Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Кошка в маске серой мыши
Из серой мышки в охотницу - вот какая метаморфоза произойдет с Эмили Левел, над которой хотел подшутить любимчик школы Боб Хорей.
-Хотел влюбить в себя серую мышку, поспорил? А вот и не выйдет!
История о том, как может измениться человек под действием злости.

Porno for Pixelated People
Скучная жизнь, скучная работа, скучный парень... Скучный секс! Сможет ли случайный спам в электронном ящике изменить ее жизнь?

Любовь. Ненависть. Свобода.
Когда-то она влюбилась в него. Когда-то она не понимала, что означают их встречи. Когда-то ей было на всё и всех наплевать, но теперь... Теперь она хочет все изменить и она это сделает.

I remain, Yours
Белла неожиданно получает антикварный стол, который когда-то принадлежал Эдварду, и находит в нем письмо, которое тот написал своему кузену в 1918 году. Она отвечает и отправляет послание в неожиданное путешествие. Возможно, есть некоторые вещи, которые не предназначены для понимания, их просто нужно принять...

Аудио-Трейлеры
Мы ждём ваши заявки. Порадуйте своих любимых авторов и переводчиков аудио-трейлером.
Стол заказов открыт!

Экзамен
Пасифика – планета в созвездии Скорпиона, с чистейшим воздухом, бирюзовыми океанами и плодородными саваннами. Именно туда направляется межгалактический корабль «Последняя надежда» с людьми, покинувшими истощенную Землю в поисках лучшей жизни.

Заблуждение
Беллу Свон мучают болезненные воспоминания, о которых она хотела бы забыть. Но что, если новый ученик напомнит ей о прошлом? К чему это приведет?
Мини/юмор.

Охота на лань
Она на охоте, жертва практически повержена; тело оленя всё ещё сопротивляется жестокой судьбе. Её зубы вонзаются в мягкую плоть, кровь заполняет рот.
Он появился не в том месте и не в то время... Что сделает она с незнакомцем, который посмел прервать её трапезу?
И ещё одна загадка: Белла не вампир... но тогда зачем она пьёт кровь?



А вы знаете?

А вы знаете, что победителей всех премий по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?

А вы знаете, что в ЭТОЙ теме вы можете увидеть рекомендации к прочтению фанфиков от бывалых пользователей сайта?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Образ какого персонажа книги наиболее полно воспроизвели актеры в фильме "Сумерки"?
1. Эдвард
2. Элис
3. Белла
4. Джейкоб
5. Карлайл
6. Эммет
7. Джаспер
8. Розали
9. Чарли
10. Эсме
11. Виктория
12. Джеймс
13. Джессика
14. Анджела
15. Эрик
Всего ответов: 13526
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 145
Гостей: 134
Пользователей: 11
kiss3478, Катерина15, dasha_merzlikina10, Alexsa1311, Seriniti, АнгелДемон, Ani, анс95, kirienkoulia7, 1992, Rirysha
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Альтернатива

I scream/Ice cream. Глава 1. Крибли-крабли-бу

2024-3-29
17
0
0
Карлайл обожал свою работу всем сердцем. Он был не особо жизнерадостным созданием, да и причин существовать было не так много, и, если уж говорить начистоту их всего две: его семья и его профессия. Одно могло заменить другое на время, но ненадолго, потом же, словно от недостатка кислорода, кружилась голова, и было чувство, словно он вот-вот задохнется. Поэтому все было расписано — двенадцать часов в сутки на родных, шесть часов в больнице и шесть часов на усовершенствование и без того великолепных навыков врача. И ни секунды больше одного и меньше другого.

Только закончилось время семьи, и он, душимый извечными перепалками своих неугомонных проживающих с ним четверых детей, укутанный до носа лаской той единственной девушки, с которой и решился связать себя цепями брака, чуть ли не с радостью ребенка, связанного обещанием отца сходить в цирк, быстро вбежал в дверь больничного холла. В одной руке держа белоснежный, досконально выглаженный и упакованный в чехол больничный халат, в другой бережно охраняя небольшой кейсик с бумагами от очередной диссертации, и приветствуя всех в своей дружелюбной манере, также динамично прошелся по коридору, сворачивая направо, где давно выделенный ему кабинет находился в каком-то мрачном унынии. Иногда действительно начинало казаться, что стены госпиталя хранили какую-то частицу живого, непонятого многими. И, оставшись ночью в этом месте, оглушенным тишиной предсмертного уныния или живительным спокойствием, кому как угодно, можно было действительно решить, что окружение начинает «жить»: там заскрипят ступеньки под тяжестью призрачных тел, где-то шелохнутся бумаги и, загадочно зависнув на мгновение в воздухе, с шелестом разлетятся по холлу; внизу запиликает машина, запрограммированная на поддержание чьей-то жизни. В таком месте просто не может быть скучно.

