Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Успеть до полуночи
Черные, белые... Играть с чужими судьбами дозволено не всем. Но что если все ваши беды - это всего лишь чья-то игра?
Мистика. Эдвард/Белла/Джейкоб.

Рассвет новой жизни
В реальности ты никто, а во сне можешь быть кем угодно и с кем угодно. Если бы мог, что бы ты выбрал?
Фантастика, романтика

На безымянном острове
Бывшие муж и жена, а теперь разведенные Эдвард и Белла терпят крушение на необитаемом острове. Смогут ли они преодолеть ненависть друг к другу и вновь обрести утраченную любовь?
Романтика, немного юмора. Мини.
Номинация "Самая горячая ссора" на ТРА-2016.

Одно ветреное утро
«Можете записать это в своём дневнике. Разве не так делают маленькие девочки вроде вас?»

С Днём Рождения, Джейкоб!
«Затмение». Элис, желая сгладить острые углы между Эдвардом и Джейкобом, а так же подарить Белле возможность проводить время с другом, но под бдительным оком вампиров, хватается за возможность пригласить оборотня в гости и отпраздновать его день рождения.

Наследие
После того как Белле исполняется восемнадцать, она узнает тайну семьи, и ей предстоит сделать выбор между долгом и любовью. Что она решит, если любимый человек принадлежит клану врага?
Мистический мини-фанфик.

Цвет завтрашнего дня
Что может связывать безобидную девушку и мутанта, обладающего сверхъестественными способностями? Что если девушка давно чувствует, будто с ее жизнью что-то не так? Какие тайны она узнает, когда решится вернуть потерянные воспоминания?
Фантастика/Романтика/Экшен

Голос сердца
Отправляясь на войну, он не знал, насколько высокую цену придется заплатить за благородное стремление обеспечить семью.
Фантастика, антиутопия, драма, экшен.



А вы знаете?

...что новости, фанфики, акции, лотереи, конкурсы, интересные обзоры и статьи из нашей
группы в контакте, галереи и сайта могут появиться на вашей странице в твиттере в
течении нескольких секунд после их опубликования!
Преследуйте нас на Твиттере!

...что в ЭТОЙ теме можете или найти соавтора, или сами стать соавтором?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Что вы чаще всего делаете на TR?
1. Читаю фанфики
2. Читаю новости
3. Другое
4. Выкладываю свои произведения
5. Зависаю в чате
6. Болтаю во флуде
7. Играю в игры
Всего ответов: 7821
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 132
Гостей: 124
Пользователей: 8
Ritz, Saturn2763513, GalinaJq, siliniene7, SDASHA1962, Sa$ha, panthera-leo, ulinka
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Наши переводы

La canzone della Bella Cigna. Глава 22. Дьявол кроется в деталях

2024-3-28
16
0
0
Глава 22. Дьявол кроется в деталях

~oЖo~


Я сижу за пианино Эдварда, наигрывая один и тот же аккорд снова и снова.

Даже если это упражнение технически присутствует в моем списке предстоящих практических заданий по теории музыки на ближайшую неделю, это что-то вроде терапии – играть так, как чувствуешь. Хотя, чувствую я себя лучше – из-за душа, чистой одежды и отсутствия неминуемой гибели, нависшей над моей головой. Правда, такого рода страх не смывается так же легко, как сосновые иголки в волосах или пыль на одежде.

Мои руки, кажется, двигаются сами по себе, плавно воспроизводя ноты тревожно-диссонантной конструкции. Пока они занимаются своим делом, у меня есть время проследить за тем, как одинокая капля воды становится всё толще, медленно соскальзывая по завитку моих все еще влажных волос. Это гипнотизирует: то, как она двигается, набирая темп, затем зависает на кончике, кажись, на целую вечность, и наконец-то срывается, чтобы разлететься брызгами на клавише, словно хочет добавить ту к аккорду. Я беру и эту ноту, и мне кажется, полученное идеально вписалось бы в фильм ужасов. Впору как музыка, когда девушка, сама того не осознавая, находится в доме с монстром и, как идиотка, решает принять душ. Конечно, я осознанно впустила вампира в душ со мной, но когда Эдвард Каллен начинает расстегивать свою рубашку, «монстр» – это не совсем то слово, которое приходит в голову. А когда его глаза сверкают во время разговора о том, что в ваших волосах застряли сосновые иголки, и обещает вытащить их всех, вы не возражаете, увидев, что он следует за вами в ванную. Но это потребовало бы совершенно другую музыку.

Но то было час назад, а сейчас меня снова донимает тревога, так что вот он – жуткий аккорд. На самом деле, я играю их два, идентичных, за исключением половинной ноты посередине. Мой указательный палец ударяет по черной клавише, дальше опускается на соседнюю белую и снова поднимается на черную, но все остальные ноты остаются такими же. Разница в том, что один аккорд звучит как встречный поезд, а другой как ураган. Я пытаюсь запомнить, который из них полууменьшенный, который целиком уменьшенный, и который из них – поезд или ураган – мог бы быть тем, который что-то полностью уменьшит. Звучит странно, но это как раз те штучки-дрючки для запоминания, которые, как сказал Джаспер, обязательно должны сработать, и я буду не я, если это не так. На деле, чем нелепее ассоциация, тем лучше она для запоминания.

Джаспер. Его имя дает ощущение постоянной тревоги в моем подсознании.

