<i>«Что пошло не так?»</i>. Этот вопрос Эдварда мучил уже полтора месяца. Он не понимал, что могло такого произойти, за что ему выпало столько «счастья». Лунатики, вероятно обострившийся и без того острый переходный возраст Жанин, объявившаяся после стольких лет Белла, да еще и двое детей с ней в придачу. Вот и сейчас он, нет чтобы сидеть дома у камина и читать дочери какую-нибудь книжку или просто разговаривать вместе с ней, вынужден идти под разбушевавшемся ливнем и тащить на себе все еще бессознательное тело того, кого презирал больше всех на свете. Николас ворвался в его спокойную и размеренную жизнь будто ураган, сносящий все на своем пути. А сейчас этот неугомонный психопат мирно расположился на его спине, и Эдвард чувствовал его теплое дыхание на своей шее.

Руки сына будто обхватили шею вампира. Так было удобнее его нести, ибо он не скатывался всякий раз, но все же Эдварду всё тяжелее становилось смотреть на них. Родинка. Это чертово коричневое пятно по форме, напоминающей полумесяц, на запястье. Оно такое же, как и у многих по линии Мейсонов, Эдвард плохо помнил свою семью, но у отца точно была такая же, как и у него самого, как и у Жанин. Тут и к гадалке не ходи, ответ на лицо.

До дома Эдвард добрался в разы быстрее, чем до развалин гор, только вот хорошо то было или плохо, вампир сказать не мог. Скорее уж теперь им полностью завладело смятение, раз он не мог решить стоит ли заносить промокшего до нитки Ника в дом, или же кинуть его на гамак, сделав вид, что он не причастен к его возвращению. Однако он уже и так знал, что стоит предпринять, раз решился не бросать его там, где обнаружил. Эдвард быстрее направился в сторону дома, где его непременно ждала Жанин, его Жанин.

Дверь теперь отворилась беззвучно и легко, ремонт был выполнен превосходно, но от этого вампиру становилось больше печальнее, чем радостнее. Они и впрямь многое успели попортить в доме Бель, а исправить даже не потрудились. Конечно, Белла была против их вмешательства, но они просто могли ее не слушать, ведь запреты-то они многие нарушили, не думая о словах хозяйки.

— О, ты нашел Нико, — шатенка вышла из гостиной, с одной из своих любимых книг. Сейчас Эдвард ее не мог понять. В его голове уже сложилась картинка, касательно семьи первой и единственной любви вампира, где Белла была матерью двух милашек — близняшек. Так если оно так и есть, то почему в ее словах нет и нотки беспокойства? Почему никто из Уайтов не поспешил найти мальчика? Ведь он, непременно был в опасности: у него мог кончиться кислород в любой момент, на него мог упасть камень, его могли и Лунатики достать, в конце концов. Но все же, никто не забеспокоился. — Отнесешь его на диван?

Бель подошла так близко к Эдварду, что все эти провокационные вопросы в его голове вмиг растворились. Она стояла слишком близко. Девушка прикоснулась своими тонкими длинными пальцами к щеке парня, чтобы стереть капельку воды, это прикосновение принадлежало Нику, но его отец был рад не меньше, ведь Белла «случайно» дотронулась и до него. Дыхание перехватило и в груди затрепетало застывшее сердце, а вампир быстро направился в библиотеку, чтобы попытаться избавиться от старых чувств. Белла не сможет быть с ним, она ему не принадлежит более.

Эдвард скинул парнишку на мягкий диван, после чего вытянул из-под него мокрое пальто, которое зачем-то нацепил на себя перед поиском. Вампир мог бы оставить все, как есть, но он просто тянул время перед встречей с Беллой вновь. А она все стояла на прежнем месте, она ждала его. Парень на секунду задумался над тем, с каких пор он начал бояться так человека, которого хотел увести с собой в вечность. Может быть с момента, как довел ее дочь до слез? Или чуть не лишил жизни собственного сына? Да много еще чего он натворил «по мелочи» в последние дни, и это до ужаса его пугало. Он сам себя собирался лишить всего того, над чем так долго работал. Изабелла Свон становилась все дальше от него, и в этом были виноваты его проступки.

