Адрес родителей Беллы он вычислил по номеру мобильного еще пару дней назад, вот и пришло время нанести им визит. Причем Эдвард не только хотел вынудить таким образом свою Избранную вернуться, но и получить от ее отца ответы на давно интересующие его вопросы.
Как и следовало ожидать, городок оказался маленьким, расположенным вдалеке от шумных магистралей. Остановив машину возле аккуратного двухэтажного дома, стоящего особняком от других строений, он какое-то время сидел, просто наблюдая, взвешивая все за и против. Эдвард прекрасно понимал, насколько его Избранной не понравится, что он принуждает ее вернуться таким сомнительным образом. Но другого выхода не видел, поскольку каждая минута вдали от нее превращалась в невыносимую пытку. Чем дальше, тем сложнее было сохранять самообладание, его бросало из крайности в крайность, от обжигающей ярости, когда готов был придушить ее собственными руками, до глубокого отчаяния, что без нее жизнь потеряет свой смысл.
Несмотря на такие резкие перепады настроения, очевидным оставалось одно – путь принуждения заведет в тупик, и выход только один – поговорить, попытаться объяснить ей, насколько они важны друг для друга, что нет смысла мучиться в разлуке. И в данной ситуации не хотелось перегнуть палку, угрожая ее родителям. Но сможет ли он сдержать свою ярость, ведь вряд ли отец Беллы встретит его с распростертыми объятиями.

Обитатели дома явно готовились к поспешному отъезду. Мужчина то и дело спускался с крыльца, складывая в припаркованный возле ограды грузовичок коробки с пожитками. Как же вовремя Эдвард успел, еще немного – и никого бы не застал.
Дождавшись, пока отец Беллы в очередной раз исчезнет в дверях, Эдвард выскользнул из машины. Быстро обогнув дом, прижался к стене, внимательно прислушиваясь к происходящему внутри.
– Нет, Рене плохо себя чувствует, – донесся до него мужской голос, – да, собираемся. Я понимаю, насколько все серьезно. Через полчаса нас здесь не будет. Я знаю, куда ехать.
Очевидно, мужчина разговаривал с кем-то по телефону. Интересно, звонила Белла, или кто-то другой? Судя по услышанному, Эдвард все-таки склонялся к мысли, что это и есть неизвестный покровитель семьи Стюартов, или как там их настоящая фамилия. Тем лучше, достаточно добраться до мобильного, и он будет хотя бы знать номер этого загадочного благодетеля, а дальнейшее уже дело техники.
Мужчина снова вышел, и Эдвард уже приоткрыл окно, чтобы проникнуть в дом, как вдруг его бросило в жар. Перед глазами все поплыло, перехватило дыхание, тело выгнулось дугой, сведеное болезненной судорогой. Если бы не оперся о стену, наверняка свалился бы на землю. Захваченный магической силой, он полностью утратил чувство действительности.

Реальность отступает, ее грани постепенно стираются, оставляя его в каком-то странном мире, где у времени и пространства совсем другие законы. Вокруг бушует пламя, жадно поглощающее его своими языками. Он горит и плавится, и вся его нечеловеческая сила не способна противостоять огненной мощи. Власть над собственным телом полностью утрачена, невозможно пошевелиться, как будто его опутали тысячи невидимых стальных канатов.
Он как никогда открыт и уязвим перед более могущественной силой, и остро чувствует ЕЕ. Свою Избранную. Нет, не близко или рядом, она внутри, в нем. Часть его, с каждой секундой занимающая все больше пространства, вытесняющая все остальное, лишнее и неважное. Она – целый мир. Его мир.
Ее эмоции просачиваются в сознание, переплетаясь с его собственными так прочно, что их невозможно разделить. Страх, неуверенность, усталость, безысходность – все это чувствуется настолько остро, как будто ощущает все это сам. Он поглощен ею, ее власть над ним безгранична, и лишь она решает, что с ним будет дальше.
Но он не боится. Это уже не языки пламени, а ее руки скользят, нежно касаясь его тела, лаская и даря столь необходимое облегчение. Она проникает в него все глубже, врастает в плоть, не оставляя места для других мыслей и желаний. И уже невозможно различить, где заканчивается она и где начинается он, они становятся единым и неделимым целым.
