Название: Хозяин и служанка

Категория: Сумеречная Сага

Заявка: 18
Жанр: Romance, Lemon
Рейтинг: R
Пейринг: Эдвард/Белла
Саммари: Белла устраивается на работу к загадочному владельцу замка.

---

Белла Свон смотрела на обвитый плющом семейный особняк Калленов с волнением и страхом. В этом доме, надстройками в виде башен и ротонд напоминающим старинный средневековый замок, ей предстояло сегодня работать, а если они с работодателем устроят друг друга, то и завтра, и послезавтра, и в течение долгих сырых дождливых месяцев, которыми славился этот маленький неприветливый городок.

Однажды Белла уже жила здесь, в доме отца, почти целый учебный год, классе в восьмом, когда мама снова вышла замуж и ей стало не до дочери. Как и Рене, Белла не выдержала и сбежала из унылого Форкса обратно в Аризону, не в силах вытерпеть постоянный холод и непрекращающуюся барабанную дробь капель по крыше.

И вот она снова здесь, без работы и перспектив на будущее, а скоро останется полностью одна. Рене умерла несколько лет назад, когда Белла едва закончила школу, теперь настала очередь Чарли. Любящая дочь бросила университет, чтобы иметь возможность заботиться о единственном оставшемся в живых родителе и не дать ему умереть так скоро, ну или хотя бы не позволить ему умирать в одиночестве.

Вот только работы в этом крошечном городке было не найти, да еще такой, чтобы обеспечить отцу дорогостоящее лечение. Единственным подходящим местом была вакансия домработницы в старом особняке, принадлежавшем богатому семейству Калленов. По большей части хозяева особняка проживали в Лос-Анджелесе и Сиэттле, а этот дом сохраняли только как родовое гнездо.

Несколько лет назад здесь поселился один из владельцев, - рассказали Белле местные сплетницы, отговаривающие ее трудоустраиваться в мрачное место. Он никогда не выходил из дома, никто не виделся с ним лицом к лицу, но платил он хорошо. Странно, - нажала Белла кнопку современного дверного звонка, - почему здесь никто не захотел работать? Неужели хозяин – какой-то маньяк?

Белла не могла избавиться от тревоги: дом был окружен пугающей таинственностью. Но ей нужны были деньги, и большие, и только эта работа могла помочь ее отцу.

Беллу встретил немолодой камердинер по имени Элазар, он проводил девушку в подсобные помещения. Полноватая повариха, представившаяся Кармен, выдала Белле странную униформу служанки, почти что провокационного характера: слишком короткая юбочка и чересчур оголенная спина. Кармен объяснила, что у хозяина есть свои причуды, именно поэтому Белла при трудоустройстве подписала контракт о неразглашении. Но также поклялась, что хозяин не тронул еще ни одной девушки, что он даже не заговаривает с ними. Возможно, он любит посмотреть на своих сексуально одетых домработниц, но Белле не о чем беспокоиться – большего от нее не потребуется. Кармен строго напомнила еще об одном обязательном условии: ни при каких обстоятельствах не смотреть хозяину в глаза.

Дом оказался огромным, но жилым было лишь одно крыло – его Белле и придется убирать. Она немного нервничала, но вскоре увлеклась, обтирая полочки, многочисленные безделушки, статуи, столы, стулья и прочее. Особенное внимание она уделяла картинам, относясь к ним бережно и заодно анализируя, пытаясь определить, кто из изображенных членов семьи ее нанял.

Солидные седеющие мужчины во фраках не походили на владельцев дряхлеющего здания, скорее, они и были теми, кто работал в крупных городах. Но разве мог оказаться хозяином самый молодой из Калленов – зеленоглазый, кривовато улыбающийся с картины красавец лет двадцати с взъерошенными каштановыми волосами, кого-то неуловимо Белле напоминающий? Скорее всего, сейчас он учится в одном университетов лиги Плюща. Но кто же тогда хозяин?

Несколько раз девушка слышала дыхание за спиной, но, помня предупреждение, головы не поворачивала и вела себя соответственно контракту. Один раз Белла смогла мельком увидеть ноги жильца, когда он быстро прошел мимо нее в другую комнату. Ноги оказались длинными и стройными и принадлежали явно молодому мужчине. Круг подозреваемых сузился.

