Белла уселась на один из вип диванчиков и, откинув волосы, начала неторопливо пить какой-то красноватый коктейль, с долькой лимона, кокетливо смотря на меня из-под ресниц. Конечно, она наверняка делала это бессознательно – просто привыкла к флирту за эти годы, но тем не менее мое сердце споткнулось и замерло, не в силах решить, что же сделать – остановиться совсем, или забиться с двойной силой. Дыхание как-то знакомо перехватило и я так и остался с открытым ртом – все слова разлетелись как крохотные невнятные записки на ветру, а мысли запутались, словно клубок ниток, с которым поиграл шаловливый котенок. Котенок… Мой котенок превратился во взрослую обольстительную кошечку. В кошку, которая гуляет сама по себе… Мое сердце болезненно защемило, снова чувствуя пустоту от очередного выпавшего осколка. Кошки не уживаются с собаками…. И обратно в наивных котят, которые верят в то, что это возможно, не превращаются. Как же мне вернуть ту мою любимую ранимую девочку? Как мне вернуть ее хотя бы на секунду? Снова увидеть любовь, преданность, доверие в ее невероятных глазах? Хотя бы на один миг… Мне бы хватило одного такого взгляда, чтобы умереть от счастья, и уйти из ее жизни – оставить ее в покое. Но даже это невозможно.
Белла неожиданно отвернулась, и закрыла глаза, опустив голову. Я уже испугался, что ей плохо и хотел предложить свою помощь, но она быстро мотнула головой и подняла на меня прежний беспечный взгляд. Вот только вместо легкости в нем уже была какая-то усталость… Словно ей было сложно разговаривать со мной. Словно ее мучило что-то… Что? Я? Действительно ли ей так легко вспоминать прошлое? Она, правда, все забыла, или это все просто притворство, и ей на самом деле больно находиться рядом со мной? Не потому что она еще что-то чувствует ко мне – на это я даже не надеюсь – но потому что слишком болезненны воспоминания? Одному богу известно, что испытала она, когда я ушел, и чего ей стоила эта нормальная жизнь.
- Эдвард – вздохнула Белла, поняв, что я говорить не собираюсь – У меня был очень длинный, и тяжелый день. Честно говоря, у меня уже болит голова от этого шума – так что давай говори уже то, что хотел.
А я до сих пор даже не решил, чего же я хотел. Что сказать ей, чтобы она поняла меня, выслушала? Снова поверила? Как вернуть ее доверие? Как? Как, если я сам так безжалостно разрушил его своей ложью. Я тихо вздохнул.
- Белла… Сегодня… Ты неправильно поняла меня… Я хотел сказать, что то, что случилось…
- Погоди-ка! – прервала меня Белла – Эдвард, я могу поговорить с тобой, если ты хочешь, могу выслушать тебя, и ответить на твои вопросы – но только если мы не коснемся в этом разговоре прошлого.
Ну вот. Вот опять она на корню обрубает все мои надежды, не давая мне даже шанса объяснить, оправдаться… Не дает мне шанса построить нашу новую историю с другой – с правильной нотки. А что мне делать? Кричать? Она не хочет меня слушать, а, значит, не будет. А чего я хотел? Что она будет пять лет ждать моего жалкого извинения, оправдания? Идиот. Почему же? Почему же человечество так преуспело и в науке и в медицине, а самым важным вещам так и не научилось? Почему вывели столько ненужных формул, и нет ни единого алгоритма, как исправить ошибку и выпросить прощение у девушки, которую смертельно обидел? Почему научились полностью изменять внешность и лечить от смертельных болезней, а разбитое сердце так и не могут залечить? Почему нет анестезии от душевной боли? Почему есть столько гениев, получивших нобелевскую премию, и никто из них никогда не даст правильного совета как поступить? Почему все вопросы о любви остаются без ответа? И почему я опять сижу столбом, сетуя на судьбу, вместо того, чтобы попытаться все исправить?
- Но Белла… - попытался возразить я, но она снова не дала мне и рта открыть.
- Эдвард, ты не понимаешь слов? Прошлое – оно и есть прошлое. И я не собираюсь к нему возвращаться. Это все, или ты еще о чем-то хотел поговорить?
