Следующие две недели были невыносимыми для меня: все мои дети посещали школу, а муж работу, я же не могла сосредоточиться на своей и постоянно переживала из-за Эдварда. Он уже две недели не охотился, выглядел таким измученным и постоянно старался занять себя чем-то. Сын не хотел делиться со мной своими мыслями и переживаниями, и это пугало меня больше всего. Элис каждый день рассказывала мне о том, как прошёл день в школе. Она описывала мне поведение Эдварда, то, как ему сложно было сдерживаться рядом с Беллой, как мучительно интересно ему знать её мысли, и наконец, как невыносимо больно от того, что он знает, что о ней думают все остальные парни школы, ведь она довольно симпатичная и милая девушка, по словам Элис. Бедный Эдвард по сто раз на дню придумывал способы, как отвадить надоедливых кавалеров от Беллы, ревность сжигала его сердце. Я и без этих разговоров знала, что с сыном творится что-то непонятное. Он был и счастлив, и несчастен одновременно. Мне было не по себе от этого. После обеда все кроме Эдварда вернулись со школы. У меня защемило в груди от беспокойства. Я лишь тревожно взглянула на детей, но Элис поспешила успокоить меня.
- Эсме, он всего лишь решил поохотиться, – спокойно ответила мне Элис.
- Да уж, давно пора! – воскликнул Эммет. – Я предложил ему компанию, но он отказался, – произнёс он с нотками разочарования в голосе.
- Да, конечно, ему нужны силы, ведь последнее время он так мучается – заметила я.
- Не стоит так заморачиваться из-за какой-то паршивой девчонки, – резко сказала Розали.
- Роуз, не стоит быть такой грубой, ты ведь знаешь, как много Белла значит для Эдварда. Он постоянно пребывает в борьбе с самим собой, – затараторила я, но уже в следующий миг поняла, что Розали не переубедить. Её взгляд излучал ревность, и я поняла, к чему она клонит. Её сильно задевало то, что Эдвард когда-то не выбрал Роуз и не оценил её неземную красоту, а сейчас полюбил обычную девушку и готов бросить всё к её ногам, мучился со своим внутренним «я» и прилагал огромные усилия для того, чтобы не причинить девушке вред. К Роуз же он всегда относился как-то посредственно, её божественная красота не затмевала его разум, как это происходило со многими другими мужчинами. Она всегда была для него всего лишь сестрой.
- Просто постарайся понять, не вини его ни в чем. Ты же полюбила Эммета и однажды попросила Карлайла изменить его для тебя. Тебе было легко это сделать, ты и не думала о его выборе, – спокойно обратилась я к Розали.
- У него не было никакого выбора, он умирал, – отрезала Роуз. – Я приняла это решение быстро, как только взглянула на него впервые и поняла, что он тот, кто мне нужен. – Её глаза сверкнули, и она взглянула на Эммета. Они обменялись томными взглядами и улыбнулись друг другу, Эммет очень нежно поцеловал Розали. Я не хотела мешать им, но решительно продолжила защищать Эдварда.
- И всё же, ты решила за него, – упиралась я.
- Но он не понимал ничего, Эсме, он умирал, – необычно мягким для неё голосом произнесла Роуз.
- И я благодарен моей малышке за это, – усмехнулся Эммет. – Я ничего другого и не просил бы после смерти. Могу сказать, что я счастлив благодаря моей Роузи. – Он поцеловал её в шею, и я так поняла, что разговор действительно не имеет смысла.
- Хотя бы постарайся относиться к брату с любовью и пониманием, как это делаем все мы, – попросила я дочь.
