- А свадьбу Дениса видели? Жанка, говорят, в платье пышном была, а он в белом костюме.
- Всю пыль станичную подолом подмела невеста, а жених на свои светлые брюки ее собрал.
Смешки. Ехидные такие, на лаянье гиен похоже. Близняшки Юля и Лиля в своем репертуаре. Одна предложение начинает, другая подхватывает. Дуэтом так и разговаривают. С первого класса. Насмешничают. Не новое обретение переходного возраста, врожденный талант, не иначе. Да так едко получается, метко, что слова ранят похлеще серной кислоты.
И когда только у Карины глаза открылись на бывших подруг детства?
- Пфф, - Оля – звезда класса, а потому самая умная, знающая, скривилась. – А то нет! Родоков и меня заодно приглашали. Васильевы через забор от нас живут. На горько сосались – зашибись!
- А живот сильно было видно? Жанна с сентября в декрете, на линейке даже не появится. Раиса Викторовна на пенсию ушла, а теперь второй «бэ» ей пришлось взять – работать больше некому, - еще одна Юля, не из близняшек, мелко подхихикивает.
- Понятно, чем учителя в свободное время занимаются, а нам еще нотации читают. Нельзя с мальчиками даже обниматься. На дискотеки накрашенные не ходите. А сами! – морщится Леночка в образе правильной девочки.
Грешит, как и все, но под таким покровом мрака, что репутация между учителей у нее едва ли не монашки из ордена святой Бенедиктины. В пример ставят. Нечета она всем одноклассникам – сирым да убогим. Целеустремленная. Правильная. Морально выдержанная. Десять лет назад, еще в «совке» стала бы комсомолкой, спортсменкой да красавицей. Активисткой класса.
Карину начинало подташнивать от лицемерки и доносчицы по совместительству. Любой разговор в классе становился достоянием ушей дражайшей классной руководительницы Валентины Николаевны – помеси хамелеона со скорпионом. Тут она тебя похвалит, мимикрируя под добрую женщину, и тут же ужалит словом с ядом, больно поддевая за незащищенные душевные порывы.
- Думаешь, Денис её прямо в своем кабинете директорском завалил? – Светка, соседка по парте вот уже десятый год, повернулась к Леночке, ожидая больше скабрезных подробностей из личной жизни директора школы и молоденькой учительницы начальных классов.
- Ага, прям на столе. Я ж видела, как она выходила, юбку поправляла…
- Каринка, а ты чего молчишь? Завидно, да? Дениска твой ненаглядный на Жанку повелся, а тебя продинамил, - пытается создать конфликт на ровном месте хорошая девочка Лена.
Не на ту напала! Игнорирование – лучший способ защиты. Карина лишь хмыкнула, подернула плечами. Показала всем видом: с дурочками не разговариваю. Вот еще, отвечать на откровенные фантазии сумасшедшей.
Здравствуй, любимая школа! Век бы тебя не видеть, сюда не хаживать.
Сплетни, скандалы, интриги, расследования. Личная жизнь учителей – предмет для самого незатейливого обсуждения. Добрые девочки добавят и то, чего не было, сами же в это поверят. И полетят осенними листьями слухи из уст в уста вплоть до первых классов.
Один год. Вернее – десять месяцев с перерывами на каникулы, поездками на курсы в город. Потерпеть. Сжать зубы. Получить хорошие оценки для аттестата. Сдать экзамены. И прости-прощай, любимая станица, физиономии одноклассников, учителей! Валить отсюда побыстрее. Потерпеть… Совсем чуть – чуть.
Но силы уже на исходе, а учебный год начинается завтра. Сегодня – контрольный сбор перед первым сентября. Классной руководительницы пока не наблюдается в кабинете биологии.
Вроде бы силами родителей и учеников ремонт делался, а изменения не видны.
Облезлый линолеум неопределённого бурого цвета. Фотообои со скалами, о которые разбивается море, на торцевой стене украшают дыры и надписи всех мастей. Каждый из учеников, заседающих на «камчатке» задней парты, что-то свое там добавляет. Сил бороться с вандалами у класручки нет. Рамы благоухают свежей краской, от которой голова кружится. Перед глазами бегут зигзаги.
Очередной жаркий день в конце августа. Распахнутые настежь окна не спасают. Плавкий, сгущенный воздух с улицы не выветривает запах, а насыщает помещение двойной порцией олифы. Дурманит. Кружит голову. Отчего Карине делается дурно.
Не от разговоров, чтобы одноклассницы себе не выдумывали…
Жаль, конечно, имя Дениса Викторовича треплют все, кому не лень. Не понимают, какой он замечательный, честный, а еще галантный, обходительный. Воспитание у него – не чих кошачий. Образование в лучшем ВУЗе края. Опыт работы в техникуме, в отделе образования.
Денис – выше на ступеньку всех окружающих!
