Мэтт Даллас (Кайл XY), Чарли Бьюли (Сага: Сумерки) и актер/сценарист/режиссер Стивен Грейхм путешествовали через Америку, беря интервью у ветеранов войны в Ираке и Афганистане в преддверии съемок их нового художественного фильма «Дорога грома». Двухмесячная поездка, которая документировалась в «Сердцах Америки: История Солдата», дала актерам уникальную возможность услышать и понять то, через что проходят американские служащие, как только их служба заканчивается.
В промежутках между разъездами, Даллас, Бьюли и Грейхм нашли время, чтобы поговорить со мной о важности того, что «Дорога грома» должна получиться максимально настоящей и отражать отношение и в первую очередь уважение к ветеранам войны.

- Как долго вы уже в пути?

Стивен Грейхм: «Мы отбыли из Лос-Анджелеса 15-ого июля и согласно условиям нашего контракта с Тойотой Санта-Моники, которая предоставила нам Приус, поездка длится до 15-ого сентября, и именно тогда мы планируем вернуться в Лос-Анджелес».

- Почему вырешили пуститься в путь ради этого исследования, ведь сценарий можно было написать и без столь продолжительного путешествия?

Чарли Бьюли: «Мы просто поняли, что это было нужно, и я полагаю, что это характерно для нашей производственной компании. Это было самое время, чтобы внести немного реальности на экран. И как вы знаете, Стивен написал сценарий, и даже когда сценарий был уже написан, мы всё ещё чувствовали, что должны поговорить с людьми, собрать больше информации, чтобы обогатить сценарий и сделать его настоящим, жизненным».

- Насколько сильно менялся сценарий в результате того, что вы видели в ходе своей поездки?

Стивен Грейхм: «Он менялся каждый день. Например, я созванивался со старшим сержантом из Техаса, к которому я собирался прилететь сюда в Коннектикут. У меня был самый разгар съемок, когда мы пустились в это путешествие. Мэтт проделывал тоже самое. Да и Чарли занимался тем же в Великобритании, поэтому наши графики были очень плотными. Но я всё же успел встретиться с сержантом из Техаса пока был здесь и смог поговорить с ним. И в ходе наших бесед я менял сценарий – и это было к лучшему. И это было то, на что я надеялся.
Все исследования, которые я делал для фильма, проводились в Интернете, я смотрел видеофильмы, документальные фильмы и так далее, и это было здорово. Но, эти встречи лицом к лицу и разговоры при встрече, которые у нас были к этому времени, все это очень важно».

- Насколько открыто говорили с вами ветераны?

Мэтт Даллас: «Этого мы боялись больше всего, когда отправлялись в путь. Мы боялись, что будет очень трудно разговорить ветеранов, потому что это трудно для них. Было трудно просить заново переживать неприятные моменты их жизни. Но нам повезло, что многие из тех, с кем нам довелось встретиться, были настолько добры, что поделились с нами своими личными воспоминаниями».

Стивен Грейхм: «Хотелось бы ещё добавить к этому. Я созванивался с женой того сержанта, с которым мы встретились в Коннектикуте. Он ветеран, потерял в перестрелке четырех своих людей, и он прислал мне фотографии и видео той перестрелки вчера. Я говорил с его женой, потому что она шутила на заднем плане. «Если он снова начнет вспоминать, переживать эти моменты, я надеру вашу задницу!» И я позвонил ей, чтобы сказать, как сильно я ценю то, что они сделали, и что она здесь главная. Во всяком случае, что это не мне с ним жить, и поэтому она босс, ей решать включать ли нам этот материал или нет. У них двухлетний ребенок, и она на шестом месяце беременности. И поэтому я сказал ей: «Ваше здоровье превыше всего. Но я очень ценю всё это и благодарен вам».

- Похоже вы с большим уважением и почтением относитесь к ветеранам, с которыми говорили. Я знаю, что эмоционально это очень трудно, но каково вам было слушать эти истории?

Стивен Грейхм: «Совсем недавно мне приснился кошмар, словно я проснулся утром и был уверен, что меня отправляют в Ирак. Мне приснился этот сон, когда мы трое готовились к этой поездке и подписали контракты. Но в этом контракте мы были дислоцированы. И я проснулся с мыслью: «Господи, я умру там».
Также здесь было чему поучиться. Я видел много травмирующего в жизни. Но всё это было не настолько личным».

