Довольно странно обнаружить себя поутру на кафельном полу собственной ванной комнаты. Кое-где вокруг меня виднеются засохшие капли крови, а раковина полна осколков зеркала. Один из них, тот что покрупнее, отражает уставшее бледное лицо с темно-синими глубокими тенями, залегшими под уставшими глазами. Я забираюсь в душ, как есть, в одежде. Жду, пока сливается вода, а вещи тем временем тяжелеют и прилипают к телу. Внезапно я вздрагиваю от боли, вода добирается до порезанной руки. Комната наполняется паром, а я все никак не могу согреться, подрагивая, словно в судороге.
Мои мысли всегда крутятся вокруг одного и того же. Я снова и снова переживаю смерть Зака. Но самое страшное в этих воспоминаниях то, что в тот момент я улыбалась. Я не успела сообразить, что происходит и так и не сняла с лица гримасу мнимого счастья. Когда я прокручиваю это в голове, то невероятно презираю себя за это. Но ночь заканчивается, а с ней и невероятно яркие ночные кошмары. Теперь нужно лишь пережить дневную порцию ужастиков, но с этим я справлюсь.
Вымывшись и оставив шмотки валяться в углу в виде бесформенной кучи, я прохожу в спальню. Уютный халат не радует, как обычно, своей мягкостью и веселой расцветкой. Я распахиваю шкаф в попытке сообразить, что мне нужно сделать, и постепенно вливаюсь в привычный ритм жизни. Суббота обещает быть насыщенной на события. Я это чувствую общеизвестным местом. Не понимаю, как я могла согласиться на эту встречу? Тем не менее, одеваюсь, обуваюсь, наношу тонну грима, завожу мотор и еду к этой девчонке, чьё слово для всех закон. К моей подруге. Прямо перед выходом я надеваю кожаные митенки, чтобы избежать лишних вопросов насчет порезаной руки.
Открыв дверь с пассажирской стороны Алекс кидает своё холеное тело на пассажирское сидение и громко кричит в микрофон смартфона последней модели:
- Да твои сучки, как алфавит, почти все согласные! – затем швыряет чудо техники на заднее сидение и поворачивается ко мне лицом. - Как меня всё бесит! Вот скажи, у меня на лбу написано: «Навешай мне лапши на уши, я дура!»?
- Вроде нет, - я внимательно рассматриваю её лицо, будто ищу ту самую надпись. – С кем это ты так мило беседовала?
- Меньше знаешь – крепче спишь.
- Больше знаешь – крепче пьёшь! – я отворачиваюсь от неё, каким-то внутренним чутьем зная, что разговаривала она с Колином, и трогаюсь с места. У них странные отношения. Они вечно ссорятся, обижают друг друга и злятся до невозможности. А я между ними что-то вроде нейтральной зоны, куда они сливают все свои потоки негатива. И самое «веселое» во всём этом то, что я не имею права вставать на чью-либо сторону. Даже не столько потому, что они мои друзья, и я не хочу с ними ссорится, сколько потому, что они оба идиоты!
Алексис ничего не отвечает, находясь под впечатлением от ссоры, и я решаю её не отвлекать. Дорога до заранее обговоренного места встречи занимает около получаса. Видите ли, встретиться в обычном кафе было бы не «комильфо», и поэтому они договорились встретиться в каком-то жутко крутом месте, расположенном на прибрежных скалах с видом на океан. Как они вообще на него наткнулись?
Мои познания в области обычаев и устоев «элитных деток» можно считать воистину энциклопедическими. К примеру, сейчас они все перецелуются, воодушевленно попискивая и рассыпаясь в лицемерных комплиментах, затем закажут приторно-сладкие коктейли и под звон бокалов станут перемывать кости всем-всем-всем, кого знают. И кого не знаю – тоже.
- Мы собираемся обсудить детали и распределить обязанности. Вечеринка должна быть грандиозной, - поясняет Лекси прямо перед входом.
- Честно, дорогая, мне до фонаря. Я не понимаю, что я там забыла.
- Ты мне обещала. Как моя подруга, ты обязана помочь. Только и всего.
Пояснив «очевидную вещь», она с огромным воодушевлением влетает внутрь, а я остаюсь на крыльце «подышать». Ведь её советчицы сейчас испортят весь окружающий кислород своим ментолом, клубникой и приторно-цветочными духами. Не успею я сделать и пяти шагов, как кто-нибудь из них попытается кинуть шпильку в мой адрес, а я, как особа язвительная и крайне остроумная, изящно отобью удар. Но как бы я не растягивала перекур, приходится войти.