— Ты обещала мне разговор, — слова сорвались с языка быстрее, чем вампир смог собраться с силой. Видимо, тема стала для него весьма болезненной, поэтому парень собирался все решить как можно скорее.

— Тогда, думаю, ты уже собрал свои чемоданы? — вот Эдвард и открыл всю темную сторону Беллы. Она стояла рядом с Калленом, и ее лицо было так прелестно. Она обескураживала этой своей открытой, по-детски милой улыбкой. Такая прелестная и с виду чистая душа, изнутри покрытая гнилью. Бель больше не желала становиться жертвою, и раз Эд жаждет все узнать, то пусть готовиться и к последствиям.

— Зачем ты так со мною? Я же все еще тебя…

Слова застыли на языке, когда вампирша рьяно прикоснулась своими губами к его устам. Она остановилась в каких-то долях сантиметра, и Эдвард начал задыхаться от этого милого запаха ягодной помады. Уайт сделала это специально, чтобы заставить <i>«все-еще-мужа»</i> замолчать. И хотя ее руки охладели из-за вампирского недуга, но Эдвард чувствовал, как место, где их тела соприкасались, словно было охвачено пожаром.

— Никогда больше не говори эти слова, — Эдвард слышал фразу Беллы лишь потому, что она все еще стояла рядом, обнимая его за талию, и губы ее также находились в нескольких миллиметрах от него. Он жаждал поцелуя, но Бель, видимо, знала, как именно нужно издеваться. Она помнила каждую болевую точку своего жениха. — Пойдем на кухню, раз уж ты решился на разговор. Я не хочу разбудить Николаса.

Изабелла нежно и медленно перевела свою руку с талии партнера на его запястье, и осторожно прикоснувшись своей нежной шелковой кожей, повела его в сторону столовой. Это была единственная комната в доме, где пока не было никого, и Уайт надеялась, что раз Ренс и Джейк еще громко дискутируют по поводу накопившихся проблем, то их могут и не услышать.

— Так о чем пойдет речь? — девушка сказала это прежде, чем провела своей легкой рукой по низу живота бывшего. Она играла с ним, так же, как и любой хищник наслаждался свой добычей. Но в ее поведении главным все же был вопрос. Она дала Эдварду шанс исправиться, шанс на то, чтобы изменить тему их разговора.

— Речь пойдет о… — Каллен терялся каждый раз, когда между его телом и ладонью Беллы все сильнее сокращалось расстояние. А теперь еще и этот взгляд хозяйки этого дома, будто бы она всем видом старалась его соблазнить. Но она добивалась отнюдь не страстного объятия, она хотела просто закончить разговор. И Эдвард смог прекратить это нездоровое влечение, как только произнес ответ на заданный вопрос. — Речь пойдет о Рене и Нико. Кто они?

Белла отпрянула. Ей не хотелось вообще касаться этой темы, но, видимо, от судьбы не убежишь. Да и Эдварду все равно бы пришлось все узнать, только вот Уайт все еще была не готова к тому, чтобы все случилось именно так, когда она все еще до жути зла на него.

— Ты ведь и так все знаешь, не так ли? — Эдварду показалось, будто Белла разозлилась на него. Он также злился на нее, когда та приехала в Форкс, когда пыталась с ним заговорить. Возможно, это была месть, но как-то это было слишком жестоко (Эдвард решил упустить те моменты, о которых Бель еще не знала).

— Догадываюсь… Так, они мои?

Девушка не спешила отвечать. Она просто смотрела на Эдварда с мольбой в глазах, что он решит, что ему не нужно знать ответ. Есть ли вероятность, что он уйдет? А, может быть, он решит задать другой вопрос, и ей бы не пришлось отвечать на этот? Белла знала, что ее муж никогда не полюбит близнецов так же, как он любит свою принцессу, они для него лишь чужие дети, что портят все вокруг. Особенно ее волновал Нико. Его мать всегда считала своего сына одним из тех неудачников, которые быстрее погибнут от кирпича, свалившегося на голову, чем когда-либо заслужат что-то действительно важное. Он вошел в этот мир с уродством, и ей не хотелось, чтобы его отец видел в нем урода всегда. А ведь на него и так все смотрят искоса.

