Soundtrack - Only Time by Enia

Всю следующую ночь я провела в лесу. Убежав как можно дальше от Форкса, я старалась чаще задерживать дыхание, чтобы не позволить даже малейшему намёку на человеческий запах достичь моих ноздрей. Честно признаться, я не хотела ощущать не только человеческий, но и любой другой запах; вдобавок, постаралась отключить свой совершенный слух, тактильные и любые другие ощущения. Больше всего я хотела быть похожей на камень - чем, в сущности, и была, дотронься до меня живое существо. Замершая, но не замёрзшая. Чувствующая, страдающая, взволнованная и испуганная. Но разве камень может страдать или чего-либо бояться? Ничего так сильно не страшилась я в своей долгой жизни, как наступление завтрашнего утра.
Почти век отделял меня от того дня, когда любимые янтарные глаза смотрели в мои тогда ещё шоколадные. Суровостью был наполнен тот взгляд, безразличием и отрешённостью – я помнила их так же хорошо, как и настороженность и взволнованность, которые читались в нём при нашей последней встрече. Эдвард был готов защитить свою новую семью от любой опасности, которой мог подвергнуть их неожиданный визит незнакомого вампира. Но как теперь, узнав, от кого она исходит, он посмотрит на меня? Что я увижу во взгляде Эдварда?
Сколько времени понадобится ему, чтобы узнать меня, и что последует за этим узнаванием? Именно вот этого - последующего за узнаванием взгляда я и боялась. И взгляда, и первых слов.
Меня не удивила реакция Розали на моё появление. Но что, если и Эдвард отреагирует так же - отмахнётся от меня, поморщившись от неприятных воспоминаний… может ему, как и Эммету, придётся напомнить моё имя.
Все эти мысли я безуспешно гнала от себя, стараясь ни на чём не сосредотачиваться. Но сам лес, сама темнота возвращали меня в тот день, когда он бросил меня. Снова и снова в голове звучали разбившие мне сердце слова: «Ты недостаточно хороша для меня. Я не хочу тебя там, в моём мире».
Внезапно, через вековую толщу памяти пробились воспоминания об ощущении дыры в груди, которая возникла после его ухода. Я вспомнила, как пробиралась через лес, ища Эдварда; как падала и поднималась, и снова падала; как звала его, умоляя вернуться. А после…
А после были эти страшные сновидения, в которых я его забывала. Все воспоминания о нём стирались, и я шла через свою жизнь, понимая, что что-то большое, светлое и волшебное ускользнуло от меня, оставив вместо сердца саднящие ошмётки. То, что я забыла причину происхождения пустоты в груди, было самым страшным. Я хотела помнить и, как бы он ни надеялся на обратное, так и не смогла забыть. И не вампирская память тому виной; во мне жила уверенность, что, останься я человеком, вся моя дальнейшая жизнь была бы пронизана воспоминаниями о тех нескольких месяцах, которые мы провели вместе. Я жила бы с оглядкой на них и никогда бы от этого не избавилась.
Он не хотел меня в своём мире, но вот я здесь, и ему придётся с этим смириться. Мне удавалось не беспокоить его довольно долгое время, и в моих силах было сделать так, чтобы так оставалось и впредь. Я помогу Калленам, но постараюсь как можно меньше видеться с Эдвардом, чтобы не докучать ему. Да, это вполне было мне по силам.
Приняв это решение, я успокоилась и убедила себя, что готова к неприятию в его взгляде. Более того, для меня оно было бы предпочтительней любых других эмоций. Оно было бы самым легко объяснимым и правильным.

Теперь мне уже хотелось, чтобы Денали приехали как можно скорее.

