Глава 15

- Это Розали, - доставая из кармана мобильник, пояснил Эдвард.

Он несколько секунд смотрел на трубку, будто бы решая, стоит отвечать или нет, но затем, поджав губы, всё же нажал на зеленую кнопку и поднес аппарат к уху.

- Слушаю тебя, Роуз… - осторожно начал он, готовясь к словесной атаке сестры, но затем его брови удивленно взметнулись вверх, прежде чем сурово нахмуриться, - привет, Элис... Что? Какого чёрта? – Эдвард, извиняясь, посмотрел на меня и вздохнул. - Ладно. Да, в кафе. Хорошо, я буду ждать снаружи.

- В чем дело? - мое любопытство затмило весь прежний гнев на Эдварда. Элис звонила с телефона Розали? Вот уж действительно, какого чёрта?

- Элис забыла в моей машине мобильник, - раздраженно ответил Эдвард. К счастью, я понимала, что раздражение вызвал звонок Элис, а не моё любопытство. - Они с Роуз сейчас подъедут. Подожди меня, я скоро вернусь.

Мой мозг отказывался нормально воспринимать эту информацию. Как Элис могла что-то забыть в машине? Это невозможно! Она бы знала, что ей это понадобится и взяла заранее. Так всегда было. Да и зачем он ей вдруг потребовался? Я ничего не понимала. Происходившее не имело никакого смысла. Если только… может, что-то случилось? У Элис было видение? Я притяну очередную неприятность, и придется меня спасать? Для этого она сюда едет?

- Можно я с тобой? - внезапно выпалила я, вставая с места. - Немного свежего воздуха до десерта не повредит.

Эдвард, пожав плечами, помог мне накинуть на плечи куртку и, взяв меня под локоть, повел к выходу. Очевидно, Элис действительно ехала за своим телефоном или же не предупредила и даже не намекнула об истинной цели своего визита, раз Эдвард вел себя как обычно. Скажи она ему об угрозе, он не был бы так раскрепощен, как сейчас - лишь только сжатые в тонкую линию губы выдавали его недовольство необходимостью прервать наш вечер.
Но даже если опасности и не было, оставаться одной в кафе мне не хотелось. Группа мужчин, смотревших матч, хоть и вела себя тихо и спокойно, но доверия мне не внушала. Возможно, во мне просыпался параноик, но вдруг стоит Эдварду выйти за дверь, и они учинят пьяную драку? Нет, лучше уж я буду держаться близ своего защитника-вампира – так безопаснее.

Однако возле дверей, ведущих на стоянку, Эдвард неожиданно застыл, и не успела я придумать и тысячи поводов для паники, как в тот же миг нас догнала официантка с тревожным окриком и просьбой задержаться. Напряженное лицо Эдварда тронула легкая улыбка, и он обернулся. Вместе с ним, тенью вампира, обернулась и я.

- Вы уходите?.. - на мгновенье девушка как будто потеряла дар речи. Все ее лицо залил густой румянец, и она слегка приоткрыла рот. – А... а как же счёт? – пролепетала она, часто хлопая своими густо накрашенными ресницами, абсолютно очарованная неописуемой красотой моего спутника. Словно только сейчас она впервые увидела его, наконец выйдя из своего прежнего состояния мечтательной задумчивости.

- Амелия, - вкрадчиво промолвил Эдвард своим медовым голосом и улыбнулся ей одним уголком губ. - Мы всего лишь на минутку. Наши вещи останутся здесь, - он выжидающе смотрел на девушку, которая, похоже, уже была готова провалиться под землю, крутя золотое колечко на своей руке.

- Хо-хоро-шо… я… я… пойду… пожалуй, - она рассеянно посмотрела на нас и нетвердой походкой ушла прочь, на что я только покачала головой и вздохнула: "бедная девушка".

- Дурдом! - прошептала я, глядя на эту картину. - Тебе не следует так поступать с людьми, - пожурила я Эдварда, лишь отчасти шутя. - Это совершенно несправедливо.

- Поступать как? - растерялся он, и я скептически вскинула бровь.

- Да ладно тебе, - съязвила я, выходя из теплого помещения кафе на свежий прохладный воздух. - Как будто ты не знаешь, какой эффект производишь на женскую часть населения… - проговорила я, а затем осеклась, улыбнувшись, и чуть не хихикнула. Он ведь действительно не знал! Я вспомнила тот день, в Порт-Анджелесе, и то, как он ослепил ту официантку, сам того даже не осознавая. Он действительно не знал, и то, как сейчас он смутился, подтверждало мою догадку.

- И какой же эффект я произвожу, если не секрет?

- Ты буквально ослепляешь окружающих! – решила я открыть ему глаза, раз уж на то пошло.

- Ослепляю? - не понял он.

- Ага. Посмотри, что стало с бедной официанткой, как ты там её назвал, Амелия?.. - я театрально покачала головой. Да одного того, как он произнес её имя, было достаточно, чтобы лишить её рассудка. К слову, на ней ведь не было бейджика, и она даже не представлялась нам, а Эдвард едва ли являлся постоянным посетителем этого заведения, чтобы знать весь его персонал по именам. Но я не собиралась акцентировать на этом внимание. - Она чуть голову не потеряла! А ведь она замужем и явно любит своего избранника, – я глубоко вздохнула, укоризненно глядя на него. - Разве ты никогда не замечал? Всего одна твоя обворожительная улыбка и заинтересованный взгляд - и любая девушка будет твоей. Да чего уж там, стоит тебе только пожелать, и весь мир будет у твоих ног! Ты должен быть с этим осторожнее, Эдвард, - закончила я свою шутливо-грозную тираду, пригрозив ему пальчиком.

