Дневная жара медленно отступала, оставляя истомившийся за долгий день город. Солнце клонилось к крышам, и его изломанные лучи многократно отражались в витринах самых престижных парижских магазинов, тянущихся вдоль улицы ЛаФайет и бульвара Осман. Эти места всегда были Меккой для модниц, а летние распродажи привлекали огромные толпы, несмотря на духоту и пыль города.

Из огромных дверей знаменитой Галереи ЛаФайет вышла изящная невысокая девушка и остановилась, оглядывая в задумчивости толпу. Через несколько секунд к ней подбежал затянутый в чёрное немолодой мужчина, подхватывая на ходу из рук многочисленные пакеты, на которых красовались названия самых известных марок одежды и обуви.

– С покупками на сегодня я закончила, – с ясно различимыми капризными нотками в голосе распорядилась красавица, – а в отель доберусь самостоятельно, жара спала и хочется погулять.
– Мисс Брендон, ваш отец…
– Отец на переговорах, а мне скучно, – отмахнулась девушка. – Езжайте. Если что, вину я возьму на себя.

Не собираясь выслушивать дальнейшие возражения, она развернулась и направилась вдоль бульвара Осман, стараясь поскорее смешаться с толпой. Отойдя на несколько шагов, она выудила из сумочки телефон и решительным жестом выключила его: непонятно откуда пришедшее желание поступать вопреки правилам требовало действий непривычных, но тем было интереснее.

Элис Брендон прекрасно осознавала, что за подобную выходку дома её будет ждать выволочка от отца, но то будет вечером, а пока у неё появилась возможность прогуляться одной по прекрасному городу, разглядывая людей, дворцы, улицы, мосты и витрины.

Её жизнь с детства была расписана по часам: самые лучшие учителя, элитная школа для девочек, потом – поступление в Йель. Каждым шагом Элис со свойственной ему предусмотрительностью, временами выливавшейся в некоторую деспотичность, распоряжался отец, Ричард Брендон. Начав когда-то с простого инженера, мистер Брендон к сорока годам стал хозяином одной из самых процветающих строительных компаний в Америке. Даже наступивший финансовый кризис не смог пошатнуть его дел, лишь заставив расширять рынок проектов, диверсифицируя риски, и теперь «Брендон кавери» строили небоскрёбы не только на родине хозяина, в США, но и по всему миру: в Пекине и в Москве, Токио, Сингапуре и Сиднее, Лондоне и Париже.

Добившись многого умом и неисчерпаемым трудолюбием, в семейной жизни Ричард Брендон потерпел сокрушительное фиаско: его жена, не выдержав пренебрежения собственной персоной, сбежала много лет назад, оставив на руках брошенного мужа пятилетнюю девочку. Второй раз жениться мужчина времени так и не отыскал, поэтому Элис росла без матери, зато под гиперопекой отца, который дочери старался посвящать каждую свободную секунду.

Нельзя было сказать, что девушка страдала легкомыслием, но как любая молоденькая и хорошенькая представительница слабого пола любила вечеринки, яркие наряды, походы по магазинам и посиделки с подружками. Однако и тут бремя единственной дочери Ричарда Брендона сыграло свою роль: вечеринки могли быть только в заранее проверенных клубах, по магазинам Элис всегда сопровождал водитель или охранник, а круг подружек ограничивался дочерями отцовских партнеров по бизнесу. Не ведая, что может быть иначе, девушка привыкла к такому положению дел, однако в душе временами вспыхивало бунтарское пламя, требующее сбросить оковы и сделать не то, что от неё ожидают.

Вот и теперь она поступила вопреки воле отца, удрав от водителя и охранника в одном лице, чтобы наконец-то остаться одной в самом центре Парижа, нарушив тем самым все обещания. Мысль о том, чтобы вернуться в отель и бродить привидением по роскошным комнатам люкса в ожидании родителя, совершенно не прельщала, поэтому Элис воспользовалась единственным шансом и сбежала.

Она медленно шла вдоль улицы, не до конца понимая, что делать со внезапно свалившейся на голову свободой. Толпа обтекала её со всех сторон, спеша по своим делам, а Элис просто гуляла по городу, наслаждаясь моментом. Тем временем солнце наконец-то скрылось за крышами, и город украсили сверкающие огни и вывески. То здесь, то там звучала музыка, Париж готовился гулять всю недолгую летнюю ночь.

Не особо обращая внимание на направление, Элис сворачивала то налево, то направо, по наитию выбирая ту улицу, которая приглянётся. Пересекла Елисейские поля и в итоге оказалась на набережной Сены рядом с пешеходным мостом, название которого припомнить не смогла. Река неспешно несла воды между старинных домов и дворцов в сторону Атлантики, от неё тянуло прохладой, и парочки влюблённых гуляли по набережной, наслаждаясь видами и друг другом. Недалеко раскинулся сад Тюильри, куда и направилась Элис, решив, что прогулка по тенистым аллеям станет достойным завершением вечера: на другой стороне парка лежала площадь Согласия, где находился отель, в котором Брендоны остановились на время пребывания в Париже.

По мере того как сгущались сумерки, набрал силу ветер. Он словно поторапливал девушку, выталкивая с улицы. Усталость требовала включить телефон и позвонить отцу, однако упрямство заставляло Элис шагать дальше и дальше, не обращая внимания на ноющие ноги.

Под липами на одной из аллей Элис заметила уличного музыканта и зачем-то остановилась, хотя и встала чуть в стороне от остальных слушателей, некоторые из которых были одеты по сравнению с ней не очень опрятно. Вокруг собралось немало людей, и брошенная на пол шляпа была далеко не пуста. Надвигающаяся непогода постепенно прогоняла публику из сада, но музыканту данное обстоятельство помехой не служило: он продолжал играть. Без сомнений, скрипач был мастером. Мелодии не были знакомы, но Элис точно угадывала, о чем каждая. Вот яркий полдень где-то в полях Прованса, наполненный ароматом цветущей лаванды, вот волнуется Атлантика, неся запахи соли и йода, вот веселится Париж, кружась в шлейфе дорогого парфюма и горьковатых нотках кофе – понять не составляло труда. Однако несколько минут спустя мелодия внезапно зазвенела тревогой, входя в резонанс с усиливающимися порывами ветра, взвилась в вышину к набрякшим дождём облакам и оборвалась резкой нотой, постепенно рассеивающейся в шуме ветра.

