Белла сидела на крыльце и смотрела, как солнце медленно опускается к горизонту. Последние два дня стали поистине эпатажными во всей ее жизни в качестве вампира. Раньше ей всегда казалось, что сил лишь одной ее хватит на то, чтобы допрыгнуть до небес, свернуть горы и покорить весь мировой океан, и усталости просто нет места, но теперь она познала суть всех разговоров ее старшего брата о том, как ему наскучила жизнь среди идиотов. И дело тут как раз таки в двух субъектах, которых она по глупости решила пустить пожить у себя в лачужке. Вампирша всегда глядела на Калленов как на что-то неземное, причудливое и недостижимое, и каждый из них казался маленькой частью всей их семьи, каждый нес в себе эту гордость и благородие, аристократичность и вкус. Однако так считала Белла до того, как Эммет и Джаспер устроили скачки по дому и сломали перила лестницы, до того как братцы решили устроить перебранку и «случайно» снесли электростанцию, и до того, как эти оба оставили всех без горячей воды, одного окна в библиотеке и двери в одну из комнат. Сказать, что Бель была в шоке — ничего не сказать, ибо она, мать двоих детей, сестра непоседливого брата, еще не разу не сталкивалась с таким количеством поломок за двое суток. И хотя кого-кого, а ее семью нормальной не назовешь, все же они хотя и немного, но попытались соблюсти правила приличия в гостях. Нет, конечно, Каллены дали слово, что все починят, но так как за запчастями ехать нужно было в город, то Белла решила дождаться своих парней.
Девушка вслушивалась в почти безмолвное перешептывание ветра, игравшего в кустах сирени, и это помогло ей вновь абстрагироваться от несмолкаемого звонкого голоса Элис, которая совсем недавно приволокла из магазина груду новых вещей. На самом деле, Белла все еще не решила для себя, зачем она вообще решила помогать своим недругам, однако она объяснила для себя, что происходящие поможет, более ли менее, расставить все по полочкам. Все же вечная жизнь — штука странная, и она издевается над всеми, кто воспользоваться. Только в идеальной геометрии параллельные прямые, которыми она считала себя и своего мужа, никогда не пересекутся, но сотни лет, которые ей приписала судьба, строились скорее на «неевклидовой геометрии», где параллели пересекутся, а сумма всех углов треугольника может быть как больше, так и меньше положенных ста восьмидесяти градусов. Поэтому, смотря, как на телефон все еще приходят сообщения о снятии денег с карточки, Белла лишь улыбалась судьбе, и совершенно забывая, что эти деньги были последними сбережениями в их семье, и, скорее всего, когда ее сын вернется, ей будет даже не на что его покормить. Конечно, все это было завуалировано, и деньги на еду она найти бы смогла будь у нее даже тысяча детей, просто неудачное решение изрядно потрепало нервы вампирши. А еще эта Жанин…
Бель всегда считала, что она — неприступна, ее должны бояться и уважать, но никак ни попытаться сдружиться. Жанин же решила иначе. Все началось с банальности, в тот же день, когда она впустила Калленов к себе. Изабелла забилась в библиотеке, смотря на темный экран своего телефона, и не понимая, что теперь вообще ей стоило ожидать: звонка Рика, который бы мог забеспокоиться столь необычной просьбой; , а может быть, Ренесми почувствует, что что-то не так? Однако не было ничего, кроме тихого плеска воды наверху, а потом и этот тихий голос, что раздался у нее за спиной.
— Миссис, могу я попросить у вас расческу? — Жанин перетаптывалась с ноги на ноги, и накручивала локон волос себе на палец. Бель тогда была сильно удивлена, ибо она не слышала ни единого шороха вокруг себя, и эта девочка словно явилась из ниоткуда.
— Я мисс, а не миссис, — слова слетели с языка еще до того, как Белла решила, как именно нужно отвечать назойливой дочери ее бывшего мужа. Нельзя было сказать, что вампирша были сильно огорчена, узнав, что у Эдварда есть еще одна дочь, да, и злости она тоже никакой не ощущала. Просто какой-то дисбаланс внутри ее души все же присутствовал, отчего каждый раз, когда на горизонте появлялась кареглазая брюнетка, внутри Беллы что-то сжимало ее замершее сердце. — В ванной комнате должны лежать гребни для волос.
