Название: Безымянная могила
Жанр: Дарквард, Хоррор
Рейтинг: R
Пейринг: Белла/Эдвард
Бета: +
Саммари: Уже несколько лет безымянная могила манила меня. Таинственная и одинокая, она всегда была ухожена, со свежими цветами на ней, но я никогда не видела ни одного посетителя. Порой, когда мне становилось особенно тоскливо, я подолгу сидела возле неё, и мне казалось, что я слышу, как внутри кто-то поёт...

---

Глина... Повсюду комья рассыпанной влажной земли... Коричневая, вязкая, она забивалась мне под ногти, размазывалась по лицу, когда я, вытирая пот, проводила по нему рукой, запутывалась в волосах, когда длинные пряди касались мерзкой кучи. Но я продолжала копать. Мне было важно узнать, что там, под этим безымянным могильным камнем, который манил меня уже несколько лет. Тяжёлые, увесистые дождевые капли падали сверху непрерывным потоком, попадая мне за воротник, обволакивая ледяными щупальцами мою нежную кожу. Кровь с мозолей на руках смешивались с ними в едином бурлящем потоке, достигающем колен. Я знала, дальше будет тяжелее, но продолжала откидывать из залитой водой пропасти горсти земли.

Уже несколько лет безымянная могила манила меня. Таинственная и одинокая, она всегда была ухожена, со свежими цветами на ней, но я никогда не видела ни одного посетителя. Порой, когда мне становилось особенно тоскливо, я подолгу сидела возле неё, и мне казалось, что я слышу, как внутри кто-то поёт... Приятный бархатистый баритон... Словно из прошлого столетия, мертвец пел французские романсы и испанские баллады. Я не понимала слов, но чувствовала всю глубину его переживаний. Он представлялся мне изысканным джентльменом, прекрасным принцем, но потом я отгоняла эти мысли, понимая, что это всего лишь больное воображение одинокой девушки с неустойчивой психикой.

Но сегодня терпение покинуло меня.

Уже после полуночи, когда я в последний раз обходила кладбище и освещала тусклым фонариком каменные надгробия, мне почудилось, что кто-то меня зовёт.

«Белла», – голос раздавался словно сквозь пуховую перину, до того тихим и глухим он был, что не умаляло его красоты.

«Белла», – вновь услышала я, замерев на месте перед уже знакомой безымянной могилой.

Прислушавшись, я узнала знакомую мелодию французского романса, который он напевал чаще всего.

– Не может быть, – прошептала я, изо всех сил напрягая слух.

Медленно опустилась, приложила ухо к сырой земле, чтобы лучше расслышать. И вздрогнула, когда вновь раздался гипнотический звук.

– Белла, ты ещё здесь, милая? – голос очаровывал меня, подчиняя своей воле.

– Ты хочешь увидеть меня? – мурлыкал он. – Я ведь так старался, так пел для тебя. Ты слышала, милая?

Душа встрепенулась в груди, щёки вспыхнули тлеющим пламенем, а пульс пустился в дьявольский вальс.

– Не бойся, малышка, просто сделай то, что подсказывает тебе твоё сердечко, пока оно так громко стучит... тук-тук-тук-тук...

Как ни странно, мысли о побеге у меня не возникло. Наверное, несколько лет работы на кладбище дали о себе знать. Поэтому я поступила так, как приказал полюбившийся голос.

Истерично перебирая в сарае ржавые инструменты, я наконец подобрала то, что нужно мне: лопата и кирка, если вдруг наткнусь на каменную гробницу.

– Ты вернулась... Я боялся, что ты уже не придёшь... Белла, как же ты вкусно пахнешь... я чувствую тебя даже здесь... – непостижимо, но этот голос действовал как наркотик.

Словно во сне я начала копать...

Небеса, почуяв неладное, сгустили надо мной тучи, ветер колыхал ветви деревьев, сметая опавшую листву с безмолвных могил. Я услышала прямо над головой тяжёлые, неторопливые раскаты грома. Мощные стволы, росшие вокруг, как древние атланты подпирали гневное небо. Где-то вдалеке вспыхнула молния. Буря началась...

Всё моё тело покрывала вязкая жижа, но я наслаждалась этим моментом, упиваясь возможностью побыть грязной, скверной, размазывая влажную землю по своей одежде, ловя ртом тяжёлые, ритмично ударяющиеся о язык капли.

Лопата воткнулась в твердь, затем ещё... и ещё... и ещё...

– Сильнее, вот так, девочка моя... – его голос придавал мне сил, будил во мне первобытное естество, возбуждал и побуждал к действиям. Передо мною появилась крышка с необычным узором.

– Теперь остановись, малышка… Оглядись вокруг. – Сквозь пелену дождя ничего не было видно, но я послушно окинула взглядом опустевший погост, разглядев лишь тусклый огонёк, горевший в будке сторожа.

– Ты видишь его, да, милая? Он ведь там… Я слышу его мысли, грязные мысли о тебе, о твоём хрупком теле… – я покраснела от смущения и досады. Что этот старикан о себе возомнил, что позволяет так думать обо мне? – Хочешь, мы ему немножко отомстим?

