Название: Экзамен

Категория: Собственные произведения
Бета:-
Жанр: Sci-fi, Drama, Dark, Gen
Рейтинг: R
Пейринг: Иветта / Лара
Саммари: Пасифика – планета в созвездии Скорпиона, с чистейшим свежим воздухом, бирюзовыми океанами и плодородными саваннами. Именно туда направляется межгалактический корабль «Последняя надежда» с людьми, покинувшими истощенную Землю в поисках лучшей жизни.

---

- Вот мы и дома… - пробормотала я, благоговейно прижимая ладони к пластику иллюминатора и обозревая оранжево-бирюзовый спутник, медленно плывущий вокруг гигантской синей планеты средь бриллиантов-звезд, рассыпанных в непроглядной космической черноте.

- Это не наш дом. Чужой, - холодно поправила мои слова Иветт, наглухо застегивая биокомбез, идеально прилегающий к телу. Невысокая, стройная брюнетка с длинными ресницами, - моя лучшая подруга обладала острым незаурядным умом, хотя и не имела научной степени ни по какому предмету. – И неизвестно еще, дружелюбный или враждебный.

- Известно, что дружелюбный, - улыбнулась я, полная надежд, как и все люди на этом корабле.

- Другие колонии тоже так говорили, - напомнила мне Иветта, и моя улыбка слегка погасла: за последние четыреста лет человечество исследовало больше пятидесяти планет со сходными к земным условиями. Сорок пять из них были признаны непригодными по разным причинам – недостаточное количество воды или большие температурные перепады в летний и зимний периоды, суровая природная среда. На семи были построены колонии, туда отправились десятки тысяч людей, покинув свою умирающую Мать. Люди строили новые корабли, получая обнадеживающие и не очень отчеты из колоний, пока не осталась только одна. Шесть планет были в конце концов потеряны: с четырьмя из них сообщение полностью прервалось, и вновь отправленные корабли также прекращали выходить на связь вскоре после приземления. Что там произошло, земляне так и не узнали, но оно автоматически наложило на эти планеты запрет. Две другие колонии, просуществовав несколько поколений, последними сообщениями дали понять, что общество утратило черты цивилизации и одичало, и это тоже не внушало никому желания лететь туда.

Колония на Пасифике многие годы оставалась единственной, кто справился с трудностями переселения. Богатый плодородный мир, комфортный температурный режим круглый год, отсутствие крупных хищников, - все это сделало планету новым надежным домом. Отчеты рассказывали не о деградации, а о развитии во всех направлениях: от сельского хозяйства до науки. Успех позволял колонии диктовать свои условия: чтобы попасть в это райское место, необходимо было пройти всевозможные тесты – кого попало на Пасифику давно уже не приглашали. Нужно было обладать ценной профессией, чтобы получить шанс стать гражданином колонии «Куалита». А всех новоприбывших ждал дополнительный экзамен на месте.

Предстоящее испытание тревожило, конечно, но лишь потому, что заранее не были известны вопросы. Однако я была уверена – в космосе никого плавать не оставят. Что они сделают, если кто-то из нас не пройдет тест? Отправят работать на очистные сооружения вместо профессорского кабинета? Это было бы не такой уж большой платой за возможность дышать чистым воздухом и ходить под настоящим теплым солнцем – на Земле вот уже полторы сотни лет как начался ледниковый период, и солнце, даже если прорывало иногда серую массу низвергающихся снегопадом туч, совсем не грело. Остатки человечества выживали поближе к ядру, под землей.

- Пессимистка, - с улыбкой пожурила я, любя подругу даже несмотря на переменчивость ее настроения и скептическое отношение к нашему невероятному путешествию.

- Ну а ты – идеалистка, - в ответ улыбнулась Иветт, слегка пожав плечами и бросая взор на приближающуюся к кораблю блестящую точку.

«Внимание! – тут же раздался голос из громкоговорителя. – Двадцать седьмую группу просим проследовать на стартовую площадку. Транспортировочный шаттл отбывает через пятнадцать минут».

- Это нас, - поторопила я подругу – не хотелось уступать теплое местечко. Двадцать шесть групп счастливчиков уже ходят по обетованной земле, пора уже и нам ощутить вкус и запах новой жизни.

