Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Ночь
Она любила закат, подарившей ей такое короткое, но счастье. Он любил рассвет, дарующий новый день. Что может их объединять, спросите вы? Я отвечу – ночь.

Больно больше не будет
После года отношений Эдвард покидает Беллу, ради своей новой любви, встреченной им в Нью-Йорке. Но через полгода возвращается в Форкс на Рождественские каникулы со своим братом Джаспером. Как забыть своего бывшего, если тебя так тянет к его старшему брату?

Эсме. Рассвет
Мой дорогой и любимый сын решился на важный шаг – связать себя узами брака с любимой. Вся семья с предвкушением отнеслась к предстоящему торжеству. Но после мы поняли, что счастье не дается нам так просто. По возвращении молодых из свадебного путешествия на нас обрушились неожиданные новости. Теперь семье грозила новая опасность, обрушившись на нас, будто ночь...

Тюльпановое дерево
Существует ли противостояние между тремя совершенно разными личностями?

Итака - это ущелья (Новолуние Калленов)
После того, как Каллены оставили Форкс и переехали в штат Нью-Йорк, Карлайл борется за сохранение своей семьи - боль Эдварда угрожает разлучить их. Итака - это история о стремлениях сына, любви отца и уникальной семьи, изо всех сил пытающейся поддерживать их обоих…

Джек на луне
Его зовут Женя, но для всех здесь он — Джек. Он живет с матерью, ходит в школу, в меру хулиганит и покуривает травку, в общем, он — обычный мальчишка. Русский мальчишка в Дании. Он выучил новый язык, он привык, что учителей здесь называют по именам, потому что отчества нет. Но вот мама снова выходит замуж, и они переезжают в дом нового отчима. Красивый, большой и… скрывающий мрачную тайну.

Ёлка – не палка
В новогоднюю ночь каждый мечтает найти под ёлочкой заветный подарок. Но у судьбы своё мнение, что же на самом деле важней преподнести в волшебный момент.

Сказ о лесной ведьме и Дагмаре-кузнеце
- Дагмар, - устало выдохнула я, теребя кончик косы. – Тебя здесь держат только чары. Снять их – и ты забудешь меня.
- А я знаю себя, - угрюмо сообщил Дагмар. – Это не чары. Люди называют это «любовь», - услышала я.



А вы знаете?

... что можете заказать комплект в профиль для себя или своего друга в ЭТОЙ теме?



...что видеоролик к Вашему фанфику может появиться на главной странице сайта?
Достаточно оставить заявку в этой теме.




Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Какие жанры литературы вам ближе?
1. Любовный роман, мелодрама
2. Фантастика, фэнтези, мистика
3. Детектив, военные, экшен
4. Драма, трагедия
5. Юмор, комедия, стеб
6. Сказки, мифы
7. Документальные труды
Всего ответов: 462
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 139
Гостей: 128
Пользователей: 11
simonovaxz92, Катерина15, Ani, mashenka1985, user1975, Nuka, lakunat, lauralauraly1, Волчица9464, Елена3259, ПуФыСтИк
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Свободное творчество

Бездушные. Глава 7

2024-3-29
4
0
0
Вик отчётливо помнил, как пронзительный ветер выжимал из глаз слёзы, заставляя позорно шмыгать носом. Для него, выросшего на планете-саде, подобные капризы погоды были в новинку и впечатлили мальчика чуть ли не больше, чем сама Безымянная. Даже встретивший воспитанников строй суровых мужчин, одетых в чёрное, не казался чем-то особенным — на Семирамиде-8 Вику часто приходилось присутствовать на церемониях дворца, а там появлялись и более внушительные персоны.

Стараясь незаметно вытереть рукавом нос, Вик посматривал по сторонам, изучая своих будущих сокурсников. Все они были ровесниками, но совсем не походили на тех детей, что окружали его дома – каждого выделяло что-то особенное. Судя по тем заинтересованным взглядам, которые то и дело ловил на себе Вик, сам он тоже не сливался с толпой. Красивая девочка с будто светящимися светлыми волосами даже сделала шутливый книксен, дождавшись, когда он посмотрит на неё, и мальчик помахал ей в ответ.

По пути к Безымянной он крутил и крутил в голове слова королевы, наполненные беспокойством, граничащим со страхом. Ждал, что по прилету на него обрушатся жуткие испытания, а остальные ученики окажутся похожими на чудовищ из дальних, тёмных уголков садов. Но всё оказалось совсем не так.

Вик уже хотел продолжить изучать молчаливых взрослых, когда почувствовал на себе чей-то взгляд; словно по спине пробежала пушистая ядовитая сороконожка, щекоча его своими лапками. Обернувшись, он не сразу понял, кто на него смотрит. Казалось, все были заняты своими делами, а если кто и замечал Вика, это внимание было дружелюбным и тёплым. Дёрнув плечами, он уже готов был решить, что ему показалось, когда наконец увидел источник “сороконожьего” взгляда.

