Глава 47

Шла уже середина июня – прекрасные теплые дни. Никакой учебы или серьезных забот.

Я сидела на кухне Чарли, лениво поглощая свой ужин. Отец был на службе, и я осталась дома одна. Невесть откуда взявшаяся тоска навалилась на меня при мысли об отце: сейчас мне его очень не хватало, и я старалась подготовиться к расставанию в будущем, пусть пока еще и нескором. Знала не понаслышке – время пролетит незаметно и знаменательный день настанет, как всегда, неожиданно, врасплох.

Даже зная, что всеми силами буду стараться поддерживать связь с Чарли, как минимум звонить и писать ему, мне хотелось наполнить его жизнь приятными воспоминаниями. И я активно работала над этим.

Так, Чарли развесил на стенах в довесок к имеющимся у него и мои новые фотографии. Любимой из них стала та, где я, одетая в невероятно красивое платье, стояла напротив элегантного джентльмена с волосами цвета бронзы. Фотографии с выпускного "старших" Калленов. Еще один вечер в копилку воспоминаний.

Эдвард, прочитавший записи о моей крайне негативной реакции в прошлый раз, был изрядно удивлен выраженным мной желанием отправиться туда. И пусть поначалу он не был уверен, что я делаю это не только ради него, но и для себя, и действительно хочу пойти на бал, невзирая на косые взгляды и гнусные сплетни одноклассников, все же он был невероятно счастлив сопровождать меня на вечер танцев.

Его глаза, полные нежности и любви, сияли, глядя на меня, спускающуюся к нему навстречу в длинном струящемся серебристом платье.
- Не терпится увидеть тебя в образе невесты, - прошептал он еле слышно, благоговейно подавая мне руку.

С трепетом глядя в медовые глаза, я вложила свою ладонь в его руку. Я и сама, спускаясь по лестнице к любимому, единственному для меня мужчине, словно заново переживала те драгоценные минуты из прошлого, когда шла к алтарю. Мне, так же как и ему, не терпелось поскорее связать нас всеми возможными узами навечно. Именно об этом я и хотела сообщить Эдварду в тот момент, когда раздался щелчок затвора фотокамеры. Чарли с видом довольного папарацци оттолкнулся от дверного косяка. А я-то и забыла, что мы здесь не одни!

- Ты великолепна, Беллз! Непременно затмишь всех девушек сегодня! - произнес он и строго посмотрел на Эдварда. – Береги её, и не дай бог… – сузив глаза, он очень выразительно взглянул на моего кавалера, чей уголок губ едва заметно дрогнул в попытке сдержать улыбку.

- Само собой, сэр, - чопорно кивнул он. Он выглядел так важно и сурово, преисполненным чувства долга и ответственности, что я едва не захихикала вслух. – К которому часу мы должны вернуться?

Переведя взгляд на меня, глядящую в пол и скрывающую свою улыбку, Чарли поджал губы. Его скептический взор остановился на моих туфлях с тончайшими из виденных мной когда-либо шпилек.
- Ну, если в этом она сможет продержаться больше часа, то в честь праздника, так и быть, к одиннадцати возвращайтесь, - густые усы Чарли дернулись, когда он ухмыльнулся, уверенный, что мы вернемся многим раньше, - но не опаздывать, - добавил он строго.

Прошло немало времени с тех пор, и пусть я была счастлива, что у Чарли есть эти замечательные фотографии, но стало огромным облегчением покинуть бал и больше не возвращаться в школу. Кажется, только Анжела верила в искренность наших с Эдвардом чувств и не пыталась придумать оправдания столь скорому решению о вступлении в брак.

Но теперь каникулы в самом разгаре. И я словно гору скинула с плеч, перестав быть в центре всеобщего внимания, ну или, по крайней мере, не будучи свидетелем всех сложившихся слухов и обсуждений.