Ему хорошо. Собственная зависимость уже не пугает, потому что только так правильно, так должно быть.

Наваждение развеялось так же быстро, как и накатило. Он все еще стоял, прислонившись к стене, пережитые эмоции оказались настолько мощными, что тело еще предательски трясло, пришлось собрать всю силу воли, чтобы прийти в себя.
Эдвард прекрасно знал, что это значит – его Избранная обратилась к колдуну. Снова. Первое, что пришло в голову – она хотела расправиться с ним. Ярость заставила сжать кулаки, затуманивая мысли. Но все-таки рассудок победил – то, что он сейчас пережил, разительно отличалось от ощущений, испытанных в огненном круге много лет назад. Теперь это больше походило на откровение, как будто ему хотели раскрыть глаза на что-то важное, чего он в упор не хотел замечать.
И раз он все еще жив, значит, Белла не хотела причинить ему вреда. Тогда зачем это колдовство? Может, она пыталась снять чары каким-то другим способом? Но ведь колдун твердил, что разорвать связь можно лишь в том случае, если один из них умрет. И что ей дала эта встреча, пришлось ли расплачиваться с Зеддикусом, и чем именно? Или колдун преследовал свои цели, и таким образом решил напомнить Эдварду о долге за оказанную услугу?
Он разберется во всем этом позже, а сейчас будет придерживаться первоначального плана. Пока отец Беллы возился возле грузовичка, проник в дом через окно. Быстро осмотрелся – вполне стандартная обстановка, совмещенная с кухней гостиная, не богато, но аккуратно.
На журнальном столике лежал мобильный, и первым делом Эдвард взялся за него. Открыв список последних звонков, обнаружил входящий от неизвестного абонента. Перезванивать не стал, чтобы не спугнуть раньше времени. Запомнив номер, открыл список контактов, и внимание сразу привлек самый первый, помеченный тремя звездочками.
Когда на экране высветился номер зашифрованного абонента, он не поверил своим глазам. Цифры плясали, словно издеваясь над ним, складываясь в отлично знакомую комбинацию.
Еще одно потрясение за сегодня. Как же не догадался раньше, ведь все оказалось так просто. Правда лежала на поверхности, а он ее упорно не замечал. Собственная недальновидность стоила ему пяти лет, которые провел вдали от Избранной, в бесплодных поисках.
А ведь он доверял этой девушке, почти как самому себе. И даже причина, по которой она это сделала, была вполне очевидна. Но какое она имела право вмешиваться в их с Беллой отношения? Почему примерила свою неудавшуюся судьбу на других? Или у нее были еще какие-то скрытые мотивы?
Но гораздо больше его волновало другое – знала ли Белла? И чем дальше задумывался, сопоставляя известные ему факты, тем больше склонялся к мысли, что знала. Не могла не знать. И как же мастерски притворялась… Ему казалось, что Избранная открывается перед ним. Как же он ошибся, поверив в то, во что так хотел верить!
Неприятный хруст отвлек от невеселых размышлений: он и не заметил, как сжал телефон пальцами, превращая в негодные осколки. В это время сверху послышались шаги, мать Беллы спускалась с лестницы.
Эдвард не стал прятаться, ожидая ее посреди гостиной. Женщина двигалась медленно, с опаской, крепко держась за перила. С того момента, как видел ее в последний раз, она особо не изменилась. Худая, бледная, с потухшим взором, не человек, а всего лишь бесплотная тень.
Сердце невольно сжалось, а вдруг и его Избранную ждет такая же участь? Нет, он не допустит! Не позволит ей все разрушить, причиняя боль им обоим!
Наконец заметив его, мать Беллы вздрогнула и отшатнулась. Исчерченное мелкими морщинками лицо исказила гримаса ужаса, как будто увидела призрак.
– Чарли, – громко и истошно вскрикнула, выставляя вперед руку в защитном жесте.
На ее зов в дом вбежал встревоженный муж. Моментально оценив обстановку, он метнулся к двери под лестницей, за которой, очевидно, находилась кладовка. Оттуда раздался характерный щелчок затвора, и Чарли выскочил, уже держа ружье наперевес.
– Немедленно убирайтесь из моего дома! – громко и жестко произнес, беря на прицел незваного гостя. – Иначе я буду стрелять!