Пасифика была одним из двух спутников планеты – газового гиганта возле солнца, очень похожего на наше. Нам с Иветт повезло: в шаттле мы заняли места рядом с иллюминатором, и теперь могли любоваться яркостью красок. Синий, изумрудный и оранжево-бирюзовый шары плыли в ярком свете звезды. Мы направлялись к оранжевому.

Снимки со спутников, присланные на Землю, являли нам облик изменчивой Пасифики: от фиолетово-бирюзовой летом до коричнево-серой зимой. Оранжевый цвет – признак наступления осени. Зимы же здесь, с привычными нам белыми сугробами, вовсе не бывало. И только одно оставалось вечно неизменным: кристально чистая бирюза озер, рек, морей и океанов.

Шаттл прорезал туманную облачность и затрясся под порывами ветра, но вскоре стабилизировался. С оглушительным свистом мы планировали над бесконечными просторами равнин и холмов, над пологими вершинами гор, покрытых золотым покровом невысокой растительности.

На берегу озера нам открылся невероятный вид колонии «Куалита» – блестя под солнцем, медные шпили тянулись до небес. Словно современный замок в уголке рая, спрятанный в гуще невысоких раскидистых дерев, он манил скорее пройти по его узким функциональным улицам, восхититься минимализмом стиля и распахнуть дверь в уютное жилище, которое до конца жизни мы сможем называть своим домом.

Куалита промелькнула и исчезла, как мираж, скрытый оранжевыми холмами. Впереди распростерся менее привлекательный пейзаж: плодородная саванна сменилась иссеченной острыми скалами пустыней. Желтые барханы выглядели как рябь на застывшей поверхности песчаного моря. Где-то в этом безжизненном месте, очень далеко от колонии, шаттл и пошел на снижение, заставив нахмуриться не только подозрительную ко всему новому Иветт, но и меня.

Двери открылись, пилот сделал объявление: температура за бортом свыше тридцати градусов тепла, воздух чистый, без вредных примесей, до Куалиты – сто сорок четыре мили. Пассажиры высыпали наружу, с улыбками топча мягкий золотистый песок и щурясь от яркого солнца, тонущего в фиолетовом закате. Взревев, шаттл тяжело оторвался от земли, подняв кучу песка, и улетел на орбиту планеты за следующей группой колонистов.

Когда песок осел, мы увидели невдалеке другой шаттл – старую модель из предыдущей экспедиции, ржавый и обшарпанный «Си-9». Вряд ли поселенцы смогли построить завод по производству космических кораблей, просто чудо, что эта штука до сих пор летала. Через двадцать или тридцать лет наши шаттлы так же превратятся в груду бесполезного металлолома, и тогда уже, без постоянной подпитки с Земли, местные жители полностью лишатся прежних технологий и будут довольствоваться… видимо, лошадьми и телегами. Но об этом мы подумаем позже.

Возле шаттла нас ожидали мужчина и две вооруженные женщины, держащие в руках по коробке с браслетами для тестирования. Кто-то попытался возразить – все мы лишь пару часов назад вышли из гибернационного сна и не были готовы так скоро проходить проверку на профпригодность, хотелось сначала обустроиться, осмотреться и дать телу привыкнуть к увеличенной гравитации. Но экзаменатора это, похоже, не волновало.

- Прошу вас, наденьте браслеты и выберите себе напарника, - вежливо объяснял он. Длинная бордовая ряса, вышитая золотыми нитями, и нечто вроде тюрбана на голове, создавали образ то ли мага, то ли религиозного сектанта. Демонстрируя приспособление, он инструктировал, как застегнуть его на запястье и активировать. Убедившись, что все выполнили условие, продолжил: - Ваше задание будет очень простым: вам необходимо определить, кто из вас более достоин стать частью нашей общины.

Мы с Иветт с удовлетворением убедились, что на наших браслетах горит одинаковый зеленый светодиод. Мы дружили с самого детства, всегда и все делали вместе: учились и работали, а теперь и в путешествие отправились тоже вдвоем. Обе не были замужем – на Земле сложно было создать семью, когда постоянно приходилось думать о выживании. Теперь, на Пасифике, это могло измениться.

Наслаждаясь видом искрящихся песков, усыпанных сухими листьями всевозможных форм, и утопающих в облаках холмов на горизонте, я вполуха слушала пафосную речь Первого министра Куалиты, ответственного за безопасность общины, о цивилизованном обществе, которое они построили здесь, о бережном отношении к природе и культивировании лучших человеческих черт.

