Глава 17. 1. Если Магомет не идет к горе…

Дорогие читатели! Я решила разделить семнадцатую главу на две части из-за большого объема текста. Взамен могу пообещать, что со второй частью задержек не будет.


~oЖo~

- Ты не против выступить в платье данной эпохи на лекции Джаспера, Белла? – Голосок Элис сладкий, как и ее тройная карамельная мокко-бомба или как там она называет свой напиток. – Это необязательно, но могло бы стать милым дополнительным штрихом.

- Я сделаю это, - решительно говорю я, отрывая взгляд от домашнего задания по теории музыки, чтобы обнаружить три шокированных лица, таращихся на меня в ответ. – Что?

Концертный дресс-код для меня означает концертный дресс-код для Эдварда. Эй, люди, это же не бином Ньютона.

- Я планировала умолять тебя весь день, - усмехается Элис. – Я позвоню Магде в прокат костюмов и посмотрю, сможет ли она встретиться с нами еще раньше.

- У нее уже есть мои размеры из оперы, - отмечаю я, допивая свой имбирный чай. – Это не должно составить большого труда… э-э, простите?

Прежде чем я заканчиваю предложение, Джаспер прикрывает уши Элис, глаза которой при этом подозрительно прищурены, и я почти что вижу пар, исходящий между пальцев ее мужа.

- Вот ты и доигралась, - шепчет Эдвард, выхватывая из моих рук пустую чашку, чтобы протащить ее целых четыре фута к автобусному кафе.

- Что я сделала? – спрашиваю я, вконец растерявшись. В последнее время я стала очень нервной, из-за чего все идет наперекосяк. – Да, отлично, мы можем пойти повидаться с Магдой. Все, что ты пожелаешь, Элис. Я пойду даже в отвратительный торговый центр, чтобы приобрести твои свечи и ту завышенную в цене фигню для ванны, только, пожалуйста, постарайся расслабиться? Я должна зайти в обувной магазин и выбрать пару туфель для завтрашней генеральной репетиции.

- Мы можем отправиться прямо сейчас? – спрашивает она. – Так мы успеем на условленную встречу с Магдой в четыре, что сделает сегодняшний вечер блаженно свободным.

- Но, Элис, я тоже свободен сегодня вечером, - говорит Джаспер в притворном замешательстве, притягивая ее на свои колени. – Чем же мы займемся, если оба свободны в один и тот же вечер?

- Затеем ночь игр с Эдвардом и Беллой, понятное дело, - хихикает Элис, в то время как Джаспер начинает ее беспощадно щекотать.

- Белла, Эдвард, без обид, - строго уведомляет нас Джаспер под безудержный смех своей жены, - но если кто-нибудь из вас и близко подойдет к нашей квартире сегодня вечером, того я не прощу никогда, и дело может докатиться даже до насилия. Мне все равно, что она говорит – не приближайтесь.

- Ты победил! – задыхается Элис. – Я сдаюсь, остановись!

Джаспер захватывает руки жены и обвивает их вместе со своими вокруг нее так, что они оказываются перекрещенными на ее теле, тем самым замыкая Элис в свои объятья.

- У нас сегодня свидание? – требует он игриво.

- Да, Джаспер, - соглашается она с притворной скромностью, явно довольная собой.

- В котором часу? - настаивает он. - Не хочу, чтобы ты бесцельно бродила по торговому центру, примеряя обувь, в то время как твои цветы увядают, если ты понимаешь, о чем я.

Я вдруг ощущаю острую потребность провести тройную проверку своего домашнего задания, а Эдвард решает, что необходимо весьма тщательно протереть стол.

- О, брось, ты смущаешь детей, - упрекает Элис Джаспера, толкая того локтем. – Но я буду дома самое позднее в шесть часов. И, кстати, ожидаю настоящие цветы, раз уж ты поднял этот вопрос. Ты никогда не дарил мне ничего завядшего раньше, мистер Уитлок, и будет лучше, если сегодняшний вечер не станет исключением. Ладно, Белла, давай пойдем, пока ты вконец не побагровела, а Эдвард не начал полировать эспрессо-машину.