Когда в прошлом году в школе появился новый директор двадцати шести лет взамен пенсионера Петровича, учительский состав оживился. Особенно две молодые училки за двадцать: одна практикантка с видом на вакансию в школе и наставница первого класса – Жанна Васильевна. Выпускница родного заведения, выглядевшая на нежные семнадцать лет: тонкий голосок, румянец на щеках, фигурка небольшая. А еще она удивляла любовью к ученикам. Не кричит на уроках на весь коридор. К ней ребята тянутся.
Блаженная, ей-богу! В станицу вернулась из города. С родителями живет, после работы в огороде копается.
Карина относилась к Жанне без всеобщих насмешек, однако настороженность проявляла. И, как оказалось, неспроста.
Дети же от смены руководства в школе приуныли. Новые правила взамен привычной халявы да расхлябанности. Система дежурств, поощрений, наказаний; соревнования между классами за звания «лучший» и «самый-самый», активная позиция в жизни школы и прочие моменты энтузиазма не вызывали. Дети, классные руководители привыкли плыть по течению, особенно не вкладываясь ни в знания, ни в успехи.
И тут новая метла не то что по-новому замела, а превратилась в электровеник. Поскулили, пожаловались, но привыкли.
Денис Викторович стал примером для подражания. Тем более брал не фамильярностью, а строгостью подхода.
С мальчишками авторитет заработал командой «упал-отжался», когда обнаружил старших пацанов за сигаретами около тира – привычной «курилке», о которой все знали, но ничего не делали. Вылавливание курильщиков учительницами за пятьдесят – процесс слишком энергозатратный.
Кстати, и заброшенный с советских времен тир оживился соревнованиями по ОБЖ. Оказалось, в недрах школьных кладовок сохранились и пневматические винтовки «воздушки», и мальчишки горят заниматься стрельбой. Словом, размеренное болото разбавилось новой струёй, а затем и в полноводную реку событий вылилось.
Девчонки, которые плевали на учебы с высокой башни, млели от разворота плеч, серых глаз и открытой, но столь редкой улыбки нового директора.
Те, кто считал себя барышнями интеллектуальными, пытались произвести впечатление на Дениса Викторовича при помощи знаний по географии, обществознанию, которые он вел. Причем преподавал по университетской методе, учеников называл на «вы», не унижал и не подавлял авторитетом.
Словом, Денис Викторович влюбил в себя всех от мала до велика.
Карина попала под его чары сразу, столкнувшись у входа в школу. Она замешкалась на ступеньках, не успела со всеми забежать с улицы, где гуляла на перемене, в здание.
Звонок дребезжал, ему вторили оконные стекла в давно рассохшихся рамах. Ремонта родимая школа не знала со времен молодости родителей Карины, бывшими лучшими выпускниками когда-то передового районного учебного заведения.
Второе сентября – начало учебного года. И станица по-прежнему изнывает от жары, не думающей уходить из-за смешного факта – календарной осени. Солнце жалит лучами, что та оса. На Юге всегда сентябрь всегда тянется шлейфом позднего лета, медленно вплывает в октябрь, а там уже и прохлада случается.
А сейчас ни ветерка, ни облачка. Марево виднеется над потрескавшимся серым асфальтом школьного двора.
Учебного настроения никакого. Сейчас бы на море. Или дома под вентилятором валяться. Книжку читать. Грызть сочное яблоко из своего сада, где вызревшие плоды валяться на иссохшую землю. Аромат стоит медвяный. Трава за ноги цепляется… И хорошо так на душе…
Тем более, недочитанной осталась классика любовного романа – «Поющие в терновнике». Карина остановилась аккурат на грехопадении отца Ральфа. Хотелось вновь соприкоснуться с Мегги, ощутить глубину ее трогательных чувств, которые так и не остыли, не смотря на мужа, ребенка…
Толика зависти: Карине уже пятнадцать, через полгода шестнадцать, она в десятом классе, а не влюблялась еще ни в книжных героев, ни в певцов, ни актеров из сериалов. Толку-то от любовей, если предмет будет недосягаем? Останется лишь мечтать, не зная, каков же он, избранник, на самом деле.
Карина – на редкость рациональная барышня. И подросткового кризиса, как у многих, нет у нее. Какая-то странная, нетипичная, что среди взрослых не может себя найти, что среди одноклассников. Одинокая в своей самодостаточности. Хорошо ей исключительно в книгах. Она запойно читает всё, что не приколочено к полкам библиотеки. Дома-то всё прочитано давно раза по три.
Во двор школы на всех парах внеслась старенькая, дребезжащая тойота сигарной формы. Раритету лет пятнадцать, если не больше. Окна открыты до предела. Кондиционера явно нет. Карина об автомобилях с кондиционером слышала, даже сиживала у родственников, но вот проехаться при полном комфорте ей еще не приходилось.