- Вы должны заслужить право стать гражданином нашей колонии. На Земле вы родились и выживали в тяжелых условиях холода, но не думайте, что на Пасифике будет легче. Мы не хотим загубить эту прекрасную планету из-за слабости и испорченности людей. Только самые достойные представители человечества смогут остаться с нами.

- Что значит «остаться»? – нахмурилась Иветт, и я тоже вздрогнула.

- Вы многим пожертвовали, чтобы оказаться на космическом корабле, везущем вас в обещанный «рай», и теперь остался последний шаг: доказать, что вы готовы на все, чтобы выжить в этом новом месте. Готовы измениться. Стать лучше и сильнее. Внимательно посмотрите на браслет.

Подняв левую руку, я приблизила к глазам странную металлическую конструкцию. Она состояла из двух обручей – нижний намертво крепился к коже, довольно неприятно сдавливая запястье, второй – внешний – был полым изнутри. В нем густо перекатывалась фиолетовая жидкость. От дальнейших слов оратора меня, несмотря на тридцатиградусную жару, сковал лютый холод: - Это яд местной летучей мыши. В маленькой дозировке он не опасен, но если на вас нападет целая стая и укусов будет много…

- Что за беспредел?! – оборвал министра один из переселенцев, но замолчал и поднял руки, когда одна из охранниц навела на него дуло пистолета.

- Не перебивайте, тогда, может быть, станете одним из тех счастливчиков, кто выживет и присоединится к нашей общине, - обратился министр к группе новоприбывших, переглядывающихся в недоумении и ужасе. Иветт схватила меня за руку: ее пальцы дрожали. Я чувствовала себя ягненком на бойне, которую не предупредили о том, куда ведет узкий проход. Когда нам говорили о тестовой системе приема, никто не объяснил, что она окажется борьбой за выживание. Министр улыбнулся, но в этой эмоции не было сострадания и тепла, только пробирающее до косточек циничное равнодушие: - Каждые полчаса браслет будет впрыскивать вам под кожу яд. У вас есть примерно пять-восемь уколов, пока доза не станет смертельной. Но вы можете это прекратить в любой момент, если…

- Что нужно сделать?! – вскричали сразу несколько мужчин из нашей группы.

- Мы не можем принять сразу пять тысяч поселенцев. Мы не можем принять тех, кто не подходит нам. Ваше задание предельно простое: убейте напарника, чтобы заслужить право остаться с нами.

Под напряженное молчание еще две охранницы вышли из шаттла и вывалили из мешка на песок груду пистолетов. Под возмущенные крики все пятеро вернулись в шаттл.

- Не пытайтесь пешком дойти до Куалиты – яд убьет вас раньше. Не пытайтесь снять браслет – при малейшем повреждении он впрыснет полную дозу яда. За вами будут наблюдать, - показал министр на жужжащие в небе коптеры. – Чем быстрее вы справитесь с заданием, тем скорее получите противоядие. Удачи.

Трап убрали, с ревем шаттл взмыл в небо, оставив нас, растерянных и не верящих в происходящее, одних посередине пустыни. Двадцать человек, мечтающих о лучшем будущем, столкнулись с неприглядной реальностью: мы никому не были нужны здесь, на этой планете. С людьми что-то произошло за четыреста лет колонизации, они перестали быть теми, кем были на Земле. Построили свою цивилизацию, с правилами, которые были неприемлемы для землян.

Двое мужчин первыми бросились к оружию, за ними последовала почти вся группа. Один из особенно дерзких переселенцев стал палить по улетающему шаттлу, но пистолет издавал только холостые щелчки. С проклятиями парень встряхнул оружие, на котором горел красный светодиод. Когда пистолет оказался над браслетом, на нем зажегся синий огонек – такой же, как на браслетах его и напарника. Но при переводе дула мимо запрограммированной цели вновь загорался красный.

В ту же секунду меня пронзила боль, и я закричала в ужасе, пытаясь сдернуть чертов браслет с руки: игла прошила кожу, первая доза яда оказалась внутри. Это было похоже на укус ледяного жала – холод распространился вверх по руке, пока я беспомощно колотила браслетом, пытаясь разбить его о камни.

