Barbra Streisand – Cryin’ Time (with Ray Charlies)

Всегда одинок

Одиннадцатое февраля, воскресенье – 17:02 – Белла

— Беллс? Ты в порядке?

Я закивала. Голова то счастливо поднималась, то падала. Я улыбнулась и услышала вздох Чарли, как я его называла, когда опять сжала нож в своих пальцах, вначале прощупав каждый дюйм поверхности металла, прежде чем начать резать морковь. Я проверяла поверхность снова и снова, чтобы убедиться, что морковь расположена правильно. Аккуратно положив нож на стол, кусочки морковки, на минуту задержав в ладони, я опустила в кипящую воду.

— Да, я в порядке, – ответила я. – Просто счастлива.

— Ты выглядишь… – он замолчал, а затем сел на стул, пока я возилась у плиты, – расстроенной.

— Я? – растеряно спросила я, вспомнив, почему так хотела выйти погулять сегодня вечером.

Эдвард.

С самой нашей первой встречи он приходит в лес. Мы много разговариваем, иногда часами, но никогда не поднимаем серьезных темы. Он говорит о семье и школе. В основном я слушаю, поскольку не могу многого рассказать – просто боюсь. Боюсь рассказать о своей болезни. Боюсь рассказать правду, страшась его реакции – не исключено, что он причинит мне боль своим уходом. Если он уйдет.

— Ты опять уйдешь сегодня вечером? – спросил Чарли, я кивнула, пока мои пальцы скользили по шкафчикам в поисках посуды. Когда я все-таки ее нашла, аккуратно поставила тарелки противоположно углу.

— Ммм… – наконец ответила я, когда Чарли встал, чтобы положить мясо в кипящую воду – единственная вещь, которую я никогда не делала, боясь обжечься. Я улыбнулась. – Возможно, вернусь поздно. Тебе не обязательно меня ждать.

— Хм, – ответил Чарли, и затем воцарилась тишина. Быстро поев, я встала и положила тарелки в раковину.

— Для меня уже достаточно темно? – спросила я и услышала грустный вздох Чарли.

— Еще нет, милая. Придется подождать час или около того.

Кивнув, я пошла в гостиную и упала на мягкие подушки. Я поджала под себя ноги, защищая их от холода и, достав старую книжку, открыла ее. Мои пальцы порхали по страницам: чувствовали, читали то, что не могли сделать глаза. Эта книга была моей любимой из тех, с которыми я ознакомилась благодаря шрифту Брайля. Я читала ее тысячу раз, но никогда она не теряла своего значения.

— Опять читаешь это старье? – поддразнил Чарли и, сев рядом со мной, накрыл одеялом. Я вздрогнула от неожиданного тепла, что окружило меня, и, кивнув, счастливо улыбнулась.

— Это моя любимая книга.

Так прошло большинство ночей в моей жизни. Обычно все дни были похожи друг на друга, но нам все же пришлось нарушить наше «расписание», когда мама ушла. Остались только мы с Чарли, проигрывая схватку, в которой нам никогда не суждено одержать победу, живя в темноте и страхе.

Чарли включил телевизор, и я подсела поближе к отцу. Он – все, что у меня есть, и я его очень люблю.

Глубоко зевнув, я почувствовала, как мои глаза начинаются закрываться. Где-то в душе я помнила причину, из-за которой должна оставаться бодрой, но сон все же сморил меня.

00:02 – Эдвард

Она придет, – говорил я себе. – Она придет. Она просто опаздывает.

Я ходил взад-вперед в темноте среди деревьев, поднял голову вверх, чтобы посмотреть на штормовое небо. Начался дождь, которого я не замечал.

Я продолжал стоять.

Она придет.

Прошли секунды, минуты, часы.

И она не приходила.

Я ждал и ждал, но она не пришла. И затем я медленно побрел домой, ощущая холодный дождь и февральский воздух, пытаясь убедить себя, что, может быть, она заснула или погрузилась в книгу или фильм, или что-то еще. Я старался убедить себя во всем, кроме самого очевидного.

Она от меня устала или просто не хотела быть слишком близко, как этого хотелось мне.

Сжал руку в кулак, желая удержать все в таком примитивном жесте. Разочарование. Боль. Все, что возможно.

Я вздохнул и с силой наступил в большую лужу, украшающую твердую, холодную землю передо мной. Повсюду была вода, я вздрагивал и дрожал, ощущая, как капли дождя пронзали тело слово пули.

Снова вздохнул.

Я шел, иногда переходя на бег, стараясь не думать о красивой голубоглазой девушке, которая, очевидно, не испытывала ко мне тех чувств, что я испытывал к ней.

Пустота внутри меня расширялась с каждым сделанным шагом, вводя меня то в растерянность, то в беспокойство.

16:02

— Эдвард?

Это был голос моего отца. Проигнорировав его, я включил звук плеера на самую большую громкость – моя своеобразная защита. И хотя я слышал его вздох, все равно молчал. Я знал, что ему нужно, потому что именно я выбросил все заявление в мусорку – был не в настроении.