Этот мальчик был единственным, в ком не было ровным счётом ничего особенного, и если на Семирамиде он затерялся бы в толпе, то в этом собрании необычных, ярких, запоминающихся детей заурядность служила ярким ярлыком, кричащим: он другой. Он не такой, как вы. Отчетливо слыша этот крик, будущие воспитанники даже не пытались заговорить с ним. Более того, взгляды скользили по неуклюже застывшей в стороне фигуре, не останавливаясь, будто она была лишь комочком грязи у них под ногами — комочком, не достойным внимания.

На мгновение Вик представил себя на его месте и вздрогнул. Пусть он пока и не был знаком ни с кем из окружающих, это не мешало ему чувствовать себя комфортно в их присутствии. Но будь он таким, как этот мальчик…

Тот, словно услышав его мысли, поспешно отвернулся, перед этим швырнув в лицо Вику презрительную ухмылку. Но не раньше, чем Виконт успел увидеть подтверждение своих догадок — с трудом скрываемую ненависть ко всем вокруг, въевшуюся в каждую черточку по-детски пухлого лица.


— Воспитанников набирают по всей Галактике. Детали отбора вам знать ни к чему; я и сам, если честно, не в курсе всех мелочей. Но это и неважно, главное — все отобранные дети особенные, каждый по-своему.

— Скромность вас красит, капитан, — хмыкнула Алиса. Вик был избавлен от необходимости что-то говорить ей; из угла, где устроилась на полу Ро, донеслось шипение. — Понял, заткнулся, — тут же пробормотала нейротехник.

Сочтя за лучшее не обращать на них внимания, бездушный в последний раз обжёг лёгкие вишнёвым дымом, тщательно затушил сигарету и продолжил:

— Конечно, в основном дети не слышат о бездушных ничего хорошего. Скорее мы служим более пугающей версией буки под кроватью, наряду с хогли и ву, которые “придут и утащат в своё логово, если будешь себя плохо вести”. Враньё, конечно, — Вик усмехнулся, и эта усмешка отразилась на лицах его слушателей, как в осколках зеркала, — потому что бездушные приходят, только если вести себя как надо.

— Не всех вами стращают, — снова подала голос Алиса, но на этот раз тон её не был язвительным. — На Вегасах мелких чуть ли не с рождения натаскивают днями и ночами, только бы вы прихватили их с собой.

— И скольких в итоге “прихватывают”, знаешь? — Вик не стал дожидаться ответа. — Крохи. Так же, как и с других планет, на которых родители считают учёбу на Безымянной лучшей судьбой для своего ребёнка. Нет ничего хуже бездушных детей.

Последнюю фразу Вик произнёс, неотрывно глядя на Джина; тот улыбался, но веселье не касалось глаз — в них светилось понимание.

— Да, Джин с Вегаса-3, — вмешалась в безмолвный диалог мужчин Алиса. — И его матушка в ваших сатрапах души не чаяла.

— А как к этой любви относился батюшка? — со смешком уточнила Ро.

Шофт промолчала, неопределённо пожав плечами, но её ответ и не требовался: Джин справился сам. Обычно искрящиеся глаза потемнели, пальцы, испачканные пеной, забарабанили по столу, а челюсть напряглась. Вик соврал бы, сказав, что удивился, когда увидел, как под тяжёлым взглядом техника Ро, эта бесстрашная воительница, сжалась в комочек.

— Извини, — пробормотала она, уставившись на свой бокал.

Джин одарил Ро намёком на улыбку, дёрнув уголками рта, и кивнул. Ярость растворялась в чертах его лица, пряталась в глубине зрачков, сменяясь привычной мягкостью, но эта маска не могла обмануть никого из экипажа: боец так и не осмеливалась поднять голову, Алиса осторожно, едва касаясь кончиками пальцев гладила тыльную сторону ладони мужа, а Вик боролся с желанием копнуть глубже, воспользовавшись обнаруженной трещиной в защите техника. Он сомневался, что в ближайшем будущем ещё раз получит такую возможность. Броня Джина была крепче, чем костюм бездушных и тщательно выстроенный профессионализм Ро; сотканная из дружелюбия и молчания, она никого не пускала внутрь, позволяя лишь скользить по поверхности.

Переведя взгляд на Вика, Джин едва заметно качнул головой, ставя точку в колебаниях своего капитана. Не получится, — говорил взгляд техника. – Теперь я настороже.