- Не обещаю, но буду стараться изо всех сил, – пообещала Розали. – Я не имею ничего против Эдварда, просто он выставил неправильные приоритеты для себя и этой, как её, ах да, Беллы. – Она немного с отвращением произнесла имя девушки. Не понимаю, неужели ревность Розали настолько велика. Я бросила всякие попытки переубедить Роуз в том, что не стоит расстраивать Эдварда, когда ему настолько плохо. Она и так прекрасно это понимала, просто её тщеславие было выше любви к брату. Я решила, что пора закончить ремонт у Терри Вебер, которым занялась две недели назад. Мы с Элис взяли их с Джаспером Мерседес и отправились к Веберам. Весь день мы провели за отделкой стен. Терри то и дело хвалила нас и удивлялась, как нам удается так ловко орудовать инструментами, не задыхаться от запаха краски в закрытом помещении. Она хотела, чтобы мы лишь разработали дизайн комнаты, для самого ремонта миссис Вебер собиралась нанять работников. Элис быстро отговорила её от этой идеи, и мы согласились за символическую плату провести все работы сами. Так у меня хотя бы было чем заняться на ближайшее время, а Элис могла выбросить всю свою энергию в выбор материалов, покраску, переделку старой мебели, с которой ей помогал Джаспер. Нам с дочерью было очень приятно заниматься чем-то вместе. Итак, за один день мы отделали стены в мой любимый молочно-белый цвет и должны были оставить их просохнуть на два дня. После этого нам предстояло покрасить стены в мягкий голубой - цвет весеннего неба. Теперь у меня два дня были абсолютно свободны, и я могла заняться благотворительностью в детском приюте Порт-Анжелеса. Элис подсказала мне, в каких именно вещах нуждаются детки, и пообещала составить мне компанию. Я хотела попросить Эдварда поехать с нами, ведь сейчас он нуждался в поддержке, и ему нужно было отвлечься, развеяться. Не думаю, что Элис была бы против. Мои раздумья прервала миссис Вебер.
- Девочки, какие вы молодцы! – воскликнула она. – Как вам удалось так быстро закончить отделку?
- Пустяки, вы не видели ещё, как мы с мамой оформили наш дом, – пропела Элис.
- Вам надо открыть своё агентство и зарабатывать деньги, Эсме, – сказала Терри.
- Ну, мы думали об этом, – с улыбкой сказала я, а про себя подумала “последние лет пятьдесят”.
- Мы приедем через два дня, чтобы начать покраску стен. До свидания, миссис Вебер, – улыбнулась Элис. – Эсме, я пойду заводить машину.
- Да, я сейчас, Элис. Перед уходом хотела бы увидеть близнецов. – При воспоминании о детях, моё лицо расплылось в улыбке.
- Да, конечно, – произнесла миссис Вебер. – Они спят в моей спальне, но ты можешь взглянуть.
Мы пошли к спальне Веберов, я приоткрыла дверь и тихо, неслышно для человеческого уха, вошла в комнату. Маленькие ангелочки мирно сопели в своей кроватке, их ротики были приоткрыты, я слышала, как бьются их маленькие сердечки. В горле застыли сухие слёзы, ведь я снова вспомнила о своём малыше. Рана в моём мёртвом сердце так и не затянулась, спустя столько десятилетий. Кажется, даже если пройдут столетия, я всё так же буду помнить моего маленького сына, которого потеряла в своей несчастной человеческой жизни. Терри заметила застывшее выражение на моём лице и смотрела на меня с сожалением. Она знала официальную историю нашей семьи, которая гласила, что я не могу иметь детей, и мы с Карлайлом усыновили и удочерили всех наших детей уже практически взрослыми.
- Я знаю, что тебе больно смотреть на маленьких детей, – прошептала Терри. – Но я хочу сказать, что у тебя замечательные дети, и ты очень хорошая мать. – Она положила руку мне на плечо. Я и так знала, что они замечательные, они - смысл моего существования.
- Они всё, что у меня есть, и, конечно, Карлайл, – сухо прошептала я. - Спасибо, Терри, мы вернёмся послезавтра. До свидания.
- До свидания, Эсме, – прошептала миссис Вебер. Я прикрыла дверь и побрела по коридору. Я знала, где находится выход, и хотела поскорее уйти. Мне не было неприятно, мне было больно от внезапно открывшихся старых ран. Элис уже ждала меня в машине и выглядела расстроенной.