Притормозил автомобиль около поросли туй и можжевельника – гордости не такой уж примечательной школы. Аллейку любили все классы из-за возможности спрятаться в хвойниках от назойливых учителей на перемене, посплетничать.
Самые отчаянные старшеклассники, разогнав детвору, умудрялись лобзаться. Карина всегда отшатывалась, натыкаясь на ту или иную парочку. Однако это было в классе пятом или седьмом. Ныне, в самом начале миллениума, с одноклассниками шашни крутить не модно, даже презирается девчонками. Да и контингент мальчишек из десятого – тот еще. В этом году их объединили с «бешками». Но три калеки прибавившихся влюбленности не вызвали абсолютно.
Из машины неспешно вышел молодой мужчина не старше двадцати пяти. Русые волосы с элегантной стрижкой. Приятное лицо. Не красавец, герой романа, но очень, очень располагает к себе. Он огляделся по сторонам. Прищурился. Убрал невидимую пылинку с белой рубашки.
Подошел к замершей в нелепом ожидании Карине. На голову выше оказался визитер, что ей невольно захотелось привстать на цыпочки, хоть на ногах были босоножки на платформе.
- Проводите меня к кабинету, директора, милая барышня? – спросил незнакомец хорошо поставленным голосом.
Румянец расцвел на щеках алым маком. Карине еще не доводилось бывать «барышней».
Каринэ и Ольха – от одноклассников, как само собой разумеющееся.
Ольховская по фамилии – от учителей.
На «вы» да еще допотопное «барышня» оказалось слишком интимно для неё.
И они вдвоем направились к кабинету привычного, совсем не злобного директора Олега Петровича. Тихий, маленький мужичок пенсионного возраста. Немного прикладывался к бутылке. Сидел на своем месте долгие годы, не напрягая завуча, которая тащила на себе всю школу и метила на директорское кресло; ни учеников, которых ни разу за наказанием к руководству не водили.
А тут…
Инспекция, кажется. Карина сразу пожалела Петровича. Хороший дядька, не смотря на характер «ни рыба, ни мясо».
Молодой человек не представлялся, но видно по нему было – начальство пожаловало. Возможно из управления образования.
Шел быстро по сумрачному коридору одноэтажной школы. Осматривал хозяйственным взглядом.
Запомнил Карину сразу, хотя она совсем не выделялась. Вернее, не пыталась выпендриться: ни косметики, ни одежды вызывающей. Обычная ученица старших классов: черная юбка-карандаш, белая блузка без выреза, босоножки на толстой подошве по моде, правда, себе позволила.
Единственная вольность - волосы длинные ниже талии собраны в хвост. Прядь одна свисает с левой стороны, прячет профиль.
Девочка-подросток, медленно становившаяся юной, привлекательной девушкой. Миловидность молодости. Пухлые губы. Щечки на округлом личике. Выразительные глаза с длинными ресницами.
Но пока Карина не уверена в своей привлекательности. Зажата под гнетом перестройки тела, строго воспитания, норм «морали», кои исповедуют в ее семье с советскими интеллигентными замашками, кажущимися нелепыми в бурные девяностые годы конца двадцатого века.
Почему ее Денис запомнил? Стал выделять из массы учениц?
Она ведь на золотую медаль и не шла. Серебряную наскрести можно, если захотеть, но… Получалось учиться не хорошо, не плохо. Середнячок между отличницей и хорошисткой.
Денис Викторович всячески ее подбадривал. Помогал пособиями для будущих курсов, подготовки к поступлению. На олимпиады по гуманитарному профилю отправлял, чем еще больше обнажал зависть среди девчонок.
Нашлась, любимица, вы только подумайте. Ни кожи, ни рожи, книжки свои заумные читает, на дискотеки не ходит и, сто процентов, еще ни-ни… Целка-пионерка!
А всё туда же…
Дениска косит под кремень, а на самом деле глаз на нашу скромницу положил, а она носом крутит. Выстраивалась противоположная версия, о романе, который ученица и директор крутят тайком от всех, но была отметена за бредовостью предположения.
Та же Леночка громко смеялась, показывая, насколько Карина неликвидна местной ярмарке невест.
Совершенно не похож, оказался Денис Викторович на станичных жителей, или их детей – одноклассников Карины мужеского пола.
Обходительный. Интеллигентный. Эрудированный. Словом, по всем категориям лучше, красивее, достойнее…
Карина сама не заметила, как влюбленность проклюнулась ростком в ее сердечке. Перекинулась на тетрадные листы молодыми, извилистыми побегами стихов Блока и Цветаевой. Расцвела пышно и буйно, волшебно, что тот папоротник в ночь на Ивана-Купалу, несмелыми мечтами и робкими ожиданиями, при прослушивании любимых песен.
