Просторные залы галереи были залиты ярким искусственным светом. Сегодня состоялось торжественное открытие новой экспозиции, посвященной творчеству современных художников-графиков. Подготовка к этому важному событию отняла много времени и сил, поэтому Белла чувствовала вполне закономерную усталость. Во всяком случае, она пыталась себя успокоить, что все произошедшее с ней на текущей неделе, а особенно за последние сутки, вызвано исключительно чрезмерной загруженностью.
На заплетающихся ногах передвигаясь по выставочным залам, вежливо улыбалась гостям, заученно отвечала на вопросы, благодарила за многочисленные поздравления и восторженные отзывы, чувствуя себя при этом заводной механической куклой. Ей всегда нравилась эта работа, и она с удовольствием выполняла свои обязанности, но сегодня тело изнывало от усталости, язык не слушался, и больше всего на свете хотелось очутиться как можно дальше от этого пестрого сборища ценителей искусства, желательно в одиночестве и полной темноте.
От Питера, конечно же, не укрылась ее напряженность, слишком хорошо он ее знал.
– Ты – умничка, – тихонько подбадривал он ее на ушко при каждом удобном случае, – держись, скоро все закончится.
Она одаривала его вымученной благодарной улыбкой и продолжала исправно играть свою роль. Как, впрочем, и весь последний год.
Питер добивался ее долго. Красиво ухаживал, дарил цветы, устраивал романтические вечера и сюрпризы. Уже состоявшийся приятный тридцатилетний мужчина, точно знающий, чего хочет. Сначала несколько смущало, что он ее непосредственный начальник, но, в конце концов, она сдалась осторожному напору. И не пожалела, он стал для нее отличным любовником, в меру пылким и страстным, понимающим, что она просто позволяет себя любить, и не требующим от нее большего.
Со стороны они казались красивой гармоничной парой, и ей было грех жаловаться на отсутствие личной жизни. Но слишком уж покладисто он себя вел с ней, иногда хотелось, чтобы в некоторых ситуациях он проявлял больше мужского напора и эгоизма, даже может в чем-то и жесткости. Нет, конечно, не бил, не кричал на нее, она бы такого не потерпела, а просто был собой, отстаивал свое мнение, а не пытался во всем ей угодить, и перестал опекать ее, как маленького неразумного ребенка.
Хотя понимала, что дело вовсе не в нем. Все гораздо проще – она не любила. Да, старалась, делала вид, обманывала себя и Питера. Вот только не замирало в груди от его взгляда, а от близости сердце не пускалось в бешеный галоп. Она успокаивала себя, что не всем дано испытать всепоглощающую страсть, что достаточно благодарности и привязанности, которые к нему испытывала. Иногда даже поддавалась собственным рассуждениям и начинала верить, что еще немного – и ответит на его чувства взаимностью.
Но неделю назад все изменилось, огненный круг открыл ей глаза на происходящее. Перед лицом смерти ложь неуместна, и ее попытки жить, как все, показались глупыми, лишенными смысла. Не сможет она, как все, ведь над ней висит проклятие. По воле древнего колдуна ее тело, ее жизнь, ее судьба ей не принадлежат.

Официальная часть мероприятия закончилась, свет в выставочных залах приглушили, и гости распределились на группы по интересам, предаваясь неспешным беседам. Между ними бесшумно сновали официанты, предлагая напитки и бутерброды, отовсюду раздавались сопровождаемые звоном бокалов поздравительные тосты в честь художников, чьи работы были представлены, и устроителей выставки.
Воспользовавшись моментом, она выскользнула в коридор, ведущий в подсобные помещения, и замерла возле окна, вглядываясь в темноту ночи. За окном свистел ветер, безжалостно раскидывая пожухлые листья по бульвару, капли дождя хлестали по стеклу, оставляя на нем мокрые следы.
Белла зябко поежилась и обхватила себя руками, вспоминая такой же ненастный вчерашний вечер. На пути домой через этот самый бульвар она вдруг явственно ощутила Его присутствие. Словно Он затаился где-то совсем близко и смотрит прямо на нее своим требовательным взглядом.