Я беспомощно смотрел на нее, практически слыша, как сердце выталкивает острые стеклянные песчинки воспоминаний из сердца, и гонит их по венам, отражаясь резкой царапающей болью во всем теле. Ну, зачем ты так, Белла? Ну как же мне объяснить тебе все, что я чувствую? Как же мне самому разобраться в своих чувствах? Зачем ты рушишь все мои иллюзии, все мои надежды хоть на что-то? Если бы только знала, как я боюсь навсегда потерять тебя – и в реальности, и в своих иллюзиях. А ты разрушаешь, отсекаешь все мои шансы на существование этого хлипкого призрачного мира. Ведь он держался только на воспоминаниях твоей былой любви. А если ничего не осталось – как же я смогу мечтать, как я смогу вспоминать хотя бы?
- Ладно, если это все – сказала Белла, поднимаясь на ноги, и я вздрогнул.
- Нет! Постой, не уходи!! – взмолился я. Если она уйдет, если она уйдет сейчас, уничтожив все прошлое и не заполнив ничем образовавшуюся пустоту – я просто погибну, потому что мое разрушенное сердце не удержится на тонких стеночках, заполненных пугающей, засасывающей чернотой – Расскажи мне что-нибудь о себе!! Пожалуйста!
Наверное, вид у меня был жалкий. Но я готов был встать в центре этого клуба на колени и прилюдно сказать ей все, что я даже наедине ей сказать боялся, лишь бы она осталась. Она была нужна мне. Так нужна, что у меня сводило зубы от одной только мысли, что я не буду ее видеть хоть секунду. Это слишком… невыносимо. Это было тоже самое чувство, что я всегда испытывал раньше, уходя на охоту и оставляя ее одну. Только теперь я видел его обратную сторону. Только теперь я не просто безумно скучал – я рассыпался на кусочки, потухал, умирал каждую секунду вдали от нее. Потому что раньше меня грела мысль о том, что я вернусь. Потому что меня вдохновляла ее любовь и моя собственная… А теперь все мои чувства превратились в больную фанатичную привязанность, и они больше не согревали меня, не давали мне надежду. Они отравляли меня, не давая мне возможности ни уйти, не любить. Я застрял в каком-то параллельном мире, в котором нет ни любви, ни покоя. В неправильном мире, где меня не должно, не должно быть! Но я там. А она – по другую сторону. И я вижу ее, но не могу сделать шаг вперед и к ней прикоснуться. Так же как и пока я ее вижу, шаг обратно я сделать не могу.
- Ладно – согласилась Белла, садясь обратно, и я облегченно выдохнул – Что именно ты хочешь знать?
Что я хочу знать? Да я хочу знать все. Хочу знать как она жила каждую минуту своей жизни, что она делала, что она чувствовала каждую секунду этих пяти лет. Хочу знать, что я пропустил, хочу знать все… абсолютно все… Хочу увидеть, нагнать время, увидеть все эти пять лет моего отсутствия. Вот только если я ей это скажу, то она решит, что я просто больной маньяк. Конечно, может быть так и есть, но пугать я ее совсем не хочу. Из миллиона вопросов пришлось выбирать один. Хорошо хотя бы мои мозги соображали не так как человеческие, иначе я бы еще полчаса сидел перед ней, не в силах решить, что же я хочу знать в первую очередь, и что из этого я имею право спрашивать.
- Почему… почему ты решила стать моделью? Ты никогда не любила внимание… раньше…
Белла пожала плечами.
- Раньше. Я просто поняла, что я живу не так. И тут появился Крис… Он предложил мне взглянуть всем своим комплексам в лицо и зажить полноценной жизнью. А я согласилась. Терять мне было нечего. Поначалу было трудно. Но потом я стала уверенной в себе и стала действительно получать от этого удовольствие – Белла легко и загадочно улыбнулась – Знаешь, мне даже фотографироваться понравилось. Это интересно.
Я замер в удивлении. Так вот что это было. Это было вовсе не желание – это была борьба с собой. После того, как я заставил ее сомневаться в себе еще больше, она решила попросту переступить через себя, затоптать себя в землю, чтобы побороть всю свою застенчивость, за которую я ее так любил. Она выбрала то, чего больше всего не хотела и боялась, чтобы перебороть себя? Мне просто подурнело от мысли, что это я толкнул ее к такой жизни. Что это из-за меня она стала заниматься тем, от чего ей отчаянно хотелось бежать. Может не сейчас, но сначала тем не менее. А я хотел сделать ее счастливой… Вот только счастье ли это?
- А этот парень… Крис… - мой голос совсем охрип от волнения – Кто он тебе?
Белла снова пожала плечами.