Быть рядом с Денисом Викторовичем теперь оказалось и легко, и запредельно сложно. Здороваться в коридоре. Заходить к нему в узкий кабинет, где из мебели стол, стулья в ряд да небольшой шкаф. Присаживаться, обговаривать вопросы об очередном конкурсе в районном центре. Видеть, как он радуется ее успехам.
Иногда спрашивает, читала ли она ту или иную книгу. Млеть от осознания: он её понимает! Есть человек, которому ее, Карины, мысли, не кажутся странными, глупыми, а интересными, настоящими или же взрослыми.
Как же редко Денис улыбается. Строгий. Серьезный. Но бывают моменты, когда они встречаются посреди школьного двора, то улыбка на пару мгновений озаряет лицо Дениса Викторовича, и Карине чудится, будто пробежала меж ними невидимая искорка. Рядом с ней не грозный директор, не учитель, а тот, кто всегда рядом, поддержит, примет и поймет. Обязательно поймет и ответит взаимностью. Надо подождать.
Еще немного – и конец клятой школе, а с нею и правилам. Не будет больше ученицы Карины и учителя, строго блюдущего рамки субординации. Останется Денис, и она – студентка-первокурсница.
На выпускном Карина выберет момент, пригласит его на танец, впервые прочувствует его руки на своем теле, прошепчет на ухо: «Денис Викторович, я вас люблю». И, конечно же, он вновь улыбнется, просветлеет, что сердце упорхнет куда-то далеко, ответит: «Девочка моя, как долго я ждал. Я тебя тоже люблю».
Год пролетел одним мигом. Ненавистная школа внезапно превратилась в одно из чудесных мест на земле, где есть озаренный редкой улыбкой, рай. Родители счастливы: у дочери с приходом нового учителя успеваемость повысилась. Карина же старалась из всех возможных сил не ударить в грязь лицом. Показать предмету ее дум – смотри, я умная, запоминаю всё, что ты говоришь, и знаю чуть больше.
На летние каникулы уходить совершенно не хотелось.
Что делать три месяца? Сидеть дома, тосковать…
Даже книги не так увлекали. Везде в героях выдуманных мерещился один реальный человек, живущий с ней в одной станице.
И ведь нет возможности прогуливаться в его районе: пока пешком дойдешь мимо полей, будешь заметна всем сплетницам. Центр далеко – полтора километра по асфальту, мимо кладбища, а так же любопытных бабок, сидящих на лавочках – извечных пунктах наблюдения. Всё подметят, доложат, а то еще расспросами замучают.
Родителям станет известно, куда Карина ходила. И не соврешь!
Если хочется шоколадку, то зачем пешком идти в центр станицы, где большие магазины? В ларьке на соседней улице есть все, что захочешь.
А какие дела еще у Карины?
Библиотека?
Зачем центральная? В ДК рядом с домом чудесная.
Всё перечитала? Да не может быть!
Тотальный контроль от любимого семейства никогда Карину не пугал, не расстраивал. Наоборот, ей было комфортно, хорошо в её личной раковине из перламутра, чувствовать себя жемчужиной, защищенной резными створками.
Не хотелось бунтовать против правил, гиперопеки над единственной дочерью. Всюду с мамой и папой, бабушкой и дедушкой. Желания выполняются, понятное дело, далеко не все, но…
Зачем делать что-то самой, идти в одиночестве то по грязи непролазной, то невыносимому зною? Скажи маме, она сделает, поможет…
Теперь же от привычного уклада хотелось взвыть. Не было место в доме. И в саду под любимой яблоней или на гамаке, который дедушка подвесил меж двух кряжистых стволов грецких орехов, не читалось.
Хотелось бежать к любимому, видеть его. Подняться на третий этаж панельной хрущевки. Постучать в дверь. Рассмеяться, когда в серых глазах Дениса промелькнет удивление. Он улыбнется – и солнце на небе погаснет, перейдет на обычно строгое лицо, осветит Карину…
Из мыслей вырвала бабушка. Присев рядом на лавочку под виноградной беседкой, где Карине сладко мечталось, она принялась делиться местными сплетнями:
- Ты слышала, директор вашей школы женится? Жанку засватали вчера. Мне ее бабка сказала, только что в магазине похвасталась. Приезжал с друзьями и родителями. Хоть и не наши они, приезжие со средней полосы, а не кацапье! По всем традициям решили: сваты, хлеб, полотенца. Какой парень хороший! Дай бог ему здоровья! Тебе сколько раз помогал. Повезло Жанке – такого жениха отхватила. Рожать ей в конце года. Видишь, честный какой? Не стал отпираться. Ответственность взял. Ребеночка не бросил.
Затмение случилось внезапно: летний день утратил краски, подернулся серостью тумана, видимость упала до нуля. Окружающий мир медленно тонул в боли.
Карина явственно ощутила сдавленное удавкой горло. Слова – привычная малость, закончились, вытиснились, будто и не умеет Карина говорить.