- Любая? - вдруг спросил Эдвард. - И даже ты? - голос шутливый, а глаза серьезные. Этот вопрос застал меня врасплох, ладони вспотели, а по кончикам пальцев прошел слабый разряд тока.

Мы остановились где-то посреди парковки друг напротив друга, и мое сердце вдруг застучало о ребра так сильно, что еще чуть-чуть и оно выпрыгнуло бы из груди. Но я стояла там, глядя в его глаза, такие пытливые, такие пронзительные, и понимала, что больше так не могу. Нет больше мочи таить всё внутри. И на свой страх и риск я решилась:
- Я и так уже твоя. Вся без остатка, - тихо вымолвила я, не сводя с него взгляда.

А Эдвард так и замер. Я толком не могла ничего разглядеть в его глазах, но там было смятение и озадаченность, а потом осознание словно накрыло его с головой, как будто только сейчас он разгадал и понял, что значат мои взгляды, почему я так нежно произношу его имя, отчего всякий раз забываю дышать при виде его.

- Я тебе… нравлюсь? - я стыдливо отвела взгляд на его вопрос. "Нет, милый, я люблю тебя больше жизни", - был бы правильный ответ, но я понимала, что для этих слов еще слишком рано.
Но когда я чуть слышно прошептала лишь трепетное "очень" и подняла глаза, мое сердце сжалось и, казалось, вовсе перестало биться. От того, что я увидела в его темном тлеющем взоре, у меня ком подступил к горлу. Это не обещало ничего хорошего, и сейчас я была уверена, что своим неожиданным признанием отпугнула его. Всё в его позе говорило лишь об одном: Эдвард собрался бежать. Бежать, чтобы спасти мою жизнь, не зная, что тем самым погубит мою душу.

Мой разум услужливо перенес меня во времени от безлюдной стоянки, где сиротливо стояли лишь несколько автомобилей, в темный лес. Нечто похожее, едва уловимое в его напряженном теле, застывшем словно монолит, в моментально заледеневшем взгляде, в каменном выражении лица я видела и сейчас.

Радовало лишь то, что сейчас он, вынужденный притвориться человеком, не сможет исчезнуть так же быстро, как в прошлый раз. Значит, у меня есть крошечная надежда все исправить.
Только вот я понятия не имела как. Взять свои слова обратно? Сказать, что глупо пошутила? Какой абсурд!

- Белла, - его голос был хриплым, вымученным. - Белла, прости. Это неправильно. Я, - он запнулся и отступил на шаг, - я тебе не пара.

Могло ли мне быть больнее, чем сейчас? Я знала, что могло, но это ничего не меняло - его слова резали мне вены не хуже скальпеля хирурга.

Он стоял напротив меня, держась на расстоянии, и в карих глазах было столько страданий, столько муки, что эта боль яростно обожгла мой взгляд. Он выглядел измученным, состарившимся, будто его пытали, словно на его плечи давили не просто какие-то там горы, а Гималаи в лучшем случае.

Я сделала шаг вперёд и протянула руку, чтобы утешить его, но он снова отступил, опустив голову. "Только не оставляй меня сейчас!" - отчаянно думала я, не в силах подобрать слова, чтобы остановить его, заставить думать иначе и изменить своё решение, которое, как я видела, он уже принял.

- Никогда не говори так… - я смотрела в его потускневшие глаза, в которых было столько тоски и горя, и мне казалось, что они словно яд проникают в моё тело, отравляя каждую клеточку, кислотой разъедая душу. Не могла я видеть боль в любимых глазах. Это убивало меня.

- Но я не тот парень! - с отчаяньем воскликнул Эдвард, обхватив голову руками и сжимая ими волосы. Не в силах смотреть на его страдания, я запустила пальцы в свои волосы, зеркально отражая его напряженную позу. Казалось, голова вот-вот взорвется от натуги. - Я никогда не смогу дать тебе всего, что ты заслуживаешь!

Подавив дрожь, пробежавшую по всему телу, я заставила свои окаменевшие пальцы разжаться, опустила руки и, с усилием передвигая трясущиеся и подгибающиеся в коленях ноги, очень медленно приблизилась к Эдварду. Обхватив содрогающимися от нервного напряжения ладонями его лицо, я заглянула в полные муки глаза.

- Мне лишь нужно, чтобы ты был рядом, о большем я и не прошу…

- Но я не знаю, как быть близким с кем-либо! – он осёк меня холодным тоном и не менее ледяным взглядом.– И не уверен, смогу ли! Я не тот, кто нужен тебе! Не тот, и никогда им не стану!

Сейчас лучший из игроков в покер, всегда так ловко прячущий свои чувства, явно был выбит из колеи неожиданностью этого разговора.
Хоть он и пытался изобразить бесстрастное лицо, эмоции так и сквозили то в нервных жестах, то в потемневших глазах, то в срывающемся голосе.

Мне хотелось его утешить, хоть я сама нуждалась в утешении.

