Глава 16. Et memorias: Очередной обман

После выходных я была полна позитивных мыслей и преисполнена надеждой на то, что бывший любовник принял к сведению мои прощальные слова. В телефоне уже не было ни голосовых сообщений, ни пропущенных звонков. Но я все равно решила сменить номер, на всякий случай.
В понедельник я шла на работу, как на каторгу, но, попрощавшись с Дамианом возле кампуса, не увидела никаких следов Лесли. Утро вторника напрягало не меньше, но я расслабилась, покидая автомобиль, когда на парковке не заметила ни одного авто синего цвета. В среду я отправилась на работу уже сама, на метро, и снова Лесли не было в округе колледжа. Вначале я была даже немного растеряна: такая решимость и напор с его стороны, и вдруг после того короткого разговора он бесследно исчез. Что ж, мне это было даже на руку.
Минула вторая неделя с тех пор, как я была в последний раз польщена вниманием со стороны бывшего любовника, и это не могло не радовать меня. Я подумала, что это даже хорошо, ведь он наконец-то исчез по-настоящему. Между нами не произошло ничего особенного, потому я не должна ничего рассказывать мужу. Но эта бессмысленная паранойя, твердящая, что Лесли вот-вот появится передо мной на улице или в переполненном кафе, не оставляла меня ни на миг. Стоило лишь на секунду отвлечься, как бессознательно я уже поворачивала голову, оглядываясь по сторонам. Но его не было. И телефон продолжал молчать. Значит, он правильно меня понял.
Какая чушь была в его словах! Эти фальшивые признания, никому не нужная наигранная жалость и полные грусти глаза. Слава Богу, я не купилась на его игру!
Много лет назад это было для меня новинкой: познавать его ложь с новым и новым удивлением, с недоверием слушать, как о нем судят общие друзья или даже мои родственники. Им-то удалось разглядеть настоящего Лесли, пока я еще верила всем его словам и всячески оправдывала его неподобающее поведение. Никакого самоуважения, никакой рассудительности у меня тогда не было. Лишь нежные чувства. Но были ли они тогда взаимными хоть чуть-чуть?
Спустя два года наших отношений, замечая его отстраненные взгляды, я задавалась вопросом: действительно ли он искренен со мной? И моя безответственная влюбленная душа отвечала положительно. Но лишь сейчас я понимаю, как глупа и наивна была тогда, отдавая себя сполна черствому и равнодушному человеку.

***
Я не могла сполна насытиться им, зная, что в любой момент он может уехать к другой. Я была напугана тем, что Лесли может прекратить наши отношения из-за любой мелочи или же в угоду той женщине, которую он любит по-настоящему.
Однажды я испугалась не на шутку, когда он не приехал на мой день рождения, оправдываясь работой. Я поникла, и целый день провалялась дома, как зомби. Тогда мне исполнился двадцать один год. Жизнь уже слегка потрепала моё сознание, и я научилась отличать правду ото лжи. В каждом его слове сквозило вранье, и я видела это всё явственней.
Заходя всё дальше в этом спектакле прелюбодеяний, я забывала о родителях, друзьях, учёбе. Понимая, что всё заходит слишком далеко, и я не могу больше обманывать маму, я решила познакомить родителей со своим парнем. Он согласился не сразу, но, увидев застывшие слёзы в моих тускнеющих глазах, коротко кивнул.
Выглядел этот ужин как показательное выступление. Любимый был немногословен, а если и шутил, так сразу умолкал под маминым строгим взором. Отец был учтивым, но мать с первого взгляда, с первого слова невзлюбила Лесли. Помогая ей на кухне с десертом, я услышала кучу упрёков и требование нашего немедленного расставания. По её мнению, “этот мужчина недостоин такой девушки, он неспособен сделать счастливой юную и столь талантливую особу”. Я покачала головой на её замечания, хотя в глубине души прекрасно понимала, что придирки матери небеспочвенны. Это был единственный раз, когда мистер Дитейл появился в родительском доме в Трентоне.
Я, в свою очередь, так же посетила дом Лесли всего один раз. Мы не рассчитывали, что после бурной встречи нам предстоят объяснения перед миссис Джейн Дитейл, так как она уехала навестить своего брата в Сент-Луис, откуда был родом и сам Лесли.