Я не могу перестать думать о нем и, конечно, об Элис. Мысль о том, как они оба выглядели в пещере, пробирается сквозь мой разум, опускается вниз через нервную систему и раскалывает грудную клетку, а чувство вины, подобно сорняку, рассеивается в образовавшихся трещинах. Они с Элис где-то там, вероятно, всё еще едут на заднем сидении джипа, дергаясь в ужасной агонии и издавая стоны через свои теплые шарфы. Кто знает, о чем они подумают, когда придут в себя? Я понимаю, что буду не в состоянии расслабиться до тех пор, пока не получу весточку от них или о них. И даже тогда, не уверена, что смогу когда-либо снова спокойно вздохнуть полной грудью. Может быть, эта часть моей жизни просто окончена, а может быть, я каким-то образом начну привыкать к такому роду беспокойства.

Сижу как на иголках, но даже не могу толком решить, что за происхождение у этих иголок.

Часть меня ожидает, что семеро разгневанных вампиров войдут через дверь или окна, или как там они обычно делают, осознав, что, в конце концов, меня надо прикончить. Эта мысль, постоянно шумящая в моей голове, настолько странная, что другой части меня не терпится очнуться от долгого причудливого сна и найти себя в первый день занятий в университете, и что вампиры всего лишь выдумка. Но это означало бы никакого Эдварда, а он, вне всяких сомнений, является наиболее реальным из всего, что когда-либо случалось со мной.

Реальность оседает вокруг меня: я осознаю, что это он прежде, чем ощущаю его присутствие заслуживаю я того или нет, но боль в моей груди ослабляется.

Длинные, бледные руки накрывают мои собственные, заставляя их прекратить игру.

– Можешь хотя бы играть что-нибудь другое? – спрашивает Эдвард с мученическим видом. То есть со слегка мученическим, не таким, как при пытках Джейн. – Разве нам не достаточно неприятностей на один день, Белла?

И в самом деле.

Я прижимаюсь затылком к его груди, поворачивая голову и вдыхая аромат Эдварда, чтобы обнаружить, как мои собственные действия отражаются в его: нежно зарываясь носом мне в шею, он также вдыхает и меня.

– Сыграй ты, – вздыхаю я напротив него. – Покажи мне, что происходит в твоей блистательной голове.
– Блистательной, – с горечью смеется он. – После всех тех колоссальных ошибок в рассуждениях, сделанных сегодня в этой голове, это первое слово, которое приходит тебе на ум, чтобы описать ее?
– Всегда. Во всяком случае, это была лишь одна колоссальная ошибка, и сейчас с нами всё в порядке, – доказываю я, оборачиваясь, чтобы встретиться с ним взглядом. – А еще Аро ничего не узнал об Элис и Джаспере, которых ты вовремя отослал отсюда.
– У меня была Элис, чтобы направить в нужную сторону, – задумчиво говорит он, его левая рука неторопливо делает наметки загадочного аккорда, минорного по своей природе, но гораздо более приятного, чем был мой.

Я осторожно опускаю свои руки на его, чувствуя легкие перемещения, когда те двигаются вдоль клавиш. Это странно непреодолимое ощущение, очень интимное – мои пальцы, двигающиеся в согласии с его кистями. Держу свои руки полностью расслабленными, просто позволяя движениям Эдварда передвигать меня. Его правая рука начинает наигрывать мелодию – если не ошибаюсь, 19-столетняя романтическая идея о Ближнем Востоке. Комбинация гармонии и мелодики воспринимается как причудливо экзотическая, таинственная и задумчивая.

Эрик Сати? – спрашиваю я.
– Совершенно верно. Итак, читай мои мысли, – говорит он, в видимом мне уголке его рта играет тень улыбки.
– О чем я думаю?
– Ну, мне не нужна музыка, чтобы догадаться об этом, но ты, вероятно, вычисляешь, как выйти победителем из игры Аро, какой бы она не была.
– Очень хорошо, – говорит он, останавливаясь на краткий миг, перед тем как перейти к другой пьесе, которую я раньше уже слышала, но не на фортепиано – лишь с полным оркестром и хором. – А сейчас, как думаешь, что я планирую?
– Это намек? – спрашиваю я, пытаясь определить мрачную, красивую музыку. Она наводит на мысль о звездах и дрейфование сквозь космическое пространство. – Холст? (Прим. пер. – Густав Холст – английский композитор. Написал симфоническую сюиту, состоящую из семи частей – по количеству планет Солнечной системы (кроме Земли), известных на то время)Одна из планет?
«Нептун», – говорит Эдвард. – И что тебя навело на такую мысль?
– «Звездные войны»?

Он неодобрительно смотрит на меня, а я смеюсь, пожалуй, впервые с тех пор как увидела Деметрия после оперы. Эдвард прекращает игру и заключает меня в объятия. Я замечаю, что он втягивает носом воздух, прижавшись к моей шее, и это напоминает мне о том, насколько успокаивающе действует на меня просто физически ощущать его, когда все вокруг видится ужасным.

– Итак, эта ситуация с певицей… – подталкиваю я его.
Эдвард ничего не говорит, но выглядит так, будто хочет.
– Мне кажется, эта ситуация с певицей что-то вроде улицы с двусторонним движением, – бормочу я ему в шею. – Твой аромат… он опьяняет меня. Так было всегда.
– Это, скорее, потому что я вампир, – говорит он, его взгляд становится напряженным при слове «вампир». – Мы должны пахнуть привлекательно для нашей жертвы.