Жанин тогда ничего не сказала, а лишь быстро выскользнула из гостиной. И это был не последний раз, когда брюнетка пыталась заговорить — на следующий день Эсме приготовила ей обед из того, что нашла в холодильнике, в то время как все вокруг удивлялись, что в холодильнике вообще лежит еда. Белла же сей факт игнорировала, продолжая делать вид, что все творящееся вокруг — ни ее ума дело. Однако эта девчонка начала задавать идиотские вопросы, да так реалистично, что все всерьез начали подозревать что-то неладное в общей картине. «Зачем одинокому вампиру такой большой дом?», «А еда зачем, если сюда никто не зайдет?», «Какой толк для Мисс столько вещей, в том числе и мужских, если она носит только один сарафан уже второй день?». Это было неприлично, будто бы девушке недавно стукнула не пятая часть века, а всего лишь три года. Жанин была крайне разбалована, поэтому редко следила за своим языком, что нередко капало на нервы хозяйки дома. Вечером предыдущего дня девчонка вообще умудрилась попросить Бель рассказать ей историю на ночь, как это часто делают матери своих детей, за что не получила ничего кроме разгневанного взгляда и молчание в ответ.
— «На вашем счету двести семьдесят четыре доллара», — это была последнее оповещение из банка на сегодня, перед которым следовало иное, гласившее, что кто-то только что спустил в продуктовом магазине около трехсот долларов. Белла сразу же посчитала, что ее ребенок, который еще не сбежал из этого дома, дабы устроить личную жизнь, тратит триста долларов на продукты в течение двух — трех месяцев. Хотя она, конечно же, сравнивала козла и ягуара. Эдвард был не таким как она, он был самым заботливым папочкой из всех, которых он могла только видеть, поэтому был очень строг в вопросе здорового и сбалансированного питания дочери, и волновался об этом намного тщательнее, чем когда-то заботился о здоровье Беллы.
Капуста, шпинат, белое мясо, рыба, и никакого глютена, сахара или холестерина! Вся еда — вареная, ни капли жира и ни грамма соли. Наверное, если бы когда-нибудь Эдвард решился бы накормить Свон капустой и вареной рыбой на завтрак, а на ужин дал бы ей шпинатовый сок, то она ушла бы от него еще до того, как поняла, что тот — еще та скотина. А ведь его дочь это ела, ей было, возможно, даже вкусно. Для сравнения, Белла вспомнила то, чем в последний раз пообедал ее сынишка перед тем, как пошел на охоту и пропал вместе с Риком где-то в глуби непроходимого хвойного леса, и, кажется, это была «Кровавая Мери. Детская версия». Идиотское название для коктейля из протеина, тыквенного сока и единицы человеческой крови, но оно прижилось уже давно в их семье, а сам напиток стал культовым блюдом, ибо, как правило, он был единственной едой в их доме, не считая шоколада и мороженого. Да, вампирша была не самой заботливой мамой, но не стоит забывать, что таким детям, как Жанин или Ренесми, необходим особый подход. Сколько еще этот бедный ребенок будет сидеть на траве, пока не сорвется и не пойдет кромсать людей направо и налево. Вряд ли тогда Калленам вообще удастся заманить девочку обратно даже тонной мороженого. А вот ее дети были довольны своим рационом, и Бель уже не волновалась за то, что они могли бы причинить кому-нибудь вред.
Когда девушка это впервые увидела, то попыталась намекнуть Эдварду, бегающему от плиты к холодильнику почти всю ночь, что это не самая лучшая идея, ибо дампиры — прежде всего, воплощение вампиров. Они тяжело сдерживают жажду крови, и, ограничивая их сегодня, завтра можно уже начинать думать, как успокаивать разбушевавшегося монстра. Жанин уже подросток, которому свойственен привычный всем максимализм. Она сорвется однажды из-за мелочи, и следствием этого срыва могут быть как поломанные вещи или крики, так и человеческие жертвы. Лучше уж накормить ее мороженым и конфетами раз в неделю, чем ждать, когда бомбу разорвет.
Но разорвало не саму Жанин, а её отца, которому впервые в жизни кто-то решил сказать, что тот неправильно воспитывал своего ребенка. Наверное, будь тот человеком, то он обязательно побагровел и посинел от тонкого намека, а не стоял, сжав губы, и делая вид, что все слова бывшей жены — не больше, чем бессмыслица. Она не имела права говорить отцу что-то о воспитании детей, когда сама не была матерью. Крик сорвался с его губ, и после этого Белла вообще не знала, как лучше общаться с этой семьей, как расставить те точки над «i», которые все никак не расставлялись. Жанин не слышала ничего из ругани отца и его первой любви, ибо все еще видела свои розовые сны, в которые уже втиснулся дух комнаты Ренесми в виде маленьких мальчиков и их лис.