После занятий любовью нам нравилось беззаботно лежать несколько минут в объятиях. Вернее, я любила это, а он всё время срывался куда-то. И этот вечер не стал исключением.
Лесли поцеловал меня и отправился в душ. А я лежала в его большой кровати с жёстким матрасом, устланным белоснежным бельём со стойким цветочным запахом. Не удержав свое любопытство, я решила прогуляться по дому и рассмотреть там всё.
Спальня Лесли находилась недалеко от комнаты матери, где царил идеальный порядок. Металлическая двуспальная кровать была застелена белым атласным покрывалом, и везде были расставлены горшки с комнатными цветами различных видов. Тогда я сразу подумала, что при возможном знакомстве наши матери подружились бы.
Кухня была убрана: ни одной тебе чашки или баночки со специями на видном месте. Обувь в прихожей была аккуратно сложена на специально оборудованных в стене полках. Покачав головой, я вернулась в спальню любимого и замерла, увидев на шкафу возле кровати выцветшую деревянную рамку.
Как же я раньше не заметила это фото? Еще больше боли мне принесло осознание того, что хозяйка дома осведомлена о том, что её сын встречается с женщиной на изображении. Он обнимал Дебору, прилично возвышаясь над ней, и счастливо улыбался. Женщина же лишь изображала улыбку одними губами. Первой эмоцией была ярость, затем я хмыкнула, представляя, насколько миниатюрна эта миловидная стерва.
Моя соперница выглядела красавицей, хоть у меня было несколько преимуществ, среди которых фигурировали мой второй размер груди и возраст. Мне только исполнился двадцать один год, она же была на пятнадцать лет старше! Дебби наверняка уже исполнилось тридцать шесть. Господи! Какая же я жалкая! Лишь возрастом пытаюсь удержать мужчину, как будто он не бросил бы меня, будь мне восемнадцать!
В такие моменты я понимала, что нахожусь не там, где нужно. А минуты мои тем временем уходили, превращаясь в годы. Каждый день, проведённый с Лесли, будто прибавлял мне год жизненного опыта. И всё это отражалось на моём лице: тусклые глаза, серый оттенок лица, все чаще безразличный взгляд.
Он вышел из душа уже сухим, но до сих пор обнаженным. Прекрасное натренированное тело привлекло мой грустный взгляд.
Он мой лишь на некоторое время.
Натянув серые приталенные плавки, Лесс уселся на краешек кровати, отделанной резьбой. Он натянул брюки и убрал мятые накрахмаленные простыни, ставшие свидетелями нашей любви. Как ни в чём не бывало он вернулся из ванной с улыбкой на лице, туго застегивая кожаный ремень.
- Почему здесь только её фотография? – слегка прищурив взгляд, спросила я.
Он распрямил плечи и набросил на себя чёрную водолазку.
- Никки, зачем всё усложнять? – мягким тоном начал он свои извечные оправдания. – Это старое фото. Я просто привык к нему.
Просто… Он просто привык. А я устала уже это терпеть!
- Мог бы поставить здесь и моё изображение, - выдохнула я, отворачиваясь от женщины, крадущей у меня любовь.
Супер! Мне больше нечего было ему ответить. Погодя немного с ответом, Лесли подошел ко мне и принялся гладить по спине, плечам, рукам. Он целовал мои пальцы, хлопая своими пушистыми ресницами. Бесполезно. Этого я не смогу ему простить, но он никогда об этом не узнает.
- Прости, дорогая. У меня руки как-то не доходили, - будто, услышав мои мысли, принялся оправдываться Лесли.
Я тяжело вздохнула, опускаясь на кровать. Хотела спросить у него, надолго ли мой любимый планирует продолжение цирка, но замерла, услышав стук входной двери.
- Лесли, дорогой, я вернулась немного раньше, - окликнула сына звонким голосом миссис Дитейл. – Ты дома?
Я суетливо собрала свои вещи в охапку и заперлась в ванной, чтобы кое-как привести себя в порядок. Лесли остался убирать в спальне. Я слышала их милый разговор с матерью.
