спасена. Но что если Каллены сумеют спасти жизнь Бри и спрятать ее от Вольтури? По какому пути тогда будет развиваться дальнейший сюжет?

Сияние луны
Эдвард и Белла счастливо женаты. Лишь одно беспокоит мужчину: раз в месяц его жена уезжает и просит мужа не сопровождать ее. Что за тайну скрывает Белла? И почему она отвечает, что если Эдвард поедет с ней, то они больше не смогут быть вместе?
Мистический мини-фанфик.

Большие детки
«Поздравляем, папаша, у вас девочка!» - эту фразу Карлайл слышал уже трижды. И каждый раз был на седьмом небе от счастья. Но мог ли он представить, что вскоре жена покинет его и ему одному придется воспитывать дочерей? А дети, к сожалению, растут, и маленькие бедки могут грозить большими проблемами...

На твоем месте!
Что будет, если Эдвард и Белла поменяются местами? Белла станет вампиром и... мужчиной. А Эдвард - человеком. И женщиной. Это грустно, опасно или забавно? В любом случае, герои вынесут из этого урок.
Рождественский мини/юмор.

История взаимного притяжения
К чему приведет встреча двух совершенно разных людей на пустынной вечерней трассе? Что делать двоим, если между ними неотрицаемое притяжение? Он думает, что узнал ее, она готова поразить его и доказать обратное. Так ли проста Белла?

Слушайте вместе с нами. TRAudio
Для тех, кто любит не только читать истории, но и слушать их!



А вы знаете?

А вы знаете, что в ЭТОЙ теме авторы-новички могут обратиться за помощью по вопросам размещения и рекламы фанфиков к бывалым пользователям сайта?

что в ЭТОЙ теме вольные художники могут получать баллы за свою работу в разделе Фан-арт?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
С кем бы по вашему была Белла если бы не встретила Эдварда?
1. с Джейкобом
2. еще с кем-то
3. с Майком
4. с Эриком
Всего ответов: 536
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 137
Гостей: 128
Пользователей: 9
Феяяяя, 77777Змейка77777, lakunat, Rirysha, _Luca_, Milochk@1504, jekaterinakrasnova, as2383187, erlella
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Ледяное сердце

2024-3-29
21
0
0



Детство заканчивается не тогда, когда мы взрослеем,
а лишь когда перестаем мечтать…


В тот год принцу Эдварду исполнилось всего тринадцать, и он оставался обычным беззаботным мальчишкой, мысли которого заполнены мечтами о рождественских каникулах, прогулках и сне до обеда, а совсем не о высоком предназначении наследника трона и учебе.

Декабрь отсчитывал последние дни, площади городов королевства Алых Роз украсились нарядными елками, а в окнах домов горели свечи и блестела яркая мишура. В городе витала радость.

Ночь перед Рождеством во дворце была наполнена праздничным предвкушением и суматохой, все готовились к традиционному балу, получить приглашение на который мечтали очень-очень многие. Ни на минуту не затухали печи кухни, последние украшения добавлялись к пышным нарядам, а детей пораньше отправляли спать, чтобы Снежный Волшебник смог положить под ароматную лапу ели подарки. Ведь известно же, что славный старик с седой бородой приходит лишь к крепко спящим детям.

Накануне Рождества гости замка во главе с королем Артуром отправлялись в горы на большую охоту, традицию устройства которой сохраняли множество веков. И много веков она была успешной, предрекая королевству Алых Роз год мира и благоденствия.

Однако на сей раз, начавшись удачнее обычного, охота закончилась трагично: короля в столицу привезли на носилках. Погнавшись за диким зверем, конь попал копытом в кроличью нору и сбросил всадника. Были созваны лучшие медики, светила науки, но все только разводили руками: раны, полученные при падении, оказались слишком серьезными.

В один вечер юному принцу пришлось повзрослеть, задуматься о судьбах целой страны, заботам о которой предстояло упасть на его плечи.

Однако недаром знающие люди говорили, что в Рождественскую ночь может случиться что угодно, надо только верить. Вот и на сей раз произошло нечто, не только вернувшее веру юного принца в чудеса, которая неуклонно исчезала по мере взросления, но и подарившее мечту. Мечту, которую он пронес потом через много-много лет…

Юный Эдвард сидел возле постели отца и смотрел, как силы оставляют единственного родителя. Ему предстояло взойти на трон – мальчику, чье детство еще неделю назад было легким и беззаботным, а мечты – наивными и радужными. И он совершенно не знал, как справиться с горем, как стать взрослым и уже наутро отдавать королевские приказы, ведь суровые целители утверждали: ночи Артур не переживет.

Сон не шел. Вместо этого Эдвард зажег свечу, взял отцовское перо и написал волшебнику письмо размашистым, еще совсем детским почерком. «Снежный Волшебник, мне ничего не нужно от тебя, я больше никогда ничего не попрошу, только пусть мой отец поправится!» – гласили размытые слезами строчки.

Однако вместо того чтобы положить письмо в специальный почтовый ящик «для Волшебника», из которого его потом доставали родители – уж это принц Эдвард давным-давно знал, – мальчик оставил письмо прямо на пышной лапе ели, установленной еще накануне в тронном зале, предварительно освободив место от мишуры, чтобы его было получше видно. И… нет, он не пошел спать, конечно же. Он спрятался!

Как это водится, ждать пришлось долго. Так долго, что пробила полночь, затем час ночи, два часа… дворец затих, большинство свечей было погашено. Пригревшись в меховой отцовской мантии за высоким троном, умиротворенный ночным покоем, юный принц задремал, его голова клонилась все ниже, а худенькие плечи расслаблялись.

Эдварда разбудил звук. Но не со стороны ели, хотя первое, что он сделал, распахнув глаза, это посмотрел туда. Письма не было! Одно из высоких стрельчатых окон было приоткрыто, впуская внутрь ледяное дыхание зимы и полчища снежинок. В него пытался протиснуться невысокий, средней грузности человек с седыми волосами: из-под рамы торчали его ноги и внушительная задняя часть. Мальчика словно ветром сдуло с места, он не мог позволить Волшебнику уйти, не выполнив единственного желания! Бросившись вперед, он успел поймать беглеца за ногу, пытаясь втащить обратно.

– Пожалуйста, не уходите, вернитесь, – умолял он, слыша испуганное кряхтение и вежливые ругательства. – Мой отец болен, спасите его, ведь вы же можете творить чудеса!

Силы были неравны, старик выскользнул из тонких пальцев паренька и повалился в сугроб. Выглянув вслед, принц Эдвард успел увидеть его лицо с белой бородой и снежинками на усах. И с круглыми, очень испуганными глазами.

В следующую секунду старичок моргнул, выдохнул облачко морозного пара, и когда тот закрутился снежным вихрем, исчез вместе с ним без следа. Клочок светлого полушубка с белой пуговицей, зацепившийся за гвоздь и треплющийся на ветру – все, что осталось юному принцу от волшебства.

Робко мальчик протянул руку, и когда дотронулся до мягкой на вид ткани, из нее что-то вывалилось. Сначала повисло на серебристой цепочке, качаясь и звонко ударяясь об оконную раму, а затем полетело вниз, прямо в снег. В последнее мгновение юноша успел поймать его.

В его руках засверкало бесценное сокровище – доказательство, что магия Рождества существует, вещь, принадлежавшая снежному гостю из волшебного царства. Но не это заставило принца ахнуть, забыв про холодный ветер, врывающийся через окно и принесший к зябнущим ногам целый сугроб. Ледяной медальон распахнулся, и глазам мальчика предстал портрет самой красивой девочки, какую он только мог вообразить. Пышные локоны цвета самого белого снега обрамляли идеальной формы лицо. Ярко-голубые глаза вмещали в себя глубокий свет прозрачного замерзшего океана. Полные губы, пусть и бледные, казались живыми. Казалось, вот-вот, и юный принц услышит голос...

Впервые в жизни сердце мальчика забилось сильнее не от предвкушения Рождества и не от радости получения новых подарков, даже не от восторга, что только что поймал за ногу самого Волшебника. Эдвард был юн, но понял сразу, что влюбился. И он поклялся, что обязательно найдет эту принцессу и женится на ней.

Но первым делом со всех ног он бросился в спальню к отцу, и с первого же взгляда понял: чудо свершилось. Вместо прерывистых хрипов слышалось ровное сильное дыхание, родные черты лица утратили мертвенную бледность. Эдвард, сонно моргая, чувствовал, как в его сердце возвращается вера в магию. Волшебник прочитал его письмо и выполнил пожелание. Одно-единственное, но самое сокровенное за всю жизнь!