Сдерживая ощутимую дрожь во всем теле, она старалась идти ровно, ничем не выдавая своего испуганного состояния. Временами ей казалось, что слышит за своей спиной Его тяжелые шаги и сбитое дыхание. Боясь даже на миллиметр повернуть голову, Белла держала ее неестественно прямо, так, что даже шея заныла от напряжения. И лишь когда закрылись двери лифта, ощутила себя в относительной безопасности.
Именно из-за этого она уже целые сутки не находила себе места, понимая, что если Он нашел ее, то это только вопрос времени, когда Он заявит на нее свои права. Было страшно вновь оказаться с ним лицом к лицу, но в то же время внутри все сжималось в томительном предвкушении этой неизбежной встречи.
Ощущения, полученные в огненном кругу, казались настолько реальными, как будто это была не искусно наведенная магия, а все произошло на самом деле. Его взволнованный голос, рука, неуверенно скользнувшая вдоль спины, когда она безудержно разрыдалась на его груди… А если она ошибалась, позволив отцу убедить себя, что Он представляет для нее угрозу? Ведь Он никогда ничем ее не обидел.
Даже зная, что Он – не человек, Белла испытывала к нему странную тягу. Хотелось верить, что Он вовсе не страшный кровожадный монстр, намеревающийся использовать ее в определенных целях. Где-то в глубине сознания теплилась слабая надежда, что их связывает нечто большее, чем навязанная кем-то страсть, призванная вылиться в продолжение истинного вампирского рода.
Эти робкие мысли тут же разбивались о суровую реальность. События, случившиеся с ее матерью много лет назад, служили постоянным напоминанием о том, на что способны вампиры.

Ей было тогда пять лет. Родители устроили воскресный пикник в безлюдном месте на морском побережье. Пляж с мелкой галькой был отгорожен от всего мира скалами, ее детское счастье казалось бесконечным: солнце, морские купания, игры, рядом любящие ее и друг друга мама и папа.
За всевозможными забавами день пролетел незаметно, уже темнело, когда они начали собираться домой. Беда пришла неожиданно в виде высокого мужчины, появившегося ниоткуда, словно выросшего из-под земли.
Сразу не понравилось, как он смотрел на мать. После того, как отец на повышенных тонах обменялся с гостем несколькими непонятными ей словами, она уже точно знала – что-то не так. Да и отец недовольно нахмурился, пряча их за свою спину. А незнакомец как будто не замечал никого, кроме матери. Смотрел прямо ей в глаза, а мама под этим властным колючим взглядом вела себя как загипнотизированная, как будто странный мужчина украл ее волю, заставил забыть про мужа и ребенка.
Белле стало страшно, появилось ощущение, что ее маленький мирок рушится, разлетаясь на мелкие острые осколки. Она прижалась к скале, и с ужасом наблюдала, как незнакомец легко отшвырнул отца, пытающегося встать у него пути. Несмотря на сильный удар, папа быстро оправился, подскочил на ноги, и вновь кинулся на врага, защищая свою семью.
Но незнакомец лишь насмехался над его попытками. Легко отражал атаки отца, а потом, когда ему надоели игры, нанес лишь один сокрушительный удар, после которого отец уже не смог подняться. Демон легко подхватил оцепеневшую мать, перекинул через плечо и быстрыми шагами направился прочь.
В голове стучала только одна мысль – он уносит ее маму! Маленькая Белла не могла такого допустить, бросилась наперерез, ему под ноги, но мужчина лишь небрежно откинул ребенка ногой, как ненужную помеху. Последнее, что она помнила, прежде чем удариться головой о камень и потерять сознание, был истошный крик матери.
Когда, наконец, очнулась, вокруг было темно. Ни матери, ни незнакомца не было, рядом лежал бесчувственный отец. Она просидела над ним всю ночь, плача и подвывая, пока утром их не обнаружили случайные туристы.
Не приходящего в сознание отца забрали в больницу, а ее отправили в приют, потому что никаких других родственников у них не было. Полгода, проведенные там, она вспоминать не любила. Когда отец пришел забрать ее оттуда, она с трудом его узнала. Прежний балагур и весельчак стал замкнутым и неразговорчивым, даже внешне постарел лет на десять.
