Я кивнула, обводя восхищенным взглядом настоящий Рай. Это было место, где по-настоящему хочется остаться. Я могла бы полюбить его.

Мари сильно сжала мою руку, ее лицо было потрясенным. И я осознала, что она испытывает то же, что и я.

Софи бросилась вперед, радостно раскрывая объятия. Ей навстречу от группы людей двинулся радужный блик, постепенно проявляясь в образе человека. Мужчина, радостно обнявший дочь, тянул меня к себе, очаровывал с первой секунды. Хотелось откинуть телесную оболочку и присоединиться к нему, разделить с ним его мир.

Но больше всего меня поразило другое. Его лицо – форма подбородка и выражение глаз, родинка возле левого уха… Длинные до плеч волосы с тугими кудрями…

И тут же моя надежда увидеть живого отца рассыпалась в прах… Рассыпалась, открыв тем самым иную правду – шокирующую и необъяснимую.

Человек по имени Дрейк так же потрясенно смотрел на меня, как и я на него. И только Софи не выглядела удивленной. С выражением восторга она за руку тянула застывшего на месте отца ко мне, хотела побыстрее поделиться своим открытием.

- Кэйтлин?! – пораженно спросил Дрейк, о существовании которого я до сих пор даже не подозревала, живя в своем мире среди людей.

Я молчала, не знала, что сказать. Для моего воображения событий и так было слишком много, чтобы адекватно воспринять новый, самый шокирующий факт.

- Ее мать звали Софией, - восторженно сообщила ему Софи, и он моргнул.
- Я знаю, - тихо прошептал он.
- Кэти! – обратилась ко мне Софи, но слов было не нужно - я уже поняла, что она сейчас скажет. – Хотя в это невероятно поверить, но у нас с тобой, похоже, один отец!..

- Что? – шокировано ахнула я. – Как такое возможно? То есть, я понимаю, что это возможно, но как?

Мари же, в свою очередь, совсем не удивилась. Она догадалась обо всем, еще когда мы были в пути. Я была слишком одаренной для такого простого отца, каким был наш. Дрейк - невероятным образом мой генетический родитель.

- Кэйтлин, - тихо сказал Дрейк. - Думаю, нам стоит поговорит наедине. Софи, познакомь Мари со всеми, хорошо? Мы с Кэйтлин отойдем ненадолго.

Махнув рукой, Дрейк позвал меня, хотя этого можно было и не делать - я тянулась к нему как к магниту, чувствовала непреодолимую связь, также свидетельствующую о нашем тесном родстве. Куда бы ни пошел он – я бы последовала за ним. От Дрейка шла огромная энергия, тянувшая за собой, легонько исходившая из пальцев рук, почти как у Оохена. Но если энергетические протуберанцы индейца пугали, опасно тянулись к нам, то энергетика отца служила добру и привлекала, а не угрожала.

- Проходи, - Дрейк отодвинул тряпичную ширму, служившую вместо дверей в доме, напоминавшем скорее временное пристанище, чем постоянное.

Домик, сплетенный из гибких веток, промазанных глиной, был маленьким и скромным: небольшая комната, где стояла кровать, плетеные стол и кресла. Больше ничего, разве что тоненький плед на самой кровати. Было видно, что дом простаивал, служа местом лишь для редких разговоров, таких, как сейчас.

- Я тут нечасто бываю, - отозвался Дрейк. – Мало времени провожу в обличии человека. Это скорее необходимость, поэтому… вот.

Дрейк выглядел молодым, не больше тридцати. И очень был похож на меня, но я все равно не могла понять, как он мог оказаться моим отцом. Моя семья была счастливой, по крайней мере, казалась таковой. Мне никогда не приходило в голову, что я была зачата от постороннего человека. Я походила на мать, это так, но у меня никогда даже мысли не возникало, что папа мне не родной. Он любил меня. Очень любил, заботился и оберегал, делал все для того, чтобы я жила счастливо и беззаботно.

Никогда я не замечала и разлада между родителями. Я понимала, что «взрослые не посещают в свои дела маленьких детей», и все могло оказаться между ними не так радужно, как я помнила, но все же думала, что они любили друг друга, ну, или хотя бы уважали. Папа с мамой никогда не ссорились, всегда выступали единим фронтом – если отец принимал решение, мать обязательно его поддерживала. Поэтому поверить в происходящее было тяжело.