Он не знал, как очутился в постели, но помнил, что долго смотрел на невероятный портрет, запоминая каждую черточку красавицы, перед тем как заснуть. Гладил пальцем изгибы белых волос, уложенных причудливой прической, и мечтал о том, что теперь-то он точно хочет поскорее стать взрослым. Достойным ледяной принцессы.

А утром юного принца разбудил отец, желая сыну счастливого Рождества. И мальчик был счастлив, если бы не одно но. У юного принца была теперь новая мечта: найти принцессу, узнать, кто она такая, из какого королевства, и пригласить на бал, однако попросить об этом Волшебника уже нельзя было: слово есть слово, тем более слово принца. Спустив ноги с высокой мягкой перины и позволяя прибежавшей нянюшке привычно хлопотать возле него, Эдвард тайком заглянул под подушку, где спрятал найденный накануне медальон. Увы, его ждало огромное разочарование: чудесное украшение растаяло, оставив после себя только прохладное влажное пятно…

***

– Ну и что ты, старый пень, опять творишь?
Гулкий бас заставил короля Клауса, властителя Ледяного королевства, вздрогнуть и остановиться.
– Мало того, что следы материальные оставлял не раз у людей, так теперь живое через границу тащишь? – продолжил упрекать голос. – Лет много прошло, но склерозом я не страдаю и порванную твою шубу да утерянный медальон помню отлично!
– Йолли, ну хватит уже ворчать, – прижимая красную розу к груди, пока не отняли, Клаус наконец-то отыскал среди густых ветвей приграничного леса жутковатую физиономию стража, похожего то ли на волка, то ли на помесь медведя со львом, но о двух ногах. Высокий и страшный обладатель шерсти, мохнатых ушей и острых клыков испокон веков жил в полосе густого леса, отделяющего мир людей от бесконечных волшебных снегов, охраняя королевства друг от друга и не позволяя никому проникать туда или сюда. Так было положено, иначе могла случиться беда. В этом было его предназначение. – Не оставлял я свидетельств. Ты же знаешь, не живут вещи из нашего мира там, да и это чудо я смогу лишь моей Белль показать, если потороплюсь. Посему не задерживай долго, дружище.
– Зря ты укрепляешь эту связь, – мягче, но не менее ворчливо заметил страж, выходя из переплетенных еловых лап и кивком приветствуя короля. – Ты, Клаус, когда-то поверить не мог, а теперь все виной мучаешься! А история, знаешь ли, имеет свойство повторяться!
– И обязательно надо напоминать?..

Старый король нахмурился: страж никогда не отличался деликатностью, и если считал себя правым, бил по больному. Такая манера общения не особо привлекала собеседников, но в большинстве случаев Йолли никакого дела до того не было. Да и не с кем чудовищу было общаться толком, кроме Клауса. Слишком устрашающим он выглядел для обычных людей, а обитатели волшебных королевств до духа границы снисходить не желали, главное, чтобы делал свое дело.

Дружба Клауса со стражем сложилась много лет назад. В тот момент вечность наскучила ледяному старику, а общение с двумя дочерьми перестало вносить какое-либо разнообразие, и приохотился он тогда ходить в мир людей. Посмотреть хотел, чего интересного смертный мир ему предложит? Узнать, в чем их отличие? Может, чему-то научиться.

Йолли отвадить пытался путешественника, да только чего мог испугаться могущественный волшебник? Разве что превратить стража в ледяную глыбу, чтоб место знал. Не привыкло чудище со стороны вечного льда видеть посетителей, сердца их были холодны и мертвы, и ничто, кроме бесконечных белых просторов, их не интересовало. Кто мог подумать, что в короле проснется однажды любопытство?

Слово за слово, немножко перетерев за жизнь, страж и король договорились. В качестве платы за проход Йолли потребовал немногого: рассказов да впечатлений, – его жизнь в приграничном лесу была даже более скучна, чем вечность короля. И убедительно попросил об одном: вовремя возвращаться. Не зря его поставили охранять границу, лишь один день в году был безопасен для гостей, наполнен сказкой, во время которой непохожие миры могли ненадолго соприкоснуться. Тот, кто не успел пройти назад до наступления полуночи, погиб бы – слишком различны были королевства людей и снегов.

Так и началась многолетняя дружба двух поживших свое стариков. За беседами да спорами быстрее да веселее проходило время. А когда приближалось Рождество, страж открывал путь, с нетерпением ожидая рассказов Клауса о новых приключениях.

Что можно успеть за один день? Если ты волшебник, многое... Клаусу удавалось и понаблюдать за людьми, и набраться впечатлений, и дочерям подыскать подарки – книги да драгоценности, в основном. Неживое сохранялось в ледяном королевстве, а вот живое погибало быстро.

Жизнь людская оказалась интересна, но нелегка, во многом необычна и непонятна, в чем-то даже близка, а Клаусу, чтобы было о чем вспоминать оставшийся год в окружении бездушного льда, следовало не только смотреть, но и что-то делать. И повадился он делать добрые дела, а затем смотреть на улыбки, расцветающие на розовощеких лицах. Эка невидаль – в его царстве улыбок не водилось никогда, сердца его и дочерей были холодными, застывшими кусочками льда, не способными ощутить какие-либо чувства. Радость, счастье, веселье – вот как назвал эти эмоции страж, когда Клаус рассказывал ему о своем самом первом путешествии. Король слушал, силясь понять, отчего в его королевстве эта малость недоступна? Насколько приятнее стала бы жизнь среди снегов, если внести туда щепотку человеческих эмоций? Он искал в себе те же чувства, но сердце его продолжало молчать.

Каждый год с тех пор ходил Клаус к людям, чтобы взглянуть, как его чудеса вызывают радость, забавляла его да вводила в недоумение эта человеческая реакция, и со временем волшебник пристрастился к необычному развлечению. Распространялись слухи, заставляя ворчать Йолли, но зато старикам было потом о чем поговорить.

В основном Клаус колдовал для детей, тех, кто способен верить в чудо, сталкиваться с корыстью взрослых волшебнику ой как не понравилось. Люди его прозвали Снежным Духом или Снежным Волшебником, сочинили множество сказок. Его стали ждать на Рождество, оставлять ему письма, и он приходил, чтобы сделать жизнь чуточку лучше, подарив кусочек чуда, а затем унести с собой в свой мертвый мир частицу человеческой души…

Вот и на сей раз Клаус нес алую розу из королевской оранжереи, собираясь показать цветок младшей дочери Изабелле, не раз просившей подарить ей что-то необычное. Наряды да камни были интересны лишь старшим, Белль больше всего любила читать. А что можно узнать из человеческих романов? Правильно – то, что ледяной принцессе никогда было не понять, не увидеть своими глазами, не представить. Узнать из вечерних сказок отца, но никогда не держать в собственных руках.

– Ты не понимаешь, что творишь, – продолжал тем временем Йолли. – Следующим шагом она попросится туда, в мир людей. И что будешь делать?
– Но ты же не пустишь? – вопросом на вопрос ответил Клаус.
– Как же я не пущу, – страж передернул плечами. – Законы для всех едины. Напугать – напугаю, да только если она как ты, это ее разве остановит? А коли пройдет, приглядеть за дочкой ты уже не сможешь: двоих лес не пропустит. А что она там найдет, я не знаю, но уверен, добром это не закончится.

Спор повторялся не первый и не второй раз, а время жизни цветка истекало, потому Клаус махнул рукой и отправился к Ледяным чертогам.

Дочери были его отрадой, если можно сказать это про ледяные сердца. Старшие две, Марика и Элеонора, статные, умные – достойные трона. Когда-то одна из них станет королевой вместо отца, а сейчас они вели непримиримую борьбу за то, чтобы быть достойнейшей. Младшенькая Изабелла сильно от них отличалась – спокойная, тихая и мечтательная девушка хоть и обладала внешностью ледяной принцессы, совсем не была похожа на будущую королеву из-за излишней теплоты в голубом взгляде да из-за отсутствия высокомерия. Были причины, по которым она была именно такой. Были причины, по которым отец любил ее сильнее прочих. Сестры относились к ней с презрением, считая слабой и недостойной, но втайне боялись, что необъяснимая привязанность отца к младшенькой дочери отнимет у них право на трон… И все же каждая из них была рада рождественскому дню и подаркам отца, хотя радость их сильно отличалась от людской, не будучи проявленной никак, кроме холодной благодарности.

