Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Рекламное агентство Twilight Russia
Хочется прорекламировать любимую историю, но нет времени заниматься этим? Обращайтесь в Рекламное агентство Twilight Russia!
Здесь вы можете заказать услугу в виде рекламы вашего фанфика на месяц и спать спокойно, зная, что история будет прорекламирована во всех заказанных вами позициях.
Рекламные баннеры тоже можно заказать в Агентстве.

Не сдавайся
На летних каникулах Белла знакомится с потрясающим парнем: умным, веселым и талантливым. Она влюбляется в него, но сказка кончается слишком быстро: однажды он просто не приходит на свидание.

Хладные
В школе все шептались, обсуждая приезд Калленов, но Белла не обращала внимания на сплетни, пока один из детей доктора не вошел в класс. Она знала его. Видела раньше. Голову заполнили воспоминания далекого детства. Взгляд парня остановился на ней, и Белла сжалась в комок. Хладный.

Украденная невеста
Многие просили руки Изабеллы, но суровый барон Свон не собирается выдавать замуж единственную дочь. Что же предпримет девушка, чтобы обрести счастье? И на что готовы отвергнутые поклонники?
Англия/Шотландия, конец 18 века.

Трудности взаимопонимания
С тех пор как город обесточили пришельцы, нет возможности согреться. Я не могу разжечь костер, потому что на сигнал дыма прилетят Они. Люди, как крысы, теперь прячутся по подвалам: только метровый слой камня над головой спасает от смертоносных машин.
Белла/Эдвард. Мини.

The Art Teacher
Он открыл для меня искусство и слова, страсть и жизнь... Но мне нужен был лишь он сам.

Джек на луне
Его зовут Женя, но для всех здесь он — Джек. Он живет с матерью, ходит в школу, в меру хулиганит и покуривает травку, в общем, он — обычный мальчишка. Русский мальчишка в Дании. Он выучил новый язык, он привык, что учителей здесь называют по именам, потому что отчества нет. Но вот мама снова выходит замуж, и они переезжают в дом нового отчима. Красивый, большой и… скрывающий мрачную тайну.

Выпьем вина, любовь моя
Однажды я проснулась и подумала – ты был моим майским сном. Открытое окно, сигаретный дым на шее, силуэт твоей спины. А, может, я ничего не придумывала, не измышляла? Мы такие контрастные и размытые, совсем как неудавшийся кадр или незапланированный ребенок. И все-таки я буду помнить нашу историю долго-долго, ведь все мы ищем одного – счастья.
Правда ведь, любовь моя?



А вы знаете?

вы можете рассказать о себе и своих произведениях немного больше, создав Личную Страничку на сайте? Правила публикации читайте в специальной ТЕМЕ.

...что можете помочь авторам рекламировать их истории, став рекламным агентом в ЭТОЙ теме.





Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Мой Клуб - это...
1. Робстен
2. team Эдвард
3. Другое
4. team Элис
5. team Джаспер
6. team Джейк
7. team Эммет
8. team Роб
9. team Кристен
10. team Тэйлор
11. team Белла
12. team Роуз
13. антиРобстен
14. team антиРоб
15. антиТэйлор
Всего ответов: 8911
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 96
Гостей: 95
Пользователей: 1
Ritz
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Свободное творчество

Конец полярной ночи

2024-3-29
4
0
0
В далекие времена, когда цивилизация еще не добралась до суровых северных земель, на побережье Чукотского моря у подножья черной сопки стоял поселок под названием Уэлен2. Здесь жил удивительный народ - эвенки, морские охотники. Эти люди знавали трудные времена, но все равно любили свою землю, своевольно расположившуюся на северо-востоке России. Суровый климат и тяжелые условия жизни сплотили этот народ, который научился выживать в лютый мороз и приспособился к тяжелейшим условиям арктической жизни.

В яранге молодого охотника Нутетеина сегодня было тихо. Он проснулся затемно и стал собираться в море, пока ветер не пригнал к берегу припай3. Нужно было добраться до свободной воды и ждать появления нерпы, пока снова не наступила ночь.
Его молодая жена Анканау слышала, как он проснулся и вышел в чоттагин4, но не поднялась вслед за ним, как было положено. Она лежала и думала только о том, что через несколько минут он наконец-то покинет ярангу и не вернется до вечера.
Как хорошая жена, она должна была встать вместе с мужем, разжечь огонь и приготовить завтрак - добытчик должен хорошо питаться. С тоской пришлось подняться с теплых оленьих шкур, покрывавших земляной пол, и нехотя выйти из полога5.
Нутетеин, видимо, не собирался ни о чем ее просить, потому что уже был одет в оленью кухлянку6 и теплые штаны. Он молчал, изредка бросая на жену вопросительные взгляды.
Глядя на безмолвного мужа, Анканау почувствовала слабый укол совести, поэтому спросила:
- Ты будешь есть? Я приготовлю мясо.
- Некогда, - коротко бросил Нутетеин. - Если замешкаюсь, не успею дойти до свободной воды к рассвету. А там почти сразу наступают сумерки, и не видать нам добычи.
Анканау поняла, что по ее вине муж уйдет на охоту голодным, но ничего не сказала, лишь пожала плечами и вернулась в полог. "Теперь можно поспать," - мечтательно подумала она, устраиваясь на мягких оленьих шкурах. Сквозь подступающую дрему она слышала, как Нутетеин снял со стены снаряжение и вышел на лютый мороз, тихо притворив дверь яранги.

Проснулась Анканау, когда на улице уже взошло солнце. Сладко потянувшись, девушка наконец-то ощутила вкус свободы. Сегодня весь день она может посвятить лишь себе! Ненавистного, мрачного, молчаливого мужа не будет до самого вечера.
Ее соседки, проводив мужчин на промысел, по обыкновению прибирались в ярангах, кормили собак и готовили обед, но Анканау не хотелось убивать время на домашние дела. Она вышла в чоттагин, успевший остыть за морозную ночь. Собаки вскочили при виде хозяйки и запрыгали вокруг нее, радостно вывалив розовые языки.
- Вы мои голодные, - ласково пропела девушка, поочередно трепля то одну, то другую лайку. Побросав животным самые лучшие куски нерпичьего мяса, Анканау направилась в дальнюю часть яранги, где устроила свой тайник. Там она хранила самое ценное, что у нее было - кожаный мешок с набором трав, которыми ее снабдила шаманка Кинэу. Но, запустив руку в мешок, к своему ужасу, девушка ничего там не обнаружила! Чуть не потеряв голову от страха, Анканау наскоро оделась и бросилась вон из яранги.
Кинэу жила недалеко, но Анканау спешила так, будто каждая минута могла стать последней в ее жизни.Соседки настороженно смотрели вслед удаляющейся девушке. Анканау не любили в Уэлене. Несмотря на то, что она была эвенкой, ее считали высокомерной чужестранкой. Ее отец, зажиточный оленевод Иточ, был кочевником, а их обычаи и образ жизни отличались от уэленского.