Но факты налицо. Действительно, на лицо. Внешности Дрейка во мне было больше, чем матери. Теперь я могла сказать, почему волосы у нас с Мари не настолько похожи. У нее они были тускло-рыжеватыми и прямыми, когда мои - туго завитыми яркими языками пламени.

- Перейдем к делу, – сказала я. – Расскажи, как так получилось? Мне всегда казалось, что родители счастливы в браке.

Дрейк попросил меня присесть, а сам в поисках нужных слов начал расхаживать по маленькой комнате. Фиолетовые огоньки плыли за ним, то в одну, то в другую сторону. Выражение лица мужчины менялось с каждой секундой, то на лбу появлялась складка, как будто он решает сложную задачу, то губы дергались в порыве начать. В этот момент не хватало только зажженной лампочки над головой.

- Твои родители действительно были счастливы, - остановившись напротив меня, выдохнул он.
- Тогда будь добр, объясни, как так вышло, что, состоявшая в законном браке, моя мать забеременела совсем не от мужа? – скривилась я.
- Не говори плохо о матери, - печально попросил Дрейк. - Она была чудесной женщиной и хорошей женой.
- Ну да. Она была насколько хорошей женой, что прыгнула в койку к другому мужчине!
- Успокойся, Кэйтлин. Все было не так, как ты думаешь.
- Ну так просвети меня! - крикнула я. Во мне кипели злость и негодование.
- Имей хоть немного терпения, бога ради, - попросил Дрейк измученно. - Мне тоже трудно…

Скрестив руки на груди, я поджала губы.

- Когда пропала твоя сестра, София очень страдала.
- А ты, видать, ее утешил неплохо, - прокомментировала я саркастически.
- Кэйтлин, не веди себя как ребенок! Не перебивай, пожалуйста, - Дрейк смотрел мне прямо в глаза и по-отечески отчитывал. Хотя, по большому счету, не имел на это права. Как говорят: отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал. Но все же я умолкла.
- Хорошо, слушаю.
- Как и каждая мать, любящая свое дитя, она искала Мари. Превратилась в зомби – не спала и не ела, только и делала, что ездила по всей стране, пытаясь отыскать ее. В полицию обратиться не могла: ситуация выглядела не лучшим образом, Мари пропала в возрасте становления силы, и любой полицейский тут же заподозрил бы в беглянке скама. Они искали бы ее не для того, чтобы вернуть домой, а чтобы посадить за решетку. Поэтому мать действовала в одиночку: прибыв в город, показывала фото людям в надежде, что кто-то видел девушку. Яркая внешность Мари не прошла бы мимо чьего-то внимательного взгляда.

Дрейк перевел дух, прежде чем продолжить:
- Так она нашла нас. Двадцать лет назад, даже чуть больше, граница зараженных земель пролегала намного ближе от безопасных поселений. Это сейчас ее передвинули на сотни миль южнее – все потому, что исчезает видимое глазу излучение. Но на самом деле заражено все до самого северного полюса, просто люди, отказываясь от дарованной им силы, с каждым новым поколением перестают «видеть».
- Я, хоть и доури, не видела никакого излучения в городах. Но здесь… - обвела я рукой вокруг, где даже мертвые ветки, обмазанные глиной, чуть-чуть светились, - все просто сказочно цветное.
- Верно, интенсивность излучения действительно увеличивается по мере продвижения на юг, - ответил Дрейк. – Но это не значит, что на севере его совсем нет.
- Получается, люди, считающие себя здоровыми, а север – безопасным, ошибаются? – насторожилась я, слова Дрейка как нельзя лучше вписывались в предположение Лорен.
- Вернемся к этому позже, - пообещал Дрейк. – Я бы хотел поведать тебе о матери.
- Извини, - кивнула я, заинтригованная.
- Я не знаю, как Софии удалось пройти сквозь кордон на границе, потому что тогда он существовал. Сейчас правительство не считает нужным этого делать, благодаря активной пропаганде люди и так напуганы возможностью заражения, хотя есть и такие, кто хочет посмотреть, что к чему, но по большей части сюда не лезут. Здесь нет ничего интересного, только пустыни, горы и земля. А раньше сюда прорывались ученые и журналисты, чтобы потом рассказать правду. Увы, почти все они оказались в тюрьме или даже на электрическом стуле под предлогом мнимого их «заражения» и опасности для здоровых людей.
- К сути дела, пожалуйста, - напомнила я.
- Да… София, как и ты, пошла за ши, только она не видела их как ты, для нее они были лишь маленькими фиолетовыми огоньками, которые, как она говорила, вели ее куда-то.
- А как мама могла увидеть ши, если она не была доури? – удивилась я.
- Хороший вопрос, - улыбнулся Дрейк. – Но мы снова перепрыгиваем тему. Кэйтлин, нет в мире здоровых людей, пойми! Излучение коснулось всех и каждого, никто его не избежал. Это ошибка – думать, что остались прежние люди, не чувствующие Источника и не имеющие таланта. Его можно скрыть, даже обманув самого себя. Им можно попросту не пользоваться. Отрицать, притворяться нормальным с разной степенью успеха, пичкать себя химией до бесконечности. Но это ничего не изменит: все люди доури, все. Как бы это удивительно не звучало. Но чем дальше от источника люди живут, тем – естественно – меньше будет аномальных проявлений. Оттого и тянутся многие на юг, чувствуют, где обретают силу; не все решаются, многие боятся, но дело обстоит именно так. В каждом из вас, живущих в «чистых» городах, присутствует этот мутировавший после войны ген, но не все дают ему проявить себя. А некоторые, наслушавшись сладких речей президента, так сильно поверили в свою исключительную нормальность, что просто не подозревают, как обстоят дела на самом деле.