– Бежим, сейчас будет гроза! – раздался над ухом погрузившейся в музыку Элис мужской голос. – Скорее!

Вздрогнув и оглянувшись, она обнаружила, что осталась единственной слушательницей скрипача. Не успела опомниться, как он подхватил её под локоть и буквально силком потащили вон из сада. Пробежав несколько сот ярдов, они пересекли широкую улицу и забежали под бордовый козырёк какого-то бара, спешно прячась от крупных, размером с голубиное яйцо, капель дождя, начинающих падать с неба.

– Ты откуда такая потерянная? – поинтересовался спаситель насмешливым тоном. – Ещё несколько минут, и вымокла бы до нитки. Я увлёкся, мне простительно, хотя об инструменте стоило думать, ему вода не на пользу.
– Я тоже увлеклась, – вздёрнула подбородок девушка, поспешно вытаскивая руку из стальной хватки парня. – Нельзя?
– Ну почему же, как раз можно, – сверкнули искоркой лукавства серо-зелёные глаза мужчины.

Теперь Элис смогла его разглядеть, хотя и приходилось сильно запрокидывать голову: он возвышался над ней на добрый десяток дюймов. На вид парню было лет двадцать пять – двадцать семь, правильные черты лица, открытый взгляд, решительная линия подбородка производили приятное впечатление. Светлые волосы, аккуратными прядями обрамляющие лицо, контрастировали с тронутой загаром кожей. Одет просто и удобно, пусть и не без некоторого щегольства. У Элис мелькнула странная мысль, что внешность была слишком ухоженной для того, кто зарабатывает игрой на скрипке в саду Тюильри.

Ощутив, что над ней насмехаются, Элис приготовилась защищаться, но парень мгновенно сменил тон, протягивая руки в успокаивающем жесте:
– Я не собирался тебя обижать, – мягко улыбнулся он. – Просто хотелось спасти красавицу от дождя. В кои-то веки появился шанс побыть рыцарем.
– Спасибо за помощь, – саркастически поблагодарила Элис и руки не подала – её учили не водить знакомства с первыми встречными, а уж тем более если те зарабатывают на жизнь таким сомнительным способом. Но парень ждал, с неизменной улыбкой на устах, и неожиданно для себя Элис почувствовала смущение, краска вспыхнула на щеках. С ней редко кто общался так запросто, тон разговора был непривычным. Сыновья папиных друзей и партнёров по бизнесу всегда соблюдали негласные правила, ведя себя подчёркнуто учтиво, иногда даже немного манерно. Скрипач отличался от них неприкрытой ничем естественностью, и Элис поймала себя на том, что, вместо того чтобы фыркнуть на такое обращение мужчины, она любуется его открытой улыбкой.
– Позволь угостить тебя кофе, – продолжил незнакомец. – Я люблю этот маленький бар, да и цены здесь не сильно кусачие, несмотря на адрес по улице Риволи.

Закусив губу, девушка огляделась. Бар был крошечным: три столика и длинная деревянная стойка с высокими стульями. Всего два окна, через одно открывался чудесный вид на сад Тюильри, а через второе можно было разглядеть узенькую улочку и витрины магазина напротив. Помимо Элис и незнакомца сейчас в помещении находилась самозабвенно целующаяся в углу пара, пожилая сухонькая старушка и бизнесмен с ноутбуком. При взгляде на влюблённых девушка ощутила, как у неё снова заалели щёки.

Ей раньше не приходилось бывать в таких местах, и любопытство вспыхнуло, поэтому Элис робко кивнула, соглашаясь. Конечно, она помнила лекции отца о соблюдении правил безопасности, но не могла и представить, что в таком уютном месте с ней может что-либо случиться плохое.

Мужчина подвёл её к маленькому столику у окна и помог сесть, отодвинув предупредительно стул, сам устроился напротив. Похоже, незнакомец был здесь завсегдатаем, потому что молоденькая официантка общалась с ним, как с давним другом, расточая улыбки, как, впрочем, и усатый пожилой бармен за стойкой.

Очень быстро перед ними появились две чашки ароматного капучино и два стеклянных высоких бокала с чем-то горячим. Незнакомец тут же сделал жадный глоток, а потом наклонил голову, благодаря за напиток старого бармена.

– Не стесняйся и не бойся, – посоветовал он. – Это горячее вино со специями, так, как старый Гийом, его никто в Париже не готовит. Снимает усталость, устраняет вероятность простуды и совершенно не пьянит.

Конечно, Элис приходилось пробовать вино, но редко, в мизерных дозах и строго с разрешения отца. Неуверенно взяв в руки бокал под пристальным взглядом парня, девушка принюхалась. Пахло корицей, апельсином, шоколадом и еще чем-то знакомым, навевающим мысли о далеком детстве и мягких маминых руках. На вкус вино оказалось терпковатым, тепло пробежало по всему телу, придавая бодрости, стоило сделать глоток.

– Вот теперь можно и познакомиться, – подытожил результат наблюдения музыкант. – Меня зовут Джаспер Хейл, я англичанин, но люблю Париж и стараюсь максимум времени проводить здесь.
– Элис, – протянула над столом руку девушка, переходя на родной язык. – Я американка, приехала из Сиэтла, и Париж мне тоже пришёлся по вкусу.
– У меня были подозрения, но твой французский безупречен, – мягко ответил Джаспер, заключая изящные пальчики в плен и поднося их к губам. – Не ожидал от американки, думал, мы соотечественники.

Девушка поспешила отнять руку: слишком странными были ощущения. Скорее всего, поведение Джаспера было обычным для его окружения, но для Элис, выросшей под бдительным присмотром отца, такое обращение не было привычным. Да, ей целовали руку некоторые коллеги и партнёры отца, но никогда касание чужих губ не казалось столь горячим. От точки соприкосновения по всему телу прошла волна странной дрожи.

– И давай обойдёмся без формальностей, тем более, что свою фамилию, милая Элис, ты так и не назвала, – невозмутимо продолжил Хейл, продолжая сверлить вконец смутившуюся девушку проницательным взглядом светлых глаз.