Я быстро целую Эдварда в щеку и поворачиваюсь, чтобы последовать за Элис, но он хватает меня за руку и притягивает к себе на колени прежде, чем я успеваю далеко отойти.

- Так не годится, - утверждает он. – Ты собираешься уйти на несколько часов.

- Ты преувеличиваешь, - говорю я и продеваю пальцы сквозь его шелковистые волосы.

Будучи той, кто никогда не отступает от проблемы, я закрываю глаза и беру контроль на себя, целуя Эдварда с гораздо большей страстью, чем мы когда-либо демонстрировали на публике. Поначалу Эдвард застывает в удивлении, и я просто провожу языком по его нижней губе, после чего он так целует меня в ответ, словно я уезжаю на несколько месяцев, а не просто ухожу на пару часов. Нас прерывает низкое присвистывание с одной стороны и туп-туп-тупотение нетерпеливых маленьких ножек со стороны двери.

- Думаю, они справились со своим смущением, - замечает Джаспер, когда я разрываю поцелуй, отчего Эдвард буквально рычит в отчаяние. – Белла, ты сейчас разобьешь сердце либо Элис, либо Эдварду. В любом случае, мы тебя поняли, сестричка.

- Извини, - говорю я. Весенние каникулы, пожалуйста, приходите побыстрее. Вы мне необходимы.

- Я верну ее тебе, Эдвард, - обещает Элис, дергая меня за руку.

- Я не верю тебе, - ворчит он, уткнувшись лицом в мои волосы, тогда как я безуспешно пытаюсь соскользнуть с его колен. С другой стороны, у меня все же есть определенный успех в ощущении того, насколько именно он хочет, чтобы я осталась.

- Я заберу ее, чтобы купить что-то, что тебе понра-а-вится, – поет Элис и неожиданно не находит дальнейшего сопротивления, когда подтягивает меня в вертикальное положение. На самом же деле, Эдвард вынимает свой бумажник и спрессовывает то, что выглядит как ужасно много налички для студента, чтобы Элис смогла вместить ее в свои руки. – Это еще для чего?

- Для того, чтобы твое маленькое видение стало явью, - говорит он с ухмылкой. – Что бы это ни было, я верю тебе. Ты же знаешь, если я дам ей денег, она позже просто тайком запихнет их обратно в мой бумажник.

- Ооо, я знаю, куда она собирается. Я люблю этот магазин. – Я слышу, как смеется Джаспер, когда мы уходим. – Особенно их каталоги.

Элис показывает ему средний палец через окно, в то время как мы направляемся к машине. Он машет рукой и строит ей маленькие целующиеся рожицы. Ее улыбка слегка меркнет, когда она регулирует зеркала и сидение.

- Итак, ребята, вы выглядите вполне довольными, - говорит она непринужденным тоном. – Каким методом контрацепции вы пользуетесь?

Моя челюсть падает на пол – я несколько шокирована вопросом Элис. Хотя, если быть честной, он вполне закономерен в свете того, чему она только что стала свидетелем. То есть закономерен для настоящей липучки - такой как Элис. С некоторым удивлением я понимаю, что даже ни разу не задумывалась над этим вопросом. Эдварду потребовалось так много времени, чтобы добраться до второй базы, что практические аспекты желанного мне еще даже не приходилось рассматривать, как бы много я не фантазировала о нашем с ним сексе.

- Мы еще не успели добраться до этой части, – бормочу я.

- Милая, я думаю, тебе необходимо подготовиться, – советует она. – Полагаю, ты еще не на таблетках?

- А должна? – спрашиваю я, терзая зубами нижнюю губу.