- Не знаю. Трудно сказать. Он очень помог мне. Мы не расстаемся с ним ни на секунду – он всегда поддерживает меня, вдохновляет. Мы очень сблизились.
И здесь я опять чувствовал что-то необычное, странное и неправильное. Я ведь точно знаю, что раньше я бы хотел убить любого, кто бы настолько сблизился с Беллой, что пелена ревности застилала бы мои глаза, лишая меня возможности нормально думать. Но я… Я не злился. Я завидовал ему. Я действительно ему завидовал. Мне хотелось быть на его месте, хотелось иметь возможность видеть, как она изменяется, хотел поддерживать ее всегда – в любую трудную секунду, забрать все ее проблемы себе. Хотел, чтобы она дорожила мной и улыбалась мне, и изливала душу, опустив голову на плечо. Я хотел, чтобы у меня была возможность обнять ее в холодный вечер и согреть… согреть теплом своего тела, которого у меня не было, но у него было. Но это все всего лишь мечты. Я так и останусь навечно ее ночным кошмаром, а он – спасительным ангелом. Почему она еще не ненавидит меня, за то, через что ей пришлось пройти по моей милости? Почему она еще не наорала на меня и не сбежала куда подальше? Почему она сидит со мной рядом – или это все идеальная маска вежливости? Или этот парень так много для нее значит, что ей уже и правда наплевать на все, что было каких-то мучительно долгих пяти лет назад?
- А ты… ты его любишь? – совсем тихо спросил я, даже не желая слышать ответ.
Белла вздохнула и задумчиво посмотрела вдаль. В ее взгляде отразилась грусть, и мне тут же захотелось оторвать себе язык, за вопрос, который заставил ее грустить.
- А ты сам-то знаешь, что такое любовь, Эдвард? Ты не знаешь случая, когда ответ дать невозможно?
Оно попала прямо в точку. Прямо в изуродованное искалеченное сердце. А что я мог бы мог ответить на вопрос, люблю ли я девушку, ставшую смыслом моей жизни? Да? Но ведь это будет нечестно и неправильно… Любви нет… Только какая-то жалкая пародия любви в опустошенном сердце. Нет? Я просто не могу ответить нет. Как я могу сказать, что не люблю, когда я без нее я сам просто осколок, отколовшийся от вечности, и потерявшийся где-то в пространстве? Но неужели она чувствует по отношению к нему тоже самое? К какому-то парню, который…. Меня вдруг окатили ведром холодной воды. А что который? Который помог ей в трудную секунду, и был с ней все эти пять лет, когда я встречался с ней лишь полгода, а потом попросту бросил? Озарение стало таким внезапным, что на секунду свет вокруг меня померк и я просто перестал понимать где я. Я так зависел от нее все это время, что даже не мог подумать… представить, что отношения с кем-то другим могли бы быть ближе, чем наша связь, которая мне казалось такой поглощающей… Так почему же она так легко рассыпалась и на проверку оказалась всего лишь школьным романом?
Нет, нет, нет! Подождите, стойте, я так не хочу! Где она? Где она наша вечная любовь, в которой никто из нас не сомневался? Почему ее нет в мо мне и нет в ней? Куда, куда она пропала, исчезла без следа? Как вернуть ее, как удержать воду, ускользающую сквозь пальцы? Меня охватила паника. Хотелось схватить Беллу за плечи, и трясти, пока не проснется в ней моя маленькая девочка, которой одной под силу разбудить меня и утащить из этого ужасного места. Из-за своих безумных переживаний, я даже не заметил, как на глаза Беллы навернулись слезы, и в ее взгляде появилась боль. Тут меня уже охватил просто ужас. Что угодно – но только не видеть ее страдания.
- Ты плачешь?! Белла, нет-нет, не надо, пожалуйста, прости меня, я не хотел… - судорожно и испуганно затараторил я. Белла откинула голову и рассмеялась. В ее глазах появилось что-то нежное и ласковое, от чего у меня в животе что-то екнуло и по телу разлилось знакомое забытое тепло, заполняя горечь и пустоту.