Прищурившись, Вик откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. С каждой секундой повисшая в кают-компании тишина становилась всё более вязкой и взрывоопасной. Казалось, одна искра — и всё вокруг взлетит на воздух.

Но Виконту взрывы были ни к чему.

— Значит, вы с Коваржем почти земляки. Он с пятого Вегаса. Говорят, паршивое местечко.

Хохотнув, Джин кивнул. Алиса тоже согласно хмыкнула, пожимая руку мужа; одна Ро никак не отреагировала на слова Вика. У девушки, задумчиво крутившей в руках бокал, первый день исполнившейся мечты явно не задался.

— Я сам вырос на Семирамиде-8, так что с трудом могу представить детство в вегасовском бедламе. Роль мальчика на побегушках, прислуживающего настоящей королевне — это предел мечтаний любого сироты, поверьте, так что мне повезло гораздо больше, чем Коваржу. — Вик кожей ощутил, как его экипаж задышал в такт в ожидании рассказа. Оставалось лишь надеяться, что они смогут дотерпеть до конца, не ввязываясь в споры; бездушному хотелось поскорее разделаться с необходимостью вспоминать.

— Долго раздумывал, как бы его оправдать? — тихо проговорила Алиса, сверля Вика пристальным взглядом.

— Мы не в суде, — спокойно ответил Вик. — А прощать его я не обязан. Но понять Яна пытался, и довольно долго.

— Получилось? — Алиса скептически изогнула бровь.

— До какого-то момента мне казалось, что да. Иллюзии… — Вик замолчал, проглотив остаток фразы.

Иллюзии, которые дорого обошлись.

***

— Не знаю, как именно отбирают подходящих детей, но делают это на Безымянной блестяще. Представьте, что у вас в ушах постоянно звучит высокий, почти неразличимый писк. Жить он не мешает, и со временем вы к нему привыкаете, но стоит ему пропасть — облегчение будет неимоверным. Примерно это я чувствовал, оказавшись среди будущих воспитанников; до этого и не понимал, насколько раздражали ровесники, окружавшие меня на Семирамиде. Среди учеников же я был как рыба в воде; те из них, с кем подобного не произошло, отсеялись в первый же месяц. — Вик поморщился. — Все, кроме Коваржа.

— Ты же не хочешь тут быть, — выпалил Вик, не потрудившись добавить в тон хоть щепотку вопросительной интонации. Он остановился рядом с Яном, не обращая внимания на его колючий взгляд. С балкона, на котором замерли мальчики, открывался вид на взлётное поле, где как раз стартовал корабль, уносящий с Безымянной очередную партию новичков, решивших вернуться домой.

Каждый раз все были уверены, что Ян Коварж присоединится к “бегущим”, и каждый раз ошибались. Он впивался в их группу, как кость в горло, мешая и не давая расслабиться. Остальные, убедившись в том, что все страшные сказки с участием бездушных были выдумкой, искренне наслаждались учёбой, зная, что самое сложное ждёт их впереди, и на полную катушку используя возможность получить удовольствие от пребывания на Безымянной. Коварж же, казалось, ненавидел каждую проведённую на планете секунду. И всё равно отказывался улетать.

— Не хочу, — процедил Коварж, когда понял, что Виконт не собирается уходить.

— Но почему тогда?..

— Мне некуда возвращаться, — неожиданно признался Ян. — Родители были в восторге, когда к нам постучались эти… твари. — На последнем слове он понизил голос, но явно не из-за боязни быть услышанным; скорее сдерживая желание перейти на крик. — Отец избил меня после того, как поймал у заднего выхода; я долго планировал побег, но на деле план оказался глупее некуда. — Замолчав, Коварж запрокинул голову и начал медленно падать, лишь в последний момент успев схватиться за поручни балкона.

Вик сам постоянно развлекался, исполняя этот трюк, но в исполнении Коваржа тот выглядел пугающе. Если остальные дети напряжённо ловили нужный момент, боясь упасть, то этот, казалось, до последнего раздумывал, стоит ли хвататься? Стоит ли спасаться?

Мальчик проделал это ещё несколько раз, и с каждой секундой Вику становилось всё неуютнее. Любопытство сверлило его, но подавать голос почему-то было страшно. Ян, ровесник Вика, казался ему на десять, двадцать лет старше, и все попытки разобраться в нём, понять, принять были обречены на провал — теперь Вик был в этом уверен.

Почуяв его растерянность, Коварж усмехнулся. Кривая улыбка на детском лице выглядела до жути неуместно.

— Если я удовлетворил твоё любопытство, можешь проваливать, — кинул он Вику, не отрывая взгляда от зоны взлёта, где теперь, после отбытия корабля, суетились крошечные фигурки, подготавливая покрытие к следующему рейсу. — И передай всем, чтобы больше не подкатывали ко мне с задушевными беседами. Особенно Лохотти.