- Я хочу познакомить тебя кое с кем, - сладким голосом пел Лесли, пока я нервно причесывала волосы и подкрашивала ресницы.
- Так знакомь, давно уже хочу посмотреть на твою девушку, – я услышала голос миссис Дитейл уж слишком близко, затем послышался стук в дверь.
Сглотнув, я открыла дверь, и передо мной оказалась стройная белокурая женщина, выглядевшая лет на сорок. Хотя на самом деле ей было немного больше. Джейн была одинока, сама воспитывала сына с двух лет, и времени на себя у неё было предостаточно. По словам Лесли, она была строгой и порой невменяемой. Как же он посмел так оболгать собственную родительницу?! В глазах этой женщины я видела лишь доброту и толику усталости. Не просто физической. Видимо, она настрадалась в жизни.
- Это Никки, - указал на меня рукой Лесли. – А это моя любимая мамочка, Джейн Дитейл.
- Очень приятно познакомиться, - опомнившись, я протянула руку.
- И мне приятно видеть тебя здесь, - искренне улыбнулась женщина, пожимая слегка мою руку.
Стыд прошил меня, но я старалась не подавать виду, и мы прошли в уютную кухню, чтобы попить чаю.
Мать Лесли оказалась очень милой женщиной, но, когда мы оказались за столом друг напротив друга, в её глазах я увидела жалость. Несомненно, она знала о существовании Деборы, хотя не проронила об этом ни слова. Держалась женщина достойно, хоть и могла выставить меня за дверь, словно уличную шлюху. Так я и выглядела тогда в её глазах, наверное.
Это была наша первая и последняя встреча, и больше мне никогда не хотелось встречаться в доме Лесли с его мамой. Она жалела меня, ведь когда-то отец моего мужчины, Карло, изменял своей жене, и никакого чувства долга перед семьей у него не было. Возможно, все свои жизненные силы эта женщина положила на жертвенник для того, чтобы её сын в будущем стал верным и заботливым мужем и отцом, но Лесли оказался весь в своего папу. Возможно, нехотя, но он копировал поведение мистера Болетти. Джейн бросила мужа и уехала с двухгодовалым сыном, решив растить его в одиночку. И жизнь её после этого не была пропитана мёдом.
Примерный в глазах матери сын бросил меня на съедение волкам: оставил нас с миссис Дитейл наедине, и я узнала ещё один грязный секрет о любимом.
Словно невзначай, Джейн пожаловалась мне на то, что Лесс мало времени проводит со своим сыном. Холодный озноб прошил всё тело. Неужели Дебора родила от него ребёнка?
Когда этот лгун вошел в кухню, моё лицо уже пылало. Поняв, что в его отсутствие здесь случилось что-то неладное, Лесли сказал, что нам пора уходить. Я еле сдвинулась со стула, отблагодарила серьезную хозяйку дома за гостеприимство и последовала за любовником.
Мы молчали всю дорогу до Мидлэнда, и лишь остановившись возле дома Синтии, я решила спросить его.
- Что ещё я не знаю о тебе? – Я слишком сильно прикусила губу и почувствовала, как солёная кровь просочилась в рот.
Лесли сидел, опершись головой на руль, и молчал до тех пор, пока я не открыла дверцу машины.
- Стой, Никки, - он положил руку на моё колено и настойчиво посмотрел в глаза. – Я уже запутался до такой степени, что сам не знаю, о чём говорил тебе, а о чём умолчал. Если ты хочешь знать о моём прошлом, я расскажу тебе правду.
Я застыла в предвкушении, ожидая услышать ещё что-то новенькое, вроде того, что он в свободное время любит трупы расчленять.
- Что ж, я внимательно слушаю, - твердо сказала я, скрестив руки на груди.
Он тяжело вздохнул и начал свой занимательный рассказ.