Позапрошлой весной, когда все народы севера праздновали начало нового охотничьего сезона, Иточ приехал в Уэлен. Он хотел навестить своего давнего друга Тако и пожелать ему удачной охоты. Анканау, старшая дочь, давно мечтала побывать в таком большом и богатом селе, поэтому с радостью сопровождала отца на праздник.
После торжественного спуска байдар и жертвенного подношения богам весь поселок отправился в ярангу Тако, где проходило традиционное празднество. Иточ одарил своего друга оленьими шкурами и ценным пыжиковым мехом, а Тако, в свою очередь - превосходными моржовыми клыками, нерпичьим мясом и песцовыми шкурками. Обмен подарками был традицией между друзьями. В голодный год каждый мог попросить помощи, и друг не имел права отказать.
В окружении огня эвенки пели свои грустные песни, воспевающие их нелегкий каждодневный труд, великих богов и силы природы. Тогда-то Анканау впервые встретилась со своим будущим мужем. Высокий, атлетически сложенный молодой эвенк не сводил с красавицы восторженного взора. И вправду, дочь оленевода была райским цветком среди уэленских женщин. Статная, высокая Анканау не замечала, с каким восторгом смотрит на нее молодой Нутетеин. Она внимательно слушала народные песни под ритмичные удары бубна и мечтала о чем-то, погрузившись в тягучие, тревожные звуки.
Но от Иточа не ускользнуло внимание морского охотника к его дочери, и отец внутренне возрадовался. Теперь ее судьба решена - будет, кому позаботиться о любимой дочери, когда оленевод уйдет за облака.
В тот же вечер Нутетеин пришел в ярангу Иточа и выразил горячее желание породниться с ним. Молодой эвенк так боялся отказа, что предлагал за Анканау любые богатства, даже величайшую редкость - шкуру белого медведя, которого ему удалось завалить прошлой зимой.
Для Иточа, искренне любившего дочь, было важно лишь ее благополучие, а Нутетеин слыл в Уэлене одним из самых ловких и богатых охотников. Поэтому Иточ согласился, не взяв ни одну из предложенных наград.
Однако Анканау, едва узнав, что должна стать женой Нутетеина и остаться в Уэлене, решительно воспротивилась воле отца. Свободолюбивая, своевольная дочь тундры не хотела с этим мириться и оставлять семью. Ни уговоры, ни мольбы не могли поколебать ее решимость.
Шли дни, Иточу вместе со стадом пора было перекочевать в другое место, поближе к ягелю7, но непокорная дочь наотрез отказывалась подчиняться.
Наконец, отец вышел из терпения и объявил, что больше не пустит ее на порог, если она не станет женой Нутетина. Это был удар для любящей дочери.
Наступил день свадьбы. У эвенков не существовало свадебного обряда - девушка становилась женой, когда начинала жить с мужчиной.
Горько и страшно было Анканау, когда сестры и мать собирали ее. Младшая Аймира дрожащими пальцами заплетала тяжелые черные волосы сестры в две длинные, толстые косы и тихо напевала грустную эвенкскую песню. Аймира со страхом глядела на сестру, вперившую неподвижный взгляд в противоположную стену яранги. По ее красивому лицу безмолвно текли слезы, которые украдкой стирала заботливая сестренка. Она боялась, что будущий муж рассердится на Анканау, ведь женщина в день свадьбы должна быть веселой.
Наконец, они вышли. Солнце слепило глаза, а вокруг, куда ни глянь, простиралось ледяное море. От воды, которая даже летом оставалось прохладной, веяло холодом, замораживая внутри все чувства. И Анканау, наконец, покорно вздохнула. Молча простилась с отцом, матерью, младшими сестрами и вышла навстречу Нутетеину. Он был статен и красив, выделяясь среди сородичей, но Анканау было безразлично, с кем жить в неволе. Она безжизненно вложила свою ладонь в протянутую руку и покорно побрела с ним вдоль яранг к самому концу Уэленской косы, где стояла яранга Нутетеина.
Иточ уезжал из Уэлена с тяжелым сердцем.