Король раздал дочерям подарки. Старшие получили наряды да драгоценности, а Изабелла – книги и розу. Присев у ног отца, она с изумлением разглядывая цветок, любуясь совершенством созданных природой линий. Наклонившись, потрясенно вдыхала мягкий аромат.

– Это ли то, что ты хотела, дочь моя? – спросил ее Клаус, мягко погладив по светлым, цвета снега волосам, сотканным из мельчайших снежинок. Его дочь была произведением искусства, лучшим его творением. Но в ней недоставало человеческой теплоты – жизни, которой не было в волшебном королевстве. И все же она была другой – необычной, любознательной.
– О, папа, она прекрасна, – согласилась Белль, покачивая розу в руках. Вот-вот, казалось, лица ее коснется человеческая улыбка, привнеся в ледяное королевство новый свет. Но чуда не произошло. – Когда я читала о принцах, которые дарят своим возлюбленным розы, я представляла это несколько иначе.
– Как же? – поднял брови король, в который раз припоминая осуждение стража, что носит книги, способные растревожить ледяные души. «Зачем напрасно шевелить замерзшие поленья? – говаривал он. – Разве от них можно добиться огня? Да и бояться ты должен тепла, старый дурак, – растопит лед, что делать тогда будешь?»
«Я просто хочу внести чуть-чуть оживления в неподвижные льды», – возражал увлеченный Клаус, но оба знали, что это ложь – мечтал старик, мечтал! Хотел вернуть то, что потерял много лет назад, и о чем не принято было говорить, чтобы не бередить раны. Волшебник с ледяным сердцем имел тайну, которой ни с кем не делился, но которая не давала ему спокойно жить.

Не успела ничего сказать Изабелла отцу – время пришло, часы пробили полночь, и в ту же секунду едва заметное дуновение волшебного рождественского тепла покинуло ледяную страну, унося с собой недолговечное дыхание жизни. Роза в руках принцессы подернулась белым инеем, съежилась. А когда Изабелла удивленно подняла цветок к глазам, лепестки осыпались крошечными розовыми и зеленоватыми льдинками, прозвенев по прозрачному полу печальную прощальную мелодию.

– Как же так? – потрясенно взглянула дочь на отца, но тот лишь устало пожал плечами.
– Не для живого это место, дочка, – обвел он рукой замерзший стеклянный замок, все в котором было создано изо льда. Оно могло копировать вещи из иных королевств, но никогда и ничто не смогло бы вдохнуть в них искру жизни.
– Она была прекрасна, – прошептала младшая дочь, блеск ее глаз был так близок к тому, о чем мечтал старый король. – Как и все, что ты приносишь из того мира. Я бы хотела увидеть его своими глазами! Гораздо больше, не только цветок! Побывать в стране людей. Рассмотреть все, о чем читала в книгах, поглядеть на жизнь… Или даже танцевать на балу в замке короля!

Ахнул Клаус – вот и пришла беда. Прав оказался мудрый страж: желание побывать среди людей заполнило мысли Изабеллы. Страх за дочь схватил сердце короля: слишком в ней много было человеческого, в его прекрасной ледяной принцессе... А это сулило большое горе: ведь в мире людей места ей все равно не было. Только сутки раз в год, не более.

– Послушай, Изабелла… – заговорил Клаус медленно, поняв, что пришло время закончить свои игры, остановиться и жить как жил, а не гоняться за тем, что недоступно. – Я слишком разбаловал тебя. Оставим эти разговоры – пошла бы ты лучше к сестрам, приоделась, разве это хуже, чем читать и мечтать?
– Но, отец… – ее лицо было полно разочарования, так сильно напоминающего человеческие эмоции.
– Это все пустое, – настаивал Клаус, обводя рукой ледяной замок с прозрачными стенами, со слепленными из снега барельефами и созданными изо льда свечами, в которых никогда не загорится живой огонь. – Вот твой мир, Изабелла. А о походах к людям забудь и думать!
– Но почему? – вскочила дочь – хрустальные туфельки звонко ударили по ледяному полу, а снежное платье с хрустом качнулось вокруг тонкой талии, усыпав снежинками маленький круг.

Король Клаус закрыл глаза, поняв, что пришло время объясниться – иначе рискует потерять дочь навсегда. Он не хотел, чтобы она по незнанию пострадала. Она поймет его, когда он расскажет ей все.

– Сядь, девочка, я поведаю тебе не сказку, но быль, в которую трудно поверить. Она поможет тебе понять и меня, и саму себя.

Готовая слушать, уселась Изабелла в созданное волшебством отца уютное ледяное кресло, и глаза ее горели предвкушением – в отличие от холодных сестер, она обожала слушать истории отца.

– Множество лет сохраняю я традицию посещать человеческий мир один раз в году, но хочешь ли ты узнать, какими последствиями обернулось для меня это увлечение? Тебе мерещится в этом сказка, но кроется в ней настоящая трагедия. Слушай.

Однажды я встретил девушку на балу, куда пришел полюбоваться на улыбающиеся лица и понять, что движет каждым из людей, почему они смеются, кружась в непрекращающемся танце, зачем пьют игристое вино, смотрят друг на друга, прижимаясь тесно-тесно. Искренняя, светлая Айна выделялась среди других особой скромностью – стоя в стороне, никому не улыбалась. Она так сильно походила на нас бледной кожей и печальным обликом, что я не удержался от беседы с ней. Я привык нести чудеса тем, кто в них нуждается, и теперь мне казалось неправильным, что девушка не радуется жизни, подобно окружающим ее людям. А заговорив раз, через год спешил к ней снова. Она показала мне удивительный мир: ничего не тая, рассказывала о чувствах, о том, чего я никогда не мог постигнуть мертвым сердцем. Открывала тайны, не требуя ничего взамен, и я обнаружил, что готов ее слушать часами! И каково же было мое удивление, когда в следующее Рождество я обнаружил: она ждала! Ждала моего появления, становясь счастливой только от того, что увидела меня вновь. Впервые я вызвал улыбку и счастье в человеке, ничего ему не дав, не сотворив никакого волшебства. Это было поразительно, и объяснений у меня не находилось.

С ней было приятно просто находиться рядом. Она постепенно узнавала меня, хотя у нас было всего несколько часов в год для встреч. Она, конечно, знала, что со мной что-то не так, что я не человек. И даже, вероятно, знала точно, кто я. Но ее это не испугало. Нежно касаясь моей руки, она показывала мне великолепные сады, укрытые от зимнего холода толстыми стеклами оранжерей, я видел, как журчит вода в фонтанах, как расцветают розы и опадают лепестки, как золотистые карпы снуют среди зеленых зарослей, а в ветвях деревьев поют сладкоголосые птицы. Я знал – это все не для меня, но это было так свежо, так ново, и я не мог от этого отказаться. Я обещал стражу лишь глядеть одним глазком за жизнью людей, но вместо этого поддался необъяснимым желаниям, позволив Айне сначала привлечь меня беседами, потом держать меня за руку. Затем поцеловать.

Белль тихо ахнула, прикрыв рот ладошкой и глядя на отца округлившимися глазами.

– Слушай, что было дальше, – нахмурился тот. – Слишком долго я наблюдал за жизнью людей, чтобы поверить в то, что чувствовал. Я сам поведал Айне многое о своей жизни, раскрыл тайны, и невольно стал подозревать ее в корысти да в желании обрести мою волшебную силу. И решился я разорвать эту связь раз и навсегда. На третье Рождество я не пошел в ее замок. Я хорошо знал: память людская недолговечна. Забудет меня та девушка, мечты о несбыточном оставит, а родня тем временем выдаст ее замуж. Да и я забуду, недаром же ледяное сердце мертво. Что мне ее поцелуи? Что прикосновения, от которых в буквальном смысле начинал я таять? Что с того, если всякий раз тянуло вновь окунуться в неизведанные ощущения, попробовать ее горячие губы на вкус? Разве же это любовь? Ледяные сердца не умеют любить, нам не дано!

Однако она не забыла. И, не дождавшись моего появления, сама пришла к границе. Я застал ее там, возвращаясь домой после долгой беседы с Йолли. Помню, Белль, как сжалось больно что-то тут, – показал король Клаус на грудь в районе сердца, лицо его избороздили глубокие морщинки. – И рад был видеть, и удивлен. И что-то иное – лишь позже понял, что. «Уходи, – сказал я ей, испуг внезапный поразил меня, когда я понял, что часы уже отсчитывают полночь. – Уходи, а не то умрешь. Беги прочь».