Это открытие стало для меня потрясением. Получается, что все, кого я знала, и с кем хоть раз пересекалась, были одаренными? Все те стотысячные города, полные людей, уверенных, что война закончилась и опасности позади, просто скрывают от себя правду. Оттого и дети с аномалиями продолжают рождаться у, казалось бы, идеально здоровых родителей, ломая целые судьбы, делая семьи несчастными.

Правительство самих себя загнало в ловушку: борется с ветряными мельницами – с тем, что в принципе невозможно победить, потому что наш мир безвозвратно изменился. И вместо того, чтобы принять подарок и использовать его для процветания человеческой расы, упрямое правительство решило вернуть обыкновенность назад. Да только вряд ли эта задача кому-либо по плечу. Можно создать идеализированную картинку, но это будет лишь фарс, мутацию не повернуть вспять.

Снова вспомнились слова Лорен: «Война увеличила наши скрытые способности, но мы, вместо того, чтобы принять это как дар, отказываемся от него, якобы борясь за чистоту расы. Я думаю, война – не зло, Кэти. Война дала толчок развитию человечества. Доури – новая ступенька в эволюции, это преступление – их уничтожать».

- Понимаю, в это сложно поверить, - говорил Дрейк. - Ты двадцать лет жила в обычном мире, среди обычных людей. Ну, до недавнего времени тебе так казалось. Но этот мир намного сильнее отличается от того, образ которого всю твою сознательную жизнь тебе, да и всем, вбивали в голову.

Конечно, в это было невероятно поверить. Я находилась в шоке, и ответить мне было нечего по одной простой причине – я не знала, что тут можно сказать.

Я задалась вопросом, как много людей скрывали свои способности: носили линзы, создавали видимость нормальной жизни. И много ли было тех, кто понятия не имел, что он доури? Милая на вид соседка, к которой постоянно убегал мой кот, могла быть не такой уж и обыкновенной. Каждый из встреченных прохожих, дети, с которыми я училась, официантки, с которыми работала – все были, хоть на чуточку, но одаренными, знали они об этом или нет.

Клэр сказала, что мутация проявляет себя до совершеннолетия, а затем застывает, даруя обладателю один какой-то талант. Но есть таланты, выбивающиеся из массы: управление металлом, как у Эйни, или телепатия, как у Мари. А есть обычные, которые легко можно спутать с обычной индивидуальностью. Человек, выбравший профессию повара, атлета, солдата, менеджера, может даже не предполагать, что удача сопутствует ему не потому, что он трудолюбив, а потому, что одарен соответствующими качествами благодаря излучению!

Я думала, что открыть больше, чем уже знала, просто невозможно, но оказалось, что мои познания – это всего лишь вершина айсберга, и мне предстоит еще много чего увидеть и услышать.