- Тебе больно. Я вижу, – с грустью произнесла дочь. – Но всё в порядке, Эсме. Мы все тебя очень любим, ведь ты наша мать. Ты же знаешь, как я люблю тебя? – затараторила Элис.
- Да, я знаю, милая, поехали домой. – Я обняла её и откинулась на сидение. Как бы мне хотелось сейчас заплакать, но горло сдавливали лишь сухие слезы.
Через пятнадцать минут мы уже были дома. В гараже стояли все машины, поэтому я поняла, что все дома. Под джипом возилась Розали, а Эммет раскладывал какие-то инструменты и детали. Я всегда очень гордилась своей дочерью и её талантом механика, перед которым просто преклонялась. Ведь это надо же такой красивой и изящной девушке так ловко возиться со всеми этими чудными кусками металла.
- Ну, как съездили?- прохрипел Эммет.
- Да, как обычно, успели сделать всё, что запланировали, – ответила брату Элис. – Через два дня продолжим.
- Не знаю, как уж ты вытерпишь эти два дня, – усмехнулся Эммет.
- Да уж постараюсь. – Элис показала ему язык. Да, мои дети были особенными, и их отношения друг с другом были особенными, именно поэтому я их так любила и ценила. Я постаралась расслабиться, но меня не покидали беспокойные мысли о решении Эдварда.
- Элис…? – Я кинула на неё вопросительный взгляд.
- Он сам всё сообщит, но чтобы тебя не мучить, скажу только одно – он пока остаётся, – пропела Элис. Мы вошли в комнату. Джаспер и Эдвард играли в резные шахматы, со второго этажа доносился шелест бумаг и мягкое царапанье ручки по листу. Карлайл наверняка опять взял домой какую-то работу. Я подошла к сыновьям и положила руки на плечи Эдварда.
- Как вы тут, мальчики? – нежно спросила я и взглянула на своих детей.
- Решили посоревноваться, – произнёс Джаспер и улыбнулся. – Но ты же знаешь, Эдвард постоянно жульничает. – Он подмигнул брату. – Читает мои ходы до того, как я их сделаю.
- Я уже говорил тебе, что никогда этого не делаю, – мягко улыбнулся Эдвард и вдруг перешёл на еле слышный шёпот. – По крайней мере, с тобой, - он взглянул в сторону гаража, - с Эмметом это проделывать гораздо легче и интересней, – и хихикнул, чего давно не делал. Я улыбнулась от одной мысли, что ему весело, но неведение сбивало меня с толку, ставило в тупик, и я решила спросить у сына прямо.
- Эдвард, что ты решил? – Я умоляюще взглянула на него, в моей голове звучала только просьба “не уезжай, пожалуйста”.
- Нет, Эсме, – сухо сказал Эдвард. Я испугалась, не поняв, что он имеет в виду. – Я не уеду, я не сбегу, подписавшись в собственной слабости. – Его голос звучал уверенно и твёрдо.
- Спасибо. – Я крепко обняла сына и прижала его к себе. – Ты так важен для нашей семьи, я не хочу, чтобы ты нас бросал.
- Ты же знаешь, что я никогда не смогу так с вами поступить, и в особенности с тобой, мам. – Он поцеловал мою руку. - Просто сейчас всё так сложно. Я сам не могу до конца всё понять, – тихо говорил Эдвард.
- Или принять, – закончила за него я. – Сынок, ты страдаешь от того, что не принимаешь свою судьбу. Я вижу, как тебе больно, но всё наладится. Всё будет хорошо, я в этом уверена.
- Больше чем я? – улыбнулась Элис. Её руки обвили шею Джаспера, и она уже целовала его кудри.
- Не совсем, но ты ведь можешь дать такую гарантию? – с ухмылкой на лице спросила я дочь. Я знала, что она любит, когда хвалят её талант.