- Ты такой смешной – покачала головой Белла, и я невольно улыбнулся. Наверное, первый раз за пять улыбнулся, не потому что мне хотелось усмехнуться с сарказмом, смотря на свое ничтожное существование, а просто, потому что мне хотелось улыбнуться. Просто потому, что от ее улыбки вдруг повеяло чем-то знакомым, добрым и родным, и мне захотелось плюнуть на все, и устроиться в цирк, лишь бы хоть как-то заставить ее вот так же улыбаться. Это было какое-то необычное, невесомое ощущение… Словно первый лучик солнца на промерзшей, погибшей, мертвой земле, пропитанной многолетней мерзлотой. Конечно, он не мог растопить лед. Не мог вдохнуть жизнь в то, что, наверное, уже бесполезно пытаться оживить. Но если он смог вызвать улыбку у существа, у которого уже не было ни души, ни сердца, ни чувств – разве этого мало? Разве имеет значение смогу ли я когда-нибудь стать прежним, если что-то ласково щекочет меня изнутри, когда я вижу ее улыбку?
Я просто сидел и улыбался, наслаждаясь этим таким забытым ощущением и смотрел на нее… Смотрел, стараясь увидеть, запомнить, навсегда закрепить в памяти каждую линию лица, каждый оттенок ее изумительных глаз, каждую волнистую линию ее распущенных волос.
- Красавица, можно пригласить вас на танец?
Я вздрогнул, и повернулся в сторону того, кто посмел вторгнуться в наше личное пространство. Смуглый брюнет улыбнулся и подмигнул Белле. Та легко рассмеялась.
- Ну, а почему бы и нет? Я люблю танцевать.
Белла?! Любит танцевать? Кажется, я пропустил больше, чем мне казалось – или это еще одна вещь, которую она сделала, борясь со своим прошлым? Вот так вот. Я все эти пять лет из последних сил пытался сохранить то, что осталось от нашего разбитого счастья, выискивая мелкие осколки где-то в пыли и тщательно храня их, а она... Она только старательно истаптывала их, закапывая все глубже в грязь. А как можно спасти то, что никому не нужно?
Она ушла, оставляя меня наедине со своими сбившимися мыслями и холодящей пустотой, которая снова пришла на смену крохотной частичке тепла, как только она встала с дивана. Я вздохнул и посмотрел вглубь зала. Хорошо, что со зрением у меня проблем не было. Руки парня обвились вокруг ее талии, а она доверительно положила голову ему на грудь. И опять – я не ревновал. Я завидовал. Мне снова хотелось быть на его месте. А ведь я был на нем. Самое обидное, что я сам упустил эту возможность, сам от нее отказался. Как и всегда – сам виноват. Пенять не на кого. Но это осознание не спасало от белесых картинок прошлого, которые не приносили уже ничего кроме боли, досады и разочарования. Я помнил, как танцевали мы. Тогда Белла стояла на моих ногах, и так доверчиво прижималась ко мне. Тогда она полностью доверяла мне. Пусть это была всего лишь мелочь, всего лишь танец, судьбу которого она полностью отдала в мои руки – но сейчас мне бы и этого было вполне достаточно. Обернуть руки вокруг ее талии, прижать ее к себе, и прошептать, что никому не дам ее в обиду. Ха. Да она просто рассмеется и не поверит. Как тот, кто больше всех ее и обидел, кто больше всех неприятностей ей принес может говорить ей что-то о том, что он ее защитит?
И, тем не менее, медленная музыка растворяла в себе даже пошлость, наполняя мысли людей пресловутой романтикой, а иногда даже искренними чувствами, а я просто стоял там, как завороженный смотрел на Беллу, и хотел оказаться на месте того парня, который и видел то ее впервые в жизни, кроме как на глянцевых страницах журналов. И, тем не менее, у него было столько шансов. Столько возможностей, которых у меня не было – из-за проделок судьбы, или из-за собственной глупости. И будь я на его месте я бы боролся, боролся до конца, но ведь… ведь не победил бы. Я даже не могу сказать почему я был так уверен в этом, но я просто это знал. Белла слишком невероятная, чтобы быть с каким-то обычным парнем. Даже у меня, наверное, больше шансов, да просто потому что один раз она уже смогла полюбить меня не смотря ни на что. Только вот мой путь начинается на много-много миль дальше и идет он не напрямик, а петляет и возвращается еще дальше старта. И мне страшно идти по этому пути, может это и стыдно, и недостойно, но ведь это правда. Потому что еще секунда, и я просто собьюсь с дороги, потеряюсь в лесу и уже никогда не найду, и даже не вспомню к чему я шел, утонув где-то в реке забвения. Или меня просто обгонит кто-нибудь. Кто-нибудь, чей путь не такой тернистый, или кто-то, кто уже намного ближе. Тот же Крис – парень, о котором я не знаю ничего, кроме того, что Белла не сказала нет на вопрос любит ли она его. А какие у меня шансы? Она может просто уехать из страны на солнечный континент. А мне что? Я даже не смогу за ней последовать.