В город я старалась выезжать только по необходимости, ожидая дня, когда сплетницы поумерят пыл или найдут новую тему для своих дебатов. Поэтому мы, как я и обещала Эдварду ранее, немало времени проводили у водоема. Конечно, и мысли не было идти на пляж – я точно знала, что на ближайшем нас не ждут с распростертыми объятьями, не говоря уже об опасности подобного времяпрепровождения у всех на виду.

Но в чаще вечнозеленого леса, на одном из притоков реки мы отыскали идеальное для нас уединенное местечко. Там, в тени деревьев, таился тихий, скрытый от людских глаз укромный уголок, живописность которого трудно передать словами. Туристы нечасто заходили в те края, да и для рыбалки это было не самое удачное место, поэтому Эдвард без опаски мог находиться там даже в редкие безоблачные дни, пока я наслаждалась ласковым теплом солнечного света, нежась на мягкой траве.

Эдвард тем временем тоже не скучал. Мастерски подобранные Элис купальники, без сомнений, радовали острый вампирский глаз. С каждым разом наши с Эдвардом поцелуи делались все горячее и горячее, остановиться было практически невозможно, ведь разум полностью отключался от пьянящей близости. И не только мой. С каждым днем Эдвард чувствовал себя смелее и увереннее, но вместе с тем ему становилось всё труднее сдерживать свою страсть. Держась на тонкой грани между дозволенным и желанным, приходилось всякий раз напоминать себе, что спешить нам некуда. Сперва надо окончить школу, сыграть свадьбу… Но до этого было так невероятно далеко! Ждать не хотелось категорически. Каждый раз дело доходило до какого-то отчаянья, словно этот день мог стать последним. И назавтра все повторялось.

Но то, что мы чувствовали, не было прихотью, скорее тягой, неудержимой потребностью воссоединиться, чем-то за гранью реальности, неподвластным нам.

Было мучительно разлучаться даже на некоторое время. Даже когда это было необходимо.
Вот и сейчас мое сердце было словно не на месте, потому что Эдвард был вынужден уйти на охоту с братьями. Нам предстояли всего сутки порознь – он обещал быть в моей спальне не позже чем через двадцать четыре часа с момента, как его бесцеремонно оторвали от меня, но я уже желала его скорейшего возращения.

С тоской взглянув на часы, я вздохнула. Оставалось выждать еще двадцать один долгий час.

Ковыряясь вилкой в остывающем ужине, я уныло подперла голову рукой в попытке отвлечься от бесполезных подсчетов минут и секунд до желанного часа. Были и другие вещи, заслуживавшие моего внимания. Середина июня означала не только на редкость хорошую погоду в Форксе, но и приближение одного весьма важного события, к которому я все еще не была готова.

Всего несколько дней до дня рождения Эдварда, а я продолжала гадать над подарком, так и не сумев решить, что преподнести тому, у кого уже практически всё есть.

Компакт-диск? Книгу? Что-то для его автомобиля? Всё это казалось мелочным и ни на что не годным, недостойным моего возлюбленного – я улыбнулась, мысленно воспроизводя любимый образ жениха.

Стоит только вспомнить его подарки из той и из этой жизней: роскошные и изысканные, дорогие и не очень - они всегда несли в себе больше смысла, чем казалось на первый взгляд. Диск с записями его композиций (подарок из прошлого) был частицей его души, музыкой его молчащего сердца. Подаренный мне дурацкий Mercedes, который я в своё время считала насмешкой, стал символом его заботы обо мне, того, как он дорожил мной, защищал и любил. Я уж не говорю о бриллианте в виде сердца и об обручальном кольце его матери!

Я же взамен не могла предложить ему ничего толкового.

Новую рубашку? Авторучку? Билеты в театр?

Последняя мысль ненадолго застряла в моей голове. Я могла бы организовать поездку на фестиваль джаза в Чикаго, но он откроется только через месяц, не раньше. Не подходит.

Я засунула очередную вилку спагетти в рот, продолжая размышлять.

Ну почему он никогда не говорил о своих потребностях и потаенных желаниях? Ведь не может так быть, что ему ничего не надо?