Вик поморщился. Признавать это было неловко, но Шарлотта Крок, которую все, включая наставников, звали просто Лотти, ему нравилась. Она не воображала из себя непонятно что, как другие девочки, всегда готова была помочь, а ещё она пахла корри, напоминая Вику о доме. Источник этого запаха Лотти отказывалась называть, и в ответ на все расспросы только смеялась и качала головой, твердя, что нет никакого аромата, и она понятия не имеет, о чём речь.

Сложно было представить, как можно не любить такую, как она. Но, глядя на напряжённое лицо Коваржа, Вик счёл за лучшее промолчать; и без того было понятно, что Ян способен возненавидеть что — и кого — угодно.


— Он не хотел быть на Безымянной и при этом вынужден был там оставаться. Назло всем получал лучшие оценки, на тренировках выкладывался до предела, только это мало кого впечатляло — невозможно отвечать хотя бы малой толикой дружелюбия на тот поток ненависти, который Коварж обрушивал на всех, кто имел несчастье оказаться рядом.

— Но не мог же он быть совсем один, — недоверчиво хмыкнула Алиса. — Это слишком даже для такой… специфической личности.

— Коварж справлялся. Думаю, он слишком уставал за день, чтобы предаваться тяжёлым размышлениям. Кроме того, нашлась особа, невосприимчивая к его подначиваниям и язвительности и с которой он вынужден был время от времени общаться — просто потому, что ей было плевать на его мнение, а отступать, приняв решение, она готова была ещё меньше, чем Ян. — Автоматически хлопнув по карману куртки, Вик вытащил из него пачку сигарилл и, внимательно глядя на стройные ряды старомодных бумажных цилиндриков, медленно потянул за краешек одного, одновременно избегая любопытных взглядов экипажа и пытаясь отвлечься от собственного рассказа. Наконец ухватив фильтр губами, он пробормотал, чувствуя на языке запах вишни и корри, ощущая кончиками пальцев мягкость светлых прядей: — Её звали Шарлотта Крок.

— Нет, это невозможно! — фыркнула Лотти, врываясь в комнату Вика ароматным вихрем. Вздохнув, юноша отложил в сторону планшет, над которым завис образ Беленского, прерванного на самой интересной части лекции. Вику, в отличие от большинства, нравилось слушать профессора, но продолжать заниматься в присутствии Лотти никогда не получалось, особенно когда девушка находилась в таком возбуждении.

— Что невозможно? — покорно спросил он.

Удовлетворённо улыбнувшись, Шарлотта запрыгнула к нему на кровать и устроилась на матрасе, скрестив ноги.

— Нельзя так пахать! — заявила она и скривилась, заметив планшет с Беленским. — Вот ты хотя бы только над физикой корпеешь днями и ночами, а этот невозможный человек…

Лицо Вика искривило зеркальное отражение брезгливости Лотти, только вызвана та была другим.

— Ты опять про него? — прервал он девушку, не желая выслушивать очередной отчёт о действиях одногруппника. Поведение Коваржа уже несколько лет никого не удивляло; лишь его подруга продолжала надеяться на изменения и искренне поражалась их отсутствию. — Пора смириться с поражением, малышка Лотти. Твой проект по приведению Яна в стан нормальных людей изначально был обречён на провал.

— Хватит повторять это, — нахмурилась Шарлотта. — Знаю, ты его не любишь, как и все остальные, но он не делал вам ничего такого. Всё дело в тяжёлом детстве и чокнутых родителях.

В такие моменты Вик жалел, что когда-то поддался порыву и рассказал Лотти о прошлом Коваржа. Сам он быстро расставил приоритеты: главным в Яне было не прошлое, и не родители, и не воспитание, а холодная неприязнь, которой стоило опасаться. Вику не стыдно было признаться, что он чертовски боится своего ровесника, и жалел он лишь об одном — о неспособности убедить Шарлотту пересмотреть приоритеты.

Впрочем, глядя на широко распахнутые голубые глаза, в которых плескался праведный гнев, Вик не мог спорить с девушкой. К хогли Коваржа; ведь можно просто протянуть руку, и…

— Ты просто завидуешь ему, — вдруг выпалила Лотти с победоносным выражением лица. Шокированный, Вик смог лишь несколько раз моргнуть, тупо глядя на свою безумную подругу. Довольная произведённым эффектом, она продолжила: — Он лучше тебя по всем дисциплинам, даже по твоей физике-шмизике, и как бы ты ни пытался…

Не в силах сдерживаться, Вик фыркнул. Потом ещё раз. И расхохотался несмотря на обиду, тут же показавшуюся на лице Лотти.