Следующие несколько рабочих недель ничем не отличались от первого дня, кроме того что Беллу все сильнее раздирало любопытство насчет причины такой закрытости хозяина. Она гадала, что такого отталкивающего могло быть в его лице, что он так параноидально скрывает его, даже прописав этот пункт в договоре найма. Невольно она скашивала глаза, стремясь снова и снова увидеть ноги мужчины, понаблюдать за его движениями и сделать о человеке какие-то выводы.

Она обратила внимание, что в жилом крыле освещение скудное из-за плотных портьер и половины не работающих ламп, осложняющих девушке задачу по устранению пыли. Несколько раз Белла заставала хозяина в рабочем кабинете за компьютером, который он тут же выключал. Сначала уходил, потом перестал, и Белле стало сложнее выполнять главный пункт, потому что не смотреть в лицо человеку, сидящему за столом, который ты протираешь, очень трудно! Белла старалась, но заметила, что мужчина принял меры предосторожности: его лицо утопало в глубоком капюшоне.

Спустя еще несколько дней случилось нечто из ряда вон выходящее: хозяин впервые вышел в гостиную, как раз когда Белла сосредоточенно чистила ковер. Он сел на диван, вытянул ноги и включил телевизор, хотя очевидно, что за воем пылесоса вряд ли слышал хоть слово.

Потрясенная Белла сначала оторопела, осознав, что он, вероятнее всего, откровенно ее разглядывает. Но потом, успокоенная тем, что за месяц с ней ничего опасного не произошло, впала в странное легкомысленное настроение. Опустившись на колени, девушка прогнула спину, пытаясь дотянуться до самых дальних уголков ковра, расположенных под комодом. Жаль, она не могла посмотреть, какое впечатление произвела ее откровенная озорная выходка.

На следующий день Белла зашла дальше: пользуясь случаем протереть ножки и дверцы трельяжа, расположенного прямо напротив стола в рабочем кабинете хозяина, она наклонилась очень низко, не сгибая ног. Беллу обдало жаром, когда она услышала очевидное доказательство наклонностей хозяина: дыхание мужчины резко участилось, а потом остановилось совсем. Спустя полминуты он встал и быстрыми шагами вышел из кабинета. Белла продолжила свою работу, сделав вид, что не заметила ничего необычного.

Ее кое-что заинтересовало: когда мужчина проходил мимо, она заметила на его руке черный браслет с семейным гербом. Спустя пару часов у нее появилась возможность утвердиться в своем предположении, где она его видела: на картине, изображающей счастливую семейную композицию из нескольких человек, точно такой же браслет был на запястье зеленоглазого красавца с каштановыми волосами. У остальных членов тоже присутствовала семейная атрибутика, но в другом оформлении: у старших мужчин это была булавка на лацкане пиджака и пряжка ремня, а у женщин герб был вплетен в колье и заколку. Теперь Белла знала, как выглядит ее таинственный хозяин. Необъяснимым оставалось только одно: зачем такому привлекательному мужчине прятать лицо?

Настроение Беллы разительно поменялось после этого случая: говорят, ничто так не мешает спать по ночам, как неразгаданная тайна. Теперь Белле снились сны, в которых постоянно присутствовал молчаливый работодатель с зелеными глазами. Белла просыпалась, когда осознавала, что во сне позволяет мужчине интимно касаться ее, раздевать и оставлять поцелуи на обнаженной спине. В одну из ночей дело дошло до того, что стеснительный хозяин поместья нагнул Беллу над столом и резким движением вошел в нее сзади. Белла проснулась, обливаясь потом, все еще чувствуя внутри тела приятное покалывание от близкого, но упущенного оргазма.

Белле стало трудно выполнять работу: эротические фантазии преследовали ее и наяву. Теперь, когда она представляла внешность хозяина, он стал физически привлекать ее, даже несмотря на то, что больше она о нем ничего не знала, кроме того, что он замкнутый, странный и, вероятно, ужасно одинокий. Возможно, все дело было в том, что у нее давным-давно не было сексуальной близости, а может, сказывалось напряжение, связанное с болезнью отца, и девушке просто необходимо было на что-то отвлечься. Но если быть честной с собой, ее с самого начала немного возбуждала страсть хозяина к подглядыванию, теперь же, когда она имела представление о его лице, ее легкое любопытство сменилось настоящим физическим влечением, которое лишь росло в моменты его нахождения рядом. Белла готова была признаться себе, что и сама оказалась немного двинутой.