Спица упала с колени Беллы, и звон ударяющегося о поверхность лестницы куска металла вывел вампиршу из транса. Она медленно подняла вещь, с помощью которой довязывала веселый полосатый шарф, а в голове продолжала подводить итоги минувших дней. Итак, полдома сломано; на карточке уже почти нет денег; Жанин видит в ней спасителя, которым Белла быть не хотела, а Эдвард не разговаривает с ней за то, что вчера она дала его дочери плитку шоколада, дабы отвязаться от назойливых вопросов. Да к тому же еще и эта Элис, которая увидела резкое похолодание сегодня ночью, прося у сводной сестры отыскать шапку для Жанин, ибо в магазине она не подумала о верхней одежде, спустив все деньги на что-то другое. Нет, Белла и не думала переживать о маленькой брюнетки, которая была взволнована тем, что ее спасительница взялась за спицы с утра пораньше, видимо, малышка решила, что веселый комплектик для нее. На самом деле Белла волновалась лишь о своем чаде, которое уже несколько часов не отвечает на звонки. А ведь вчера Нико названивал чуть ли не каждый час, то ли от скуки, то ли потому что был действительно взволнован.
— А ведь у него даже курточки нет, — девушка жадно впилась спицами в ткань желто-бардового шарфа, который уже с минуты на минуту должен стать полностью готовым к использованию. — Надеюсь, у мистера Уайта-старшего и мистера Уайта-младшего есть разумное объяснение, почему те отключили свои телефоны.
Девушка и забыла, что в доме кто-то есть, и, что ей не стоит особо разговаривать самой с собой. Хотя она прекрасно знала, что все сейчас увлечены, скорее, примеркой новой школьной формы, нежели расследованиями о прошлом и настоящем их доброжелателя, которым уже несколько дней занимался Эммет. Сейчас все просто ждали, когда вернутся с города их отец и брат, что тоже ездили за покупками и к страховому агенту.
*** Карлайл был до невозможности рад тому, что на работе ему все не высказывали сочувствия за утерянное имущество, не предлагали материальную помощь или как-нибудь иначе не пытались показать, что им не все равно. Ему просто выдали аванс чуть больше нормы, и шеф дружелюбно похлопал по плечу, пробормотав что-то вроде: «Все наладится». И дальше он мог работать спокойно, не переживая, что у всех будет необоснованный приступ благотворительности. Но больше всего он был рад тому, что знал — его семье ничего не угрожает в данный момент, все они в безопасности и в добром здравии, ждут, пока их родитель вернется домой с радостной вестью из страхового агентства.
На самом деле весть была не такой уж и радостной: им действительно заплатят сумму фактического ущерба, однако произойдет это не завтра, не через неделю, и, возможно не через месяц. Вампир пытался убедить страховщика, что это можно сделать не сразу, а по частям, но тот тихо проворчал что-то про устав их предприятия, где выплаты производятся единовременно и в полном объеме. А имущество Калленов было застраховано на не малые деньги.
Со счетами в банках проблема была еще серьезнее, ведь счетов у них было много, и почти каждый был оформлен на липовое имя несуществующего человека, и чтобы переоформить выплаты, надо было предоставить документы этого неведомого существа. В общем, аванс сразу ушел на оформление новых документов, и в кармане остались лишь гроши, на которые вампиры заправили полностью бак машины Беллы. В общем, терять имущество оказалось тяжело не только людям, но и бессмертным монстрам.
— … и представляешь, она решила высказать мне, что я неправильно воспитываю своего ребенка! — Эдвард злобно сжимал в руках ручку бумажного пакета с продуктами, который не поместился на заднее сидение, и который приходилось держать вампиру. Карлайл делал вид, что не спускает глаз с дороги, хотя время от времени бросал оценивающий взгляд на своего первого и, возможно, самого любимого ребенка. — Да как она вообще смеет что-то говорить о Жанин? Она ведь в детстве не сидела с ней, когда той было плохо от мороженого, не была рядом, когда та съела огромный кусок торта и вся покрылась прыщами.
— Эдвард, ты преувеличиваешь. Белла не читала тебе нотаций, она лишь сказала, что тебе следовало бы не сильно ограничивать дочь. Она не говорила, что ее стоит кормить лишь конфетами. Да, и к тому же, не забывай, что мы все не лишены крова только благодаря твоей жене, и Жанин сыта, одета и здорова тоже только благодаря Белле.
— Да, но… Осторожно! — небольшой серый седан быстро увернулся от места крушения.
