7 марта, пятница, 16.00

Edward’s POV

Проходили дни, недели. Я по-прежнему ни словом не обмолвился Белле, что люблю ее, но с каждым днем мы становились все ближе и ближе, а моя любовь - все сильнее и сильнее. Иногда я приходил к ней домой и помогал готовить для Чарли обед. Затем мы исчезали в комнате на несколько часов, слушали музыку. Порой читал для нее, а иногда мы просто разговаривали. Когда же она приходила к нам домой, все казалось намного спокойнее. Мы проводили время, играя с Элис, которая буквально боготворила Беллу, или общались с моими родителями и Эмметом.

А иногда … иногда мы выбирались на нашу поляну и просто молча сидели рядом.

Каждое мгновение с ней казалось восхитительным.

Я вздохнул и попытался выбросить из головы лишние мысли, переводя взгляд на клавиши пианино, и плавно заиграл по уже выученным нотам.

Но вскоре я запутался и, раздраженно проворчав что-то, уставился на ноты, что проигрывал уже миллион раз. Я никогда не закончу эту часть! Это приводило меня в ярость.

Но, подумав о песне и причинах, по которым я её играл, я улыбнулся.

Я написал эту песню для Беллы. Это была её песня, и я хотел, чтобы она звучала великолепно. Я хотел сыграть для неё, а после сказать, что люблю её. Я хотел обладать ей и говорить снова и снова, снова и снова о своих чувствах. Я был полностью уверен, что она чувствует то же самое. Потому что когда я прикасался к ней или играл с ее волосами, либо просто с ней разговаривал, ее сердце начинало биться быстрее, и она краснела. Ее губы всегда изгибались в непроизвольной улыбке, а глаза горели как никогда раньше.

Я непроизвольно нежно улыбнулся, продолжать играть. Песня была очень тихой, медленной и нежной.

Но после снова сбился и разочарованно зарычал, сметая бумаги с фортепиано на пол. Они медленно парили в воздухе, падая на диван и золотой ковер, которым был декорирован пол в моей комнате.

- Эдвард?

Голос был очень мягким. Я поднял глаза и увидел улыбающуюся мне маму. Хотя ее глаза казались встревоженными.

- Ты в порядке? – спросила она, и я кивнул, похлопав по сидению рядом со мной, тем самым приглашая её сесть. Она подошла ближе и присела, сложив руки на коленях. Я яростно стер несколько нот, которые просто не смог сыграть, и нажал на некоторые клавиши, извлекая из инструмента звуки, чтобы понять, созвучны ли они с предыдущими.

- Все нормально, - наконец ответил я, не отрывая глаз от клавиш. – Просто немного устал.

Я положил бумаги на сидение и повернулся к маме.

- Что ты играешь? – спросила она с любопытством.

Я усмехнулся. – Я написал песню.

Ее глаза удивленно распахнулись.

- О, Эдвард! - воскликнула она. – Это прекрасно! Я готова слушать твою игру часами. Это просто великолепно! Когда ты начал?

Я пожал плечами, неспособный скрыть свое удовольствие от ее очевидной гордости за меня. – Несколько недель назад. - В ночь, когда осознал, что влюбился в свою лучшую подругу. – Я написал это для… для Беллы.

Еще недавно мама улыбалась, но сейчас она просто светилась, а ее лицо горело от гордости и счастья.

- О, как прекрасно, - сентиментальничала она. – О, Эдвард, она такая сильная. Я не знаю, как она делает это. Как проживает каждый день. Я так много думала о ней и… ты хороший парень, Эдвард. Ты прекрасный друг. Я думаю, она нуждается в тебе гораздо больше, чем думает. Когда ты рядом, её глаза светятся, а если ты уходишь из комнаты, она сразу становится грустной. Не думаю, что она осознаёт сильную от тебя зависимость.

Я тепло улыбнулся, но моя улыбка оказалась натянутой. Я никогда не пытался скрыть свои эмоции и вновь посмотрел на маму. Я глубоко вздохнул.

- Мама… мне кажется, я люблю ее, - пробормотал я.

Мама резко вздохнула, но через несколько секунд ошеломительной тишины на ее губах появилась улыбка.

