Глава 10. Боль

Бри представила всю их неорганизованную толпу - армию, бесконтрольно шляющуюся по округе. Она представила их с Диего, движущихся в тени как ниндзя, представила Рауля, Кевина и других, сияющих, как шары на дискотеке, монстров в шумном и оживленном центре города. Куча безжизненных тел, крики, шум вертолетов, беспомощные полицейские, вооруженные лишь бесполезными пистолетами, пули которых не могут причинить вреда, камеры, паника, которая распространится по миру также быстро, как и эти кадры.
Вампиры не смогли бы держать свое существование в секрете. Даже Рауль не смог бы убивать людей настолько быстро, чтобы помешать распространению слухов. Во всем этом присутствовала определенная логика, и она пыталась её понять.

Во-первых, люди не знали о существовании вампиров. Во-вторых, Райли призывал их быть незаметными, не привлекать внимания людей. В-третьих, она и Диего решили, что всем вампирам приходится следовать правилам, иначе уже давно весь мир бы знал об их существовании.

В четвертых, на это, видимо, были свои причины, и это совсем не пистолетики-пугачи полицейских. Да, должна была быть очень веская причина, чтобы заставить вампиров целыми днями прятаться по захламлённым подвалам. Достаточно веская, чтобы заставить Райли и их создательницу лгать им, пугать тем, что они сгорят на солнце.

Именно эту причину хотел узнать Диего. За это он поплатился своей жизнью. Сейчас ей была понятна эта причина – контроль и желтоглазые вампиры. Скорее всего, это было как-то связано с теми пугающими вампирами в темных плащах. Виктория просто хотела убежать в последнюю секунду. Люди в плащах не обещали оставить ее в живых после того, как её армия убьёт желтоглазых.

Значит и Шелли и Стив не убежали, когда узнали всю правду о своей сверкающей коже, а пошли к Райли, и он их убил, так же, как Диего. Это следующее звено в её логической цепочке заставило её вздрогнуть и передёрнуть плечами – их звериная жестокость вызывала чувство отвращения.

Брукс заметил, что Бри ушла в себя и задумалась. Когда её передёрнуло в отвращении от воспоминаний, и по лицу пробежала тень, он быстро притянул её к себе и обнял. Поглаживая руками её спину, он пытался её успокоить и отвлечь.
- Милая, всё закончилось, всё позади, я с тобой. Я буду рядом.

Фред криво улыбнулся и с горечью в голосе произнёс:
- Вампиры ничего не забывают, да? Эти воспоминания ещё долго будут её будоражить. И меня тоже. Этот большой паром… столько людей… все двадцать вампиров были голодные. Он двигался на юг, совершая, возможно, свой последний ночной рейс из Канады. Райли взлетел вверх по борту большого судна. Он направился прямо к диспетчерской вышке парома, выбил ногой большое круглое окно и исчез в вышке. Пять секунд спустя свет на пароме погас. Мы забрались на судно тремя секундами позже. В воздухе уже витал теплый аромат крови, и раздавались пронзительные крики. Этот аромат заставил меня понять, насколько же я был голоден, однако это было последним, что я осознал. Мой разум совершенно отключился. Не было ничего, только жгучая боль в моем горле и восхитительная на вкус кровь, повсюду кровь, которая обещала ее унять. На пароме не осталось ни одного бьющегося сердца. Со смехом, смешанным с рычанием, армия принялась крушить лодку. Корабль продержался недолго и с громким металлическим скрежетом переломился пополам, его корма и нос задрались вверх. Он затонул практически сразу, корма, может, на пару секунд раньше. Остальное завершили барракуды… Люди не должны знать о вампирах. По крайней мере, не очень долго. Ровно настолько, сколько потребуется, чтобы мы могли их убить…

Фред смотрел на Брукса с тоской и болью в глазах.
- Я не хочу, чтобы это произошло со мной ещё хоть раз… Не хочу.

- Тогда надо научиться контролировать жажду, чтобы не она управляла тобой, а ты управлял ей. На это нужно время, терпение и тренировки.

Брукс крепче прижал к себе Бри. Воспоминания Фреда ещё больше растравили её душу. Всё, что он мог, это быть рядом. Утешать. Он будет утешением её души. Всю боль и кровь из ран он покроет цветами и радостью, счастьем. Приглушит её боль.
Вылечит, чтобы раны затянулись. Конечно, шрамы останутся и периодически будут ныть, но он будет рядом, всегда.

- Поэтому ты ушёл и не принимал участия в нападении на Калленов?

- Ясно же, что нам не рассказали всего, что мы должны знать. Я не собирался быть пешкой Райли. Я решил выйти из игры. Я хотел увидеть мир своими глазами. Сначала я собирался идти один, но потом подумал, что могу взять Бри с собой. Со мной она была бы в безопасности. Нас бы никто не смог преследовать. Я тренировался, отслеживал воздействия. Сейчас я могу сделать себя совершенно невидимым. Меня никто не увидит, если я сам не захочу.

Брукс решил, что единственный способ помочь - это дать им выговориться. Проговорить всё, что рвало на куски их души. Поделиться болью – значит, разделить её с кем-то и уменьшить свою. Он решился разговорить Бри.

- Бри, а почему ты сразу не пошла с Фредом? Ты кого-то искала, или мне так показалось?

- Я искала Диего. Он был моим другом. Райли сказал, что он с Викторией. Я не могла его бросить. Мне нужно было его найти и увести с собой на встречу к Фреду. Но потом я поняла, что он мёртв, давно мёртв. Только Диего был в моих мыслях, и я не могла не думать о том, как ему пришлось умереть. Уверена, что он не мог добровольно открыть Райли наши секреты, секреты, которые заставили меня поверить Райли, пока не стало слишком поздно. Я вновь слышала его жуткое и странное описание: когда я приведу тебя к ней, она разорвет тебя на куски и будет медленно сжигать твои пальцы, уши, губы, язык — все части тела. Я поняла, что слышала описание смерти Диего. Интересно, сколько бы боли я перенесла, прежде чем меня бы заставили предать Диего. Наверно, довольно много. И столько же пришлось бы перенести Диего, чтобы предать меня. Мне бы хотелось выкинуть образ Диего, кричащего в агонии, из головы, но это выше моих сил.

- Фред, а как ты стал вампиром? Как Райли удалось тебя обратить?
- Это очень короткая история. Я учился в колледже и жил в общежитии. Там всегда было шумно, и я ходил заниматься в парк. Там он меня и нашёл, когда я однажды засиделся допоздна.

Брукс задумался о том, сколько же боли и жестокости им пришлось увидеть и перенести за короткую вампирскую жизнь, а сколько до неё. Пройденные трудности закаляют силу воли и характер, но шрамы остаются навсегда. И если у людей они рассасываются и боль притупляется, то у вампиров никогда. Всю свою вечность они будут помнить это до мельчайших подробностей и переживать эту боль раз за разом бесконечное количество раз.

***********************