- София думала, что найдет здесь Мари. Чувствовала, как ее сюда тянет, а объяснить это не могла. Решила, что это интуиция или материнское чутье, пока не увидела ши. Когда она пришла к нам, то надеялась, что тут найдет дочь. Я же, в свою очередь, давно не видел людей, которые и понятия не имели, что они здесь делают, и что это вообще за место. Те, кто тут живет, приходили сознательно, твоя же мать не знала, куда шла. Я рассказал ей о том, о чем рассказал только что тебе, и она была удивлена не меньше. Даже больше. София не думала, что она тоже одаренная. На подсознательном уровне София слышала ши и следовала за ними – это она и называла интуицией.
- И как получилось, что ты мой отец?
- Мы много говорили. Я ее тренировал. Скажем так: много времени мы проводили вместе. Между нами возникла симпатия. Ну а дальше… Я думаю, и так понятно. Можешь осуждать ее и меня – но что было, то было, случилось и прошло. Потом она ушла. Сказала, что все это не для нее, и она не привыкла к такой жизни. Я не стал ее удерживать.
- Мой отец знал? Знал, что я не его дочь? - мне стало нехорошо.

Я не представляла, как можно спокойно жить, понимая, что ты воспитываешь не своего кровного ребенка. Как можно простить измену, последствия которой постоянно тебе о ней напоминают?

И все же отец любил меня несмотря ни на что, даже если и знал об этом секрете. Я никогда не чувствовала себя обделенной его любовью, всегда видела это в его глазах и поступках. Папа был ярым защитником семьи, и он положил жизнь на то, чтобы обеспечить нам безопасность.

- Я этого не знаю. Как и обещал, я отпустил Софию и никогда после этого не видел. Поэтому на твой вопрос ответить не могу.
- Откуда тогда знал мое имя при встрече? – удивилась я.

Дрейк смущенно улыбнулся:
- Софи сказала.
- А Софи чья дочь? - Я ясно понимала, да это и невозможно было не заметить, что она его дочь, но мне было интересно, кто ее мать. Такая же «простая смертная», как и моя мама?
- Елена пришла к нам сама, но она, в отличие от твоей матери, о нашем существовании знала, да и сама очень талантлива. Ей надоело быть изгоем, за которым охотится «Кларити». Тут спокойнее, мы отрезаны от того мира, и нам не приходится выбирать. Сейчас она в Южной Америке, помогает местным. По всему миру существуют наши поселения, позволяющие ши сплотиться и выжить, так что мы постоянно путешествуем, организуя подобные этому становища.
- И много вас? – В голове немедленно возник план, как можно было бы примирить стороны и прекратить войну. Если бы в «Кларити» узнали правду, это могло бы повлиять на политический строй, остановить геноцид людей, виновных лишь в том, что они выбиваются из серой массы.
- Именно ши – больше десяти тысяч, но есть еще множество доури с различными способностями, которые просто предпочли мирную жизнь здесь – войне.

То, о чем говорил Дрейк, не укладывалось в голове. Он мог собрать огромную армию суперсолдат и остановить геноцид давно! Но вместо этого прятался в зараженной зоне, позволяя на его глазах твориться беспределу. Если бы он знал то, что я увидела на нижнем этаже корпорации, разве смог бы оставаться в стороне?!

- Мы бы могли поговорить с кларити, объяснить! Убедить, что не доури их враги, а есть еще третья сторона. Что «плохой полицейский» тут Оохен и его приспешники. Может, нам бы удалось остановить войну, которая длится веками? И тогда доури не будут прятаться, их не станут считать изгоями. Доури и кларити, объединив силы, смогут остановить Оохена! - эта перспектива мне казалась радужной.

Ужасно жить в мире необъявленной войны, но если удастся договориться, не нужно будет больше прятаться и бояться, что в любой момент за тобой придут. Поймать и уничтожить главное зло – Оохена – было бы непросто, но вместе с ши нам бы это удалось. Они сильные и их много, а некоторые намного сильнее Оохена, взять даже Дрейка. Так почему бы не попробовать? И я твердо понимала, что на правильном пути.

- Нам не поверят, Кэйтлин, - вздохнул Дрейк. - Кларити уже давно выбрали свою дорогу, и нам с ними не по пути. Борьба не для ши – мы пацифисты. Наши с кларити места обитания строго поделены – они избегают запретных зон, а нам не нужны их города. Мы не хотим ввязываться в вашу войну.
- Как ты не понимаешь, что рано или поздно, как бы вы ни прятались, война докатится и до вас! – с жаром воскликнула я, вставая. Теперь уже Дрейк сидел, слушая мою пламенную речь. – Кто бы ни победил, ши обречены, если не выберут сторону. Сам рассуди: зона отчуждения все быстрее движется на юг. Вскоре видимое излучение сойдет на нет, тогда люди привычно расселятся по всем континентам, и негде вам будет прятаться. Каких-то сто – сто пятьдесят лет, и вы окажетесь в положении гораздо хуже, чем доури!
- Станем энергией, - сказал Дрейк. – Не будем воплощаться.