Пулевое ранение не представляло особой опасности для Эдварда, но он решил не искушать судьбу, ведь любые повреждения у вампиров могли обострить жажду, сделав ее неуправляемой. А он не мог так рисковать, разговор должен пройти по возможности мирно.
Быстрое, практически не различимое для человеческого глаза движение – и он уже рядом. Не давая Чарли опомниться, одной рукой отвел ствол вверх, а другой впечатал стрелка в стену.
И все-таки мужчина успел среагировать. Комната содрогнулась от оглушительного грохота, ружье выстрелило в потолок, на них посыпалась штукатурка. Женщина застонала, оседая на ступеньки, обхватила голову руками и стала раскачиваться, что-то бессвязно бормоча себе под нос.
Мужчина дернулся, пытаясь вырваться из мертвого захвата, но у него ничего не получилось. Их взгляды на мгновение пересеклись: полный холодной ненависти у Чарли, и острый, как бритва, у Эдварда. Следовало отдать должное отцу Беллы, он не струсил, и глаз не отвел, выдерживая ледяной напор вампира.
– Не надо делать глупостей, – Эдвард, как мог, старался придать голосу мягкости, но получилось довольно резко, – мне бы не хотелось причинить вам вред.
Чуть помедлив, видимо, взвешивая серьезность сказанных слов и собственного положения, Чарли слегка кивнул, и тогда Эдвард отпустил его. Мужчина сразу же бросился к жене, помог ей подняться со ступеньки, обнял, прижимая к себе.
– Рене, все хорошо, никто тебя не обидит, – тихо шепнул ей, успокаивающе поглаживая по волосам, при этом не забывая сверлить Эдварда настороженным взглядом.
Женщина, вцепившись пальцами в рубашку, тихо всхлипывала у него на груди. Вовсе не так Эдвард представлял первое знакомство с родителями своей Избранной, он терпеть не мог истерик, особенно женских.
– Пусть ваша жена подождет наверху, – тоном, не терпящим возражений, приказал он.
Чарли не стал с ним спорить, воспользовавшись возможностью увести Рене как можно дальше от опасного гостя. Пока они поднимались по лестнице, Эдвард мысленно обратился к Избранной. И выдохнул с облегчением, когда она ответила на его призыв.
Отлично, она приедет. Только как вытерпеть еще несколько мучительных часов ее отсутствия?

Чарли спустился через несколько минут, но приближаться к Эдварду не стал, останавливаясь на последней ступеньке.
– Я узнал вас, это вы убили Питера, – он говорил сдержанно, но решительно, чувствуя себя хозяином в собственном доме. – Что вам от нас нужно?
Эдвард горько усмехнулся, его уже узнают, впору почувствовать себя знаменитым киноактером и загордиться. Но ситуация не располагала к излишнему веселью.
Жестом пригласив Чарли сесть в кресло, сам опустился на широкий диван, устраиваясь напротив собеседника. Какое-то время они молча рассматривали друг друга, каждый делая свои выводы.
Ему необходимо сохранять абсолютное спокойствие. Сидящий перед ним мужчина долго прятал от него свою дочь, а Эдвард не может, не имеет права его наказывать, как бы ему не хотелось этого сделать. Сейчас, как никогда, он должен контролировать свою ярость.
Еще раз напомнив себе, что следует быть максимально предупредительным, Эдвард начал разговор первым.
– Думаю, вам отлично известно, кто я, и зачем пришел, – тихо, но веско заговорил он, слегка наклоняясь в сторону собеседника.
– Я не знаю, где дочь, – сразу же ответил мужчина. – Она пропала, и уже несколько дней не отвечает на звонки.
– Она как раз едет сюда, – заверил его Эдвард, – так что мы просто ее подождем. И скоротаем время за доверительной беседой.
При известии о том, что Белла скоро будет здесь, лицо мужчины непроизвольно вытянулось, затем он быстро взял себя в руки. Но комментировать заявление Эдварда никак не стал.
– Так вот, – продолжил Эдвард. – Я хочу знать, откуда вы осведомлены о вампирах и о том, что я следил за Беллой.
Чарли молчал, упрямо сжав губы, и смотрел прямо перед собой. Очень заманчиво было его встряхнуть и силой выбить правду, но делать этого было никак нельзя. Пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не поддаться сиюминутному порыву.