С тех пор в душу Анканау прокралась и прочно обосновалась там черная тоска. Она была очень одинока среди чужих людей, а ее свободная, счастливая жизнь навсегда осталась в прошлом.
Мужа она ненавидела. Она проклинала его каждый раз, когда делила с ним постель, когда готовила еду, когда приходилось встречать его у порога с добычей. И совершенно точно не хотела от него детей. Именно поэтому она, сломя голову, бежала к Кинэу. Отвар из трав, что дала ей шаманка, вот уже два года спасал ее от этого.
Девушка ворвалась в чоттагин, перепугав собак, и крикнула:
- Кинэу! Это я, мне нужна твоя помощь!
В пологе послышалось кряхтение и возня, и в чоттагин вползла дряхлая, сморщенная старуха.
- Пришла, моя радость! - радостно запела Кинэу, зябко ежась. Анканау тут же подала женщине кухлянку, теплые штаны и торбасы8, бережно постелила оленью шкуру и помогла ей удобно сесть.
- Кинэу, у меня кончились травы, а сегодня надо сварить отвар на месяц вперед, - встревоженно сказала эвенка, торопливо разжигая огонь. Кинэу выглядела неважно, нужно было как можно скорее накормить старую женщину. Чоттагин озарился пламенем жирника. Девушка быстро схватила котел со снегом и поставила на огонь.
- Дочь тундры, у меня больше нет нужных тебе трав, - скрипуче произнесла шаманка. - Придется ждать весны.
- Не может быть! - Анканау в отчаянии рухнула на застеленный шкурами пол. - Что же мне делать?
- Осталось всего два месяца, - спокойно ответила шаманка. - Муж твой скоро уйдет бить моржа, долго его не будет, а я тем временем все соберу.
Анканау в отчаянии ломала руки, пока не спохватилась, что вода в котле стала бурлить.
- Кинэу, - осторожно начала девушка. - Как мне избавиться от него?
Шаманка всплеснула руками, несколько раз в страхе поклонившись деревянному идолу, стоявшему у дальней стены яранги.
- Анканау, что же ты говоришь? - женщина была потрясена, - Да знаешь ли ты, что во всем Уэлене не сыщешь охотника лучше, чем Нутетеин? Он всю жизнь будет о тебе заботиться и оберегать. А каков он из себя? Взгляни на соседок - все тебе завидуют! Сколько эвенков мечтало породниться с ним, а он выбрал дочь кочевника.
- Мне все равно, - безразлично пожала плечами Анканау. - Чужой он мне и родными никогда не станет.
- Не гневи богов, девочка, - продолжала Кинэу, - ты посмотри, как он тебя любит, как балует! Сколько красивых тканей и украшений выменял у белых людей за песца и моржовые клыки, только чтобы тебя порадовать.
- Мне ничего этого не нужно, - упрямо твердила эвенка, машинально помешивая в котле густое варево, - я хочу быть свободной, как ты. Ты ведь живешь одна!
- Э, девочка, одной жить плохо. Трудно, - кряхтела старуха. - Когда человек не может сам себя прокормить, он должен уйти за облака. Это ты, доченька, еще держишь меня здесь, помогаешь. А так... - она безнадежно махнула рукой. - Несколько лет назад сожгли ярангу старика Кэминэя. Вошли как-то к нему, а он уже давно был мертв. И собаки обглодали его лицо. Страшно так умирать.
- Все лучше, чем с ним, - упрямо повторила Анканау, усаживаясь напротив старухи. - Тошно мне, плохо...
Анканау опустила голову и тихо заплакала. Ей живо вспомнилась родная яранга, веселый смех сестренок, поучительные сказания отца, ласковая, тихая мать и ...свобода!
- В тебе много добра, - погладив по руке девушку, сказала шаманка, - но и много гнева. Он точит твою душу, иссушает, не дает быть счастливой. Ты не похожа на нас. Но запомни одно: в такие мятущиеся души очень легко проникнуть злу. Ты и заметить не успеешь, как тьма овладеет тобой.
Анканау перестала плакать и смотрела на шаманку.
- Мы с тобой затеяли противное природе дело. Дети - это жизнь, а ты сама от себя эту жизнь отталкиваешь. Радуйся, что у тебя есть такой любящий и сильный муж, другим повезло меньше. Послушай меня, дочка. Живи по совести, как нам богами предписано, тогда и жизнь твоя будет чистой и светлой.