- Ой, Алексис, ты свою собачку прихватила, - одна из девушек «высшего общества» окидывает меня презрительным взглядом.
Я глубоко и с шумом вдыхаю:
- Я чую… шлюх. Дейл, ты таки решила открыть собственный бордель, как я тебе и советовала? Так надо было брать элитных профессионалок.
- Именно поэтому ты здесь, - раздается голос за моей спиной.
Мне не обязательно оборачиваться, чтобы понять, кто произносит эту фразу. Натали Рейн, собственной персоной. Этот голос я узнаю даже в могиле, меня от него тошнит.
- Ох, ну раз ты здесь, то прибыль будет колоссальной, - не глядя на нее, бросаю я и устраиваюсь в плетеном кресле.
На фоне остальных «дам» она выглядит гораздо лучше. По моим меркам. Стильные зауженные джинсы, элегантные туфли, блузка, светлые волосы, заплетенные в «колосок», лёгкий макияж. Пока я прохожу мимо неё, моё обоняние улавливает до боли знакомый запах. Мне хватает пары секунд, чтобы понять, что это. Её духи. «Шанель», те самые! Видимо моё лицо искажается в неестественной гримасе, так как Алекс взмахивает руками и встает между нами:
- Дамы, брейк! Не время и не место для выяснения отношений.
Я чувствую её вишнёвый гель для душа, неизменные «Kent» и шампунь с ромашкой. Чувствую себя тем самым психопатом-парфюмером из знаменитого романа! Иногда я ловлю себя на мысли, что могла бы уважать Натали, если бы не её высокомерие и гордость. На всё смотреть как на мусор – не самая располагающая к себе черта, которая полностью характеризует эту девушку. Рейн усаживается, Лекси расслабляется, время от времени кидая на нас предупреждающие взгляды, и начинаются бесконечные обсуждения одежды, оформления, музыки и прочего.
- Я не хочу банальщины, - капризным голосом протягивает Дейл. – Может, что-то в стиле венецианского карнавала?
Я резко вздыхаю, давлюсь апельсиновым соком, принесенным услужливым официантом, и начинаю громко кашлять. Если я весь вечер буду видеть эти жуткие маски, со мной случится натуральный припадок! Неужели она не понимает?
- Ты в своём уме? Думай иногда, что говоришь! – откашлявшись выкрикиваю я.
Все смотрят на меня как на идиотку (хотя мне это не в новинку), и лишь Алекс понимает, в чём дело. Она опускает взгляд и тихо произносит:
- Прости. Я что-то правда не подумала.
Неловкое молчание зависает над нами будто густой туман. Все смотрят то на Дейл, то на меня, не понимая смысла происходящего. Могу поспорить, все они на сто процентов уверены, что это просто очередной сумасшедший заскок «девочки по вызову», с которой Алексис каким-то непостижимым образов находит общий язык.
- А как насчёт Чикаго начала двадцатого века? – Натали ставит свой бокал и непринужденно закидывает ногу на ногу. – Гангстеры, мафия, шикарные костюмы, сигары.
- Томпсоны, - добавляю я. Я чувствую некое облегчение от того, что она подкидывает новую тему для обсуждения.
- А что? Мне нравится, интересный вариант, - одобряет проект будущая именинница.
Всё дальнейшее обсуждение я стараюсь просеивать, как через сито. Они меня не интересуют, не волнуют и не касаются.
- Как насчёт мини вечеринки? Сегодня, у меня, – спрашивает Алекс, и мой слух словно реагирует на потенциальную опасность и тут же доносит до мозга всю суть этого предложения.
«Свита» дружно соглашается, я же резко поднимаюсь с места:
- О, нет, я вспомнила, у меня же дома крокодил некормленый. Я, пожалуй, пойду.
Словно снаряд, выпущенный из пушки, я вылетаю из кафе, снимаю BMW с сигнализации и открываю дверь.
- Эй, ну ты что? – Алексис ловит меня за руку в последний момент. – Какой ещё, нахрен, крокодил?
- Ээээ аллигатор? Да-да, точно аллигатор. Он такой миленький. Знаешь, по-моему, он скоро назовет меня мамочкой, - продолжая нести околесицу я сажусь в салон и пытаюсь захлопнуть дверь.
- Ну и вали, дура! – мило попрощавшись, подруга с силой толкает дверь и уходит. Тачку то за что бить?