– Чарли, – вежливо, но холодно улыбнулся Эдвард. – Я обещал Белле относиться к вам с уважением, и мне бы очень не хотелось на вас давить. Я знаю, кто вам помогал. Это девушка из моего ближайшего окружения, пользующаяся моим безграничным доверием. Я имею право казнить за обман, не разбираясь в причинах. Но мне бы хотелось понять побудительные мотивы ее поступков. Если вы мне поможете… думаю, будет шанс, что она не пострадает.
Мужчина глянул на него недоверчиво, исподлобья, явно сомневаясь в сказанном.
– Питера вы тоже обещали не трогать? – скептически усомнился он.
– Видите ли, я занимаю определенное положение в вампирском обществе, – терпеливо пояснил Эдвард, – найдется много недоброжелателей, которые так и ищут, как бы мне навредить. Так случилось и с Питером. У меня не было причин его убивать, я встретился с ним, выполняя просьбу Беллы. Уже потом меня подставили. Что касается вашей дочери, от того, насколько вы будете откровенны, зависит и ее безопасность. Я никому не позволю причинить ей вред, но именно ваш рассказ может помочь оградить Беллу от происков моих врагов.
Видимо, на этот раз приведенные аргументы оказались куда более убедительными, и после недолгих раздумий Чарли сдался.
– Элис впервые появилась на нашей свадьбе, – глухо заговорил мужчина. – Рене сказала, что это ее дальняя родственница, которую видела всего пару раз. Рядом с этой девушкой мне было не по себе, ее хищный взгляд бросал в дрожь, но в одном я был уверен – к моей жене она относится вполне искренне. На свадьбе Элис не задержалась, а подарок, который сделала, был по-царски щедрым, мы пытались отказаться, но она была непреклонна. А спустя два года умерла мать Рене. Перед смертью теща что-то твердила о проклятии, висевшем над женщинами их рода, и велела мне в случае опасности обязательно разыскать ту самую Элис, вроде как только она сможет помочь. Я тогда списал эти разговоры на предсмертную агонию. Уже на похоронах мне показалось, что вижу среди могил хрупкую фигурку, но девушка так и не приблизилась.
Эдвард внимательно слушал, делая свои выводы. Значит, Элис все-таки не оставила дочь, а следила за судьбой своего человеческого ребенка. Хотя скорей всего бабушка Беллы приходилась ей внучкой, или даже правнучкой. Тогда получается, что в их роду генетическая расположенность к рождению детей от вампиров. Интересно, много ли в мире носителей нужного гена? И как происходит сам процесс выбора пары? Ведь Избранная предназначена только для одного.
– А потом вашу жену похитил вампир? – подбодрил вопросом умолкшего собеседника.
Чарли обессилено уронил голову на руку, пряча от него лицо.
– Я пытался защитить Рене, – с болью заговорил он, – но силы были не равны, я лишь получил тяжелые увечья. Уже в больнице много размышлял, и сделал вывод, что нападавший слишком силен и быстр для человека. И тогда последние слова тещи предстали передо мной совсем в другом свете. Судя по всему, Элис тоже была нечеловеком, и она единственная, кто мог бы мне помочь найти жену. Как только поправился, забрал Беллу из приюта, а сам стал разыскивать таинственную родственницу.
При упоминании о Белле болезненно сжалось сердце. Эдвард и не знал, что, будучи ребенком, ей пришлось находиться в приюте. На мгновение представил ее, маленькую, напуганную, не понимающую, почему рядом нет родителей. И только сейчас до него дошло, сколько горя пришлось хлебнуть семье его Избранной из-за древнего заклинания. А он своим появлением лишь добавил в ее жизнь страха, не смог уберечь от боли и разочарований.
Эдвард, не особо чувствительный к чужим страданиям, вдруг стал примерять ситуацию на себя. Чтобы он сам делал, окажись на месте Чарли, если бы кто-то более сильный отобрал у него женщину? Наверное, тоже не сдался бы на волю обстоятельств, боролся и искал, не теряя надежды на лучшее.
– Это было сродни выискиванию иголки в стоге сена, – продолжил Чарли. – Я знал только название города, в котором она бывала. Исколесил его вдоль и поперек в призрачной надежде ее встретить, и мне повезло. Как потом оказалось, это не я ее нашел, а она почуяла мой запах. Именно от нее узнал правду об отношениях вампиров и Избранных.