Анканау ушла от Кинэу разбитой.
Стремительно темнело, а это значило, что скоро должен вернуться Нутетеин. От этой мысли девушка вновь расплакалась. Что же делать,если не получается жить, "как предписано богами"? Как жить,если твое настоящее каждый день, по кусочкам будто выжигает душу?
Анканау ушла в полог и легла. Хороша хозяйка, нечего сказать - за весь день ничего не сделала, даже в яранге не прибралась. Нутетеину это не понравится, но он как всегда ничего не скажет. Одно время ей доставляло удовольствие унижать его, особенно при соседях. Сейчас уже было все равно.
Лишь однажды на ее памяти ей удалось разозлить мужа настолько, что он отвез ее к отцу.
Была весна, и мужчины уплыли на байдарах бить моржа. Тот год был очень удачным, потому что эвенкам удалось найти огромное лежбище моржей чуть западнее Уэлена. Вернулись с богатой добычей, которая обеспечивала сытую и теплую зиму. Жены и дети встречали охотников у самой кромки воды, шумно радуясь возвращению добытчиков. Анканауже в тот день специально осталась в яранге.
Выйдя на берег, Нутетеин подавил в себе разочарование, когда не увидел своей любимой Анканау. Она никогда не встречала и не провожала его. НоНутетеин все равно упрямо продолжал искать глазами ее высокую фигуру каждый раз, когда возвращался с охоты. И точно так же в надежде оборачивался, отправляясь на промысел.
Эвенкские женщины бурно радовались возвращению мужей, многие уже разделывали огромные моржовые туши и таскали мясо в кожаных мешках к себе в земляное хранилище. Но Анканау по-прежнему нигде не было видно. Соседи смотрели на Нутетеина с сочувствием. Разделывать и таскать добычу считалось исключительно женским делом, и мужчине было позорно браться за него. Но молодому охотнику ничего не оставалось, как набить мешки моржовыми кишками, шкурой, мясом и, сгорая от стыда, потащить на самый край Уэленской косы к родной яранге.
Анканаув это время ухаживала за собаками, которые в чужом краю были ее единственными друзьями. Когда открылась дверь, и на пороге возник Нутетеин, она невольно сжалась. С первого взгляда она поняла, что муж взбешен. От него исходили волны холодной ярости, когда он вперил в девушку колючий взгляд раскосых глаз.
Анканау не привыкла видеть его в таком состоянии и невольно сделала шаг назад. Нутетеин молчал.
- Почему ты меня так ненавидишь? - вместо гневных речей услышала эвенка тихий голос мужа. На секунду внутри все сжалось от стыда и жалости, но девушка быстро совладала с собой. Она почувствовала, что именно сейчас может добиться своего.
Вместо ответа она произнесла:
- Отпусти меня, пожалуйста.
С минуту Нутетеин не сводил с жены тяжелого взгляда, будто внутренне на что-то решался.
- Собирай вещи, - только и ответил он и вышел из яранги.
Анканау не верила своему счастью - неужели она свободна после стольких месяцев ожидания?!В волнении девушка заметалась, не зная, что взять - хватала все подряд и бросала в большой кожаный мешок. Она знала, что отец сейчас устроил стойбище совсем недалеко от Уэлена, поэтому с замиранием сердца представляла скорую встречу с семьей.
Счастливая и запыхавшаяся, она вышла из яранги. Нутетеин запрягал собак в полном молчании, лишь только резкие движения выдавали его чувства.
Анканау помогла ему, чтобы ни секунды не задерживаться, и вскоре пушистые лайки резво увозили ее подальше от этого проклятого места.
Эвенка сидела позади Нутетеина и счастливо оглядывалась по сторонам. Куда ни кинь взор, расстилалось белое море снега. Весна уже вступила в свои права, снег был тяжелым, налипал на собачьи лапы, и нарты ехали не слишком скоро. За все время пути Нутетеин ни разу не обернулся. Единственное,что она слышала от него – окрики вожаку связки.
Пару раз останавливались, чтобы перекусить и дать собакам отдохнуть. Но и в это время мужчина был угрюм и молчалив. Анканау чувствовала, что стоило бы что-то сказать ему напоследок. Сейчас он уже не казался таким отталкивающим и ненавистным. Но слова благодарности за заботу, любовь и терпение так и не сорвались с ее губ.
К вечеру они достигли стойбища оленеводов, и Анканау, забыв обо всем на свете, бросилась в родную ярангу. Внутри было жарко натоплено, и вкусно пахло густым супом из оленьих кишок. В чоттагине собралась вся семья, и когда Анканау забежала внутрь, все удивленно воззрились на нее. Первыми опомнились девочки, обхватив сестру за талию и наперебой вереща что-то детскими голосами. Мать обрадованно заголосила следом, и лишь Иточ настороженно поднялся со своего места.
- Здравствуй, дочь! - сдержанно приветствовал он, оглядывая Анканау с головы до ног. - Ты в гости к нам или что случилось?
Анканау оробела от такого неласкового приема, но все же смело ответила:
- Я вернулась домой,отец. Я больше не жена Нутетеину.
Лицо Иточа вытянулось, и он велел жене и младшим дочерям уйти.Они повиновались, проворно забравшись в полог.
- Где же твой муж? - спросил Иточ.
- Распрягает собак, - Анканау не понимала, почему отец не рад ее возвращению.
- Пусть войдет.
Девушке ничего не оставалось, как позвать Нутетеина.
Мужчина сдержанно приветствовал Иточа и отказался от предложенной еды.
- Нутетеин, ты больше не любишь мою дочь? - напрямик спросил Иточ.
- Люблю, - после паузы ответил охотник. - Она меня не любит. Тяжело ей жить со мной.
Анканау замерла, чувствуя уважение и необъяснимую благодарность к нему.
Иточ перевел тяжелый взгляд на дочь, пригвоздив ее к месту.
- Значит, ты́ не хочешь, - повторил он, и девушка вдруг осознала, что отец никогда не примет ее обратно. - А знаешь ли ты, что миновал голодный год? После оттепели грянули морозы, все замерзло. Сколько оленей вымерло от голодной смерти!
Анканау покорно молчала, опустив глаза.
- Я стар, дочка, - Иточ чуть смягчил тон, - а у меня на шее жена и две дочери. Скоро я не смогу работать, и часть моих оленей заберут другие оленеводы. Ты не можешь здесь остаться, лишний рот нам не нужен.
- Я могу помогать тебе! - воскликнула она.
- Нет! - отрезал отец. - Помогать ты должна мужу. Он теперь твой кормилец и добытчик. Я спокоен, потому что отдал свою любимую дочь в хорошие руки. Не заставляй меня мучиться еще из-за тебя.
Долго толковали Анканау с Иточем и Нутетеином. Отец был непреклонен, и Анканау ничего не оставалось, как вернуться в Уэлен. Девушка чувствовала жгучий стыд от нестерпимого унижения.
Вновь запрягли нарты, вновь невозмутимая спина Нутетеина маячила впереди, и Анканау со слезами представляла лица уэленцев, когда они увидят ее позорное возвращение.
С тех пор Анканау поняла, что ей некуда идти. К несчастью, после этого происшествия мужа, который за все время ни разу не упрекнул ее, она возненавидела еще больше. Она чувствовала, что ее оставили из милости, потому что пожалели. Ведь Нутетеину ничего не стоило взять другую жену, тем более Анканау нередко замечала, какие взгляды на него бросают соседские девушки. Но он по-прежнему оставался безучастен к этому, ни в чем не изменив своего отношения к жене. По-прежнему смотрел на нее с обожанием, по-прежнему привозил для нее дорогие подарки и украшения, выменянные за пушнину у белых людей, по-прежнему не корил за плохое ведение хозяйства. Потому что всем сердцем любил эту странную девушку и надеялся, что когда-то она оценит это и тоже полюбит его.

Возвратился Нутетеин поздно ночью, когда Анканау уже спала. Нынче ему не повезло на охоте - пришлось очень далеко пробираться по торосам9 в море, чтобы найти свободную воду, но нерпа на поверхности так и не появилась - только зря прождал весь день. Он был голодный и уставший. Чтобы не будить жену, взял из земляного хранилища сырую, жесткую оленину и скудно поужинал. Затем тихо вошел в полог и лег рядом с Анканау, положив руку на ее плечо. Не успел он коснуться спящей девушки, как она вскрикнула и вскочила с постели, тяжело дыша. Нутетеин испугался и схватил ее за плечи, пытаясь разглядеть ее лицо в неверном свете жирника.
- Что случилось? – ласково спросил он, видя, что жена чем-то до смерти напугана.
- Это был ты? – черные глаза были полны страха.
- Что ты хочешь сказать?- не понял Нутетеин.
- Ты тронул меня за плечо?
- Да, я только что вернулся, - облегченно ответил охотник, поняв, что Анканау чего-то испугалась во сне.
Она судорожно выдохнула и устало опустилась на шкуры.
- Я очень испугалась, мне снился страшный сон, - на памяти Нутетеина это была самая длинная фраза, которую в его присутствии произносила Анканау. Он обрадовался и внимательно слушал ее.
- Все было как наяву, - продолжила она, не глядя на мужа. - Будто я лежу одна в пологе, вдруг вижу за стеной яранги огромную тень. Кто-то пришел за мной, только я не вижу, кто это. Я не могу пошевелиться и позвать на помощь. И чувствую, что эта тень уже стоит позади и наклоняется ко мне. Я ощущала его холодное прикосновение!
- Анканау, это был я, - попытался успокоить девушку Нутетеин. - А руки действительно были холодными, потому что я только что пришел с улицы.
- Нет-нет! – замотала головой девушка, содрогаясь всем телом. - Ему что-то было нужно от меня, я почувствовала! Он хотел проникнуть ко мне внутрь!
Нутетеин недоуменно смотрел на жену:
- Внутрь – в твое тело?
- Нет, - почти шепотом ответила эвенка. - В душу.