Они сразу же переехали в другой город. Отца Белла почти не видела, он оставлял дочь на попечение соседки, спокойной аккуратной старушки, а сам пропадал неделями. Прошло еще полгода, прежде чем он вернулся с матерью. Изможденная поникшая женщина напоминала бесплотную тень от некогда дородной и величавой Рене.
По-детски искренняя радость от встречи тут же померкла, как только Белла заглянула в потухшие, ничего не выражающие глаза матери. Именно тогда девочка поняла, что их жизнь никогда уже не будет такой, как прежде.
Потом они переезжали каждые два-три года. Меняли имена и фамилии, только ее имя оставалось прежним. Так продолжалось до тех пор, пока не оказались в небольшом приморском городке, где произошли события, снова перевернувшие их жизнь.

От неприятных воспоминаний ее оторвал едва слышный звук захлопнувшейся двери. Быстро повернувшись, успела заметить, как в конце коридора мелькнул мужской силуэт.
– Эй! – крикнула она вслед, – это служебные помещения! Вам нельзя здесь находиться!
Но мужчина уже скрылся за поворотом. Там располагалось хранилище, в котором складировались ценные экспонаты, и она поспешила следом, думая, что это вор. Надо бы позвать охранников, но если медлить, злоумышленник успеет скрыться.
Белла осторожно выглянула из-за угла в следующий коридор. Сквозняком выбило пряди волос из прически – одно из окон было распахнуто настежь, и на подоконнике виднелся нечеткий след от ботинка. Высунувшись наружу, она никого не увидела, на территории перед зданием галереи было пусто. Следовало бы забить тревогу, но какое-то странное чувство заставило ее этого не делать.
Она вернулась назад, в то место, откуда выскользнул предполагаемый преступник. Это была дверь, ведущая в ее личный кабинет. Осторожно повернув ручку, Белла поняла, что дверь не заперта. Не может быть, она точно помнила, что закрывала ее на ключ.
Зайдя вовнутрь, она дрожащей рукой нащупала выключатель. Как только свет залил комнату, бегло осмотрелась, прикидывая, все ли на месте. Не обнаружив никаких пропаж, выдохнула с облегчением, взяла со стола сумочку. Пока проверяла наличие ключей и денег, рука нащупала какой-то лист бумаги.
Находка вызвала недоумение, насколько помнила, ничего такого там не должно было быть. Старясь совладать с нехорошим предчувствием, осторожно вытащила сложенный вчетверо листок. Положив на стол, тщательно разгладила измятые края. И пораженно вскрикнула, когда узнала рисунок.
Обнаженные мужчина и женщина, страстно сжимающие друг друга в объятиях у костра. Этот набросок был сделан ею давно, но она прекрасно помнила, что уничтожила его. Значит… сердце учащенно забилось. Ей не показалось, Он действительно нашел ее, и это Его она только что видела в коридоре. Очевидно, этим наброском Он намекает, что собирается заявить на нее свои права.
Первым делом она потянулась за телефоном, собираясь срочно звонить отцу. Но, уже набрав номер, резко дала отбой. Нет, она не может подвергать родителей такой опасности. Она должна справиться с этим сама.
Безвольно опустившись на стул, с силой массажировала дрожащими пальцами виски, пытаясь сосредоточиться. Вызванные старым рисунком воспоминания накатились лавиной, заставляя на время выпасть из действительности.

Мистические события стали неотъемлемой частью всей ее жизни. Сны с таинственным незнакомцем в главной роли начали преследовать ее лет десять назад. Сновидения были разными, иногда светлыми и радужными, а иногда пугающими, когда она бежала от него по лесу, откуда-то точно зная, что Он сделает с ней что-то страшное. Белла никогда не видела лица, лишь высокую стройную фигуру и растрепанные в художественном беспорядке волосы. Темные, с бронзовым отливом, которые так и хотелось поправить рукой, приводя прическу в более приличный вид.
Их первая встреча в реальности случилась, когда ей было пятнадцать. Гуляя с подругой по вечернему парку, поддавшись какому-то странному чувству, она обернулась и встретилась глазами с мужчиной, пристально ее рассматривающим. Лицо было скрыто под капюшоном толстовки, и когда он слегка сдвинул его назад, на лоб выбилась непокорная бронзовая прядь.