Это ново для нас – говорить о таких вещах открыто. Эдвард просовывает под меня руки и подхватывает вверх ровно настолько, чтобы переместить на свои колени. Когда он снова начинает играть, становится немного неловко, и я передвигаю свои ноги так, чтобы оседлать его, вследствие чего наши колени не образовывают «пробку» с пианино, когда Эдвард нажимает на педали.

Интересно.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но ты неправ, – говорю я, поднимая на него глаза и делая для себя мысленную заметку попробовать это позже, при других обстоятельствах – например, с меньшим количеством одежды. – На данный момент я вступала в непосредственную близость с несколькими вампирами, и хотя вы все пахнули очень хорошо и вроде как похоже, это вообще не одно и то же.
– Ненавижу тот факт, что они находились так близко к тебе, – говорит он, его голос пронизан явным предвещанием беды.
– Знаю, но это не то, что я имею в виду. Твой запах, он тоже взывает ко мне. Но это не просто из раздела «вампиры» – это из раздела «ты и я».

Он чуть расслабляется и поворачивает меня лицом к себе: в его глазах проглядывает нечто новое – возможно, изумление.

– Что?
– Я должен извиниться перед тобой, – говорит Эдвард, прислонившись своим лбом к моему. – Я сделал определенные допущения насчет твоих чувств, основанные на собственных смутных воспоминаниях из человеческого существования и на том, что слышал в мыслях других. Я полагал, что ты не чувствуешь даже крупицу того, что чувствую к тебе я. Я ошибался.
– Что заставило тебя передумать? – Если это означает больше никаких взглядов как на детеныша панды, то это просто прекрасно.

Он замолкает, будто прислушиваясь к чему-то снаружи.

– Нам придется продолжить позже.

Я машинально вскакиваю и замираю на месте, отчего Эдвард, прежде чем направиться к двери, успокаивающе обнимает меня.

– Это всего лишь Карлайл, – извиняется он. – Я не хотел заставлять тебя нервничать.

Карлайл появляется в дверях, как только Эдвард открывает ее, внешне совершенно невозмутим тем фактом, что ему не пришлось стучать. Полагаю, этим его не удивить.

– Белла, – говорит он, осматривая мой внешний вид после душа с выражением, которое можно было назвать совершенно безразличным. – Приятно видеть, что ты устроилась с комфортом.

Я одета в одну из больших футболок Эдварда и чистую пару его мягких хлопковых боксеров. Не хочу даже думать о том, что сказал бы мой отец, увидев меня сейчас. Хорошо хоть волосы Эдварда уже высохли. Чувствую, как пылают мои щеки, и напоминаю себе, что Карлайл мог увидеть кое-что намного хуже, если бы пришел на полчаса раньше, когда мы вместе с Эдвардом самозабвенно праздновали в душе наше дальнейшее существование.

– Привет, Карлайл, – робко говорю я, пытаясь держаться с достоинством. – Когда прибывает самолет Эсме?

У меня остается последняя попытка встретить одного из «родителей» Эдварда полностью одетой.

– Завтра утром. Не волнуйся, впредь я буду звонить вам заранее, – говорит Карлайл, выглядя немного не в своей тарелке. – Я просто не привык к тому, что должен предупреждать Эдварда столько же, как и Эммета с Розали.

– Я задолжал тебе множество неловких вхождений.

Дразнящая улыбка Эдварда отнюдь не кажется смущенной. Это было бы раздражающе, если бы я не читала обо всём том сокрушающем сердце одиночестве в его журналах. Нелегко быть единственным одиноким вампиром, живущим с двумя парами влюбленных, особенно когда ты посвящен в их все без исключения мысли. Эдвард десятилетиями был пресловутым пятым колесом.

– Это да, – соглашается Карлайл, его лицо смягчается. – Удивительно видеть тебя таким умиротворенным, для разнообразия. Нам всё еще нужно поговорить.

Эдвард практически неуловимо качает головой, и мне требуется всего лишь мгновение, чтобы понять – они ведут что-то вроде немого разговора. Я отправляюсь на кухню приготовить себе чашку чаю, чтобы предоставить Эдварду и Карлайлу немного больше уединения. Пока вода нагревается, я прошмыгиваю в гардеробную и переодеваюсь в кое-какую собственную одежду. Когда я возвращаюсь, они оба улыбаются, а Эдвард распахивает в приглашении свои объятья. Я сажусь рядом с ним, а не на его колени.

– Извини, – говорит он, целуя меня в висок. Не уверена, извиняется ли он за немой разговор или за бессловесную претензию на чуть большее проявление публичных чувств, чем мне было бы удобно демонстрировать перед Карлайлом, учитывая обстоятельства. – У тебя, наверняка, тоже много вопросов.
– Определенно. Кто такой Алфо? Альфонсо? Нечто в этом духе? – спрашиваю я, думая об оперном певце, который рассердил Аро до такой степени, что само его имя стало ругательным словом.
– И это твой вопрос? – смеется Карлайл. – После всего, что ты сегодня увидела, это первое, о чем ты хочешь узнать?
– Не знала, что должна была распределить вопросы в каком-то порядке, – оборонительно бормочу я. – Но да, я должна знать, что он сделал – так я смогу не последовать его примеру.