Сюрреализм.
Где миленькая Жанночка, училка младших классов, которая помнится еще выпускницей с бантами на последнем звонке, и её, Карины, такой родной, любимый Денис Викторович? Глупость несусветная. Не может быть…
Оказалось – вполне может.
Свадьба состоялась по всем неписанным станичным законам и традициям. Выкуп невесты через калитку с долгим торгом за бутылку водки и несколько купюр. Шумные друзья молодых. Сваты, перевязанные отрезами ситцевых тканей да полотенцами. Поход из ЗАГСа к вечному огню с цветами по главной улице. Съемка на видеокамеру.
Учитывая, что жених и его семья живут в отдельных квартирах, то пришлось традиции урезать, делать одно общее застолье во дворе невесты для всех родных, знакомых, коллег.
Гостей набралось около двухсот человек. Обязательные песни под синтезатор. Конкурсы. Пьяные переодевания гостей.
Второй день – опохмельный со «сторожами» на калитке, денежным сбором и раскатыванием гостей на одеяле, сложенного на подобие гамака. Купанием родителей невесты в ближайшем водоеме под улюлюканье пьяных родственников.
Третий день – вечер с розыгрышами, шутками, поеданием и допиванием всего, что осталось из свадебных, а значит – огромных – запасов снеди.
Родителей Карины пригласили, как знакомых и сослуживцев родителей невесты. Они отправились на свадьбу довольные, радуясь за молодых, желая им долгих лет счастья. Тем более, мама прониклась симпатией к Денису за помощь с учебниками для неразумного чадушки, которое вовсе учиться не желало, а теперь от знаний не оттащишь.
Карина, сжавшись в комочек, рыдала под старым абрикосовым деревом в дальнем углу сада. Рядом с заскорузлым стволом росла шелковая на ощупь и седая по оттенку трава. Она ласкала мокрое от слез лицо былинками. Возвращала в беззаботное детство, когда никаких влюбленностей еще не случалось, и дышалось легко.
Не верилось. Совершенно. И планы на будущее неслись с космической скорость в черную дыру. Не будет танца. А если и будет, то…
Карине не на что рассчитывать. Миленькая, пухленькая Жанночка заняла ее место. Кружится в первом семейном вальсе с Денисом, охмелев не от выпитого шампанского, а от счастья.
Дениса Викторовича после свадьбы Карина еще не встречала. Не знала, как себя вести и что говорить. Он теперь не просто директор школы, еще вдобавок – женатый мужчина. Неприлично ведь теперь заходить в его кабинет за книжкой…
Еще дурочки эти стали сплетнями разбрасываться. Краска дышать не дает полной грудью, того и гляди, плохо сделается.
Мальчишки сейчас ввалятся в класс, достанут до самых печенок. Придется защищаться. Скандалить.
А вот и они, легки на помине. Одинаковые. Инкубаторские, как любит говаривать бабуля.
Короткие стрижки почти под «ноль». Челка-чубчик по дурацкой моде, не весть кем придуманной. Сейчас начнется. Ввалились дружной толпой. Противопоставляют себя «бабскому царству». Когда девчонок в классе семнадцать, а мальчишек – всего семь, то борьба явно не на равных условиях. Барышни и выше, и объемней, да и сильней…
За год мальчишки заметно прибавили в росте, плечи шире сделались, глаза наглее, а руки – вездесущи. Постоянно пытаются прижать в темном уголке, даже получив по голове, не готовы сдавать позиций гормонально зависимых недорослей.
Одноклассники расселись по местам, оккупировав дальние парты. За первую парту увалился Юрка Лисуненко – главный комик, клоун и хулиган школы.
А еще – источник неприятностей Карины. За десять лет школьной жизни ее косы постоянно дергались рукой Лиса, не замечая тумаков, шлепков и громких криков: «Да отстань!». Карина являлась для Лиса персональным раздражителем. Последние два года в ее адрес добавились отборные матюги. Не за что, а просто так, от всей широкой и необразованной, двоечной, Юркиной души.
- Ольха, Каринэ ты моя, Каринэ! – изобразил Лис кавказский акцент.
- У меня нет армянских корней, если ты пытаешься меня уколоть – напрасно, Лисуненко.
- Чё?!
- Через плечо! Отстань от меня!
Юрка хотел снова ухватить Карину за длинные волосы, схваченные в объемный хвост, как в дверях показался Денис Викторович.
Сердце обомлело. Медленно сползло в район солнечного сплетения, забилось резкими толчками. Он был… так прекрасен, далек и отстранён. Неизменные светлые брюки со стрелками, белая рубашка. Суровое лицо. Пристальный взгляд, под которым гул в классе резко прервался.
- Денис Викторович поздравляем со свадьбой! Желаем вам с Жанной Васильевной долгих лет совместной жизни! – вылезла вперед Леночка, улыбаясь и лебезя.