Паника овладела всеми нами. Женщины рыдали, мужчины матерились, кто-то искал выход – пытался снять конструкцию, как и я. Несколько человек собрались в группу, чтобы идти в колонию, - и неважно, что у них не было шанса преодолеть сто сорок четыре мили пешком по неизвестной местности, людям требовалось что-то делать, не отчаиваться.

Больше всего меня поразили люди, схватившие оружие. Неужели они в самом деле рассчитывали кого-то убить, чтобы самим выжить? Это казалось мне дикостью. Мы же не звери, в конце-то концов! Или да?

Один из мужчин трясущейся рукой направил дуло на человека, отползающего от него по песку. Он рыдал, отводил ствол, но возвращал его к жертве. На его лице отражались попеременно отчаяние и злость. «Прости, прости, прости», - бормотал он, борясь с отвращением к себе. Все закончилось тогда, когда его напарник добрался до груды оружия и навел ствол в ответ. Цвета диодов тут же сравнялись, и только миг отделял этих двоих от убийств.

- Пойдем отсюда, - прошептала Иветт, хватая меня за руку и оттаскивая прочь от ужасной картины, от которой я не в силах была отвернуться, впав в ступор. Я не хотела смотреть на то, что будет дальше. Эти люди, которых я знала всего пару часов, с которыми мы вместе обедали после пробуждения из гиберсна, а затем ждали шаттл, надеялись и шутили, - они так быстро превратились в монстров, как только их поставили перед невозможным выбором. В моей голове образовалась пустота: потрясенно отвернувшись, я последовала за подругой, которая практически бежала, таща меня за собой. Ее рука дрожала, а вид был безумный, и я чувствовала солидарность с ней. Если кому-то я и могла доверить свою жизнь, то только Иветт.

За нашими спинами раздались первые выстрелы, сопровождаемые криками, и тут уже я припустила побыстрее. Не разбирая дороги, мы мчались прочь, словно убегали от самого дьявола. В моей голове помутилось, я отгоняла любую мысль. В висках стучало только «бежать, бежать, бежать». Наконец, мы упали на песок, задыхаясь от усталости. Мы бежали без оглядки несколько миль, не меньше. Но у нас не было никакого желания возвращаться.

- Я не могу в это поверить! – выла Иветт, закрыв лицо руками и всхлипывая. – Лара, скажи мне, что это все не по-настоящему! Что мы просто еще не проснулись! Что никто на самом деле ни в кого не стрелял!

- Я не видела… - все, что смогла выдавить я ломким голосом.

Мы убежали, спрятались, но что это изменит? Лежа на спине, я подняла руку и уставилась на браслет, щурясь от яркого солнечного света и теплого ветра, гонящего мелкие сухие листики и золотые песчинки, слабо щекочущие кожу лица. Конструкция была старой, из какого-то сверхпрочного металла, так чтобы подопытные не могли его сломать.

Внезапно к моему горлу подступила тошнота: то, что я приняла за ржавчину, могло быть пятнами чьей-то засохшей крови. Предшественника, которому не повезло выжить в этой вынужденной борьбе. Сколько кораблей с людьми мы отправляли сюда, привлеченные обнадеживающими отчетами? Сколько мужчин и женщин уже сложили головы в этой пустыне? Те, кто сделал преступный выбор, как они смотрят друг другу в глаза? И это общество они еще называют цивилизованным! Да это гораздо хуже, чем те, другие колонии, скатившиеся в развитии в средние века! Они хотя бы не прикрываются красивыми обещаниями легкой и прекрасной жизни!

В небе прожужжал коптер, следящий за нами, на миг набросив на нас с Иветт тень. А затем что-то со звяканьем упало рядом, и, взглянув туда, мы обе перепугано вздрогнули: коптер скинул нам два блестящих черных ствола…

- Нет… - простонала Иветт. Не желая видеть этого, она отвернулась и тут же вскрикнула, глядя на свою заключенную в конструкцию руку. – О нет. Нет, нет!

По характерному звуку движения поршня я догадалась, что подруга получила вторую дозу яда. Следом пришел животный ужас: она получила ее после того как сказала «нет». То ли эти штуки обладали собственным интеллектом, то ли их контролировал тот, кто наблюдал за нами, но очевидно, что нам не собирались давать возможности отказаться от участия в игре.