Пока я добираюсь до дома, попадаю в огромную многокилометровую пробку. В этом плане мотоциклы куда практичнее, чем автомобили. Мой водительский стаж насчитывает около девяти лет, так что я водитель от Бога, но здесь я бессильна. Конца и края пробки не видно, и я решаю, что лучше объеду её по окружной трассе, заодно покатаюсь. На первом же перекрестке я сворачиваю налево и направляюсь к выезду из города. Здесь движение заметно свободнее, благодаря реверсивной полосе, и мое настроение заметно улучшается. Но не настолько чтобы в ответ на: «Эй, крошка, чем ты заработала на такую тачку?», не показать средний палец парням на «Тайоте», едущим по соседней левой полосе. Мое непроницаемое лицо не выдает ни единой эмоции, и они, окрестив меня весьма красочными эпитетами, пытаются пристроиться передо мной, тем самым показав своё превосходство. Но это у них выходит весьма скверно. Я уверенным движением переключаю передачу, давлю на газ и сокращаю расстояние с едущим впереди меня автомобилем. «Тайота» оказывается где-то позади, и я тут же про неё забываю. До тех пор, пока она снова не выныривает из общего потока, чтобы попытаться меня подрезать. Застигнутая врасплох, я бью по тормозам, а скрежет покрышек отдается звоном в ушах. Сзади раздаются звуки клаксонов и, я уверена, непревзойденный мат. Ну вот теперь я злюсь! Из окна тачки моих новых «друзей» высовывается парень и орет:
- Получила, тварь? – на что я лишь повторяю свой коронный жест.
Откуда столько негатива? Я снова вдавливаю педаль газа в пол и упираюсь бампером им в зад. Для меня ничего страшного, а вот реакция ребят оказывается предсказуемой. Они снова выезжают на соседнюю полосу. А я с самодовольной улыбочкой продолжаю двигаться в заданном направлении.
Вскоре я, наконец-то, добираюсь до дома. Внутри царит тишина и какая-то пустота, несмотря на обилие мебели и элементов декора. Гул моих шагов отлетает от стен, но стоит мне остановиться, как я снова погружаюсь в тишину, и меня это раздражает. Но не могу же я нарезать круги по холлу, как идиотка! Я поднимаюсь к себе в комнату и со стоном падаю на кровать. На ощупь достаю из тумбочки наушники и включаю последний альбом группы «Metalica». Прибавляю громкость до максимума, стараясь «выбить» звуком все мысли из моей головы. Их всегда слишком много, и они всегда слишком навязчивы.
Минут через пятнадцать в момент смены песен в образовавшейся на пару секунд тишине, я слышу женский голос. Подозрительно знакомый женский голос. Жму на паузу, останавливая только что начавшийся сингл, снимаю наушники и прислушиваюсь. До меня приглушенно доносится голос мачехи:
- Сильнее! – прямо через стенку, прямо из комнаты Райана. Мой рот непроизвольно открывается. Какого хрена, мать вашу? Я кубарем слетаю с кровати, спотыкаюсь о собственную обувь и замираю, прислушиваясь. Стоны продолжаются. Моё лицо кривится в гримасе непередаваемого отвращения.
- Да быть того не может, - решаю удостовериться в том, что всё это лишь её извращенные фантазии, достаю телефон и дрожащей рукой набираю номер брата.
После второго гудка, звуки за стеной замолкают, затем яснее ясного я слышу бубнеж Райана и частые гудки в трубке. Вот дерьмо собачье! Ни секунды здесь больше не останусь! Мне просто жизненно необходимо проветрить голову. Honda, газ и ветер в ушах – всё, что мне сейчас нужно. Маленький черный рюкзак с несколькими нужными вещицами отправляется на мою спину, надежно закрепленный крепкими ремнями, шлем валяется где-то в глубине гаража, а я мчусь по трассе, сама не зная куда. Странно, что всё это меня задевает. Я даже ожидала этого рано или поздно. Но после всего, что он о ней говорил, я верила, что он на моей стороне. Предатель!
В наушниках какой-то дабстеп, а в голове мысли невероятно быстро сменяют друг друга. Как я смогу относиться к нему как раньше? Смогу ли я сделать вид, что ничего не слышала и не знаю? Смогу ли простить?
Подъехав к одному знакомому неприметному бару, я уверенно шагаю внутрь, сажусь за свободный столик и заказываю пиво. Меня ни на секунду не отпускает гадкое чувство непреодолимой брезгливости, словно мне никогда не отмыться от всего этого.
- Катнер, привет! – я не сразу обращаю внимание на Рика, что стоит прямо передо мной. Не дождавшись ответа, он садится рядом. - Как насчет… - он делает движение, изображающее курение и выразительно поднимает бровь. Я пожимаю плечами. Почему бы и нет? Настроение ни к черту, надо же хоть как-то его поднимать. Мы ради приличия прячемся в сортире и раскуриваем один косяк на двоих.