Другие работницы, вероятно, увольнялись сразу, как только до них доходило, что они являются объектом похотливого наблюдения. Белла же, чувствуя безнаказанность за свои проказы, пользовалась застенчивостью хозяина и старалась посильнее раззадорить его интерес. Наклоны и ползание на коленях стали обычным делом, во время которых Белла буквально умирала от желания, слыша учащающееся дыхание мужчины, а затем испытывала разочарование, когда он оставлял ее одну, сбегая в душ. Душ тоже стал частым явлением их странного безмолвного «общения».

Пошел третий месяц работы у Каллена, когда терпению мужчины настал конец. Белла поступила особенно коварно: глядя на себя в зеркало в подсобном помещении, она видела лихорадочно блестевшие глаза и румянец на обычно бледных щеках. Уже давно эта работа превратилась для нее в своеобразное сексуальное хобби, пусть напряжение дня и приходилось снимать потом в полном одиночестве в холодной кровати. Белла была не так воспитана, чтобы открыто предложить работодателю трахнуть ее в любой позе, в которой он захочет. Но она из кожи вон лезла, чтобы спровоцировать его на действия. Сегодня она, тяжело вздохнув, дрожащими руками сняла с себя трусики, сказала своему отражению «ненормальная» и отправилась на рабочее место.

То, что ситуация переломилась, Белле стало ясно сразу, как только она привычно наклонилась над столом, протирая дальнюю часть, в то время как хозяин сидел в другом конце комнаты, наблюдая за ней с удобного кресла. Каллен вскочил, и спустя мгновение Белла, замерев, услышала его голос прямо позади себя. От невероятного бархатного тембра все волоски на ее теле встали дыбом.

- Идеальна, - прошептал он, но не прикоснулся, оставаясь на расстоянии. Белла чувствовала тепло его тела голыми ягодицами, а когда поднялась, ощутила его и обнаженной спиной. В горле встал ком, в глазах потемнело от шока, страха и жара между ног. Она точно больная. Впрочем, как и он.

Впервые она увидела пальцы мужчины так близко: его руки замерли возле плеч, но не коснулись их, словно он еще раздумывал, еще сомневался, стоит или не стоит преступать границы.

- Скажи мне, что я идиот и все неправильно понял, и я уйду. Я заплачу в два раза больше за это недоразумение. Или за то, что дашь себя потрогать. Скажи, что ты меня не хочешь…

Белла сглотнула. В ее глазах темнело от смешанных чувств. Да или нет, сегодня или никогда. Рискнуть и пойти до конца, пережив смущающее и необычное приключение, или испугаться и вновь вернуться в свою одинокую спальню, сожалея, что не попробовала.

- Я готова на что угодно, сэр, мне нужны деньги, - пробормотала она ломающимся голосом, обмирая от прерывистого дыхания за спиной. – Если заплатите больше, можете делать, что хотите!

Ее глаза закатились от удовольствия, когда мужские ладони сначала оказались на плечах, а потом чувственно скользнули на грудь. Прижавшись к ней всем телом, Каллен подавал признаки крайнего возбуждения, постанывая девушке в шею и прикусывая кожу. Ее ноги задрожали, когда одна его рука оказалась у нее между ног, и пальцы проникли в горящее влажное лоно, вызывая сильное головокружение. Ее разум почти отключился.

- Возьми меня, - стала умолять Белла, сходя с ума от нерешительности мужчины и бедрами целенаправленно задевая твердую эрекцию.

Каллен зашипел, и Белла услышала самый приятный звук на свете: скрип расстегиваемого ремня. Не дождавшись, когда мужчина найдет вход, Белла рукой направила его плоть, куда следует. Оба застонали от полноты ощущений. А затем стали двигаться навстречу друг другу как дорвавшиеся до секса озабоченные кролики, без лишних слов.

Они кончили одновременно, и некоторое время лежали на столе, приходя в себя. Затем Каллен встал, отдуваясь с удивлением и волнением. На одну короткую секунду Белла увидела его обнаженные до локтей руки – покрытые странными пигментными пятнами, похожими на уродливые ожоги. А затем мужчина, погладив девушку по спине, покачиваясь, ушел прочь и закрылся в спальне.