Досадуя на внимательность собеседника, Элис кивнула и поспешила сменить тему:
– Ты постоянно играешь на улице? – поинтересовалась она. – Я не смогла пройти мимо, услышав музыку.
– Я люблю играть на скрипке, – засмеялся мужчина, избегая прямого ответа. – И мне нравится выбиваться из шаблона, делать что-то вопреки системе. Иногда это приводит к очень интересным знакомствам, таким как сегодняшнее, – вкрадчиво продолжил он, заставив девушку снова вздрогнуть. – А чем заняты по жизни вы, прекрасная дама?
– Я студентка, и здесь на каникулах, – последовал абсолютно правдивый ответ. – Выпал шанс увидеть Париж, как такое упустить?

Усилием воли Элис взяла себя в руки и постаралась поддержать лёгкий тон беседы. Изображать маленькую птичку перед коброй на охоте совершенно не хотелось, а Джаспер вёл себя слишком откровенно. Кто знает, может, он привык снимать доступных девиц? Он не был похож на легкомысленного повесу, но все же Элис решила быть настороже. Она не боялась. Да, ситуация была нестандартной, но что такого в этом уличном музыкантишке, чтобы она краснела и смущалась? Ничего!

– Никак, – кивнул Джаспер, сощуривая глаза. Вновь показалось, что он читает Элис насквозь, и мгновенно разгадал игру. – Ты же впервые в Париже? Давно? Что успела увидеть?
– Лувр и музей Орсе, Нотр-Дам, музей Пикассо, Эйфелеву башню, конечно, – принялась перечислять девушка. – Но это всё слёзы, а мне осталось всего лишь три дня! По этому городу хочется просто гулять… – грустно улыбнулась она.
– У, ты не представляешь, насколько права, - искренне улыбнулся Хейл. – Я бы хотел показать тебе этот город с другой стороны. Пусть не такой парадный, но запоминающийся навечно… Таким, каким полюбил его я. Но придётся много-много ходить пешком.
– К сожалению, это невозможно, – усмехнулась Элис, делая глоток кофе. – Сегодня я просто сбежала…
– От кого? – не замедлил проявить интерес мужчина. – У тебя такой странный взгляд был там, в саду! Словно ты поняла, прочувствовала всё, что я хотел передать своей музыкой. Со мной такое впервые…
– А ты не допускаешь такой возможности? – парировала Элис, проигнорировав первую часть фразы. – Просто не ожидала услышать от уличного музыканта мастерство такого уровня, невозможно было пройти мимо.
– Я увидел тебя издалека, – баритон зазвучал нежным бархатом. – Для игры необходимо вдохновение, а при виде тебя оно свалилось, как снег на голову. Чуть не пропустил начало дождя!

Элис лишь покачала головой. С ней впервые так открыто и бесстыже флиртовали, но удивительнее всего было то, что слова Джаспера звучали совершенно искренне! Было непросто поддерживать серьёзный тон беседы: подобного опыта у девушки совсем не было.

– Не стоит так безбожно льстить! Скорее это я издалека попала под действие волшебства музыки, – возразила она. – Жаль, что всё так быстро закончилось. Мне пора, я и так задержалась. Меня ждут. Спасибо за кофе и вино.

Порывшись в сумочке, девушка достала телефон и положила на стол. Однако стоило ей потянуться к кнопке включения, как её пальцы перехватила мужская рука.

– Не исчезай, Элис, – взмолился он, впиваясь в девушку взглядом. – Или обещай, что вырвешься завтра! Иначе я не отпущу тебя!
- Зачем? – спросила она, не в силах разорвать зрительного контакта. – Мне действительно пора!
– Я не хочу тебя отпускать, – честно сознался мужчина. – И дело не в том, как ты выглядишь, хотя я готов на тебя смотреть до бесконечности. Просто мне кажется, что за идеальным фасадом скрывается удивительная девушка, и я хочу узнать, какая именно… Ты другая! Я верю, что ты, несмотря на модную одежду и украшения стоимостью не в одну тысячу долларов, представляешь собой нечто большее, чем обычная папочкина дочка, швыряющая деньгами направо и налево.
– Ты ошибаешься, Джаспер, – тихо проговорила Элис. – Просто…

Оборвав себя на полуслове, девушка резким движением включила телефон, и тот в следующую же секунду начал сигнализировать о приходящих сообщениях. Вариаций на тему «Элис! Немедленно вернись в отель, не будь неразумным ребёнком» поступило несколько, и, как и следовало ожидать, через считанные секунды раздался звонок.
– Элис! Где ты? – голос отца почти срывался от волнения. – Как ты могла так поступить? Мы обсуждали с тобой множество раз, почему ты не должна ходить одна!
– Папа, я уже не маленькая девочка и могу пробыть без присмотра несколько часов, - спокойно ответила она. – Пришли за мной водителя на улицу Риволи, – попросила она, кидая взгляд на стопку визиток бара. – Со мной всё в порядке, не волнуйся.

Девушка повесила трубку и подняла взгляд на Хейла.
– Думаю, вопросов не осталось? – спокойно, даже холодно поинтересовалась она, невольно признавая, что мысль о том, что она другая, отличается от обычного своего окружения, волнительна и лестна. – Я та самая папочкина дочка. Всегда под присмотром… Меня ещё не выпустили в свободное плавание, наверное, поэтому тебе причудилось нечто необычное.
– И всё равно я хотел бы провести завтрашний день с тобой, – не поверил он. – Ты выставляешь стену, и я хочу узнать, что ты прячешь за ней. Хочу раскрыть все запертые тобой двери. Мне кажется, – понизил голос он, наклонившись вперёд, – что мы найдём там много общего.
– Очень в этом сомневаюсь, – скривила губы Элис, которой надоел загадочный тон странного и уже немного пугающего музыканта.

Она почти что прямо отшивала его, а он продолжал смотреть насмешливыми глазами, и у неё мурашки бежали по спине, потому что казалось, что он видит её насквозь, уже открыв те самые внутренние двери, которыми недавно хвалился. Он не выглядел страшным и вёл себя по-джентльменски, но в то же время Элис чувствовала, что подошла к такой черте, за которую опасно переступать. Границы, которые никогда не стирались между людьми того круга, в котором она вращалась, здесь, казалось, не существовали. И Элис было крайне непривычно чувствовать себя столь открытой и ранимой. Ей хотелось отчасти рискнуть и пойти до конца по этой опасной дорожке, но сильнее хотелось сбежать домой.