— С добрым утром, Джекки, — он подходит к медсестре, что сонно перекатывает из одной руки в другую круглый ластик; она не замечает сразу, но прострация быстро покидает ее тело, когда холодные пальцы начальника едва-едва касаются сморщенной, но все еще мягкой кожи женщины. Она вскакивает со стула, слова застревают где-то между глоткой и языком, а мозг судорожно начинает приходить в себя после тяжелой рабочей ночи. — Как дела?

— Дела… Эмм, нуу… Оу, вы о пациентах, наверное? Не у меня же… женщина впадает в какую-то панику, быстро, насколько позволяли возможности человеческого тела, перебирает листочки с анализами, заключениями, регистрациями новых больных. И нужно было это не для того, чтобы ответить на вопрос, а чтобы просто сообразить то, что от нее хотят: события ночи неохотно всплывают в усталом от долгой работы мозгу, и даже до сих пор она не особо хочет понять, что происходит. Но недосып над опытом не властен, и она берет в свои руки всю свою растерянность. — Сегодня ночью двое парней разбились на машине под городом; водитель был пьян настолько, что вряд ли смог бы свое тело держать на весу, не то, что водить. Он сейчас в реанимации, другой же где-то здесь ошивается, вроде ничего серьезного с ним.

Медсестра, наконец вытащив из-под завала бумаг нужные папки, небрежно сует их в и без того занятые руки босса, и вновь обессиленно падает на стул, из-за чего тот с отвратительным звуком скрипнул, и что-то с треском внутри надломилось. Конечно, услышал это лишь Карлайл, посчитав, что возможно от такого нахального обращения вылетел один из подшипников. Он уже научился все поломки отличать на слух, как-никак жил он в одном доме с Эмметом.

Заходить к жертве аварии пришлось не от обязанностей, а, скорее для интереса, ибо в этом малонаселенном городке-деревне редко кто даже с порезом в больничку обратится, не то что с черепно-мозговыми травмами и переломами.

Иногда даже начинает казаться, что это уныние запыляет его кропотливо-накопленные умения. Хотелось уже чего-то серьезного, где бы он мог проявить себя во всей красе, где бы, наконец, смог воспользоваться большим объемом своих знаний, нежели просто банальное зашивание детских порезов или вытаскивание из носов (и других естественных отверстий) инородных предметов. С другой же стороны, его возлюбленная черта не желала никому такой участи, чтобы пришлось бы подключить к работе все, или хотя бы большую часть, навыков хирурга.

Карлайл остановился у стеклянного ограждения, что отделяло стерильную постоперационную палату от не настолько стерильного больничного коридора, и с замиранием сердца врач уставился туда, где молодые практикантки вертелись у двух занятых кроватей: на одной располагалась престарелая миссис Коллинз, которая настолько часто посещала сие помещение, что все боялись того момента, когда чуть кривоватая линия сердца на мониторе, развяжется в тонкую, нигде неизогнутую нить. Конечно, это было грустно, и от того приближение смерти становилось все сильнее ощутимее у ног милой старушки, но Карлайл здесь был бессилен, поэтому-то и случай миссис Коллинз казался теперь больше скучным, чем жалким. Его заинтересовал совсем иной субъект — парень, совсем еще мальчишка, может, не так давно ему перевалило за двадцать. Их разделяли метров пять, плюс стеклянная перегородка, но даже здесь врач чувствовал алкоголь вперемешку с чем-то пьяно-дурманящем, скорее дымом, нежели эликсиром, гниль плоти и запах мертвечины. Смерть тут уже заночевала, и, скорее ближе к обеду или к вечеру, она заберет одного из них, как не обоих.