Песня кончилась, и кислотная тоска и отчаяние, разъедающие меня, слегка развеялись, когда Белла отошла от этого парня. Я встал и пошел в ее направлении, опять не зная, что говорить. Но тут меня опередили.
- Белла! – к ней подлетел тот самый зеленоглазый брюнет, явно чем-то довольный. Я прислушался, и… мои глаза расширились от удивления. Его мыслей я не слышал. Так же, как и не слышал мысли единственного человека, не поддающегося моим способностям. До этой встречи единственного.
- Крис, да что случилось? – шутливо засмеялась Белла, вырываясь из его объятий.
- Белла, я подписал договор!
- Что?! И со мной не посоветовался? – возмутилась Белла, так смешно уперев кулачки в бока, что я чуть не рассмеялся от переполнившей меня радости. Она остается? Неужели она, правда, остается? Неужели я чем-то заслужил этот второй и на этот раз уж точно последний шанс? Неужели я смогу хотя бы исподтишка видеть ее легкую улыбку, грациозную походку и смешные подобия угрозы подобные этой? Я снова улыбнулся. Она вдруг снова мне показалась такой маленькой и милой. Неужели она всерьез думает, что она может кого-то напугать? Единственное, что страшного она может сделать – это уйти. И этого я боюсь до тошноты, до дрожи в коленях, до темноты в глазах. Но неужели она действительно останется еще хотя бы ненадолго?
- Да ладно, Белла, брось! Условия сказка! Знаю – город не ахти, но от такого лакомого кусочка отказаться сложно! Хочешь, покажу договор?
Белла устало поморщилась.
- Потом посмотрю. Крис, я тебе верю.
- Устала? – заботливо спросил он
- Да, немного.
- Подожди еще пять минут, я улажу все детали, и пойдем домой, хорошо?
Белла согласно кивнула, и тот скрылся в толпе. Пойдем домой? Они что – живут вместе? Если так, то у меня и вовсе нет шансов. Ну что же мне сделать, чтобы оказаться на месте этого счастливчика, у которого есть шанс наблюдать за тем как она спит, что-то сладко бормоча во сне, и как подрагивают ее реснички, как она просыпается? Как она что-то сонно мычит и пытается натянуть одеяло обратно на голову? Как сонно улыбается и мило краснеет, стоит сказать ей, что она опять разговаривала во сне? Кажется, ее не смутит уже ничего. А я так хочу снова увидеть нежный свежий румянец, окрашивающий ее щеки вместе со смущенной улыбкой, от которой, кажется, вырастают крылья за спиной.
Я снова услышал красивую мелодию, и, поддавшись мгновенному порыву, даже не раздумывая, не осознавая, что я делаю, я подошел к Белле.
- Каллен, опять ты? – закатила глаза девушка и засмеялась – Ты как пиявка настырная.
- Белла, потанцуй со мной! – быстро выпалил я, не обращая никакого внимания на ее подколы. Глаза Беллы удивленно расширились.
- Что? – непонимающе спросила она.
- Подари мне танец. Пожалуйста.
Я с мольбой пристально посмотрел ей в глаза. В ее глазах отразилась задумчивость, словно она прикидывала, чем это все может обернуться, а потом она лукаво улыбнулось, так что мое сердце резко запульсировало у груди.
- А ты так же хорошо танцуешь, как и раньше?
Я неуверенно улыбнулся
- Ну… Память меня еще ни разу не подводила.
- Хорошо – улыбнулась Белла и подала мне руку. Я нервно сглотнул и с трудом сдержал дрожь, мягко и робко притягивая ее к себе, словно пятиклассник, впервые пригласивший девушку на танец. Руки Беллы обвились вокруг моей шеи, и она прильнула к моей груди, когда мои руки опустились на ее талию. Внутри меня что-то сломалось, и легкое, невесомое счастье заполнило меня. Я с трудом заставил себя вспомнить, что нужно шевелить ногами. Я бы с удовольствием просто стоял в темноте, и прижимал ее к себе. Я обнимал ее легко, боясь спугнуть. А мне так хотелось прижать ее крепко-крепко, чтобы она никогда не убежала.