— А они похожи на тебя? — ответ вопросом на вопрос. Идеальный способ отвернуться от нежеланного ответа, если не считать того, что собеседник тоже был не так прост. Эдварду нужна была правда, а не догадки.

— Я не могу сказать точно. Мне стыдно это говорить, но все эти дни, с того момента, когда я впервые увидел Рене и Николаса я только и ищу причины, чтобы не верить своим глазам. Конечно, они, безусловно, похожи на Жанин, которая так похожа на меня. И все же, я хочу слышать ответ с твоих уст. Близнецы мои дети?

— Так уж вышло, что таить, — Белла пыталась не смотреть в глаза Эдварда, она переводила их на какие-нибудь предметы вдали, будь то стол, дверь, ваза. Но через пару секунд она заметила, что что-то было не так. Она встретилась глазами с еще парой таких же очей, как и у Эдварда.

Элис. Она стояла прямо у прохода, смотря на пару изумленными золотисто-карими глазами. Девушка не ожидала сегодня застать подобного рода откровения, ведь это полностью переворачивало всю истину на происходящее вокруг. Она была обескуражена и напугана, и Беллу на секунду тоже напугало это выражение лица сестры. Уайт не хотела рассказывать о детях даже своему мужу, и представить, что другие Каллены будут в курсе всего, казалось еще невыносимее. А теперь обо всем знает брюнетка, и считай, что уже все об этом знают.

— Это что шутка? — еще секунду назад Изабелла надеялась, что все обойдется, но этот голос брюнетки она помнила слишком хорошо — то был клич волнения, страха и поломанных убеждений. Девушка не могла осознать того, к чему уже морально был готов ее брат. — Ты родила от Эдварда? Близнецов?

— Фактически, они разнояйцевые близнецы. Двойняшки.

— Почему мы об этом ничего не знали? — Элис теперь смотрела не на Беллу, а на Эдварда, который, видимо, перебирал в голове все варианты ответа, но ни один не приходил ему в голову. — Эдвард сказал, что ты сбежала от него в Рио, закатила скандал, что не готова провести жизнь с вампиром…

— Ага, и ускакала с молодым испанцем навстречу страстным ночам, — девушка улыбнулась сестре, ей действительно понравилась эта легенда. Она думала, что Эдвард наговорил семье много гадостей о ней: изменила с Джейком, решила стать лесбиянкой, раз уж такой неписанный красавец оказался ей не мил, или же он ее обратил, а она, такая нехорошая, сразу убежала от него, получив желаемое. Но нет, все выглядело весьма невинно. — Элис, тебя не должно это касаться. Ренесми и Николас уже взрослые, поэтому вряд ли они согласятся стать вашими игрушками.

— Белла, подожди! Мы еще не дошли до момента выяснения отношений. Мне больше интересно, как так получилось, что вы рассталась, когда ты, фактически, оказалась беременной. И как ты смогла выжить? Франсин даже Жанин не выносила до конца.

— На счет второго комментариев я не дам. А на твой первый вопрос ответит твой брат. Я не особо хотела бы это обсуждать.

Белле надоело все это. Она даже хотела бросить Эдду напоследок, чтобы поторопился со сбором вещей, но при Элис ей ничего не хотелось говорить. Все же сестра беспокоилась о ней, когда они расстались с Эдвардом — Эльфийка часто звонила ей, закидывала многочисленными письмами, не раз приезжала в дом Чарли, который тоже не переставал искать свою дочь. Для всех них она просто исчезла, но Белла всегда была очень близко. Она-то знала истину вещей.

— Сегодня, ребята, меня не трогайте. Я все сказала, и комментариев давать не собираюсь. Вы и так нарушили слишком много правил.

Вампирша хлопнула дверью, ограждая себя ото всех. Сейчас ей было не до семейных драм, она была увлечена собой.

***
Каллены все собрались в комнате, которую Белла выделила для Карлайла и Эсме. И хотя «родителей» дома не было, Эдвард все равно чувствовал себя, как нашкодивший пятиклассник, которого уже какой час отчитывают за причиненную им пакость. Элис не стала все в себе держать, и стоило Белле лишь уйти в свой тихий уголок, как коротышка побежала к своей сестре, дабы поделиться последними сплетнями.

