На следующий день был Сочельник. Позавтракав, мы оделись и вышли из дома. Всё вокруг искрилось белоснежным снегом, вновь выпавшим за ночь, деревья, словно в какой-то волшебной сказке, стояли в белых, пушистых шубах, переливаясь на ярком солнце, и я залюбовалась этой красотой. Эдвард вывел из теплой пристройки лошадь и запряг её в повозку на полозьях, а потом усадил меня на сложенные на ней волчьи шкуры и накинул мне на плечи ещё одну шубу, а сам сел передо мной и дёрнул за поводья. Мы довольно быстро доехали до моего дома, оказалось, что егерьская сторожка была совсем не далеко от городка.

- Ты пока переоденься и собери вещи, которые тебе хотелось бы взять с собой, - предложил Эдвард. - А я схожу по магазинам. Хочешь что-нибудь особенное? - спросил он меня.

- Нет, спасибо, ничего не нужно, - ответила я, ведь у меня уже было всё, о чём я только могла мечтать.

- Ну, тогда я знаю, что нужно, - подмигнул мне Эдвард. - Не скучай, я быстро, - добавил он и ушёл.

Я быстренько помылась, переоделась и собрала немного вещей. Мне хотелось что-нибудь подарить Эдварду на Рождество, и я вытащила из шкафа тёплый шарф, который связала ещё летом для папы, но он ему, к несчастью, уже никогда не понадобится. Упаковав и его, я принялась ждать Эдварда. Он вскоре появился и, погрузив пакеты с покупками на повозку, позвал меня немного прогуляться. Мы забрались на холм, с которого открывался вид на весь наш крохотный городок. Эдвард остановился и развернул меня к себе.

- Белла, я понимаю, что мы с тобой встретились совсем недавно, - медленно начал он. - И я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что ты можешь мне отказать, но я очень надеюсь, что этого не произойдёт. Я никогда не любил ни одну женщину, кроме моей мамы, и я не думал, что можно влюбиться с первого взгляда, но когда я увидел тебя, такую беззащитную и несчастную, у меня что-то перевернулось внутри. Я не сразу понял, что со мной, и только, когда ты так горько рыдала, уткнувшись в мою рубашку, я почувствовал, что хочу всегда заботиться о тебе и никуда тебя от себя не отпускать. Я люблю тебя, Белла, и прошу тебя стать моей женой, - произнеся это, Эдвард вынул из кармана маленькую коробочку и, открыв её, протянул мне, а я не смогла сдержать слёз, увидев очаровательное колечко, сверкнувшее на солнце.

- Я согласна, - прошептала я, всхлипывая, а Эдвард взял мою руку и, стянув варежку, надел мне на палец кольцо, а потом подхватил меня на руки и закружил на месте.

- Ну что же ты плачешь? - ласково спросил он, поставив меня на землю и собирая губами слезинки с моих щёк.

- От счастья, - прошептала я. - И от любви, - добавила я еле слышно, прежде чем губы Эдварда коснулись моих.

То Рождество было самым сказочным, самым волшебным в моей жизни. Сразу после Нового года мы обвенчались. Я предложила Эдварду переехать в мой дом, всё-таки, он больше подходил для семейной жизни, чем лесная сторожка, Эдвард согласился, но настоял на том, чтобы я уволилась с фабрики и занялась только домашним хозяйством, сказав, что работать и обеспечивать семью должен мужчина, а женщина должна заботиться о своём муже и о будущих детях, и я с радостью согласилась. Несколько месяцев после свадьбы я с надеждой ждала, что скоро забеременею, но ничего не получалось. Тогда я решила сходить к врачу, который осмотрев меня и взяв какие-то анализы, сказал, что детей у меня, скорее всего, никогда не будет. В ту ночь, когда меня спас Эдвард, я сильно застудилась, и это и стало причиной такого ужасного диагноза. Я весь день прорыдала, дожидаясь, когда вернётся Эдвард. Он перепугался, когда обнаружил меня, свернувшуюся на кровати калачиком, всю в слезах, а когда узнал причину этой истерики, стал утешать, уверяя, что не перестанет любить из-за этого, что ему и меня одной хватает, чтобы быть абсолютно счастливым. Но я с того дня почти перестала улыбаться, постоянно ощущая свою неполноценность и неспособность создать для Эдварда настоящую семью. Он всячески пытался развеселить меня, но это плохо помогало.

В начале осени я почувствовала какую-то непонятную слабость. Мне стало трудно вставать по утрам, и весь день я ходила словно сонная муха. Аппетит пропал, еда вызывала отвращение, я стала худеть, под глазами пролегли глубокие тени. Эдвард с тревогой смотрел на меня, пытаясь понять, что со мной происходит, я и сама хотела это знать. В Сочельник утром я, лёжа в постели, потянулась и внезапно почувствовала неприятное тянущее чувство в самом низу живота. Положив на него руки, я ощутила что-то твёрдое внутри. Мне это совсем не понравилось, и я решила вновь сходить к врачу. Осмотрев меня и узнав, что никаких изменений в моём цикле за последние месяцы не произошло, он вынес страшный вердикт. Когда я услышала этот диагноз, у меня всё поплыло перед глазами. Доктор не стал от меня ничего скрывать и честно признался, что такую опухоль вряд ли кто-то возьмётся оперировать, разве что в какой-нибудь дорогой клинике, и то он сомневается в успешном исходе операции. Не помню, как я вышла от него, как брела по городу, среди радостных прохожих, предвкушающих скорое Рождество, я очнулась только тогда, когда оказалась на нашем холме, там, где год назад Эдвард попросил меня стать его женой. Глядя на наш маленький городок, готовящийся к самому волшебному празднику, мне хотелось выть от тоски и отчаяния. Ну за что мне всё это, Господи? Я же и пожить-то ещё не успела! Неужели это конец?

