Белла сидела на краешке кровати, спиной ко мне, опустив плечи и совершенно не шевелясь. Не дыша. Она никак не отреагировала на мое появление, хотя точно знала, что я вошел.

Несколько минут прошли в абсолютной тишине, пока я собирался с духом. Я двинулся вперед, неслышно преодолев дистанцию между нами. Я мог обнять, но не стал. Не знал, что Белла ко мне испытывает. Имею ли я право на сочувствие? Нужны ли ей мои слова утешения?

Достаточно ли она пришла в себя? О чем сейчас думает? Насколько силен ее шок? Как сможет она пережить это? И сможет ли смириться?

- Как ты? – я осмелился задать вопрос, вспарывая тишину еле слышным шепотом.

Белла немного расправила плечи, и я услышал ее крошечный вдох. Она выглядела бы спокойной, если бы не напряженные плечи.

- Я в порядке, - ответила она резко и так холодно, что я вздрогнул. – Все нормально. Я хотела этого. И по-прежнему ни о чем не жалею, - голос звучал неестественно равнодушно, а слова потрясли меня даже сильнее, чем то, что произошло в зале. Я не мог поверить, что она так спокойно говорит об убийстве людей. Действительно ли она восприняла все настолько просто? Я думал, что знаю ее лучше.

Повисла тишина, в течение которой я не мог придумать больше ни единого слова, которое бы мог произнести. Мне хотелось обнять девушку. Крепко. Сорвать маску, которую она на себя нацепила. Я даже протянул руку, но факт, что я не имею ни малейшего права прикасаться, остановил меня.

И в то же время сомнения вились внутри меня, словно рой злых, больно жалящих пчел. Что если я снова ошибся на ее счет? Она сидела передо мной, безразличная и предельно уравновешенная. Голос звучал уверенно, с долей цинизма, как будто ее в самом деле ничуть не тронуло совершенное преступление. Эта мысль поражала мое воображение, я не мог поверить в это, сопротивление правде было слишком острым, чтобы принять настолько кощунственный факт. Было ли так на самом деле? Такое действительно возможно? Я должен был узнать это, пока не сошел с ума.

- Не вини себя, - сделал я еще одну неловкую попытку сострадания; голос выдавал неуверенность в том, нужны ли ей мои слова – до сих пор Белла ничем не показала, что я тут к месту. Даже не повернулась ко мне лицом.

Белла молчала. Мне показалось, что мой внутренний мир высох, покрылся трещинами близкого разрушения и начал осыпаться. Я чувствовал себя… неимоверно одиноким. Словно только что получил самую грубую в жизни пощечину – доказательство полной своей ничтожности, окончательного унижения. Совершенно очевидно, что Белла не нуждается в моем присутствии. Ей не нужно утешение, сочувствие… не нужен друг. С чего я взял, что подхожу на эту роль после всего, что с ней сделал? Самонадеянный кретин!

Больно видеть правду. Для меня было неважно, какой Белла стала – я бы любил ее независимо от предпочтений, смены ипостаси. Важно то, что она уже не любила меня. Слишком поздно я опомнился. Много о себе возомнил.

Пауза затягивалась, а я понял, что должен немедленно уйти. Я не был вправе находиться здесь. Это ее комната. Ее жизнь, которую она выбрала, которую хотела. В этой жизни мне нет места. Я вычеркнул себя четыре месяца назад. Ничто не позволяло мне надеяться, что Белла захочет видеть меня рядом с собой снова. Все кончено. Мне осталось только перешагнуть черту, отделяющую свет от тьмы, погрузившись в вечный мрак. Это будет моей расплатой за все ошибки. Я это заслужил.

Но я стоял, словно ноги вросли в землю. Глаза впитывали каждую деталь стройной фигурки девушки, потерянной навсегда. Нос с упоением втягивал аромат – не вызывающий более жажду, но такой же чарующий и богатый. Он стал даже лучше, прекраснее. Настоящее блаженство. Но я лишил себя счастья. Своими руками.

Ком встал в горле, мешая говорить. Не в силах сделать решающий шаг по ту сторону мрака, я продолжил, отчаянно цепляясь за угасающую надежду на чудо:
- Твои… инстинкты сильнее тебя, Белла. Ты убила этих людей не нарочно… - слова кончились, поскольку она так и не шелохнулась. Словно ей действительно все равно. И в этот миг я, наконец, поверил в это. Это больше не та Белла, которую я знал. Она изменилась.