Чарли Бьюли: «Это всепоглощающий проект. Я имею в виду, что у нас есть своя работа за пределами всего этого. Я был в Великобритании всего два месяца, но мне кажется, что прошло уже очень много времени. Теперь мы здесь на Veterans Wheelchair Games (прим. ред.: Олимпийские игры для ветеранов-инвалидов на колясках) в Питтсбурге. Мы здесь уже 4 или 5 дней. Мы заслужили доверия нескольких очень важных ветеранов, людей, рассказы которых могут оказаться очень важными в итоге для нашего проекта. И как я уже сказал это всепоглощающий, невероятный проект».

- Что вы сделали, чтобы заслужить доверие этих людей? Я представляю других людей, не участвующих в создании этого проекта, которые могли спросить у них о том, что им пришлось пережить, и возможно ветераны не открылись бы им до конца. Как вы смогли убедить их, что этот проект действительно стоит того, чтобы участвовать в нем?

Мэтт Даллас: «Я думаю, в первую очередь было очень важным дать им ясно понять то, что мы делаем, что мы хотим достичь, и что нам не нужно привлечение внимания публики за счет этого. Мы хотим помочь им, дать им голос. Сцену, с которой они могут рассказать о том, что произошло с ними и их услышат.
Я думаю, многие из них видели, что мы хотим сделать, поэтому и говорили с нами. Они смотрели на нас и видели трех обычных искренних парней, которые от всего сердца заинтересованы в том, что делают».

Чарли Бьюли: «И я уверен, что будет много людей, которые захотят поделиться с нами. Например, мы собираемся взять интервью у священника, который находился в Ираке во время двух операций. Он много раз подходил к нам и говорил «Спасибо. Спасибо за то, что вы делаете, за то, что вы такие тактичные, за то, что вы так внимательны к деталям, и с уважением относитесь к ветеранам». И думаю, что вы должны знать, мы находимся на этих играх (прим. ред.: Veterans Wheelchair Games) и люди не знают о нас, потому что мы здесь ни как актеры. И даже не как те, кто снимает документальный фильм. Мы здесь, чтобы узнать о ветеранах. Мы заинтересованы в происходящем. И знаете, мы получили доверие этих людей и им комфортно с нами. И они охотно делятся с нами, они охотно рассказывают нам свои воспоминания, искренне хотят помочь, чтобы фильм, который мы снимаем, был действительно жизненным».

- Много фильмов, имеющих отношение к войне или военной службе, ветеранам, замусорено клише. Что узнали вы из своего путешествия, чтобы не допустить в фильме те же самые клише?

Стивен Грейхм: «Мы хотим, чтобы Голливуд принял этот фильм. Мой фильм – это больше изучение характеров. Фильм раскрывает эмоциональную и духовную сторону войны. Не так как это делали другие фильмы. Я не думаю, что они делали нечто подобное со времен войны во Вьетнаме. У меня была возможность работать с Джоном Войтом над фильмом, и он выиграл награду Академии за «Возвращение домой», где раскрываются характеры, и, смотря этот фильм, вы не думаете, что смотрите картину о войне в современном стиле «Черного ястреба», где много экшена и этим они продают свой фильм. Мы не делаем этого. То есть действий в картине тоже будет немало, но мы не применяем это как способ заработать деньги.
Но я думаю о парнях сейчас, я нахожусь в Коннектикуте, они находятся в Питтсбурге - и они встречаются с этим священником. Они сказали мне это по телефону несколько дней назад, и я не мог поверить, что они смогут взять это интервью, и что это будет частью фильма. Я не знал, что такой аспект тоже был частью войны. Я просто не сталкивался с таким. Это само по себе необычно. И что же это дает? Это помогает узнать о человеческом опыте. Это не просто кучка солдат, распивающих пиво и говорящих «Пойдем убьем кого-нибудь», и идущих в перестрелку. Современные фильмы не показывают, что бывает после войны. Например, посттравматический синдром, или попытки ветеранов вновь вернуться к нормальной жизни.
Я встречаюсь с одним парнем в воскресенье, он только вернулся шесть месяцев назад. Он говорит, что сейчас у него мало денег, и он выживал только пока воевал. Многие парни возвращаются домой, и в течение года, если у них нет поддержки семьи или друзей, оказываются на улице. И о них почти не заботятся. Чаще всего, как только ваш контракт заканчивается, и если, к тому же, вас не ранило, то вы отрезаны от остального сообщества, например, ветеранов армии и им подобных. Мы изучаем и этот момент тоже. И это то, что отличает наш проект от других».