- Ты уже знаешь о моем нелегком детстве, так что смысла нет лишний раз говорить об этом, о моей семье и прочем. До шестнадцати лет я был обычным парнем, жил на содержании у матери, но когда наступили тяжелые времена, пришлось бросить учёбу и пойти работать. Там-то я и познакомился со старшими мужчинами, которые “учили меня жизни”. Несколько лет у меня со многими девчонками были отношения, но ни на ком конкретном я не останавливал свой выбор. В двадцать лет я встретил, как тогда думал, ту единственную. Кетти Джонсон. Она была умна, чертовски красива, и с ней всегда было безумно весело. Мы встречались пару счастливейших месяцев, и она заявила мне, что беременна. Первым желанием было сбежать и спрятаться. Я был совершенно не готов к такому повороту событий. Пойми, мой отец наплевал на нас с матерью, и я дал себе слово, что, создав свою семью, буду всегда рядом и обеспечу её всем необходимым. Но на тот момент я не мог дать ребёнку ничего, кроме любви, – он замолчал на несколько секунд.
Сквозь пелену слез я видела, как с его лица постепенно “стекает” маска. Он становился настоящим, живым. Не улыбался, не притворялся, говорил от чистого сердца. Именно этого мужчину я и люблю. Ведь внешне он мужественный и непобедимый, но за этой маской прячется беззащитный мальчишка. Он боится боли и своим враньем лишь прикрывает тылы, чтобы никто не смог ударить по всем фронтам. Я смотрела на него, понимая: он лишь защищался всё это время.
- В общем, я решил отказаться от Питера. Отрицал, что это мой ребёнок, хотя даже анализа ДНК не потребовалось бы, чтобы понять – это мой сын.
Он выдохнул и развернулся наконец ко мне лицом, а глаза его были полны грусти.
– Я бросил Кетрин, хоть мама и заставляла навещать её во время беременности. Когда малыш родился, мать привезла их к нам домой, и мы полгода прожили под одной крышей, но так и не сумели стать семьей. Вскоре Кетти с Питером съехали, и я виделся с ними крайне редко, как и сейчас. Я оправдывал себя тем, что получилось всё по глупости, хоть от этого и не легче. Иногда считал, что глупостью было и то, что позволил Кетрин родить этого ребёнка. Я продолжил жить своей привычной жизнью, отрицая присутствие в ней сына. Он был мне безразличен. Я всегда смотрю на себя и вижу отца. Он был так же пуглив и безответственен. Мне хотелось поступить ответственно, но я не смог, и уже ничего не изменить – прошло слишком много времени.
- Ты мог бы сойтись с матерью своего ребёнка, - выдохнула я, но он покачал головой.
- Исключено, между нами нет ничего общего, кроме Питера, конечно. Но этого недостаточно, чтобы быть счастливым. И вот, спустя пару лет метаний я встретил Дебору. Знаешь, для меня это была такая встряска! Она уже вышла замуж и была так красива, но всегда грустна. Муж бросал её дома надолго одну, и она тускнела. Когда мы встречались, я видел, как она расцветает. Я задаривал её подарками, цветами и видел её сказочную улыбку, - он говорил это таким счастливым голосом, что к моему горлу уже подкатила тошнота. – Прости, я говорю тебе правду, вот и всё.
- Нет, ничего страшного, продолжай, - я махнула рукой и сжала губы.
- Иногда казалось, что вот-вот она бросит мужа, но нет, Энтони Олвард крепко вцепился в её шею! Он содержит её, и к тому же Дебби не может иметь детей. Конечно, быть женой состоятельного старшего мужчины ей больше по нраву, нежели жизнь с бесперспективным работником продовольственной промышленности. Я привязался к ней, не мог и шагу ступить без её одобрения. В один миг в моей жизни появилась ты, и всё изменилось в совершенно противоположную сторону. Ты любишь меня, несмотря ни на что, и я счастлив просто от этого. Я трус, подлец, лгун, но я не был таким раньше, поверь мне.
Закончив свою “исповедь”, он погладил меня по щеке, заглядывая в глаза. Наверное, искал следы недоверия, но их не было. Я глупо верила каждому его слову. Я любила Лесли, и тогда мне было достаточно просто быть рядом с ним, не важно, в каком качестве. Если бы тогда я ушла, хлопнув дверью перед его лицом, следующие два года моей жизни не прошли бы зря, но я осталась. И даже утешала его, сглатывая слёзы. А он улыбался. Лишь потому, что знал: глупенькая Никки всегда будет рядом.

Октябрь 2003 г., Бэй-Сити, Мидлэнд

Предыдущая глава