«Мне все равно, – отвечала она, горячие слезы текли по ее замерзшим щекам. Я отступал во льды, чтобы не пострадать и самому, когда проход закроется, а она упрямо шагала за мной, не слушаясь увещеваний. – Я пойду в твой мир, без тебя мне мой не мил. Я люблю тебя!»

Только нет жизни людскому теплу в ледяных чертогах: стоило Айне переступить черту, как обратилась она в лед и рассыпалась сверкающими льдинками на моих глазах, подобно твоей розе. Ведь единственный волшебный день в году на тот момент уже был на исходе совсем. Мое сердце в тот миг, казалось, разбилось тоже, никогда я не чувствовал такой боли, как тогда. Никогда не чувствовал чего-либо так сильно, словно ее любовь свершила чудо и на миг я стал ощущать все как человек. И тогда я поверил: ее любовь была настоящей и искренней. Да поздно…

Король вздохнул. Воспоминания об этом событии до сих пор приносили страдание, стершееся со временем, но не забытое насовсем. То чувство было болью, но оно же сделало его живым, и с тех пор король искал, что может вернуть утраченное ощущение. Что может сделать его человеком, если та, которая любила его, ушла навсегда.

– Из сверкающих льдинок, на которые рассыпалась Айна, в глубине ледяных пещер я создал третью дочь – тебя, моя Белль, самую младшую, самую любимую. Марика и Элеонора – истинные властительницы льда, холодные и неприступные. С твоим же появлением в чертогах, Белль, королевство оживилось: то здесь, то там теперь раздается музыка, сотканная из ветра и особенным образом развешанных льдинок, как умеешь только ты, а твой искренний интерес ко всему человеческому так сильно напоминает мне ту, которая могла стать твоей матерью, что от одного взгляда на тебя отогревается немного мое ледяное сердце. Теперь ты знаешь, – вздохнул король, глядя на любимую дочь, слушающую его с широко раскрытыми глазами, – в тебе есть частица человеческого тела. То, что я почувствовал когда-то, воплотилось к тебе, в твоем непоседливом характере, так отличающемся от здешних обитателей. Но законов чувства отменить не могут: ты остаешься ледяной принцессой, и нет тебе места среди людей, как и им нет места среди нас. Как этой розе, суждено нам гибнуть, если задержимся даже немного в чуждом королевстве. Забудь эту мечту, дочка, пока не случилось чего-нибудь плохого. Довольствуйся книжками.

– Но папа, – умоляла дочь – горечь на ее лице так сильно напоминала отцу о недоступной человечности. – Я не боюсь…
– Пойми ты: я не хочу тебе той боли, что перенес сам когда-то, – продолжил старый король. – Я готов ради тебя на все, но туда – не пущу. И не проси.
– Ты же ходишь туда до сих пор! Почему я не могу? Если буду осторожна и пообещаю вернуться вовремя…
– Я – не ты, девочка моя… Я уже пережил свое, и ты стала для меня наградой, которую терять не собираюсь. Вспомни, как красива была живая роза, – указал король на разноцветные льдинки, – но нет ей жизни здесь. Так и нам чужд тот мир... Я не хочу, чтобы тебя постигла такая участь.

***

Казалось, Изабелла вняла уговорам отца и больше речи о мире людей не заводила, проводя время среди любимых книг, хоть и бывала более задумчива, чем раньше. В отличие от сестер она всегда интересовалась не чистыми знаниями, но чувствами и впечатлениями, стремясь понять, что же называют люди любовью. Посему часто читала она любовные романы и сказки, в которых принцы всегда признавались принцессам в любви, в которых добро всегда торжествовало над злом, и жили влюбленные долго и счастливо. Ей нравились стихи, в которых каждая строчка была пронизана переживаниями. И с каждым днем росло ее желание ощутить самой это волшебное чувство. Узнать, что это такое, когда «сердца бьются в унисон, а губы соединяются в поцелуе, будто бутоны цветка».

И вот подошел новый канун Рождества. Отец готовился отправиться к людям, а сестры Беллы уже предвкушали дары, упоминая о цвете камней да о фасонах нарядов – материальные вещи могли уцелеть в мире льда. Лишь одна Белль ходила грустная да задумчивая. Но о людях речь с отцом не заводила и просьб, к его радости, не повторяла. Знала, что отныне не принесет отец ей больше сказок, чтобы не будоражить больше любопытное сердечко, ни к чему это Белль, он понял, ни к чему.

Привычно к ночи король собрался и отправился в путь. Но каково ж было его удивление, когда приграничный лес его не пустил! Не шелохнулись укрытые снегом еловые лапы, открывая дорогу, а луна не появилась из облаков. Вековые сугробы стояли нерушимыми бастионами, преграждая путь.

– Упустил ты дочь, старый хрыч, – раздался знакомый бас рядом. – Убежала она. Опередила тебя, а я задержать-то не имел права…
– Ты ж обещал напугать! – ахнул Клаус.
– Я напугал, – ухмыльнулось чудище. – Да кто меня послушал? Эх, молодо-зелено...

Седой король схватился за голову, не находя слов. Шапка упала в сугроб, а северный олень, почуяв слабину, принялся разрывать снег в поисках замерзшего мха…

– Сидеть тебе теперь тут до завтра, – хмыкнул Йолли.
– Что ж она будет делать там? Ни правил, ни коварства людей не знает… – сокрушался король, испугавшись за дочь.
– А что ты в первый раз делал? – усмехнулся Йолли, тряхнув косматой головой. – Погуляет твоя девица, объездит город, посмотрит на людей. Пока светло. А к вечеру бал в королевском дворце намечается, не проедет мимо. Этого она и хотела, верно? Главное, чтобы на балу счет времени не потеряла и вернулась вовремя.

Промолчал Клаус: именно такого исхода он и боялся. Однако сожалеть было поздно: поделать было ничего нельзя, оставалось лишь ждать да молиться всем богам на свете, что за один визит не произойдет ничего непоправимого.

– Ну что, перемахнемся в картишки, дружище? – уселся невозмутимый страж на пень, доставая из шерсти ледяную колоду и перемешивая ее когтистыми пальцами. – Ждать долго, день длинный…

***

Тронный зал королевского дворца поражал. Рождественский бал всегда служил поводом для сплетен по всем окрестным королевствам в течение года, но на сей раз король Артур превзошел самого себя: каждая деталь, казалось, была выполнена искуснее и сверкала ярче. Многие украшения проделали долгий-долгий путь, их заказывали загодя далеко от столицы у самых умелых мастеров. Но вся роскошь убранства меркла на фоне яркой зелени елей и остролиста, тонких ароматов экзотических цветов, доставленных сюда из всех оранжерей королевства, звуков музыки, царившей везде и всюду. Главное чудо тронного зала – прозрачный стеклянный купол – руками трудолюбивых подданных короля был очищен от снега, и любой гость, подняв голову, мог увидеть сверкающие в вышине чистого морозного неба звезды.

Собравшееся общество восхищало не меньше убранства: роскошно разодетая местная знать, коронованные особы из дружественных стран, самые красивые девушки на выданье. О причине догадывались многие: старого короля беспокоил сын, которого он надеялся женить годам к восемнадцати, но и в двадцать тот продолжал упрямиться. Собрав лучших невест из окрестных королевств на бал, его величество надеялся, что среди них найдется та самая, которой суждено будет когда-нибудь взойти на трон.

– Взгляни на принцессу Джейн, – указал король на невысокую девушку в черно-красном платье с вплетенными в прическу алыми лепестками. – Чем не красавица?
– Темноволосая, – равнодушно пожал плечами принц Эдвард.

Тот тринадцатилетний мальчик, которого мы помним, вырос, и теперь, возмужавший и широкоплечий, щегольски одетый красивый молодой человек, чей ищущий взгляд скучающе остановился на танцующей в центре зала Джейн, привлекал всеобщее внимание и особенно юных девушек каждым своим движением. Черный, вышитый золотом праздничный костюм сидел на нем как влитой. Упомянутая принцесса, словно ощутив взгляд сына короля, обернулась, на щеках ее вспыхнул румянец, но она опоздала: зеленые глаза принца уже скользили дальше по залу в поиске той, которой здесь не было…

– Тогда, может, Таня? – улыбнулся король, указывая в дальний конец зала, где в окружении старших замужних сестер стояла молодая белокурая принцесса, прибывшая на бал с далекого севера. Глазам принца предстала волна русых волос, спускающихся ниже тонкой талии, изумрудный шелк платья да изящная туфелька, чей носок можно было углядеть.