- Этого достаточно, - вздохнула я, закрывая глаза и нежно очерчивая его скулы. – Я не прошу взаимности, мне ничего не нужно от тебя. Просто будь рядом.

- Это безумие! - Эдвард резко отшатнулся от моей руки, будто его ударило током, и схватился за переносицу, нервно потирая её. - Я устал притворяться, Белла! Я не тот, кто смог бы подарить тебе счастливую жизнь, – отчеканил он. - Я не такой! - его глаза отливали сталью и всепоглощающим холодом, отчего и мое сердце покрывалось толстой ледяной коркой. - Всё слишком далеко зашло! Одно то, что я нахожусь рядом с тобой, это уже ошибка! Мы никогда не сможем быть вместе. Никак и ни при каких условиях! – с каждым словом он ранил меня всё сильнее, уничтожал, сам того не подозревая.

- Но единственное правильное место для меня - рядом с тобой, - возразила я тихо.

- Ты не должна так чувствовать, - его лицо снова стало беспристрастным, за исключением мрачно мерцающих глаз. Они в основном скрыли все его переживания, но я всё еще могла разглядеть сквозь эту маску ту крупицу боли, которая была на его лице. - Я не тот человек, с которым можно быть счастливым, - говоря это, его кулаки сжались так сильно, что костяшки чуть было не разорвали кожу.

Комок подступил к горлу, стало тяжело дышать, и мои собственные глаза наполнились слезами.

Как он может такое говорить? Разве он не видит, что делает со мной? Я практически парю над землей, стоит ему появиться рядом. Вся моя боль проходит, воспоминания перестают терзать душу, тоска по дочери сглаживается. Только с ним я могу дышать полной грудью. Только он - больше мне ничего не нужно от этой жизни. Я счастлива с ним. Как он может не видеть этого?

И Эдвард. Ведь он был счастлив в те короткие минуты, что мы провели вместе. И в "этой" жизни, и в "прошлой".
В голове всплывали наши с ним моменты. Первый настороженный взгляд, авария, банда в Порт-Анджелесе и разгадка тайны, наша поляна, первый поцелуй, наша встреча в Италии и длинный перелет, наш компромисс насчет свадьбы, свадьба, первая брачная ночь… Вся та жизнь мгновенно промелькнула перед глазами и сменилась видением настоящего – наши подшучивания, поездка в Сиэтл, байки, стихи, прогулки в парке, робкие и осторожные прикосновения, его лёгкость и беспечность… Я вспомнила, как светились его глаза, ведь не мог мне причудиться тот свет? Вспомнила его радостные улыбки при наших встречах, ведь он ждал их? Быть может, не любил еще, но точно что-то чувствовал. Что-то, делавшее его более счастливым и жизнерадостным, что-то, дарившее ему улыбки и позволявшее, пусть на время, но позабыть о своей хищной природе, почувствовать себя простым человеком. И сейчас, в этот самый момент, мне хотелось верить, что это именно я своим присутствием в его долгой и скучной жизни разбавила его мрачное существование новыми красками, привнесла частичку света и тепла в его мир, хоть капельку, но отогрела его сердце своей беззаветной любовью.

Ради чего еще жить, если не ради этих чувств, если не ради любви и счастья любимого? Нет большей ценности, а последствия… Да, они могут быть ужасными, но раз уж я выиграла этот лотерейный билет у судьбы, глупо им не воспользоваться. Нам дали еще одну попытку, ещё один шанс быть вместе, крохотную надежду на благополучный исход, и я буду за неё хвататься всеми силами, не позволю каким-то предрассудкам, страхам и неуверенности так нелепо разрушить всё сейчас.
Мы сможем со всем справиться, если будем вместе. Мы будем готовы преодолеть препятствия и опасности, ведь мы о них предупреждены.

Еще вчера я решила, что не сдамся так просто, и теперь не отступлюсь, как бы больно ни было от его слов. Ведь я просто не могла представить любой момент своей жизни, частью которого не был бы Эдвард. Это и вовсе была бы не жизнь, уж не мне ли не знать?

"Не сдамся, буду бороться за нас двоих, не отступлюсь", – словно мантру решительно повторяла я, надеясь почерпнуть хоть немного храбрости и убежденности в собственных мыслях.

- Но я так чувствую! Мы нужны друг другу, Эдвард. И ты это понимаешь. Я вижу, как светятся твои глаза, когда ты смотришь на меня, и прекрасно помню, какими пустыми и безжизненными они были, когда я впервые увидела тебя в столовой. И я… Я рядом с тобой забываю обо всем. Ты снимаешь мою боль, сам не замечая того. И никто, кроме тебя не способен помочь мне! Лишь рядом с тобой мои душевные раны затягиваются! Лишь ты даришь мне столь необходимое моему сердцу тепло. Не отталкивай меня, прошу. Я не переживу этого... – на последних словах мой голос дрогнул от их правдивости. Не переживу. Ни единого шанса на то нет.

- Но это неправильно! – затряс головой он, словно пытаясь выкинуть из неё ту чушь, что только что услышал от меня. - Неправильно! Я не могу, Белла! Ты будешь ненавидеть меня после за то, что я сейчас позволю тебе быть рядом.