- Что ты делаешь? – потрясенно вскричала Иветт, когда я потянулась к стволу и схватила его, точно сумасшедшая. Я посмотрела на нее с ужасом. Она тоже выглядела как безумная, с трепещущими губами, бледным лицом в капельках пота и спутанными волосами. Мы обе больше не были счастливыми путешественницами, мечтающими о домике возле чистой горной речки. Мы стали кем-то вроде дрожащих овец, ведомых на убой. Хотя… необязательно было умирать нам обеим, достаточно только одной…

Придя в дикий ужас от собственной мысли, промелькнувшей случайно, я в панике наблюдала за Иветтой, схватившей второй пистолет. Направив на меня дуло, трясясь от страха, подруга отползла прочь, пока ее спина не уперлась в выступ скалы. Я отвела свой ствол в сторону, испытывая пожирающий стыд.

- Ты все неправильно поняла, - оправдывала я свой порыв, заикаясь. Голос жалко дрожал. – Браслет сработал, когда ты отказалась… Поэтому я… Но я не собираюсь стрелять. О нет! – я взвизгнула от леденящей волны – мой поршень тоже сработал после моих неосторожных слов. Со всевозрастающей паникой я смотрела, как капилляры вокруг браслета становятся фиолетовыми, создавая смертельный узор, отсчитывая мое уменьшающееся время.

- Я в это не верю, - качала Иветт головой, глядя на меня круглыми заплаканными глазами, и я показательно отвела пистолет в сторону, умоляя ее не горячиться. Но был ли другой выход? Одной из нас рано или поздно придется стрелять. Сколько доз может выдержать здоровый человек? От пяти до восьми, в зависимости от веса, - сказал Первый министр. Мы обе с Иветт были невысокими и худенькими, а наше здоровье было отнюдь не идеальным.

- Что делать, что же делать, - бормотала я, царапая ногтями металлическую пластину, впивающуюся в кожу. Что если переломать себе пальцы, получится тогда протащить руку сквозь браслет? Схватив камень, я положила ладонь на выступ и приготовилась ударить, но меня остановила подруга.

- Не будь дурой, - накрыла она мою ладонь своей и указала глазами наверх. – Они не позволят тебе сделать это.

- Я все же думаю, стоит попробовать, - промямлила я жалобно. – Тот человек сказал, что нельзя повреждать браслет. Про кости он ничего не говорил.

Вздрогнув и побледнев, Иветт убрала руку, следя за моими действиями с безумием. Но мой адреналиновый запал уже прошел: я несколько раз поднимала камень, но так и не нашла в себе мужества опустить его.

Поднявшись и оглядевшись, на склоне песчаной дюны мы обнаружили низкорослые деревья с раскидистыми кронами. Под ними все было усеяно скукоженными листьями и желудями. После жизни в снегах палящее над головой солнце жгло нашу белую кожу нестерпимо, и мы с облегчением присели в естественной тени, мечтая о глотке воды. В горле пересохло от жажды или от стресса, но в пустыне вряд ли можно было надеяться на дождь. Не в пример вечно пасмурной Земле, здесь небо было чистым, синим с легким васильковым оттенком.

- Прости меня, - подруга крепко меня обняла, как только мы сели.

- И ты меня прости, - слезы хлынули из глаз, когда я обняла ее в ответ.

- Мы сегодня умрем, - зарыдала в мое плечо Иветт, и меня накрыло деструктивным осознанием близости смерти. Шутки в сторону, все это было реально. Мы погибнем, когда доза яда станет слишком большой. Я и сейчас уже испытывала неприятную слабость и головокружение, а рука начинала заметно болеть. По моим расчетам, нам не пережить восьми доз – только пять, и то если повезет. Времени было мало.

- Я знаю, что нам нужно сделать, - зашептала я, отрывая подругу от плеча и заглядывая в ее мокрые и красные глаза. Она смотрела на меня с отчаянной надеждой, будто я могла придумать, как нам обеим выбраться из смертельной ловушки живыми. Но увы, у меня не было удовлетворительных идей – только менее болезненное решение, чем приняли те, кто уже стрелял. – Мы не будем уподобляться монстрам, готовым на все, чтобы выжить. Но нам необязательно ждать, когда яд убьет нас обеих.