Эдвард не видел на этом участке дороги ничего еще несколько секунд назад, а сейчас пред его взором застыла страшная картина, как в каких-то боевиках: на пустой от машин дороге лежал черный дорогой мотоцикл, который уже не выглядел так изящно, каким был несколькими неделями раньше на выступлении. Все смешалось воедино: непонятно откуда взявшийся темный густой туман, дождь, сливающий капли крови, которыми пропиталась дорога, куски металла и материи от кожаной куртки. В нескольких метрах от мотоцикла качался от сильного ветра черный обломок шлема, который должен был спасти его хозяина.
Карлайл вышел из машины быстрее сына, пытаясь меж обломков где-то разглядеть и тело, которое отбросило в кювет. Эдвард еще был удивлен оттого, как эти асы своего дела, которые так завораживали взгляд его ребенка, умудряются так просто, почти на пустом месте слетать с ровной трассы. Эдвард проходил медленнее Карлайла, оценивая ситуацию, ведь он-то не видел вообще смысла искать того, чьи мысли он уже не слышал, однако посмотреть на бедолагу ему все же захотелось, в конце-концов, парень даже удивился, услышав у кювета чуть слабый стук сердца.
— Я вызвал спасателей, — Эдвард спустился к уже промокшему от дождя отцу, чьи брюки были измазаны в грязи настолько сильно, что даже стирать их уже, наверное, не было смысла. Однако тот не замечал ни грязи на ботинках, ни слипшихся от воды волос. Врач был сосредоточен на другом.
— Вряд ли это поможет, у него перегнута сонная артерия и что-то с трахеей. Если он не будет лежать на операционном столе через три минуты – он, считай, уже и не живой, — вампир отошел немного назад, и Эдвард смог увидеть лицо бедолаги. Он знал его, и знал, что теперь в его жизни появятся новые проблемы, в виде протяжных и долгих рыданий, криков и бессилия помочь близкому человеку. Парень внизу открыл на секунду глаза и попытался что-то прохрипеть, но стон его был настолько нечленоразделен, что его слова были проигнорированы. Карлайл отошел к тому месту, где небрежно раскинулся рюкзак гонщика и из которого вывалились какие-то книжки. — Ты ведь знаешь его, Эдвард?
— Не сказать, чтобы я лично был с ним знаком, но точно знаю, что Жанин будет в истерике, когда узнает о том, что произошло с Безмолвным. Думаю, не стоит ей говорить пока; может, она просто забудет о нем. Я ведь так до сих пор о нем ничего и не узнал: ни имени, ни адреса, ни семьи. Этот парень — невидимка, пусть и после смерти окажется таким.
— Николас Уайт, пятнадцать лет, — блондин прочитал самую большую надпись на водительском удостоверении, которое он нашел среди книжек. — Эдвард, не говори о нем так, будто он уже мертв. Мы можем продлить ему жизнь, ради Жанин, ведь ты же сам видел, как она его любит. Вспомни Розали и Эммета.
— Нет! Мы скреплены союзом с оборотнями, — вампир слышал, как возрастает вой сирены вблизи, и был готов поспорить, что в затянутом тучами небе отражаются сине-красные огни проблесковых маячков службы спасения. — Он сам виноват, в том, что с ним случилось. И да, я не желаю видеть рядом со своим ребенком никаких Николасов Уайтов, и вообще всех Николасов и Уайтов в целом.
Парень уже собирался идти в машину, зная, что Карлайл поспешит сделать вид, что как-то еще пытается помочь парнишке, однако на секунду вампир обернулся в сторону без пяти минут мертвого тела, застыв на месте. Он был уверен, что на долю секунды поймал на себе ухмыляющийся взгляд Безмолвного, из носа которого сочилась кровь, а перед его глазами застыл силуэт смерти из черного тумана, который он не раз видел в видениях Элис. Тот силуэт все также ухмылялся, держа свою косу за спиной, и по его груди текли капли алой крови. Однако видение растворилось прежде, чем вампир зафиксировал взгляд на отце, вновь склонившемся над телом подростка. Каллен сделал еще один шаг, и вновь увидел черный туман, что извивался над обломком шлема. Подойдя к нему ближе, бронзововолосый был удивлен, заприметив белоснежного разноглазого котенка, который с ужасом глядел на визитера. У животного не было одной лапы, и место разрыва было бережно перевязано тряпкой, напоминающей обрывок знакомой белой рубашки.
Туман развеялся лишь тогда, когда вампир аккуратно поднял пушистого зверя на руки, а в голове навеки отпечаталась необъяснимая жуть всего, что с ним происходило. Он еще раз взглянул на парня, к которому уже бежали врачи из скорой, и теперь он был уверен, что тот был не так прост, как ему казалось. У изголовья его головы извивался черный дурман, который, похоже, кроме Эда никто не видел.
Источник: http://twilightrussia.ru/forum/40-16992-1 |