Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Второй шанс
Эдвард оставил Беллу несколько лет назад, и боль давно уже не терзает ее, как прежде. Пока однажды перед ней не появляется Элис с шокирующими известиями, способными вновь перевернуть ее мир.
Рождественская альтернатива. Мини.

Слёзы Луны
Вселенная «Новолуния». Эдвард так и не вернулся, Белла продолжила жить дальше. После окончания школы она уезжает из Форкса. Спустя пять лет возвращается под Рождество, чтобы отметить его с Чарли. Под влиянием воспоминаний она едет к заброшенному дому Калленов...

Вампирский уголок
Моя любовь к Деймону была ядовитой, она душила меня. Лишала всех возможных путей отступления. Мешала мне здраво мыслить и принимать холодные решения. Она наступала мне на горло, вынуждая склонять голову перед собственной глупостью. Это была моя личная версия самоуничтожения.

Мавка
Иногда с Черноморского побережья можно привезти не только загар и фотографии…

Сборник стихов
Позабыты прошлые ошибки -
Значит, сможем новых понаставить.
Синяки и раны, и ушибы,
Будто жизнь чему-то научила.

На чужих ошибках не построить
Ни судьбы своей, ни назначенья,
Только лишь свои изгваздав ноги,
Сможем мы понять, чего хотели.

Тень Света
Чувства пронизывают пространство и время. Выбор любить или ненавидеть изменяет нас и целый мир вокруг.

Отмеченные
Каждый человек рождается с уникальной татуировкой. Когда ты влюбляешься, вне зависимости от обстоятельств, татуировка того, в кого ты влюблён, появляется и на твоём теле. Не так уж просто носить своё сердце на коже. Но, в конце концов, любовь приходит, когда ей заблагорассудится. Неразделённая. Непрошенная. Неопровержимая.

Приворот
Ты хочешь, чтобы парень любил только тебя и любил безумно? Хорошенько подумай перед ответом! Десятиклассница Настя решилась приворожить самого популярного парня в школе, и ей это удалось. Но вскоре любовь превращается в манию, защита в неусыпный контроль, а ревность становится смертельно опасной. Насте предстоит выяснить, что это: опасный характер Ромы или побочное действие приворота?



А вы знаете?

... что можете заказать обложку к своей истории в ЭТОЙ теме?



... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в ЭТОЙ теме?




Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Какой персонаж из Волтури в "Новолунии" удался лучше других?
1. Джейн
2. Аро
3. Алек
4. Деметрий
5. Кайус
6. Феликс
7. Маркус
8. Хайди
Всего ответов: 9812
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 137
Гостей: 133
Пользователей: 4
77777Змейка77777, mistyurinaviktoria, jekaterinakrasnova, Nuka
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Свободное творчество

Джек на Луне. Дети. Герои. Святые

2024-3-28
4
0
0
Дети. Герои. Святые


Занятия в школе начинались 12-го августа. Я уже привык, что первый учебный день в Дании проходит без шума и пыли, в смысле без белых бантов, букетов, праздничной линейки и речей. Чего я не ожидал, так это того, что мы с Лэрке окажемся в одном классе. То есть, знал, конечно: мы ровесники. Только мне казалось, такая девчонка, как она, обязательно должна ходить в какую-нибудь особенную школу, для одаренных. Есть тут такие заведения со специальным уклоном, музыкальным там или спортивным, где можно жить и учиться с четырнадцати лет. А вышло, что Лэрке была первой, кого я увидел, когда ввалился в класс в середине урока. Я опоздал, а она сидела за первой партой с каким-то встрепанным козлом. Встрепанным, это в смысле хаер у него был так гелем намазан, чтобы торчал кверху.

- Хай, - говорю. Это привет, значит.

Чувствую, все на меня смотрят, включая училку. Кто-то тоже «хай» выкрикнул и заржал, а я на нее, на Лэрке то есть, пялюсь. Она мне показалась еще чудеснее, чем обычно: длинные тонкие пальцы играют ручкой, мягкие губы сжимаются упрямо, глаза отсвечивают рыжим на солнце – и уходят в сторону, будто меня нет, а все интересное за окном происходит.