Иветт кивнула, еще не понимая, что моя мысль ведет в такой же почти тупик.

- Мы бросим жребий.

- Что?.. – ахнула на выдохе Иветт, а я схватила один желудь и зажала его в кулаке.

- Это более гуманно и осознано, - мои слова с трудом можно было различить сквозь судорожные рыдания, но я была уверена в себе, спрятав руки за спину, а потом вытянув их вперед. – Кому достанется желудь, тот стреляет.

- Нет, нет! – сердито заорала на меня Иветт, отшатываясь прочь. И тут же согнулась пополам, когда ее поршень сработал, выпуская яд в ответ на отрицание. – Дьявол их подери!!!

- У тебя нет другого выхода, - умоляла я, настаивая на выборе и с ужасом ожидая, что мой браслет тоже сработает, но, видимо, мое страшное предложение понравилось наблюдателям.

- Я не хочу… я не смогу, - жалко мотала головой подруга, но я опять протянула к ней руки и она, дрожа как осиновый лист на ветру, впилась взглядом в мои кулаки, не в силах решить.

- Ты сможешь, - твердо попросила я, подбадривая ее кивками. – Мы должны.

Испуганно, будто моя кожа обожгла ее, Иветт стукнула по моей руке. Мы обе уставились на раскрытую ладонь, на которой лежал желудь. От шока я оцепенела. На лице Иветт отразилось кратковременное облегчение. Я не могла дышать, каждая клетка моего тела замерла, застыла, - придумать выход легко, принять неизбежность выбора сложнее. Подруге следовало схватить пистолет и покончить с этим побыстрее, но она даже не шелохнулась в его сторону, не взглянула на него. И я тоже не могла себе представить, чтобы она хладнокровно меня убила, - даже если мы вместе приняли такое решение.

- Да пошла ты к черту, Лара! – проорала она, вскочив. Ее темно-карие глаза метали молнии, как будто она ненавидела меня сейчас. Видеть ее такой дикой было страшно. Развернувшись, Иветт направилась прочь быстрыми шагами. И лишь приглушенно простонала, когда снова сработал ее браслет, отделив нас друг от друга на две дозы яда – моя лучшая подруга была на два шага ближе к смерти, чем я. Еще одно ее неправильное решение, и мне даже не придется стрелять…

Боясь остаться одной и упустить ее из виду, я схватила оба ствола и потащилась за Иветт. На высшей кромке песчаного холма она замерла, ее руки, как плети, опустились по бокам, а поза выражала полное отчаяние. Подойдя ближе, я увидела то, что так ее напугало: в неглубоком каньоне повсюду лежали тела – полностью и наполовину истлевшие, выбеленные солнцем скелеты, отдельно черепа… К дальней от нас стороне, примерно в полумиле отсюда, подлетали шаттлы, они сбрасывали свежие трупы в общую могилу. Это были люди, с которыми мы летели на одном корабле. Люди, с которыми мы, возможно, сегодня говорили. Зрелище было шокирующим, ужасающим. Оно еще ближе подводило нас к последней черте. Мы обе станем такими же мертвецами, если не одумаемся.

Молча я вложила в руку подруги пистолет. Молча Иветт приняла его, и я потянула ее прочь от этого угнетающего места. А может, наша общая смерть была бы закономерней? Я не могла вообразить, как смогу жить среди людей, которые сдали экзамен. Как буду обедать за одним столом с теми, кто убил своих напарников? А хочу ли я стать частью этого больного общества? Смерть уже не казалась таким уж плохим выходом.

- Здесь, - мрачно решила я, внезапно поняв, что не чувствую ничего. Лишь отрешенно обратила внимание, что левая рука Иветт до плеча стала фиолетовой, а вокруг браслета напухла.

- Я не могу, - шепотом проговорила подруга, горестно плача. Она смотрела на меня с такой болью, что я закрыла глаза. Не видела, но чувствовала, осязала в изменившемся воздухе, что подруга направила на меня дуло и положила палец на спусковой крючок. Могла представить, какой ужас и паника творится в ее голове, и как дрожит ее рука. – Прости…

Выстрела не последовало. Что-то рухнуло на землю. Иветт лежала на песке, мечась и крича – ее браслет сработал снова, и я упала перед ней на колени, пытаясь помочь. На ее лице обильно выступал пот, на висках вздулись синеватые жилы. Дернув комбез, я обнаружила сиреневые капилляры в районе подмышки и левой груди. Яд почти достиг сердца Иветт. Ей осталось жить совсем немного времени. Следующий укол совершенно точно убьет ее.

