Паттинсон говорит, что над тем, подписываться ли на съемки «Слонов», где режиссером выступил работавший над фильмом «Я - легенда» Фрэнсис Лоуренс, он даже не раздумывал, и прогнозы на свою дальнейшую пост-Сумеречную карьеру он делает очень осторожно, поскольку знает, что должно случиться – то случится. «Невозможно предсказать что-либо», - вздыхает он перед тем, как широко улыбнуться. «Если все пойдет коту под хвост, то нам останется только плакать». После тяжелых и изнурительных съемок последних двух частей Сумеречной саги – фильма «Рассвет» (в кинотеатрах в ноябре 2011 и 2012 годов соответственно) – он начнет сниматься в «Космополисе» Дэвида Кроненберга с Джульетт Бинош и Полом Джаматти. «Он невероятный трудоголик с невероятной рабочей этикой», - говорит Уизерспун. «Он даже не жалуется. Никогда. Это так необычно для наших национальных актеров. Они всегда ноют. Особенно мужчины!»

Поклонники «Сумерек» будут счастливы узнать, что Паттинсон так же хорош собой и так же лохмат в жизни, как и на экране. Но не стоит приписывать ему скромность и молчаливость его персонажей. Он очень разговорчивый и смеется над всем – над бешеной популярностью, преследующей его с тех времен, как «Сумерки» стали феноменом («Как? Это еще кому-то интересно? Да это же скучно»), над мрачностью частей «Рассвета» («Это будет тааааак странно») и, в большинстве своем, над собой. «Я бы с удовольствием сыграл большого толстенного дядьку», - говорит он, раздумывая над изменениями в своей внешности в пост-ЭдвардоКалленовском периоде. Несомненно, это позволит нам любить его еще больше.

EW: У тебя с Тай, слонихой, есть какая-то особенная связь в «Воды слонам». Как думаешь, она тебя вспомнит на завтрашней фотосессии?

Роберт Паттинсон: Не знаю даже. Но я буду в ужасе, если нет. И страшно счастлив, если да.

EW: На съемочной площадке было много животных. На что это было похоже?

Паттинсон: Это очень страшно. Прутья клеток со львами и тиграми были настолько широкими, что они запросто могли высунуть лапы наружу. Тигры пытались выбить камеру из рук оператора. Но Кристоф! Я никогда не видел подобного. Как-то он, будучи в образе, спрятал весь свой страх в кулак и пошел мимо клеток по проходу шириной от силы в один фут [~30 см], все эти тигры буквально вырывались наружу, а он даже не вздрогнул. У меня была реакция вроде «это не игра, это шизофрения». [Смеется]. Это сумасшествие, я был искренне напуган.

EW: А что насчет твоих человекообразных коллег? Как тебе работалось с Риз?

Паттинсон: В ней есть что-то... Она по-настоящему замечательный человек. Я не знаю, прикладывает ли она усилия для создания благоприятной ауры, но ее настроение витало в воздухе на протяжении всего съемочного периода. Когда ее не было – это чувствовалось. Все дети и животные просто тянулись к ней. И это облегчило мне съемки – для вдохновения мне достаточно было просто наблюдать за ее великолепной игрой. Она действительно классная, и она просто… никогда, никогда меня не раздражала. Боже, это самое худшее описание, не так ли?

EW: Ты играл ее сына в «Ярмарке тщеславия» в 2004 году, но твой персонаж в итоге не попал в окончательный вариант фильма.

Паттинсон: Да, моя самая большая потеря. [Смеется]. У нас с моим лучшим другом – для нас это были первые роли – получились смежные сцены. Мы пришли [на премьеру] и увидели в фильме только его, а сцен со мной там не было. Они просто забыли мне сказать. Я завидовал ему еще лет пять.

EW: Вы с Риз помните друг друга еще с того времени?

Паттинсон: Да, конечно. Хотя нет, я не знаю на самом деле, о чем говорю. Тогда мы с ней работали всего два дня. Но она была со мной мила, и я это запомнил. Я не знал, что делаю, я весь трясся. Это был единственный раз, когда я забыл свои слова, и так этого испугался, что больше никогда себе такого не позволял. Я помню, мы снимали сцену, где она плачет, и когда прозвучала команда «мотор», на ее лице мгновенно появились слезы… а я не смог ничегошеньки вспомнить. Когда они сказали «снято», она плакать перестала. Я такой: «Как ты это делаешь? Это нечестно. Я тоже хочу так уметь!»