— Радость моя, — проговорил он, еле отдышавшись и всё ещё посмеиваясь, — ты действительно считаешь, что я, раздолбай всея курса, любовь профессора Керр и ночной кошмар наставницы Хари, могу завидовать человеку, который только и делает, что зубрит, ни на что более не обращая внимания? — Лотти хотела что-то сказать, но Вик остановил её взмахом руки. — У нас, если ты не помнишь, осталось всего полтора года относительной свободы, а потом на наши бедные головушки обрушатся все ужасы тренинга настоящих бездушных. Знаешь, одиночные кельи, пост, жуткие симуляторы и раздирающие на части боевые коктейли, которыми нас так стращает Наставница. Если я кому и завидую, так это тебе и твоим ведьминским способностям, позволяющим сравняться с Мистером Я-Вас-Всех-Ненавижу в учёбе и при этом оставаться нормальным человеком. — Более чем нормальным, добавил он про себя. — Но…

— Я поняла, — фыркнула Лотти, не дав ему закончить. — Мистер Я-Умнее-И-Веселее-Всех-И-Плевать-На-То-Что-Я-Жуткий-Раздолбай в очередной раз решил продемонстрировать свои таланты по за-бла-бла-блированию окружающих.

Вик неуклюже поклонился, стараясь не задеть взглядом подчёркнутые лётным костюмом формы девушки.

— Стараюсь как могу.

— Когда-нибудь ты всё-таки поймёшь, что я была права, — решительно и совсем невпопад проговорила Лотти, слезая с кровати и попутным взмахом гривой волос окуная Вика в родной аромат плодов корри.

Сглотнув, юноша всё-таки протянул руку и успел перехватить запястье Лотти. Тонкое, хрупкое запястье, которому так не подходил костюм пилота Безымянной. Резко замолчав, она вздохнула, не поворачиваясь к Вику, чьи пальцы осторожно пробрались под жёсткий рукав и теперь поглаживали тёплую и нежную кожу.

— Шарлотта, — начал он, но не смог продолжить; её имя связало язык терпким привкусом дома.

— Виконт, — прошептала она в ответ, — нам нельзя.

— Мне исполнится шестнадцать через неделю, тебе — через два месяца. Возраст отказа. Мы можем уйти, Лотти. Всё это пока понарошку, не по-настоящему. Мы можем… — Вик словно со стороны слышал свой голос и не верил, что говорит всё это. Безымянная уже проникла в его кровь, заполнила поры, пропитала хрипотцой голос и добавила матовости радужкам. Но здесь и сейчас, еле шевеля языком из-за вязкой сладости её запаха, он готов был порвать с этой планетой.

Наверное, был готов.

Но Шарлотта, так и не оборачиваясь, покачала головой.

— Нет, Вик. Ты рождён для этого, как и я. — Чуть повернувшись в его сторону, она улыбнулась, но веселья в этой улыбке не было. Ни капельки. — Разве не слышишь, рыцарь, как стон мой тебя зовёт, — пропела Шарлотта и зажмурилась.

Медленно отпустив её руку, Виконт продолжил; не потому, что хотел — потому, что не мог промолчать:
— Мне холодно, мне так холодно, мне нужен лишь ты, лишь ты.

Лотти исчезла за дверью, оставив его в одиночестве, но Вику казалось, что он слышит её, напевающую снова и снова, не давая ему сбросить оцепенение:
— Души нет, друзей нет, любви нет, а голос внутри поёт: сражайся, давно павший рыцарь. Сражайся за жизнь Земли.


— Она была невероятна. Не буду перечислять все качества, скажу лишь, что Лотти умудрялась одновременно быть лучшей ученицей — после Коваржа — и королевой всех вечеринок, которые мы устраивали на младших курсах.

Алиса ахнула в притворном ужасе и комично распахнула глаза.

— Вечеринки? У бездушных? Мон шер, вот это новости!

Вик усмехнулся.

— До шестнадцати лет обучение на Безымянной мало чем отличается от классической земной модели. Нас даже держали в отдельном корпусе, до поры до времени оберегая юные умы от потрясений. Ты и представить себе не можешь, насколько всё было тривиально… до определённого момента.

— Я так понимаю, вы с этой Лотти лихо отжигали в кампусе? — предположила Шофт, многозначительно двигая бровями. Но Вик, как ни пытался, не мог увидеть в её белых глазах ни капли язвительности. — Танцы-шманцы и всё такое.

Попробовав затянуться, Вик с удивлением понял, что от сигариллы уже ничего не осталось. Откинув бесполезную палочку в сторону, снова скрестил руки на груди и одарил Алису тяжёлым взглядом. Он знал, как выглядит — суровый бездушный с трёхдневной щетиной на лице и пустыми глазами, ничем не уступающими белизне радужек нейротехника. И знал, насколько неуместно на этом фоне прозвучат слова, которые он так долго пытался забыть и которые теперь вынужден был произнести.