- Учитывая то, что вы, ребята, серьезны в своих намерениях и, предполагаю, довольно неопытны… - Она делает паузу, пока я не бормочу невразумительное «ммм» в знак согласия. – Котенок, у тебя есть, вообще, врач для таких вопросов?

- Пока нет, - шепчу я, мотая головой.

Было бы отчасти понятно, если бы представление Рене о разговорах на тему безопасного секса подразумевало под собой скорее бондаж, чем методы контрацепции, но лично я огорчилась, осознав, что была более чем готова на что-то вроде занятия сексом, даже не подумав о возможных последствиях. Возможно, это связано с тем, что Эдвард является вампиром, и тем, что он говорил об Эсме и Розали. Полагаю, вампирское бесплодие распространяется и на мужчин.

- Я вполне уверена, что у Эдварда не может быть детей, - тихим голосом говорю я.

- Это он тебе сказал? – спрашивает она критическим тоном.

- Не напрямую, - признаюсь я.

- Ладно, во-первых, это звучит безумно глупо, но множеству парней присуще так называемое принятие желаемого за действительное, когда они думают, что бесплодны без всяких на то фактических доказательств, - вздыхает она. Элис перешла в полноценный режим «лекции». - Не играй в такие игры со своим будущим. Во-вторых, я знаю, что это не мое дело, но раз уж ты подняла этот вопрос, у Эдварда есть какое-то заболевание?

Я шумно выдыхаю, внутренне пиная себя за подтверждение того, что Эдвард еще более ненормален, чем она могла предположить. В то время как Джаспер, по-видимому, либо забывчив, либо слишком вежлив, чтобы замечать специфические особенности Эдварда, любопытство Элис может оказаться проблематичным. Я вовсе не хочу, чтобы мой парень был вынужден есть перед ней, но это может быть необходимым.

- Я чувствую себя неловко, разговаривая об этом, - честно сознаюсь я.

- Но ты все же знаешь? – спрашивает она.

- Да, мы это обсуждали, - признаюсь я. – Эдвард не думал, что я должна была заинтересоваться им из-за его заболевания… но это не его вина, и он замечательно с ним уживается. Более того, оно не меняет моих чувств к нему.

- Да? – тихо говорит она. Я почти что вижу, как она мысленно прокручивает все возможные варианты сценария. – Это волчанка?

- Ты смотришь чересчур много Хауса, – говорю я, качая головой. – Нет, и это последний вопрос на эту тему, на который я отвечаю. Я же говорила тебе, что мне не комфортно обсуждать это, тем более, сказано уже и так слишком много.

- Ладно, хорошо, - уступает она. – Но ты позволишь мне договориться о встрече с моим гинекологом для тебя? Придется подождать по меньшей мере несколько недель, чтобы попасть на прием, но она того стоит. Я даже пойду с тобой в первый раз.

- Серьезно? – спрашиваю я, чувствуя, как отступает тревога, когда Элис предлагает мне свою помощь. – Я бы очень хотела, если ты не против.

- Конечно, - говорит она с подбадривающей улыбкой. – Я всегда хотела младшую сестренку, чтобы иметь возможность командовать и заботиться, ну, ты понимаешь.

- Я тоже тебя люблю. Эй, ты не могла бы покомандовать мной в пятницу вечером перед оперой? – в порыве спрашиваю я. – У меня снова был этот кошмар о том, что все идет не так как надо, будто мой костюм не подходит мне, я заблудилась и облеплена пчелами.

- Пчелы? – смеется она. – Это что-то новенькое. Ясное дело, я помогу тебе. Последняя лекция Джаспера приходится на тот вечер, но это будет довольно незатейливый процесс – более научный, чем для широкой публики.

- Я не хочу, чтобы ты пропустила одну из его лекций! – хмурясь, возражаю я.