От промелькнувшей в голове догадки Белла пораженно замерла на месте, и дальше началась самая настоящая мистика. Она настолько отчетливо увидела себя, голую, покорно стоящую на коленях в ожидании Его, испытывающую какие-то пока не ведомые ей желания, даже показалось, что все это произошло на самом деле, и на губах продолжал гореть вкус его нескромного поцелуя.
Слишком юна она была тогда, чтобы правильно оценить произошедшее. Но потом в отношениях с мужчинами подсознательно искала именно такие ощущения, и раз за разом разочаровывалась, не испытывая ничего подобного.
Он продолжал являться ей во снах, и еще часто стало казаться, что кто-то за ней наблюдает. Медальон, который Белла обнаружила в день мнимого шестнадцатилетия на подоконнике своей комнаты, мог быть только от него. Ей льстило внимание взрослого мужчины, и она не расставалась с подаренным украшением, гадая, что же значат эти загадочные переплетенные инициалы – Е и С – на фоне старинного фамильного герба.
В том, что Он – не выдумка ее воспаленного воображения, Белла окончательно убедилась на вечеринке, посвященной Хэллоуину. В тот день ей исполнилось восемнадцать, но лишь по поддельным документам, настоящий день рождения был месяцем раньше.
Раздражающе громыхала музыка, небольшой зал был до отказа забит школьниками в устрашающих маскарадных костюмах. Одноклассники веселились от души, и лишь она старательно делала вид, что в полном восторге от происходящего. Чувствовала себя чужой на этом празднике жизни, но усердно изображала веселье, не хотелось расстраивать отца, ведь он так хотел верить, что у его дочери будет самая обычная жизнь, не омраченная страшными призраками прошлого.
В разгар праздника, когда Белла уже подумывала о том, как бы незаметно улизнуть, ее вниманием завладел таинственный незнакомец в костюме вампира.
Он стоял в стороне от танцующих подростков, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, со снисходительным равнодушием наблюдая за общим весельем. Вернее сказать, он не отрывал взгляда от нее. Его глаз не было видно за темными прорезями маски, скрывающей также и всю верхнюю половину лица. На голову был накинут капюшон плаща, и все, что она могла видеть – лишь плотно сжатую полоску чувственных губ.
Костюм вампира, надетый на незнакомца, был не в состоянии скрыть его мускулистой фигуры и горделивой осанки. Он разительно отличался от всех присутствующих, как белая ворона, выделяясь на фоне беснующихся упырей, чертиков, ведьм и прочей нечисти. Его спокойствие и надменность бросались в глаза, поэтому Белла сначала предположила, что это один из школьных охранников, присматривающих за порядком.
Но вскоре поняла, что ошиблась. Под его внимательным взглядом в груди что-то непривычно кольнуло, и она невольно нащупала пальцами заветный медальон, сжала его, как будто прося защиты. От незнакомца не укрылся ее жест, губы растянулись в холодной полуулыбке, от которой она занервничала еще больше. И поспешно отвела глаза, не в силах выдержать этот пронзительный взгляд.
Но любопытство пересилило, и время от времени она украдкой бросала в его сторону быстрые взгляды, с некоторым удовлетворением отмечая про себя, что он все так же проявляет к ней интерес.
Как только зазвучала медленная мелодия, незнакомец отделился от стены и уверенной походкой направился через зал прямо к ней. От волнения кровь застучала в висках тревожным набатом, первой реакцией было бежать от него подальше, но ноги не слушались. Она что-то невпопад ответила приглашавшему ее однокласснику, не в силах оторвать глаз от приближающегося мужчины.
Ничего не спрашивая, он властно положил ей руку на талию, увлекая за собой в круг танцующих пар, и она послушно пошла за ним, как привязанная.
А когда он обнял ее и повел в танце, появилось ощущение, что все вокруг – люди, музыка – куда-то отодвинулось, звуки и краски померкли, и только они вдвоем медленно кружатся в опустевшем зале. Полностью им очарованная, она дрожала в его объятиях, боясь поднять глаза выше его губ, четко очерченных, как будто художник старательно наводил их карандашом несколько раз, добиваясь нужного эффекта, и так же тщательно вырисовывал волевой подбородок.