- Прости меня, - умоляла она, слабо сжимая мои пальцы, когда я схватила ее ладонь, гладя ее горячий лоб. – Я так не могу. Лучше уж умереть.

- Все в порядке, - глотая слезы, пыталась улыбнуться я, от всего сердца благодарная судьбе за то, что она свела меня с настолько хорошим другом, который даже под угрозой смерти не может совершить преступление. – Я бы тоже не смогла. Это ты прости меня.

- За что?.. – голос слабел, в белках глаз проступили фиолетовые сосуды, и мои мышцы свело от боли.

- Это ведь я уговорила тебя на это путешествие.

- На Земле тоже оставаться было нельзя, - уголки губ Иветт слабо дернулись вверх, а холодные пальцы сжали мою ладонь. Я задрожала, принимая свое последнее решение. Я обязана была Иветт своей жизнью, и все еще могла вернуть ей этот долг.

- Держись, - прошептала я ласково и быстро добавила в ответ на недоверчивый взгляд: – Обещаю, ты не умрешь. – С этими словами я встала, отступила назад и дрожащей рукой подняла пистолет так, чтобы Иветт этого не видела. Я не хотела, чтобы она тратила иссякающие силы на бессмысленные уговоры. Хотя вряд ли она уже могла даже приподнять голову. В последний раз взглянув на красный диск солнца, утопающий в кроваво-сиреневом закате на фоне далеких темно-фиолетовых холмов, я попыталась хоть немного проникнуться красотой этой райской планеты, принесшей нам только боль. Но нет, - люди приносят боль, не природа. Мы уничтожили все живое на Земле и теперь прилетели калечить чужой мир. Разве люди достойны второго шанса? Живи, Иветт, ты лучше меня – ни разу ты даже не засомневалась в том, что должна делать. Даже жребий и тот выбрал тебя. Приставив дуло к виску и убедившись, что пистолет автоматически не отключился, я закрыла глаза и нажала на спусковой крючок…

Громкий щелчок прозвучал в вечерней тишине сродни выстрелу. С глухим ударом на песок упал мой расстегнувшийся браслет. Мой мозг оказался в полной отключке. Я была так уверена в смерти, что впала в подобие комы, не веря тому, что происходит. Мой браслет валялся на песке, я была все еще жива, а пистолет перешел в режим «красного диода». Где-то за холмами раздался звук турбин быстро приближающегося шаттла.

Словно в прострации, на негнущихся ногах я доковыляла до Иветт, упав перед ней на колени. Ее глаза были закрыты, а запястье свободно. Она еще была жива, хотя и дышала с трудом. Люди в белых одеяниях отодвинули меня в сторону и бережно переложили мою подругу на носилки, устанавливая ей капельницу. Я, словно привидение, последовала за ними и заняла место рядом, держа Иветт за руку.

Мы пролетали над желтыми и красными деревьями, под которыми гулял листопад, и люди падали замертво, стреляя друг в друга ради возможности выжить. Над ужасной братской могилой. К светлому будущему, о котором вещал Первый министр, втирая мне заповеди, которых они придерживаются уже четыреста лет и не могут пустить в свою общину потенциальных убийц. Об испытании, которое мы с Иветт прошли одними из первых и в кратчайшие сроки, что случается крайне редко. О том, чтобы я не жалела тех, кто погиб – браслеты настроены таким образом, что умирал не тот, на кого направлен пистолет, а тот, кто нажал на курок. Эти совершенные телепатические устройства тестирования не допускают ошибок. Четыре столетия министры отбирают лучших, достойных, самых миролюбивых и порядочных переселенцев, строя цивилизацию, которая никогда не устроит на Пасифике войн, а значит, не испортит и свой новый мир, на которой стоит новый оплот человечества.

Я слушала все это со слабым облегчением, что осталась жива и мне не пришлось жертвовать светлой стороной своей души ради выживания. Но я смотрела на пары людей, мимо которых мы пролетали. И думала: не слишком ли велика цена этого воссозданного рая?

______________________

Форум