Я вышла к реке, готовясь перепрыгнуть её, чтобы оказаться у дома Калленов.
На противоположном берегу стояла Розали. Она явно ждала меня, и, судя по напряжённости её позы, ожидание это не доставило ей удовольствия.
Первым моим желанием было развернуться и уйти, но я понимала всю его тщетность: она с лёгкостью меня догонит. Я даже улыбнулась, понимая, насколько это было по-человечески – пытаться убежать от неприятного разговора, а в том, что Розали ждала меня именно за этим, я не сомневалась. Потому я попыталась как можно грациознее перепрыгнуть через реку и остановилась в нескольких метрах от белокурой вампирши.
Искусством бесстрастного взгляда она владела в совершенстве, и мне было тяжело прочитать по её лицу, какие эмоции ею одолевают.
Я решила дать ей возможность заговорить первой и даже испытывала лёгкое любопытство.
- Я прошу прощения за свою резкость, Белла. Мне очень жаль, что так вышло.
Искренность в голосе Розали удивила меня. Ей правда жаль? Что ж…
- Карлайл мне всё рассказал, и я не могу не уважать то, как ты с этим справилась. Почти ни у кого из нас не было выбора, но твоя жизнь была полностью в твоих руках. Мой брат и все мы стали виновниками того, что теперь ты одна из нас.
Ну… так или иначе, это правда.
- Что же заставило тебя изменить своё мнение? - поинтересовалась я у Розали.
Некоторое время она смотрела на меня, вероятно, взвешивая свои слова.
- Никто не заслуживает нашей участи, Белла. Перед тобой была вся жизнь. Ты просто полюбила не того человека.
Произнеся «человека» она усмехнулась. И я не смогла сдержать горькую усмешку. «Полюбила не того». Как иронично и как по-человечески. Вот только Розали никогда не сможет понять того, что для меня с момента встречи с Эдвардом не было понятия тот или не тот. Он всегда был единственным, и это только моя проблема, что я оказалась однолюбкой – никому больше счёт за это я предъявить не могла.
- Однажды мне казалось, что я любила. Он был великолепным и полностью отвечал моим требованиям. Я была глупой: для меня внешняя оболочка человека была гораздо предпочтительней его внутренних качеств. За что и поплатилась, - закончила она тихо.
Я, замерев, слушала её: неужели Розали Хейл мне открывается?
Опустив взгляд, она продолжила:
- Свадьба должна была состояться всего лишь через неделю, когда мой жених вместе со своими дружками остановили меня на холодной улице, изнасиловали оставили умирать.
- Розали… - шокированная её признанием, я непроизвольно сделала шаг вперёд.
- Карлайл нашёл меня и попытался помочь.
Она снова замолчала, и вот именно сейчас я поняла, что никогда это красивейшее существо не смирится со своей сущностью. Будь у Розали выбор, она предпочла бы смерть.
- Я убила их всех, - подняла она на меня свой наполненный болью взгляд. - Это была моя месть за поруганные надежды и за то, чем я стала.
Я закивала, вспоминая, что случилось с Эмили. Я так же воспользовалась этим правом и, если дальнейшие события были не совсем тем правосудием, что я хотела для растерзанных мною подонков, но чувства, испытываемые Розали, я понимала. Мне захотелось рассказать ей об этом.
- Ты имела полное право сделать это.
- Это же право есть и у тебя, - она смотрела мне прямо в глаза, и я видела, что она говорит искренне. - Ройс Кинг вместе с друзьями убил все мои надежды на счастливую жизнь. Он лишил меня будущего, где я имела дом, семью и парочку белокурых малышей. По нашей вине ты лишилась того же, - сказала она с горечью. - У тебя есть все основания ненавидеть нас.
Розали встала на мою сторону, вспомнив, какие чувства обуревали её в самом начале своего существования – это было удивительно. Но у меня было восемьдесят лет, чтобы справиться с этим, а вот ей, похоже, и вечности будут мало.
- Сколько людей живёт в мире, не зная, что монстры из сказок существуют, - усмехнулась я. - Не вини себя в том, что я оказалась из тех, кому на роду было написано с ними столкнуться. В конце концов, вы же меня не съели. Можно сказать, я обошлась малой кровью.
- Белла, - покачала она головой. - Ты же это несерьёзно? Неужели ты не жалеешь? Неужели, будь у тебя возможность, ты не захотела бы всё изменить? Неужели, именно об этом ты мечтала? - Розали обрисовала рукой мою фигуру, и я понимала, что имеет в виду она не внешнюю оболочку.
«Да, я мечтала не об этом. Когда-то я хотела быть одной из вас, но только потому, что одним из вас был тот, с кем я была готова провести вечность. Без него она для меня бессмысленна».
- Как ты сказала, ни у кого из нас не было выбора. - Это был самый нейтральный ответ на её вопрос.
- Я хотела предупредить тебя об Эдварде, - сказала она и с удивлением я увидела на её лице сожаление. - Он…
- Я знаю, - перебила я. - Это ничего, Розали. Всё в порядке.
Несколько секунд она молчала, изучая меня. Постепенно жалость сменилась прежней надменностью.
- Я до сих пор считаю, что для него лучше было бы ничего о тебе не знать. Но понимаю, что один из нас обязательно когда-нибудь проговорится.
Я кивнула, соглашаясь с её словами.
- Я не думаю, что это было легко для тебя, хотя я никогда не верила в искренность ваших отношений. - Я нахмурилась, задетая её словами. Увидев это, Розали предупреждающе подняла руку: - Не торопись меня обвинять. Нам не довелось достаточно хорошо узнать друг друга в прошлом, и я могу только говорить о своём брате. Ему расставание с тобой далось очень тяжело и все мы рады, что Эдварду, наконец, удалось наладить свою жизнь. Вижу ты тоже справилась с этим. Если он когда-то и поступил с тобой нечестно, свой ад он уже прошёл. Пожалуйста, Белла, - в её голосе послышалась мольба. - Если мой брат действительно когда-то был тебе дорог, не мучай его. Будь снисходительна.
Множество чувств испытала я, пока Розали говорила, но выражение какого-либо одного из них было бы недостаточным: обида и злость, сожаление и горечь. Если слова доктора Каллена, пусть и глубоко внутри, но заставили меня порадоваться смутной надежде, что я могу быть одной из них, то Розали прочертила чёткую границу между мной и своей семьёй.
- Ты хорошая сестра, Розали. Твои родные могут тобой гордиться.
Сказав это, я отвернулась от неё и направилась к дому. Всю дорогу я слышала за собой её шаги.