Белла положила голову мне на плечо. Кажется, она устала. С каким же трудом я поборол в себе желание приподнять ее, поставить на свои ноги, и крепко обнять, давая ей шанс полностью расслабиться. Но она была другая. Она сама легко двигалась по танцполу, несмотря на то, что между нами было крохотное расстояние. Да, кажется, все ее проблемы с координацией навсегда остались в прошлом где-то вместе с моими оковами, которые она надела добровольно. А теперь она уже не та, что прежде. Свободная. Независимая. Не моя. Это было не мое право, ощущать горячую кожу под моими руками – это был ее подарок. Но даже это в ту секунду не омрачало моего навеянного легким ветерком счастья, такого невесомого, и готового развеяться в любую секунду, снова смыться буранами тоски, безысходности, боли и вины. Я знал, что этот крошечный огонек, даривший мне такое необычное и приятное тепло, не задержится надолго в сыром могильном холоде и скоро потухнет – в ту секунду, когда прозвучит последний аккорд. Но в тот момент это все потеряло свою значение – да как вообще что-то еще могло иметь хоть какую-нибудь значимость, если мой ангел стоял в моих объятиях, доверительно положив голову мне на плечо? И пусть она сделала это от усталости, и пусть даже танец целиком мне не доверила, и пусть это только трехминутная песня длинною в жизнь. В жизнь вернувшихся ненадолго забытых и таких сладостных чувств.
Музыка закончилась, а я простоял там еще каких-то пару лишних мгновений, не отпуская ее – даже не заметных для человека, но таких драгоценных для меня.
- Спасибо… - тихо прошептал я, не в силах сказать большего, хотя слова и рвались наружу. Мои руки нехотя отпустили ее, хотя сердце возмущалось, кричало и отчаянно билось об эту колючую проволоку, разделяющую нас, в слепой надежде погибнуть, но прорваться к ней. Белла мягко улыбнулась, и в ее глазах снова промелькнуло что-то теплое и доброе.
- Ты хорошо танцуешь. Но мне пора. Пока? – как-то вопросительно сказала она последнее слово, но ответа дожидаться не стала и быстро развернулась.
- Белла! – воскликнул я, одернув руку в двух сантиметрах от ее локтя. Она обернулась, выжидающе смотря на меня – Можно последний вопрос?
Белла выдохнула и закатила глаза.
- Давай, настырное создание.
- Ты была счастлива все это время?
Про то, что было сейчас, я даже не хотел спрашивать, и знать не хотел. Мне нужно было только знать, что чувствовала она, живя без меня, и знать, добился ли я того, чего я хотел. Вот только противно и тошно было, и хотелось ударить себя посильнее чем-нибудь, потому что как бы ужасно это ни было, но половина меня отчаянно надеялась на отрицательный ответ. Потому что иначе я бы был просто обязан уйти, а я этого не вынесу.
Белла задумчиво посмотрела вдаль.
- Знаешь, каждый под счастьем подразумевает свое. Вот что счастье для тебя?
- Твоя улыбка – вырвалось у меня прежде, чем я смог задуматься над тем, что я говорю. Наверное, мне не стоило говорить этого. Но ведь это была правда. Все эти воспоминания – о любви, о прикосновениях, о поцелуях – все они не смогли оживить во мне счастья. А ее улыбка смогла. Одна только улыбка – слегка поднятые уголки губ и расслабленный радостный блеск в глазах – оказалась способной на невозможное. Разве есть что-то большее и что-то лучшее на этом свете?
Белла засмеялась.
- Ну, тогда я могу тебя поздравить. Ты все эти пять лет был счастлив.
С этими словами она исчезла в толпе, оставив меня одного в недоумении стоять среди танцующей толпы. Что это значит? Зачем она говорит загадками? Она улыбалась, улыбалась все эти пять лет? Значит, она была счастлива? Так почему же она не сказала этого, почему она сказала, что счастлив был я? Зачем она путает меня? Я и так уже запутался и заблудился, завяз под самое горло в болоте вопросов, оставшихся без ответа. Неужели прямо сказать так сложно? Всего одно короткое слово, которое бы определило всю мою дальнейшую судьбу – просто да или нет. Я усмехнулся и поплелся к выходу. Наивный. Как всегда не предусмотрел третьего варианта. Белла не такая как другие, и ничего простого не будет. Она не определила мой путь – опять поставила меня на развилку сомнений. Похоже, придется привыкать, что это только моя битва, а она вовсе не собирается помогать мне найти дорожку к заветной цели. Только путать, словно блуждающий огонек в туманном болоте. К тому же, сегодня она уже ясно дала мне знать, что бывают вопросы, на которых нет однозначного ответа.