Сразу дружно скажем спасибо Nicole__R за идею!

---

- Забей, Элис! – Эдвард поспешил закрыть за собой дверь.

Как же ему надоело натыкаться на эту сладкую парочку на каждом углу. А всего-то хотелось провести Рождество в кругу семьи в родном городе, как в старые добрые времена. Но вышло, что он заперт в маленьком домике своей сестры и ее новоиспеченного мужа, постоянно занимающимися… собственно, чем еще могут заниматься молодожены. Ладно Джаспер – он учился на одном потоке с Эдвардом, им приходилось иногда пересекаться в душевых, поэтому его нагота не стесняла, но Элис… Его маленькая сестричка… Видеть, насколько взрослой она стала – совсем не то, о чем пишешь в письмах Санте. А за пару последних дней он лицезрел ее обнаженной в разной степени уже с добрый десяток раз – больше, чем за всю предыдущую сознательную жизнь.

Эдвард с такой силой захлопнул дверь в свою комнату, что задребезжало стекло единственного окошка. Он начал расхаживать по комнате, запустив пальцы в волосы, размышляя о том, что же ему делать дальше. Совершенно очевидно: оставаться в одном доме с этими… мягко сказать, представителями семейства зайцевых, помешанными на вопросах репродукции, невозможно. Но и возвращаться назад в жаркую Калифорнию и снова встречать Рождество не возле елки, укрытой пушистым снежком, а под пальмами, обливаясь потом в три ручья, совершенно не хотелось. Форкс, его родной город, был совсем крошечным, ближайшая гостиница находилась в Порт-Анджелесе, в девяноста двух километрах отсюда. Имелся еще один вариант, но Эдвард старался не думать о нем до поры до времени. Сейчас, похоже, он стал единственно возможным. На окраине Форкса стоял их семейный дом, опустевший после гибели родителей в жуткой аварии три года назад, никто не решался остановиться там. Эдвард понимал, что когда-нибудь ему придется вернуться в родные стены, но откладывал до последнего. Похоже, час пробил. Он встал и принялся забрасывать свои вещи в большую дорожную сумку.

Пятнадцать минут спустя Эдвард, нарочно громко топая, спустился в холл. Никого.

- Элис! – позвал он. – Джаспер!

Ответа не последовало. Так всегда бывает – то натыкаешься на них в самых неожиданных местах, а когда нужно, не можешь найти. Эдвард поставил тяжелую сумку возле порога и пошел на кухню, решив захватить с собой еды. За домом родителей присматривали – топили, прибирали снег зимой, листья осенью, но вряд ли заботились о наполнении холодильника. Едва переступив порог, он увидел обнаженную спину сестры и раздетого до пояса Джаспера. Эдвард выругался.

- Твою мать! Здесь люди едят! Ну, сколько же можно? Вы что, никогда не прекращаете?

Джаспер переместился на передний план, скрывая за широкой спиной миниатюрную фигуру девушки. Та высунула взъерошенную голову из подмышки мужа – выше не доставала.

- Прости, Эдвард! – в который раз она просила прощения.

- Забей, Элис, - обреченно повторил ее брат. – Хотел сказать, что уезжаю. Так что, счастливого Рождества.

- Эдвард, погоди! – хотела было остановить его Элис, но тот увидел довольную улыбку Джаспера, поднявшего в честь такого решения кулак, и поспешил ретироваться.

Загрузив сумку в багажник своего серебристого «вольво», поблескивающего красноватыми отблесками в первых лучах заката, Эдвард сел за руль и вжал педаль газа до упора. «Быстрее поеду – быстрее доберусь», - стучало у него в голове. Уже через десять минут он затормозил на единственном светофоре Форкса. Из мощной стереосистемы доносился голос Тэйлор Свифт, поющей о снежном Рождестве, таком, о котором Эдвард мечтал, каким помнил празднование. Перед ним, пыхтя и издавая трубные звуки, больше похожие на работу мотора танка, стоял потрепанный грузовичок «шевроле» линяло-красного цвета. Загорелся зеленый, но рухлядь впереди дернулась и заглохла. Эдвард посигналил раз, затем второй, а следом и третий – никакой реакции. Раздражение росло «как на дрожжах». Он выбрался из своей машины и, поежившись от холода, подошел к водительской двери натужно завывающего чудовища. За рулем сидела миловидная брюнетка с огромными удивленными глазами, словно ее выбросило сюда из другой реальности, и она не понимала, где находится. Раздражение Эдварда тихонько скрутилось и отползло в уголок, подальше от этих глаз. Он постучал в окно, привлекая внимание незадачливой водительницы. Та лишь бросила мимолетный взгляд и, заливаясь краской, еще раз провернула ключ в замке зажигания. Эдвард постучал опять, а девушка снова не отреагировала. Раздражение подняло змеиную голову и тихонько зашипело.