EW: Ты чувствуешь, как становишься лучше, по крайней мере, увереннее с каждым фильмом?

Паттинсон: Думаю, да. Усталость также помогает. Я всегда закрыт в себе, раздумываю и размышляю, потому что не рос актерским ребенком. В начале года мы сняли фильм «Милый друг», у нас было немыслимое количество репетиций, мы изучали и снимали язык тела, мне было так стыдно делать это в присутствии других актеров. А им было так комфортно! Я чувствовал себя величайшим идиотом на свете.

EW: Ты думаешь, им было действительно комфортно или они научились это хорошо скрывать?

Паттинсон: Именно комфортно, я думаю. Я наблюдал за другими актерами – режиссер, например, говорит: «Просто беги и ори!» А я: «Эээ… Не буду!» [Смеется]. Народ бегал, орал и им нравилось! А я: «Но как вам это может нравиться?» Я был бы счастлив полюбить это. Я был бы счастлив насладиться своей физической формой. Но мне кажется, что я споткнусь о собственные ноги.

EW: Вы почти закончили Сумеречную сагу. Окончание съемок «Рассвета» не за горами. И съемки длятся уже довольно долго.

Паттинсон: Мне кажется, что снимаюсь там всю свою жизнь. [Смеется].

EW: В последних двух фильмах происходит много сумасшедших событий – и далеко не последним является ужасающая сцена рождения ребенка-полувампира.

Паттинсон: [Кряхтит]. Происходят некоторые интересные и странные вещи – очень, очень, очень странные. Это здорово. Для такого большого тематического кино это самая неясная и темная сюжетная линия. Это фильм ужасов. Я видел немного, и не знаю, как из этого получится PG-13… разве что они вырежут абсолютно все. [Смеется].

EW: «Гарри Поттер» тоже стал к концу мрачноват.

Паттинсон: Но вы всегда можете перефразировать и переименовать его в Счастливого Поттера. [Имеется в виду игра слов, точнее, букв: Гарри – Harry, счастливый – Happy - прим. перев.] Здесь ключевые моменты истории – самые странные и волнующие. [Смеется]. Интересно, какой рекламный лозунг они придумают.

EW: Как вы со съемочной группой собираетесь отпраздновать окончание съемок?

Паттинсон: Мне нужно будет отправиться в промо-тур [для «Воды слонам»].

EW: Это, должно быть, странно – отойти от съемок Сумеречного материала для промоушена другого фильма.

Паттинсон: Несколько недель назад я давал несколько интервью и был вроде: «Ага, значит, этот парень берет беременную слониху и дарит жизнь панде». [Смеется]. Это о вампирско-слоновьих играх в бейсбол! «Воды слонам» стал для меня, в некотором роде, облегчением, потому что мне не нужно было ходить с тем гримом и контактными линзами… Бог мой, я буду рад с ними распрощаться.

EW: Что, не очень-то удобно?

Паттинсон: Вообще-то я хочу раздобыть пластиковую взрывчатку, поместить их в какую-нибудь емкость и просто убить. Для меня это так стыдно – после стольких лет я все еще это делаю каждое утро. Все остальные давно научились пользоваться ими самостоятельно, а мне по-прежнему нужны два человека, чтобы меня держать, потому что сам я этого сделать не могу.

EW: После тура в поддержку «Воды слонам» ты попадешь прямо в «Космополис» Дэвида Кроненберга?

Паттинсон: Да, я волнуюсь, и мне уже не терпится. У меня не было времени на подготовку, и это книга Дона ДеЛилло с двусмысленными диалогами… мне нужно немного подкачаться. Я буду играть кого-то вроде господина вселенной, и мне нужно, чтобы жира в теле было около 6 процентов… а это означает, что мне нужно сбросить около 70. [Смеется]

EW: Значит, пора в спортзал.