Дальнейший рассказ не дал Эдварду никакой новой информации: Чарли обладал необходимым минимумом знаний и понятия не имел, каким образом Элис удалось вернуть ему жену, и кто тот вампир, который ее похитил. Девушка просто снабдила его какими-то листками, которые следовало отдать колдуну, чтобы тот разорвал связь, но что там было написано, Чарли тоже не мог сказать, так как не понимал латыни.
Эдвард не стал на него давить, все эти подробности он впоследствии вытрясет из Элис. Вот уж кому придется подробно отчитаться перед ним и по полной ответить за все те глупости, которые совершила. А отцу Беллы можно было только посочувствовать, столько всего пришлось пережить, столкнувшись со сверхъестественным, и при этом ему удалось сохранить трезвый ум и железную выдержку.
Но как только беседа достигла момента, касающегося исчезновения Стюартов пять лет назад, все сочувствие Эдварда мигом испарилось. Как он и предполагал, Элис почуяла в аромате Беллы примесь его запаха, и тут же сделала единственно верный вывод. А у Чарли еще были слишком свежи воспоминания о том, что случилось с женой, и как только Элис сообщила об опасности, нависшей над Беллой, решил незамедлительно сменить место жительства. Вот этого уже Эдвард спокойно принять не мог.
– Вы решили, что лучше знаете, что нужно вашей дочери, – теперь его голос отливал металлом. – Не зная меня, поспешили ее спрятать.
– Я отец, и прежде всего переживаю за своего ребенка, – глухо ответил Чарли. – У вас нет детей, вам не понять. Вы не человек, и не пара ей. Вы ее растопчете, уничтожите ради собственной прихоти.
– Это ваше личное мнение, – Эдвард говорил спокойно, но с каждым новым словом чувствовал, как ярость наполняет его, готовая в любой момент выплеснуться через край. – Почему бы вам не спросить, чего хочет она?
Чарли тяжело поднялся, проследовал к кухонной стойке, налил себе воды из графина. Залпом опрокинул стакан. Поставил его на место и наклонился вперед, тяжело опираясь руками о столешницу. Видно было, что он устал. Устал прятаться, постоянно бояться за жену и дочь.
Злость, клокочущая внутри, куда-то улетучилась, оставляя на память о себе горький тоскливый осадок. А ведь все могло сложиться иначе, если бы он сам раскрылся перед Беллой в день ее совершеннолетия. Может быть, узнав все от него, она бы не позволила себя увезти. Но прошлого не изменишь, его можно только отпустить.
– Тогда Белла была слишком молода, чтобы оценить последствия, – глухой голос Чарли был полон горечи. – А сейчас… разве ее отказ вас остановит?
Эдвард не ответил, потому что отец Беллы был абсолютно прав. Избранная слишком глубоко пустила корни в его сердце, и вряд ли в мире существует кто-то или что-то, способное заставить от нее отступиться.

Уже несколько часов прошло с тех пор, как непрошеный гость обосновался в гостиной Стюартов. Не выдержав напряжения, Чарли задремал в кресле, а Эдвард замер у открытого окна, наблюдая за происходящим на улице. Близилась полночь, и он даже начал волноваться, что Беллы так долго нет, не случилось ли чего. Но звать не стал, надеясь, что в случае опасности она сама обратится к нему мысленно.
Его мобильный был выключен, не хотелось, чтобы сейчас кто-то его тревожил. С отцом он разберется потом, а Элис… не хотелось даже думать об этой предательнице. И Джаспер наверняка с ней заодно. Зря он его пожалел, надо было убить, когда вампир осмелился вкусить крови человека, помеченного Эдвардом. Кому теперь доверить охрану Избранной, если вокруг одни враги, и не на кого положиться?
Но сейчас его больше всего волновало предстоящее объяснение с Беллой. Он прокручивал в мыслях разные варианты разговора, тщательно подбирал фразы, которые ей скажет, но не мог найти правильные. Злился, начинал мерить шагами комнату, однако все, что приходило в голову, было не тем, не отражающим сути. Потому что он не знал таких слов, которые отразят всю глубину чувств, им испытываемых. Да и не любил он пустых признаний, предпочитая им поступки.