- Ты до Нового Года будешь стоять или мы поедем уже? – крикнул он в закрытое окно, пытаясь привлечь внимание брюнетки.

Лицо девушки покраснело еще больше, губы сжались, а брови сошлись на переносице. Она опять попробовала завести свой драндулет, и тот, вздрогнув так, что Эдвард отшатнулся, наконец, послушался хозяйку. Пыхнув в лицо Эдварда вонючим выхлопом, развалюха медленно покатилась по улице. Несмотря на это Эдвард забрался в свою машину с улыбкой.

Еще час спустя от той улыбки не осталось и следа. До поворота к родному дому оставалась какая-то пара километров, а потом еще три по подъездной дорожке. Сущая безделица, минутное дело – но не для того идиота, который забыл вовремя заправить машину. Вот уже добрых двадцать минут он голосовал, но никто из редко проезжающих мимо водителей даже и не подумал притормозить. Видимо, их отпугивал высокий широкоплечий парень с растрепанными бронзовыми кудрями и с перекошенным злобой лицом. Поняв тщетность своих попыток, Эдвард сплюнул в сердцах и принялся толкать машину вперед в темноту. Подумаешь, какая-то пара километров, а потом еще три по подъездной дорожке! Одна проблема – жутко мерзли руки.

Буквально через минуту его уши уловили знакомый грохот и завывания. И точно – по автостраде медленно, но уверенно полз уже знакомый выцветший памятник отечественного автопрома. Поравнявшись с Эдвардом, грузовичок снизил скорость, но не остановился, а ехал рядом добрых пять минут. Наконец, с жутким скрипом и визгом опустилось окно со стороны пассажира. Из него послышался сочувственный вопрос:

- У тебя, наверное, руки сильно замерзли? – голос был нежным и мелодичным.

Девушку Эдвард не видел, но уже представил себе, как на него смотрят большие глаза, в которых плещется забота.

- Есть такое, - ответил он с кривоватой улыбкой.

- Так перчатки нужно надевать, - донеслось до Эдварда, а затем гремящий драндулет набрал скорость и исчез за поворотом.

Эдвард даже остановился. Что это было? Это над ним только что посмеялись? И кто? Девчушка, которая водит ржавую развалюху? Да кто она такая? Но на самом деле, больше всего его задело, что девушка, выглядевшая такой нежной и невинной, ему понравилась, и он никак не ожидал такой оплеухи от нее. Злость клокотала внутри, придавая сил. Попадется она ему, пусть сама на себя пеняет.



К тому времени как Эдвард добрался до дома, вся злость и решимость давно испарились. Их место заняли усталость и холод. Ничего не хотелось больше, чем принять горячий душ и забраться в тепленькую постельку. Он молился всем богам, чтобы дом был как следует протоплен. Подъездная дорога оказалась не расчищена – вернее, расчищена для какого-нибудь джипа с высокой посадкой, а не для его низенькой «вольво». Поэтому Эдварду пришлось как следует потрудиться, проталкивая машину сквозь снег, да и времени ушло в три раза больше, чем он рассчитывал. Бросив машину у порога, не удосужившись даже загнать ее в гараж, он вошел в дом. Все было как раньше и в то же время совсем по-другому. Не потрескивают, весело перекликаясь, дрова в камине, мебель стоит, укутанная в чехлы, как в саваны, дом пуст – в нем больше нет жизни. Эдвард вздрогнул всем телом – не то от накатившего тепла физического, не то от налетевшего холода душевного. Опустив лицо, стараясь не всматриваться в фотографии на стенах, он поднялся в свою старую комнату. Все на месте, точно так, как он оставил, уезжая в колледж пять лет назад.