Анканау не сомкнула глаз до самого утра. Отчего-то ей было страшно, как никогда в жизни. Все время казалось, что жуткая тень вот-вот вернется за ней, стоит ей лишь погрузиться в сон. Поэтому она вздрагивала, едва заслышав малейший шорох. Она слышала рядом тихое сопение мужа и чувствовала тепло его сильного тела. И впервые в жизни она была рада тому, что он рядом.
Рано утром Нутетеин снова поднялся на охоту, не особо надеясь на успех. Ночью было тихо, а, значит, ветер не оторвал припай от берега, и путь до свободной воды будет таким же трудным и долгим, как вчера.
Против обыкновения Анканау встала раньше мужа и приготовила еду. Нутетеин внутренне возрадовался – неужели жена прониклась к нему каким-то чувством? Он внимательно смотрел на нее во время завтрака, ища малейшее подтверждение своей догадки. Его обеспокоило, что девушка выглядела какой-то болезненной. Быть может, дурная ночь оставила свои следы на ее красивом лице? Анканау была задумчива и грустна. Несколько раз она бросала на мужа пытливые взгляды, будто хотела о чем-то спросить. Наконец, она решилась:
- Нутетеин, - мужчина от неожиданности едва не поперхнулся. Это был первый раз за два года совместной жизни, когда она назвала его по имени. - Почему бы нам не взять к себе Кинэу?
- Мы не можем, - ответил он. - У каждого своя судьба. Когда человек не может себя прокормить, он должен уйти за облака.
- Да, но ведь все ей помогают, приносят еду, - возразила Анканау. - Если рассуждать так, как ты, почему бы не бросить ее умирать голодной смертью?
- Мы никого не бросаем, - пояснил он. - Наш долг – делить всю добычу поровну на всех селян. Если мы не будем помогать друг другу, наш народ погибнет.Но заботиться нужно о своей семье, а не о чужих людях. У нее своя судьба, у нас – своя.
- Я не понимаю! – взвилась Анканау. - Год назад Кинэу едва осталась в живых после сильнейшего урагана. Если бы я не услышала тихий стон, проходя мимо ее яранги, она бы умерла.
- Ты же помогаешь ей, готовишь, убираешь, чинишь ей одежду, - жестко ответил муж. Он хотел спросить, почему о шаманке Анканау заботится лучше, чем о собственном муже, но не стал. - Но брать ее судьбу на себя мы не будем.
- Понятно, - поджав губы, Анканау удалилась в полог. Она вновь почувствовала, как они далеки друг от друга. Нутетеин был прав. Анканау часто навещала старую шаманку. Кинэу нравилась ей, и с ней девушка не чувствовала себя такой одинокой
Утром она уже, было решила проводить мужа на охоту, но после разговора решила, что лучше как всегда дождаться его ухода в пологе.

Вечером Нутетеин снова вернулся с пустыми руками. Оставалось чуть меньше месяца до охоты на моржей, и запасы в ярангах подходили к концу.
Анканау с каждым днем выглядела все хуже. С той ночи, когда ей привиделась странная тень, в ее жизни наступила черная полоса – все валилось из рук, девушка чувствовала себя уставшей и слабой. Спала плохо, а если удавалось ненадолго задремать, к ней приходили такие страшные, темные сны, от которых кровь стыла в жилах. Муж был очень обеспокоен ее состоянием, ломая голову, что за недуг поразил его Анканау. Никаких признаков болезни не наблюдалось, но она слабела с каждым днем.
В противовес этому на улицу пришла весна. Снег стремительно таял, солнце все больше радовало своим появлением, а жители Уэлена будто просыпались от зимней спячки.
Кинэу стала совсем слабой и беспомощной и почти не выходила их яранги, поэтому собирать травы и коренья посылала Анканау. Шаманка хотела постепенно приобщать девушку к своему ремеслу.
В один из погожих весенних дней Анканау долго бродила по тундре в поисках трав. Но все никак не могла разыскать кохлеарию, траву, которая росла преимущественно на Уэленском могильнике. Местные жители обходили это место стороной, и девушка тоже страшилась его по необъяснимым причинам. Но деваться некуда, кохлеария была необходима для ее отвара, поэтому, превозмогая страх, она двинулась к древнейшему захоронению эвенков.
Оно находилось прямо за черной горой, у подножия которой стоял Уэлен. Анканау долго бродила среди неаккуратно засыпанных могил, пока не забрела в самую старую часть Уэленского захоронения и там, наконец, увидела то, за чем пришла – хилые пучки молодой травы слегка колыхались на ветру. Девушка вздохнула с облегчением и, отгоняя суеверные мысли прочь, смело двинулась вперед. Едва подобравшись к растению, Анканау бросила взгляд направо и застыла, как вкопанная – в нескольких метрах от нее стояли пустые нарты! Забыв о растении, она осторожно подкралась к ним и увидела, что они стоят рядом со старой, полуразрушенной могилой. Странно, что могильная яма была засыпана большими камнями, а не землей, как это испокон веков делалось в Уэлене. Почему вопреки всем правилам нарты не были разрушены? Они стояли совершенно целые, как новые, и будто кого-то ждали.Необъяснимый страх, подобно ледяному ветру, закрался внутрь и заморозил сердце. Внезапно девушка осознала, что стало стремительно темнеть, и, махнув рукой на травы,она побежала назад в Уэлен, чтобы поговорить с Кинэу. Странная находка взволновала Анканауи оставила неприятный осадок в душе, будто это было зловещим предзнаменованием.