Я покачала головой:
- А если победит Оохен? О нем и его планах никто не знает. Пока кларити и доури уничтожают друг друга, он преспокойно растит сотни своих детей, приобретает благодаря войне все больше сторонников. Через пятьдесят лет он бросит вызов кларити и добьется своего, захватит президентское кресло. Тогда ваше мирное существование закончится еще быстрее, чем это бы сделали люди. Вы не скроетесь в энергии, за вами станут охотиться свои же. Оохен не потерпит в своей «зоне» пацифистских чужаков, а избавится от вас, как от представляющих угрозу.

Дрейк потер лоб с выражением сомнения.

- В твоих словах есть смысл, - изрек устало он.
- Тогда помоги! Подними своих людей – всех, кто обладает подходящими способностями – и поведи их в Лабрадор-сити, к центральному офису корпорации! Я не прошу вас воевать – лишь показать, какую правду скрывает от людей правительство!
- Все не так просто, Кэйтлин, - возражал Дрейк. – То, что ты предлагаешь, слишком опасно. Оохен злобен и могущественен, если мы о нем проболтаемся, он будет преследовать и убивать ши, пока не сотрет с лица земли. Будучи пацифистами – мы перед ним беспомощны. Узнав о существовании ши, нас начнут искать и кларити, чего нам совсем не нужно. Да, ши они не увидят, но в селении есть множество людей, не умеющих прятаться среди энергии. И их уведут, в лучшем случае. Поэтому это не совсем хорошая идея. Я понимаю твой юношеский идеализм, но мир не делится на черное и белое, Кэйтлин.
- И все-таки ты не мой отец, - скривилась я. – Мой отец сделал все, что мог, для моего спасения. Отдал жизнь, чтобы я была в безопасности! А ты… думаешь только о себе и созданном райском мирке, которому вскоре придет конец, как бы ты ни старался!
- Прости, что разочаровал, - уступил Дрейк. - Но я в ответе не только за себя, но и за тех, кого приютил в этом месте. Они ушли сюда, чтобы избежать войны и просто быть счастливыми. А ты предлагаешь отправить их на бойню.

И все же, мне казалось, что мы смогли бы сделать это вместе. Дрейк не понимал, насколько ши сильные, может быть потому, что привыкли мириться с тем малым, что имеют.

Но я не привыкла. Всю жизнь я боролась, сначала с собой, затем за любящих людей, а теперь у меня появилась особенная причина сражаться – Эйни. И я не собиралась отступать. Пусть у меня нет сторонников среди ши, но определенно есть друзья среди доури. Да и Митч, я уверена, смог бы помочь, узнай он правду.

Но… чтобы больше не зависеть ни от кого, я должна была изучить границы своих возможностей.
- А я могу стать ши? - заинтересованно спросила я. Если Дрейк мой отец, то вполне возможно.
- Ты молода, можешь попытаться. Но мать Софи была одаренной, а твоя же мать была человеком, скажем так. Может быть путем проб и ошибок тебе удастся стать такой как мы.
- Я хочу попробовать! - я была готова начать тренировки сию же секунду.
- Давай сначала увидим, как дела у Мари и Софи.

Махнув рукой, Дрейк позвал меня за собой. Выйдя из домика, мы направились вглубь небольшой деревни. Яркое фиолетовое свечение отбрасывало все живое здесь. Будь то цветы, деревья или же сами люди. Жизнь тут выглядела раем. По селению то тут, то там бегали маленькие дети, смеясь и играя. Я как будто попала в сон.

Жители лучезарно улыбались, увидев меня, и счастливо махали рукой в приветствии. На ум приходило одно единственное слово – утопия. Идеальная жизнь. Идеальные люди. Идеальные семьи. Все выглядело действительно красиво и приносило умиротворение. И я поняла, почему люди бежали от той жизни, которая несла преследования и смерть. Здесь они чувствовали себя уютно, где не осудят, примут таким, каков ты есть.

Мари и Софи весело болтали, сидя на плетеной лавочке и поедая фрукты и орехи. Сестру переодели в красивый белый сарафанчик и легкие летние сандалии. Она казалась счастливой, ей здесь нравилось, даже если с самого начала она относилась ко всему пессимистически.