В голове засела совершенно безумная мысль, коснуться этих губ своими, провести языком, пробуя на вкус, разжать плотно сомкнутые половинки. А ее пальцы через ткань плаща ощущали стальные мышцы на его плечах, она позволила себе чуть скользнуть по ним ладонями, наслаждаясь их упругостью.
Его тяжелые руки покоились на талии, и в местах прикосновений кожу жгло. Он не сказал ей ни единого слова, не позволил себе ни одного неприличного движения, лишь только когда танец закончился, наклонился, чувственно касаясь губами виска. От этого простого прикосновения бросило в жар, а он медленно, словно нехотя, убрал руки с ее талии, но не отодвинулся, продолжая стоять прямо перед ней.
Она с сожалением выдохнула, слишком быстро все закончилось, очень хотелось, чтобы музыка продолжала звучать, позволяя кружиться так с ним целую вечность. Руки потерянно соскользнули с его плеч, но взгляд на него поднять так и не решилась.
– Тебе нравится мой подарок? – вдруг вкрадчиво спросил он, обжигая кожу прохладным дыханием.
Его голос, низкий, слегка хрипловатый, заставил вздрогнуть. Уточняя свой вопрос, медленно провел пальцем в ложбинке высоко вздымающейся от волнения груди, нащупывая скрытый под платьем медальон. И чуть надавил прямо на украшение, вдавливая его в кожу.
Интуиция еще раньше подсказала, о чем идет речь, и кто Он такой, но от многозначительного прикосновения сердце загрохотало, словно бешенное.
– Да, – только и смогла вымолвить она.
Легкая улыбка коснулась красивых губ, от которых она не могла оторвать восхищенного взгляда, и он удовлетворенно кивнул, довольный полученным ответом.
– Никогда не снимай его, – это была не просьба, это прозвучало как приказ.
Она лишь послушно кивнула, не в силах ничего сказать, слова просто застревали в горле. Завороженная, она наблюдала, как его рука медленно поднимается вверх, приподнимая ее подбородок, заставляя посмотреть выше.
Подняв глаза, тут же встретилась с обжигающим взглядом. Его глаза были практически скрыты прорезями маски, ей лишь показалось, что они темные, почти черные, и блестят, отражая мелькающие огни цветомузыки. Эти глаза захватили в плен ее взгляд, намертво приковывая к себе, не позволяя сдвинуться с места. Ее словно распяли на невидимом кресте, полностью лишая воли.
Удерживая ее одним лишь взглядом, он придвинулся еще ближе, встав вплотную, закрывая собой от любопытных глаз. Его палец мягко заскользил по ее приоткрытым губам, слегка надавил, раздвигая их, и слизистую обожгла теплая вязкая жидкость с солоноватым привкусом.
На мгновение Белле стало не по себе, он что-то сделал с ней этим своим прикосновением. Как будто огонь прошелся по венам, ускоряя ток крови, краски стали ярче, обострилось восприятие звуков. По обонянию ударил целый букет ранее не слышимых запахов, среди которых резко выделялся аромат, состоящий из гремучей смеси утонченных цитрусовых, дерзких пряных и мужественных древесных нот. Его аромат. Оглушенная новыми ощущениями, она пошатнулась, но Он уверенно поддержал ее, не давая упасть.
И лишь убедившись, что с ней все в порядке, бережно отпустил, делая шаг назад. Столь привлекающие ее губы изогнулись в слегка надменной, многообещающей улыбке, затем он резко развернулся и направился к выходу. Закусив губу, не слушая восторженного шепота подбежавших подружек, нетерпеливо расспрашивающих подробности, она смотрела ему вслед, твердо уверенная, что это был именно Он, герой ее грез. И что Он еще вернется.
А когда машинально вытерла рукой пересохшие губы, тихо ахнула, заметив размазанную по ладони темно-красную дорожку крови.

– Что это? – приглушенный голос за спиной заставил вздрогнуть.
Она даже не заметила, как в комнату вошел Питер. И теперь он стоял у нее за спиной, с профессиональным интересом рассматривая лежащую на столе картинку.