Едва зайдя в ярангу Кинэу, девушка тут же рассказала о том, что увидела на могильнике. Шаманка настороженно выслушала ее и ответила:
- Давняя это история, лучше не вспоминать о плохом.
Этой фразой Кинэу только больше распалила интересе эвенки, и она потребовала продолжения.
- Хорошо,расскажу я тебе эту историю, - с видимым неудовольствием ответила старая женщина, - Это было очень давно, еще до моего рождения. Мне об этом поведала бабушка, которая была свидетелем тех ужасных событий. Жил когда-то на нашей земле один сильный Шаман. Тогда, дочка, шаманы были не то,что сейчас – я лишь жалкое подобие, самоучка. А он был колдуном по крови, оттого сила его была велика.И был у Шамана родной брат - охотник по имени Тынаратын. Он был мудр, силен и богат, все шли к нему за советом и помощью. И все у него в жизни ладилось – красавица-жена, здоровые, веселые дети, уважение и любовь соплеменников. Брата же его боялись и обходили стороной, потому что чуяли в нем темноту. Зависть для нашего народа – последнее дело, Анканау. Если мы не будем помогать друг другу, то вскоре племя эвенков исчезнет с лица земли. А Шаманом овладело это разрушительное чувство. Он был изгоем для уэленцев, и это точило его изнутри. Однажды он решился на страшное дело – околдовал жену и детей Тынаратына и заставил их принять ядовитое варево. В мучениях скончались несчастные. Долг Шамана - стать проводником душ в мир мертвых, чтобы они не заблудились в пути. Но Черный Колдун хотел управлять разумом людей и, чтобы стать еще сильнее, забрал души убитых, чтобы они служили ему и на том свете.
Тынаратын от горя едва не умер – не было больше рядом любимой жены и детишек, во мрак погрузилась его яранга,и остался он совсем один… Вскоре не стало и его. Никто не знает наверняка, что отправило его за облака, но уэленцы решили, что всему виной его коварный брат. Тот же час за Шаманом пришли самые сильные мужчины племени, схватили его и повезли на Уэленский могильник. Страшную смерть они приготовили за его злодеяния. Вырыли глубокую яму и похоронили заживо, а сверху завалили камнями, чтобы было не выбраться. Как ты знаешь, нарты, на которых везут покойника, по обычаю принято разломать, чтобы мертвый не нашел дорогу назад. Но по рассказам бабушки, когда мужчины хотели это сделать, налетел такой сильный ураган, что их раскидало в разные стороны. Небо вмиг почернело, и началась пурга. Эвенки перепугались, решив, что это Шаман проклял их перед смертью, и убежали, так и не завершив обряд. С тех пор никто не смеет приближаться к той могиле, а людей хоронят далеко от этого места.
- Выходит, я нашла могилу Шамана? – Анканау слушала рассказ старухи с замиранием сердца. Она ни секунды не усомнилась в его правдивости, потому что там, на могильнике, сама испытала нечто необъяснимое.
- Ты же недавно у нас, дочка, - ответила Кинэу, - Не знала этого, а я и забыла тебя предупредить, чтобы ты обходила это место стороной.

Разговор с шаманкой не выходил у Анканау из головы. По дороге домой ей все время чудилось, будто кто-то идет за ней следом. Она поминутно оглядывала, но никого не заметила. Придя в свою ярангу, девушка хотела приготовить ужин, потому что вскоре должен был вернуться Нутетин, но внезапно почувствовала страшную слабость. Не смогла перебороть себя и заползла в полог, кутаясь в теплую кухлянку. Она дрожала, как лист на ветру, хотя в пологе было жарко натоплено. В попытке согреться она накрылась оленьими шкурами, но холод пробирался внутрь,подбираясь к самому сердцу. Сжавшись в комок, Анканау судорожно дышала на ледяные пальцы, терла руки - ничего не менялось. Она ждала прихода Нутетеина в надежде, что он поможет ей, но муж задерживался.
На улице стемнело. В чоттагине беспокойно перетаптывались и скулили собаки, будто чуя неладное. А он все не шел…Из последних сил Анканау, трясясь, подползла к жирнику и протянула руку к пламени, но даже не почувствовала жара огня. Не в силах больше противостоять всепоглощающему холоду, она расслабилась и провалилась в забытье, будто отдаваясь в руки невидимого врага.