- Кто я, чтобы осуждать тебя!? Никто в этом мире не совершенен, Эдвард…

- Ты ни черта не знаешь обо мне! - отчеканил Эдвард грубо, отворачиваясь от меня.

- Тогда, наконец, расскажи, черт возьми, о себе! - вспыхнула я.

Мои глаза пылали от обиды, злости и негодования, сердце бешено билось в груди, а разум кипел от возмущения.

- Посмотри на меня, Эдвард! - почти заорала я на него. Он не шелохнулся, и я обошла его, встав прямо перед ним. - Посмотри мне в глаза, Эдвард Каллен! - я вздохнула, пытаясь успокоиться, и мой голос превратился в еле слышный, но тем не менее полный уверенности и непоколебимой убежденности шепот. - Я хочу быть с тобой и только с тобой. И мне не важно, какой ты! Ты - это ты! Ты Эдвард. И это все, что имеет значение. Мне неважно, если я не смогу чего-то получить от жизни рядом с тобой. Мне всё равно! Всё, что мне нужно, это быть с тобой. И пусть это будет лишь так, как возможно сейчас. Пусть это кажется по каким-либо причинам неправильным, мне нет до этого дела. Не хочешь подпускать меня ближе - я буду тебе другом, сестрой, кем угодно! Только не отталкивай меня. Ты… ты действительно нужен мне, Эдвард. Просто будь рядом… - мой голос не смог сдержать эмоции и надломился со всхлипом. Пара слезинок скатилась по моим щекам, хотя я и старалась удержать их. Но каждое слово было правдой. Моя потребность в нем делала меня отчаянной и бесстыдной. Я готова была пресмыкаться, если это потребуется. Всё что угодно, лишь бы он не ушел.

Я ждала, пока он хоть что-нибудь мне скажет. Но он молчал, на красивом лице не было ни следа эмоций, и мои колени задрожали.

Сейчас он развернется и уйдёт. Уйдет, вырвав из груди моё никчемное сердце.

Последние крохи самообладания испарялись со скоростью ветра, в груди роилось чудовищное количество противоречивых эмоций. Решимость растворялась, и мне уже не удавалось сдержать весь этот хаос под контролем - чувства выплеснулись потоком неконтролируемых слёз.
Их пелена затуманила мое зрение, ноги подкосились, и я рухнула на землю прямо у его ног, разрыдавшись.

Гордость? Слово-то какое смешное! Вот только я никак не могла припомнить его значения. Мне плевать было на это слово, плевать на всё! Я чувствовала себя ничтожной букашкой, которую вот-вот раздавят, не оставив от неё и мокрого места. Жалкой, беспомощной букашкой. Ненужной Эдварду ни в качестве возлюбленной, ни даже просто приятелем.

- Не плачь, пожалуйста! Никогда не плачь из-за меня! Я не стою ни одной твоей слезинки! - опустившись напротив меня, он дотронулся рукой до моей щеки и большим пальцем нежно смахнул соленый ручеек. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза, не заботясь о том, как сейчас выгляжу – зареванная, с красным опухшим носом и размазанной по лицу косметикой.

- Тогда никогда не говори мне, что ты недостоин меня!

- Но это действительно так! Почему ты не видишь очевидного? Ни один здравомыслящий человек и близко ко мне не подходит! - взорвался он, отчаянно взмахнув руками.

- Это ты не видишь очевидного, Эдвард! - прокричала я, вставая на ноги. Обида и злость возвращались ко мне. – Да как ты можешь считать себя кем-то недостойным, после того как спас мне жизнь? Ты рисковал ради меня!.. - мой тон вдруг смягчился, - ...хоть я ничего для тебя не значила... Просто девочка, с которой приходится сидеть на биологии. Никто бы ради меня и пальцем не пошевелил. Никто, но не ты. Потому что ты действительно такой! Ты добрый, храбрый, справедливый и самоотверженный, и даже не смей со мной спорить! - произнесла я, как хотелось верить, безоговорочным тоном. - Просто дай шанс! Себе, мне… нам! Не убивай того, что есть между нами, это всё, ради чего стоит существовать в этом мире… по крайней мере, для меня… - добавила я практически умоляющим тоном.

Он посмотрел на меня, поднявшись с колен так же, как и я. В течении доли секунды в его глазах эмоции сменяли друг друга: понимание, грусть, надежда, тоска, отчаянье и бездонное море боли… А потом их вновь сковало холодом и льдом.

- Наши миры не должны были пересекаться никогда, - его голос жесткий и жестокий. Решительный. Он покачал головой. - Это противоестественно.

И лишь с секунду его глаза с вековой тоской смотрели в моем направлении, а взгляд был такой пристальный, будто он пытался запомнить мои черты лица, но затем его выражение стало спокойным и отстраненным, словно он стоял за стеклянной стеной. Даже его глаза были спрятаны за той же самой маской, что и его лицо.

Я сглотнула ком в горле в попытке отыскать свой голос.

- Но они уже пересеклись. Уже! – из последних сил воскликнула я. Голос предательски дрожал. - Наши судьбы крепко переплетены. И этого уже нельзя изменить. Если ты покинешь меня, клянусь, я найду способ быть с тобой! Пусть даже убью на это всю свою жизнь, она ничего не стоит без тебя!

Проносилась секунда за секундой, но он просто смотрел на меня: его челюсть была сжата, а рот полон молчания. Я ждала и продолжала рассматривать его лицо, но оно все еще было не читаемо.