Телефон тренькнул: пришло сообщение о том, что её заберут через пять минут: отель располагался совсем рядом, однако раздражать отца словами о том, что она дойдёт пешком, Элис теперь уже не рискнула. А вот прерывать беседу, вопреки внутренним опасениям, не хотелось тоже… Музыкант интриговал её, а его предложения звучали как вызов. Воспитанная хватким отцом, Элис умела вызовы принимать.

К тому же, ей действительно хотелось узнать город с иной стороны, сегодняшняя прогулка показалась лучшей за все время пребывания. Она смогла окунуться в особенную атмосферу, почувствовать лёгкий флер заманчивой свободы. Вдруг Джаспер послан ей судьбой, чтобы она могла насладиться кусочком обычной человеческой жизни прежде, чем вернётся в тщательно охраняемые стены? Запретный плод манил всё сильней, пока девушка, переменчиво ловя разные грани настроения, смотрела в серые проницательные глаза, будто бы смеющиеся над ней и её неоправданными страхами, временами вспыхивая зелёными искрами.

– Ладно, – решилась внезапно она. – Если мне удастся сбежать, завтра в пять вечера я буду здесь. Если нет – не жди меня. И спасибо за спасение от дождя, музыку, чудесный кофе и бодрящее вино.
– Я буду ждать, - поймал он её пальцы на лету и снова прижал к губам, делая воздвигнутые границы девушки всё тоньше и тоньше, и это всего за каких-то шестьдесят минут! – Сколько надо. Слышишь?

Элис грустно улыбнулась, поднимаясь и выходя наружу, где уже ждал затянутый в чёрное мужчина с раскрытым огромным зонтом: включённый телефон мгновенно позволил отцу определить местоположение дочери.



Устраивать скандалы не входило в перечень привычек Ричарда Брендона, но выразительный взгляд, которым он одарил дочь по приезду в отель, стоил многословных тирад.

– У меня два дня свободны, поэтому завтра мы едем смотреть Версаль, а послезавтра – Сен-Дени, – спокойно сообщил он дочери, вызвав у Элис сокрушённый вздох. Казалось, отец обо всём догадался и вместо того, чтобы вступать в споры, принял меры.

Молча кивнув, девушка поспешно удалилась к себе, стараясь не показать того, насколько расстроена потерей возможности встречи с Джаспером. Если от мистера Джонсона, водителя и охранника, сбежать оставались шансы, то от отца не скроешься…

Можно было бы взбунтоваться, уверить отца, что она совершеннолетняя и может сама распоряжаться временем, но… Элис слишком хорошо знала, какой человек скрывается за железобетонным каркасом успешного бизнесмена. Рана, нанесённая много лет назад миссис Брендон, которую Ричард искренне любил, до сих пор кровоточила, и повторить путь матери, вгоняя нож в спину того, кто дал ей всё, заменяя обоих родителей с ранних лет, девушка не смогла бы.

Элис долго не могла заснуть, вспоминая прошедший день и то, что он привнёс в её размеренную и упорядоченную жизнь. Без сомнений, новый знакомый сильно отличался от обычного круга общения Элис. Свободный, живой, не скованный рамками, Джаспер даже разговаривал иначе. С другой стороны, он производил впечатление человека образованного, а не оборванца с улицы, и на вопрос о роде занятий ответил крайне расплывчато. Похоже, и у него была тайна, и ключ к ней будет подобрать совсем непросто, учитывая планы отца на ближайшие дни. Девушка с досадой не раз за вечер вспоминала, что Джаспер даже не попытался взять номер её телефона! А предложить самой храбрости и смекалки не хватило…

Следующий день Элис провела, гуляя по паркам Версаля, разглядывая великолепный дворец и слушая отца, чьи буквально энциклопедические знания позволяли проводить экскурсии лучше любого дипломированного гида. История была его отдушиной, любимым увлечением, и вместо скучного скопления дат и событий в его устах моменты прошлого превращались в увлекательнейшие рассказы, пронизывающие ожерельями драгоценных камней все прошедшие эпохи – от времён египетских фараонов до событий второй мировой войны.

Однако по мере приближения стрелок часов к пяти Элис становилась всё более рассеянной, мысли её всё чаще улетали в Париж, на улицу Риволи. Она представляла, как Джаспер приходит в маленький бар, устраивается за столиком и болтает с усатым Гийомом и хорошенькой официанткой, поглядывая на дверь. Как пьёт кофе, рассматривая прохожих за окном. А потом кидает на стойку деньги, устав от тщетного ожидания, и уходит по улице прочь. Может, чтобы провести вечер с кем-то другим, а не с ней…

С другой стороны, Джаспер мог и вовсе не приходить в бар к пяти, она же ясно дала понять, что может и не появиться. Кто она для него, чтобы терять летний вечер попусту? Незнакомка, завороженная его игрой, которую он спас от проливного дождя…

По возвращению в отель Элис снова убежала в спальню, чувствуя, как тают последние крохи выдержки. Отвечать на вопросы не хотелось, а мимо проницательного взгляда отца вряд ли прошло её состояние. К счастью, мистер Брендон ценил личное пространство и никогда не вынуждал дочь к откровенности. Впрочем, обычно она делилась всем сама, поводов для секретов до сих пор не возникало…



Наутро Элис проснулась от шороха за стеной. Встревоженная, она вышла в гостиную. Отец разговаривал вполголоса по телефону, держа трубку плечом и пытаясь завязать галстук. Девушка подошла и помогла ему, заслужив тем самым благодарную улыбку.

– Спасибо, дорогая, – поцеловал её Ричард в щёку по окончанию разговора, застёгивая запонки и надевая пиджак. – К сожалению, я оставляю тебя одну на сегодня. Человек предполагает… ну, ты знаешь. Я надеюсь, ты будешь вести себя благоразумно. Ты помнишь, что я брал тебя с собой в Париж именно на таких условиях. Большой город, много разных людей, я не хочу, чтобы ты попала в беду, гуляя в одиночестве! И уж тем более, ты знаешь, я не приветствую непроверенные знакомства!