- И детишек побольше!
Это подал голос с галерки Вова Ким, у которого папа этнический кореец, мама – русская. У их отпрыска уникальный набор генов: азиатские глаза голубого цвета, соломенная челка разных оттенков, что мелирования модного не надо.
Смуглая кожа. Улыбка шальная. Характер легкий. Вовка остер на язык, обаятелен, за что слывет любимцем среди девчонок от шестого до девятого класса. Ему малолетки не интересны. Есть зазноба, старше лет на пять. Кто такова – секрет с прошлого года. Потому Карина со Светкой придумали обозначение для мальчишек из класса «Шестеро задротиков и один Вовка Ким – мужик!».
- А кого вы с Жанной Васильевной ждете: мальчика или девочку? – игриво захлопала ресницами одна из близняшек.
- За поздравления спасибо, ребята. Юлия, вы задаете крайне нетактичные вопросы, граничащие с беспардонностью.
В этом весь Денис. Вроде бы поругал, слова знакомые, а попробуй их состав в мозге, где умещаются только «а?» и «че?».
- А? – не смогла удержаться Юля. Или это продолжила за нее Лиля?
- По-русски это значит: девочка, знай свое место. Не рыпайся. Не забывай, кто здесь главный.
Голос наглый. Самоуверенный. Совсем не интеллигентная речь Дениса Викторовича.
- Артем, я бы вас попросил, не начинать знакомство с новыми одноклассниками в столь вызывающей манере, - привычно продолжил директор, гася намечающийся скандал. – С ними вам еще предстоит совместно провести год вашей жизни. Хотелось бы, чтобы одиннадцатый класс прошел без эксцессов.
Одноклассники мигом затихли. Назревало нечто интересное. В дверях класса стоял парень совсем не станичного вида. Ни инкубаторских стрижек под ноль, ни спортивных брюк с тапками – шиком от китайских производителей.
Джинсы, кроссовки, майка. Темно-русые волосы лохматились, убегали к шее мелким локоном. Серьга, металлической капелькой, застыла в левом ухе. Спортивное телосложение. Плечи широкие. Ростом почти с Денисом сравнялся. Глаз синий с прищуром. Улыбка широкая, открытая на симпатичном лице. Так еще субъект явно старше мальчишек из класса. Видно, что бриться начал давненько.
Кто же он? Причем здесь одноклассники?
- Представляю вам Артема Дронова. Он будет учиться вместе с вами последний год. Пока классного руководителя нет, я представлю вас, Артем, вашим новым товарищам по учебе.
- А проще можно? – хмыкнул выше названный Артем, и снова оскалился. – Вроде бы говорите правильно, но долго, слов много.
Карина повела плечами. Не хватало еще новеньких. Да таких…
Теперь ей житься в классе точно не будет. Был Лис, вроде бы и противный, но за столько лет свой, знакомый. Управа на него найдется. Но этот Артем, который держится с самим Денисом на равных, выглядит взрослым и самоуверен по уши. Нет. Определенно стоит держаться от таких личностей подальше.
- Артем, вы, кажется, хотели представиться, - Денис Викторович не сдавал позиций. Карине показалось, что он смотрит на нее исподтишка, словно виновато. Глупости какие!
- Артем. Дронов. В декабре стукнет восемнадцать. Я не второгодник, но с грустной историей. Вы все учились с семи лет, не ходили в четвёртый класс. Я в школу пошел в полные семь, в декабре стукнуло восемь, а я в первом классе, да еще четвертый... В итоге – сейчас с вами, а мои друзья уже давно студенты в Инфизе и Академии МЧС.
- Артем забыл добавить, о своем спортивном прошлом. Перед вами – чемпион мира среди юношей до шестнадцати лет по кик-боксингу.
Рванула бомба. Мальчишки загудели, девчонки заахали. Мужская половина класса срочно решила обзавестись нужным другом, женская – захомутать столь перспективного и явно одинокого субъекта.
Карина же размышляла, прикусив губку: что забыл в кубанской глуши чемпион мира, почти совершеннолетний парень? Не от хорошей жизни явно он здесь оказался…
- Займите место, которое свободно, - сказал Денис, указывая на первую парту по соседству с Лисуненко.
Дронов лишь пожал плечами, показывая: первая так первая. Не считаю за наказание. Прятаться не привык.
Уселся рядом с Юркой, поздоровался с ним за руку. Развернулся к Карине со Светкой. Широко ухмыльнулся.
- Привет, красавица. Ты сегодня свободна вечером?
Светка едва раскрыла рот для ответа, но Артем разгадал ее маневр, перебил:
- Не у тебя спрашиваю. Ну, так как? – пристально уставился, сверлил синим взглядом, что Карина не сразу сообразила – он обращается к ней.