Сначала девушка почти обиделась, но потом поняла, что если для него все это случилось в первый раз, то он находится в гораздо большем шоке, чем она. Белла решила, что такому замкнутому человеку, как он, необходимо дать время. Тем более внезапной связи не предшествовали признания в любви, и он не обязан был с ней нянчиться. Она же сама его спровоцировала.

Но сердце было не на месте. Когда Кармен передала Белле, одевающейся домой, что хозяин желает с ней переговорить, она почти вприпрыжку бросилась по лестнице. Сердце бешено стучало – и от страха, что уволит, и от надежды, что ему захочется продолжения.

В спальне было темно, Каллен выключил весь свет. Судя по звуку голоса, он сидел на краю своей гигантской кровати, на которой Белла тоже иногда представляла себя в смелых фантазиях.

- Прости…- начал он, но Белла перебила его скороговоркой.

- Не извиняйся, ты был прав: я сама хотела этого. Не знаю, что будет дальше, но я ни о чем не жалею. Это было немного странно, но очень здорово, должно быть, я сумасшедшая… Надеюсь, что не потеряю работу – деньги мне действительно очень нужны, мой папа лежит в больнице.

- Я сегодня же выпишу чек на обещанную добавочную сумму, - отчитался он шепотом. А потом добавил нервно: - И выпишу еще один такой же, если ты вернешься сюда завтра.

Белла с облегчением улыбнулась: он хочет еще. И прикусила губу.

- Зачем же ждать так долго, - уж если рисковать, то до конца. – Я могу остаться на ночь.

- Разве тебе не нужно домой? – спросил Каллен после непродолжительной паузы, затаив дыхание.

- Отец в больнице, и дома меня никто не ждет, - покачала она головой и пояснила, чтобы разрешить его сомнения: - А с тобой мы наверняка найдем, чем заняться…

***

Наступившее утро не смогло рассеять полностью созданный в спальне мрак, но все же дало возможность лучше рассмотреть мужчину, с которым Белла провела потрясающую ночь, полную самых обычных сексуальных утех, а вовсе не извращений, как можно было подумать. Девушка теперь больше знала о своем работодателе, назвавшемся Эдвардом: что он удивительно чувственный и чуткий, что его возбуждает не только подглядывание, но и все остальное, вполне нормальное по человеческим меркам, и что его лицо, ладони, а также немного шея и плечи, имеют дефект, на ощупь похожий на глубокие морщины.

Неясная мысль преследовала Беллу и ночью, и после пробуждения, особенно когда она сопоставляла лицо с портрета и собственные воспоминания. Теперь, когда рассветные лучи немного разогнали тьму, ей удалось в этом убедиться: рядом спал мужчина, которого она знала когда-то как мальчика из параллельного класса, со странной болезнью крови, не позволяющей ему выходить на солнечные лучи. Уже тогда, когда им было по пятнадцать лет, он выглядел странно: пигментные пятна и язвы на коже отпугивали потенциальных друзей, и он постоянно ходил один, кутаясь в капюшон и перчатки. Теперь, когда его болезнь так прогрессировала, что сделала его похожим на сморщенного старика, ему, и это понятно, совсем претило выходить на люди. То изображение на портрете, похоже, являлось фантазией художника, пытавшегося изобразить юношу здоровым и не портить семейную идиллию уродливым образом.

- Как это называется, - спросила Белла, когда Эдвард зашевелился и приоткрыл глаза, решив, что проявлять тактичность, когда уже все разглядела, бессмысленно, - порфирия?

- Да, - нехотя ответил мужчина, прикрыв лицо рукой и смотря на девушку через щелочку между пальцами с выражением напряженного ожидания, словно был уверен, что она вскочит и сбежит прямо сейчас. – Это не лечится, – дополнил он, избавляя Беллу от вопросов. – И такие, как я, долго не живут. Правда, я уже пережил все сроки, обещанные врачами.

Он запустил руку в густые и спутанные после сна каштановые волосы, прекрасно гармонирующие с зелеными глазами. Испорченная кожа не мешала Белле в уме достроить симпатичный образ, виденный на картине.

- Так ты все годы после окончания школы прячешься здесь? – нахмурилась девушка, не собираясь сбегать. Она была не из тех, кто зациклен на внешности.

- Отец увозил меня на несколько лет в израильскую клинику, считавшуюся лучшей в мире. Не помогло. Когда мне надоели бесконечные обследования, я вернулся сюда. Пару лет назад.

