Мы стояли, держась за руки, и смотрели на восток, туда, где чернильная темнота медленно отступала под неодолимым натиском зарождающегося дня, убегая от света новой жизни.

Стремительно, одна за другой гасли звезды. Далеко в море вода начала обретать розоватые оттенки, уже видя картину, еще не доступную нашему глазу. Уже встречая солнце.

Ветер стих, слышен был лишь лёгкий шелест волн о прибрежные камни.

Вот над горизонтом показался сияющий край дневного светила. Первые лучи вырвались из плена ночи, разгоняя темноту, ликуя и радуясь новому дню. Сияющая гладь моря засверкала миллионом бликов, отражаясь и отражая.

Медленно и величаво сверкающий диск поднимался всё выше, даря тепло и жизнь. Я не могла оторваться от прекрасного зрелища, до рези и боли в глазах всматриваясь вдаль, впитывая в себя каждое мгновение происходящего на моих глазах волшебства.

Но вот солнце оторвалось от водной глади. Дорожка света на водном зеркале становилась всё шире и шире. Начался новый день…

Я сморгнула непрошенные слезы и обернулась. В тот же самый момент Себастьян отвёл глаза от горизонта, и наши взгляды встретились. Я ощутила, как его пальцы сжали мою ладонь, увидела всю силу переживаний на столь родном и знакомом лице.

– Я хотел встретить этот день с тобой, – тихо произнес он. – Только с тобой.
– А она? – не удержалась от вопроса я. Волшебство рассвета рассеялось, мы снова были обычными людьми. – Почему не с нею? Не с невестой, не с будущей женой, с которой сегодня тебя свяжут священные узы брака?
– Ты знаешь ответ,– невесело усмехнулся он.
– А вот не знаю! – Во мне вдруг вскипела злость. На него, на себя, на судьбу. – Я ничего не знаю! Ты всё решил сам, меня не спросив, не имея на то никакого права. Лишив меня права не только распоряжаться своей судьбой, но и права знать о происходящем. Ты клялся в любви, говоря о непреодолимом препятствии для женитьбы, а вскоре собрался под венец с другой!
– Елена, – попытался прервать меня он. – Подожди, послушай.
– Я ничего не желаю слушать, – медленно, почти по слогам произнесла я, распаляясь всё сильнее. – Я слушала тебя, Себастьян, долго. Твои оправдания и объяснения, в которых не было ни капли правды. И вот на утро дня твоей же свадьбы ты похищаешь меня из дома, чтобы увидеть со мной рассвет. Зачем? Почему здесь я, а не твоя невеста?
– Ты знаешь ответ, – повторил он. – Давно знаешь.
– Я хочу его услышать, – зло произнесла я. – Прямо сейчас. Иначе я никогда больше не скажу тебе ни слова!

Я отвернулась, пряча слезы. Последняя вспышка лишила меня остатков сил. Смесь ярости и отчаяния бушевала во мне, протестуя и сражаясь с судьбой, которая уже была предначертана. Я понимала, что последовало бы когда-то от него предложение руки и сердца, я вынуждена была бы отказать, но тогда бы я решилась и раскрыла свою тайну. Но в сложившейся ситуации не было смысла поверять Себастьяну этот постыдный, в сущности, секрет.

И тут его руки легли мне на плечи. Он с силой, не замечая сопротивления, развернул меня к себе лицом. Его пальцы впились в мою кожу, почти причиняя боль. Я дёрнулась в попытке вырваться, но Себастьян вдруг резко обнял и прижал меня к себе, зарываясь лицом в волосы.

– Я бы хотел всю жизнь провести рядом с тобой, не расставаясь ни на мгновение! – Голос был полон страсти и отчаяния. Горячее дыхание обожгло мою кожу, контрастируя с лёгким бризом с моря, заставляя меня задрожать всем телом. – Я люблю тебя – вот единственный ответ. Так всегда было и всегда будет!

Моё лицо оказалось в его ладонях стремительно, поцелуй почти причинял боль, пропитываясь нашим отчаянием и нашей любовью. Но спустя мгновение я наконец нашла в себе силы вырваться и отошла на несколько шагов.

– Любишь? – прищурив глаза, разъярённо переспросила я. – И при этом через несколько часов отправишься в церковь и произнесёшь там клятву верности другой женщине? Я тебе не верю!

Себастьян смотрел на меня, будто ждал чего-то. Его поза, вся устремлённая ко мне, его сверкающие глаза, подрагивающие губы – всё кричало о том, что он с трудом держит себя в руках.

– Отвечай же! – выкрикнула я, теряя терпение.

Внезапно он поник, плечи опустились. Словно сломался стержень, поддерживающий его всё утро.

– У меня нет другого выхода, – тихо произнес он. – Когда–то давно я совершил глупость… И теперь за неё расплачиваюсь. И буду расплачиваться всю жизнь. Мои друзья спьяну подговорили меня на шутовской обряд венчания с незнакомой девушкой, просто на спор, сказали, что священник будет ряженым, но что я должен быть серьёзен до конца венчания, ни разу не рассмеяться и не переврать фраз, или проиграю спор. Я был очень молод и сильно пьян. А потом…
– Что потом? – спросила я, замерев в ожидании продолжения рассказа.
– Выяснилось, что священник был настоящим, – поднял Себастьян на меня глаза, полные горечи. – То есть я оказался женат. Я не видел тогда девушку. Только несколько месяцев назад узнал, с кем я сыграл столь подлую шутку. Поэтому сегодня я лишь повторю клятвы, которые когда-то произнёс.