Эдвард и Карлайл тотчас же обмениваются ошарашенными взглядами, а затем, очевидно, пытаются подавить смех.

– Эй, это законная просьба!
– Белла, – ласково говорит Эдвард. – Тебе не нужно волноваться о повторении ошибки Альфонсо. Это невозможно просто физически.

Невозможно для человека или невозможно без мужских частей тела? Только я собираюсь озвучить свой вопрос, как Карлайл качает головой и выставляет вперед руку, сдерживая любые дальнейшие рассуждения на этот счет. Я четко осознаю, почему Эдвард воспринимает его как отца, когда между ними, кажется, не так уж и много лет разницы. Карлайл – шикарен, но ему в некоторой мере присуща серьезная энергетика Уорда Кливера, прямо сейчас исходящая от него. Сперва Аттикус Финч, а теперь Уорд Кливер? (Прим. пер. – вымышленный персонаж из фильма «Проделки Бивера».)Неужели это все «Nick at Nite», который я смотрела с Рене, когда повзрослела? (Прим. пер. – «Nick at Nite» – телевизионный программный блок, ориентированный на подростков в более старшем возрасте (14-17 лет) и взрослых.)


– У меня есть и другие вопросы, – говорю я, уже и сама желая сменить тему. – Прежде всего, на что в действительности я дала свое согласие в той комнате?
– Ты не хотела говорить «да», – кивая, вспоминает Эдвард. – Что очень удивило Аро. Люди редко когда колеблются, чтобы попасться в его ловушки.
– Не уверена, что поняла до конца, что же там произошло, – сознаюсь я. – Звучало слишком просто. Не знаю почему, но я бы не согласилась, если бы вы двое не поддержали меня. Выглядело всё практически так же, как мы планировали сделать в любом случае, но показалось почему-то… неправильным.

– Аро сделал так, чтобы его слова звучали рассудительно, этим заставив тебя согласиться, - подтверждает Карлайл. – Но твоя интуиция тебя не подвела. Он не уступит, пока не получит своего. Аро представил это как два-три года, но если он на самом деле желает заполучить тебя в охрану, то будет ждать столько, сколько потребуется, чтобы дать разрешение на твое изменение – десять, двадцать лет, возможно, даже дольше.

– Десять лет! – Я знала, что должен быть подвох. – Зачем вы подтолкнули меня сказать «да»?
– Из моего опыта с Аро, у тебя был небольшой выбор в этом вопросе, – говорит Карлайл своим успокаивающим «у вас неизлечимая болезнь» голосом.
– Из твоего опыта? Хочешь сказать, он делал такое и прежде? – Я – идиотка. Конечно, Аро делал такого рода вещи раньше. «Фауст», вероятно, правдивая история, основанная на одной из его маленьких сделок.
– Нечто очень похожее, да, – говорит Карлайл, внимательно наблюдая за Эдвардом.

Или, может быть, «думая» что-то ему. Я так привыкла к тому, что Эдвард либо не в состоянии читать мои мысли, либо скрывает свой дар ото всех, что до меня не сразу доходит, что это, наверное, их привычная манера общения.

– Он слишком сильно хочет нас, – говорит Эдвард, предполагаю, в ответ на вопрос. – И будет постоянно напоминать мне об этом, пытаясь заставить нас присоединиться к охране.
– Ты же не сделаешь это, так? – с тревогой спрашивает Карлайл. – Стража… ты не хочешь этого, Эдвард. Не думаю, что и Белла захочет. Их образ жизни…
– Нет, и нам не придется присоединяться, – уверенно говорит Эдвард. – До этого дело не дойдет.
– Эдвард, не знаю, какого рода взаимопонимание ты, думаешь, у тебя с Маркусом, – хмурится Карлайл, – но ты не можешь доверять ему. Сегодня он был другим, чем я когда-либо прежде видел его, и еще он мог быть лишен неизменных оков, которые Аро практически всегда держит вокруг.
– Да, член стражи по имени Челси, – подтверждает Эдвард. – Аро было не по себе из-за ее отсутствия, в особенности, если это касалось Маркуса. Я заинтересован в нем, но ни на что от него не рассчитываю. Он уже помог нам голосом и тем, что показал мне.
– Я сбита с толку, – признаюсь я. – Что Маркус показал тебе и когда? У всех Вольтури есть особые таланты?
– Не у всех. Маркус видит природу и силу отношений, – объясняет Карлайл, любезно приукрашивая часть об «основательно укрепленной связи». – Ты узнал, как он видит их, Эдвард? Мне всегда было интересно его восприятие.
– Разум Маркуса был самый необычный, – говорит Эдвард, улыбаясь мне, хотя отвечает на вопрос отца. – Его талант – визуальный по своему характеру, как у людей, которые якобы видят ауру человека. Я видел связи между людьми, словно струны света, окруженные слабосветящейся разноцветной оболочкой. Я мог видеть всех нас, связанных таким образом, который, как правило, ощущается интуитивно, но не зримо. Это было поистине захватывающе. Отдельно от увиденного, я уловил и несколько мыслей Маркуса. Перед тем как вы с Беллой появились, он думал о чьем-то имени. Кто такая Дидима?
– Кажется, мне нужна карта, – говорю я, поднимая руку, как ребенок в детском саду. – Я официально потеряла всякую связь между именами и специальными способностями.
– Вообще-то это неплохая идея, – соглашается Эдвард. – У нас есть много времени, прежде чем мы туда отправимся. Мне необходимо узнать всё, что тебе известно о Вольтури, по возможности, всю историю.
– Несомненно, я помогу тебе всем, чем смогу, – сухо обещает Карлайл. – Но не думаю, что ты в полной мере оцениваешь, насколько это опасно – пытаться перечить Аро. Эдвард, ты – очень умный и талантливый, но и он таков, а еще Аро почти на три тысячи лет старше тебя.