Слезы снова предательски потекли из глаз… Почему они продолжают течь? Почему? Но я не стыдилась этих слез. Честь и гордость – последнее, о чем я могла бы сейчас думать. Что я буду делать, если он сейчас бросит меня, оставит меня, уйдёт и не вернется? Как я буду жить дальше? А потом что-то во мне оборвалось.

- Или… быть может, дело не в этом? – беззвучно пробормотала я. – Я... совсем не нравлюсь… тебе? - озвучила я свою самую страшную догадку. Глаза Эдварда, надломившись за фасадом его невозмутимости, в эту одну-единственную секунду сгорали от мучений. Но его маска снова вернулась на лицо. Он не хотел меня обидеть, задеть своим отказом? Боялся уязвить остатки самолюбия? Пытался скрыть презрение к жалкой человечишке, так низко павшей в его глазах?

Я могла пережить всё что угодно, даже презрение, но не пустоту в его глазах. Она убивала меня, медленно и мучительно разъедая каждую клеточку моего тела, неспешно поджаривая мою душу и окутывая холодом мое сознание. Я сотрясалась от дрожи и обхватила себя руками, пытаясь не развалиться на части прямо здесь и сейчас, но силы уже начали покидать меня, и я понимала, что скоро их совсем не останется для продолжения этого противостояния.

Тишина давила. Я почти застонала от расстройства, когда слезы вновь наполнили мои глаза, но злость и отчаянье заглушили потоки соленой воды, стекающей по моему лицу. Я топнула ногой, как пятилетний ребенок.

- Не молчи! - мой голос сорвался. – Просто скажи мне, если это действительно так... и я уйду. Обещаю. Уеду обратно к матери, и больше ты меня никогда не увидишь, я не буду приезжать, не буду звонить. Так, словно меня никогда и не было в твоей жизни...

Слова, слетевшие с моих губ, добили меня получше опустошенности и безразличия глаз Эдварда.

Я снова вспомнила его благородный порыв, когда он решил меня бросить в "той жизни". Смогу ли я быть такой же благородной и уйти сейчас, пока он не чувствует ко мне ничего, кроме, быть может, лишь дружеской симпатии? Пока разлука не причинит ему столько боли и сожалений? Будет ли правильным отпустить его и дать жить собственной жизнью? Не навязывать свое общество. Навязывать… слово-то какое отвратительное! Я однозначно не хочу навязываться.

Не хочу, но готова пасть на колени и молить, чтобы он не покидал меня. Так противоречиво!

"Скажи, пожалуйста, скажи, что я нужна тебе! Что я тебе дорога... хотя бы как друг! Но не безразлична. Скажи, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливым. Пожалуйста..." – молила я своим взглядом, но он молчал. Все так же стоял на месте и лишь посильнее сжал кулаки.
Теперь я была уже в отчаянии и не боялась признаться себе в этом. Он ничего не отвечал, и я поняла, что всё кончено, он уйдёт… но это будет правильным решением… для него.

Мои руки опустились и повисли, словно две веревки, вдоль туловища. Вот и конец моей борьбы. Конец Беллы и Эдварда. Я не нужна ему.

Я не та девушка, в которую он влюбился когда-то. Я другая. Он любил меня когда-то за честность - я постоянно вру, любил за искренность - сейчас я вечно от него все утаиваю, за целеустремленность и решительность - и вот теперь я пасую, опускаю руки, отпуская его.

Даже внешне, чего таить, я изменилась. И, увы, не в лучшую сторону. Конечно, за последние две недели я стала крепче спать и лучше питаться, отчего все меньше походила на обтянутый тонкой прозрачной кожей скелет с кругами под глазами, как у голодного вампира, но все еще была далека от своего нормального человеческого вида. А ведь я и раньше-то красавицей не была! Конечно, макияж, сделанный этим утром моей заботливой Элис, немного преобразил меня, но кого я обманываю? Это все фальшивка, фикция, теперь уже размазанная по моему лицу грязными разводами. Не осталось ничего, за что он мог бы полюбить меня теперь. Да и не заслуживаю я любви. Его любви.

Я почувствовала вдруг, как трещина в моем сердце разошлась до конца и расколола его на две половинки, но я не могу больше сопротивляться, я должна его отпустить, чтобы он мог жить дальше. Вот только ни при каких обстоятельствах я не пообещаю ему не делать глупостей. Знаю, что не выдержу и нарушу обещание. Рано или поздно, но силы мои иссякнут, и я не смогу продолжить существовать в мире, где я ему не пара. В мире, где ничто не приносит радость, и нет никакой надежды на счастливое будущее. Разве я смогу жить без того, кого люблю больше, чем свою жизнь, без того, кто является ею - моей жизнью, моим смыслом бытия на этой земле. Конечно, не смогу. Не выдержу. Рано или поздно я приду к саморазрушению, желая, а, возможно, и вовсе ища утешения в смерти, сгину с лица Земли.

А вот у Эдварда все еще будет впереди. Я искренне в это верю, ведь нет в мире никого достойнее счастья и любви, чем мой Эдвард. Увольте, оговорилась. Уже не мой Эдвард...

- Только обещай, что никогда не пожалеешь об этом… - одними губами беззвучно промолвила я.