— Я любил её, — сухо сказал он.

И вздрогнул, когда Ро вдруг запела.

— Ты умер, мой рыцарь, любовь твоя злится, любовь твоя плачет, но… Ты помнишь, ты знаешь, бездушный мой рыцарь, что им всё равно, всё равно. Спаси, сохрани, преумножь и исчезни, пусть мысли твои займёт сталь. Ты знаешь, мой рыцарь, что будешь ей сниться.

— И мне тебя жаль. Как же жаль… — почти беззвучно закончил Вик.

Кают-компания погрузилась в тишину.

Наконец раздался едва слышный звук: Джин кашлянул и откинулся на спинку кресла, осторожно высвободив ладонь из тонких, но сильных пальцев Алисы. Вик был благодарен технику. Мыслей в голове бездушного клубилось слишком много, а желание покончить с рассказом было слишком сильным, мешая попыткам привести разум в порядок. Трижды стукнув кончиком пальца по столешнице, Виконт заговорил; голос его раздавался откуда-то сбоку и казался мужчине живым существом, никак не привязанным к его телу.

— Первое правило, которое на Безымянной вбивается в учеников — никаких сильных привязанностей. Общаться, веселиться, вместе готовиться к занятиям и сводить с ума наставников — сколько угодно, но по-настоящему дружить, а уж тем более любить, запрещено. Конечно, отчислять за непослушание не будут, но постепенно все воспитанники приходят к тому, что нарушать это настоятельное требование оказывается себе дороже. Наставники не упускают ни одной мелочи, и как только кто-то переходит грань — на ближайшем занятии ему приходится предавать объект своей привязанности. Видеть в нём врага. Разочаровываться. Всё это делается настолько естественно, что истинную подоплеку происходящего понимаешь далеко не сразу. Но к возрасту отказа наивных в группах не остаётся. Именно из-за осознания истинных целей обучения и методов их достижения большинство и покидает Безымянную. — Вик замолчал, вспоминая, как на церемонии Перехода его одногруппники один за другим делали шаг вперёд, отказываясь становиться бездушными.

Воспоминания прервал голос Ро:

— Ты говорил, в конце концов вас осталось всего пятеро.

Вик кивнул; его невидящий взгляд был устремлён на костяшки, которые пересекал тонкий, едва заметный шрам. Давно заживший, он пульсировал призрачной болью, и Вику приходилось прилагать нешуточные усилия, чтобы не морщиться; не из-за привычного жжения, а из-за вызванных им образов.

— Да, ты правильно запомнила. Изначально в наборе было около трёх сотен детей. Возраст отказа перешло всего двенадцать. Остальные отсеялись на промежуточных испытаниях. Бездушными стали трое.

— Ты, Лотти и Коварж? — насмешливо уточнила уверенная в своей правоте Алиса.

Наконец оторвав взгляд от своей руки, Вик перевёл его на нейротехника. Судя по тому, как девушка сглотнула, она пожалела, что обратила на себя внимание. Виконт вдруг осознал, что балансирует на грани боевого образа, и шарик пустоты прожигает его плечо настойчивым холодом. Сделав медленный вдох, он заставил себя расслабиться.

— Два из трёх, Шофт, — проговорил он ровным тоном.

— Ну, до последнего-то экзамена она дошла? — с показной небрежностью спросила Алиса, изо всех сил пытаясь казаться незаинтересованной.

— Дошла, — подтвердил Вик. — Перед снятием матрицы тела произошёл… инцидент, и её чуть не отчислили, но в итоге Лотти осталась на Безымянной.

— Инцидент? — снова вмешалась Алиса, невинно хлопая ресницами в ответ на осуждающий взгляд мужа.

— Система опознания в моей комнате дала сбой. Лотти как раз выходила в коридор, когда сработала защита. — Продолжил Вик, пристально глядя на Шофт: — За день до снятия матрицы тела, которое отныне должно было служить ей основой, в которое она должна была возвращаться после каждого задания, её живот, правая рука и шея оказались сожжены до кости. Как и левая половина лица.

Веки Алисы дрогнули, и она тряхнула головой. Разноцветные волосы безжизненно качнулись, оттеняя бледность девушки. Зелёные губы приоткрылись, но тут же сжались в тонкую линию, словно нейротехник исполнилась решимости в ближайшее время рот больше не открывать.

— Как вы понимаете, она выжила, — бесстрастно отметил Вик. — Медицинские устройства на Безымянной присутствуют в изобилии, но даже самые передовые из них не способны залечить такие повреждения за день. Шрамы остались… навсегда.