Они были настолько разными, словно два полюса, трудно даже представить, как можно найти взаимопонимание между двумя такими, казалось бы, несовместимыми мирами. Белла ждала от него откровенности, а он не хотел подвергать ее излишней опасности. Ему казалось, что он раскрылся перед ней куда больше, чем перед другими, а ей было этого катастрофически мало. Она готова была ради него измениться, подчиниться его воле, хоть ей это и не очень нравилось, а он надеялся, что Избранная примет его таким, какой есть. Темным, мрачным, угрюмым.
Да он вампир, в конце концов, и не может быть белым и пушистым! Цветы, конфеты, лобызания ручек, преданное заглядывание в глаза, дешевые комплименты – неужели это то, что ей нужно? И чем больше он думал, тем больше находил между ними непреодолимых противоречий. Но это вовсе не значит, что Эдвард собирался отступиться, нет! Он был намерен бороться за нее, за них. С ней, с собой, да с целым светом, если это будет нужно.
Когда, наконец, услышал звук подъезжающей машины, метнулся к окну, чуть отодвигая занавеску. Возле дома остановилось такси, и из него выскользнула его Избранная.
Почти сразу же легкий ветерок донес ее запах. Судорожно вздохнув, Эдвард ощутил что-то наподобие головокружения, а голодный взгляд жадно ощупывал ее фигурку. Их разделяло с десяток метров, казалось, сущая ерунда, а он испытывал почти физическую боль, что все еще не может к ней прикоснуться.
На мгновение замешкавшись, Белла окинула взглядом дом. И видимо решившись, направилась по мощеной камнем дорожке к крыльцу. Убедившись, что такси уехало, и за девушкой никто не следит, Эдвард открыл дверь в момент, когда она взялась за ручку с обратной стороны.
От неожиданности Белла пошатнулась и замерла, стиснув пальцами лямку рюкзака, не сводя с него напряженного взгляда. Какое-то время они просто смотрели в глаза друг другу. Она немного испуганно, не зная, что от него ожидать, а он пристально, пытаясь прочесть в ее взгляде настроение. Но и этих мгновений хватило, чтобы понять – эти двое суток разлуки были для нее столь же болезненны, как и для него.
Она выглядела уставшей и осунувшейся, под глазами темные круги – свидетели бессонной ночи. Больше всего хотелось сейчас шагнуть к ней, заключая в кольцо своих объятий, но недосказанность между ними была почти осязаемой, разделяя их невидимой стеной.
– Что с моими родителями? – глухо спросила она, первой отводя взгляд.
Черт, он так рвался ей навстречу, что совсем забыл, по какой причине она здесь. И тревога в ее голосе подействовала на него как красная тряпка на быка: она совсем ему не доверяет!
– Неужели ты считаешь, что я стал бы причинять им вред? – с горечью ответил он.
– Надеюсь, что нет, – тихо ответила она, и вдруг улыбнулась, нерешительно, робко, только уголками губ: – но у отца есть ружье, и…
Эдвард, вспомнив, как Чарли скор на расправу, невольно улыбнулся ей в ответ. И тут же себя одернул, придавая лицу привычно непроницаемое выражение. Ему не хотелось начинать серьезный разговор здесь, возле дома ее родителей, когда Чарли может в любой момент проснуться и вмешаться в их беседу. Конечно, лучше было бы посадить ее в свою машину и увезти, но он реально понимал, что просто сойдет с ума, находясь с ней в замкнутом пространстве салона, где ее запах становился слишком концентрированным. Да еще и жажда упорно давала о себе знать, царапая горло своими острыми когтями: за последние сутки ему некогда было утолить голод.
– Прогуляемся, – процедил сквозь зубы.
Не дожидаясь согласия, скинул с плеча девушки рюкзак, и, крепко обхватив ее руку повыше локтя, увлек за собой в сторону леса, расположенного всего в ста метрах от дома.
Она послушно шагала за ним, стараясь не отставать. А он нервничал. Чувствовал, что в ее присутствии просто не может оставаться спокойным и рассудительным, как планировал. Ведь еще пять минут назад был уверен, что получится сдержаться и все выяснить спокойно, ну как ей так просто удается выбить его из колеи?