Может…

Так резко, что едва не подавилась едой, я вскинула голову и напряженно прислушалась. Я была уверена, что слышала скрип половиц на втором этаже. Эдвард вернулся, решив в который раз предпочесть горным львам пару косуль? Тогда почему он еще не здесь, рядом со мной? Однако сколько бы я ни выжидала, все было тихо. Показалось? Очевидно.

Отвлекшись от раздумий, я отодвинула от себя тарелку с холодными макаронами и взглянула на телефон. Еще одна безрадостная вещь в последнее время. Было лень делать даже несколько шагов до стационарного аппарата, я просто набрала номер на мобильнике, зная, что все равно не получу ответа, а, значит, и денег не потрачу. Телефон Блэков не работал с тех пор, как я побывала в резервации. Так же, как и телефон Клируотеров теперь.

Хоть Сет и звонил на прошлой неделе, но разговор нам пришлось тут же прервать из-за внезапного возвращения Гарри – об этом оповестил Джейкоб где-то на заднем плане, видимо, он выполнял роль дозорного. И, хотя Сет заверил меня, что вскоре перезвонит, я так и не дождалась обещанного. Хотелось выть от досады.

Судя по всему, меня официально предали гонениям. Будто уже приписали к клану вампиров. Не то чтобы я была против, собираясь отрицать или оспаривать свое родство с Калленами, но все равно это казалось несправедливым и было немного… чересчур!

Я даже думала о том, как бы отправить в резервацию весточку вместе с Чарли, как делала это раньше, когда пребывала в ссоре с Джейком, но вспомнила, что отец зарекся туда ездить, пока Билли не извинится. Было любопытно, как он должен был это сделать, если отключил свой телефон? Но видимо, Чарли даже не пытался позвонить другу первым, раз не знал об этом.

Услышав механический голос, в очередной раз оповещающий о том, что время ожидания абонента истекло, я с досады стукнулась головой об стол и нажала на кнопку завершения вызова.

Вместе с моим ударом послышался приглушенный хлопок на втором этаже и, кажется, чьи-то голоса. Все стихло прежде, чем я снова насторожилась.

Неуверенная в том, что должна делать, я все же потянулась за мобильным и встала из-за стола. Не было сомнений – наверху кто-то был, и мне определенно не нравилось, что этот кто-то решил не здороваться со мной.

Нажав на кнопку быстрого вызова, я принялась ждать ответа, медленно проскальзывая в сторону прихожей – в сумочке был газовый баллончик. Я нашарила его рукой и выудила как раз в тот момент, когда мобильный Эдварда пискнул на втором этаже и отключился.
Был ли там Эдвард? Или он забыл свой сотовый в моей спальне, а тот еще так некстати разрядился? Нет, Эдвард никогда не забывал про такую мелочь, как поставить телефон на зарядку. Да и стал бы он таиться?

Захотелось окликнуть его, чтобы удостовериться, что это именно он там, быть может, затеял для меня сюрприз или что-то еще, но услышать его голос я так и не смогла. Слишком испугана была – чувствовала, что все это не к добру.

Вторая попытка дозвониться до Эдварда провалилась, и я, шагнув на первую ступеньку лестницы, набрала второй номер – телефон Элис. Он тоже не отвечал.

Медленно поднимаясь, я снова и снова прислушивалась к каждому звуку, ко всякому шороху. Едва уловимые звуки, то и дело доносившиеся из моей комнаты, настораживали. Сердце билось о ребра, желая вырваться из грудной клетки.

- Я сказал нет! Ты не посмеешь! – от сердца отлегло, когда за дверью раздалось тихое шипение Эдварда. Однако опаску вызывало то, что он был здесь не один… и явно зол.

Должна ли я была поскорее уноситься прочь, спасаясь от того, от кого он меня защищал? Думаю, да, но ноги сами несли меня вперед. Я опустила баллончик, зная, что он мне точно не пригодится, и подошла вплотную к двери, усердно прислушиваясь к происходившему за ней.
- Она должна знать, Эдвард! – Эдвард лишь зарычал в ответ, но я, услышав громкий и настойчивый голосок Элис, с облегчением распахнула дверь. Если никакой опасности в комнате нет, то я должна знать, что, черт возьми, происходит.