Возле чёрного внедорожник, на котором приехал Эммет, были припаркованы три новых автомобиля. Сердце болезненно сжалось, когда я увидела рядом с практичным седаном и белой маздой-купе, серебристую машину со знакомым логотипом. Это была не та модель, что я запомнила - более современная, но я готова была поставить что угодно на кон, что знаю хозяина этого вольво. Сколько лет прошло, а он всё ещё предан этой марке. Почему-то от этого факта стало одновременно и тревожно и радостно.
Гостей я пока видеть не могла, но их хорошо было слышно на подходе к дому. Разговор шёл на повышенных тонах.
Я узнала голос того, кого звали Елеазаром.
- Мы должны разобраться во всех мотивах, прежде чем выносить окончательное решение.
Голос отвечающего заставил меня замереть.
- Не может быть никаких сомнений. Это она
- Ты уверен, мой друг? - Елеазар говорил с волнением.
- Абсолютно. Этот запах… это она приходила к нам тогда – обладательница щита. Ты помнишь, что говорил о Вольтури? Отец, они объявили за неё награду. Они заинтересованы в ней, и я не могу найти никаких оснований, чтобы вы подвергали себя опасности, укрывая её здесь.
Внезапно я почувствовала на своём плече руку Розали. И снова сожаление и безмолвная мольба в её взгляде.
- Эдвард, ты не понимаешь… - это был уже доктор Каллена.
- Так объясните мне! - закричал тот. - Что вы скрываете? Мы здесь около часа, а я не услышал никаких вразумительных объяснений. Даже в ваших мыслях тишина. И Эммет с Розали… они именно поэтому ушли из дома, чтобы я ничего не узнал через них?
- Мы хотели дать ей право самой всё тебе рассказать.
- Эдвард, милый, не стоит так волноваться, - проговорил мелодичный женский голос, и рука Розали сильнее сжала моё плечо. - Я уверена, всему есть объяснение.
- Ты не понимаешь, Таня, - заговорил Эдвард с жаром. - С того самого дня я не могу отделаться от мысли, что этот визит ничего хорошего нам не сулит. Кем бы она ни была, зачем бы ни приходила - это отразится на нашей семье. Назови это интуицией или как тебе будет угодно, но исчезновение Элис – первое тому доказательство. Мама, отец, хоть на мгновение вы могли бы допустить мысль, что когда-нибудь Элис оставит Джаспера? Что-то напугало её. вернее, кто-то. И этот кто-то сейчас подвергает нас всех опасности. Вольтури и так неспокойно отнеслись к ситуации в Сиэтле, а если они узнают, что виновница этого та, кого они разыскивают… неужели, это того стоит, отец?

Он всегда выбирал семью. Неужели я могу его за это винить?

Я попыталась закрыться, сжаться, спрятаться от злых слов того, кого любила больше всего на свете.
- Мне очень жаль, - прошептала стоящая рядом со мной Розали.
Я сделала шаг к дому.
Затем другой.
Спор прекратился. Находящиеся внутри замерли. Тишина была осязаема, пока я поднималась по своей личной Голгофе – нескольким ступенькам крыльца дома Калленов.
Они слышали шаги, и я знала, с каким нетерпением все присутствующие ожидают нашего появления.
Я чувствовала на своих ногах пудовые гири. Сделать последние шаги, чтобы предстать перед их взором, казалось совершенно невозможным. Я медлила и очень была рада, слыша за собой шаги Розали. Как бы мы не относились друг к другу, я была признательна, что сейчас она стоит за моей спиной. Розали отрезала мне путь к бегству, и это было важно.
- Рози… - позвал её Эдвард. - У тебя всё хорошо?
- Может, лучше, если вы встретитесь наедине? - чуть слышно прошептала мне она.
У меня не было времени обдумать её предложение. Какая, впрочем, разница, как это произойдёт. Пути назад не было.
- Розали, может вы, наконец, покажитесь?
Я сделала последний шаг.

Глаза всех стоящих в комнате вампиров были обращены на меня. Выражения их лиц были различными: от сожаления и страдания у Карлайла и Эсми, до ужаса на лицах их гостей. Лишь один вампир - тот, кого я знала под именем Елеазар, - смотрел на меня с настороженной заинтересованностью.
Они стояли группами. Рядом с Елеазаром я увидела маленькую темноволосую женщину. Мягкими чертами лица и необычной мудростью в глазах она напомнила мне Эсми. Скорее всего, с Елеазаром они составляли пару: в момент моего появления она неосознанно сделала шаг к нему, а он в защитном жесте приобнял её за плечи.
Две другие вампирши – обе белокожие блондинки – были настолько красивы, что захватывало дух. Но третья, стоящая рядом с тем, взглянуть на кого у меня не хватало духу, поражала воображение. Изящная, высокая, с тонкими чертами лица – за такую внешность многие даже в моё время отдали бы душу. Её белокурые волосы гладкой волной струились вдоль плеч, обтянутых блузкой небесного цвета. Длинные ноги в белых брюках прямого кроя казались бесконечными. Я же, до сих пор одетая в мешковатый тренировочный костюм Эсми, ни в коем разе не могла составить ей конкуренцию.
С тем, кто стоял с ней рядом, они составляли идеальную пару.
Когда я осмелилась поднять на него глаза, то первым делом заметила, что восемь лет, прошедших с того момента, когда я последний раз видела Эдварда, оставили на нём свой отпечаток. Даже тогда я не могла дышать при виде его совершенства. Сейчас же он выглядел как воплощение девичьей мечты: красивый, подтянутый, идеально причёсанный, облачённый в классический тёмно-серый костюм - идеальный мужчина, стоящий рядом с идеальной женщиной.
Незнакомый.
Чужой.
Моего Эдварда больше не было.

Почему-то именно осознание этого факта окончательно меня успокоило. Разве та маленькая девочка, когда-то давным-давно заполучившая его внимание, не полагала, что это неправильно? Разве она смогла до конца поверить, что случившееся с ней – правда? Разве в душе она не знала, что всё это временно, что это счастье - украдено, и что обязательно наступит такой момент, когда её идеальный возлюбленный уйдёт от неё ради другой - такой же, как он, идеальной возлюбленной.
В который раз я подумала: насколько бы было легче, если бы я всё-таки ушла к Вольтури. И только слова Элис о том, что, так или иначе, Каллены окажутся под ударом, заставляли меня оставаться на месте. Они были семьёй. Пусть не моей, но я знала, как это – так долго быть одной. Я знала, как болезненно, как бессмысленно одиночество в вечности и, в полной мере испытав его, не могла желать подобного ни для кого из них.
Я помогу им. Я должна помочь. Они не виноваты в моих бедах. Они были счастливы без меня, и не в моих правах лишать их этого. Если я могу защитить их – Карлайла, Эсми, Розали и Эммета, Элис, Джаспера, Эдварда и его возлюбленную, всех этих незнакомых мне вампиров, - это моя обязанность.
Именно потому я не позволила себе задержать взгляд на Эдварде более чем на несколько секунд и снова посмотрела на Елеазара.
- Вы говорили, что при правильном использовании мой дар может стать источником невероятной силы. Это так?
Золотоглазый вампир задумчиво изучал меня несколько секунд.
- Совершенно верно, - кивнул он.
- Я не умею… - призналась я и прикусила губу от смущения: насколько жалко это прозвучало. Я мысленно чертыхнулась и когда снова заговорила, постаралась придать голосу большую уверенность: - Я знаю, как скрыть себя, но никогда не пыталась растянуть щит на других. Элис сказала, что я могу помочь вам в противостоянии с Вольтури, поэтому мне надо научиться. Вы поможете?
- Когда вы посетили нас на Аляске, мы не могли вас видеть. Сейчас же вы не полностью невидимы. Будто прозрачная дымка. Что изменилось?
Елеазар не ответил на мой вопрос, но, может, он не тот, кому я должна его задавать.
Вероятно, неосознанно, желая дистанцироваться от злых слов Эдварда, я спряталась под своим «поломанным» щитом. И сейчас все присутствующие могли видеть меня так же, как до этого Карлайл и Эсми. Именно этим объяснялось выражение ужаса на их лицах: они приняли меня за привидение.
- Думаю, это из-за человеческой крови, - проговорила я тихо. - В тот момент, когда я… - я запнулась, не желая до конца произносить страшное признание. - Когда я абсолютно сыта, щит не работает.
Елеазар понимающе закивал.
- Как вас зовут? - спросила стоящая с ним маленькая вампирша.
Вместо ответа, я собралась силами и посмотрела на Эдварда.
Он был белее снега и не двигался. Громадные, в момент потемневшие глаза неотрывно смотрели на меня. В какой-то момент он поднял руку и протянул её ко мне. Я заметила, как она дрожит.
Дрожь… это было нетипично для вампира.
И так же нетипично где-то в районе горла я чувствовала свой пульс. Если я и должна была что-то сказать или сделать, - например, так же протянуть ему руку, - это было невозможно. Единственно на что я была способна – смотреть на него. Как тогда на Аляске, я превратилась в соляной столб, готовая именно так провести остаток своих дней.

Всё вернулось в один момент. Все мои благие намерения, обещания, данные самой себе, клятвы и зароки – всё ушло, оставив место одному разрушительному чувству – необходимости в нём.
Как же я любила его! В этот момент и всегда.
Моя любовь, моё сердце, моё дыхание.
Моё проклятье, мой крест и моё наваждение.
Он был всем, что олицетворяло для меня как жизнь, так и смерть. И я охотно принимала от него и первое, и второе.
Любимый мой, единственный, такой близкий и такой далёкий, как же так вышло, что мы разминулись с тобой в вечности? Почему именно ты оказался тем, кого я полюбила, и почему до конца времён я должна жить с осознанием твоей нелюбви. Неужели, в том, что ты не любишь меня и состоит моё искупление? Так за какие грехи я наказана? Розали права: я полюбила не того, но разве любовь – это грех? А если она живёт более века, разве может она быть проклятьем? Я знаю, что ты меня не любишь, но я-то люблю и именно в этой любви я нахожу силы. Но вот я вижу тебя, и силы эти тают.