Чарли Бьюли: «Очень личный и интуитивный опыт в тех встречах, что были у нас и в том, как мы пытаемся внести в фильм, состоит в том, что мы пытаемся достигнуть с помощью этого проекта. Я уверен, что материал, который включали раньше в фильмы, был близок к реальности, мы пытаемся найти историю, которая прежде не была рассказана, причём от первого лица. Вот почему я уверен, что этот фильм подойдет для широкой аудитории».

- Есть ли какая-то история, которая задела вас за живое и запомнилась особенно?

Мэтт Даллас: «Мне запомнился один момент. Мы с Чарли наблюдали за соревнованием, которое называется слаломом, нечто вроде полосы препятствий, которые они проходят на своих инвалидных креслах. Мы наблюдали за одним ветераном на его стуле, и он пытался подняться на скат. Он боролся, и боролся, упорно боролся, чтобы подняться туда, и мы смотрели и подбадривали его. Это был прекрасный момент, когда вы видите дух товарищества и, когда все поддерживают друг друга. И тут Чарли повернулся ко мне и сказал: «Послушай, а ведь всего несколько месяцев назад этот человек был машиной, солдатом, а теперь он просто пытается подняться на этот скат». И это был как удар в живот. Это было так реалистично, и я понял, через что этому парню пришлось пройти».

- Теперь, когда вы встретились со всеми этими ветеранами, сложно ли вам играть свои роли, и как вы думаете, сделали ли вы это так как надо?

Мэтт Даллас: «Сейчас я думаю, что появилась некая ответственность. Я знал, что извлеку для себя пользу от прослушивания всех историй и от встреч. И в такие моменты, я даже говорил Стивену об этом вчера, вы начинаете чувствовать ответственность перед людьми, которые раскрылись перед вами».

Чарли Бьюли: «Но с точки зрения актера, это - то, что вы хотите сделать. Это - то, через что вы хотите пройти. Вы хотите этого, когда шесть месяцев готовитесь к съемкам в любом фильме, чтобы представить себе каково это, и подготовка немного снимает тяжкий груз с наших плеч, процесс, через который мы проходим сейчас, помогает нам. Встречаясь с этими людьми, проводя с ними время, плюс дружба между нами, главными героями этого фильма, которыми мы должны стать… Я не могу сказать вам с точки зрения актера, насколько полезным было это время, чтобы построить отношения, сыграть этих героев как одна команда. И надеюсь, что это будет хорошо передано на большие экраны. И думаю, это что-то вроде бремени для актера – ознакомиться со сценарием, учить его неделю, и затем встретиться с коллегами по фильму за день или два до начала съемок, чтобы потом изображать хорошие отношения между собой. Когда у вас происходит именно так, вы не сможете получить опыт для себя».

- Трудно ли не включать политическую точку зрения в фильм, я знаю, что вы хотели именно этого, не допустить политику в фильм.