Он мог помешать ей хотя бы в отношении одного из мертвецов, но делать он больше этого не станет. Надоело быть спасителем, или даже не так, надоело примерять маску Мефистофеля, осточертело в глазах родных выглядеть как дьявол, отбирающий души ради продления мига жизни. Конечно, так думали не все в его семье, но так считал Эдвард. Он верил в это с самого начала, но гласно говорить и пропагандировать сие мнение начал лишь тогда, когда увидел всю беспомощность отца в тот момент, когда ждал от него чуда. А чудес не бывает, мой дорогой сын…

И вдруг разразился ужасный, пронизывающий все и вся, дикий вопль той самой машины, что поддерживает жизнь в теле, заставляя Костлявую в унынии восседать на больничной табуретке, держа в руках песочные часы, где последняя песчинка застряла в узкой части колбы. А смерть трясет эти часы, как погремушку, и в итоге законы физики и жизни побеждают упрямство врачей, что разгоняют всевозможную химию по телу. И доктор Каллен, временами, быстро проходя по тропинке между кроватями, краем глаза замечает ту игривую давнюю подругу, с которой он сталкивается уже давно в своей работе. Она улыбнется ему измученным лицом, а затем лишь спросит: «Долго ли мне ждать?», оставляя не ясным то, кого она собралась ждать: пациента или его самого.

Раз, два, три, четыре — вдох; раз, два, три, четыре — вдох. Первый толчок, второй, третий, четвертый, затем медсестра бездушно нажимает на подушку кислородной маски, и все начинается сначала. В этот раз Карлайл не замечает давнего спутника нигде, но чувствует его дыхание над своим правым ухом, и в какой раз Смерть начинает нашептывать фразу за фразой: «Давно такого не было да? Сколько там лет прошло с последней кончины? Пятнадцать… Как символично. Ему сейчас бы исполнилось пятнадцать, как и Ренесми. И Эдварду вместо пятнадцатого венка на могилу пришлось бы потратиться на какую-нибудь крутую игрушку. Что он там подарит дочери? Скутер, сноуборд, планшет, пони? Сыну бы он точно купил бы рояль. Он был бы похож на него как две капли воды, такой мини-Эдвард бегал бы по вашему дому, смеясь и улыбаясь, что за ним стоит сильная семья с сильным лидером, который… Который его убил. Ты же знаешь это, мы оба это знаем!». Раз, два, три. В ответ лишь писк. Раз, два… Раз… Треск! Слишком сильно, слишком долго. Сколько он там, выкладывая все свои умения, качал старый, не раз залатанный мотор, обессиленно качавший густую кровь? Двадцать девять минут, и он бы прокачал еще одну, как-то требует инструкция, если бы не отвлекался на придирки Костлявой, если бы не сломал все ребра старушки, с которой не раз проводил темные ночи за приятным разговором, позволяющим отправится в прошлое, туда, где всегда хорошо.

— Все хорошо, — видимо медсестра заметила этот взгляд — опять бессилие. И хотя он понимал, что кончится все именно так, признавать свои ошибки никто не желал. Здесь старушка бы все равно скончалась, но там, за плечами в моменте пятнадцатилетней давности, его внук смог бы остаться живым, если бы они не сглупили, если бы не совершили тех самых ошибок, которые в моменте необходимости все же наделали.

«А Белла так до сих пор и не знает?». Вначале Карлайл хотел переспросить у своей протеже, что именно она имела ввиду, но лишь потом заметил, что Сара молчала все это время, в надежде успокоить раздосадованного утреннего доктора. И опять он краем глаза замечает давнюю подругу, дразнящую его толстыми песочными часами со скатившимися вниз песчинками, и другими — крошечными, где песка можно было насчитать не больше одного грамма. На больших светилось имя Пэгги, на маленьких — Эдвард Джуниор.

***
— Джейкоб, умоляю тебя… — Карлайл наблюдал за сыном из окна своего кабинета. Дома еще не было того оживления, которое предстояло бы постичь им с сыном через несколько минут, и сейчас настроение этой семьи зависело лишь от решения Джейкоба. Конечно, тот упрямится, ибо просьба противоречит всем его принципам: как прижитым его родителями в процессе воспитания, так и заложенного в него законами волчьего мира. А тот, словно чувствуя свое превосходство из-за собственных цепей, кривится перед Эдвардом, вгоняя в того в уныние еще большее, чем он испытал, испытывает и еще успеет испытать в процессе собственной жизни. — Я знаю, что нельзя, но все это ради Беллы. Ты ее знаешь, она не сможет это пережить!