Три тысячи лет? Иисусе. Нет, даже старше, чем он.

– Что такого ты в нем увидел, Карлайл? – с любопытством спрашивает Эдвард. – Твои мысли о нем всегда были с оттенком восхищения и осмотрительности, и ты называл его другом.
– Очень хороший способ описать мои чувства по отношению к нему. Я знаком с ним триста лет, и он никогда не перестает восхищать меня. Он гениален и может быть достаточно забавным. У него безупречный вкус в музыке.
– Это правда, – признаю я и с удивлением обнаруживаю, что возможность видеть Аро на еженедельных занятиях действительно импонирует мне в художественном и интеллектуальном смысле.
– Он настоящий продукт древнеримской цивилизации: одинаково формальный и безжалостный; то загадочный, то кристально прозрачный. Его разум – это его воля, сила его характера – неизменного качества. Но чаще всего, он – непредсказуем.
– Точно, – говорит Эдвард. – Я никогда еще не читал столь контролируемого разума. Его мгновенные реакции, однако, не так управляемы.

Опять же, Эдвард замолкает и смотрит в удивлении на Карлайла.

– Ты попросил Элеазара встретиться с нами здесь? – спрашивает он, подойдя к двери.
– Конечно, Эдвард, он один из нас.

По ту сторону двери появляется высокий темноволосый вампир, который стоял с нами напротив Вольтури, и мужчины обнимаются как старые друзья.
– Элеазар, рад, что ты здесь, – тепло говорит Карлайл. – Я пытаюсь как можно яснее объяснить Эдварду, что значит, когда Аро чего-то хочет.
– Да, и, по-видимому, прямо сейчас он хочет твоего сына и эту очаровательную леди для своей стражи. Будучи единственным охранником, который ушел от Аро и остался существовать, могу заверить тебя, это и впрямь щепетильный вопрос.
Элеазар мрачно улыбается, в то время как Эдвард формально представляет нас. Происходящее вовсе не кажется чем-то странным. Захватив нежно мою правую ладошку обеими руками, Элеазар дарит мне искреннюю улыбку.

– Я сожалею о том, при каких обстоятельствах произошла наша первая встреча, – говорит он с еле уловимым испанским акцентом. – Надеюсь, ты поверишь мне, когда я скажу, что мое присутствие с Вольтури не указывает на поддержку их деяниям. Когда Аро пригласил меня в Сиэтл помочь ему, я понятия не имел, что он замыслил.
– Напротив, ваше присутствие успокаивало, – уверяю я его. – Я слышала, как после оперы Аро с Ренатой и Деметрием говорили о вас и, между прочим, упоминали ваш гуманизм. Я на самом деле вздохнула с облегчением, когда поняла, кто вы.
– О, так ты слышала, что я сделал во время оперы, – тихо говорит он, переводя испытывающий взгляд с Эдварда на меня.

Лицо Эдварда выражает мимолетное удивление, затем облегчение, а затем он снова обнимает Элеазара с чуть слышным «Спасибо».

Грея руки от чашки перед собой, я пытаюсь определить свои ощущения по поводу всех этих полуразговоров. Так необычно видеть Эдварда с этими людьми, которые знают, что он может читать их мысли. Это могло бы стоить того, чтобы иметь один из таких разговоров. Почти. Возможно, если бы я могла контролировать то, что он слышит, это было бы вроде как удобно.

Карлайл, несомненно, более привыкший к такому роду вещам, чуть ли не пропускает этот краткий обмен и с интересом поглядывает на них обоих, расставляя шахматы Эдварда. Вот только расставляет он все белые и лишь несколько черных фигур. Один конь и пять пешек. Я достаточно часто играла с Билли Блэком в шахматы, чтобы понимать, что это конкретная иллюстрация дисбаланса власти.

– Никто не будет играть в шахматы с Эдвардом, – объясняет мне Карлайл. – Потому что он знает все планируемые ходы. Единственный способ сыграть с ним – это либо маскировать свои мысли, либо делать это без какой-либо стратегии.
– Может, когда-нибудь мы сможем сыграть, Белла, – предполагает Эдвард, улыбаясь мне, в то время как я потягиваю свой чай. – Приятно будет сыграть с тем, чьи мысли я не в состоянии прочесть. Мне всегда было интересно, на самом ли деле я так хорош. Трудно сказать, когда у тебя встроенная мошенническая система.
– В этом-то и проблема, Эдвард, – говорит Карлайл. – У тебя никогда не было противника с какими-либо значительными преимуществами, а Аро провел три тысячи лет, накопляя и отстаивая свои. Ты должен играть с Аро, причем часто, прежде чем чересчур рисковать.