У меня был еще один довод: ее лицо скоро исчезнет из моей памяти.

Тогда к отцовскому голосу присоединился еще один, более мягкий. Моя мама, она что-то шептала отцу. Потом голоса снова стихли – она увела папу, ее успокаивающему тембру удалось смягчить его.

И повинуясь инстинктам, все еще слушая музыку, я откинулся на кровать, позволяя себе раствориться в музыке и воспоминаниях о ней.

А затем я услышал негромкое хихиканье, перерастающее в смех, и, когда открыл глаза, увидел свою сестренку, лежащую рядом со мной. Она подмигнула, раскрыв свои сверкающие счастьем глаза.

Я улыбнулся. Эл была такой маленькой, прекрасной, что всегда делала мой день еще светлее и радостнее. Она была моей любимой сестрой. И хотя образ Беллы медленно исчезал, больше меня это не беспокоило так, как в лесу.

— Хей, Элли, – поздоровался я, и она подползла ко мне поближе, вытаскивая наушники, чтобы я мог слышать ее.

— Я думаю, что люблю Джаспера, – твердо начала она и, когда я уставился на нее, очень, очень сильно покраснела. Она напомнила мне нежную, тихую Беллу, смущение которой с каждым разом все глубже и глубже проникало в сердце.

— Ох, правда, на самом деле? – спросил я, вынуждая себя улыбнуться. Она кивнула, избегая смотреть в мои глаза.

— Ага, уже давно. Он так замечательно со мной обращается! Когда Эммет сказал, что я не могу играть в их игру, то толкнул меня. Я упала, а Джаспер помог мне подняться, и потом мы вместе играли в прятки, а после этого Эммет убежал.

Вот теперь улыбка, расцветшая на моих губах, была настоящей. Моя сестренка впервые испытала к кому-то романтическую привязанность. И это к лучшему другу ее брата! Я тихонько засмеялся, но резко остановился, заметив, как тоненькие пальчики Эл смахивают слезы с глаз.

— Ох, Элли, – прошептал я, нежно погладив ее щеку, – почему ты грустишь?

— Потому что он не любит меня! – заплакала она, из ее глаз не переставая катились слезы. – Я не хочу быть одинокой. У Эмма есть Роуз. У мамы – папа.

— У тебя всегда есть я. Всегда. Эл, я всегда буду с тобой. У нас есть мы. У меня тоже нет кого-то особенного и важного, помнишь?

— Но ты всегда один, – заметила она, закатив глаза, и, хотя она больше не плакала, ее голос был по-прежнему грустный. – Ты ни в ком не нуждаешься. Ты как-то мне сказал, что это тебе не нужно, что ты не хочешь кого-то любить. Но я так не хочу! Я хочу любить Джаззи!

Ее слова, кажущиеся такими простыми, которые я произнес в прошлом, так ударили меня, что я неожиданно почувствовал пустоту внутри себя.

Ты всегда одинок.

Мне было уже девятнадцать. Мне пора в колледж, но я не чувствовал себя достаточно сильным для одиночества. Неожиданно я понял, что хотел бы, чтобы у меня был кто-нибудь, на кого я смог бы положиться. Необязательно любить – я был к этому не готов. Просто… кто-нибудь, кто был бы рядом, помогал двигаться вперед, поддерживал меня.

Я услышал вздох и, открыв глаза, увидел нетерпеливо ожидающую Эллис. Я захохотал, а потом неожиданно нахмурился, когда меня внезапно осенило.

— Ты сказала Джасперу, что чувствуешь к нему?

Ее глаза округлились до невероятных размеров, и сестренка так сильно покачала головой, что я подумал, как это у нее до сих пор не закружилась голова.

— НЕТ! – завизжала она и упала лицом на мою подушку. – Конечно, нет!

Я тихо усмехнулся и взъерошил ей волосы.

— Скажи ему, – посоветовал я, – держу пари, ты будешь удивлена его ответом.

Казалось, она раздумывала над моими словами, и как только слезла с кровати, громко хлопнула дверью. Интересно, она убежала, чтобы найти Джаспера или спрятаться от него?

Я вздохнул и затем снова нахмурился – заурчал мой желудок. Подперев подбородок рукой, я вновь вставил наушники, пытаясь заглушить чувство одиночества, которое так и намеревалось поглотить меня.

«Ты всегда одинок» напомнила мне Элли так, будто этот факт был обычен и ожидаем, а сама идея, что я могу влюбиться, была невероятна, почти невозможна… а она, возможно, такой и была.

Я вздохнул и включил громкость на максимум.

Я не хотел любить.

Мне просто нужен был друг.

Я улыбнулся, когда меня посетило видение маленькой, красивой, слепой девочки.

Я бы нашел ее. Я бы все ей рассказал. Я бы даже поделился с ней тем, что по-прежнему смущает меня.

И если она оттолкнет меня, я не сломаюсь, а попытаюсь чем-нибудь заполнить пустоту в своем сердце.

Перевод: LittleDreamer

Я плакала, когда переводила эту часть, поэтому и предложила этот саундтрек. Надеюсь, всем понравиться. Добро пожаловать на форум