- Ты че, Ольха у нас на дискач не ходит! Ей там скучно. И ты для нее еще мал. Ей постарше надо, а теперь - поженатей, - и заржал мерзко.
- Лисуненко! – одернул того Денис Викторович. – Ведите себя согласно правилам. Карина, прекрасно выглядите, вам идет загар.
Класс тихо загудел. Да что ж это! Денис Викторович позволил себе такое… такое…
Неужели он не мог сделать комплимент ей раньше, до того, как случилась рядом с ним Жанна?
Кровь прилила к щекам. Карина не знала, куда ей деваться. Да еще новенький обжигал взглядом, рассматривал, как экспонат в музее.
- Ребята, вы все выглядите прекрасно. За лето повзрослели, и, надеюсь, останетесь в этот год взрослыми людьми. Не подведите. Я на вас рассчитываю.
Денис Викторович покинул кабинет биологии. Вплыла, потрясая объемными своими телесами, класручка Валентинка. Начался привычный разговор о сборе денег, учебниках, планах на будущее, букетах на первое сентября…

В школьном дворе около своей машины стоял Денис, а рядом с ним – молодая жена. Она поглаживала уже наметившийся животик, улыбалась, окружившим ее коллегам. Карина прошмыгнула мимо мышкой, давя в зародыше собравшиеся слезы. Ее нагнал Артем.
- Эй, Ольха! Подожди, - он притормозил около Карины, уже готовой повернуть за угол школы, а оттуда – на тропинку с зарослями бузины и ежевики, что плелась по берегам ерика.
Короткий путь через развалившийся забор использовался практически всеми учениками. Так быстрее. Зачем делать круг по двум улицам к центральным воротам, если можно прошмыгнуть по проторенной дорожке?
- Карина. Меня так зовут, - окинув новоявленного одноклассника взглядом, Карина остановилась.
Дронов подавлял ее своим ростом, статью, умением общаться легко и непринужденно. Он казался чужим. Даже речь была правильной, без южного акцента и привычного «шоканья».
- А меня не зовут, я сам прихожу, - попытался шутить Артем, но тут же понял ошибку. Виновато улыбнулся. На щеках появились очаровательные ямочки.
- Очень смешно! – Карина решила не поддаваться на обаяние мальчишки.
Вот еще!
Не станет она с ним кокетничать. Не Леночка, которая не отлипала от него, пока не разошлись по разным сторонам. Не пошел новенький провожать активистку и просто красавицу.
- Ты домой?
- Да.
Карина кивнула, продолжила путь, не оборачиваясь.
- Нам по пути, - не сдавался приставучий Дронов.
- Откуда ты знаешь?
- Мы соседи. Мы с мамой переехали в дом напротив.
- К бабе Тоне? – удивилась Карина, не припоминая новых лиц во дворе напротив, где растет раскидистый тополь, стоит под ним широкая лавочка, а во дворе бегает дворняжка Кузя, пронзительным лаем по ночам нарушая сонный покой переулка.
- Да. Она же моя бабушка родная по отцу. Приютила нас, когда все отказались. Побоялись, сволочи, - зло произнес Артем, доставая попутно пачку сигарет.
Глянул на поморщившуюся Карину, передумал курить. Она лишь пожала плечами. Ей-то какое дело до его привычек? Правда, она думала, что у спортсменов режим, и они живут без курева и алкоголя.
- Чего испугались? – задала она вопрос, чтобы продолжить странную беседу.
- Долгая история, - пробурчал новенький, бодро шагая в направлении дома.
- Пока идем – расскажешь?
Дронов пожал плечами.
- Только тебе. Чтоб никто не знал. Идет?
- Хорошо. Я не из болтливых.
- У меня отец родной был. Он в Афгане погиб. Я его не помню совсем. Мама отсюда уехала. Вышла замуж. Я отцом другого человека называл. Мы хорошо жили. Машины, квартира. Спорт мой, тренер крутой, сборы, поездки. Ничего для меня не жалел отец. А теперь его убили. У нас всё забрали. Два чемодана в руки всучили и отправили подальше. Спасибо друзьям отцовским, спрятали. Год тут отсидимся. Я всё равно поступать буду в инфиз. Хочу тренером быть. Не могу без спорта. Не в Москве, конечно, учиться буду, но здесь, в крае. Неплохо, да?
- Наверное, - Карине о чужих бедах не думалось вовсе.
Зря переживал Артем: она и половины из его нерадостной истории не запомнила. Мысли всё блуждали вокруг Дениса Викторовича, его скоропалительной женитьбы. Будущее Карины ныне казалось миражом…
Попрощавшись у калитки, одноклассники разошлись по своим домам.