Я замерла в нерешительности. Что я делаю? Неужели и правда повинуюсь таинственному голосу, зовущему из могилы? Это же опасно… И ужасно увлекательно! Будь, что будет. В конце концов, этот старикашка всегда меня раздражал сальными шуточками и похотливыми взглядами.

– Мистер Хатчерсон? Ау-у? – громко позвала я, ритмично барабаня по хлипкой дери кулачком.

Услыхав приглушённое звуком вопящего телевизора шарканье, я застыла с обворожительной улыбкой на лице.

«Ты пойдёшь со мной, хочешь того или нет, грязный извращенец», – подумала я, злорадно ухмыляясь про себя. Всё в этом мире наказуемо. Семь смертных грехов и так далее. Уж кому, как не могильщице помнить об этом. Каждый день я вижу в лицах умерших людей отражение их грехов, за которые они и покинули этот мир.

– Добрый вечер, мистер Хатчерсон! – радостно пролепетала я. – Вы мне не поможете? Там кто-то разрыл одну из могил, надо закопать, а одной мне не сподручно. А потом мы могли бы вместе выпить чаю в вашем уютном домике!

Покорённый моей улыбкой, – а может и обещанием компании во время вечернего чаепития, – он, ворча под нос трудно выговариваемые ругательства, побрёл за мной по размытой земле, с трудом пробираясь между могил, – там, где я сновала легко и непринуждённо, словно по цветочной лужайке погожим весенним деньком.

Уже приближаясь к любимому надгробию, я услышала пение и изящно вплетённые в сюжет и мотив слова: «Пусть подойдёт, я не трону его, но сперва помоги мне восстать». Я знала – это западня и мистера Хатчерсона не ждёт ровно ничего хорошего, но уверенно вела его всё ближе к неминуемой и, – я почему-то была в этом уверена, – красочной развязке. Подойдя, я не заметила, что вода уже размыла края могилы, поскользнулась и рухнула вниз. Размокшая от влаги, ослабленная от ударов острия лопаты, деревянная крышка треснула под тяжестью моего веса, образовав в середине огромную дыру, сквозь которую я увидела мужской торс, облачённый во фрак. Словно моего загадочного певца похитили прямиком с бала, чтобы закопать здесь заживо.

– Белла, давай руку! – мистер Хатчерсон тщетно пытался перекричать буйство природы, я едва различала его слова сквозь порывы ветра и хлёсткие удары холодных капель.

Впрочем, мне было наплевать на него сейчас. И на тянущуюся ко мне руку. И мольбы вылезти. Когда я отбросила деревянные обломки, то увидела нечто, что повергло меня в шок: вокруг тела были расставлены одинаковые каменные шкатулки, напоминающие небольшие гробики. На месте рук и ног, заменяя их, стояли эти продолговатые сосуды с выточенными на крышках изображениями кистей, коленей, суставов… всё было настолько искусно выполнено, что я невольно удивилась работе мастера, если вообще ещё была способна удивляться.

- Открой их… - пропел завораживающий голос. - Открой и отвернись. Я не хочу, чтобы ты это видела. И не мешай, я не хочу, чтобы ты пострадала.

И я не посмела осушаться его. Дрожащими руками, зажмурившись, я открывала маленькие коробочки одну за другой. Я чувствовала шевеление подушечками пальцев, как будто выпущенное на свободу зло куда-то ползет, но побоялась даже взглянуть. Я представила себе лицо сторожа, и это подняло мне настроение. Я знала, что он не убежал. После того, как услышишь этот голос, скрыться невозможно. Когда на ощупь я открыла последнюю каменную шкатулку, то услышала оглушительный треск и невольно открыла глаза.

Я увидела его руки. Он протягивал их, будто приглашал. Длинные тонкие бледные пальцы. Пальцы музыканта, поэта, художника... пальцы самого дьявола. Они рвали и терзали деревянную плоть гроба, превращая её в мелкие щепки. Его лицо – самое прекрасное из всех виденных мною... Его голос меня покорил. Руки соблазнили. Глаза цвета ночи свели с ума. С лёгкостью, присущей только кошачьим, он выбрался из могилы, ступив на влажность земли, улыбаясь только ему присущей хищной улыбкой. В мгновение ока он скрылся с глаз. До слуха донёсся едва различимый вздох сторожа, и затем я услышала, как что-то тяжёлое и крупное рухнуло на землю.

– Пойдём со мной, Белла. Я ждал тебя. Я тебя заслужил, сладкая. – Тонкая струйка крови, запятнавшая идеальное лицо, не могла испортить божественного лика.

Безропотно я вложила свои хрупкие пальцы в его ладонь, почувствовав на себе всю силу его прикосновения. Остатки разума отказались мне служить. Мир, вселенная, планеты, звёзды... Всё это отошло на второй план. Только мой спасённый. Только его осторожные прикосновения к моей плоти...

– Ты хочешь быть моей, малышка? – его голос окутывал моё сознание.

– Да... – единственный правильный ответ.

– Молодец, девочка, – и я почувствовала его острые зубы на своей шее...