Паттинсон: Если бы я только мог вырезать из себя все пиво, это единственное. В начале съемок [Рассвета] мне нужно было быть подкачанным, потому что были сцены, где я щеголял без рубашки. И когда я начал [набирать форму], то просто сошел с ума. Это было единственным, о чем я мог говорить. Я был, как: «Я собираюсь это поддерживать, так что, в каком бы фильме я ни снялся позже, то собираюсь оставаться таким же мускулистым». А потом, в один прекрасный день после моей последней топлесс-сцены, я начал [показывает ненасытное объедание] ням-ням-ням. Я тогда не сообразил, что у меня осталась еще одна сцена [без рубашки], так что на одной из них вы увидите – я самый, что ни на есть [картинно показывает большой живот и надувает щеки].

EW: Тебе когда-нибудь присылали комедийные сценарии? Ты смешной, и я не знаю, знают ли об этом другие.

Паттинсон: Это странно. Комедия пугает. Есть несколько комедийных сценариев, и большинство из хороших написаны именно для комиков. Есть парочка вещей… Я читал, пожалуй, три, которые мне понравились, но мои агенты никогда не позволят мне это сделать. [Смеется]

EW: Почему нет?

Паттинсон: Потому что они оооочень далеко. [Смеется]

EW: То есть, точно нет?

Паттинсон: Это одна из причин, почему я хотел это делать. Потому что есть только один путь. Тебе нужно быть, как: «Окей, я собираюсь перепрыгнуть луну».

EW: Но когда закончатся «Сумерки», ты сможешь делать все, что захочешь?

Паттинсон: Да, наверное. Но в то же время, я думаю, жизнь коротка и переменчива. Ты никогда не можешь предугадать, чего захочет аудитория или как поддерживать карьеру на должном уровне, кроме как делая то, что считаешь классным. Обычно то, что я считаю классным, остальные терпеть не могут.

EW: Я думаю, ты заработал уже достаточный авторитет, чтобы позволить себе пару других вещей.

Паттинсон: Я знаю, но тогда ты начнешь ползти обратно в студии со словами: «Пожалуйста, прошу вас, прошу! Я сделаю все, что угодно, я снимусь в самой [идиотской] романтической комедии, которую вы только можете представить!» [Смеется]

EW: На кастинге «Голодных игр» царит схожее с Сумеречным возбуждение. Находишь ли ты это забавным? Ты знаком с этими книгами?

Паттинсон: Я вроде пробежался по ним в прошлом году, и тогда не понял, что это одна из самых огромных вещей в мире. Это отлично! Фильм будет великолепным.

EW: Участвовал ли бы ты в крупной франшизе еще раз, зная то, что ты знаешь сейчас?

Паттинсон: Несомненно. Но я хотел бы вложить больше. Единственная ужасная вещь, которая преследует участника франшизы… ну, не ужасная… нет, ужасная… то, что ты становишься все больше и больше, и тебе сложно вырваться из рамок. Когда ты играешь одну и ту же роль, ты не можешь вдруг начать играть ее по-другому. Это забирает и лишает тебя творческих… порывов.

EW: К кому ты идешь за советом, когда речь идет о выборе проектов?

Паттинсон: Я действительно доверяю мнению своего агента и менеджера, но я также, в большинстве своем, спрашиваю у родителей. И у сестер. Всегда одни и те же люди.

EW: Где твой дом? Ты вообще чувствуешь Лос-Анджелес своим домом?

Паттинсон: Иногда. Как только я уезжаю из ЛА, я сразу начинаю немного скучать. Но как и в любом городе, где я провожу около двух месяцев - потом начинается паранойя. Когда ты снимаешь дом или квартиру, то просто сидишь и ждешь, когда ее обнаружат. Я бы рад иметь свое местечко, но буду постоянно трястись. Я все время буду думать, что кто-то вот-вот придет за автографом или за чем-то еще.

EW: Как ты думаешь, после окончания «Сумерек» в 2012 году твоя жизнь станет более нормальной?

Паттинсон: Смешно, что сага закончится в 2012 году. И наступит конец света. Но, эмм, я не знаю. Я думаю, что людское мнение зависит от журналов и СМИ. Все сплетни и слухи уже не будут актуальны – они всегда были связаны с «Сумерками», так что когда все закончится, и слухи не будут связаны с промоушеном фильма, то разве что тогда все пройдет. И все потому, что у меня неприлично скучная жизнь.

Перевод выполнен •Тортик• специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.