Стивен Грейхм: «Это действительно трудно. Я только могу сказать вам, что всё то, что мы делали для этого фильма, то каким образом мы собирали материал – это всё было очень важно для нас, у нас не было какой-то политической заинтересованности в этом. Если бы это было так, то правда бы вышла наружу, независимо от того, какие бы последствия повлекла за собой. Это не тот фильм, что собирается разоблачать какую-то фармацевтическую компанию, и т.д. Этот фильм не как «Свой человек» или другой похожий фильм. Это не фильм-разоблачение, это умаляет фильм, то, что мы пытаемся сделать, показать эмоциональную и духовную сторону возвращения домой, показать все стороны солдатской жизни. Думаю, что всё сомнительное только омрачит нашу картину.
Но хочу вам сказать, что некоторые рассказанные истории, трудно было не пропустить. Я думаю, я был очень наивным в начале. И я повторял всегда «Это не политический фильм. Это не политический фильм». Один из солдат, с которым я говорил, поднял этот вопрос. Он сказал: «Вы должны понять, что фильм станет таковым. У всех будет свое мнение об этом фильме, по обе стороны барьера. Только подумайте обо всех историях, что Вы собрали. Подумайте о том, что люди говорят Вам об отъезде в Вирджинию. У вас серьезная травма спины, посттравматический синдром, вы толком не можете спать – тысячи проблем, они выдают вам тысячи обезболивающих на полгода, и оставляют вас одних. И это правда, мне рассказывали об этом».
Я думаю, что самым трудным (после того, как услышишь всё это), является осознание того, что их никто не защищает. Что узнает ветеран, которому 24 года, который вернулся домой и у него не такие хорошие отношения с родителями, нет друзей, потому что он отсутствовал четыре года, и что у него больше нет тех качеств, которые могли помочь ему ужиться в обществе? И он уезжает в Вирджинию, чтобы получить помощь, и вот что происходит. Парень остается измученным болеутоляющими, нереабилитируемым в любом отношении, как физически, так и духовно. Это несчастливый конец».

- Как вы думаете, ветераны, с которыми вы общались, могут стать настоящей поддержкой друг для друга?

Стивен Грейхм: «Я бы даже сказал что абсолютно. Прекрасный пример этого был в Техасе, где мы были. Мы встретились с четырьмя ветеранами - одной женщиной и тремя мужчинами - и они были ближе друг с другом, в определенном отношении, чем со своими супругами. Потому что они могли понять друг друга, по-настоящему, а не так как их любимые».

Чарли Бьюли: «Нечто подобное было и на играх для инвалидов. Казалось, они должны были оставить свою военную семью. И вы знаете, для солдат, которые служили вместе последние 18 месяцев, это действительно трудный процесс. Который необходимо пройти. И они остаются долго ошеломленными после этого. Осознание того, что они не увидят друг друга каждый день, не будут спать, есть вместе с этими парнями – это действительно трудно для них. Очень трудно. Мы часто слышали такие истории, когда людям, только что отслужившим страшно возвращаться домой. Они боятся оставлять то, что является теперь их жизнями».

Мэтт Даллас: «Страх вернуться домой намного сильнее, чем выйти на поле боя».

- Я уверен, что было нечто такое, чего вы не ожидали узнать в ходе данной поездки, верно?

Чарли Бьюли: «Абсолютно, и это ясно, когда дело доходит до клише. Клише 'люди хотят вернуться домой, как только они смогут', 'Я хочу видеть свою жену, детей…'. Вы не поверите о чём думают эти парни перед возвращением домой. Это похоже на страх перед их собственной семьей, и на абсолютное беспокойство, как говорит Мэтт, от того, что надо отделиться от своих товарищей, их соратников. С этим у них серьезные проблемы. Их менталитет полностью изменился».

- Когда вы начнете съемки самого фильма?

Стивен Грейхм: «Сейчас мы находимся на стадии возвращения домой. Я думаю, это займет около месяца. Пока я в пути, я работаю над сценарием, это помогает настроиться. Нужно ещё сесть и поговорить с теми, кто профинансирует этот фильм. В лучшем случае, мне хотелось бы начать съемки в декабре. Это будет сложным процессом, потому что в фильме будет момент, о котором мы ещё не упоминали в интервью, фильм будет снят в обратном порядке. То есть сначала мы снимем мирную жизнь в Америке, а затем снимем сцены в Афганистане и Ираке. И причина таких съемок – показать, как кто-то был здоровым и сильным солдатом, когда уходил, и как кто-то из этих солдат вернулся домой больным. И речь идет о масштабном преобразовании, поэтому съемки, скорее всего, будут долгими».

- Я думаю, съемки будут настоящим эмоциональным, умственным и физическим испытанием для вас. Вы готовы к этому?

Мэтт Даллас: «Для меня всё уже именно так. Думаю, это будет удивительным чувством пережить всё это. Я полагаю, то, что мы собрались вместе, получили право участвовать во всём этом, то, что мы сделали, это намного лучше, чем играть на камеру».

- И вопрос для Чарли: чего нам ждать от «Сумерки. Сага. Рассвет»?

Чарли Бьюли: «Ожидайте меньше торсов и больше вампиров».

Перевод выполнен july и отредактирован Hella специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.