- Могу, если Эдвард не будет каждую секунду менять своё решение по поводу Беллы, а каждую минуту раздумывать, как оторвать мне голову, – хмыкнула Элис. Мне показалось, что рука Джаспера дёрнулась, но на его лице не отразилось никаких эмоций.
- Элис, прости, – виновато сказал Эдвард. – Я сам не до конца во всём разобрался, а тут ещё и ты всюду лезешь со своими дурацкими замечаниями. - Его голос стал резче.
- Мог бы и поблагодарить, – прохныкала Элис. – Это не у тебя разрывается голова.
- Ты ли мне будешь говорить о разрывающейся голове. – Эдвард громко засмеялся, но в его глазах читалась подавленная боль. Я уже не рада была, что начала весь этот разговор.
- Ну, хватит вам, надо надеяться на лучшее, – с энтузиазмом проговорила я.
- Да, даже в самом тёмном тоннеле нужно искать маленький просвет, – промолвил Джаспер. Я протянула руку и хлопнула его по плечу, точно так же, как это делает Эммет. Все улыбнулись.
- Я не знаю, что будет дальше, – с лёгкой горечью вдруг произнёс Эдвард. – Но я постараюсь не допустить, чтобы видения Элис сбылись. Я буду держаться от Беллы подальше и сохраню её жизнь.
- Я же тебе говорила, что это уже невозможно, – язвительно пропела Элис.
- Это мы ещё увидим, – жёстко произнёс Эдвард. Он встал и направился к выходу.
- Сынок, ты куда? – обеспокоенно спросила я. Он обернулся и взглянул на меня чёрными глазами, под которыми уже расположились фиолетовые круги. Я поняла.
- На охоту. Не беспокойся, ты же сама сказала: всё наладится, – с иронией в голосе произнёс он и очень быстро вылетел за дверь. Я знала, что ему тяжело, но ничем не могла помочь, поэтому решила отвлечься и в кои то веки заглянуть к мужу в кабинет и оторвать его от работы. Я улыбнулась Элис и Джасперу и развернулась к лестнице, чтобы оставить их наедине и подняться на второй этаж. Я тихонько проскользнула в дверь. В кабинете горел приглушённый свет, но своим периферическим зрением я отлично всё видела. Мой любимый Карлайл сидел за письменным столом и перелистывал какие-то карточки, наверное, истории болезни, но они были довольно старыми и потрепанными, так что я поняла, что он опять работает над каким-то интересным случаем в больнице. Карлайл, как и восемьдесят лет назад, сейчас вызывал в моём мёртвом теле такой ураган ощущений, как будто у нас каждый раз всё было впервые – каждый взгляд, вздох, поцелуй. При каждом его нежном прикосновении моё сердце как будто бы снова могло биться, а грудь вздымалась, словно мне нужен был воздух для того, чтобы дышать. Я знала, что он слышал, как я вошла, но был настолько увлечен, что не произнёс ни слова. Я подошла к нему и обняла за плечи, потом начала ласкать его шею своими пальцами, а затем поцеловала его очень нежно в области уха. Он весь задрожал, а я улыбнулась, одновременно засмущавшись. Странно, но я, как и при своей человеческой жизни, могла смущаться, когда проделывала с мужем что-то этакое. Наверное, просто я была так воспитана, и эта черта характера перешла со мной в новую, бессмертную жизнь. Карлайл медленно развернулся ко мне и, крепко обхватив за талию, усадил к себе на колени.
- Миссис Каллен, вы отвлекаете мужа от очень серьёзной работы, – страстным голосом произнёс он.
- Да, мистер Каллен, вы очень наблюдательны, – заметила я с коварной ухмылкой. – Но вы тоже провинились кое в чём – вы не обращаете на свою жену должного внимания.