В очередной раз Нутетеин вернулся домой без добычи. Весь поселок с нетерпением ждал дня, когда мужчины отправятся к лежбищу моржей, потому что даже самые зажиточные уже выгребли все остатки еды из земляных ям, а многие давно варили похлебку из лахтачьих ремней. У них с Анканау все было неплохо – еда еще была, но ею приходилось делиться с голодными, да и собак прокормить было непросто.
В последнее время его отношения с женой изменились – она больше не выражала открыто неприязни. Анканау стала тихая, задумчивая и безразличная. Мужчина смутно чувствовал,что неприступная дочь тундры каждый день ждет его возвращения, а сегодня утром и вовсе случилось нечто невероятное. По обыкновению, Нутетеин рано собрался на охоту и вышел из яранги, не оглядываясь. Но через несколько шагов будто что-то подтолкнуло его обернуться. Анканау стояла у двери и смотрела ему вслед! Впервые за два года она вышла его проводить! Молодой охотник улыбнулся ей и понял, что с этого дня их жизнь изменится.
И он даже не представлял, насколько близок к истине. Вернувшись вечером, он сразу почуял неладное – собаки в чоттагине нервно метались и скулили, а Анканау нигде не было видно. С беспокойством заглянув в полог, Нутетеин лишился дара речи: жена лежала возле жирника без движения. Он бросился к ней, пытаясь привести в чувство, и поразился, насколько у нее холодная кожа – будто она лежала на морозе, а не в теплом пологе. Приложив ухо к груди, он услышал едва различимое биение сердца. Не зная, что делать, мужчина зажег еще один жирник, накрыл жену шкурами, чтобы хоть немного согреть – все без толку. Он тряс ее, звал по имени, но она по-прежнему была неподвижна. Тогда он решил попросить помощи у единственного человека, который мог хоть что-то сделать – Кинэу.
Старая женщина была слаба и не могла преодолеть расстояние от своей яранги до конца Уэленской косы без посторонней помощи, поэтому Нутетеин нес ее на руках, едва переводя дух от страха за жизнь жены.
Войдя в полог, шаманка сразу опустила глаза.
- Не жилец она, - тихо произнесла женщина.
- Говори,что нужно сделать, - сжав зубы, процедил Нутетеин.
- Выйди, я посмотрю ее, нужно понять, отчего это с ней приключилось.
Охотник не тронулся с места.
- Ты не слышал? – уже громче повторила шаманка. – Чем дольше ты тут находишься, тем она слабее. Выйди!
Издав рычание, Нутетеин откинул завесу и вышел в холодный чоттагин. Лайки беспомощно смотрели на него, чуя, что пришла беда.
Долго старая шаманка жгла в пологе сухие травы и колдовала над огнем. Наконец, позвала Нутетеина.
- Жену твою забрал Черный Шаман, - сказала она. – Тот, что похоронен на Уэленском могильнике вопреки обычаю. Он нашел дорогу назад, и эту тропинку проложила для него твоя жена.
- О чем ты? – ужаснулся Нутетеин. – Анканау никогда не занималась колдовством!
- Нет, но душа Шамана не может обрести покой. Она мечется, чувствуя, как его тянут назад, в наш мир, невидимые нити. До появления твоей жены мы жили спокойно и мирно, но она внесла сумятицу. Шаман, наконец, нашел ту, от которой он мог питать свою черную душу. Ненависть Анканау к тебе, к этому месту пропитала ее насквозь, почти заглушила то тепло, что было в ней. И Шаман этим воспользовался. Она оказалась уязвимой, почти открытой для него, ведь в тот момент ею двигала тьма. У мертвых есть одно желание – вернуться в мир живых, обрести телесную оболочку. И эта оболочка – твоя жена.
- Ты врешь, старая ведьма! – закричал Нутетеин.
- Нет, – спокойно сказала шаманка, - и в глубине души ты это знаешь. Она хотела избавиться от тебя, сжить со свету. И когда она подумала об этом, все решилось – в ее душе поселился Черный колдун.
- Что же мне делать? Как спасти ее?! – воскликнут Нутетеин. Черная тоска завладела им от мысли, что он может потерять ее. Ему было все равно, что Анканау желала ему смерти, он готов был умереть, если это ей поможет.
- Ее может спасти лишь твоя любовь!
- Я сделаю все, что нужно, научи меня.
- Даже пожертвуешь своей жизнью? – недоверчиво спросила шаманка. - У каждого своя судьба, нельзя брать на себя чужие грехи.
Нутетеину вспомнилось, как точно такие же слова он недавно говорил Анканау, когда она пыталась уговорить его взять Кинэу к себе в ярангу. И жгучий стыд пронзил его сердце.
- Прости меня, - вдруг сказал он, но шаманка, кажется, поняла его.
- Дай руку, - твердо сказала она, - нужна твоя кровь.
Нутетеин послушно протянул ладонь, шаманка глубоко вонзила длинную острую иглу в мягкую плоть. Тоненькой струйкой побежала кровь, которую шаманка собрала пучком травы и помазала губы неподвижной Анканау.
- Теперь вы связаны, - пояснила Кинэу. - Тебе нужно отнести ее на могилу Черного колдуна. Он похоронен неправильно. Сделай все, как надо, затем встань на колени и попроси у него прощения за все, что ему причинил наш народ. На зло нельзя отвечать злом. Когда ты это сделаешь, поймешь, что будет дальше.
Нутетеин кивнул, подхватил на руки бесчувственную жену и направился к Уэленскому могильнику.
Счастье, что наступила весна. Было тепло, снег только изредка встречался под ногами, и идти было нетрудно. Нутетеин почти бежал, поминутно вглядываясь в лицо жены. Смуглая кожа стала восковой, холодной, а дыхание можно было ощутить, лишь плотно приложив ухо к губам девушки.
Наконец, он вышел к могиле Шамана. Он сразу понял, что пришел, куда нужно, потому что нарты стояли возле могилы, будто новые, будто и не прошло много десятилетий с тех пор, как их здесь оставили. В ночной тьме северной ночи это зрелище наводило ужас, но храбрый охотник думал лишь о том,как спасти любимую.
Положив Анканау на землю, Нутетин с трудом оттаскивал крупные камни, под которыми был погребен Черный колдун. Он почти выбился из сил, когда, наконец, внизу показался изуродованный скелет. Кости были поломаны, череп пробит, а когда Нутетеин вынул оставшиеся камни, то с ужасом увидел, что Шаман был погребен лицом вниз.… Выходит, бабкины сказки оказались правдой – его похоронили заживо, прижимая голову до тех пор, пока не засыпали камнями. Чудовищный обычай, но предки не зря соблюдали его – Колдуна нужно было похоронить так, чтобы вся его сила ушла в землю и не вырвалась на поверхность. Как видно, завершить ритуал не удалось, и он вернулся назад.
Превозмогая отвращение и суеверный ужас, Нутетеин спустился в могилу и осторожно перевернул труп. На него пахнуло гнилью и сыростью, мужчина закашлялся и поскорее выбрался из ямы. Нашел острый камень, стал крошить влажную землю и засыпать яму. Прошло несколько часов, а Нутетеин еще не закончил.
Вскоре забрезжил рассвет, и солнце стало тяжело подниматься из-за горизонта. Только когда оно полностью показалось из-за горы, охотник закончил свое дело и без сил опустился на землю.
Первый рассветный луч коснулся воскового лица Анканау, и длинные черные ресницы слабо дрогнули.
- Анканау! – бросился к ней счастливый муж. Все получилось, она вернулась к нему!
Девушка перевела на него отчужденный взгляд и медленно поднялась на ноги. Она внимательно разглядывала свои руки, рассеянно трогала тугие косы, будто впервые познакомилась с собой. Что-то было не так, и молодой охотник понял, что.
- Верни мою жену! – воскликнул он, едва переводя дух.
Черные глаза впились в лицо Нутетеина, гипнотизируя бездонной темнотой. Губы растянулись в зловещей усмешке, и чужой голос разнесся по могильнику:
- Она теперь моя! Нет больше Анканау!
Ярость охватила молодого охотника, он бросился к Колдуну, но тот остановил его едва уловимым взмахом руки.
- Я теперь сильнее, чем раньше, - губы шевелились, рождая скрипучие звуки мертвого голоса, - и не пытайся победить меня, тебе это не удастся.
- Отпусти ее! – взмолился мужчина. - Если хочешь, возьми мое тело!
Он не сводил глаз с лица, которое в один миг превратилось в чужую маску, будто кто-то посторонний управлял им.
- Она не раз обращалась ко мне за помощью, - продолжал вещать Шаман, искажая красивое лицо Анканау злобной усмешкой, - когда ненавидела тебя, плакала в тишине и проклинала день, когда ты родился; когда мечтала, чтобы ты умер и освободил ее – она разговаривала со мной. И я ее услышал.
Нутетеин опустил голову, чувствуя, как горло перехватило болезненным спазмом. За что она так ненавидела его? Что плохого он ей сделал? Ведь, кроме любви, она от него ничего не видела.
- Ее чувства передо мной как на ладони, и я говорю тебе правду, которую ты не желаешь слышать! – Черный шаман приблизился к Нутетеину и почти ласково взял его за руку. - После этого ты все еще любишь ее?
Грудь охотника тяжело вздымалась под меховой рубашкой, пот струился по лицу. Он не знал,что делать. Где-то в глубине души воспрянула, но тут же погасла мысль оставить Анканау погибать. Разве не этого она хотела – освободиться от ненавистного мужа? Что ж, он может оставить ее наедине со своими мыслями и Колдуном, которого она оживила темными помыслами. Но он знал, что не сможет сделать этого, потому что где-то в глубине темных, беспощадных глаз скрывается другая Анканау, любящая, добрая и родная.
- Возьми мое тело, - с трудом повторил Нутетеин. - Отпусти ее.
Шаман разразился низким, раскатистым смехом, от которого волосы зашевелились на голове охотника.
- Будь по-твоему!
Тонкими, но удивительно сильными руками Шаман взял лицо Нутетена и заглянул в глаза. Чернота и страх засасывали мужчину в водоворот, он чувствовал, как мгла окутывает его со всех сторон. Тьма, из которой не выбраться. Крик застрял в горле, подавленный кем-то посторонним. Он уже не принадлежал себе, в нем жил Колдун. Будто со стороны Нутетеин наблюдал, как падает к его ногам слабая фигурка Анканау, как кто-то чужой руководит его телом, ногой отталкивая девушку от себя.
Она смотрит на него, в глазах застыл ужас; что-то шепчет, но слух чужака не хочет воспринимать ее слова. Нутетеин видел слезы в глазах любимой, и против воли Колдуна расслышал то, что она хотела сказать:
- Прости меня! - отчаянно прошептала она.
Волна горячей, чистой любви поднялась из глубин, подавив черную душу Шамана. Нутетеин знал, что нужно сделать, пока он еще в силах бороться. В один прыжок он очутился рядом с проклятыми нартами и ударом ноги расколол старое дерево пополам. Где-то внутри взвыл, словно раненое животное, Черный колдун и попытался вырваться из-под давления охотника. Но не успел. Схватив острый камень, с помощью которого он рыл землю, Нутетеин, что было сил, вонзил его себе в грудь. Раздался душераздирающий крик Анканау. Чувствуя, как вместе с кровью из него выходит тьма, он взглянул на жену – под ее левой грудью расплывалось огромное алое пятно. Пытаясь поймать ускользающее сознание, Нутетеин вспомнил, что Кинэу связала их кровью, поэтому Анканау ждало то же, что и его – смерть.
______________________________________________________________________________________