Эдвард подобрался, на одну короткую секунду у него загорелся взгляд, радуя отца. Но затем принцесса Таня обернулась, явив круглое лицо с румяными щеками и ярко напомаженные клубничного цвета губы. Король вздохнул, поняв, что его затея провалилась – сын, покачав головой, откинулся на троне. Конечно, он проявлял должное гостеприимство, приглашая на танец красивых девушек, но все это не заканчивалось ничем, ни к одной он не подошел повторно, ни к одной интерес не вышел за рамки обычной вежливости, а король был уже стар.

Принц же ждал. Его сердце было несвободно. Пусть его принцесса существовала лишь в мечте, в воображении или просто в прошлом, он не знал, как избавиться от однажды виденного наваждения. Белые, как снег, локоны, голубые, как безбрежный океан, глаза… В этом зале не было никого и близко похожего на волшебное видение.

Детство ушло, а мечты остались. Он пронес свою любовь через года, хотя и осознал, став взрослым, насколько эфемерной была вероятность встречи. Конечно, он мог каждый год сидеть под елкой, ловить Волшебника за ногу и требовать встречи с его дочерью или внучкой, но принц умел держать обещания, иначе из него никогда не вышел бы достойный король. Эдвард поклялся, что его последним и единственным желанием было спасение отца от неминуемой смерти. Передумать и просить о чем-то еще значило обесценить свои же слова. И принц молчал. Ни единого письма он больше не написал волшебнику, благодарный за оказанную услугу. И не важно, что в сердце копилась горечь, – ведь каждый раз в Рождество, вспоминая растаявший ледяной кулон, Эдвард понимал, что только волшебник и мог привести на бал неизвестную красавицу. А тот по-прежнему творил, по слухам, свои чудеса, однако балы посещать не спешил, и тем более не приводил на них дочерей и внучек...

Музыка сменилась, один танец плавно перетек в другой: теперь гости выстроились в длинную вереницу, подобную ручейку, поднимая сомкнутые руки над головами, и в получившийся коридор ныряла одна пара за другой. Лица сияли весельем, и даже старый Артур скинул длинную мантию и встал в круг, чтобы растрясти немного скрипучие кости да провести сквозь поднятые руки какую-нибудь из прелестниц. Эдвард же попросил у слуги бокал вина и поудобнее устроился на троне, невидящим взглядом уставившись в пространство перед собой. Напиток ему показался лишенным аромата и терпкости, мелодии, исполняемые искуснейшими музыкантами королевства, вызывали лишь раздражение, как и жадное внимание гостей.

И тут музыка сбилась с ритма, споткнувшись на ровном месте, чего не бывало отродясь: слишком ценилась честь играть на рождественском балу в королевстве Алых Роз среди музыкантов. По залу прошел взволнованный шепоток, некоторые пары прервали танец, рассыпав ручеек, головы одна за другой повернулись ко входу, хотя новых гостей уже никто не ждал. Принц вздрогнул, выныривая из тяжких дум, взор его скользнул по толпе, стараясь отыскать причину возникшей суеты.

– А вдруг это она? – тихо за спиной пробормотал слуга, всегда находившийся рядом с королевской семьей, посему знавший многие личные тайны господ, в том числе и о необычной принцессе, о которой мечтал принц Эдвард. – А вдруг это та самая девушка?

Принц поднялся на ноги. Музыка продолжала нестройно играть, но он не слышал звуков. Он смотрел, широко раскрыв глаза.

Белые, как снег, локоны, подколотые наверх драгоценными блестящими заколками, обрамляли изящное лицо незнакомки, робко замершей в дверях. Светло-голубое, цвета прозрачных льдов океана платье сверкало тысячью бриллиантов, подобно снегу на ярком зимнем солнце. Она казалась неземным созданием – да и была им.

Не веря глазам, принц единым движением скользнул по направлению к входу. Зал расступался, шепот предположений сопровождал юношу, пока тот приближался к гостье. Музыканты заиграли живее да слаженнее, повинуясь рассерженному шиканью короля. Пары, мимо которых проходил Эдвард, продолжили танцевать, но интерес многих по-прежнему оставался прикованным к новенькой девушке – виданное ли дело, такая красавица. И неизвестно, откуда.

Вблизи незнакомка оказалась еще прекраснее: белые локоны напоминали переплетенные серебряные нити льда, кожа казалась прозрачной, без капли румянца, а в бездонных глазах таинственно мерцал холодный волшебный блеск. Пытливый взгляд следил за приближением статного юноши.

– Здравствуйте, – приветствовала принца девушка, поразив чистым тембром удивительного голоса, точно музыка ветра вдохнула в разгоряченный зал прохладу зимы.
– Я знал, что этому балу не хватает именно вас, – с трудом справляясь с волнением, тихо проговорил Эдвард, протягивая руку незнакомке.
– Меня? – удивленно произнесла принцесса, принимая приглашение. Кожа юноши показалась ей горячее огня, но ощущение живого тепла было гораздо прекраснее, чем прикосновение лепестков розы.
– Вас, – подтвердил принц, ведя девушку в центр танцующего зала. – И теперь действительно наступил вечер Рождества!

Ледяные пальчики коснулись запястья, его рука легла на тонкую талию. Звуки вальса взметнулись под звездный потолок, и в зеркале паркета отразилось черное и светло-голубое одеяние, сливаясь в едином вихре.

Принц не отрывал восхищенного взора от своей мечты. Она была невесомой, нездешней. И, казалось, ни капли не изменилась за годы, став лишь краше, или неизвестный художник не смог передать в медальоне всей прелести. Красота была ледяной, недоступной, но согревала сердце Эдварда, заставляя биться сильнее от осознания, что безумная фантазия, хранимая в глубине души столько лет, наконец-то оказалась в его руках.

Он не слышал гула пораженных голосов гостей, сплетничающих о том, из какого неизвестного королевства прибыла очаровательная незнакомка, не видел потрясенного и радостного взгляда отца, не замечал зависти в глазах принцесс, жадных до короны. В его руках трепетала мечта, что могло быть важнее?

– Простите мою невежливость, принц Эдвард к вашим услугам, – опомнился от наваждения молодой сын короля, когда музыка сменилась, и пара остановилась перевести дух у высокого окна, на котором мороз сплетал затейливые узоры. – Это мой дворец. А вы кто, красавица?
– Изабелла, ваше высочество, – мягко ответила девушка, с любопытством разглядывая зал, как ребенок, впервые попавший на праздник. Казалось, девушка существует в ином мире и не осознает, насколько сильно оказанное ею на всех присутствующих впечатление. Не замечает завистливых взглядов девиц на выданье и не слышит недовольного ропота их престарелых родителей.
– Белла... прекрасная... – тихо прошептал Эдвард. – Вас не могли звать иначе!
– Почему? – светлые глаза, кажущиеся искрящимися льдинками, смотрели на принца пристально и с интересом.
– Здесь никого нет красивей вас, – улыбнулся юноша. – Да и могло ли быть иначе? Вы же часть волшебства рождественской ночи!
– Вы мне льстите, – стушевалась принцесса, красивыми ей казались те, кто наполнял этот зал. Румяные, улыбающиеся и наполненные жизнью, влюбленные люди заворожили ледяную Изабеллу. Принц вызывал в ней странные ощущения: ей хотелось повторить его радость, и вдруг она поняла, что способна на это. Губы сложились в улыбку, а сверкнувшие счастьем глаза молодого человека показались теплыми и нежными. Она начала понимать, почему отца год за годом тянуло в человеческий мир – познать необъяснимое, ощутить невозможное. – Там, откуда я родом, нет балов, смеха и ярких цветов.
– Все так печально? – осведомился принц, не спеша выпускать руку девушки, отчего та медленно и неотвратимо согревалась, становясь менее бледной. – Где находится такое королевство, народу которого чужды праздники? Впрочем, не отвечайте, – добавил Эдвард, понизив голос до шепота. – Думаю, я знаю.

Во взгляде Изабеллы вспыхнул испуг, она отступила на шаг, вызволяя ладонь из приятного плена. До этого мгновения она не обращала внимания, с кем танцует, новизной поражало абсолютно все, одинаково привлекая внимание. Танец с принцем после прочитанных романов она восприняла как нечто естественное, не заметив, что он выделил из толпы именно ее. Но теперь она вспомнила об осторожности.