Карлайл обрабатывает пуповину ребенка, которого перенес из библиотеки сюда, где кровью не залито все. Он положил девочку на свой стол, предварительно обложенный одеялом и пеленкой, и всеми силами пытался смотреть на внучку, но каждую пятую секунду замечал, что смотрит совсем не туда, куда собирался — взгляд его все еще был направлен на Эдварда.

Сын был грязным, испачканный в крови, но словно и, не замечая той стесняющей жажды, что постоянно останавливала его на пути к своему счастью. В руках его был сверток, совсем уж маленький, чтобы казаться важным со стороны, но таким он был на деле. Голубая больничная пеленка тоже перепачкалась в крови и внутриутробной жидкости, и из-за неплотного укутывания того важного, что Эдвард до последнего пытался сберечь, из маленькой дырочки торчали парочка маленький пальчиков. Еще темно-розовых, но вряд ли надолго…

— Убери от меня эту тварь! — Джейк взревел, и Карлайл действительно посчитал, что мальчишка-оборотень в прямом смысле раздерет Эдда на части, но он сдержался, остался при своем человеческом теле, и дрожь в теле очень быстро прошла. Но ему потребовалось время, чтобы продолжать разговор без угрозы совершить возмездие. — То, что ты оставил наверху — уже не Белла, а труп, который сто процентов в скором времени загонит в могилу и Чарли и Рене. И Эта вещь… — Блэк с призрением указал на обладателя маленьких розово-багровых пальчиков. — Это существо — та причина, которая виновна во всем этом. И я рад, что это чудовище так быстро подохло.

Эдвард прижал сына к груди ближе, но не стал говорить все то, что желал сказать оборотню вслед. Сейчас он чувствовал себя так впервые, когда действительно хочется разрыдаться оттого, что любимую часть тебя, и хотя уже мертвую, но созданную с любовью и благоговением, желают не просто истребить, но и осмеять. А оно ведь еще невинно, и причинило страдание не из злого умысла, а просто из-за природной несмышлености.

— Джейкоб, этот ребенок уже мертв, — Эдвард подождал, пока тот, кого Белла любила называть другом, а иногда и братом остынет. Он своими длинными пальцами несколько раз с нежностью провел по пальчикам мальчика, после чего заправил их в тонкую, но не просвечиваемую ткань, чтобы стараться не думать о том, что сейчас им придется расстаться. — Твое желание осуществилось, и то, что превратило Беллу в вампира — мертво. И я, зная, что прошу очень многое, все же должен кое-что прояснить. Мы не сможем сжечь это до такой степени, что не останется ничего от нашего естества. Мы не сможем похоронить его на кладбище, зная, что через какое-то время, пускай долгое, но все же, его останки откопают, и, возможно, сразу заприметят различия между человеческим скелетом и его. Вольтури убьют нас еще до того, как это выявит кто-нибудь из людей, приблизившись к разгадке нашей тайны. И за нашим секретом лежит и ваш. Или думаешь, что человечество, узнав о существовании вампиров, на этом успокоится? О нет, мой друг. Тут начнется инквизиция похлеще средних веков, и Варфоломеевская ночь повториться вновь, только погибших будет не тысячи, а уже миллионы, как не миллиарды. Люди просто истребят сами себя, грея призрачную надежду защититься. И я прекрасно знаю, как бы ты то не желал скрыть, что твоя привязанность к Белле не остыла. Ты ее любишь, хочешь защищать доселе, и все твои слова, что ты возненавидишь ее с последним ударом ее сердца — всего лишь брехня. Поэтому сделай, что я прошу. Это не ради меня или нашего с ней сына, все это ради нее.

Джейкоб мнется, хотя Карлайл уже предвидит итог — он все равно согласится, ибо любой пес будет до последнего охранять своего хозяина. К тому же он еще не знал про второго ребенка Беллы, и было бы неплохо, если тайна рождения Ренесми так и останется тайной, ибо, раз оборотни считают ребенка мертвым, то и никакой войны между ними не будет. И лишь только соберутся остальные члены Калленовского клана, как это поколение оборотней навечно потеряет их из виду. Никто их не найдет…

Он затыкает внучке рот соской с кровью еще до того, как та начинает плакать, раскрыв все карты их с Эдвардом плана. Карлайл нежно берет детку на руки, осторожно придерживая и бутылочку, и лишь слегка покачивая девочку, отходит подальше от окна, чтобы он мог видеть уходящего со свертком Джейкоба, а тот его — нет. Оборотень тащит мальца бездушно, словно в его сердце нет и унции того переживания и сочувствия, которое он испытывает на деле, словно ждет от Эдварда ответной реакции, повода, чтобы начать драку.