Моё сердце ёкнуло, когда я прошла внутрь, а Эдвард даже не посмотрел в мою сторону. Одной рукой он удерживал руки Элис, не давая ей вырваться, другую запустил себе в волосы, с силой сжимая у самых корней и оттягивая их. Элис и не пыталась вывернуться из его хватки, зная, что и так победила. Что бы там ни пытался скрыть Эдвард, теперь ему не удастся отвертеться. Я все выясню.

- Ты ведь сам видел. Если её там не будет, всё точно кончится плохо, - глаза Элис смотрели с мольбой на Эдварда.

Под её взглядом Эдвард простонал и, обхватив голову руками, опустился на пол, прямо на осколки размятых в труху телефонов. Элис переключила внимание на меня.
- Белла, не переживай, - я растерянно посмотрела на сестру. Она говорит мне не переживать? Как я могу не переживать, когда Эдвард в таком состоянии? Что его до этого довело?

- Что случилось? - замогильным голосом спросила я, уже понимая, насколько мне не понравится ответ.

Я вздрогнула от неожиданности, когда холодные сильные руки обвили меня вокруг талии, плотно притягивая к твердой и надежной груди.
- К нам идут гости, любимая.

Дернувшись от его слов, как от пощечины, я просто заледенела. Не требовалось уточнять, кто именно шел. Я и так это знала.

Казалось, что я просто не могу вдохнуть, легкие не расширялись от тяжести монолита, образовавшегося в груди. Всем своим весом он пригвоздил меня к земле и норовил раздавить, растереть в пыль, размазать так, чтоб не осталось и следа, уничтожить.

- Они идут за мной? - уточнила я, заранее зная ответ. Эдвард промолчал, подтверждая тем самым мою догадку. Камень на моей душе стал на тонну тяжелее. Из-за меня семья снова в смертельной опасности.

Я сделала безжизненный вздох. Упала бы уже, не будь крепких объятий любимого.

- Когда? - был следующий мой вопрос. Спокойствие и отрешенность, звучавшие в моём голосе, поражали. Даже слёз не было. Одна обреченность.

- У нас есть около недели в запасе, - ответила Элис тихо. Её взгляд блуждал где-то на грани настоящего и грядущего, выискивая зацепки, что-то, что поможет точнее установить сроки.

- Почему? Как они узнали?

- Я не видела этого, только решение… прости…

Я покачала головой. Элис не за что было просить прощения. Я во всем виновата. Навлекла беду. Снова.

Так и не сумев посмотреть Эдварду в глаза, я крепко сжала руки в кулаки и прошептала:
- Обрати меня! – пусть голос звучал чуть слышно, но был полон решимости.
Самый простой способ обезопасить семью – обратить меня. Так у Вольтури не будет никакого повода причинять вред Калленам. Законы не будут нарушены. Только моя душа будет навек в руинах.

Я сжалась от рычания, наполнившего дом. Эдвард встряхнул меня за плечи, призывая взглянуть на него.
- Нет! – черные, как оникс, глаза горели неистовым огнем. - Это не выход!

То, с какой яростью и отчаяньем звучали его слова, разрывало сердце. Я отчетливо вспоминала разговор, состоявшийся после моего откровения: если я буду в опасности, он обратит меня невзирая ни на что. И вот теперь, когда беда была как никогда близка, я видела, что он не в состоянии исполнить свой обет. Мысли о ребенке, которые в тот момент воспринимались им как сказка, проникли в его душу и укоренились там. Для него это теперь так же важно, как и для меня.

Я была в отчаянии. С мольбой взглянула на Элис, понурившую голову: ее плечи опустились, и она покачала головой. Я и сама знала, что это не выход, но не видела другого пути.