- Доброе утро, молодой человек, - это училка. Молодая такая, блондинистая, очки на кончике носа. – А вы, позвольте спросить, кто?

- Джек, - говорю, - Люкке, - а сам взглядом по рядам шарю, где бы местечко найти к Лэрке поближе. Смотрю, о! Старые знакомые. Девочка Адамс сидит у стенки, а на камчатке – брательник рыжий. Они что, близнецы? Или сводные?

- Ах, Джек, - училка в бумажках своих что-то поискала, карандашом чиркнула. – А тебе не сообщили, что у нас занятия в 8.15 начинаются?

Я намек понял.

- Извините, проспал.

Все заржали.

- Чего смешного? Я правду сказал.

Снова ржач. Не понял, я чо, клоуном сюда пришел работать? Смотрю на лыбящихся даков и не вижу ни одной цветной морды. Мля, мало того, что в классе всего двенадцать человек, так еще сплошное этническое большинство. Не сожрали бы тебя тут, Джек.

- Честность – это замечательно, - училка сверлит меня зрачками-булавками поверх очков. – Но в следующий раз приходи вовремя. Садись на свободное место.

А свободных-то только два. Рядом с девочкой Адамс или с сутулым парнем в прыщах. Я выбрал прыщи. Понадеялся, они не заразные. Хлопнулся на стул, но долго мне посидеть не дали.

- Меня зовут Кирстен, - сообщила училка. – Раз уж ты так эффектно у нас появился, не расскажешь ли классу немного о себе, Джек?

Ну встал я. Слышу: хи-хи-хи по рядам бегает, как бенгальский огонь. Того гляди, снова вспыхнет.

- Чего, - говорю, - рассказывать? – а сам на Лэрке смотрю, но она даже не обернулась. Спина идеально прямая, волосы топорщатся над длинной шеей, так и хочется в них пальцами зарыться. От таких мыслей в горле у меня пересохло, и вопрос я не с первого раза расслышал.

- Откуда ты приехал? – это чикса с метровыми ресницами и прической типа я у мамы вместо швабры интересуется.

Отвечаю терпеливо:

- Из Силкеборга.

Она ротик кривит:

- Нет, по-настоящему откуда?

Ну да. Куда же от этого деться. Самый насущный вопрос. Хоть я и выгляжу, как дак, а акцент-то выдает. Пусть и легкий он совсем, не такой, как у матери, которая «рычит» и ø не выговаривает.
- Из России, - говорю.

Тут началось:

- А почему ты сюда приехал? А там холодно? Тебе нравится в Дании? А почему у тебя носки разные? Это такая русская мода?

При чем тут носки?! Я вниз глянул. Ёпт! Точно разные. Один белый короткий, второй – длинный, сиренево-желто-черный, явно из маминой парижской коллекции. Блин, и как только этот уродец мне под руку с утра заполз? Ладно бы еще джинсы длинные, а то я шорты напялил – не оттого, что было особенно жарко. Просто они ближе всего к кровати валялись.

Спасла меня очкастая Кирстен:

- Ребята, у вас так много вопросов. Будет лучше, если Джек ответит на них на перемене. Кстати, у нас в этом году по истории будет тема Холодной Войны, - и мне такая. - Надеюсь, у нас получится интересное обсуждение с твоим участием.

Да, блин, Джек – красная угроза в цветных носках. Мне теперь что, за всю нацию отдуваться?

Сел я на место весь подавленный.

- Тебя как звать? – спрашиваю прыщавого.

Он от меня шуганулся, висит на краешке стула. Неужели я страшный такой?

- Томас, - говорит, а голос как у мультяшного героя. Чипа там, или Дейла. Издевается тоже, что ли?

- У тебя носков запасных нету?

Он кудряшками затряс – волосы у него густые такие и вьются, вроде как у Лэркиной сестры. Это было бы очень даже ничего, если бы не росли они на башке костлявого длинного парня, у которого от каждого движения по прыщу лопается.