- Эдвард… - вздохнула она, не способная сказать что-либо ещё. Я лишь улыбнулся, покраснел и опустил взгляд на свои руки. Но вскоре почувствовал мягкую руку на своей щеке и посмотрел в мамины глаза. Она говорила медленно, тихо: – Эдвард, жизнь с Беллой будет очень-очень сложной. Ты уверен… ты ведь не думал, что все зайдет так далеко… но ты уверен, что ты сможешь… жить с ней вечно?

Я чувствовал, как во мне росла необъяснимая злоба, и отвернулся от мамы, неспособный посмотреть в ее глаза.

- Я люблю ее! И меня не волнует, что она слепая! Мне не важно, что она никогда не сможет выйти на солнце! Я буду готов бросить все ради нее, мама! Все! – прокричал я и, наконец произнеся эти слова, осознал, что все это правда. Через некоторое время я повторил: – Я брошу все.

Удивление в глазах мамы постепенно исчезало, и она вновь улыбнулась. Она взяла мои руки в свои и склонилась ко мне.

- Не разбивай ее сердце, Эдвард, - прошептала она, после чего встала на ноги и направилась к двери. Но перед тем как выйти, она очень тихо добавила: – Это убьет ее.

Она вышла, а я остался наедине с собой в ужасающей тишине. Я крепко сжал кулаки и попытался успокоиться. Как она могла! Как только мама могла подумать, что из-за того, что Белла слепая, или потому, что она живет, боясь солнца, я смогу разлюбить ее? Или что я выберу жизнь без нее просто потому, что она сделает мою жизнь сложнее?

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, и вернулся обратно к музыке.
Я скажу ей.

Я скажу ей совсем скоро.

Я люблю тебя, Белла.

20:12

Bella’s POV

- Ещё чуть-чуть.

Я усмехнулась, подпрыгивая от возбуждения, когда Эдвард медленно повел меня вперед. Босыми ногами я быстро шагала по деревянному полу. Смеясь, я двигалась вперед, держа Эдварда за руку.

- Мы уже пришли? – спросила я, и Эдвард вдруг оказался рядом со мной, прижимаясь грудью к моей спине и обнимая меня руками.

- Да, - выдохнул он и опередил меня на несколько шагов. Он сказал мне сесть, и я присела. Я улыбнулась, и он сел рядом со мной. Он взял мои руки в свои и повернул меня, пока я не оказалась перед ним.

- Я хочу показать тебе, Белла. Помнишь, я говорил, что умею немного играть на пианино?
Я кивнула, кусая губы. Я улыбнулась, представляя, что он собирается сыграть для меня. Эта мысль взволновала меня.

- Я лгал, - сказал он быстро и следующие слова произнес еще быстрее: – Я умею играть намного лучше, чем немного. Я написал несколько песен. Я начал играть, когда мне было три. Я просто не…

И хотя он замер, не способный продолжать, я этого не заметила. Даже если он продолжит говорить, я не услышу ни слова. Я изумленно распахнула глаза.

- Т-три? – ахнула я, вспоминая, какой я была маленькой, когда мне было три. Я не могла представить его пальцы, такие маленькие, но уже способные дотянуться до пианино. Я улыбнулась, когда представила Эдварда – такого маленького, – сидящего на скамье у пианино.

Наконец он заговорил: – Да. Когда папа играл, я сидел рядом с ним и всегда тянулся к клавишам. Я был просто очарован этим инструментом, и родители отдали меня на занятия. Я написал свою первую мелодию, когда мне было двенадцать.

- Я всегда знала, что ты невероятный, - сказала я и улыбнулась.

- О да…

Он замер снова и вновь заключил мои ладони в свои.

-В любом случае, я просто… хочу показать тебе кое-что.

Он отпустил мои руки, и я, потеряв их тепло, едва не пропустила первые аккорды самой прекрасной музыки, которую когда-либо слышала и которая медленно начинала мной овладевать. Это продолжалось снова и снова, и в одно мгновение Эдвард нагнулся и мягко провел губами по моей щеке.