– Оригинальное решение, – констатировал он, – не думал, что у тебя могут быть такие эротические фантазии.
Она вспыхнула, хотелось спрятать, укрыть рисунок от посторонних глаз, уж слишком он был интимным.
– Ты меня стесняешься? – удивился мужчина, мягко положив руку ей на талию.
– Нет, – несколько раздраженно ответила она, отталкивая его ладонь, – вернемся к гостям.
Быстро сунув рисунок обратно в сумочку, Белла направилась к двери, но Питер перехватил ее за руку, заставляя остановиться и повернуться к нему лицом.
– Мари, – тихо проговорил он, глядя ей прямо в глаза, – объясни мне, что происходит. Ты уже неделю сама не своя, и всячески меня избегаешь. У тебя появился другой?
Она тяжело выдохнула, понимая, что избежать неприятного разговора не удастся. И вдруг вспомнилось, как легко тогда, в детстве, вампир расправился с ее отцом, пытающимся защитить мать. И стало страшно за Питера, а если тот, кто ее преследует, в порыве ревности причинит ему вред? Может быть, даже убьет?
– Нет, что ты, – быстро возразила она, с трудом выдерживая его пытливый взгляд, – просто подготовка к выставке утомила меня.
– Мне все-таки кажется, что дело не только в выставке, – настаивал мужчина.
Белла набрала побольше воздуха в легкие, собираясь оправдываться, но, к счастью, их прервала одна из сотрудниц галереи. Гости требовали присутствия организатора выставки, и Белла вместе с Питером вернулась в залы развлекать посетителей.

Все когда-нибудь заканчивается, даже этот невыносимо тяжелый для нее день подошел к концу. Гости разошлись, свет в залах выключен, все двери заперты, помещения поставлены на сигнализацию. Можно было отправляться домой.
Несмотря на активные возражения со стороны Беллы, Питер проводил ее до лифта. Еще раз обеспокоенно уточнил, все ли с ней в порядке. На прощание едва коснулся губами ее губ, а она с трудом вынесла даже это легкое прикосновение.
С грустью смотрела на него, пока закрывались створки лифта, отчетливо понимая, что все между ними закончилось, что больше не сможет обманывать, играть роль верной подруги.
Добравшись до квартиры, закрыла за собой дверь, устало прислонившись к ней спиной, наконец-то ощущая себя в безопасности. Ей так было нужно отгородиться, спрятаться от всех в четырех стенах, поверить в иллюзию, что никто не сможет здесь ее обидеть.
Квартира была скромной, но уютной. Больше всего ей нравилось огромное, во всю стену панорамное окно, из которого все побережье Сиэтла было видно, как на ладони. Белла избавилась от плаща, скинула сапоги на высоком каблуке, с наслаждением опуская ноющие ступни на прохладный пол. Как только глаза привыкли к полумраку, не включая света, прошла прямиком в ванную, на ощупь открыла кран, смыла с лица яркий макияж. И вдруг показалось, что через шум льющейся воды слышит тихий хлопок входной двери.
Замерла, прислушиваясь. Внутри все похолодело от ужаса, пришлось срочно себя успокаивать. У Питера имеются запасные ключи от ее квартиры, может, он все-таки решил подняться вслед за ней? С трудом заставила себя выглянуть из ванной, с опаской осмотрела залитую мягким полумраком гостиную.
С перепугу мерещилось, что неясные тени, шевелящиеся в темных углах, скрывают что-то зловещее, а каждый предмет интерьера – затаившийся монстр, готовый в любой момент на нее напасть.
– Питер? – неуверенно спросила темноту.
Ответом ей была тишина. Нет, показалось, нервы ни к черту. Она определенно сходит с ума. Свет включать так и не стала, прошла в совмещенную с гостиной кухню. Плеснула воды в стакан, сделала первый жадный глоток, приятно освеживший пересохшее горло.
Повернулась к окну, собираясь насладиться видом на ночной город, и тихо вскрикнула. Стакан выскользнул из рук, с грохотом разбиваясь об плитку пола.
Теперь ей точно не привиделось, на фоне окна четко выделялся мужской силуэт.

---

Спасибо Инге dasik за помощь в редактировании и идейную поддержку.

ФОРУМ