Она уже не хрупкая ни внутри, ни снаружи. Другая. Неважно, что ожесточило ее, но мои попытки утешения выглядели жалко. Я был жалок. Абсолютно бесполезен. Не нужен здесь. Мои слова звучали глупо, как издевка. Белла не нуждалась в утешении. Была готова стать чудовищем. Она вампир. Хотела стать им. И она справится без меня.

- А ты? – вдруг спросила она с вызовом в голосе, и мне показалось, что я лечу со скалы, чтобы разбиться насмерть. Эта фраза звучала резким ударом хлыста. Белла права, конечно. Она всегда видела самую суть вещей.

Пронзительный стыд заставил меня отшатнуться к двери и сделать судорожный вздох. Что я? Мог ли сказать ей правду? Не было смысла скрывать. Мой поступок был ужасен, и я не собирался снимать с себя ни капли ответственности за него.

- Я сделал это осознанно, - признался я глухим от вины голосом.
- Зачем?! – прошептала Белла с неподдельным непониманием.

Я бы хотел ответить честно. Но я был связан обещанием и не мог раскрыть истину. Даже если мне придется уйти отсюда, я желал иметь шанс вернуться, беспрепятственно войти в эти ворота и выйти живым. Может, так я смогу хоть изредка видеть ее милое лицо, даже если большего между нами никогда уже не будет.

- Так было надо, - ответил я спустя длинное количество минут.
- Это из-за меня? – тихо спросила Белла, и теперь я услышал в ее голосе нотки зарождающейся паники. Прежняя. Все так же беспокоится о других.

Но я опять не мог признаться. Было ли это из-за нее? Да. Все, что бы я ни сделал в своей жизни, так или иначе, было из-за нее. Для нее. Моя вселенная вращалась вокруг этой невероятной девушки, напрямую зависела от ее существования. Но было ли это так, как она подумала? Нет! Конечно, нет! Это было всецело мое решение. Этот поступок целиком и полностью лежал на моей совести. И я ни о чем не жалел. Я бы сделал это снова. Эгоистично, но в тот момент, да и любой другой с похожими обстоятельствами это мне было абсолютно необходимо! Я помогал ей, уменьшал ее боль, заботился. Это было оправданием, хоть и не имело под собой достаточно оснований. Разве можно оправдать убийство? Никогда.

- Я сам… - прошептал я со стыдом.
- Я хочу побыть одна, - резко, жестоко бросила Белла, и я сглотнул, чувствуя, как что-то незримое, но чрезвычайно мощное подталкивает меня к невидимой черте. К тьме. Она разлилась внутри меня, погружая в боль. Агония вернулась. То, что я чувствовал на протяжении тяжелых четырех месяцев, и что надеялся никогда больше не испытать, вернулось. Мне нечего здесь делать. Осталось только одно - уйти, покинув все, что дорого, здесь, в этих враждебных стенах. Отказаться от надежды. От жизни. Уйти во мрак.

Я не видел дверей, когда развернулся – боль ослепляла меня. Не мог поверить, что от потери меня отделяет последний миг. Всего лишь открыть дверь и сделать шаг наружу. Всего лишь закрыть ее за своей спиной. Навсегда.

Ноги не двигались, мышцы сковало ужасной болью. Поднять руку. Повернуть ручку двери. Нажать. Открыть. Шагнуть. Ведь я уже сделал это однажды, когда оставил Беллу одну на опушке в лесу, после того как солгал, что не люблю ее больше. Значит, смогу и еще. Ну почему же это так трудно? Я сосредоточился, заставляя себя двинуться вперед, поднять эту чертову руку, не желающую сгибаться в локте. Все кончено. Белла больше не любит тебя. Уходи.

- Ты побудешь тут еще? – шепот девушки выдернул меня в реальность. Что она сказала?.. Словно к моей груди приставили дефибриллятор и пропустили электрический разряд сквозь сердце, возрождая к жизни. Словно я долго находился под водой, уже поверив в неминуемую смерть, и неожиданно вырвался на поверхность, глотая воздух.
- Если ты этого хочешь… - ответил я так быстро, как только мог.