– Знаете? – нахмурилась Изабелла, перебирая в уме все истории, рассказанные отцом. Кроме той женщины, Айны, никто не ведал о существовании Ледяных чертогов, король и страж тщательно охраняли секрет.
– Не бойтесь, умоляю! Я не выдам вашей тайны, – сжал холодные пальчики Эдвард, смущая девушку горячностью и напором – не привыкла она к сильному проявлению чувств. – Я узнал случайно. Видел ваше лицо давным-давно на медальоне, потерянном Снежным Волшебником. Я не причиню вам вреда, то было бы черной неблагодарностью с моей стороны.
– Снежным Волшебником? – чуть улыбнулась Изабелла, вспомнив многочисленные прозвища, данные королю Клаусу людьми.
– Он ваш отец, верно? Или дед? Брат? Надеюсь, не муж… – тихо уточнил Эдвард, продолжая перебирать пальчики Изабеллы с такой нежностью, что она почувствовала странное и необъяснимое желание, чтобы он никогда не останавливался. Пройдя через расступившийся густой лес в этот волшебный день, ледяная принцесса изменилась, ненадолго в чем-то стала сродни людям. И теперь каждое прикосновение дарило сонм новых ощущений, многим из которых определения пока не находилось. Принцесса и не знала, что жар может быть таким приятным, а полный эмоций взгляд мужчины проникать, казалось, сквозь кожу и достигать молчащего в груди сердца. Рассказывая о своих путешествиях, отец никогда не касался слишком личных впечатлений, или может Изабелла была тогда не способна их понять, но теперь все воспринималось совсем иначе.

– Не муж, – покачала головой принцесса, это название было ей знакомо только по романам. – В нашей стране не женятся и не выходят замуж.

Принц ничего не ответил, но в его горячем взгляде Изабелла заметила спрятанную грусть. Музыка сменилась очередным вальсом, и Эдвард улыбнулся.
– Хочешь еще потанцевать?
– Нет, – отказалась Изабелла, чувствуя себя все более странно: к щекам подбирался огонь, зал казался душным и тесным. – Мне жарко…
– Жарко? – изумленно нахмурился принц, но настаивать не стал. Вместо этого потянул девушку за собой прочь от бала. – Тогда, может, я покажу тебе дворец? В других комнатах пустыннее и прохладнее.
– О да! – азарт, вспыхнувший в глубине ледяного сердца, удивил даже саму принцессу. Схватившись за руку юноши, она наклонилась к нему, холодные голубые глаза ярко замерцали. – Покажи мне, как растут розы! Ведь не зря вашу страну назвали в честь Алых Роз!
– Пойдем, – кивнул Эдвард, немного удивившись такой странной просьбе. То, что для него было делом обыденным, принцессе казалось чудом.

Изабелла с интересом рассматривала убранство комнат, сквозь анфиладу которых они проходили. Ей хотелось навсегда запомнить каждую деталь. Несомненно, дворец ее отца был красив, но там царствовал лед, в своем холодном совершенстве. Здесь же все было живым: от невиданных доселе цветов в коричневых расписных горшках до мебели, созданной не изо льда и снега, а из дерева, окрашенного в разные цвета, покрытого серебром и позолотой, яркими тканями.

Видя интерес гостьи, Эдвард открыл ей разные хитрости, к которым прибегали люди в устройстве быта, рассказывая, как и откуда возникла каждая деталь. Показал камин с пляшущим в нем оранжевым огнем, дал коснуться невесомого гладкого шелка и колючего шерстяного пледа. Уговорил попробовать ароматного клюквенного морса и сделать маленький глоток игристого вина, остуженного, но согревающего изнутри. Все в этом мире изумляло ледяную принцессу, а принца поражало ее удивление, ему хотелось рассказывать ей все больше и больше, он желал продлить этот день на вечность, но страх, сидящий внутри, мешал поверить, что это возможно. Откуда-то он знал, чувствовал – прекрасное видение из волшебного царства исчезнет, когда придет срок, как пропал, не оставив следов, медальон. Произойдет это завтра или через минуту, не важно, но расставание неизбежно, и Эдвард ни на миг не отрывал взгляда от красивого лица, с удивлением и радостью подмечая едва-едва наметившийся румянец на холодных и бледных щеках.

Двигаясь неспешно, они добрались до примыкающей к западному крылу дворца крытой оранжереи, в которой еще бабушкой принца, старой королевой, был разбит роскошный сад, цветущий круглый год. Сейчас здесь благоухали алые розы, и не было для Изабеллы более впечатляющего зрелища, чем вид живых цветов и тонкий аромат, витающий в свежем воздухе.

– Как красиво... – тихо прошептала девушка, когда они медленно шли по дорожкам, усыпанным хрустящим гравием. В воспоминании возник образ розовых и зеленоватых осколков на ледяном полу. – Но они так недолговечны, – тронула она изящными пальчиками засохший бутон. – Они увядают, когда наступает время. Полные жизни сегодня, завтра они уходят в иной мир…
– Останьтесь... – взмолился принц, услышав двусмысленность в горьких словах принцессы. Боль поразила сердце юноши, когда он понял, что Изабелла может исчезнуть в любой момент.
– Это невозможно, – подняла девушка уголки губ. Улыбка вышла смиренной и неживой, отчего юноше захотелось во что бы то ни стало пробудить в холодной принцессе чувства, заставить ее ощутить те же желания, которые одолевали его.
– Знаете, как называют этих птичек? – он вытянул руку, и на неё тут же доверчиво уселась пара маленьких существ яркой раскраски. Им, казалось, было хорошо на руке юноши, но сразу было заметно: лучше всего им вдвоем.

Изабелла покачала головой. Странно было видеть птиц столь близко: животные старались держаться от холода в стороне, слишком чужда была для них ледяная принцесса. В северных чертогах жили лишь олени, способные добывать еду из-под снега и не боявшиеся морозов.

– Это неразлучники, – улыбнулся Эдвард, надеясь донести до принцессы намек. – Они не могут существовать друг без друга. Так и я с тех пор, как увидел ваш портрет: не могу без вас! Не знаю, что привело вас сюда сегодня, но я мечтал о нашей встрече годы!

Страсть в голосе юноши способна была растопить даже самое замерзшее сердце. Изабелла чувствовала, как проникают внутрь горячие слова, растекаясь теплом волшебства, которое люди, по словам отца, сотворить были не в состоянии. Однако чудо свершалось: Изабелла таяла от воздействия неизведанных ранее чар любви.

Не удержавшись, девушка приблизилась, и, как следовало ожидать, птички упорхнули ввысь, стремясь избежать холода. Принц с любопытством смотрел в глаза Изабеллы, лед которых мерцал, точно тающая слеза. На высокой белоснежной прическе образовались капельки воды, и когда Эдвард протянул руку и коснулся спускающейся у виска пряди, на его ладони остался влажный след.

– Мне не место здесь, – подтвердила принцесса, помня предостережение отца. Находиться долго среди людей было очень опасно, даже несмотря на магию рождественского дня. – Лишь одна ночь, чтобы посмотреть на жизнь. Издалека! Подходить к огню и человеческому жилью нельзя ни в коем случае.
– Но ты здесь, – подивился принц, стоя так близко, что девушка ощущала его жар, глядя снизу вверх в глаза теплого коричнево-зеленоватого оттенка с золотистыми лучиками, напоминающие деревья и листья, и сад, которого никогда не будет в ее ледяном мире.
– Почему ты не выдал меня? – прошептала Изабелла, испытывая необъяснимую дрожь, страх признаться и желание довериться одновременно. – Почему не сказал всем, что я здесь чужая?
– Потому что я не хочу потерять шанс снова увидеть тебя… – пальцы принца опять потянулись к белоснежным локонам, он не осознавал, как низко наклонился в порыве стать к принцессе ближе, так что ее морозное дыхание касалось его рта.
– Пойдем, я столько не успела еще увидеть, – пробормотала девушка, испытывая волнение и желая сбежать, иначе могло случиться что-то недопустимое. Она не знала, что именно, мысли ее потеряли упорядоченность и твердость, но помнила историю отца и не хотела, чтобы этот добрый юноша пострадал. Ее к нему тянуло, только она не понимала, для чего.