- Девочка, прошу тебя, - она пренебрежительно отмахивается от меня рукой. – Я ему уже всю плешь проела этими лекциями, так что он будет рад отдохнуть от меня. Кроме того, я и так планировала пойти и собиралась предложить тебе свою помощь, если бы ты меня не попросила. Я не верю, что те девушки не попытаются заменить твой клей для ресниц острым перечным соусом.

- Кто бы такое делал? – потрясенно спрашиваю я, съеживаясь от этой мысли. – Подожди, ты думаешь, мне нужны накладные ресницы?

- Простофиля, - вздыхает она, качая головой. – Вот ты кто. Что бы ты делала без меня?

~oЖo~

В среду вечером после репетиции мне едва хватает времени, чтобы переодеться для лекции Джаспера. Повесив платье в ванной, я принимаю быстрый душ, не снимая с головы горячие бигуди, которые, как настояла Элис, помогут ей придать моим волосам форму аутентичной прически «up-do» за очень короткое время после прибытия в музей. Пар из душа устраняет те несколько складок на платье, которые отказывались разглаживаться, но вот бигуди не дают ожидаемого эффекта в такой влажности, в результате чего мои волосы больше напоминают перистое облако, чем аккуратные локоны. Надеюсь, Элис сможет управиться и с этим.

Платье оказалось наибольшей проблемой. Если бы я задалась целью сохранить его абсолютную подлинность, мне пришлось бы надеть льняную сорочку под корсет, но из-за нее декольте в верхней части платья ложится неравномерно, так что я решаю обойтись без этой детали. Я планировала немного повеселиться, заставляя Эдварда помогать мне снимать платье, но, по всей видимости, мне также нужна его помощь для того, чтобы надеть его. Юбка просто не застегнулась бы до конца, не стяни я чуть-чуть больше корсет, а сама шнуровка находится на спине, куда моим рукам не так-то легко дотянуться. Под каким бы углом я не наклонялась, чтобы получить хороший обзор в зеркале в ванной Эдварда и попытаться справиться с тонкой веревочной шнуровкой, я так и не смогла приспособиться, чтобы затянуть ее потуже.

Невозможно представить себя в качестве абсолютно независимой женщины без горничной или сестры, или хотя бы кого-то, кто поможет управиться со шнуровками, сложными прическами и тем, что похоже на миллионы крошечных пуговиц. Они кажутся несущественными деталями, но так много говорят о том времени, когда женщины были не в состоянии одеться без посторонней помощи. Для женщин той эпохи это было каждодневным напоминанием об их положении в обществе. Для меня же это хитроумное изобретение излишне подчеркнутой женственности всего лишь заноза в заднице.

- Эдвард, - зову я тихим голосом, и он в тот же миг появляется позади меня в зеркальном отражении.

Он почти одет, отсутствует лишь пальто. Его белый галстук болтается вокруг шеи в мучительном обещании жаркого продолжения вечера. Рука Эдварда пробегает по непослушным волосам, и я ловлю отблеск эмалированной запонки. Ну здравствуй, красавчик.

- Ты не мог бы помочь мне со шнуровкой? Я сделала все, что в моих силах, а надо чуточку туже, чтобы подогнать юбку…

Мой голос замирает, когда я вижу, как выражение на лице Эдварда меняется от умеренного любопытства к неприкрытому желанию, когда его взгляд охватывает мое отображение, задерживаясь ненадолго на плечах и ключицах и перемещаясь вниз.

Ха. Устаревшие женоненавистнические штучки, от вас, пожалуй, все-таки есть кое-какая польза.

Я всматриваюсь в зеркало, пытаясь увидеть то, что видит Эдвард, и, вынуждена признаться, есть что-то необычайно эротическое в комбинированном эффекте от моей раскрасневшейся бледной кожи и эдвардианского корсета. Кажется, я нахожусь на грани того, чтобы окончательно вывалиться из этой проклятой вещи, и это каким-то образом заставляет мое довольно посредственное декольте казаться более пышным, чем есть на самом деле. Кружево на верхнем крае корсета едва прикрывает мои соски, а если смотреть пристально, можно увидеть бледно-розовые ареолы, просвечивающиеся через кружевные узоры.