Из стандартной позиции Карлайл передвигает все фигуры до тех пор, пока белые не занимают позиции, которые кажутся абсолютно неприступными. Он устанавливает черного коня, которым, предполагаю, является Эдвардом, с его даром, и пешку – лично меня – посредине комбинации, не оставляя им места для перемещения. Затем размещает вокруг остальные четыре пешки – Карлайла, Розали, Эммета и Эсме. Все они оказываются в мгновенной опасности, и я качаю головой.

Эдвард убирает четыре пешки от греха подальше, перемещая две из них в начальные позиции в защитное построение. Две остальные он передает Карлайлу. Элеазар, который наблюдает за этим обменом с серьезным сосредоточенностью, хватает ладью и протягивает ее Эдварду. Уделив много времени шахматам с Билли, я знаю, что игра с конем и ладьей – это по-прежнему игра, дающая право хода.

– У него такой большой потенциал? – спрашивает Эдвард, и я понимаю, почему он обнял Элеазара. Тому должно быть что-то известно о Джаспере. Но как?
– Да, как и у нее, – отвечает он, кивая на меня. – Но вы всё еще должны быть осторожными. Если Аро обнаружит, где ты его спрятал, он не остановиться ни перед чем, чтобы заполучить вас троих. Вы были бы наиболее могущественными стражниками.
– Точно так же говорила Элис! – говорю я, смотря на Эдварда.
– Хорошо, – прерывает нас Карлайл с раздраженным видом. – Больше никаких секретов. Если вам нужна моя помощь, я должен знать, что вы скрываете от меня.
– Извини, Карлайл, – искренне говорит Эдвард. – Мы не могли рисковать из-за Аро. Расскажи мы тебе это, ты, вероятно, никогда больше не смог бы его коснуться.
– Он же сказал, что его не интересует моя речь, – отвечает Карлайл с оттенком горечи. – Проблем с тем, чтобы утаить это, не возникнет, не после того, что устроил.
– Прошлым вечером мы с Ренатой встретили парня, такого одаренного даже в человеческом облике, что я совершил ошибку, рассказав ей об этом, – объясняет Элеазар. – Она обратила его в качестве подарка для Аро. Я же был настолько зол из-за того, как они обошлись с Эдвардом и Беллой, что ушел, не сообщив им, где его найти.

Тысяча опасений улетает от меня, как летучие мыши из темной пещеры, и я бросаюсь к нему с благодарностью, с жаром отображая предшествующую до этого реакцию Эдварда.

– Джаспер, твой друг? – потрясенно спрашивает Карлайл, на что Эдвард утвердительно кивает.
– Я вернулся обратно, чтобы найти его и помочь, если бы он захотел, – заканчивает Элеазар. – Но когда я добрался туда, все, что я нашел – это запахи Эдварда и двух человек. Один, который я теперь знаю, принадлежит Белле. Кто такая Элис? Она была той другой?
– Жена Джаспера, – снисходит на Карлайла понимание. – Из того, что говорил мне Эдвард, очень талантливый человек. Всё еще человек?

Мы с Эдвардом оба качаем головами.

– Ты изменил ее? – спрашивает в удивлении Карлайл.
– Мне пришлось, – объясняет Эдвард. – Видения того, что произошло бы, если бы я выжидал, были очень ясны, Карлайл. Узнай Аро, все четверо из нас были бы членами охраны безо всякого выхода из этой ситуации.
– Где они сейчас?
– Они с Эмметом и Розали, в настоящее время, скорее всего, где-то в северной Канаде. Они должны дать знать Белле точное место, как только будут в безопасности.

Эдвард берет черную королеву и устанавливает ее в наиболее защищенное и выигрышное место на доске. Брови Элеазара взмывают вверх в удивлении при виде королевы, самой могущественной фигуры в игре, и он какое-то мгновение изучает доску. Берет еще одного черного коня и устанавливает его рядом с пешками, представляющими Эммета, Рози, Элис и Джаспера. Затем располагает еще три пешки и офицера ближе к черному краю. Из того, что рассказывал мне Эдвард, я знаю, что опыт Элеазара был бы полезнее, чем сам его талант, если только мы не хотим создать некое подобие армии вампиров. Я на самом деле не вижу, чтобы это происходило, даже в тех обстоятельствах, в которых они оказались.

– Не могу ручаться за остальных из клана Денали, прежде чем всё объясню им, но я уверен, что они будут, по крайней мере, согласны помочь с новорожденными, – говорит Элеазар с каким-то отрешенным спокойствием.

Карлайл возвращает свои две пешки: одну в место, ближе к задней части доски с остальными, а другую – в позицию, чтобы защитить пешку посередине, представляющую меня. Я начинаю чувствовать боль в груди. Моя семья всегда была такой крошечной и разрозненной, что я думала о них лишь как об отдельных людях. Это другое – отдельные лица, да, но боль в груди теперь имеет форму. Я понимаю, что это – настоящая семья, делающая то, что и предназначено делать семьям. Карлайл выглядит обеспокоенным, но знающим, и сейчас, пройдя вместе с ним через многое, чтобы защитить Эдварда, я чувствую себя защищенной в его присутствии.

– Эдвард, вам необходимо мое наставничество, – говорит он. – Прости меня за такое выражение, но чтобы вам с Беллой благополучно выбраться из этой ситуации, тебе потребуется более трезвый ум, чем был у тебя в прошлом.