- Вижу, вы подружились, - обрадовался Дрейк, тем самым отвлекая девушек от разговора. Маленькие фиолетовые огоньки пришли в движение, и как будто начали танцевать, когда Софи лучисто улыбнулась и встала с лавки.
- Да, Мари здесь все понравилось! А маленький Смитт сказал, что женится на ней, - прихлопнув в ладоши, захихикала она.
- Да, Смитт еще тот обольститель, - засмеявшись, ответил ей отец. – И ему всего лишь пять. А что будет дальше? Каждые выходные новая невеста?

Мари засмеялась вместе с ними, и меня тоже подхватило веселье.
- Я попросила Дрейка натренировать меня. Хочу научиться искусству ши трансформироваться, - сказала я, прерывая общий смех. Мари с удивлением посмотрела на меня, а Софи, казалось, сейчас лопнет от любопытства.
- О, папа, можно я стану ее тренером?
- Ты не против? - поинтересовался у меня Дрейк. – Софи действительно лучше это сделает. Я не учил никого годами. И у нее времени намного больше.
- Не против, - ответила я.
- Это будет весело! - обрадовалась Софи, а Мари просто легонько улыбнулась.



- Закрой глаза. Сосредоточься. Постарайся услышать все, что происходит вокруг тебя, - голос Софи звучал тихо и как будто из тумана. Шел тридцать седьмой день моих тренировок. Каждый день я училась и познавала что-то новое. Например, вчера говорила с Мари с помощью телепатии, и это не она читала мои мысли, и не она лезла ко мне в голову, все было наоборот.

Как объяснил Дрейк, все доури до совершеннолетия остаются «неопределенными», их таланты подвижны, но неосознанно годам к двадцати каждый выбирает какой-то один путь развития. Пока мой дар не застыл, я могу тренировать разные – и сила, заключенная во мне, интуитивно выберет то, к чему я больше склонна.

Одно смущало: мне уже было почти двадцать два, а мои способности не только не застыли в чем-то одном, но даже будто до сих пор развивались, расширяли границы. Я не могла и представить себе прежде, что смогу за какой-то там месяц попробовать телепатию, внушение, физическую силу и умение превращаться в саму энергию, влияние на электрические сети и даже мощную электромагнитную волну. Дрейк тоже был удивлен спектром моих способностей, однако нашел объяснение в лекарствах «Кларити», долгое время сдерживающих мое становление. Возможно, сейчас они просто прорвались, отпущенные наконец-то на свободу, и в кратчайшие сроки мой дар застынет.

Но время шло, и способности, вопреки уверениям Дрейка, становились сильнее. Практически, через два месяца тренировок при должном сосредоточении я могла попробовать почти все!

Никогда не думала, что могу быть такой сильной. Теперь я понимала, почему кларити пичкали меня таблетками. Думаю, они боялись, потому что таких сильных доури компания еще не встречала. А вот знал ли отец, какой на самом деле я была, я и предположить не могла. Он знал, что я одаренная, и я понимала его намерения меня оберегать. Но знал ли, какую мощь он душит во мне?

- Почувствуй, как внутри тебя течет энергия. Как она отходит из кончиков пальцев и бежит вверх по венам.

Я чувствовала себя рекой, в которую сливались тысячи наполненных энергией ручейков. Волна набирала скорость и бежала прямиком под солнечное сплетение. В груди находился огромный энергетический шар, давление которого заставляло меня лопнуть. Он сжимался все сильнее и сильнее, а давление шара все росло и росло, распирая изнутри.

- Задержи дыхание всего на пару секунд и отпусти это. Лопни.

Сегодняшний день я не забуду никогда. Этот день стал свидетелем того, какой силой я обладала на самом деле. Хотя бы на пару секунд, но я стала ши. Маленьким фиолетовым огоньком, а может большой светящейся кометой…

Внутри все взорвалось, и я думала, что этой волной способна снести всю деревню, но где-то далеко-далеко я слышала Софи, которая говорила, что на самом деле это происходит только внутри меня.

Глаза широко распахнулись, и я увидела то, что никогда в жизни не смогла бы разглядеть человеческим зрением. Мельчайшая пыльца над травой. Я никогда не думала, что пыльца выглядит так. Маленькие серые облачка, обнимая друг дружку, колыхались от малейшего дуновения ветерка. Я боялась дышать, потому что не хотела, чтобы та маленькая часть, которую я увидела, внезапно пропала.