Я задрожала, когда он нежно прошептал мне на ушко:

-Я написал это, Белла... написал это для тебя. Я написал это из-за тебя. Каждая нота, каждое чувство, что проходило через меня, пока я писал … потому что это ты. Эта мелодия и есть ты.
Его слова посылали дрожь по позвоночнику, и мои закрытые веки затрепетали, в то время как музыка продолжала окружать меня. Это было так нежно. Так мило. Так прекрасно. Я не могла вдохновить его на… это, я отталкивала это чувство незащищенности и пыталась нарисовать в своём воображении картинку того, как Эдвард играл.

Я могла представить его пальцы, такие сильные, так привлекательно порхающие по клавишам. Могла представить его глаза, светящиеся от счастья, улыбку, которая - я это знала - играла на его губах.

Я глубоко вздохнула и положила голову на его плечо. Каждая нота проникала в душу, и почти не осознавая, что происходит, я зарыдала на его плече, не способная контролировать эмоции, бушевавшие внутри.

Он был так прекрасен. Так совершенен. И еще он хотел быть моим другом. Он хотел прожить свою жизнь со мной, проводить дни, читая мне, в то время как я не могла читать. Это было восхитительно, волшебно, ошеломительно, настолько безупречно, и хотя бы часть этого творения была написана обо мне.

Слезы по-прежнему катились по моим щекам, и я почувствовала, как он напрягся рядом со мной. Но я положила свою ладонь на его руку и молча дала понять, что все в порядке. Он, казалось, понял и, не останавливая игру, расслабился, напевая мне на ушко.

А затем все закончилось.

Эдвард повернулся ко мне, и его руки коснулись моего лица. Он коснулся своим лбом моего, и я улыбнулась, чувствуя его дыхание. Его пальцы смахнули слезы, стекавшие по моим бледным щекам, и я, то и дело всхлипывая, вздохнула, не способная их контролировать.

- Эдвард… - начала я и не смогла продолжить. Слова застряли в горле, и я не могла пересилить себя и перестать плакать.

- Белла, мне нужно кое-что сказать тебе, и, если я не скажу это сейчас, я никогда не наберусь смелости сказать снова.

Он остановился и глубоко вздохнул, и, почувствовав, как дрожат его руки, я вдруг поняла, что он собирается сказать.

Я больше не хочу тебя видеть.

Я будто чувствовала, как разбивается на мелкие осколки моё сердце, и мое дыхание участилось. Я попыталась сдержать слезы, но не смогла справиться даже с этим.

- Белла, - воскликнул Эдвард, и я внезапно оказалась в его объятиях.

«Пожалуйста, нет. Пожалуйста, не позволь ему оставить меня», - тихо молила я всех богов,
которые могли услышать мою просьбу. – «Пожалуйста, не забирай его. Он - все, что у меня есть».
- Э-Эдвард, - я заикалась, и он сжал меня сильнее. – Не оставляй меня.

Он внезапно отпрянул от меня, и, пусть я не видела его лица, я могла представить его горящие от злости глаза; я буквально чувствовала их сияние. Боже, что я сказала? Что я сделала не так?
Пожалуйста…

- Белла, - прошептал он, и я понимала, что он пытался сохранить спокойствие.

- Я. Никогда. Не. Оставлю. Тебя, - с убеждением произнес он, выделяя каждое слово. А после он крепко сжал в своих объятиях. Я знала, что он говорит правду. Я схватила его футболку, отчаянно цепляясь за ткань.

- Эдвард, - прорыдала я, и он стал медленно раскачивать меня вперед-назад.

- Белла, я… я лю…

Но я не могла позволить ему сказать что-либо. Я должна… должна была сделать так, чтобы он узнал. Я должна была сказать ему, что чувствую на самом деле.

- Эдвард, я люблю тебя, - выдохнула я, и его тело напряглось. Я улыбнулась, спрятав голову на его груди и произнося последние слова: - Ты самый лучший друг, о котором я только могла мечтать.

Настала долгая пауза, и Эдвард наконец ответил:

- Я тоже люблю тебя, Белла, - прошептал он, и в его словах было столько боли, что я почувствовала, что смогу затеряться в ней. Я задыхалась, словно тонула под толщей воды.

Я люблю тебя.

Ты лучший друг, о котором я только могла мечтать.

Перевод: MsSerenity
Редактура: little_eeyore (бет-клуб)