Что бы там ни думал Карлайл, я чувствую, как напрягается Эдвард, и обращаю на него взгляд, как раз вовремя для того, чтобы увидеть кратковременную вспышку гнева в его глазах. Смотрю на доску – хотя наши шансы значительно улучшились, у Аро он всё еще лучше. И три тысячи лет опыта. Карлайл и Элеазар внимательно наблюдают за Эдвардом, оценивая его реакцию на слабую провокацию. Если он с трудом сдерживает себя, когда мирный, заботливый мужчина, который хочет наилучшего для него, намеренно подстрекает его, что же произойдет, когда кто-то как Аро по-настоящему затеет свои веселые и садистские игры? Только сегодня утром он сыграл ему на руку, придя в ярость от мысли о Деметрии рядом со мной. Я вспоминаю довольное лицо Аро, когда Эдвард подвинул меня так, чтобы Деметрий даже не мог видеть меня.

– Пожалуйста, Эдвард, – ласково говорю я, и его гнев медленно тает, когда его глаза встречаются с моими. – Я буду ждать даже десять лет, если это означает, что мы все выберемся из этого целыми и невредимыми.

Эдвард берет мою руку, целует ее и спокойно смотрит на двух старших мужчин. Они оба таращатся на него так, словно видят в первый раз. Я замечаю, как дергается уголок рта Элеазара, когда он обращает на меня признательный взгляд.

– Любовь хорошей женщины, – говорит он с улыбкой, а затем добавляет что-то еще на быстром испанском. Карлайл смеется, а Эдвард, слегка смутившись, вздыхает.

– Хорошо, вы высказали свои соображения. Вы правы, – говорит он двум мужчинам. – Нет необходимости спешить, и вы также правы насчет моего нрава. Я польщен и признателен вам за руководство в этом вопросе. Видимо, оно мне понадобится.

~oЖo~

– Я всё еще хочу карту, – говорю я позже, уютно устраиваясь под одеялом.
– Ты ее получишь, – смеется Эдвард, целуя мои волосы. – Это может подождать до утра?
– Да. Безусловно, может. Мне слишком удобно, чтобы даже мечтать о том, чтобы позволить тебе выбраться из этой гребаной удивительной кровати.
– Рад, что ты не употребляешь такие выражения перед Карлайлом, – говорит он шокированным голосом.
– Это немного лицемерно в твоей стороны, – возражаю я, легонько дергая его за волосы. – Этим утром ты ругался, как морячка при родах.
– Я должен извиниться за это перед тобой. Я был зол, – признает он задумчиво.
– Так что, теперь ты состоишь в некой вампирской программе по управлению гневом? – спрашиваю я, пытаясь сдержать смех.
– Замолчи, – говорит, размахивая кулаком в притворном гневе.

Как будто бы он мог причинить мне боль. Я целую костяшки его пальцев и еще уютнее устраиваюсь в объятиях Эдварда. Он поправляет мне волосы и смахивает их с моего лица. Я знаю, что он видит меня даже в этой темноте, так что придвигаю лицо к его прохладному дыханию и жду, пока его губы найдут мои. При такой усталости, как моя, сны всегда лучше с заблаговременным легким вдохновением, а ввиду всего того, что случилось, я более чем немного обеспокоена насчет возникновения кошмаров. Он не разочаровывает меня, и я вознаграждена поцелуем такой сладостной силы, что он граничит с благоговением. Вскоре мне приходится оторваться из-за нехватки воздуха, и я вспоминаю кое-что, о чем хотела его спросить.

– Перед тем как пришел Карлайл, ты пытался мне что-то рассказать. Ты говорил что-то насчет того, что должен мне извинение? Ты имеешь в виду, за то, что пытался избавиться от нас с Карлайлом с помощью той поддельной записки моему отцу? Я всё еще недовольна.
– Нет, и не собираюсь за это извиняться, хотя, конечно, я мог бы подойти к делу более разумно. Я бы сделал всё, чтобы спасти твою жизнь, и теперь знаю, что ты бы сделала то же самое.
– Конечно бы сделала. А ты полагал что-нибудь другое?
– Я не знаю, Белла. Я видел, от Маркуса, как сильно ты любишь меня. Я понимал, что ты любишь меня, но не знал, что это значит. Я читал мысли бесчисленного количества влюбленных и видел, как они теряли свою любовь. Они убеждали себя, что их больше никогда не постигнет это чувство. Все это казалось таким зыблемым, но ты… ты другая. И Маркус тоже увидел это. Твоя любовь, для человека, даже для вампира, она так прекрасна, так сильна Белла. Я никогда больше не буду вновь предполагать что-нибудь насчет твоих чувств.
– Это означает, что ты больше не будешь сходить с ума от ревности? – спрашиваю я, отмечая, что его реакция на Деметрия не прекратилась после того, как он прочитал мысли Маркуса. Коварные замыслы Деметрия против меня, скорее всего, включают мою смерть, чем что-либо… увеселительное. Неприличное.
– Это могло бы немного помочь – говорит он, заставляя меня сонно рассмеяться. – Эй, ты не знаешь, каково это, подвергаться порнографическим фантазиям людей на постоянной основе. Достаточно плохо того, что мне приходится иметь дело с некоторыми мыслями женщин и мужчин-геев, которые попадаются на моем пути, но быть вынужденным смотреть на тебя в мыслях других мужчин…
– Аргх, хватит, пожалуйста! – бормочу я в попытке заглушить то, что он говорит. Словам «голая», «движение головы», «гибкая» всё же удается просочиться, и я прикрываю его рот рукой до тех пор, пока он не разражается в приступе смеха. – Неудивительно, что у тебя никогда не было привычки говорить с кем-либо.
– Да, и люди полагают, что это так странно, что я никогда раньше не был ни в ком заинтересован.
– Итак, я была права.