- Думаю, я смогу исправиться, – на лице мужа появилась кривоватая улыбка, глаза потемнели и загорелись, и я поняла, что он не намерен больше продолжать работу. Мы не беспокоились о том, что наши дети помешают нам, ведь у каждой из наших супружеских пар была своя неприкасаемая интимная жизнь, поэтому он рывком сбросил все свои бумаги на пол и резко уложил меня на стол. Я любила, когда мой воспитанный и всегда сдержанный муж превращался в такого себе разъярённого зверя. В такие моменты нашей с ним вечности я забывала обо всех проблемах, обо всех существах на Земле и вообще обо всём на свете. Существовали только он, я и тот мощнейший взрывоопасный разряд молний, искрящихся от нашей страсти. Тогда можно было не сдерживаться и всё свои чувства выплеснуть наружу.
- У нас впереди целая бессонная ночь и нам некуда спешить. – Я вцепилась в его мягкие волосы и страстно поцеловала любимого, забыв обо всём. Мы провели вместе всю ночь, любя друг друга, а когда небо окрасилось в тёмно-серый цвет и начало светать, Карлайл спохватился и начал быстро одеваться на работу, ему надо было ещё закончить вчерашнее.
- Прости, – виновато произнесла я, протягивая мужу его рубашку. – Не хотела тебя задерживать. – Я поджала губы.
- Ты же знаешь, что я не могу отвлечься от тебя, – улыбнулся Карлайл. – Ты такая аппетитная.
- Да ладно тебе, ты не менее аппетитный. – От таких слов я снова засмущалась. Я сидела перед мужем на столе абсолютно нагая, закинув ногу на ногу, и опершись обеими руками на стол. Вот это да, в своей прошлой жизни я сгорела бы от стыда при одной мысли об этом, а сейчас меня одолевало лишь лёгкое смущение, и я закусила губу. – Ты сегодня будешь допоздна?
- Не думаю, что оставлю тебя одну скучать в этот вечер, – произнёс Карлайл. Я спрыгнула со стола, подошла к нему и прижалась к его груди. Муж нежно поцеловал меня. – Я вернусь не очень поздно, и мы продолжим. – Он многозначительно улыбнулся и зарылся в моих волосах. – Мне пора. Люблю тебя.
- Я тебя тоже, – прерывисто дыша, произнесла я. Так не хотелось его отпускать. Я поцеловала его в губы, и он скрылся за дверью. Я направилась в спальню, чтобы одеться. Дети уже должны были отправиться в школу, поэтому я свободно могла пройтись по дому, не боясь быть замеченной. Я выудила из шкафа сарафан любимого светло-сиреневого цвета, надела его и привела в порядок растрёпанные волосы. С утра я собиралась заняться сборкой вещей для детского приюта, некоторые нужно было купить, так что мы вместе с Элис собирались поехать за покупками в Сиетл. Спускаясь по лестнице, я услышала звуки из комнаты Эдварда. Дверь была приоткрыта, и я заглянула в неё. Мой любимый сын застёгивал рубашку и уже накидывал на плечи свой любимый кашемировый жакет. Я вопросительно взглянула ему в глаза, пытаясь разглядеть его настроение, но он ничего не сказал мне. Сначала меня обеспокоил взгляд сына, ведь его золотистые глаза странно сияли, но я разглядела тот огонек, что горел в них при воспоминании о Белле, и поняла, что всё в порядке. Глаза Эдварда сейчас излучали неимоверное благоговение, он был счастлив. От одной мысли об этом я широко улыбнулась и крепко обняла сына за плечи. Наконец-то его меланхолия закончилась. Он выскользнул из моих объятий, и криво мне улыбнулся. Я поняла, что задерживаю его, ведь все мои дети уже отправились в школу, и, похлопав сына по плечу, многозначительно ему улыбнулась. Он развернулся и скрылся за дверью. Этот наш диалог без слов дал мне пищу для размышлений. Я всё думала о том, что же вызвало такую удовлетворенную улыбку Эдварда, из-за чего его прекрасные золотые глаза впервые за несколько десятилетий излучают истинную радость. Я витала в своих мыслях, собирая вещи для приюта, и с нетерпением ждала Элис. Я хотела узнать, что теперь она видит в будущем Эдварда, что ждёт нашу семью в скором времени.