И, кажется, что Каллен купился: он в мгновение ока добрался до Джейка, разворачивая его с пол оборота, будто начиная войну. Но в его глазах гнева не было, лишь отчаяние, что время, когда еще можно было попрощаться — окончено, и в несколько милях отсюда уже слышен голос мыслей его родных. Он что-то шепчет Блэку на ухо, и в последний раз склонившись над свертком, касается губами маленького лба, морщась оттого, что Джекоб отвернулся, чтобы не видеть детского все еще розового лица. И он, не отрывая губ от лба сына, снимает свой фамильный браслет, и, запустив руку под пеленку, застегивает его на маленькой ножке того футболиста, о котором нередко грезила мать малыша. Только сейчас Карлайл замечает, что он не целует ребенка, а что-то мягко ему нашептывает, разворачивается быстро, и идет в дом без оглядки на Блэка. Он в последний раз видит этих двоих.

***
— С днем рождения, Ренесми! — крики, хлопушки, веселые возгласы наполняют каждый дюйм огромного дома. Почти все веселятся, остальные двое — искренне пытаются сделать это. Сейчас Карлайл рад, что Эдвард научился отстраняться от мыслей всех его окружающих, в чем Белла охотно помогала ему, обуздав свой дар. Не хотелось расстраивать сына своими сегодняшними мыслями о старушке с отказавшим сердцем, о Костлявой, о внуке. Они с Беллой и так очень редко теперь приезжают домой, и еще реже привозят Ренесми. Белла не понимает отговорок Эдварда о желании жить отдельно от других, ибо сама еще недавно потеряв семью, жаждет быть любимой. Ренесми же привыкла жить вдали, поэтому ее не сильно тянуло к другой части своей семьи.

И лишь один Карлайл понимал из-за чего Эдвард решил их оставить — он все еще был в обиде на то, что его отец оплошал настолько, что ненароком убил мини-Эдварда. И эта была слишком уж большая обида, чтобы вообще когда-нибудь ее простить. Белла смотрит на него как-то странно, ее проницательный взгляд улавливает эту отстраненность, но пока она не решается ничего сказать, она будет ждать, пока отец сам все ей не расскажет. А он этого не сделает, потому что не может. Потому что нельзя ранить чувства дочери. Хотя нет, потому что боится!


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/40-36892-1#3397579
Категория: Альтернатива | Добавил: ATSKIYsatana (04.12.2016) | Автор: Doctor2319
Просмотров: 1883 | Комментарии: 8 | Теги: Ренесми, Эджей


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 8
0
8 kotЯ   (15.12.2016 12:29) [Материал]
Да, уж- вот это подстава!

0
7 kotЯ   (15.12.2016 11:33) [Материал]
Как всё печально- жаль Эдварда и я осудила бы так же Карлайла, как это сделал сын. Имея за плечами, не просто 300 лет жизни, но ещё и столько лет врачебной практики, не справиться в самый важный момент. По-видимому рутина жизни доктора-вампира сыграла с ним злую шутку.

0
Мне понравилось начало)) Спасибо! Буду ждать новых глав)

1
5 terica   (06.12.2016 15:43) [Материал]
Мне тоже понравилось...Хорошо так закручено..., и малыш. конечно, остался жив.
Большое спасибо.

0
4 SvetlanaSRK   (05.12.2016 01:14) [Материал]
Ой-ой, как всё закручено! Спасибо! Жду маячок о выходе новой главы! smile

0
3 Alice_Ad   (04.12.2016 22:45) [Материал]
Спасибо! Очень необычная альтернатива.

1
2 Dunysha   (04.12.2016 13:42) [Материал]
Вот эта драма. Малыш как окажиться останется жив, и сдаётся мне что именно он угодил в аварию и лежит в больнице

2
1 vegi   (04.12.2016 12:41) [Материал]
Спасибо, интересная альтернатива



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]



Материалы с подобными тегами: