Играла мрачная музыка. Моцарт. «Реквием». Мелодия растекалась по всему дому, окутывала его своими нитями. Больше не было никаких звуков. Только музыка, которая навевала что-то неотвратимое, что-то тёмное.

В старом и сыром подвале на железном столе лежала ОНА.

Руки и ноги были прикованы ремнями, из-за чего она не могла пошевелить ни одной конечностью. Но, впрочем, ей уже было всё равно. Музыка перекрывала её тихое дыхание, в котором уже не осталось жизни. Она медленно уходила из неё вместе с каждой каплей крови, что стекали на земляной пол подвала.

Раньше она мечтала вырваться из этих силков и как птица, взмахнув крыльями улететь ввысь, освободиться. Но с каждым надрезом, который рассекал плоть, её силы уходили, ломались, как и её воля. Она помнила каждое прикосновение кинжала к коже, помнила его стальной холод, помнила, как горячая кровь вытекала из неё.

Мелодия стихла, но сразу же заиграла другая. Снова Моцарт. Но уже более грустная музыка. Замутнённый болью разум девушки не мог вспомнить названия.

Она чувствовала, что это последняя песня, которую она слышит. Чувствовала приближение конца и дыхание смерти на своей коже. Она подкрадывалась тихо и медленно, но так неумолимо.

Это не была старуха с косой. Какой же глупый стереотип. У неё не было облика, или, может быть, смерть просто не хотела открывать свою истинную сущность.

Надрывная и грустная мелодия подходила к концу, как и жизнь девушки. Внезапно почувствовав прикосновение к своим губам, она поняла, что свободна. Её руки и ноги больше не были скованны ремнями, тело больше не болело от порезов, и голова не была затуманена от боли. Поднявшись, она увидела тень. Она звала её с собой. Но, поддавшись необъяснимому чувству, девушка обернулась и увидела себя. Прошлую себя. Она лежала на столе, всё тело было покрыто порезами.

Кровь, везде была кровь. Она не могла оторвать взор от глаз девушки на столе. Они были мёртвыми. Когда-то живые и яркие, сейчас из них ушла жизнь. Слишком рано, но такова жестокая судьба.

Обернувшись обратно к зовущей её тени, девушка сделала решительный шаг. Через секунду два призрачных силуэта растворились в воздухе, оставив после себя небольшую дымку.