Эдвард смотрит очень пристально.

- Мне, ах, нужен всего один дюйм или около этого, - удается мне выдавить из себя дрожащим голосом. – Ты можешь чуть подтянуть завязки?

- Разве мы не должны выходить в ближайшее время? – спрашивает он, оставляя без внимания шнуровку, которую я неуклюже протягиваю ему из-за своей спины. – Правда, раз уж ты заговорила об этом… еще один дюйм несомненно сделает свое дело.

Почему-то я уверена, что это он не о моей злосчастной юбке.

Его ладони скользят вверх по моим голым рукам, двигаются вдоль плеч и нежно ласкают кожу над ключицами, плавно спускаясь в направлении чрезмерно подчеркнутых округлостей груди. Мое дыхание перехватывает, когда эти волшебные пальцы ныряют под кружево корсета, чтобы нежно подразнить мои соски. Его утонченное, непосредственное прикосновение посылает волну желания через меня, словно существует какой-нибудь провод под напряжением, связывающий напрямую в моем теле все, что является розовым и покалывающим от возбуждения. Откидывая голову на плечо Эдварда, я издаю отрывистый стон, почему-то упорно пытаясь собрать свои мысли воедино.

- Посмотри на меня, Белла, - требовательно просит он. Мне лучше вести себя хорошо, потому что его пальцы крайне порнографически, а я как можно дольше хочу смотреть, как он касается меня ими.

Я с трудом отвожу взгляд от чудесной картины рук Эдварда на мне и наталкиваюсь на его глаза, всматривающиеся в мои с такой интенсивностью, что кажется невероятным, если зеркало уцелеет от рикошета наших взглядов. Мои веки наливаются тяжестью, и я пытаюсь вспомнить, почему одета в концертное платье, не считая этой многообещающей, хоть и случайной ситуации, происходящей на данный момент.

Иисусе, Эдвард, нам надо выходить примерно через пятнадцать минут, а ты выбираешь именно этот момент, чтобы «расколоться»? Я поворачиваю голову, чтобы попытаться напомнить ему о концерте, но неожиданно обнаруживаю, что становлюсь более чем слегка потерянной в его полных вожделения глазах и сладком дыхании. Сейчас я просто обязана что-нибудь сказать.

Напряжение в воздухе между нами постепенно рассеивается, и рот Эдварда оказывается единственной вещью, имеющей значение: его губы двигаются на моих вместо формирующихся и таких ненужных слов, его дыхание становится моим. Скользкий толчок языка в мой рот едва удерживает меня от того, чтобы позволить захватить себя головокружению. Я отстраняюсь и делаю глубокий, размеренный вдох.

- Ох, сколько времени, Эдвард? – спрашиваю я, пробуя вспомнить, о чем собиралась спросить его.

Я уверена, что это было важно. Что-то о позднем времени и… я потрясенно выдыхаю, когда его губы едва касаются моих плеч и начинают путешествие вверх по шее к той самой точке. Прекрасной, волшебной точке, которая заставляет забыть свое имя и чувствовать себя так, словно моя кожа состоит из тысячи дрожащих бабочек, готовых вспорхнуть в любой момент. Эдвард прислоняется ко мне ближе, и я чувствую его прикрытую брюками эрекцию напротив своей юбки и рук, удерживающих шнуровку. Он стонет и полностью вжимается в мои руки, в то время как я занимаюсь исследованиями через ткань его концертных брюк. Концерт. Точно.

- Концерт, - бормочу я, начиная вспоминать. – Нам надо в музей. Клянусь, была какая-то причина, по которой я позвала тебя сюда, но я не могу ее вспомнить.