На большой перемене спортивная площадка с турниками была оккупирована школотой с первого по одиннадцатый класс. Артем Дронов и Вовка Ким поспорили, кто больше всех подтянется на самой высокой перекладине. Мальчишки сбросили футболки на руки горячим поклонницам. Вовка выбрал Аленку из восьмого класса, а в группе поддержки Дронова оказалась Леночка. Она прижимала футболку Артема к себе, даже незаметно понюхала, показав большой палец девчонкам, столпившимся вокруг.
Кто-то экзальтированно выкрикнул:
- Тёма! Мы в тебя верим!
Артем лыбился от уха до уха, сиял новой монеткой. Вовка не отставал. Парни были хороши собой, решили лишний раз покрасоваться перед девчонками.
Карина со Светкой стояли около стены, в тени, иначе на солнце можно запросто получить удар. Зной продолжал окутывать станицу, не думал уступать осени дорогу, хоть и сентябрь перевалил за середину.
- Ты посмотри на него, - ткнула Светку в бок Карину. – Раньше мужиком у нас Вовка был, теперь Тёмка появился. Не скажешь, что школьник.
- Угу, - Карина равнодушно окинула фигуру Дронова. Наверное - хорош. Ей почем знать? У нее мысли о другом.
- Ольха, ты, где летаешь? Рядом с тобой живет такой красавчик, а она слепая. Я к тебе приеду сегодня? Пойдем к Дрону алгебру списывать. Он не только сильный, еще и умный.
Карина ничего не ответила. Вздрогнула, увидев, как к ним приближается Денис Викторович. Он посмотрел на представление, устроенное мальчишками.
- Ким, Дронов! Я теперь знаю, кто на спортивные соревнование в райцентр поедет.
Вовка не удержался, упал, но вовремя сгруппировался и по-кошачьи приземлился в песок, рассыпанный под турниками.
- Вот, Денис Викторович, а вы говорите, что я ничего не умею, и из меня ничего хорошего не выйдет! Честь школы мне доверили!
- Поговори мне, Ким. Иначе никуда не поедешь, а твои родители ко мне придут. Дронов, прыгай!
Артем остался висеть на жердине, игнорируя окружающих, вопли девчонок, завистливое «ууу» пацанов и окрик директора.
- Сто! – Дрон изящно приземлился на полусогнутые, выпрямился.
Развернулся к Карине. Подмигнул. Тут же Леночка подбежала с футболкой, крутилась юлой и что-то щебетала. Артем ухмыльнулся в ответ, повесил майку себе на плечо.
- Все по классам, - устало произнес Денис Викторович. – И больше никаких соревнований на переменах. Будем увеличивать вам нагрузки на физкультуре и ОБЖ.
Карина прошла мимо директора, не глядя на него, как обычно. Слишком больно…
Светка сдержала слово. Приехала на велосипеде, оставив его во дворе Карины. Девчонки застыли у зеленой калитки, не зная, как позвать Дронова. Да и как объяснить, что же они от него хотят. Выручила баба Тоня.
- Девочки, вы к Темке? Проходите, не стесняйтесь. Он в саду. Всё там что-то делает для спорта. Не понимаю ничего. Вы по тропинке идите, мимо груши, там, у орехов его найдете. Кариночка, знаешь, где это.
Карина, конечно же, знала огород и садик бабы Тони. Пока соседка жила сама, то не раз приходилось помогать той по хозяйству. Хотя бы лопухи вырвать или яблоки собрать. Теперь-то наверняка к работам и Артема привлекут.
Тропинка, изрядно поросшая, осокой, вилась меж двух груш, трех яблонь и выводила к ряду грецких орехов, соединившихся густыми кронами своими в подобие арки. На толстой ветви одного из деревьев висела престранного вида конструкция: несколько древних одеял, собранных в прямоугольный кокон, перевязанных бечевками.
По ним со всей дури лупил Артем, выбивая многолетнюю пыль. На нем красовались кроссовки и джинсовые шорты. Костяшки пальцев перетянуты белыми бинтами. Дрон не замечал происходящего. Был сосредоточен на своем занятии.
- Чего это? – прошептала Светка.
- Не знаю, - так же ответила Карина. Хотя она догадывалась: смотрела в фильмах о единоборствах тренировки спортсменов.
Артем отвлекся от сотрясания одеял. Деревья перестали подрагивать, ронять листья и созревшие орехи.
- Привет, одноклассницы! – широкая улыбка, радушные объятия. – Я вам зачем понадобился?
- Алгебру дашь списать? – нашлась быстро Светка. – Ни я, ни Каринка так ничего и не поняли…
Артем не жадный. Конечно, пусть списывают. Хотя Карина отказалась. И стояла поодаль, пока Светка примостившись на крыльце дома, занималась наглым сдиранием домашней работы.
Карина вообще старалась не смотреть на разгоряченного боем соседа и одноклассника. Он ей казался… пугающим. Необузданным. Слишком прямолинейным. От его пронзительного взгляда делалось не по себе...

|| Следующая глава