- Ты не бойся, - говорю, - я не кусаюсь. И бомбы у меня в кармане нету.

- Я и не боюсь, - и снова этот голос бурундуковый, а сам на стуле ерзает.

Ладно, оставил я Томаса с его тараканами, досидел до конца урока и поперся в сортир. Утром в спешке это заведение не успел посетить. Прохожу мимо зеркала – мама дорогая! Патлы дыбом без всякого геля, на морде подушка отпечаталась, футболка хоть и любимая, зато затасканная, и пятна какие-то... Мдя, производил я впечатление, ничего не скажешь. Не удивительно, что Лэрке птичками предпочла любоваться.

Ну, кран открыл, поплескал на морду, на ладонь и хаер приглаживаю. Куда там! Все также торчит, только теперь волосы сосульками склеились. А все ма, блин, виновата! Знает же, что я по будильнику не встаю. На старой хате меня теть Люся всегда будила, причем методы у нее были гестаповские, типа крышками от кастрюль над ухом вдарить или пятки щекотать павлиньим пером, которое у нее в спальне на стене висело. Мать-то на работу к шести уходила. А сегодня вот тоже унесло ее. Записалась она все-таки на эти гребаные языковые курсы, и письмо ей пришло – тестирование двенадцатого в девять утра. Вот она с Себастианом и укатила ни свет, ни заря, чтоб автобуса не ждать. Поставила мне в комнату второй будильник, а хули? Мне их хоть десять ставь. Если я сплю, то сплю. И вообще, я сова.

Короче,голову под кран воткнул. Вроде помогло, улеглись антенны. Руку сую за бумажными полотенцами – а нет их! Нормально, да? На футболку обтекаю, иду в кабинку за бумагой. Ну хоть эта есть! Вытираю шею, и тут закатываются ребята, вроде из нашего класса. Матиас рыжий, тот самый козел встрепанный, его вроде училка Брианом называла, и еще качок, сгусток тестостерона с темным пушком над верхней губой.

- Во, новенький, гы-гы-гы! А чего ты тут делаешь?

А что, интересно, делают в сортире?

- А чего ты мокрый? Тебя что, в толчок макали? Гы-гы-гы.

Мне надоело их развлекать, и я попер на выход. Качок мне дорогу заступает такой:

- Чего это у тебя на футболке написано? Би-бой ор дай. Пацаны, а он у нас би! Гы-гы-гы.

Я вздохнул, стою, кисти разминаю.

- Если ты тупое чмо, - говорю, - то необязательно всем это показывать.

- Это кто тупой? – начал усатый быковать.

Тут надо отдать должное рыжему: то ли ему мой байк понравился, то ли он и вправду поверил, что я что-то замутил с его сестрой, только парень за меня вступился:

- Да ладно, Вильям. Джек нормальный пацан, оставь его.

- Он что, тебе сосал что ли, что ты его защищаешь?

У рыжего даже волосы покраснели. А я говорю:

- Ты подвинься, Вильям. Я тебе покажу, что такое би, - а сам телефон из кармана вытаскиваю и на раковину кладу. Второй карман с мелочью всякой проверяю - на молнию застегнут ли.

Качок хихикнул неуверенно, обернулся к своим:

- Глянь, ребят, да он уже раздевается! – но назад все-таки пару шагов сделал.

Этого я и ждал. Хлопнул по мобиле, и сортир взорвало последним проигранным треком:

Нет, ты меня не запугаешь,
Ты меня явно не уважаешь,
А теперь, что скажу, послушай:
Что положил, то сам и кушай.
Все, ты сам виноват,
Облажался ты, брат.
Покажу тебе до точности,
Как рвется предел прочности.

Сделал ту комбинацию пауэр-мувов, для которой хватило места. Чуть не снес ногой раковину нафиг, но повезло, промахнулся чутка. Вскочил, цапнул телефон – у пацанов глаза по пять крон, челюсти до пупка отвисли – и за дверь. Короче, это сделало мой день. Ржать надо мной больше не ржали, только шептались по углам.