- Может это иметь какое-то отношение вот к этому? – спрашивает он, его пальцы проскальзывают из-под корсета – извините, сосков – за спину, чтобы накрыть мои все еще удерживающие шнуровку пальцы.

Я с неохотой отпускаю – извините, руки - и он осторожно берет завязки.

- Всего на дюйм? – Эдвард дышит мне в ухо, и я киваю, соглашаясь на все, что он может подразумевать под этими словами.

Медленно, он стягивает завязки, и я вижу небольшое преобразование в зеркале: моя талия слегка сужается, тогда как вершины грудей поднимаются и выступают вперед еще на один невероятный уровень. Глаза Эдварда расширяются примерно в таких же пределах, и мне становится интересно, почему женщины вообще перестали носить такие вещи. Ну, по крайней мере, в постели.

- Можешь дышать? – спрашивает он, слегка хмурясь, но не прекращая пожирать меня глазами.

Я делаю пробный вдох и выпускаю воздух, используя свое любимое дыхательное упражнение для вокалистов. Еще один вдох, и я беру случайную высокую ноту, удерживая ее так долго, как только могу.

- На удивление хорошо, - говорю я, напоминая себе поблагодарить Магду в следующий раз, когда увижу ее. Причем очень сильно.

Эдвард незаметно продевает светло-сиреневый лиф через мои руки и быстро застегивает множество пуговиц на спине. Пока он этим занимается, я заглядываю в сумку для аксессуаров, прилагающуюся к платью, и выуживаю из нее какое-то довольно безвкусное украшение из искусственных бриллиантов. Возясь с застежкой ожерелья, я чувствую, как руки Эдварда накрывают мои, в немом жесте прося остановиться.

- У меня есть кое-что намного лучше, – шепчет он. – Примеришь?

Я киваю, думая о том, что его тон немного важный для данного случая.

Эдвард подтверждает мои подозрения, когда подводит меня к вычурно резной деревянной коробке на одной из его книжных полок. Несколько жутковато смотреть на вещь, которую Карлайл забрал из комнаты матери Эдварда, когда помогал ему в предъявлении прав на законное наследство. Эдвард открывает коробку старым, но отполированным ключом, и я вижу довольно внушительную коллекцию драгоценностей. Расположив ящичек на полу перед пианино, он опускается рядом с ним на колени, похлопывая по кушетке и приглашая меня присесть. Я не хочу испортить платье, поэтому опускаюсь на сидение.

- Надеюсь, ты не возражаешь, – мягко говорит Эдвард. – Я подарил несколько пар сережек Эсме. Она всегда была мне как мать, и я хотел, чтобы они были у нее. Остальное принадлежит тебе.

- Мне? – спрашиваю я, сбитая с толку. – Это чересчур, Эдвард. - Я слегка мотаю головой, пока не улавливаю в его глазах вопрос

- Ты не желаешь вечности? – бросает он мне вызов, прожигая пристальным взглядом.

- Я хочу тебя вечно, - уточняю я. – Меня никогда не заботила сама вечность.

- Хорошо, - говорит в заключении он, нежно меня целуя. – Тебе необходимо украшение, которое подойдет к этому платью. А в целом, это не последний раз, когда они понадобятся, учитывая выбранную тобой профессию. Так случилось, что у меня есть драгоценности, а у тебя есть я. Следовательно, у тебя есть и драгоценности. В любом случае, носить их – это как-то не по мне.

С этими словами Эдвард примеряет искусно инструктированный драгоценными камнями гребень к своим непослушным волосам, и я не могу удержаться от смеха.

- Вот так, - говорит он, аккуратно закрепляя мне его за ухо легким взмахом руки. Он нежно гладит мои волосы и посылает мне мечтательный, удовлетворенный взгляд. – На тебе он смотрится гораздо лучше.

- Тогда ладно, - отвечаю я. – Но мне немного необычно носить что-то столь ценное. А если я потеряю его?