- Что случилось, ребенок? Ты такая мрачная, - интересуется Рик, выдыхая дым мне в лицо. Я, прикрыв глаза, вдыхаю и тихо ненавижу себя. Меня тошнит от самой себя и от того, что я делаю. Но от безысходности, тоски и разочарования я готова сожрать, выкурить и выпить все, что угодно. Просто чтобы забыться. Хотя бы на время перестать крутить в голове мысль о том, что жизнь просто кусок дерьма, в котором мы все копошимся.
- Я всегда одинаковая, милый. Просто иногда бывают приступы меланхолии, не обращай внимания. Скоро пройдет.
Рик, Стюарт и я играли в одной банде вместе с Заком. Так что после трагической смерти «папочки» «детки» остались на попечении сумасшедшей «мамаше».
– Я как раз собирался тебе позвонить. Хочешь оторваться? Тут одни ребята не смогли сегодня выступить. Надо, так сказать, забить эфир.
Я прикусываю нижнюю губу и качаю головой в разные стороны, прикидывая предложение.
- Почему бы и нет? Только сначала давай ещё один уничтожим, - я киваю на его руку, в пальцах которой зажата сигарета, - мне слишком хреново…
И вот я поднимаюсь на сцену, произношу пару приветственных фраз и начинаю надрываться в микрофон. Рассказывая о том, что для тех, кто меня обидел, я теперь зомби, что я потеряна во времени и блуждаю без цели.
- Ты домой? Может тебя подбросить? – заботливо интересуется Рик через час, помогая мне спуститься со сцены.
- Нет, я ещё погуляю, - мы выходим на улицу и прощаемся.
Я мчусь по совершенно пустой дороге без координат, без цели. Все мои мысли снова крутятся лишь вокруг одной сцены, которую я случайно узрела пробегая мимо открытой двери спальни Райана. А как только я вспоминаю её, меня начинает жутко мутить. Вопрос: «Какого черта он мне врал?!» выходит на передний план. Он же мой старший брат! Моя опора и поддержка, моя защита! Если я не могу верить ему, кому я вообще могу верить? Мозг слегка затуманивается, и в голове звучат отдельные обрывки моих же песен. Внезапно я вздрагиваю и хватаю покрепче руль, чувствуя, что его повело в сторону. Перед глазами не проносится вся жизнь, как по законам жанра должно было бы быть. Но резкий выброс адреналина в кровь заставляет, сердцебиение в разы ускориться, а тело покрыться испариной. На моём пути, словно из ниоткуда, вырастает столб. Я на всей скорости врезаюсь в него, перелетаю через руль и кубарем лечу на асфальт. Я будто оказываюсь в альтернативной реальности, где люди не чувствуют рук и ног, не различают где верх, а где низ, в месте, где напрочь отсутствует чувство времени.
Боже мой, какая боль! Я боюсь пошевелиться. Вдруг я себе позвоночник сломала? Не знаю, отключаюсь ли я, и сколько времени я уже валяюсь на дороге, но в отдаленных уголках сознания понимаю, что уже различаю структуру асфальта подом мной (его шершавая поверхность явно не самое лучшее место для поврежденной спины) и легкое дуновение ветерка. Я все же пытаюсь вновь открыть глаза. Колесо перевернутого мотоцикла все еще крутится, голова не соображает, перед глазами все плывет, а правый глаз видит все сквозь какую-то пелену. Я стараюсь его вытереть, отмечая, что руки все же шевелятся, значит, меня не разбил паралич, и на этом спасибо. Кровь… я снова бровь рассекла. Я кое-как поворачиваюсь и сажусь, осматривая повреждения: разбитые колени, локти, порванные чулки – все фигня, а вот на голове ощущаю что-то липкое и противное. Где-то в сумке нахожу бумажную салфетку, зажимаю ею бровь и поднимаюсь на ноги. Они сами меня несут по нужному маршруту, как будто он был выбран заранее. Может так и было? Может, я уже давно неосознанно сюда направлялась? На автомате добираюсь до нужного этажа, надеясь, что не оставляю за собой никаких кровавых следов. Долго и упорно звоню в нужную дверь, практически повиснув на кнопке звонка. Наконец, по ту сторону я слышу неясное бормотание и кашель.
- Какого хрена… Элисон! Что случилось? Ты цела? – сонливость парня исчезает как по волшебству, видимо выгляжу я поистине «волшебно».
- Чейз, можно я у тебя переночую? – успеваю спросить я, прежде чем, убрав руку со звонка, потерять равновесие и рухнуть вперёд…