Эдвард снова сжал мои плечи, заставляя смотреть ему в глаза. Затуманенным от слез взглядом я исполнила его волю.
- Я не позволю ничему дурному случиться с тобой, - произнес он твердо, чеканя каждое слово. Спорить сейчас сил не было. Я кивнула.

Зная, что такое материнство, я и сама была рада ухватиться за малейшую надежду, за любой шанс сохранить мою человечность еще на некоторое время, как бы эгоистично это ни было.

- С ними будет Деметрий, Элис?

- Да, - ответил за сестру Эдвард, - а также Аро, Алек, Джейн и Феликс.

- Аро? - взволнованно переспросила я. Это всё усложняет и упрощает одновременно.

Упрощает, потому что старейшину можно убедить, он не терпит расточительства, а, значит, может предоставить шанс исправиться. К примеру, приди только Алек и Джейн, без моего щита мы все окажемся мертвы и даже не узнаем об этом. Однако…

- Аро помешан на талантах. И сам обладает даром – чтение мыслей через прикосновение. Но в отличие от Эдварда он видит всё. Он не должен узнать про твой дар, Элис, - напомнила я подруге.

- Мы попробуем, но не факт, что выйдет. Я вижу, как он насторожен тем, что мы их ждем, а потом здоровается за руку с Карлайлом. Ах, теперь мне ясно, почему он так долго не отпускал его руку, - задумчиво проговорила Элис, а потом широко улыбнулась. - Я же говорила, что мы не должны были рассказывать историю Беллы остальным!

Я не могла разделить энтузиазма подруги.

- Стало быть, нельзя предупреждать остальных, все должны заниматься своими обычными делами, но держаться вместе... и избегать контактов? – перечисляла я, загибая пальцы.

Элис вновь уставилась в будущее и кивнула.

- Это нереально, - в отчаянии прошептала я. Вся семья окажется в опасности и даже не будет знать об этом – это катастрофа!

- Ну… первое организовать нетрудно, но вот насчет прикосновений… Аро захочет больше узнать о Карлайле, - задумавшись, произнесла Элис. Я бы сказала, что это его основная цель – пообщаться с давним другом.

Было действительно хорошим моментом, что мы не поделились моим прошлым с остальными Калленами. Карлайл не сможет рассказать больше, чем знает, но без труда может раскрыть таланты своих детей, что само по себе уже было плохо, но не так ужасно, как если бы он знал больше. От меня Аро тоже ничего не узнает, но что если он захочет прочитать мысли Эдварда? Ведь именно он, на первый взгляд, окажется виновным в раскрытии тайны смертному. Как доказать его непричастность, избегая притом контакта с главой красноглазых чудовищ?

Мы были обречены. Не было и шанса, что всё не кончится трагедией. Не сейчас, так позже.

- А что насчет Деметрия? - напомнила подруга.

- Деметрий? - я привела мысли в порядок. Так что там насчет его? Ах да. - Он ищейка. Могу предположить, что они пойдут по следу Карлайла. Лучше встретиться с ними подальше от Форкса, ведь если волки решат напасть на них... - я сглотнула, не сумев продолжить, но оба вампира меня прекрасно поняли. - Каллены ведь заядлые туристы, не так ли? Мы можем куда-нибудь уйти?

Однозначно я не хотела бы встречаться с Вольтури на бейсбольном поле. Это было бы слишком. Единственное место во всем Форксе, где я бы никогда не хотела появляться вновь. Но куда тогда нам отправиться?

- Элис, ты серьезно? - вскинул брови Эдвард, уставившись на сестру.

- Между прочим, это не моя идея! К тому же там неподалёку есть небольшой домик, где Белле будет вполне комфортно, - я в недоумении переводила свой взгляд с одного на другую.

- И как ты собираешься объяснить всем, почему Белла едет с нами на вылазку в заповедник? - саркастически заметил Эдвард.

- Это не будет простой вылазкой. Белла, ты бы хотела посмотреть, как вампиры играют в бейсбол? - спросила подруга.