Быстро скинув с себя одежду, стремительно набирающую воду от таящего на ней снега, Эдвард пошел в душ. Обжигающие струи согрели окоченевшее тело, немного подняв настроение. Выйдя из ванной, поблескивая капельками влаги на коже, Эдвард подошел к шкафу. Сумка с его одеждой осталась в машине, но от одной мысли, что ему придется снова выйти на холод, Эдварда передергивало. Вытащив первую же футболку, Эдвард попытался втиснуться в нее и… застрял. Футболка оказалась чертовски мала. Его руки торчали из рукавов над головой, ткань плотно облегала тело, сковывая движения. Несколько минут он отчаянно боролся с нею, пытаясь выбраться. При этом умудрился остаться нагишом, так как полотенце, прикрывавшее нижнюю часть его тела, упало к ногам бесполезной тряпкой. Отступая, он сначала пребольно ударился бедром об угол стола, потом наступил на что-то острое на полу. Выдавая отборные ругательства, Эдвард изо всех сил потянул ткань в разные стороны, и футболка, не выдержав такого натиска, лопнула, освобождая своего пленника.

Эдвард вздохнул и опустился на кровать, но тут же подскочил – в голый зад впилась давно забытая модель машинки – точная копия его «вольво».

- Да что ж за день сегодня такой? – спросил он сам у себя, запустив машинку в противоположную стену. Та отскочила назад как резиновая, пролетев в десятке сантиметров от уха Эдварда.

Но голос, отразившийся от стен, напугал его не меньше. «Не хватало только начать говорить с самим собой!» - подумал он. Перебрав в шкафу практически всю одежду, валявшуюся теперь ровным слоем на полу его спальни, Эдвард так и не нашел, что надеть. Опустив руки, он решил лечь в чем мать родила.

Сняв покрывало, Эдвард залез под одеяло, пытаясь поудобнее устроить ноги. Упершись об изножье, он натянул одеяло и опустил голову на подушку. Вернее, собирался это сделать, но его голова почему-то поздоровалась со стеной. Эдвард совсем забыл, что кровать была ему коротковата, а в колледже он стал еще выше. Тихо ругаясь сквозь зубы, парень снова вскочил, его ноги моментально запутались в разбросанной одежде. Схватив одеяло, он укутался им как индеец и, потирая ушибленный затылок, пошлепал босыми ногами по холодному полу в гостевую комнату. Добравшись без приключений, даже не включив свет, он рухнул в постель и уснул, едва его голова коснулась подушки.

Ему снился странный сон, в котором смешались события сегодняшнего дня. Он толкал красный грузовик, в котором Элис целовалась с Джаспером, а потом, обернувшись, шептала чужим голосом: «Прости, Эдвард». И смотрела на него широко распахнутыми испуганными глазами загадочной брюнетки, хозяйки ржавого монстра. Внезапно все остальное исчезло, осталось лишь милое лицо незнакомки. Лишь эти глаза, затягивающие, кружащие, выбивающие почву под ногами. Эдварда выбросило из сна. В другой сон, как ему подумалось. Потому что рядом, в одной кровати с ним сладко спала его сегодняшняя зазноба. «Странный сон», - подумал Эдвард. Обычно девушки из его снов были раздеты, а на брюнетке была драная майка, и из-под одеяла высунулась нога в растянутых трениках. Лунный свет, падавший из окна, делал ее кожу светящейся, а саму девушку – призрачной, но такой манящей. Эдварду до боли в кончиках пальцев захотелось к ней прикоснуться. Он протянул руку и легонько дотронулся до ее оголенного плеча. Кожа была очень нежной, шелковистой, такой реальной. Девушка не отреагировала на прикосновение, и рука Эдварда двинулась дальше по лебединой шее спящей красавицы. Остановившись у самого ушка, пальцы отправились в путешествие по скуле, очертили подбородок и смело шагнули к губам. Мягко обрисовали контур верхней, скользнули по приятной выпуклости нижней, и девушка вдруг с легким стоном придвинулась вплотную к Эдварду. Он понял, чего ему хочется больше всего в данный момент – ощутить вкус этих губ.