«Эдвард! - кричала моя душа. - Посмотри меня! Произнеси моё имя. Дай знать, что ты всё ещё помнишь».
Если кто-то и был в комнате, я их не видела. Только лишь когда рядом с Эдвардом появилось лицо его спутницы, я вздрогнула и моргнула.
- Кто это, милый? Вы знакомы?
Эдвард не отвечал. Никогда он так не напоминал камень: белый, холодный, неподвижный.
Эмоции на его лице были не читаемы.
Но вот я вижу, как он собирается с силами и делает шаг ко мне. Рука Тани, лежащая на его плече, отпускает его, безвольно падая, будто мирясь с неизбежностью. Ещё один шаг, другой, третий…
А затем его протянутая рука проходит сквозь щит и касается моей щеки…

Всё оказывается даже лучше, чем я предполагала.
Его ладонь нежная, твёрдая и тёплая. От неё так и веет силой, и я купаюсь в этой силе, расслабляюсь и на секунду теряю контроль. Я закрываю глаза и позволяю всем своим эмоциональным рецепторам сосредоточиться на этом крохотном клочке моего кожного покрова, которого касается его ладонь. Я вся – её абрис. Вся Белла – это ладонь Эдварда. Уничтожьте моё тело, я буду жить там, где он касается меня.
И вот, наконец, это происходит: он делает последний шаг и становится совсем близко. Я слышу потрясённый выдох всех находящихся в комнате. Не знаю, что произошло, но я чувствую, будто он входит прямо в мою душу. Клетки мозга наполняются им, мы становимся единым организмом. Я почувствовала, как мой щит, будто незримая вуаль, чуть потрескивая, окутывает нас.
Мы одни. Во мне.
Я открываю глаза и ловлю его изумлённый взгляд.
- Это невозможно, - шепчет Эдвард. - Не верю… это не может быть правдой.
Потрясённая тем, что он не убегает от меня с проклятиями, я молчу.
Я чувствую, как дрожит на моей щеке его рука. Как сначала неуверенно, но затем потихоньку она начинает двигаться. Пальцы Эдварда порхают по моему лицу: лоб, скулы, мои закрытые глаза – ни одну чёрточку он не оставляет без внимания.
И я снова слышу его голос:
- Что бы это ни было, спасибо тебе за эту иллюзию.
Он не верит в моё существование, полагая, что я специально вызываю в нём воспоминания.
Я первая делаю шаг назад, и его пальцы покидают моё лицо.
- Нет! - выдыхает он, и в этом потрясённом выдохе я слышу агонию. Совершенные черты перекашиваются, и Эдвард бросается ко мне, заключая в объятья. - Останься ещё на мгновение. Умоляю…
Если бы я до сих пор была человеком, он в мгновение ока задушил бы меня. Даже сейчас его объятия настолько крепки, что я чувствую, как трескаются мои кости. Это почти не больно. Эта боль – ещё одна моя нечаянная радость.
Будто сквозь вату я слышу голоса - мужские и женские. Кто-то выкрикивает проклятья, кто-то возмущается, кто-то умоляюще о чём-то просит…
Они спорят, пока я пребываю в личном раю, сжимаемая Эдвардом.
- «Здесь вечный отдых для меня начнётся», - шепчет он, и я с удивлением узнаю вечные слова известной трагедии. - «И здесь стряхну ярмо зловещих звёзд с усталой шеи. Ну, в последний раз, глаза, глядите; руки, обнимайте!»
Объятья становятся ещё крепче, заставляя меня стонать от боли.
- Эдвард, ты убиваешь её.
Я не могу понять, чей голос произносит эти слова.
Чьи-то руки пытаются оторвать от меня Эдварда, но он в мгновение перекидывает меня через плечо и становится в защитную стойку.
Я слышу рычание, раздающееся из его горла, и впервые вижу объятые ужасом лица собравшихся.
- Эдвард, - Карлайл делает шаг вперёд, поднимая руки ладонями вверх. – Всё в порядке, сынок.
- Не подходи, отец, - предостерегающие слова едва можно различить между клокотаниями в груди Эдварда. - Если я сошёл с ума, не лишай меня этой радости.
Я всё ещё спрятана за ним, и левой рукой Эдвард прижимает меня к своей спине.
На мгновение я прислоняюсь к нему щекой, кожей ощущая шелковистую ткань его костюма. Не в силах удержаться, я закрываю глаза и вдыхаю его запах.
Перед глазами пробегают яркие картинки наших встреч: вот я впервые вижу его в школьной столовой – ослепительно красивого, сидящего в окружении своих таких же блистательных братьев и сестёр; затем урок биологии и его обращённые на меня полные ненависти глаза; с какой мукой они смотрят на меня после той аварии с фургоном Тайлера, когда он говорит, что нам нельзя дружить; поездка в машине из Порт-Анджелеса, где я ошарашиваю его словами, что мне всё равно, кто он такой; а после наша поляна, признания, первый поцелуй… последний поцелуй…
Видения не заняли и доли секунды, но щекой я почувствовала, как напряглась спина Эдварда. Он замер, чтобы в следующую секунду оказаться лицом ко мне.
Очень долго он смотрит на меня. Я снова мечтаю, чтобы он до меня дотронулся, но Эдвард неподвижен.
Наконец, он неуверенно произносит:
- Белла…
В первую секунду он морщится, будто звучание моего имени доставляет ему боль, но быстро справляется с собой и произносит уже более уверенно:
- Белла…