- Да, - осторожно ответила я, - мне очень жаль, что из-за моих причуд вы пропустили такую грозу.

Я помнила тот день, когда Эдвард хотел показать мне игру, а я впала в истерику, узнав, куда он меня собирается везти. Разумеется, он тогда не знал, что значит для меня это место. Но сейчас-то они ведь не собираются предложить мне отправиться туда снова?

Чувствуя подступившую панику, я уже было собралась протестовать, но Элис остановила меня разъясняя:
- Не переживай, мы исправим это! Мы отправимся в Олимпик, проведем там пару дней, поиграем, устроим пикник на природе. Будет весело!

Не будь грозящей нам опасности, это выглядело бы более чем заманчиво. Но мы были в беде. Большой беде. И снова из-за меня. Я коротко кивнула.

- Тогда я пойду сообщу остальным и договорюсь обо всём с Чарли. Выезжаем через четыре дня!

Четыре дня... Всего четыре дня и я встречусь со своими убийцами лицом к лицу. Смогу ли я с этим справиться? Смогу ли выстоять? Преодолеть желание кинуться на них с кулаками, даже зная, что в этом нет никакого толка?

Я жаждала смерти каждого из них. Долгой мучительной смерти. Но время мести еще не настало. Мы не сможем противостоять им, это и дураку ясно. Но это не значит, что я забыла все то горе, которое принесли мне предводители отряда убийц и их свита проклятых. Настанет час расплаты, я верю в это. Просто надо немного подождать.

Элис ушла через раскрытое окно, а Эдвард обречённо уселся на мою кровать, уставившись в одну точку. Пусть он и не собирался сдаваться без боя, но, как и я, не видел возможности благополучного исхода. Даже если вопрос о моей человечности будет улажен посредством обещания, то как быть с тем, что Аро узнает и о численности, и о талантах семьи Карлайла? Пусть не в этот день, но через годы все повторится вновь.

Подойдя к Эдварду, я села за его спиной, поглаживая мраморные плечи, стараясь молча показать, что я рядом и поддержу его, чем смогу. Я понимала тревогу его сердца. Я и сама боялась за остальных и ненавидела себя за то, что это происходит снова, и опять все в беде из-за меня.

Вновь…

Неуловимым движением развернувшись, Эдвард сжал меня в объятиях и обрушил свои губы на мои.

Яростно.

Жадно.

Страстно.

Его поцелуи были такими жаждущими и пылкими, будто он старался вытеснить из нас чувство приближающейся катастрофы, ощущение тревоги и безысходности. Словно он хотел заставить нас перестать думать об опасности, о том, что было раньше и будет потом. Но на деле от этого становилось лишь хуже – чувство обреченности насквозь пропитывало наши ласки, проникая все глубже в сердце, окутывая мглой душу. Я отстранилась, когда слёзы тонкими ручейками потекли по моим щекам. Не могла больше переживать это.

- Мы справимся, Эдвард, - прошептала я, обхватывая любимое лицо ладонями, всё еще плача. – Главное, не позволяй Аро касаться себя. Не поддавайся на провокации, что бы ни произошло, хорошо? Всё будет в порядке. Мы просто разъясним, что вы обратите меня в скором времени.

Я и сама не верила своим словам, не надеялась, что Вольтури пойдут на уступки даже во имя давней дружбы с Карлайлом. Да и Эдвард – я видела это в его глазах – не был убежден, что мы выкрутимся так просто.

- Но если… - сдавлено начал он, но я прикрыла его рот ладонью, не желая слушать то, чего так боялась.

- Значит, ты сделаешь это, - едва слышно проговорила я, сдерживая всхлип, - или Карлайл. Но беспрекословно. Я люблю тебя, Эдвард. И всегда буду любить, независимо от обстоятельств. Но я не смогу жить, если они навредят нашей семье.

В глазах Эдварда, таких глубоких и родных, светились боль и чувство вины. Я знала, что косвенно, но всё же именно я виновна в этой боли. Но хуже боли и страха было другое чувство, отраженное в его тускнеющих очах. Потеря – вот что читалось в его взгляде. То, что меня пугало больше всего.