Эдвард не колебался. В конце концов, это был его сон, и он мог делать в нем все что хотел. Нависнув над девушкой, он поцеловал ее. Сначала нежно, мягко, почти невинно, но девушка не оставила ему выбора. Она ответила, вовлекшись в танец губ, ожили ее руки, заскользили по телу Эдварда, пальцы сомкнулись на самой горячей и самой выступающей части его тела. Эдвард застонал от удовольствия. Глаза девушки распахнулись. Она снова смотрела на него испуганно-удивленными глазами. А затем она закричала. Ее рука сжалась крепче. Эдвард застонал уже не от удовольствия. От осознания того, что именно обхватывали пальцы девушки, они сомкнулись еще сильнее. Эдвард заорал почти на одной ноте с брюнеткой. Наконец, захват ее руки ослабел, и Эдвард метеором вскочил на ноги. Вспыхнул свет. С другой стороны кровати его поджидала девушка в подранной майке и растянутых трениках, готовая к атаке – в ее руках был будильник – первый схваченный предмет с прикроватного столика.

- Ты кто такой и почему меня преследуешь? – закричала она.

Эдвард не успел увернуться, будильник, летевший в голову, пребольно ударил в плечо. «Нифига это не сон!» - завертелось в голове парня. Он схватил что-то с кровати, чтобы прикрыть срамоту.

- Отпусти немедленно мистера Оливера! – брюнетка перешла на визг, тыча пальцем на причинное место Эдварда. – Не смей прижимать его к себе!

Ничего не понимающий парень опустил глаза – в его руке была игрушечная обезьянка. Он отшвырнул ее прямо в руки девушке, готовой запустить в него следующим предметом – фотографией в тяжелой витой рамке.

- Что ты здесь делаешь? Говори немедленно или я звоню в полицию, - прорычал Эдвард, срывая с кровати одеяло и заворачиваясь в него.

- Нет, это я звоню в полицию. Спорим, шеф Свон обрадуется, когда узнает, что какой-то голый тип пристает к его дочери?! – рамка все-таки полетела в Эдварда, но попала лишь в кровать перед ним.

- Да, очень понравится, что дочь забралась в постель к незнакомому мужчине в его доме! - Эдвард отбросил фотографию назад девушке.

- В его доме? – взвизгнула она, ловко поймав рамку. – Да кто ты такой? – она снова замахнулась только что полученным оружием.

- Смотри! – Эдвард кивнул на фотографию в руках девушки, надеясь остановить безумную.

Та с саркастической улыбкой наигранным жестом выставила фото перед собой и стала его рассматривать. Улыбка сползла с ее хорошенького личика. Она ткнула пальчиком в картинку перед собой:

- Это ты? – снова удивленный взгляд, так понравившийся Эдварду.

- Я! – победно провозгласил парень. – Так что быстро рассказывай, кто ты такая и что здесь делаешь, или я вызываю полицию!

- Ой, давай без истерик! – заявила девица, усаживаясь на кровать. – Ты Эдвард?

Парень кивнул и остался стоять в ожидании ее объяснений.

- А ты подрос, - усмехнулась она, глядя куда-то в область его паха. - Я Белла Свон, подруга Элис, - продолжила она, поставив фото на тумбу и забравшись под одеяло. – Она разрешила мне пожить здесь. Переждать непогоду.

Эдвард даже в окно взглянул – яркая луна освещала заснеженный лес. Какая непогода?

- Чего-о-о? – протянул он, закипая от злости.

- Неудивительно, что такой задрот как ты, не понимает. Непогоду! В личных отношениях! Чтобы тебе ясно было – от парня я прячусь, - девушка зевнула. – К Элис не поехала – там меня легко найти, а здесь – нет! Вот она и предложила мне пожить тут немного, – девушка положила голову на подушку и закрыла глаза. - Так что, давай, брат Элис, топай! Завтра Рождество и я спать хочу! Утром разберемся, кто кого вызывает.

Эдвард развернулся и пошел на выход, путаясь в одеяле.

- Свет выключить забыл! – донеслось ему в спину.

Стукнув по выключателю, Эдвард едва не сорвал дверь с петель, захлопывая ее за собой. Так и быть, в честь Рождества он подождет до завтра!

---

А теперь поблагодарим нашу бету tatyana-gr за проделанную работу и спешим на ФОРУМ делиться впечатлениями!

---