Мне показалось, что внутри меня взорвалось солнце и рассыпалось на несколько миллиардов осколков, образуя сверхновую. Ноги подкосились, я качнулась вперед и застыла, подхваченная его руками.

– Всё равно вы не будете мне мужем, и я никогда не смогу полюбить вас… – тихо произнесла я, произнося слова, которые когда-то, казалось, подписали приговор для всей моей жизни.
– Так это…

Я увидела, как вдруг засияли его глаза, отражая мою радость. Как расправились плечи от надежды. За моей спиной выросли крылья, я словно воспарила, вырвавшись из пут отчаяния, терзавших меня так долго. С моих плеч упал огромный груз, давивший меня к земле, мешающий дышать.

– Да, это была я, – кивнула я в ответ на невысказанную догадку. – А ты и не понял… Не узнал... Впрочем, не только ты.
– Но Кристабель?
Я засмеялась невесело:
– Кузина влюблена в тебя, давно мечтала о таком муже, а ты не обращал никакого на неё внимания, – скривилась я, испытывая резкую боль от осознания степени предательства родного человека. – Однажды я в приступе отчаяния рассказала ей, почему упорно отказываюсь от всех предложений руки и сердца, каких было очень много. Тогда я и не думала, что вновь встречу тебя.
– Но почему ты согласилась на этот фарс? – спросил Себастьян. – Это так на тебя не похоже!
– Не похоже, – улыбнулась я. – Я оказалась в гостинице случайно – у экипажа отвалилось колесо. Я была больна, меня лихорадило, а моя тётка, путешествующая со мной, и вовсе не приходила в сознание, поэтому я осталась без присмотра. Наутро я решила, что мне всё привиделось в бреду, пока не заметила на пальце кольцо. Священник подтвердил, что произошедшее – не фантазии воспалённого мозга.
– Тебя заставили? – вскинулся Себастьян.
– Нет, – пожала плечами я. – Просто не понимала, что происходит. Не помню, почему покинула комнату. Меня подхватили двое и под руки привели в церковь. А я была уверена, что сплю и вижу очень странный сон. А во сне мы бываем другими… Разум ведь блуждает где-то в ином мире, – улыбнулась я, впервые без внутреннего надрыва вспоминая давние события, которые, казалось, сломали мою жизнь.
– Я долго не мог понять, почему ты согласилась на такой фарс, – прошептал он. – А приятели мои говорили, что ты не возражала. Хотя последняя фраза утверждала обратное… И ещё. В книге записано имя Мария, не Елена. Почему?
– Это моё второе имя, а маме больше нравилось то, под которым ты меня знаешь, – улыбнулась я. – И мне тоже. Не знаю, почему я тогда представилась иначе. Во сне мы нередко творим странные вещи, вот я и творила. А потом… Не осталось и надежды узнать, кто ты – вы уехали, хозяин гостиницы не был в курсе произошедшего. Мне не осталось ничего кроме имени! Я даже не видела лица… лишь перстень.
– Теперь я понимаю… – ответил он задумчиво. – Наверное, Кристабель увидела перстень у меня на руке, когда я приехал к её отцу. Я тогда постоянно носил его. Потом поймала меня в саду и всё рассказала. Я никому никогда не говорил о той истории. Друзья тоже молчали – я в этом уверен. Поэтому не мог не поверить…
– А как она объяснила, что у неё не нашлось вот этого? – спросила я, протягивая ему золотые колечко, которое скользнуло на мой палец тогда, в старой заброшенной часовне рядом с гостиницей.
– Сказала, что выбросила в отчаянии, – невесело хмыкнул Себастьян, забирая у меня тонкий золотой ободок.
– Да, титул и богатство оказались достаточной приманкой для того, чтобы превратить тебя в двоежёнца, – сжала губы я. – Впрочем, некому было бы обвинять. Я тебя не узнала, лишь совпадение имени мне показалось насмешкой судьбы…
– Я поверил ей… – повторил Себастьян.

Его лицо выражало смесь досады, решимости и надежды. Но в родных чертах было столько жизни теперь! Как же отличалось это выражение от того, что я видела всего считанные минуты назад!

– Да уж, – понимающе усмехнулась я. – Как тут не поверить. Да и похожи мы.
– Никогда вы не были похожи! – горячо воскликнул он и, опять приблизившись вплотную, вновь заключил в ладони моё лицо. – Елена, любимая! Ты сможешь когда-нибудь меня простить?

Я молча смотрела в любимые глаза и видела в них свет солнца. Восход нашей новой жизни.

– Я люблю тебя, – тихо прошептала я. – И когда-то поклялась любить тебя в болезни и здравии, в богатстве и бедности…

Себастьян взял мою руку, и, поцеловав каждый палец, вернул обручальное кольцо туда, где ему следовало быть.

Поднимающееся всё выше солнце окутало нас ласковым светом, а ветер спутал наши волосы, благословляя, когда любимый с тихим стоном радости и счастья впился в мои губы.

– Значит, я всё-таки буду твоим мужем? – лукаво уточнил он через несколько минут.
– Я ошиблась, – улыбнулась я. – И это была лучшая ошибка в моей жизни.

-------------------
От автора:

Эта зарисовка - последняя из серии историй, написанных для первых заданий "Разминки для ума". Изначально сборник создавался именно для них. Но я планирую вскоре выложить еще по меньшей мере одну зарисовку, найденную в куче всяких набросков в дебрях компьютерных папок. Правда, зарекаться я не планирую, поэтому могу и продолжить... Кто мою сумасшедшую музу знает?

А пока спасибо огромное всем, кто читал и оставлял добрые слова. Приятно, когда порывы вдохновения добираются до читателя. Именно ради этого, по сути, я и затеяла публикацию данной серии.