Если он осознает что-то, когда станет слишком поздно… Я не хотела думать об этом, проще было спасовать, сосредоточиться на том, что меня, такую жалкую и никчемную, отвергли. Проще было верить, что его ждет вечность счастья… без меня.

Когда-нибудь он встретит какую-нибудь женщину из своего рода, которая полюбит его и он полюбит её. Возможно, нескоро, возможно, десятилетия спустя, но я верю, что так и будет. Он будет счастлив с ней, кем бы она ни являлась. Возможно, это будет Таня? Может статься, он переосмыслит свои взгляды на неё со временем? Она красивая и интересная. Она любит его, хоть чувство это глубоким не назовешь. Она бы заботилась о нем. Смогла бы сделать его счастливым.
А вот мне не следовало даже возвращаться в Форкс. Но истина была в том, что я не видела своей жизни без него. Я была слишком слаба и эгоистична, чтобы сопротивляться своему влечению, своим чувствам, своей любви. Нет, не так. Это нечто большее, чем всё вышеперечисленное. Чувство, которое чище и бескорыстнее любви, жарче пламени страсти, глубже нежности. Гораздо более значимое, чем что-либо известное мне. Всепоглощающее. Всеобъемлющее.

Но сейчас, вопреки всему, вопреки этому немыслимому чувству, вопреки своему естеству, я должна отпустить Эдварда. Отречься от него. Забыть.

Но как же я мечтала о нашей возможной счастливой жизни! О нашей тихой свадьбе в кругу семьи, медовом месяце на волшебном острове и маленьком бессмертном ребенке... Я бы, не задумываясь, сказала ему «да».

Словно по щелчку, в голове менялись картинки прошлого вперемешку с фантазиями о нашем возможном будущем. Если бы он только захотел, если бы полюбил меня, все это могло бы быть у нас снова... но этому не суждено свершиться вновь. Он принял решение, а я должна с ним смириться.

Я стояла перед ним, не дыша, и ждала. Ждала слов, которые перечеркнут все мои мечты и надежды, чувствуя себя совершенно опустошенной. Ждала, когда боль поглотит меня, размажет по асфальту. Ждала своего смертного приговора.

А стоило ли с таким нетерпением ждать слов, которые меня уничтожат? В глазах все помутилось, я медленно оседала на землю.

Но внезапно моё лицо обожгло ледяное и одновременно сладкое дыхание. Пальцы Эдварда обвились вокруг моей талии, не давая снова упасть, а его холодные твердые губы встретились с моими.

- Не уходи, - расслышала я, и он на мгновенье замер, то ли проверяя свою реакцию, то ли ожидая мою, но я была ошеломлена ощущением его сладких губ прямо на моих, что при всём желании (будто бы такое вообще было возможно, и нечеловеческая сила Эдварда тут ни при чём), я не то что оттолкнуть бы его не смогла, я даже моргнуть была не в состоянии, не могла и слова вымолвить в ответ.

И в то мгновенье, пока я опешила, едва осознавая, что происходит, я смогла ощутить его неуверенность в своем поступке, его готовность отступить, сдаться, спасовать. И не могла упустить этот шанс. Не теперь.

Я вцепилась в его рубашку, словно утопающий за соломинку, притягивая его ближе к себе, себя ближе к нему, отвечая ему, отдавая всю свою любовь и нежность, что теснились в сердце все это время, разделяя с ним мое отчаянье и горечь, мои страхи и мою надежду.

И тогда его губы, плотные и нежные, холодные и пылкие, снова тесно прижались к моим, его ледяное дыхание смешалось с жаром моего. И я вновь смогла дышать, вдохнуть полной грудью и, наконец, расслабиться. Все стены рухнули - мы с Эдвардом были едины.

Разомкнув словно судорогой сведенные пальцы и выпустив из своих оков его рубашку, я подняла руки и зарылась ими в его шелковистые волосы. И это было так восхитительно! Пульс отстукивал в ушах, но я не заботилась, что он мог услышать это, я хотела, чтобы он знал, как влияет на меня и что делает со мной.

Я чувствовала, как он, несмотря на то, что всё его тело было напряжено до предела, контролировал каждый свой жест, всякое движение. Он изо всех сил пытался быть осторожным, но тоже смог чуть раскрепоститься, понимая, что я не оттолкну его, нуждаясь в нем и любя его.

Как же я люблю его! Я прослезилась от переполняющих меня чувств и цеплялась за Эдварда всё сильнее. Он здесь, он со мной…

Воздуха не хватало, но я категорически не отпускала его губы. Мне было мало, ведь я так долго ждала этого поцелуя. Но как неожиданно его губы впились в мои, так же неожиданно и быстро все закончилось, и Эдвард, мягко, но настойчиво обхватив ладонями мое лицо, оторвался от меня. И хоть я понимала причины и необходимость этого, но как же я хотела забыть о всякой осторожности!

По щекам стекали слезы радости – он осушил их поцелуем, ещё раз на мгновенье коснулся нежными губами моего лба и отстранился, отступив на шаг, не сводя с меня своих черных, как безлунная ночь, глаз.

Восстанавливая вместе со мной сбившееся дыхание, он смотрел на меня пристально, внимательно, почти осторожно, будто бы боясь увидеть в моих глазах страх, отказ или что-то там еще, что предполагал, но не хотел увидеть. Но там были только мои безграничные любовь и преданность, которые отныне и навсегда он сможет увидеть при каждом мимолетном взгляде. Я не собиралась больше таить этих чувств. Не теперь.

Я слизнула языком его неповторимый аромат со своих губ и более не шевелилась, ожидая, чтобы он справился с жаждой. Лишь когда его глаза немного посветлели, я медленно протянула к нему руку и двинула свои пальцы вдоль его предплечья, слегка дрожа, когда электричество запульсировало между нами.

Он поднял свою руку ладонью вверх, и я переплела свои пальцы с его, упиваясь чрезвычайным различием моей теплой руки и его холодной. Его пальцы свободно сомкнулись вокруг моих, и я удивилась тому, как что-то столь простое могло означать так много.

Чувства переполняли меня. Наша первая ссора. Наше первое примирение. Наш первый поцелуй. Отчаянный, но пылкий. Воссоединение.

Я подняла другую свою руку к его щеке и, сделав полшага навстречу, слегка наклонилась вперед. Его глаза немного расширились, но он быстро подавил в них страх. Страх причинить мне боль, навредить, не сдержаться, когда он едва ли справился со своей жаждой.

Его ледяные руки опустились мне на плечи, и я, привстав на носочки, всего на мгновенье коснулась его губ своими, а после отстранилась.

- Белла, я хочу тебе кое-что сказать, - неуверенно начал Эдвард хриплым от жжения в горле голосом.

Но я не могла больше прятать всё в себе, не хотела утаивать чувств, что рвались из моей груди, не собиралась больше терпеть. Это было просто-напросто больно.

- Я люблю тебя, Эдвард, - выпалила я раньше, чем он смог сказать что-либо ещё, а я успела о чём-либо подумать. И было так естественно, глядя в его тёмные бездонные глаза, дать ему знать об этой простой, непреложной истине, о том, какое важное место он занимает в моей жизни. - Люблю, и ничто не сможет изменить этого моего чувства к тебе, - прошептала я, надеясь, что больше ничего не испорчу своим признанием.

Разумеется, я не ждала от него ответных слов прямо сейчас. Я лишь боялась, что снова приняла поспешное решение, и он, развернувшись, уйдет прочь. Ведь это должно быть пугающе, когда девушка, которую едва знаешь, вот так неожиданно признается в любви.

Но даже беспокойство, вновь зародившееся в груди, стоило того. Наконец сказав эти заветные слова, я испытала неописуемое облегчение. Теперь он знает.

Легким прохладным прикосновением руки он смахнул слезинку с моей щеки. В его всё ещё слишком темных глазах промелькнули тысячи эмоций, пока не застыли трепет и благоговение. Лицо Эдварда просияло. Он улыбнулся мне так легко и искренне!

- Именно это я и хотел сказать, - Эдвард мягко прижал меня к своей груди. – Я тоже тебя люблю, Белла, - добавил он, перед тем как поцеловать в макушку. – Ты даже не представляешь, как сильно, - выдохнул он тихо мне в волосы.

Счастье. Вы знаете, что такое истинное, неподдельное счастье? Это окрыляющее душу чувство, делающее невесомым бренное тело и возносящее тебя на небеса. И это было именно то, что я ощутила, услышав его ответные слова. И не было в мире ничего, кроме теплоты и нежности, до отказа наполнивших мое сердце.

Происходящее казалось просто невероятным, и я даже не заметила, что всё это время не дышала, ожидая его реакции на мое признание, прежде чем с шумом не выдохнула воздух. Неужели это не сон? Он и, правда, произнес слова любви? Не ушел, не промолчал, а сказал эти великолепные слова? Мне хотелось кричать от радости!

Нет, я ощущала не счастье. Эйфорию!

Только сейчас я осознала суть всего происходящего. Мой Эдвард. Он любит меня. И осознание этого вырвалось наружу звонким смехом. Со стороны, должно быть, выглядело, будто у меня истерика, но мне было наплевать! Эдвард любит меня. Весь мир для меня перестал существовать. Любит меня. Сердце ликовало, душа пела. Любит!

Мне не нужно было больше ничего, чтобы вновь почувствовать себя целой. Сердце защемило от его слов, эмоции переполнили меня, и слёзы покатились по моим щекам. Казалось смешным плакать, когда он здесь, со мной, и говорит о любви, но мои собственные чувства к нему были настолько подавляющими, что я не могла сдержать себя. И вот мой смех перерос в хныканье. Я уткнулась лицом в ямку между его ключицами, и мои плечи затряслись в тихих рыданиях.

Эдвард замер на месте, очевидно, абсолютно шокированный моим поведением. Я и сама себя немало удивила, но этот день выдался таким эмоционально насыщенным, что контролировать свои реакции я просто уже не могла.

- Я сделал тебе больно? - взволнованно спросил он, отстраняясь.

Я не позволила ему этого сделать, обхватив его своими руками за талию, и покачала головой. Мое горло сжалось, было трудно говорить, голос дрожал:
- Нет. Нет, не так, милый, просто… не верю своему счастью... Я так счастлива, Эдвард! - я подняла свои полные слез глаза, чтобы он смог увидеть в них то, о чем я говорю. - Слышать от тебя эти слова, знать, что ты любишь меня… это… подавляюще и удивительно. И прямо сейчас я не могу выразить, как люблю тебя. Мое сердце так полно тобой, что порой становится больно, и я даже не могу дышать, чувствую, как грудь вот-вот взорвется… Я так сильно тебя люблю!