Эдвард так долго не отвечает, что я чувствую, как слегка встряхиваюсь ото сна, когда он заговаривает.

– Права?
– Насчет того, что все эти заморочки с певицей – это как улица с двусторонним движением, – говорю я, зевая.
– Что за необычный способ думать так об этом, – бормочет он, легонько выписывая случайные закрученные линии на моей коже. Где-то там, посреди этого сочетания, я слышу его шепот: – Я хочу встретиться с твоей матерью. Прежде чем мы отправимся в Италию, хорошо?
– Вы замечательно поладите, – шепчу я в ответ. – Она тоже ругается как матрос.
Чувствую его улыбку напротив своего лба, но мои сны уже вступают во владения. Кончики его пальцев, словно фигуристы, скользят по моей коже, и вскоре он уже подпевает их отточенным последовательным движениям. В его прохладных объятиях сон, наконец, накрывает меня, как снежный покров, и я погружаюсь в мечты о прекрасном дворце изо льда и пламени, отдаленно напоминающем средневековый замок, где всякий – либо холодный, либо горячий, но никто, кажется, этого даже не замечает.

~oЖo~




Огромная благодарность замечательной девушке и талантливому редактору Rara-avis за бесценную помощь в работе над новой главой Певицы.

Жду всех на форуме.



Источник: http://twilightrussia.ru/forum/112-8822-27
Категория: Наши переводы | Добавил: Scully (19.09.2012) | Автор: перевела Scully
Просмотров: 2682 | Комментарии: 22


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 221 2 »
1
21 MissElen   (07.07.2018 16:39) [Материал]
После сильного напряжения прошлой главы, в этой гг предоставилась возможность все переварить, обдумать и выработать план дальнейших действий. Карлайл и Элеазар, как более опытные, помогут советом и наставят, особенно вспыльчивого Эдварда, из-за своего нрава совершающего необдуманные действия, что не добавляет шансов против такого опытного игрока как Аро.

1
22 Rara-avis   (07.07.2018 17:13) [Материал]
Ему впору иметь такого на постоянной основе. wacko biggrin Хотя, возможно, Эдвард сможет если не изменить, то отчасти выработать в себе более ясное суждение и не поддаваться провокациям. smile

1
19 ZaID   (28.10.2016 20:20) [Материал]
Ух ты, словно затишье после бури и Белла, мелодию наигрывает ох, пытаясь подобрать подходящую по настрою.........................................
Ну а, Эдвард лишь позволяет ей развеяятся и едва, та становится мелонхоличной ОН сразу, обращается..................................
Однако в ЛЮБВИ, они и трепетные оу, благоволя чем ведомы наедине....................................
Итак и Карл, с сыном обдумал
всерьез о последствии битвы с Аро ох, Элеазар сам делясь инфо с умозаключением.........................
Надо же, Белла осознанно и трезво восприняла оу, у Эдварда убеждаясь в деталях.........................................
Хм и конечно, ОН явно прорабатывает св/ план да, готовясь ох, заворожен ее чувствами даже, намерения высказал о Рене.........................................

0
20 Rara-avis   (28.10.2016 20:27) [Материал]
Не всё поняла, но в целом очень красиво. wacko biggrin Спасибо. happy

1
17 Lucinda   (05.01.2013 19:32) [Материал]
я не знаю каким образом я столько пропустила?! спасибо!

1
14 lillipop   (28.09.2012 22:22) [Материал]
Эдвард ругается как моряк? это интересно... biggrin

0
18 Rara-avis   (09.05.2015 23:34) [Материал]
Он ещё и не такое может. biggrin Лишь бы стимул нужный был. wink

1
13 Valeri5035   (25.09.2012 22:40) [Материал]
Спасибо за главу! wink wink wink

1
12 Мила_я   (24.09.2012 22:26) [Материал]
Спасибо!
Познавательные последствия встречи с Аро. Тут нужна ни одна партия в шахматы чтобы правильно просчитать все шаги и выйти в этого состязания победителями.

0
11 Хилма   (22.09.2012 10:00) [Материал]
Quote
Огромная благодарность замечательной девушке и талантливому редактору Rara-avis за бесценную помощь в работе над новой главой Певицы.


Рара, шла б ты уже своими переводами заниматься angry

2
15 Scully   (24.10.2012 12:14) [Материал]
Приятно читать такие комментарии...

0
16 Rara-avis   (24.10.2012 19:31) [Материал]
Все вопросы и реакции убедительная просьба адресовать в соответствующие темы или в ЛС. wink biggrin

0
10 natafanata   (21.09.2012 21:07) [Материал]
Спасибо за главу.

0
9 libу   (21.09.2012 19:36) [Материал]
Эд наконец оценил всю любовь Беллы!

0
8 Tanya21   (20.09.2012 22:07) [Материал]
Замечательная глава! Спасибо.

1-10 11-17


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]