На большой перемене ко мне подкатила девочка Адамс. Я сидел во дворике в гордом одиночестве – одноклассники активно питались, а мне жрать было нечего. В спешке забыл приготовленной матерью мэвпак* дома.

- Привет, - Адамс уселась на скамейку рядом со мной, закинув друг на друга жирные ляжки. – Ты уже поел?

Я мотнул головой.

- Хочешь, пойдем вместе в столовую?

- Не, - говорю, - я дома жратву забыл.

- А у нас буфет есть, - Адамс радостно сверкнула брекетами. – Пиццу можно купить или сосиски в тесте.

- Бабло я тоже забыл, - вру.

- Я могу одолжить, - и сует мне такая мелочь потной ладошкой.

Мило. Теперь меня еще девчонка содержать будет.

- Нет, спасибо, - говорю, а у самого в животе бурчит, как я мышцы не напрягаю.

Она засунула разочарованно деньги в карман. Посидела немножко, ногой поболтала. Потом спрашивает:

- Ты бутерброды с колбасой любишь? – и достает из сумки розовую коробку со звездочками. Довольно увесистую. Я принюхался.

- Ну.

- Давай я тебе свои отдам? А то мне пиццу хочется. Жаль будет, если они зря пропадут.
Я призадумался. А что? Бутербродами я ей всегда отдать смогу, надо будет только двойную порцию намазать.

Короче потопали мы вместе в столовую. Розовую коробку Адамс не выпустила из когтей, пока хавчик не купила. Пришлось отстоять с ней очередь в буфет. Вижу, одноклассники на нас пялятся, но мне пофиг. Потому что единственный человек, который для меня важен, сидит себе за столиком, пьет сок, книжку читает и на меня – ноль внимания, фунт презрения.

Когда я наконец впился зубами в колбасу, Наташа – так, оказалось, звали сестру рыжего, - сообщила, глядя мне в рот:

- Зря ты с Томасом Паровозиком сел.

- Паровозиком?

А бутеры ничего оказались, хотя масла многовато на мой вкус.

- Ну да, все его так называют.

- Почему? – я машинально поискал глазами скопление прыщей, но в столовке соседа по парте не обнаружилось.

- У него голос такой мультяшный, ты заметил? А еще он длинный и вихляется весь, когда ходит – как поезд. Паровозик Томас и есть, - кусочек ветчины застрял у Адамс между брекетами, и она незаметно пыталась его вытащить ногтем.

Я засунул в пасть остаток бутерброда:

- Допустим. И почему это я не должен с ним сидеть?

Наташа протянула мне кусок пиццы, но я тряхнул головой.

- Его же гнобят все, - пояснила она, чавкая плавленым сыром. – Он – противное тупое чмо, в прыщах и воняет. - Она отхлебнула какао из бутылки и смущенно затрепетала ресницами. - Ты лучше со мной садись. Я списывать даю.

Во как! По ходу, здешняя колбаса мне дорого обходится.

- А больше, - говорю, - ты ничего не даешь? – И смотрю в упор.

Ф-фух! Наташа вспыхнула, как костер на Санктханс**, который бензином облили и спичку бросили. Сидит, губами хлопает, а звука нету.

- Ну, я тогда с Томасом останусь. Спасибо за колбасу и... усы от какао вытри.

Остаток дня Адамс таскалась за мной, как тень. Подходить не подходила, но взгляды ее я то и дело на себе ловил. Мне же больше всего хотелось поговорить с Лэрке, но я не решался. Девчонка меня явно игнорила, и потом: может, она стыдиться меня? Я бы понял. И не хотел на людях к ней лезть.

Уроки у нас кончились около двух. Выкатился во двор пораньше, вытащил байк из-под навеса и занял стратегическую позицию у дорожки в город: типа весь деловой, цепь подтягиваю. Около меня тут же Адамс нарисовалась.

- Джек, а хочешь, заедем к нам на кемпинг? У нас гольф, теннисные корты, бассейн, зал компьютерных игр... Если ты вместе со мной, всем можно пользоваться бесплатно.