Я была так счастлива, что, наконец, смогла сказать ему, как много он значит для меня. И, забыв про все опасности, я, что есть силы, прижалась к его тихой груди.
Крепко обняв меня в ответ, он зарылся лицом в мои волосы, что-то нежно и ласково нашептывая мне на ушко. Я не могла разобрать его слов - от наших взаимных признаний у меня шла кругом голова. Я прижималась к нему все ближе и ближе, словно пытаясь раствориться в нем, соединиться с ним каждой клеточкой тела, и жадно вдыхала пьянящий аромат, не в силах им насытиться, надышаться.

Его руки ласкали мою спину, гладили волосы, так нежно, чувственно, практически невесомо. Я трепетала от каждого его прикосновения, не веря своему безграничному счастью. Может, это всё сон? Тот самый, который прервала этим утром Элис? Тогда я не хотела больше просыпаться, хотела спать вечно, беспробудно. Но полнота чувств и ощущений подтверждала, что всё происходящее – реальность. Когда поток слез наконец-то утих, я перевела взгляд, чтобы увидеть родные глаза Эдварда. Он смотрел на меня без утайки, с бесконечной любовью, окутывая сердце ощущением блаженной неги, исцеляя его.

Этот поцелуй словно расставил все по своим местам. Теперь не было страха за нас, все казалось естественным, правильным, таким, каким и должно было быть.

Но он снова собрался заговорить, и выражение его лица стало серьезным и решительным.

- Прости меня. Я... - начал он, но я даже знать не хотела, за что он там собрался извиняться передо мной, поэтому закрыла его рот своей рукой и покачала головой.

- Молчи, - прервала я его и не смогла лишить себя удовольствия очертить кончиками пальцев его нижнюю губу. - Тебе не за что просить прощения, Эдвард.

Он поймал мою руку своей и прикоснулся губами к кончикам пальцев.

- Я должен тебе кое-что рассказать, Белла... - он рассеяно потер большим пальцем тыльную сторону моей ладони. - Что-то важное… но… я не знаю как… - сокрушенно проговорил он, уткнувшись лбом в мою шею.

Я уже несколько раз на свой страх и риск была готова сказать ему, что знаю его тайну, но в этот момент я, как никогда осознала, что это признание должно исходить от него. Только так он сможет принять свою сущность. Смириться с ней. Иначе он еще долго не обретет покой и будет постоянно находиться в противоречии с самим собой.

- Пожалуйста, не надо ничего мне сейчас объяснять. Знаешь, у всех у нас есть свои секреты. Со временем ты сам всё откроешь, когда будешь готов. Я не требую сейчас от тебя никаких откровений и вполне могу подождать столько, сколько тебе потребуется. Нам некуда спешить.

Он отодвинулся назад, чтобы поймать мой взгляд. В его глазах всё ещё стояла тревога, и я погладила его щеку, с упоением наблюдая, как лицо Эдварда смягчилось, расслабляясь. Он чуть прикрыл глаза, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. Маленькая благодарная улыбка тронула его губы, и он медленно кивнул, а затем довольно резко отвернулся в сторону, сузив глаза.

Я не успела удивиться этой перемене, как он уже пояснил:
- Элис приехала. Пойдём, - он взял меня за руку, и я автоматически переплела наши пальцы так, как и должно быть всегда. - Я хочу поскорее разобраться с этой коротышкой, - добавил он, посмеиваясь.

В нескольких метрах от нас стоял красный кабриолет. За нашей ссорой и примирением я даже не заметила, когда он успел подъехать. Откинув назад копну блондинистых волос, Розали обожгла меня презрительным взглядом, в то время как взволнованная Элис танцующей походкой подошла к Volvo. Она буквально светилась и подпрыгивала на месте от нетерпения, желая кинуться мне на шею с объятьями и поздравлениями. Я была уверена в этом, как и в том, что она всё видела, если не воочию, то в своих видениях. Но Элис сдержалась.

- Бери, что тебе надо! - сказал Эдвард сестре, открывая машину, и пусть тон его голоса был почти сердитый, глаза блестели и сверкали как бриллианты.

Элис многозначительно на него посмотрела, и Эдвард едва заметно кивнул так, что, не знай я об их способе общения, никогда бы не догадалась. А затем, широко улыбнувшись, Элис прошмыгнула в автомобиль и вытащила откуда-то из-под сиденья маленькую сумочку, вынула из неё свой крохотный телефон и радостно помахала им, демонстрируя свою находку.

- Спасибо, Эдвард! Не будем вам больше мешать! - она задорно подмигнула мне. - Встретимся в школе, Белла!

Всё еще удивленная её визитом, я махнула ей на прощанье рукой, будучи сейчас не в состоянии хорошенько поразмыслить над этим.

- Вернемся в кафе? – спросил меня Эдвард, нежно проведя подушечками пальцев по моей руке от локтя к чувствительной коже на внутренней стороне ладони. На секунду остановившись, он легонько раздвинул мои пальцы, прежде чем взять за руку. – Кажется, ты еще не доела свой десерт.

---

Огромное спасибо tatyana-gr!