Правая рука бездушного отозвалась на эти слова новым приливом фантомной боли.

Они с Лотти уже давно толком не общались. Вик скучал по своей солнечной подруге, но в свете решения остаться даже дружба, которая связывала их изначально, казалась плохой идеей. Всегда считая возраст отказа обычной формальностью, Виконт в какой-то момент резко осознал свою неправоту; он отчетливо чувствовал, как меняется каждый из дюжины проигнорировавших Отказ. Погрузившись в учёбу, воспитанники едва перекидывались парой слов между занятиями. О вечеринках теперь и речи не заходило. Каждое испытание – да что там, каждая лекция – теперь лепили из обычных подростков тех, на чьи плечи ляжет ответственность за судьбу Земли. Эти громкие и в целом довольно-таки пафосные слова казались единственно верными в узких коридорах и огромных аудиториях, где двенадцать учеников таяли в переплетении лучей пяти небольших, будто игрушечных искусственных солнышек, кружащихся около Безымянной.

Вик постоянно ловил себя на мысли, что потерялся в незаметном, но неумолимом течении времени. Месяцы отмерялись лишь промежуточными тестами; годы – испытаниями. Жизни за пределами аудиторий, столовой и его комнаты больше не существовало. Возможность вернуться к обычному быту начинала казаться абсурдной – каждого отчисленного Виконт и остальные провожали, преисполнившись сочувствия, которое, однако, тщательно, пусть и довольно неумело, скрывали. Однако с каждым годом маски на лицах становились всё прочнее, и, глядя в спины удаляющимся Дуку и Криешу, оставшаяся пятёрка ничем не выдавала своих эмоций. Впрочем, Вик не был до конца уверен, что чувствовал хоть что-то; симуляция первой вылазки Основателей не прошла бесследно. Внутри Виконта царила пустота. Выжженная пустыня, усеянная дымящимися трупами некогда полных жизни растений, животных, людей, инопланетян… В конце концов разница между ними стала слишком несущественной, чтобы кого-то выделять. Главным было отсутствие жизни.

Виконт, как и другие прошедшие, сумел дотащить себя до пункта связи, невзирая на накатывающие волны безысходности, животного ужаса и тошноты. Под конец он готов был вот-вот рассыпаться пеплом; осознание того, что всё вокруг – ненастоящее, казалось одним из трюков захватчиков наряду с чужими, слишком сильными, слишком выматывающими эмоциями. Очнувшись в капсуле, он долгие секунды был абсолютно уверен в том, что умер, что не справился, что провалил самое важное задание, обрёк человечество на погибель, однако, несмотря на полные утомлённой паники мысли, зеркальные стены безжалостно кидали в Виконта его бесстрастное отражение. Эмоции больше не имели значения. Всматриваясь в свои пустые матовые глаза, Вик впервые до конца осознал, какая вечность ждёт его впереди.

Проблема заключалась в том, что пути назад уже не было.

Последующие дни проходили в полной тишине. Основная часть обучения подошла к концу; оставалось только обеспечить себя образцом тела и успешно пройти первое задание. Торжественного выпуска у бездушных не было, только плавный переход от слов к делу.

Сколько лет Вик с нетерпением ждал этого момента, но теперь, когда он был настолько близок, не испытывал ровным счётом ничего. Хотелось лишь чтобы всё это побыстрее закончилось, и можно было занять себя тем, к чему их так долго готовили.

Виконт сидел в своей комнате, погрузившись в размышления, когда раздался стук в дверь. Долгие недели к Вику никто не заходил, кроме Дука, который час назад был окончательно вычеркнут из памяти всех устройств Безымянной. Сбитый с толку, Вик медленно подошёл к порогу, забыв о дистанционном управлении. Касание рукой — и панель медленно отъехала в сторону, открыв взгляду Вика светлые локоны, красивое, чуть бледноватое лицо и ярко-голубые глаза.

Молча посторонившись, Виконт жестом предложил Лотти войти и, окутанный ароматом корри, внезапно осознал, что последний раз она переступала порог его комнаты ровно десять лет назад. Теперь всё было иначе; лётный костюм сменился униформой бездушных, сияние в глазах потускнело, а улыбка…

Вик почувствовал, как что-то дрогнуло внутри, когда он увидел, что улыбка Лотти осталась прежней. Предназначенной для него, всегда только для него. Но стоило ему изогнуть губы в ответ, как лицо девушки застыло в равнодушной маске.

— Мне страшно, — спокойно проговорила Шарлотта. Она казалась Вику произведением искусства: прекрасным, запоминающимся и абсолютно неживым. Тем поразительнее звучало сказанное ею. В ответ на недоумение Виконта она небрежно дёрнула плечами. — Только не говори, что тебе плевать. Остальные хорохорятся, но только у Яна это получается естественно.