- И как же ты не сошел с ума от скуки в этих мрачных стенах? – удивилась Белла.

Эдвард прикрыл глаза, тяжело вздохнув.

- Читаю, развиваю интернет-ресурсы, общаюсь на сайтах под вымышленным именем, избегая встреч. Не трать время на сочувствие, - приподнял он уголок рта, - я давно привык быть один. Я – позор для семьи, мое имя стерто из семейного древа. – Сказал не зло, а полностью равнодушно. Словно уже смирился с мыслью, что он выкинутая на обочину часть семьи, доживающая свой век.

- А девушки-служанки?.. – подняла Белла щекотливую тему, имея в виду его необычное увлечение.

- Баловство, - отмахнулся он, улыбнувшись натянуто. – Я не извращенец, как ты подумала. Просто у меня не было выбора: ни одна девушка не захочет встречаться с таким, как я, даже проститутка. А энергию мужчине девать куда-то надо! Порносайты меня уже не привлекают, а деньги позволяли воплотить некоторые фантазии в реальность… незаметно для жертвы, - криво усмехнулся он.

- Так уж и незаметно? – выразила сомнение Белла. – Почему-то же все до меня увольнялись?

- Много ли молоденьких девушек устраивалось на работу в это мрачное место? – парировал Эдвард. Белла представила тучных служанок лет за пятьдесят и чуть не рассмеялась, осознав, что она, возможно, первая, кто ему мог понравиться в том самом смысле, ради которого он работниц и нанимал.

И тут до нее кое-что дошло. Белла помнила Эдварда по школе, потом он проходил лечение, и затем спустя два года в этом доме появилась она, единственная, проработавшая тут несколько месяцев. Его нерешительность и некоторая неуклюжесть во время этой ночи, густо приправленная ненасытностью и необычайной нежностью, сказали о многом…

- Я у тебя первая? – спросила Белла в лоб, потрясенная, но не удивленная догадкой.

- Да, - протянул он со вздохом. Длинные пальцы, покрытые пятнышками, мягко скользнули вдоль плеча, напоминая о том, какие чудеса вчера творили. – И я уверен, что останешься единственной.

- Я никуда не собираюсь пока уходить, - пыталась девушка перевести в шутку смущающее признание.

- Это меня и удивляет, - снова вздохнул Эдвард, нагоняя тоски. – Я все жду, что ты вот-вот убежишь, но ты остаешься в моей постели, не выказывая никакого отвращения. Я уверен: ты давно предполагала, что со мной что-то не так, может, даже погуглила и нашла информацию о несчастливой судьбе сына Карлайла. И я вижу, что ты здесь не из-за денег: чтобы так кричать, как кричала ты, надо сильно возбудиться. Смотрю на тебя и не верю… Я тебе не противен?

Белла чувствовала, как покраснела до кончиков ушей.

- Ну, может, это я из нас двоих немного извращенка? – предположила она с усмешкой.

Зеленые глаза потемнели от желания, а девушка поразилась самой себе, насколько ей понравилось быть прислугой со всеми вытекающими последствиями у этого замкнутого мужчины, и что его внешность вовсе не повлияла на ее потребности. С улыбкой усевшись на его бедра, Белла провела ладонями по почти не тронутой недугом груди и прилегла подбородком на пальцы, делясь своими идеями: - Я останусь, но только при условии, что мы не перестанем играть в эту увлекательную игру хозяина и служанки, и не важно, будешь ты мне платить за это или нет!

Эдвард дернул бровью, борясь между двумя противоположными эмоциями: серьезностью и юмором.

- Белла, я заплачу за лечение твоего отца, даже если ты сейчас встанешь и уйдешь, - поклялся он, а потом добавил с лукавой улыбкой, показывая на огромный платяной шкаф: - Зачем же ограничиваться костюмом служанки? Чего только у меня нет! Любой маньяк позавидует!

- Так что же мы ждем? – рассмеялась Белла, воодушевленно подхватывая игру и уже представляя себя в разных провокационных образах. – Идем, изучим скорей твои сокровища!

_________________________

От автора: Эта история написана на летний мини-фест, мне хотелось чего-то легкого и горяченького - лето все-таки!
Если вам есть, что сказать, я буду рада видеть вас на Форуме.