Эдвард понимал, что в случае моего обращения потеряет нечто большее, чем мою человечность, и приобретет гораздо меньше счастливой вечности, которую представлял еще совсем недавно. Сможем ли мы оправиться от этого? Перестать скорбеть об утраченных возможностях? Хоть когда-нибудь? Я не была уверена в этом.

- Пожалуйста, не надо, – чуть слышно прошептала я, прижимая руку к его щеке, - не могу видеть, как ты страдаешь. Это вдвойне тяжело. Именно поэтому я и не хотела рассказывать тебе всего. Одно дело мучиться самой, другое – видеть твои муки.

Низкое рычание пробилось под натиском чувств из груди любимого. Звук не испугал меня, он не был устрашающим. Он был похож на плачь бессмертной души, сгоравшей заживо.

- Не говори так, – Эдвард обхватил мое лицо ладонями, ловя мой размытый слезами взгляд. - Ты никогда теперь не будешь одна. Прости меня, дурака. Вместо того чтобы поддержать тебя, сижу тут и раскисаю, - покачал он головой, грустно улыбнувшись.

***

Чувства безнадежности и безысходности с тех пор не покидали меня ни на секунду.
Я не знала, как мне справляться со всем этим. Неуверенная, вернусь ли в Форкс снова, я не знала, как вести себя с Чарли, Рене, Джейкобом и всеми остальными. Что, если я их больше не увижу? Как проститься с ними теперь?

Раньше я планировала устроить свадьбу. Как и в прошлый раз, сам обряд бракосочетания был для меня, скорее, прощанием с теми, кто оставался в моей человеческой жизни, когда сама я готовилась к переходу в иную форму существования. Это был способ показать родителям и друзьям – тем, кто не знал, и кому, ради их же безопасности, не следовало знать правды – что даже если меня и нет с ними рядом, я счастлива, люблю и любима, нахожусь в надежных руках, и это мой осознанный выбор. Ведь Эдвард в моём сердце и мыслях всегда был моим мужем, и никакие новые клятвы мне были не нужны. Мы снова были вместе, как и раньше, с того самого момента, как узнали всю правду друг о друге.

Но что же делать теперь? Если я пропаду без вести, отец не оставит этого просто так, будет искать и неизвестно еще, к чему его приведут эти поиски. Я не могла уехать, зная, что могу не вернуться, и не предпринять попытки хоть немного сгладить боль потери для родителей. Но что я могла сделать? Притвориться, словно сбежала со своим женихом? Это было так глупо, но казалось единственным возможным шансом хоть немного смягчить горечь разлуки для близких мне людей. Пусть лучше те, кто не знают правды, думают, что мы с Эдвардом странствуем по миру.

Вот только одно я знала наверняка – квилетов провести будет не так-то просто. Если я не вернусь в Форкс человеком, то лучше нам уж никогда не возвращаться. Но что делать, если я погибну? Совсем. Я думала, что стоит разъяснить Гарри сложившуюся ситуацию, чтобы в случае нашего проигрыша он и племя не винили Калленов. Но поверит ли он мне или посчитает все уловкой для моего безнаказанного перевоплощения?

Элис говорила, что пока не надо ничего предпринимать. Не надо прощаться и ничего объяснять. Все должны думать, что мы просто идем в поход. Обычное дело! Правда, она при этом грустно добавила, что вариант с побегом – не такое уж плохое прикрытие на случай провала наших планов. Эдвард едва сдержался, чтобы не кинуться на сестру в тот момент. Уверенный, что мы найдем способ избежать всех проблем, он был слишком раздражен, когда хрупкие надежды рушились.

Это разрывало мне сердце.

Еще хуже всего становилось от мысли, что станет с семьей, не сумей мы и вовсе избежать своего наказания. Не было никаких сомнений, что речь пойдет о нас, а не только обо мне одной, ведь реши Вольтури устранить угрозу в виде меня, Эдвард не сможет просто стоять на месте и смотреть. Так же как и я погибну в тот же час, реши они наказать виновного вампира.