Она пришла к нему в последнюю очередь.

Всматриваясь в знакомые и при этом совершенно чужие черты её лица, Виконт молчал. Да, ему было страшно, но это вдруг перестало иметь значение. Близость Лотти спровоцировала настоящее цунами воспоминаний, и, оглядываясь назад, Вик отчётливо видел, что главным переломным моментом для него стала далеко не симуляция, столь потрясшая всех остальных, а день, когда Шарлотта предпочла ему Безымянную. Он не мог не вспомнить все часы, которые ему приходилось проводить, глядя на мирную беседу Лотти с Коваржем — тот после Отказа перестал рычать и плеваться ядом на каждую попытку девушки наладить отношения. Иногда Вик ловил на себе его взгляд, в котором ненависть теперь оттеняло самодовольство; приходилось заставлять себя не думать о занятиях этой парочки, когда они остаются наедине. Виконт сам не брезговал обществом девушек — это не возбранялось, — но мысли о Лотти с кем-то вроде Коваржа сводили с ума.

Теперь она стояла рядом, и пахла так ароматно, и смотрела на него так равнодушно…

Безжизненная пустыня внутри Виконта пылала.

— Мы знали, на что идём, — пробормотал он, сцепляя за спиной похолодевшие руки. — Боязнь естественна, но было бы глупо поддаться соблазну испугаться и сбежать за день до окончания.

Сделав глубокий вдох, Лотти прикрыла глаза и стала удивительно похожа на шестнадцатилетнюю девушку, ради которой Вик готов был на всё. Тяжело сглотнув, он отвернулся.

— Я всегда скучала по тебе, — прошептала Лотти. — И всегда буду. Что бы ни случилось, это останется неизменным.

Она уже подошла к выходу, когда Виконт заговорил, и его “я тоже” слилось с шипением открывающейся двери и зарождением крика Шарлотты.

Он отреагировал автоматически — метнулся к девушке, уронил её на пол, прикрывая своим телом. Почти невидимые лучи, по касательной резанув Вика, исчезли, словно осознав ошибку, но мужчина думал не о них. Даже боль, сверлом раздирающая правую руку и поясницу, казалась далёкой и неважной на фоне обугленной плоти, сменившей бледную кожу, и рассыпавшихся вонючим пеплом белокурых волос.

Виновных найти не удалось. Никто не знал, почему имя Дука сменило Шарлотту в списке оставшихся ровно в тот момент, когда девушка прикоснулась к двери. Впервые на своей памяти Виконт видел Наставников такими растерянными — хоть те и пытались скрыть смятение, воспитанники, проводившие рядом с ними большую часть своей пока не такой уж длинной жизни, читали их эмоции в мельчайших оттенках изменений словно высеченных в камне черт.

Друг друга оставшаяся на Безымянной пятёрка знала ещё лучше, и Вик, лёжа в восстанавливающей капсуле и слушая далёкие крики Шарлотты, снова и снова вспоминал выражение глаз Коваржа, вместе с остальными зашедшего проведать Виконта.

Впервые за все годы на Безымянной ублюдок был счастлив.





Эгегей! Долго разглагольствовать не буду, только скажу всем, кто ещё читает, огроменное и пламенное спасибо! Я вас обожаю-обожаю-обожаю, так и знайте.
Буду безмерно рада обсудить ваши впечатления на форуме!


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/304-15230-1
Категория: Свободное творчество | Добавил: Aelitka (16.04.2016)
Просмотров: 870 | Комментарии: 7


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 7
0
7 orchids_soul   (22.10.2016 21:44) [Материал]
Уф... Безымянная пустыня Виконта способна затянуть посильнее рассказов о Безымянной. Благодарю, дорогая за главу! wink

0
5 Лиз0350   (17.04.2016 21:03) [Материал]
Спасибо, за главу! Хрысь меня возьми. Нужно перечитывать, склероз, наверное! Забыла предысторию, мне стыдно!

0
6 Aelitka   (17.04.2016 21:40) [Материал]
Это мне стыдно, затянула :С спасибо. что читаешь! надеюсь, моя медлительность совсем уж не отвадит от этого дела))

0
2 Гизимера   (16.04.2016 20:22) [Материал]
Спасибо за продолжение!

0
3 Aelitka   (16.04.2016 20:53) [Материал]
Вам огромное спасибо за внимание к истории и комментарий happy

0
1 riddle   (16.04.2016 16:01) [Материал]
Большое спасибо.

0
4 Aelitka   (16.04.2016 20:53) [Материал]
Спасибо, что читаете!



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]