Он всё повторяет и повторяет моё имя, будто вспоминая его звучание, пробуя на вкус, и с каждым разом изумление и неверие в его голосе сменяются надеждой и радостью.

Сколько времени мы так стоим – я не знаю. Знаю лишь одно: ради этих мгновений я готова прожить в одиночестве ещё девяносто лет. Я буду смаковать их, перебирая в своей совершенной памяти. До скончания времён они будут моим успокоением.
Теперь уже я первая протягиваю руки и касаюсь его безвольно повисших ладоней. Эдвард замирает. Я переплетаю наши пальцы.
- Ты тёплый, - шепчу я.
- И ты, - отвечает он мне спустя несколько мгновений и улыбается. От этой знакомой кривоватой улыбки перехватывает дыхание.
Мы снова молчим, соприкасаясь ладонями, не желая отводить друг от друга глаза.
Я не хочу ни о чём думать. Не хочу бояться. Не хочу шевелиться и дышать. Лишь когда он снова притягивает меня к себе, я позволяю себе короткий стон.
Между нами проплывают столетия. Уходят миры, сменяются эпохи, цивилизации тонут в пучинах волн и солнечных вихрях, пока он обнимает меня.
Эдвард зарывается лицом в мои волосы, и я чувствую его дыхание. Оно тёплое, как и его ладони, как и всё его тело.
- Я всё ещё слышу его…
- Что?
- Твоё сердце. Ты пахнешь по-другому, не такая хрупкая, но ты всё ещё моя Белла.
Он говорит эти слова и в сердце моём ядерным топливом разливается громадное, всепоглощающее счастье…

… чтобы в следующее мгновение уступить место холодной атомной зиме.

- Но ты больше не мой Эдвард.

Я говорю это и со страхом жду, что же будет дальше.
Сколько раз я умирала – я потеряла счёт своим смертям. Сколько неправильных дорог я выбрала, вместо того, чтобы навсегда довериться одной верной тропинке. Все пути, которые прошла в своей жизни так или иначе привели бы меня к нему – я понимаю сейчас, что другой судьбы для меня быть не могло. И сейчас я в самом её конце. И больше ничего и никогда для меня не будет.
Это случается ещё не скоро, но ему приходится впустить меня из объятий.
И я прекрасно понимаю, что теперь это навсегда.

А дальше наступает пустота…
___________________________________________________________________________________

Я не хотела отходить от традиции, которой вот уже три года - ровно столько времени, что я живу в стране TwilightRussia. Правда, живу я тут чуть больше, но "творчество творю" именно столько. И каждый год, находясь на отдыхе в жарких странах, я обязательно выкладываю отсюда одну главу своего актуального произведения. Вот и сейчас представляю вашему внимание новую часть Имморталити. Тяжёлую. Неоднозначную.
Заранее прошу прощение у вас, мои дорогие, за то, что не ответила на комментарии по предыдущей части - связь в этих "жарких странах" оказалась на удивление паршивой. Дай бог предупредить вас всех о выходе обновления...
Всех люблю...
Ваша Ирма