В данный момент больше всего хотелось опустить ее на ковер из хвои, навалиться сверху, вжимая в землю своим телом, и просто овладеть, быстро, яростно, не растрачиваясь на нежности, заявляя таким образом свои права. Но с другой стороны, понимал, что Белла не оценит его порыва, в лучшем случае просто подчинится, а в худшем – начнет сопротивляться. Конечно, для него это не преграда, но обладать телом теперь было мало, стало жизненно необходимым, чтобы она так же яростно отвечала ему, ощущая такую же потребность в нем.

Ночь выдалась пасмурной, полная луна робко проглядывала сквозь перистые облака, ветер гнул верхушки деревьев, выбивая из них жалобные протяжные стоны. Чем дальше они углублялись в лес, тем плотнее молодые сосны смыкали свои ряды. Белла тяжело дышала рядом, все чаще спотыкаясь, уже с трудом удерживая такой темп.
Только когда вышли на небольшую поляну, Эдвард выпустил ее руку. Наверное, причинил ей боль, потому что девушка сразу же стала растирать место, где только что смыкались его пальцы. Пытаясь выровнять дыхание после вынужденной пробежки, она вся сжалась в комок, не решаясь поднять на него глаза.
Находиться от нее так близко и не притронуться – воистину невыносимая пытка. Он переместился чуть в сторону, оперся рукой о сосну, зажмурился, в очередной раз пытаясь унять бушующий внутри ураган чувств.
– Что ты со мной сделаешь? – тихо выдохнула она за его спиной.
Эдвард недовольно нахмурился, хотя ход ее мыслей был вполне понятен: ночью, в лесу, наедине с вампиром, есть чего испугаться. И резко развернулся, оказываясь к ней вплотную, заставляя ее отшатнуться.
– А сама как думаешь, Белла? – ехидно поинтересовался, чтобы скрыть сковавшую грудь тяжесть. – Чего заслуживает предатель?
От его колючих слов девушка вздрогнула, как будто он ее ударил, обхватила себя руками в защитном жесте.
– Я не предавала тебя, это не так! – твердо возразила она. – Знаю, что не права. Я не должна была бежать, не поговорив с тобой. Слишком много всего произошло, в последнее время все твердили, что я тебе не нужна, что это всего лишь колдовские чары. А тут еще известие о Питере.
– Не трогал я твоего Питера! – тут же взвился он. – Просто заехал в эту чертову галерею за твоими бумажками! Вон рисунки, в машине, можешь забрать! Меня подставили! Зачем мне было его убивать, ты не пробовала задаться таким элементарным вопросом?
– Со временем поняла, что не зачем… – сдавленно пробормотала она. – Но тогда, увидев сюжет в новостях… мне стало страшно. Действительно страшно, и я не знала, как с этим жить дальше. Мне было необходимо как-то среагировать, что-то предпринять, и поэтому решилась на побег.
Он не воспринимал ее объяснений, они лишь причиняли новую боль, как будто безжалостно расковыряли старую рану. Уж лучше бы она вообще молчала.
– Я бы вернулась сама, – вдруг призналась Белла, – мне просто нужно было время, чтобы все это осознать.
От такой откровенной лжи захотелось нервно рассмеяться.
– Сама? – скептически усомнился он. – Ты закрылась от меня, когда я умолял отозваться. Не дала мне ни единого шанса оправдаться. Разве я заслужил это, Белла?
Избранная не ответила. Лишь устало потерла виски, зажмурившись, стягивая резинку с волос, туго затянутых в хвост. Тяжелые локоны рассыпались по плечам, и она запустила в них пальцы, массируя корни. Глядя на нее, измученную и осунувшуюся, вновь захотелось плюнуть на все и просто прижать к себе.
Но разум тут же взбунтовался, не хватало еще жалеть предательницу. Да она специально играет на его чувствах! Манипулирует им! Пользуется своей властью!
Пристально всматриваясь в искаженные страданием черты, он пытался обнаружить там малейшие признаки фальши. Но не находил. Да что тут обманывать, он же чувствовал ее боль, как свою. И не понимал, не хотел понимать, почему она так жестоко с ним поступает.
Внутри все раздирало от противоречивых желаний. Эдвард поднял руку, осторожно заправляя за ушко выбившийся локон: ему необходимо было лучше видеть ее лицо.