Нет, эту настырную ничего не берет! У меня уже на языке какая-то грубость вертелась, но тут я увидел, что Лэрке из школы выходит – такая непохожая на всех остальных, хрупкая в своей длинной юбке и белой кофточке, что у меня сердце защемило.

- Извини, Наташа, - решил отделаться от Адамс по-быстрому. – Не могу сегодня. В другой раз как-нибудь.

Она от радости чуть брекеты не потеряла, а я на велик взлетел и от нее подальше. Потом притормозил, пристроился за Лэрке в хвост. А чо? Все норм, нам же в одну сторону домой. Постепенно мы остались одни – остальные ребята посворачивали, отстали или укатили вперед. Мы выехали из города, свернули на дорожку вдоль озера, и тут я решился ее нагнать.

- Привет, - говорю.

Она крутит себе педали, смотрит прямо перед собой. Будто это ветерок в ветвях прошумел, или утка крякнула.

- Я знаю, ты хочешь говорить только о важном. Поэтому я начну сразу с важного.

Лэрке рулит, мягкие волосы летят назад, открывая нежное розовое ухо.

- Не думай, что я пристаю. И если ты со мной не хочешь разговаривать – твое право. Я просто хочу извиниться. За то, что был таким придурком, там, на кургане.

Покосилась она на меня, или мне почудилось?

- Я не должен был так с тобой говорить. Я ведь тебя совсем не знаю.

Мне пришлось заткнуться, потому что нам навстречу колесило семейство – мама, папа и двое мелких, на одном шлем в виде динозавра, на другом – тигриная голова. Мы уступили выводку дорогу, и я продолжил:

- Только я все еще думаю, оно неправильное, твое решение. Ты обязательно должна жить, Лэрке. Долго. И счастливо.

Она замедлила ход, пока совсем не остановилась. Я тоже затормозил. Тут она в первый раз за весь день по-настоящему на меня посмотрела. Со странным таким выражением на лице – как у человека, который долго-долго искал зарытое сокровище, нашел, открыл сундук, а там... ну не знаю, яйцо динозавра вместо изумрудов.

- Счастье? – Лэрке очень старательно произнесла это слово, будто я был глухим и читал по губам. – Ты веришь, что это возможно?

- Я был счастлив там, на холме с костями.

Говорил я, не думая, потому что знал – включу мозги, и все, пропаду, изгажу все.

- Почему именно я? – она изучала мои глаза, а я тонул все глубже между зеленью и ультрамарином, и все тело тянуло сладко, будто засасывало в слив ее зрачков. – Прямо сейчас в мире умирает больше сотни людей. Дети. Герои. Святые. Почему я должна жить?

- Фак героев, - говорю. Блин, почему у меня между ног все еще гребаный велосипед? – И святых. Ты особенная. Для меня. Думаю, я смог бы убить того, кто причинил тебе боль.

Лэрке усмехнулась невесело, одним уголком рта:

- Думаю, им пришлось бы занять к тебе очередь.

Я бросил велик на дорожку. Шагнул к ней, руку на руль положил.

- Я серьезно говорю. Мне все равно уже. Если тебя обижает кто-то... Если это выход... Ты только скажи мне, кто он.

Она помолчала немного, будто серьезно взвешивала такую возможность. Думаете, мне было страшно? Нифига. Думаете, я бы сочковал, если бы она назвала тогда имя? Не знаю. Честно. Меня будто вштырило тогда, просто от одного разговора с ней. Сказал бы раньше кто, что бывает такое, я бы первый этого идиота послал.

Лэрке вздохнула, провела пальцами по рулю, стряхивая мою ладонь:

- Для меня это – не выход. Выход – побег. Смерть – побег. Разве ты никогда не думал об этом?

- Думал, - говорю. – Но меня всегда что-то держало.

- Что? – снова она в глаза мне заглядывает, а у меня уже земля из-под ног плывет от ее близости, от запаха чистоты и цветущего бабочкина куста.