Ричард со свойственной ему проницательностью видел Элис насквозь и, конечно, правильно предположил, что могло задержать юную дочь в городе. А что было даже вернее, это охранник доложил ему о том, что Элис была в каком-то захудалом баре не одна. А если ещё и прознал бы, что с простым уличным музыкантом, то было б не миновать долгого и серьёзного разговора об опасности и неуместности подобного флирта. В качестве будущего мужа дочери отец видел исключительно респектабельного мужчину, а не нищего бродягу с улицы. И до вчерашнего дня сама Элис считала точно так же…

– Пап, я не маленькая девочка уже, – фыркнула девушка, в которой рождался подростковый протест, когда отец читал нотации. – Со мной же ничего не случилось!
– Но могло, - возразил Ричард. – Присутствие мистера Джонсона не помешает, если ты не планируешь никаких глупостей. Смею уверить, он не посылает мне докладов о каждом твоём шаге, просто следит за безопасностью.
– Ты мне не доверяешь, – попыталась надуться девушка, сомневаясь в правдивости последней фразы.
– Давай не будем повторяться, – покачал головой мистер Брендон. – До окончания колледжа ты живёшь по моим правилам. Впрочем, я надеюсь, что и в дальнейшем будешь следовать им. Мне лично они всегда помогали. Всё, пора. Хорошего дня. Я буду дома к одиннадцати вечера, не раньше, и буду рад, если ты составишь мне компанию за ужином. Чувствую, переговоры выйдут нелёгкими.

Элис махнула рукой и вернулась в постель. Спор возникал не впервые, но был практически бесполезным, круг разомкнуть не удавалось. Отец не собирался отпускать дочь в свободное плавание. Оставалось или ждать окончания колледжа или выйти замуж, сменив одного опекуна на другого. Впрочем, до сих пор второй вариант не рассматривался: большинство встреченных «правильных» молодых людей не вызывали у Элис никаких симпатий, занятые скорее собой, чем кем-то ещё. Слишком укоренилась привычка в Элис всех сравнивать с отцом, а такую битву никому выдержать пока не удавалось. Джаспер оказался первым и единственным человеком, настолько отличающимся от её круга, что сравнение даже не пришло ей в голову…

Джаспер… Девушке хотелось верить в то, что вечером второго дня он будет ждать её снова в баре, но не верилось в это, ведь срок встречи вышел ещё вчера. Внутри шёл непрерывный ожесточённый спор, итог которого был закономерен: следовало рискнуть и прийти, чтобы перестать мучиться неизвестностью. Приняв решение, Элис принялась собираться, планируя посвятить день осмотру Лувра, ведь дворец располагался в двух шагах от заветного бара, и оправдать после долгой экскурсии желание прогуляться по городу не составит труда.

Желая проверить на деле слова отца, Элис, покинув музей, спокойно отправилась вдоль улицы Риволи, предупредив охранника. Возражений не последовало, мистер Джонсон тенью следовал за девушкой на удалении в несколько шагов… Невольно прибавляя ходу, она вскоре оказалась у заветного дома, однако в нерешительности остановилась перед входом, опасаясь разочарования.

– Элис! – знакомый голос заставил её вздрогнуть, когда она всё-таки потянула на себя тяжёлую дверь. Джаспер стоял на входе, словно узнал девушку по силуэту и сразу вскочил с места.

Шаг – и он оказался совсем рядом. Серо-зелёные глаза осветились радостью, а руки обхватили плечи девушки, поднимая в глубине странное чувство неуместности такого фривольного поведения, но одновременно – приятности. Его открытая радость была непривычна, но отчего-то как будто казалась именно тем, чего ей не хватало в повседневной жизни. Даже родной отец, позволяя себе обнять дочь, сохранял некую дистанцию. Между ней и Джаспером границы таяли так стремительно, что невольно становилось страшно, но одновременно увлекало Элис всё сильней. Тёплое чувство, что здесь, в этом славном местечке, рядом с этим мужчиной Элис вырывалась из крепостных стен и могла свободно вздохнуть, неудержимо манило за собой.

– Я рад, что ты пришла, – улыбнулся он, усаживая её за столик. – Мой вчерашний вечер был грустным. Гийом с дочерью отчаянно пытались его скрасить, но без тебя получалось плохо. Я был не уверен, что ты сможешь сбежать и сегодня, но всё равно ждал.
– Я уезжала с отцом, – признавая вину, ответила Элис. – Да и нынче вырвалась на минутку, случайно… С охраной, – невесело добавила она, кивая в сторону окна, за которым маячила фигура Джонсона, постреливающего на Джаспера настороженным и не очень довольным взглядом. Наверняка мистер Брендон дал ему подробные инструкции, с кем должна или не должна встречаться его дочь.
– А как же прогулка по Парижу? – разочарованно протянул Джаспер, проследив за хождением надзирателя туда-сюда вдоль окна. – Дождя не предвидится, вечер будет чудесным! На площади Бастилии сегодня соберутся мои друзья, будет хорошая музыка. От классики до панка – на любой вкус, правда. Ты многое потеряешь, пропустив такое! А потом мы бы зашли в маленькое кафе и выпили по чашке горячего шоколада. Ты точно должна ходить на верёвочке под охраной этого типа? Может, найдём способ отвязаться от твоего соглядатая? – провокационно прищурил Джаспер глаза.

Девушка поджала губы, бросая взгляды за окно на мистера Джонсона. Без сомнений, последнему не понравилось, что она беседует с незнакомцем. Удрать можно было, но последствия… Впрочем, почему нет? Она только сегодня уверяла, что готова отвечать за свои поступки…
– Отсюда есть другой выход? – поинтересовалась Элис, решившись снова нарушить наказ отца.
– Пойдём, – мгновенно поднялся Джаспер, принимая вопрос за согласие. – Гийом, друг, ты не мог бы пропустить нас через задний двор? Я обнаружил свою принцессу и планирую увести её от дракона.

Бармен насмешливо кивнул и отошёл в сторону, освобождая молодым людям проход за стойку. Хватка руки Джаспера не оставляла Элис даже иллюзии выбора. Проскользнув сквозь полутёмное подсобное помещение, пара беглецов оказалась во дворе, откуда арка выводила на узкую улочку.

Буквально бегом они преодолели пару кварталов, когда Джаспер наконец сбавил темп. Переводя дыхание, Элис вынула из сумочки телефон и выключила его, вспомнив, что данное устройство легко выдаст её местоположение, а этого не хотелось.