– Ты готова поверить кому угодно, – уже более спокойно, но с горечью заговорил он. – Колдуну, Элис, Виктории, только не мне. А как ты мастерски притворялась, что не знаешь Элис…
Теперь она сжимала ладонями голову, как будто не хотела ничего слышать. А он уже слетел с катушек, не в силах остановиться.
– Черт, Белла, зачем ты морочишь мне голову? – Эдвард отчаянно стукнул кулаком по ближайшему дереву, отчего на них посыпалась высохшая хвоя. – То говоришь, что я тебе нужен, то бежишь на край света без оглядки!
Судорожно вздохнув, почти всхлипнув, она спрятала лицо в ладонях. Черт, как же он ненавидел, когда она так от него отгораживается! Резко перехватив тонкие запястья, отвел руки назад, сцепляя за ее спиной. Навис над ней, так, что губы оказались напротив ее приоткрытых губ, почти касаясь, перемешивая их дыхания. Ее глаза испуганно распахнулись ему навстречу, девушка вся сжалась, но ей некуда было деваться из его железной хватки.
Она сейчас была в полной его власти, мелкая дрожь притиснутого к нему тела выдавала ее страх, но почему-то облегчения это не принесло. Велико было искушение слегка надавить на сознание Избранной, вынуждая вымаливать прощение. Воспользовавшись данной ему властью, заставить быть с ним, никого не слушать.
Но отчетливо понимал, что такое принуждение – тупик. Бездна, в которую они рухнут вместе. И будут кружиться в медленном бесконечном падении, причиняя друг другу адскую боль. Так может, она права? Все это не стоит прилагаемых усилий?
– Если тебе так плохо со мной… уходи… – процедил сквозь зубы. – Я тебя больше не держу!
И в подтверждение своих слов резко оттолкнул от себя, так, что она споткнулась о сухие ветки и чуть не упала, но в последний момент все-таки удержала равновесие. Полные губы задрожали, в глазах заблестели слезы.
– Ты же этого хотела? – он сделал шаг вперед, наступая на нее. – Беги скорее, пока я не передумал!
Плескающаяся в карих глазах боль заставила подавиться собственной злобой. Эдвард застыл, придавленный осознанием, что испортил все окончательно. И не сразу понял, что Белла его уже не слышит, начиная медленно оседать.
Он успел подхватить ее до того, как тело коснулось земли. Легко поднял на руки, отчаянно прижимая к груди драгоценную ношу. На соседнем дереве возмущенно ухнул и захлопал крыльями филин, нечаянный свидетель полуночного разговора, как будто выражая таким образом недовольство происходящим.
Ее сердце билось слишком тихо, руки были непривычно холодными, казалось, что даже кровь замедлила свой бег. Что же он наделал…
– Прости, – шепнул Эдвард, покрывая быстрыми отрывистыми поцелуями бледное лицо, – прости… прости… прости…
Но она не реагировала на его касания. Он опять забыл, что Избранная всего лишь слабый человек, и ей необходим отдых и питание. И эта ночная прогулка по лесу была далеко не лучшей его идеей. И сейчас Белле нужна была помощь.

Обратный путь занял значительно меньше времени, и когда деревья расступились, Эдвард услышал гул подъезжающих автомобилей. Укрывшись за стволом одной из крайних сосен, он с досадой наблюдал, как два хорошо знакомых ему бронированных джипа притормозили, блокируя его машину спереди и сзади.
Дверь дома отворилась, и на крыльце появился Чарли с ружьем в руках. Одновременно с переднего сидения одного из джипов выскочил внушительного вида охранник и, предупредительно распахнув заднюю дверцу, почтительно склонил голову, выпуская важного пассажира. Наружу неторопливо, с достоинством выскользнул светловолосый, одетый с иголочки мужчина, в каждом неспешном движении которого сквозила уверенность и власть. Его волевое лицо на мгновение попало в полоску лунного света, цепкий взгляд безошибочно выхватил из скопления деревьев силуэт Эдварда, держащего на руках свою Избранную. Брови недовольно сдвинулись: предводитель одного из самых могущественных вампирских кланов Карлайл Каллен никому не позволял играть у себя за спиной.

---

Под спойлером замечательные иллюстрации к главе, огромное спасибо их автору helencapricorne

Дорогие читатели, не забываем благодарить мою незаменимую помощницу Ингу dasik за помощь в редактировании и идейную поддержку.

ФОРУМ