- Это твое, чтобы терять его, - пожимает он плечами, украшая мои уши аметистами. – Ты – самое драгоценное, что есть в комнате.

Я закатываю глаза, и Эдвард приглушенно смеется, явно потешенный моим смущением.

- Ты уже закончил? – спрашиваю я, размышляя над тем, собирается ли Эдвард заставить меня надеть каждое отдельное украшение из шкатулки сразу, когда он вынимает маленькую бархатную коробочку.

- Почти, - беспечно отвечает он. – Еще одна вещь.

В эту минуту я понимаю, что этот хитрец сманеврировал нас так, чтобы самому оказаться на одном колене передо мной во всем своем потрясающем великолепии и запонковом совершенстве. Это явная эксплуатация моей слабости, но я все равно взволнованно вздыхаю, прекрасно осознавая его намерения, в то время как Эдвард вынимает из коробочки старинное кольцо и берет мою руку. Я не могу воспрепятствовать страху, который неумолимо достигает моих глаз, но Эдвард, заметив его, все равно не теряет своей решительности.

- В те времена я бы сначала поговорил с твоим отцом, - говорит он с настороженной улыбкой. – Но я, наверное, уже и без того достаточно влип. Я знаю, что сейчас молодым людям нужна, предположительно, вечность, чтобы даже подумать о таком, но я бы солгал, если бы сказал, что эта мысль не приходила мне в голову.

Он выглядит очень ранимым и надеющимся - это потрясающе, сколько сейчас у меня власти над этим удивительным существом. Такое чувство, что я могу сломать его малейшим словом.

- Это важно для тебя, не так ли? – спрашиваю я, вглядываясь в его глаза.

- Да, - признается он, с не меньшим вниманием смотря на меня в ответ. – Но я не хочу, чтобы ты говорила «Да» только потому, что это важно для меня. – Если у тебя есть сомнения… - он прерывается, опуская мучительный взгляд на кольцо.

- У меня нет никаких сомнений насчет тебя, - говорю я, лаская его лицо до тех пор, пока он снова не смотрит на меня. – У меня нет сомнений насчет нас. Думаю, единственный страх, который есть у меня – это тот, который присущ любому человеку с разведенными родителями. Слово «брак» пугает меня до чертиков, это правда. Но это в большей степени связано с Чарли и Рене и тем, что они были очень молоды, когда поженились. Сама мысль о вечной жизни с тобой даже отдаленно не пугает меня, нисколько. Справедливости ради, ты вообще-то ничего даже не спросил меня.

- И правда, - говорит он, задумываясь на секунду. – Ты скажешь вечности «Да»? Истинно моя, а я твой?

- Я уже говорила: если я сказала тебе, что люблю, то это не изменится никогда, - напоминаю я ему с искренней улыбкой, лишенная каких-либо страхов. – А я действительно люблю тебя. Но ты можешь рассматривать это как официальное «Да», если хочешь.

Одним движением он надевает мне на палец кольцо и перекручивает меня в воздухе. Его поцелуи полны невинности и восторга, и на этот раз я не чувствую головокружение, несмотря на мир, вращающийся вокруг нас. Все, что я вижу – это Эдвард.

- Перестань, - смеюсь я, чувствуя всю силу излучаемой им радости. – Элис убьет нас, если мы не будем в музее через десять минут.

- Это все ее вина, просить тебя надеть это изумительное платье, – ухмыляется он, с легкостью опуская меня на землю.

- Но почему сейчас? – спрашиваю я с любопытством.

- Я не планировал этого делать еще несколько недель, – признается он, прослеживая кожу ниже широкого квадратного воротника моего платья. В его прикосновении чувствуется тонкое различие, несмотря на то, что оно так же нежно, как и раньше. – Но я просто не мог больше ждать.

---

Большое спасибо LoraGrey за прекрасную редакцию текста.

Жду всех на форуме.