– Умница, – похвалил её Джаспер. – Взрослеешь на глазах! Дурной пример всё-таки заразителен, даже когда его не озвучиваешь вслух.
– Дурной пример? Ты тоже от кого-то сбежал? – уцепилась за неосторожную фразу Элис.
– Да так… – неопределённо пожал плечами парень, не проявив желания распространяться на эту тему. – Потом как-нибудь расскажу. Не будем терять времени.

Они минули несколько перекрёстков, а потом Джаспер поймал такси, которое доставило их на площадь Бастилии. Когда-то здесь возвышались стены самой грозной тюрьмы во Франции, теперь же, словно в насмешку над событиями старых времён, площадку вокруг Июньской колонны облюбовали самые разные, частенько – весьма сомнительные личности. Сегодня тут собралась настоящая толпа, в разных концах площади звучала музыка, люди сидели на ограде или вовсе прямо на брусчатке, танцевали, пели. Элис отчётливо понимала, что в такое место ей бы никогда не позволили прийти самостоятельно.

Уверенно лавируя, Джаспер подошёл к маленькому ресторанчику, на открытой террасе которого расположилось множество людей. По дороге его то и дело окрикивали, приветствовали и пожимали руки, а потом странный бородатый мужчина поднёс ему скрипку.

Элис снедало любопытство, но в чём-то она чувствовала себя чужой на этом празднике жизни, не зная, как себя правильно вести и что делать. Среди друзей отца она уже привыкла находиться, но возле простых музыкантов – нет. Растерянно она следовала за Джаспером, чувствуя, несмотря на волнение, тёплое и дружелюбное к себе отношение совершенно незнакомых ей людей. Это было удивительное ощущение.

– Расслабься и просто будь собой, – посоветовал Джаспер Элис на ухо, словно прочитав её мысли. – Почувствуй дыхание ветра, живущего в музыке, в каждом человеке на площади, даже в домах и камнях. Впитай атмосферу свободы от глупых условностей и предрассудков. Этим людям нередко нечего есть, но и среди них немало талантов!

Да… В этом Элис теперь убедилась. Прежде она считала, что без вложения больших средств невозможно получить хорошее образование, без которого в жизни пробиться невозможно. Как и в музыке. Но, здесь становилось очевидно, что умение владеть голосом или инструментом не зависит ни от денег, ни от связей. Лишь от природного таланта и безграничного желания.

Стоило приземлиться за столик в углу, как на небольшую площадку-сцену принялись выходить различные музыканты. Как и обещал Джаспер, один стиль плавно перетекал в другой, и после каверов на Битлз вдруг звучал яростный металл, потом сменялся мягким ирландским фолком или кантри, а затем – переходил в классику. Странно было слушать, как девушка а капелла исполняла арию из оперы Беллини, а потом без какой-либо паузы перешла к известной роковой композиции, пританцовывая и широко улыбаясь отзывчивой публике.

Лишь когда совсем стемнело, Джаспер, улыбнувшись, отпустил руку зачарованной Элис, подхватил скрипку и вышел в круг. Элис закрыла глаза, погружаясь в музыкальное волшебство, и под закрытыми веками снова полетели видения. Однако если в саду Тюильри звуки скрипки позволили ей увидеть уголки Франции от Нормандии до Парижа и Бретани, то теперь она словно познавала весь мир, от жарких джунглей Амазонки до снегов Гренландии.

Джаспер играл долго, казалось, его и слушают особенно внимательно, шум утих, только ветер где-то подпевал звукам скрипки, улетающим в звёздное парижское небо.

Элис хотелось остаться здесь навсегда. Она внезапно почувствовала себя настоящей Золушкой, оказавшейся на балу, не зря же автор сказки был французом. Сходство усугублялось тем, что время поджимало. Часы пролетели незаметно, и до возвращения в отель отца оставалось всего полчаса. Не желая лишать зрителей потрясающего концерта, Элис в последний раз посмотрела на необыкновенного скрипача, самозабвенно играющего почти невозможную для инструмента мелодию, и постаралась запомнить каждую чёрточку его одухотворённого лица. А потом тихо выбралась из-за столика, проскользнула сквозь толпу и свернула на бульвар Генриха IV, на ходу включая телефон.

Не прошло и пятнадцати минут, как Джонсон подхватил её на перекрёстке у памятника Рембо. Она чувствовала себя не менее сумбурно, чем выглядела эта странная композиция. Всплывшие внезапно из глубин памяти строки, когда-то услышанные от отца, лишь усилили впечатление, невольно сливаясь с мыслями о только что услышанной музыке…
«Архипелаги звезд я видел, видел земли, чей небосвод открыт пред тем, кто вдаль уплыл… Не в этих ли ночах бездонных, тихо дремля, ты укрываешься, расцвет грядущих сил?»*



Элис успела вовремя. В момент, когда в дверь её спальни постучался отец, она уже лежала с книгой, пытаясь отвлечься от мучающих мыслей об упущенных возможностях. Кто знает, встретятся ли они когда-нибудь с Джаспером снова? Ведь они опять так и не успели обменяться номерами телефонов…

– Элис, дорогая, надеюсь, ты не скучала? – отец выглядел напряжённым и не слишком довольным, и Элис догадалась, что Джонсон наверняка рассказал ему и об её встрече с неизвестным мужчиной в баре, и о побеге. – Собирайся. Через полчаса внизу в ресторане нас будет ждать Розали.
– Роуз? – обрадованно подскочила с кровати Элис. – А что она тут делает?

Роуз Каллен приходилась Элис кузиной, будучи дочерью старшей сестры Ричарда Брендона, Эсми. Разница в возрасте между девушками была немалой, однако это не мешало их тесному общению, к тому же, племяннице Ричард Брендон почему-то доверял и без проблем позволял Элис проводить с ней время.