Принцесса торопилась, пересекая зимний сад, уходя из уединенного уголка. Ее время истекало, ускользало с каждым вздохом, словом и взглядом. Она хотела лишь взглянуть на этот мир, чтобы вернуться домой полной впечатлений и вспоминать о невероятном приключении целый год. Изабелла думала, что удовлетворит любопытство и успокоится, но вместо этого ей все сильнее хотелось остаться. Она уже мечтала в будущем снова увидеть зеленые глаза принца, вспыхивающую в них радость, стоило ей улыбнуться, услышать его голос, наполненный чем-то, чего она никогда не знала и не ощущала. Дрожь, охватывающая холодное тело и заставляющая сердце трепетать, пугала и очаровывала одновременно.

Эдвард, видя ее внутреннюю борьбу, не отходил ни на шаг. Заметив прозрачную полоску воды на виске, вывел девушку на большой балкон, показывая огромную тронную площадь перед дворцом, рассказывая об истории королевства и традициях. Любая мелочь впечатляла принцессу, но разве все расскажешь за один короткий день? Время неумолимо убегало прочь, часы отстукивали минуты до полуночи.

– Летом, когда ночи теплы и наполнены благоуханием полевых цветов, в центре площади разжигают костер, – тихо рассказывал принц Изабелле. – Влюбленные пары прыгают через огонь, и живительное пламя не обжигает, но соединяет навеки...
– Я бы хотела это увидеть, – прошептала девушка, силясь создать в воображении образ огня, травы и взлетающих пышных юбок, но не могла. Отец сотворит это чудо своими руками по ее просьбе, но… оно будет полностью изо льда. Ни тепла, ни жизни, ни красок.
– А я бы хотел прыгнуть через костер с тобой, чтобы никогда не отпускать... – проникновенно проговорил Эдвард, наклонившись ближе. Горячее дыхание, коснувшись уха Изабеллы, заставило ее вздрогнуть. Она обернулась и застыла, задрав подбородок и вглядываясь в зелень глаз. Их лица оказались в паре дюймов друг от друга... Драгоценная заколка выскользнула из прически девушки и с жалобным звоном упала на мраморный пол, разбившись на осколки, каждый из которых превратился в сверкающую каплю, красноречиво напоминая о времени.
– Нет... – проговорила Изабелла, отступая на шаг и откидывая с лица выбившуюся прядь, тяжелую от образовавшейся воды, потерявшую блеск за несколько проведенных в королевском дворце часов, стрелка которых неотвратимо указывала на приближение конца волшебного дня. – Мне пора...

Шаг, второй хрустальными каблучками по каменному полу... Дверь распахнулась, ее приняло тепло бального зала, теперь казавшееся обжигающе горячим. Пробираясь сквозь танцующих, Изабелла ужасно боялась опоздать, и когда часы пробьют двенадцать раз, ее кратковременное приключение обернется смертью. Она едва почувствовала под ногами лестницу, а Эдвард бежал за ней по пятам. Но не могла она ему этого позволить! История не должна была повториться…

Верный олень ждал там, где его оставили. Изабелла запрыгнула на его могучую спину и поскакала по узеньким улочкам города, не оглядываясь. Скорее! Башенные часы королевского дворца готовились сделать первый удар.

– Изабелла, остановись!

Громкий звук проник в ледяное сердце принцессы, сжав его почти настоящей болью. Страх, что она может не успеть, причудливо переплелся с горечью оттого, что оставляет за спиной полюбившиеся вещи, о которых сможет отныне лишь грезить и мечтать: улыбающиеся счастливые люди, поющие в живом розовом саду птицы, обжигающий душу теплый зеленый взгляд, ласковое прикосновение рук… Трепет сорвавшихся с губ признаний…

– Я не могу!

Она пришпорила каблучками животное, не желая поддаваться силе странных чувств. Да вот только в отличие от отца она не знала кратчайшей дороги. И когда вылетела из города, Эдвард был в шаге позади. Он гнал вороного, не желая упускать мечту, понимая, что теперь без Изабеллы жизнь ему опостылеет, не мог он и раньше думать ни о ком, кроме нее, теперь тем более не сможет. Несколько лет он ждал сегодняшней встречи, никакая сила теперь не способна была остановить напор его чувств. Он разрушит горы, если те встанут на пути. Сразится с любым чудовищем, преградившим дорогу. Холодное сердце принцессы растопит жар его любви, и эта вера заставляла мчаться сквозь метель и ветер вслед за ускользающим шлейфом снега, оставленным убегающей принцессой.

Сторожевой лес возник перед глазами Изабеллы. Деревья стояли стеной, казались неприступными и непроходимыми, но послушно расступились перед топнувшим ногами оленем, высекшим бриллиантовые искры волшебства. Как бы ни хотела принцесса остаться, вот-вот часы начнут бить полночь. Уверенная, что юноша, спешащий за ней, задержится на границе леса, девушка пришпорила оленя, стремясь укрыться от внимательного ока принца за огромными еловыми лапами.

Да не учла Изабелла, что открывался проход не только в одну сторону. Если смогла пройти она в человеческий мир, значит, и принц способен был ступить в запретные чертоги один раз в году. День волшебства еще не кончился…

Знал ли он о грозящей ему опасности? Да если б и знал, пошел вперед. Любовь вела его, самое сильное человеческое чувство, тысячу раз в истории сводившее с ума самые прагматичные умы! Боялся ли Эдвард чудища лесного, о котором ходили в его королевстве байки одна другой страшнее? Конечно, боялся! Но любовь делала его храбрым, безрассудно толкая вернуть Изабеллу любой ценой.

Услышала ледяная принцесса топот копыт да остановилась, не веря ушам своим. Лес притих, словно в предчувствии непоправимой беды. Снег прекратил кружиться, дорога прояснилась. И красивая бледная луна выбралась из облаков, освещая путь.

– Тебе нельзя со мной, возвращайся в свой дворец! – отчаянно воскликнула девушка, как только всадник на вороном жеребце настиг ее посередине леса, разделяющего королевства. – Ты превратишься в лед, стоит переступить черту! Так уже бывало. И я не знаю, где черта проходит. Пока мы здесь стоим, оба подвергаемся опасности. Ты должен уехать, пока не наступила полночь.

Олень, подтверждая слова хозяйки, фыркнул и грозно топнул ногой.

– Тогда ты останься со мной! – крикнул принц, не желая уйти ни с чем.
– Ты видел: тогда растаю я, – возразила Изабелла. – Я ледяная, мне нет места в вашем мире. Во мне нет жизни, нет и чувств. Даже сердце в моей груди не бьется!
– Неправда! – воскликнул Эдвард, спрыгивая с коня и подбегая к девушке. Отшатнувшийся дикий олень, выпустивший из ноздрей струйки гневного пара, не напугал юношу, порывисто схватившего холодные пальцы принцессы. Сжав их обеими ладонями, принц заглянул снизу вверх в замерзший океан. – Я видел, как отогревались твои руки, блеск радости в глазах и мерцание румянца на щеках! Твое сердце умеет чувствовать, просто ты никогда не давала ему воли. Я бы пошел за тобой куда угодно, превратился ради тебя в лед, если это значит, что я буду с тобой!
– Тогда ты погибнешь, – промолвила Изабелла, представив на секунду принца мертвым и ощутив боль от осознания, что потеряет его навсегда.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
– Да, – воскликнула принцесса, чувствуя, как ее слово пропитывает ложь. Она не хотела, чтобы прекращался чудесный день. Ждать год, чтобы увидеться снова. Она желала, чтобы Эдвард остался с ней сейчас, здесь. Но это было невозможно.
– Хорошо, я уйду, – пообещал принц, не отводя взгляда от холодных льдинок глаз. – При одном условии.
– Каком? – поторопила Изабелла, услышав раскатистый звон удара башенных часов, означающий конец отведенного волшебству времени. До полночи оставались считанные секунды.
– Поцелуй меня!

Глаза принцессы потрясенно распахнулись, в который раз за день мертвое сердце необъяснимо сжалось, словно его пронзила молния. Представляя, как горячие губы коснутся ее ледяного рта, Изабелла задрожала. Один лишь раз… Он просит не так уж и много? И если это поможет ему спастись, то так тому и быть… Медлить было нельзя, шел отсчет последних ударов часов, доносившийся отдаленно с королевской дворцовой башни. Поэтому Изабелла просто кивнула.

Зеленые очи Эдварда вспыхнули непонятным принцессе пламенем. Сильным движением он снял Изабеллу с оленя и заключил в кольцо горячих рук. Наклонился, позволяя смешаться теплому дыханию с ледяным, глядя, как бледная кожа принцессы заалела розой на щеках.

– Я люблю тебя, – шепнул он, соединяя трепещущие уста.
– Тук-тук, тук-тук, – отозвалось где-то внутри тающее сердце.