- Не знаю. Боялся... сделать больно другим.

- Даже если тебя бьют, издеваются, насилуют, даже если ты ночью кусаешь подушку от боли и плачешь в нее?

Блин, это же мои слова, одно в одно!

- Я... это так сказал, - отвел глаза, и будто холодная тень между нами скользнула. Как облако на солнце нашло. – В переносном смысле.

- Я так и поняла, - тихо сказала Лэрке. – В переносном смысле.

Села в седло и поехала. Я стою посреди дороги, как дурак, пялюсь ей вслед. Факинг Себастиан! И тут он мне все поломал!

- Лэрке! – она не обернулась на крик, но я продолжал. – Ты всегда можешь рассчитывать на меня, слышишь? Если тебе плохо... Или помощь нужна. Ты знаешь, где меня найти!

И все. Она исчезла за поворотом.

Почему-то я думал, что теперь, когда пошел в школу, отчим отстанет от меня.

Вечер, и правда, прошел хорошо. Мать рассказала о своем экзамене, я – про то, как опоздал на уроки. Вместе поржали над разными носками. Потом смотрели новый датский сериал, детектив вроде, уже не помню. Сева сделал попкорн, которым мы обожрались, а остатки пустили на снаряды в диванной войнушке. Победила ма. Короче, все как у всех, идеальная семья, ячейка общества.

Заснул я почти сразу. И оказался в ванной на втором этаже. Джакузи была наполнена горячей водой и бурлила, пуская пар. Подсветка мигала, окрашивая пузыри голубым, розовым и зеленым. Лампочки в потолке не горели, только свечи в стеклянных стаканчиках бросали на стены дрожащие блики. Дверь открылась, заставив пламя панически метнуться, но тут же закрылась снова. В ванную вошел Якоб. Я видел его в запотевшем по краям зеркале, но сразу узнал. На нем были только футболка и трусы.

Пацан поежился, будто мерз. Снял одежду и аккуратно сложил около ванны. Он был хрупкий, с тонкой талией и узкими бедрами, очень бледный и без растительности на теле. Потом он залез в джакузи. Сначала просто лежал, откинувшись затылком на край и прикрыв глаза. И вдруг скользнул вниз – медленно так, спокойно. Типа нырнул. Под пузырями и цветными вспышками мне было мало что видно, да и стоял я будто в стороне. Думал, вот вынырнет он сейчас, отдуваясь и отфыркиваясь, - обычный мальчишка, играющий в ванне. Но все оставалось тихо, жутко тихо, только слышались механическое жужжание насосов и бульканье воды.

Потом картинка стала наползать, словно я подходил ближе, или на джакузи наезжала камера. Вот я уже смог заглянуть через край.

Якоб лежал на дне, лицом вверх. Струи воды шевелили его волосы, вокруг носа скопилось ожерелье пузырьков, меняющих цвет – голубой, розовый, зеленый. Рот был приоткрыт, глаза тоже. Они смотрели прямо на меня – не двигаясь и не мигая. Мой взгляд в панике скользнул ниже. Его руки будто тянулись к поверхности, безвольные кисти почти всплыли. Маленький член торчал вверх и бился под ударами боковой струи, как розоватая рыбка на крючке.

У меня даже не было сил, чтобы кричать. Голос примерз к глотке. Я медленно попятился, и тут мой взгляд наткнулся в зеркале на чужой. Из запотевшей глубины на меня смотрел Себастиан. Смотрел и усмехался.

Он также усмехался, когда разбудил меня той ночью, чтобы увести на башню.

- Не надо, пожалуйста, - сонно бормотал я, пытаясь отбиться от его рук. – Мне же завтра в школу.

- Ну и что? – по ходу, мое сопротивление его искренне забавляло. – Что же, нам теперь и поразвлечься нельзя?

И мы развлекались.

_______________________

* Madpakke – обед, который родители дают ребенку в школу; обычно поедается между 12 и часом дня и состоит из бутербродов.