Чуть дальше стояло дерево, внутри которого, словно кровь, текли соки. Фиолетовые струйки бежали от корней к самой верхушке, насыщая ветви силой. Более прекрасного зрелища я не видела никогда.

Небо состояло из рек энергии, двигающихся, перемешивающихся, фантастических. Приблизившись к ним вплотную, я протянула руку и поняла, что парю…

И в этот момент мой маленький страх сбылся, и я вернулась. Как будто лопнувший шар собрался воедино, и странное давление неистощимой энергии, но теперь уже не такое сильное, наполнило меня.

- Все хорошо? - спросила Софи, усаживаясь напротив меня на землю, куда я упала с неба. Мы тренировались в лесу, чтобы нам не мешали, да и места тут больше.
- Да… О, Софи, это так прекрасно! - воскликнула я.
- Поздравляю, на пару секунд тебе действительно это удалось. Что ты видела? - с неподдельным интересом спросила девушка. – Я так давно ши, что и не помню этого ощущения, когда впервые становишься энергией.
- Сначала я увидела пыль.
- Это микрочастицы излучения, - ответила Софи. – Они повсюду, из них состоит наш мир после войны, и каждый из нас тоже. Научиться видеть их – первая ступенька в умении управлять. А затем и сама сможешь трансформироваться. На самом деле твое тело это давно умеет! Быстрое заживление ран – ничто иное как твой неосознанный контакт с энергией. Осталось только взять его под личный контроль. А что дальше ты видела?
- Дерево, небо. Как красиво внутри бегут соки.
- Это малая часть того, что ты можешь увидеть, - сказала девушка.
- Я хочу еще! - бодро подрыгивая с земли, ответила я.
- Ну что же, предлагаю продолжить тренировку.

И до конца дня, а может и до глубокой ночи, я старалась стать энергией. Сосредоточиться, взорваться и как можно дольше побыть фиолетовым огоньком.

С тех пор мои тренировки стали намного интереснее. Я, хоть и попробовала много нового за два месяца, кажется, определилась, что мне ближе: я решила оставить себя три таланта и усиленно ими заниматься, это превращение в ши, умение притягивать доури и внушение.

Первое поможет мне для собственной защиты – никто и никогда не сможет меня поймать. Также я смогу проникнуть куда угодно в «Кларити» и спасти Эйни, если он все еще там.

Второе я решила использовать для спасения доури. У Дрейка был дар чувствовать и притягивать только себе подобных – ши. Но я не была ши в полном смысле слова, я наполовину человек, поэтому притягивала не только ши, но и простых доури. Как же мне не пришло в голову раньше, что я могла притянуть доури не в «Кларити», а в какое-нибудь безопасное место!

И третье: я решила не отказываться от дара внушения. Таким образом, вытащив из лап кларити тех доури, которые решили служить им, я могла бы заставить их поменять сторону.

В своих мечтах я уже унеслась далеко в будущее, в котором никто никого не будет убивать, и люди будут жить в мире с прежними изгоями. Но Дрейк не верил в успех моего предприятия. Предсказывал крах самой идеи, проигрыш в неизбежной войне и сужение моих способностей до одного таланта.

К концу трехмесячных тренировок я довольно неплохо научилась управлять способностями. Уже в первые дни занятий я с ужасом понимала, насколько мощными силами одарена. Ежедневно методом проб и ошибок я открывала в себе новые возможности, поражая Софи многогранностью своей одаренности.

Спустя три месяца мой дар так и не оформился в какую-то одну способность, вопреки предсказанию. Я по-прежнему притягивала любых доури, причем теперь гораздо сильнее, чем раньше, в то время как Дрейк, сильный и величественный лидер ши, мог чувствовать и привлекать только людей ши.

- Кэйтлин, в тебе кроется удивительный дар, - сказал как-то Дрейк, задумчиво наблюдая за очередной тренировкой. – Кажется, с источником у тебя настоящая Связь. Давно присматриваюсь к тебе и вижу небывалый потенциал: источник словно награждает тебя снова и снова. Казалось бы, после изнурительной тренировки, требующей огромных затрат энергии, ты должна упасть без сил. Но ты восстаешь и снова, и снова продолжаешь попытки. И знаешь, что я думаю?
- Что?
- Твой дар – это умение черпать силу напрямую. Оттого не оформляется твой талант – ведь сила излучения безгранична. Пока существует источник – ты будешь уникальна.
- А где находится источник? – спросила я, желая на него когда-нибудь посмотреть.