Думала ли Изабелла в этот миг о бое часов, об опасности чьей-либо жизни? Нет. Только о том, чтобы поцелуй длился вечно…

***

– Изабелла! – отчаянный крик, наполненный настоящей болью, прорезал лес. Король Клаус стоял у черты, не в силах ее перешагнуть: пока дочь была там, он в мир людей попасть не мог. Расступившийся лес являл очам отца прекрасную и ужасную картину: двое влюбленных слились в поцелуе на половине пути. Не было б ничего отраднее родителю, чем видеть, как его ребенок обрел истинную любовь. Но время беспощадно истекало: один из несчастных влюбленных скоро умрет.

Снова, как много лет назад, Клаус чувствовал, как наполняется нестерпимой болью его сердце. Как горячие слезы горя хрустальными льдинками катятся по щекам, а душа наполняется злостью бессилия. Он видел Изабеллу, но не мог докричаться. Не такой ценой он хотел испытать настоящие человеческие чувства. Потеряв свою Айну, не мог потерять еще и любимую дочь…

Медленно вышел из леса страж, не торопясь подошел к испуганному королю, мечущемуся вдоль закрытой границы-невидимки.

– Она не слышит тебя, – с сожалением пояснил Йолли, кладя тяжелую руку на плечо старого друга.
– Пусти меня, слышишь? – взорвался король. – Открой путь!
– Ты же знаешь, что это невозможно, – покачало головой чудище. – Не я устанавливаю законы...
– Так позови ее! Я не могу пройти, но ты-то можешь!
– Полно тебе глотку надрывать, старый болван, – усмехнулся страж, поднимая длинный звериный коготь. – Бой часов слышишь? – Он дал старику подумать несколько секунд в полной тишине. – То-то и оно. Полночь наступила давным-давно!

Клаус замер, вздрогнув. Лес застыл недвижимой бело-зеленой стеной по обе стороны пути. Ни звука не разносилось по округе, лишь заиндевелые иголки елок потрескивали тихо-тихо иногда. Ветер стих, а над кромкой деревьев медленно в небо поднимался сверкающий диск луны, заставляя снег вокруг переливаться и сиять. Пара по-прежнему сливалась в объятии, и Изабелла не превращалась в талую воду, а принц не рассыпался осколками льда.

– Что это за колдовство еще такое? – пробормотал король.
– Мне когда-то рассказывали о том, что настоящее искреннее чувство может соединить два мира, – прошептал страж, – однако я и не мечтал увидеть это волшебство своими глазами...
– Что?..
– У твоей дочери, Клаус, получилось то, во что не смог поверить ты, – усмехнулся Йолли. – Ей и чувствам этого мальчика удалось сотворить настоящее рождественское чудо... Такое, какое нам с тобой, старый хрыч, давно не по силам, пусть и мним мы себя волшебниками, а живем немногим меньше вечности... Растопила любовь принца ее ледяное сердце, ведь она была создана не совсем изо льда, а из крупицы женщины, тобой погубленной. Искру Айны носила Белль в себе, потому не растаяла, оказавшись перед выбором. Теперь она человек, и ты ее не потеряешь, пень замшелый. Видишь, лес как стоит? Смирился он пред волшебством любви истинной. А пока – дай влюбленным время построить счастье, прояви терпение. Пойдем в картишки перекинемся, год ждать как-никак…

И прав был мудрый страж. Чувства оказались выше законов, и смогла Изабелла остаться с людьми. Она стала женой принца, а потом и королевой. И долго-долго еще в тех землях гордились, что среди них живет дочь Снежного Волшебника, а потомкам ее досталась в наследство частичка волшебства удивительного отца, которое хранило королевство от горя и невзгод.

Короля Клауса же замужество дочери накрепко привязало к королевству Алых Роз, связав зиму и лето. Он отдал старшим дочерям Ледяные чертоги и большую часть времени проводил в лесу, во владениях стража. А когда наступали благословенные дни Рождества, по-прежнему приходил к людям, неся волшебство. Но теперь они знали его имя. И если современники звали его Волшебником, то спустя много веков за деяния добрые да подарки бескорыстные прозвали его Святым.

Ибо духом Рождества он остался среди людей навеки.

_____

От автора: Если читатель обнаружил аллюзии на различные сказки во время чтения, то он не ошибся – автор сознательно похулиганил, это показалось ему забавным и помогло создать волшебную атмосферу сказки.


Источник: https://twilightrussia.ru/forum/58-16831-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: Миравия (22.01.2017) | Автор: Валлери, Миравия
Просмотров: 4174 | Комментарии: 46


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 461 2 3 4 5 »
1
46 Танюш8883   (11.05.2019 20:15) [Материал]
Спасибо за волшебную сказку. Теперь Снегурочка сможет прыгнуть через костер со своим возлюбленным и не растаять.

1
45 mari2311   (20.02.2019 01:43) [Материал]
Красивая сказка, спасибо большое!

0
44 Svetlana♥Z   (05.01.2019 01:27) [Материал]
Получилась даже не сказка, а легенда!
Спасибо! happy

0
43 ecaterina_80   (04.01.2019 20:40) [Материал]
Чудесная Рождественская сказка!

0
42 чиж7764   (10.11.2018 15:27) [Материал]
Красивое попурри на темы мировой коллекции сказок. Аж сердце немного защемило... Только мне показалось, что чудовище Йолли похоже на Олле-лукойе?

0
40 белик   (10.10.2017 08:41) [Материал]
Ну вот как так то... Открыла для себя мир мини фанфиков, благодаря премии...
История невероятная... в заключении я просто разревелась как дура... Как же не хватает таких чудес в жизни. Девочки, эта история дарит ощущение настоящей сказки. Читая, я как-будто смотрела фильм у себя в голове, ощущение Рождества и чуда, чуда силы любви...
Вот уберите хоть одну маленькую фразу из этой истории и сказка рассыплется, как тот самый лёд...
Удивительно и невероятно! Теперь буду внимательна к таким мини шедеврам, но, как выясняется, сказать они могут много... Спасибо Вам!

0
41 Миравия   (22.11.2017 09:27) [Материал]
Большое спасибо за столь вдохновляющий комментарий. нам, как авторам, такое всегда очень-очень приятно. Мы именно и хотели подарить ощущение сказки, чуда, Рождества. И безумно рады, что оно удалось!

А что касается мини-историй... Иногда в них - целый мир. У меня, например, много любимых именно мини, у нас на сайте немало мастериц, умеющих в малый объем запрятать шедевр

0
36 kolje   (18.05.2017 23:26) [Материал]
Просто нет слов!!!Спасибо за потрясающую историю!терпения и вдохновения!

0
37 Миравия   (13.09.2017 14:03) [Материал]
Спасибо за добрые слова! Мы рады, что история пришлась по душе:)

0
35 Twilighter_anetta   (18.05.2017 19:21) [Материал]
Очень трогательная сказка
Цитата Текст статьи ()
Однако вместо того чтобы положить письмо в специальный почтовый ящик «для Волшебника», из которого его потом доставали родители – уж это принц Эдвард давным-давно знал, – мальчик оставил письмо прямо на пышной лапе ели, установленной еще накануне в тронном зале, предварительно освободив место от мишуры, чтобы его было получше видно. И… нет, он не пошел спать, конечно же. Он спрятался!

Этот момент напомнил мне сказку "Щелкунчик". Я вспомнила такую же ель, которая украшена ёлочными игрушками Неужели принц и правда, не забыл эту девочку? Как сам Эдвард говорил:" Ты человек, а память у вас словно сито." Хотя яркие впечатления может и правд, не забываются
biggrin

0
38 Миравия   (13.09.2017 14:03) [Материал]
А там ассоциаций-то немало по всему тексту) И щелкунчик побывал, всё правильно :))))

0
34 Korsak   (19.04.2017 03:01) [Материал]
Что-то зимой,я проглядела этот фанф,а вот сейчас на пороге весны-лета,он мне встретился! И я с удовольствием погрузилась в чудесную сказку-легенду! Смаковала каждое предложение))) и наслаждалась сюжетом!
Спасибо, Света и Маша за приятнейшее чтение!

0
39 Миравия   (13.09.2017 14:04) [Материал]
Спасибо большое. Мы рады, что пришлось по душе, пусть и не по сезону biggrin

0
33 -Piratka-   (12.02.2017 21:07) [Материал]
Спасибо за чудесную сказку!

1-10 11-20 21-30 31-40 41-41


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]