** Санктханс – датский летний праздник, соответствующий русскому Купалину дню


Источник: https://twilightrussia.ru/forum/304-38191-1
Категория: Свободное творчество | Добавил: verocks (22.05.2019) | Автор: Татьяна Русуберг
Просмотров: 873 | Комментарии: 7


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА







Всего комментариев: 7
0
7 Саня-Босаня   (29.05.2019 07:55) [Материал]
Цитата Текст статьи ()
- Даже если тебя бьют, издеваются, насилуют, даже если ты ночью кусаешь подушку от боли и плачешь в нее?

Лэрке точно озвучила слова и мысли Джека. Откуда она все это знает? Ведь если бы она что-то подобное не испытала, то вряд ли говорила бы такое. wacko

0
6 Marishelь1   (26.05.2019 19:48) [Материал]
Всё-таки есть у Джека внутренний стержень, который не даст ему сломаться от действий Себастиана.

0
4 Танюш8883   (26.05.2019 07:21) [Материал]
Спасибо за главу)

1
1 робокашка   (23.05.2019 14:37) [Материал]
уууууу... не знаю что сказать, орать хочется. Почему Джек не ищет выход из сложившейся ситуации? Думает о Лэрке, матери. А о себе?!!! cool

2
2 partridge   (25.05.2019 10:07) [Материал]
Мне кажется, что сознание Джека пока еще находится на той стадии принятия стрессовой ситуации, когда происходящее что называется не укладывается в голове. Когда мозг, психика, как будто блокирует те события и переживания, с которыми Джек не может справиться - стоит только "выйти из башни" (то есть непосредственно из травмирующих обстоятельств), как все произошедщее там кажется настолько чудовищным, что как будто бы не может быть настоящим. Тем более, что вся остальная жизнь совершенно не отличается от нормальной.

Мне, кстати, очень понравилось, как мастерски Автор подметил и передал это состояние Джека - невозможность принять реальность. Мне вспомнился случай из далекой невинной юности, когда в переполненном автобусе кто-то меня откровенно лапал. Мне было противно просто до обморока, я оглядывалась по сторонам,видела вокруг добропорядочные отстраненные лица - и не могла даже закричать: мол уставшие люди едут по своим делам, никому до меня дела нет, чего я буду блажить, как идиотка.

Мне кажется, на данном этапе повествования Джек испытывает что-то подобное, и пока просто не может сориентироваться, чтобы начать искать если не способ борьбы, то хотя бы избегания.

Очень стараясь не спойлерить обращу Ваше внимание на образ Якоба. Эта мистическая составляющая романа при первом прочтении казалась мне какой-то немного надуманной, чужеродной, но сейчас я понимаю, что это одна из авторских путеводных нитей.

2
3 робокашка   (25.05.2019 16:29) [Материал]
Женька не глупый, не забитый, поэтому и удивляюсь его непротиводействию, постоянным отвлечениям - на купание, велосипед, девчонок. Когда запугивают или угрожают, я становлюсь агрессивной и жажду дать отпор, поэтому мне не понять в должной мере этой Джековой несосредоточенности на стремлении вырваться из дерьма

0
5 partridge   (26.05.2019 17:44) [Материал]
Мне кажется, для этого просто еще не пришло время. Джек на этом этапе просто намного слабее Себастиана. Объективно слабее: физически (он всего лишь подросток против взрослого мужика), юридически (несовершеннолетний иммигрант, у которого уже были проблемы с полицией), морально (Джек вынужден "играть в чужую игру на чужом поле" и при этом оглядываться на мать, учитывать ее интересы, в то время как Себастиен полностью является хозяином положения). И поэтому он реально оказывается как будто на темной стороне Луны - в полной изоляции, совершенно дезориентировн, сломлен.
Поэтому он как будто сбегает в нормальную жизнь - глотнуть воздуха, сил и желания жить, (осторожно, тут спойлер! - набраться сил для сопротивления, для борьбы за себя). Это очень важная его способность. Я не зря предлагаю на этом этапе обратить внимание на Якоба - это не случайный персонаж. Это антипод Джека.