— Ну, просто великолепно! — Розали взбесилась, впрочем, это не стало для ее брата какой-то экстраординарной проблемой. Она всегда заводилась, когда в их жизни случалось что-то из ряда вон выходящее, но потом она быстро приходила в себя. Вскоре блондинка воспримет все, как должное, и попытается наладить новые контакты. А пока… Пока просто следует держаться от нее, как можно дальше. — Как можно быть таким кретином? Эдвард, мы тут почти месяц живем, а ты только сейчас узнал о том, что ты отец еще двоих детей. Тебе не кажется это странным?

— Я знал это сразу, как увидел Рене, просто не хотел признавать это. Думал, что просто совпадение, — вампир расположился на кровати, закрывая ладонями свои глаза. Ему хватало своей способности к чтению мыслей, чтобы видеть все вокруг глазами родных, он не желал лицезреть еще и их осуждающие взгляды. — А Нико… До сих пор не хочу, чтобы тот вообще имел со мной что-либо общее. Я пытаюсь представить его в качестве сына, но мозг отрицает этот факт сам собой.

— Почему? Мне кажется, он милый, — Элис была совсем другой с Эдвардом. Она, будто знала, что происходит внутри него, она чувствовала все то, что мог испытывать любимый ребенок ее родителей, поэтому-то и старалась хоть немного ему помочь. — Вспомни, как красиво он танцевал с Жанин. Он был с ней так осторожен и любезен. А на прошлой неделе Николас помог нам с починкой машины, которую помял Джаспер. И так всегда, он помогает нам во всем, так же, как и Белла. И ведь ни разу я не слышала от него ничего дурного в наш адрес, хотя, мне кажется, что он чувствует твою неприязнь. Николас постоянно спрашивал Эсме о том, почему ты с ним так груб.

— Эдвард прав, этот парень — чудовище! Мне от его только взгляда становится не по себе, — Эммет, ранее не подававший виду, решил вставить своё слово. И, конечно, он был на стороне Роуз, которой не нравилась эта идея с отцовством ее брата. — А еще его вскрыл гробовщик, но он все равно бегает, как огурчик. Он не спит, почти ничего не ест, и все время бегает хвостом за самым жутким типом, проживающим тут. Мне он не нравится, хотя я не спорю, что он ничего плохого лично мне не сделал.

— Вы себя со стороны слышите? Обвиняете ребенка в том, что он ведет себя не так, как должен был вести. Не все подростки такие, как Жанин. Они не должны во всем потакать прихотям чокнутых родителей, помешанных на здоровье своих чад. Белла не держит своих детей в титановых цепях, у них есть возможность познавать мир, а вы только и делаете, что пытаетесь их за это осудить. Что такого в том, что Ник занимается экстремальным спортом? Разве тут есть то, за что можно меньше любить ребенка? Или же Ренесми совершила тяжкое преступление, связав себя узами брака без благословения ее папочки, который, по факту просто сбежал от нее? Эдвард, они твои дети. Твоя кровь и плоть! Рене и Нико несут в себе часть ДНК Мейсонов, твоей родной семьи. Неужели ты не хочешь увидеть, как частичка твоих родителей живет сейчас в ком-то еще? Тебе и впрямь не интересно, какими они станут потом, лет через десять, двадцать, сто?

Все замолчали. Никому не хотелось этого признавать, но Элис была права, и сама коротышка это знала. На самом деле она тоже не чувствовала особой привязанности к семье ее сводной сестры, но она не боялась попробовать сблизиться. К тому же, именно эльфийка первая увидела то, как Эдвард кричит на дочь, как останавливает себя в секунде от убийства своего сына, но ее видения появлялись всего в нескольких мгновениях от того, как это случалось. Она вряд ли смогла помочь ранее, но теперь она постарается исправить сам источник опасности, угрожающим маленьким Уайтам.

— И еще кое-что, — брюнетка открыла рот только перед тем, как подошла к порогу очень близко, чтобы в любой момент быстро улизнуть вниз и прочь из дома. — Я видела то, что ты сегодня натворил, Эдвард. И твои дети видели это, поэтому извинись перед ними обоими, хотя я не знаю, как такое можно простить. Жанин тоже стоит обо все рассказать, она вправе знать все. Но, прежде всего, реши вопрос с Беллой, иначе уже завтра вечером окажемся на улице.