– А что она может тут делать, – фыркнул мистер Брендон. – Отпуск, бутики, поклонники… В общем, она приехала в Париж на две недели, потом планирует неделю провести в Лондоне и только тогда вернётся в Нью-Йорк.
– Отлично, составит мне компанию, – довольно подытожила новость Элис. – С ней ведь ты позволяешь мне гулять?
– Позволять-то позволяю, но завтра в восемь утра у нас самолёт, мне жаль тебя разочаровывать, – покачал головой Ричард, добавляя строго, ясно давая понять, что он в курсе всех приключений Элис и не намерен и дальше потакать её испортившемуся поведению. Возможно, да и скорее всего, он намеренно поменял билеты на самолёт, чтобы увезти своенравную дочь подальше от искушений. – Ты уже достаточно нагулялась! К тому же, меня через неделю ждут на благотворительном музыкальном вечере, мне нужно подготовиться. И я надеюсь, что ты пойдёшь со мной, туда принято приходить с дамами!

Настроение Элис, только что подскочившее вверх, совершило кульбит и рухнуло в бездну. Всё. Утром она уедет, значит, больше никогда не услышит мягкого бархатистого голоса Джаспера, его великолепной игры на скрипке, смешливых интонаций и необычных рассказов о настоящем, а не вылощенном Париже…

– Ну, не надо мелодрам, – заявил отец, строго глядя на изменившуюся в лице дочь, и, перестав ходить вокруг да около, заявил прямолинейно: – Ты же знаешь, Элис, как я отношусь к знакомствам на улице с мужчинами вроде того, который вился вокруг тебя. Охотники за неопытными сердцами, а ещё хуже – за лёгкими деньгами! Ты в зеркале себя видела? От тебя за версту разит немалым достатком, и нищие бездельники только и ждут случая заполучить лакомый кусок вроде тебя.
– Он совершенно не такой, папа! – возмутилась Элис, хотя в глубине души заскрёб червячок сомнения: Джаспер и в самом деле не преминул отметить стоимость одетых на девушке вещей и даже сказал об этом прямо в лицо. Однако очень не хотелось верить, что парень познакомился с ней только поэтому.

Ричард же только кивнул, словно молчанием Элис укрепила его убежденность в собственной несокрушимой правоте. Конечно, он почитал долгом уберечь единственную дочь от любых недостойных поползновений, а иных от непонятного незнакомца ждать не стоило.

В ресторан девушка спустилась, с трудом скрывая слёзы. Самовнушение помогало с трудом. Конечно, мимо внимания сестры эта деталь не прошла, и улучив момент, когда Ричард оставил их ненадолго, та поинтересовалась:
– Элис, что с тобой, на тебе лица нет!
– Роуз, можно тебя попросить об одной услуге? – шёпотом поинтересовалась Элис.
– Конечно, – со слышимым любопытством согласилась Розали.
– На улице Риволи, дом двести двадцать восемь, есть маленький бар. Хозяина зовут Гийом – такой длинноволосый усатый мсье, ты его узнаешь без труда, - скороговоркой забормотала Элис. – Пожалуйста, оставь ему записку с моим номером телефона. Пусть он передаст её мистеру Джасперу Хейлу. Гийом знает, о ком речь.
– Ого, да наша девочка умудрилась в Париже удрать от всевидящего ока моего строгого дядюшки? И даже завести интрижку? – рассмеялась Роуз. – Я вернусь в Америку и ты мне всё расскажешь!
– Обещаю! – с облегчением согласилась Элис. – Ты ведь всё сделаешь?
– Конечно, завтра же.
Заверение сестры сняло с плеч Элис тяжеленный камень, и она смогла улыбнуться и поддержать беседу за столом, когда Ричард вернулся к дочери и племяннице, рассказывая очередную интересную историю о Париже.

Если она нужна Джасперу, он её отыщет. А если нет… то выбросит бумажку с телефоном. Это нетрудно.

Наутро Ричард Брендон с дочерью по тихим спящим улицам столицы Франции быстро доехали до аэропорта. Их ждал восьмичасовой перелёт и возвращение домой.

***

Спустя неделю после прилёта в США Ричард Брендон с дочерью входили в большой холл модного клуба на Манхэттене, где был организован благотворительный вечер. Звучала негромкая классическая музыка, временами сменяемая джазом, чинная публика неспешно дефилировала между фуршетными столиками.

Элис в тёмно-синем длинном вечернем платье шла под руку с отцом, который, несмотря на приближающееся сорокапятилетие, был очень видным мужчиной, и взгляды многих дам задерживались на нём куда дольше, чем того требовало простое любопытство. Впрочем, и сама девушка без внимания не оставалась, хотя мысли её блуждали далеко: на другом конце света. На улице Риволи, в маленьком баре или на площади Бастилии, а может, в аллеях сада Тюильри… Роуз прислала сообщение, что поручение выполнено, однако Джаспер не позвонил, и отчаяние тихо прокрадывалось в мысли Элис. Оказалось, что Золушка принцу без надобности? Похоже, что так…

Отец погрузился в беседу с кем-то из деловых партнёров, а Элис всё глубже уходила в невесёлые мысли, когда вдруг монолог ведущего вечера внезапно кончился, и зазвучала музыка, заставившая девушку вздрогнуть всем телом и заметаться глазами, пытаясь углядеть сцену. Эти звуки было невозможно ни с чем перепутать!

– О, – вдруг оторвался от разговора отец. – Мастерство Джаспера растёт с годами. Кто бы мог подумать, что его побег пойдёт на пользу.
– Джаспера? – встрепенулась Элис. – Кто это?
– Ты помнишь мистера Хейла? Англичанина, он не раз бывал у нас в Сиэтле, - напомнил отец.

В сердце Элис стремительно прокралось понимание, однако поверить в чудо было поистине сложно. Разве могло оказаться правдой то, о чем сейчас говорил отец?

– Да, конечно, – растерянно кивнула девушка, вспоминая высокого седого архитектора, с которым отец сотрудничал много лет. Её сердце стучало всё быстрей и быстрей, а глаза пытались в толпе отыскать знакомое до боли лицо, которое она меньше всего ожидала здесь увидеть.
– Он надеялся, что единственный сын продолжит его дело, но тот взбунтовался, – усмехнулся отец. – Ушёл из дома, чтобы учиться музыке. Они долго с Джоном не разговаривали и порвали все контакты, однако Джаспер смог доказать отцу, что выбрал правильный путь. Никогда не слышал, чтобы кто-то так играл! Чем они его заманили выступить здесь? Помнится, подобные сборища он всегда на дух не переносил. Однако я очень рад, что младший Хейл одумался, я был уверен, что он до сих пор предпочитает улицы помпезным залам. Его ждет большое будущее, а деньги за его удивительные выступления уже сейчас готовы литься рекой. Парень вызывает восхищение, конечно. Слов нет. Вот таких женихов ты должна выбирать, а не нищих простолюдинов, способных оплатить лишь дешёвую выпивку в малобюджетных барах.
– Подойдём поближе, – попросила Элис взволнованно, хватая отца за рукав и дёргая к сцене. Её сердце пыталось выскочить из груди и ринуться туда быстрее ног. Все слова мистера Брендона пролетели мимо её ушей, хотя она успела удивиться тому, как нахваливал Джаспера отец: такое случалось крайне редко.