Дрейк прикрыл глаза, словно представлял его в воображении.
- Думаю, он всегда был, просто удары тех бомб высвободили его из недр Земли и наших слабых тел. Люди придумали оружие, которое посчитали идеальным: не убивая самих солдат, оно должно было разрушить их генетическую структуру, сделать небоеспособными и беспомощными перед лицом врага. И как всегда, просчитались: оружие ударило против них самих, погрузив всю планету в хаос. Но до сих пор никто не понимает, что, желая численно уменьшить человечество, они случайно сделали великое открытие, создав новую совершенную расу. Источник – везде, Кэти. Излучение сконцентрировано в местах взрыва снарядов, да, но на самом деле оно – удивительное сочетание работы человеческой мысли и энергии самого ядра. Источник – в нашем сердце, умеющем услышать и увидеть, ощутить и принять подарок Земли. И знаешь, почему к тебе тянутся доури?
- Нет, - пошептала я.
- Ты, как и я – проводник, связующий напрямую с источником. Ты как магнит для одаренных, испытывающих энергетическое голодание. Через тебя они чувствуют эту Связь, тянутся к ней, чтобы восполнить запасы. Если научишься этим управлять, рядом с тобой у других доури начнут пробуждаться таланты.

Это откровение Дрейка стало для меня своего рода путеводной звездой, дарующей уверенность, что все у меня получится.

Постепенно я научилась обращаться с энергией в любом ее виде. Большим открытием для меня оказалось, что энергия не однообразная, не однородная, что она имеет массу различий, смотря кому принадлежит. Не видя предмета в его реальном, настоящем виде, я могла сказать, что находится передо мной: дерево, камень или человек, одежда или кухонная утварь, еда или лепесток цветка. Энергия дерева была живой, быстрой и теплой, а камня – холодной, медленной и непривлекательной.

Кроме того, я научилась видеть истинную природу человека, его внутренний мир. Добрые люди имели приятный нежно-фиалковый цвет, их энергия плавно обтекала тело, трансформировалась, клубилась. Иногда я видела другое. Фиолетовый цвет энергии был малоподвижным, невзрачным и скорее отпугивающим, нежели притягивающим. Я старалась держаться подальше от этих людей, замечая, что в жизни они не очень приветливы со мной. Среди ши таких нашлись единицы, но я предвидела, каким безрадостным станет мое возвращение в мир обычных людей – уставших, запуганных и озлобленных жизнью.

Больших успехов я достигла в умении становиться чистой энергией. Постепенно привыкнув к ощущению холодка в груди и невесомости, я начала задерживаться в этом состоянии на более продолжительное время. Софи хвалила меня, замечая, что моя энергия выглядит очень сильной и яркой, что говорило о необъятных возможностях.

Но самым страшным даром для меня по-прежнему оставалась способность вызывать протуберанцы. Пережитое в штабе «Кларити» потрясение, когда я стала причиной смерти множества солдат, до сих пор не давало покоя. Я боялась использовать эту способность, боялась не справиться, выпустить возможности из-под контроля и стать причиной гибели ни в чем не повинных людей. По словам Дрейка, после стресса эта моя особенность должна была исчезнуть, но этого так и не произошло – я чувствовала, как эта темная энергия живет внутри меня, ища повода выйти на поверхность. И я была уверена – в случае опасности я не смогу ее сдержать. Поэтому оставалось одно: раз нельзя избавиться, нужно учиться ею пользоваться.

Мы с Софи уходили глубоко в лес, подальше от деревни, где я и училась управлять силой удара. Недели мне хватило на то, чтобы я смогла целенаправленно выплескивать излишки. Страх отступил, когда я осознала, что и эта очень важная способность взята под контроль.

Через полгода интенсивных тренировок я одинаково овладела всем, чем захотела. Я была готова. Дрейк назвал меня уникальной: на его жизненном пути я была первой и единственной доури, дар которой так и не оформится – я смогу использовать свою энергию как захочу, пользуясь любым абсолютно даром. Тогда Клэр предположила, что «подвижность» - и есть мой дар.

Теперь я чувствовала, насколько сильной была, а самое главное: я больше не боялась себя, полностью владея телом. Я действительно ощущала себя живой, переполненной энергией, готовой двигаться вперед, бороться за правду и за жизнь, за Эйни и будущее человечества.

____________________

Авторы главы: (=Lovely_Blond=) и Miss_Flower
Редакция: Валлери

Ждем ваших отзывов на Форуме