Первый луч восходящего солнца прорезал темноту. На вершине горы, под которой узкой полосой раскинулся Уэлен, сидели двое и в молчании наблюдали, как солнце медленно оживляет все вокруг.
- Посмотри, как красиво, - прошептала Анканау. - Ты когда-нибудь видел такие краски?
Нутетеин улыбнулся и мягко положил на плечо жены теплую ладонь.
- Каждую весну природа просыпается, - ответил он. - Разве ты не замечала этой красоты?
- Не замечала… - задумчиво протянула Анканау. - Почему на улицах Уэлена ни души?
Обеспокоенная внезапной догадкой, девушка перевела взгляд на мужа, но тот лишь мягко улыбался.
- Еще рано, - просто ответил он.
- Но… - опять начала Анканау, - тебе не кажется все это странным?
Она повела рукой вокруг себя. Ярко-зеленая трава едва шевелилась от легкого ветерка, а темное море лениво выбрасывало на берег небольшие волны. Тишина нарушалась лишь мягким шумом воды, да отдаленными вскриками морских зверей.
- Что тебя смущает? – опять улыбнулся Нутетеин.
- Все слишком красиво, слишком тихо и спокойно, - ответила Анканау, внимательно вглядываясь в лицо мужчины. - Может быть, это всего лишь сон?
- Даже если это и так, разве тебе не все равно? – резонно заметил Нутетеин.
Анканау секунду размышляла, а потом весело сказала:
- Пусть это сон, главное, чтобы, проснувшись, я увидела рядом тебя.
Она резво вскочила на ноги и, схватив Нутетеина за руку, потянула его к берегу моря.

И так, рука об руку они отправились в новую жизнь.

1В эпиграфе использованы слова песни «Вечерние размышления молодого чукчи» национального чукотского ансамбля Эргырон в современной обработке группы На-На.
2В переводе означает «черная земля». Село расположено на косе, отделяющей материк от Чукотского моря.
3Вид неподвижного льда в морях и океанах вдоль берегов, простирающийся на расстояние от нескольких метров до сотен километров берега при замерзании воды.
4Чоттагин представляет собой подобие сеней. Это холодная часть жилища.
5Полог – теплый шатер, сшитый из оленьих шкур, отапливается и освещается жировой лампой. Он служит спальным помещением.
6Кухлянка - меховая глухая куртка, в основном двойная: наружная (мехом наружу) и внутренняя (мехом внутрь), с капюшоном или без.
7Ягель – олений мох. Произрастает в тундре.
8Торбасы или унты - теплая обувь северных народов. Они делаются вручную из продубленного оленьего камуса(кожи, снятой с нижней части ноги животного).
9Торосы – нагромождение обломков льда высотой до 20 метров, которые образуются в результате сжатия ледяного покрова.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/42-14713-1
Категория: Свободное творчество | Добавил: verocks (09.03.2014) | Автор: Смирнова Вера
Просмотров: 925 | Комментарии: 2


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 2
0
2 Nickylichka   (10.04.2015 19:09) [Материал]
Очень круто!

0
1 Anaitis   (12.03.2014 00:02) [Материал]
Ууух.. потопала на форум обсуждать, а тут просто СПАСИБО!



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]