Я медленно сходила с ума от тяжести всех этих раздумий, но становилось еще хуже, стоило взглянуть в померкшие глаза Эдварда.

Мы проводили дни на нашей поляне, но не вдвоем, как мне бы того хотелось, а вместе с Элис.

Я, лежа на шерстяном одеяле, читала, ну или делала вид, хотя на деле не могла даже связать представшие взору буквы в слова (не говоря уж про осознание смысла текста), в то время как Эдвард и Элис были заняты делом. Наша маленькая ясновидящая постоянно просматривала планы и намерения Вольтури, Эдвард же принимал решения, как себя вести, что сказать, отчего изменялся исход встречи. То и дело Эдвард привлекал меня в свои объятья и, крепко прижимая к груди, глубоко вдыхал мой аромат. Мы ничего не говорили друг другу в такие моменты. Я знала, что он наблюдал в видениях Элис, и у меня не было подходящих слов утешения.

- Нам нельзя показываться всем вместе, и Аро не должен прикасаться ко мне или тебе ни при каких условиях. Иначе… - выдвинула очередное условие Элис.

Я чувствовала, как в очередной раз Эдвард вздрогнул, а Элис прогнала видение, встряхнув головой.

- Хорошо хоть остальные ничего не знают о прошлом Беллы, - пробормотала она с мученическим выражением на лице. – Хотя и это немного нам дает. Если Аро прочтет чьи-то чужие мысли, то сразу узнает про увеличившиеся размеры семьи и наши таланты, и тогда мы снова возвращаемся к варианту…

И снова Эдвард крепко прижимал меня к себе и плотно зажмуривал глаза, будто это могло помешать ему читать мысли сестры и видеть те устрашающие картины, которые являлись к ней.

Изо дня в день они вырабатывали оптимальную стратегию, стараясь просчитать варианты и обеспечить наиболее благоприятный исход.

Изо дня в день эта затея казалась всё менее и менее реальной.

Слишком много условий. Слишком много всяких «если».

Это не могло закончиться хорошо.

Понимание того, что ничего не вышло, как бы мы ни старались изменить ход истории, сделав всё лучше, угнетало. Всё равно из-за меня вся семья оказалась под страшной угрозой.

С судьбой шутки плохи.

Догадавшись, что бесполезно решать этот вопрос с Эдвардом, который теперь был нацелен не только на сохранение моей жизни, но и человечности, я собиралась обратиться с просьбой к Элис. Карлайл мог обратить меня, мне нужно было лишь прикрытие от Эдварда. Я не могла позволить семье рисковать, защищая меня, когда один-единственный укус мог разрешить проблему. Нет преступления – нет вины.

Всего один укус… и вопрос существования в этом мире плода нашей с Эдвардом любви.

Поздним вечером, когда Эдвард с братьями ушёл на охоту и у меня появился шанс всё обсудить с Элис, а, может быть, и с Карлайлом заодно, я проплакала несколько часов подряд, но так и не нашла сил подняться с постели.

Я не смогла бы жить с грузом вины и предательства перед Эдвардом и перед собой. Не могла так поступить с нами.

И в тот день я попыталась заставить себя верить в тот единственный призрачный шанс, что всё каким-то мистическим образом наладится, и визит Вольтури не приведёт к каким бы то ни было катастрофическим последствиям.

Попыталась, но не смогла. Но, по крайней мере, смирилась с решением Эдварда бороться за наше счастье всеми возможными способами.

---

Всем привет! Вот сижу и думаю, в какой бы укромный уголок забиться, чтобы просидеть там следующие две недельки? Что-то нервничаю я в ожидании вашей реакции на эту главу…
За редактуру и помощь неизменно благодарю Татьяну (tatyana-gr).
Спасибо всем за внимание к Иначе!
Ох, и не делайте поспешных выводов