Брюнетка тихо вышла за дверь, но оставшиеся трое знали, что Элис была настолько напряжена, что в любой момент могла что-нибудь сломать. Сейчас ее мог спасти только Джаспер, который вместе с Карлайлом и Эсме ушли на охоту.

***
Николас как всегда был один. Даже в своих собственных снах. Он ненавидел отправляться в Морфеево царство, а особенно он не терпел, когда кто-либо насильно пытался его туда затащить. И вот тут проявлялась его «особая черта» — он помнил все, что происходило до того, как заснул, вплоть до секунды. Ему пришлось отравить себя какой-то лошадиной дозой наркоты, чтобы спасти сводную сестру. Вот бы было хорошо, чтобы его тоже кто-нибудь спас, ибо в этом сне было как-то сыро и холодно. А еще одиноко, но так ему бывает не только в дрёме, но и наяву.

Из другого реального мира доносились какие-то слова. Они были неприятными, ранили прямо в сердце, но ей богу, Нико не мог разобрать их значение, потому что кроме сырости и холода появилась другая проблема – жар. Это казалось почти не возможным, но он чувствовал, как, продрогнув до костей, его тело словно находится в самой жаркой пустыне и пытается бежать. Ему было и холодно и жарко одновременно, отчего еще начинало жутко трясти, и слезы отчего-то наворачивались на глазах.

— Ты такой же жалкий, как раньше!

Опять этот голос. Отвратительный, надоедливый голос, благодаря которому Нико не может спать уже второй год. Это его совесть принимал облик того, кого он когда-то любил и уважал больше всех на свете. Кто заменил ему и отца и учителя, а иногда и мать, и даже после своей смерти не желал оставлять в покое, приходя постоянно в видениях, как большая жирная проблема. Ник знал, что он вскоре появится перед ним, и он опять вспомнит то, как выглядел основатель их клана.

— И неужели это отвратительное подобие человека смогло меня убить? Смотреть на тебя противно, человечишка.

— Я никого не убивал! — Ник попытался произнести это так, чтобы голос не дрожал, но ничего не вышло. Он опять остался осмеянным собственным внутренним голосом. — Это было твое решение. Ты просто мог оставить меня умирать, а сам спастись. Я не просил тебя мне помогать.

— Оправдывайся, как хочешь, но я-то знаю, что ты стал причиной всех проблем в семье, — мужчина подошел к Нику вплотную, прикладывая свою ладонь к его щеке. По позвоночнику словно мурашки пробежали, и тело вновь содрогнулось в судороге. Он даже в собственном сне не мог стоять прямо, возможно его собеседник и был прав на счет всего этого. Он все еще остался тем слабым мальчиком, который боялся даже собственной тени. — Из-за тебя Ренесми потеряет отца. Он не хочет быть тем, кем является только потому, что ты рядом.

— Алекс, прекрати! — Нику не сразу удалось собрать в кулак все свои силы, чтобы произнести это вслух, и он был рад, что это помогло. Собеседник на время отошел от него, но исчезать не собирался. Просто увеличил расстояние, давая возможность немного прийти в себя и успокоиться.

Ругань прекратилась, и Ник почувствовал, как нежные руки перебирают его спутанные волосы, и легкое, пушистое полотенце не дает мокрым каплям, оставшихся от дождя, скользить по разгоряченной шее. Это все мама, только она может найти время на маленькое ухаживание, и даже от такого мелкого знака внимания Ник приходил в восторг. Да, ему не быть таким же важным для семьи, как Ренесми, но все же родители всегда смогут выделить ему кусочек своего времени. Хоть совсем маленький, но и это тоже радовало.

— Мама, приласкаешь меня? — Нико обнял Беллу вокруг талии, когда та убрала мокрое полотенце и начала вытирать голову шатена сухим. Девушка ничего не ответила и, только лишь тяжело вздохнув, коснулась губами лба своего младшего сына. Сегодня он это заслужил.

— Нико, если Алекс снова будет тебя доставать, пни его от меня там. Ему давно от меня не доставалось, — девушка натянула одеяло на плечи своего сына, и тихо, почти неслышно, начала напевать мотив детской песни.