Улыбнувшись, Ричард взял дочь под руку и аккуратно повёл сквозь толпу гостей. Несколько мгновений, и они стояли у сцены.

Да, несомненно, это был он. Только вместо обычной белой рубашки и джинсов, местами протёртых, теперь на парне был дорогущий, безупречно сидевший смокинг. А вот скрипка осталась той же. И звуки – не менее виртуозными, волшебными, магически кружащимися по залу и привораживающими каждого зрителя.

Музыкант закончил играть и сделал шаг в сторону, стремясь исчезнуть из нарядной толпы, а Элис не могла тронуться с места, чтобы прийти в себя от удивления.

– Джаспер! – окликнул его Ричард Брендон, обогнав застывшую от шока Элис на несколько шагов.
– О, мистер Брендон! – мелькнула вежливая радость в столь знакомом голосе парня, протянувшего ладонь для рукопожатия. – Я вас не видел столько лет. Вы не изменились совершенно!
– Спасибо, но годы идут, от этого никуда не деться. Кажется, ты не знаком с моей дочерью, Элис, – улыбнулся мистер Брендон, пожимая руку музыканта в ответ и оглядываясь.

Девушка шагнула вперёд и подняла глаза. Показалось, что воздух вокруг молодых людей наэлектризовался, заискрил. Один взгляд сказал больше, чем миллион слов: перед Элис был не просто тот, кто подарил ей Париж. Джаспер реализовал её мечту. Сомнений не было: Джон Хейл был не менее строг, чем Ричард Брендон, однако ему сын смог доказать, что может пробиться сам, и не в том ремесле, которое пророчил его отец, а в том, что всей душой любит!

– Действительно, с вашей дочерью до сих пор я не имел счастья встречаться, – усмехнулся Джаспер, поднося пальчики Элис к губам, отчего у девушки все волоски на теле встали дыбом. – И очень рад, что не упустил эту возможность сегодня! Рад познакомиться, мисс Брендон.
– Взаимно, – с трудом выговорила Элис, так и не придя в себя.

Джаспер перебрасывался какими-то фразами с отцом, а девушка стояла рядом, не в силах поверить в случившееся, и тайком рассматривала Хейла. Странно, но здесь, на светском рауте, он смотрелся не менее гармонично, чем на парижской улице в разношёрстной толпе…
– Ты поужинаешь с нами? – спросил Ричард. – Или другие планы?
– На сегодня у меня планов, которые нельзя отменить, не осталось, – ответил Джаспер. – Поэтому я полностью в вашем распоряжении. Если Элис не возражает против моей компании.

Элис нашла себе силы лишь на кивок. Они вышли в коридор, и Ричард отошёл, прощаясь с кем-то из знакомых.
– Почему ты исчезла вечером? – тут же горячо зашептал Джаспер, наклоняясь к ней. – Ты не представляешь мой шок, когда я закончил играть, а тебя нет! Лишь сутки спустя у меня появилась надежда, когда Гийом передал записку. Я зашёл к нему на минутку перед отъездом в аэропорт. Я обещал участвовать в этом мероприятии много месяцев назад, но ты бы знала, сколько раз я проклял данное слово!
– Я не могла иначе, – дрожа от волнения, объяснилась Элис. – Отец должен был вернуться с переговоров к одиннадцати часам. Придя, он сообщил, что мы улетаем… Я только и успела через сестру передать телефон. Почему ты не позвонил?
– Я планировал отвязаться от дел в Нью-Йорке и лететь туда, куда ты меня позовёшь, – ответил парень, ласково сжимая её пальцы.
– Я думала, мы больше никогда не увидимся, – вздохнула Элис.
– О да, я был всё-таки прав насчёт тебя, когда увидел впервые, а теперь многое становится ещё яснее, – усмехнулся Джаспер. – Наши отцы очень похожи, Элис, да и судьба у них одинакова: я тоже вырос без матери. Я с самого начала заметил в тебе свою черту – ты была словно птичка, мечтающая вылететь из золотой клетки. Пройдя сам этот трудный путь, немало набив шишек, я захотел помочь тебе избежать своих ошибок. Ты понимаешь, как приятно встретить кого-то, с кем можно разделить нечто общее, кто способен тебя понять как никто другой? Жаль, что у нас было так мало времени. Но теперь, я уверен, его будет больше.
– Я увидела сразу в тебе то, чего отчаянно не хватало мне самой, но не могла объяснить словами, что же это было, – с жаром поддержала его Элис, качая головой. – Теперь я тоже понимаю, отчего меня так к тебе тянуло – в тебе я видела свободу, которой была лишена. Но отец…
– Наши склонные к перегибанию палок родители уже помешать не смогут, - улыбнулся Джаспер. – Ты понимаешь, что никуда больше не сбежишь? У меня, Золушка, нет хрустальной туфельки. Однако я и без неё уверен, что не ошибся в выборе, выделив тогда тебя из всех остальных.
– Правда? – прошептала девушка.
– Конечно, – кивнул парень уверенно. – Я же должен показать тебе то, что ты услышала в моей музыке. Иначе никак. И я думаю, что смогу убедить Ричарда, что являюсь подходящим женихом для его единственной дочери.

Элис ответила на улыбку, вспоминая похвалы отца в сторону Джаспера, и почувствовала, как сильные пальцы вновь сжали её ладонь. Как обещание.

– Ну что, молодые люди, вы готовы ехать гулять дальше? – раздался бас отца за спиной Элис.
– Готовы! – хором ответили Джаспер и Элис, а затем дружно рассмеялись.

Теперь они действительно были готовы на многое.

---------------------
*Строки взяты из стихотворения Артюра Рембо «Пьяный корабль» в переводе M. П. Кудинова