Не знаю, сколько я там простояла, пока Эдвард не нашёл меня. Сильные руки обняли меня сзади и прижали к такому родному, такому любимому телу.

- Так и знал, что ты придёшь сюда сегодня, - тёплое дыхание коснулось моей щеки. - Только, почему ты меня не дождалась, любимая? - спросил он и развернул меня к себе. - Белла, что случилось? - воскликнул он, увидев моё лицо, опухшее от слёз. - Что с тобой, родная? - он с тревогой смотрел на меня, а я уткнулась в его грудь и заревела белугой.

Когда я смогла, наконец, остановить нескончаемый поток слёз, мне пришлось рассказать Эдварду всё.

- Прости меня! - умоляла я. - Прости, что превратила твою жизнь в этот кошмар! Я так люблю тебя, Эдвард! Я не хочу умирать! - я вновь разрыдалась.

- Белла, Белла, успокойся! Ты не умрёшь! Слышишь меня? - Эдвард тряс меня за плечи. - Я не дам тебе умереть! Я отвезу тебя в самую лучшую клинику, к самым лучшим докторам, я спасу тебя!

- Эдвард, у нас нет таких денег! - прорыдала я.

- У нас нет, а у моего отца есть! - отрезал он. - В конце концов, я его сын, и он не лишал меня наследства. А если даже он и откажет, то мама поможет, я уверен в этом. Пошли, Белла, нам надо собираться, - он взял меня за руку и повёл домой.

В ту же ночь мы сели на поезд и отправились в Лондон к родителям Эдварда. Я до оторопи боялась встречи с его отцом, ведь, судя по рассказам Эдварда, он был жутким снобом и вряд ли будет рад такой невестке, да ещё смертельно больной. Эдвард успокаивал меня всю дорогу, стараясь вселить в меня надежду на благоприятный исход нашего путешествия, но мне, всё равно, было жутко страшно. Утром мы уже прибыли на место и, взяв кэб, направились к особняку Калленов. Когда я увидела эту величественную постройку, мне стало дурно от осознания всей своей ничтожности, я чуть сознание не потеряла от страха. Эдвард помог мне выбраться из повозки и, крепко взяв за руку, уверенными шагами направился к крыльцу. Огромные входные двери распахнулись, и навстречу нам вышел пожилой дворецкий в расшитой золотом ливрее. Увидев Эдварда, он схватился за сердце и запричитал.

- Господи, молодой хозяин вернулся! Мистер Эдвард, вы живы! Это Рождество станет самым счастливым в моей жизни! Мы же вас уже и не чаяли увидеть вновь! - восклицал он, вытирая слёзы.

- Здравствуй, Роджер! Я тоже рад тебя видеть в добром здравии, - поприветствовал его Эдвард и провёл меня в холл. - Распорядись, чтобы наши вещи занесли в дом, - оглянулся он на дворецкого. - Миссис Каллен дома? - спросил он.

- Конечно. Я сейчас её позову, - кинулся к лестнице Роджер, по пути позвав какого-то молодого слугу и приказав ему занести наши чемоданы. - Миссис Каллен, миссис Каллен! - закричал он, необычайно резво для своих лет взбираясь по огромной мраморной лестнице. - Мистер Эдвард вернулся! - доносился его радостный голос уже откуда-то со второго этажа.

Буквально через минуту по лестнице навстречу нам летела восхитительно красивая женщина, я узнала её, это была мама Эдварда.

- Эдвард! Сынок! - кинулась она к нему на грудь и расплакалась.

- Мама, ну не плачь, со мной же всё в порядке, - ласково обнимал он её и гладил по спине. - Я вернулся, я дома, успокойся. Лучше, познакомься с моей женой, - сказал Эдвард, а миссис Каллен, наконец, взглянула на меня.

- Женой? - удивилась она, с интересом разглядывая меня. - И когда же ты успел жениться? - она повернулась к улыбающемуся Эдварду.

- Год назад, - ответил он. - Мама, это Белла, вторая моя самая любимая женщина на свете, - представил меня Эдвард.

- Вторая? - переспросила миссис Каллен. - А кто же первая? - она лукаво посмотрела на сына.

- Ты, конечно, мама. Ты всегда будешь на первом месте, - Эдвард наклонился и чмокнул её в щёку.

- Подхалим, - усмехнулась она, но я увидела, как ей польстили эти слова сына. - Добро пожаловать, Белла, - протянула она мне руку. - Можешь звать меня Эсми, - добавила она, пожимая мою ладонь. - Да, во вкусе тебе не откажешь, Эдвард, - вновь взглянула она на сына. - Выбрал себе в жёны настоящую красавицу, - улыбнулась она, а я смущённо покраснела. - Только вот что-то твоя жена очень худая и бледная. Ты что, голодом её моришь? - нахмурилась Эсми, критично оглядев меня, а улыбка вмиг исчезла с лица Эдварда.

- Поэтому мы и приехали, - тихо ответил он. - Мама, мне надо поговорить с тобой и с отцом, - добавил он.

- Эдвард, ты меня пугаешь, - насторожилась Эсми. - Что у вас случилось? Что-то серьёзное? И где ты пропадал всё это время? Почему не сообщал ничего о себе? Я же места себе не находила, думала, что тебя уже и в живых-то нет! - воскликнула она.

- Мама, я всё объясню позже, а сейчас надо поговорить о другом. Где отец? - спросил Эдвард.

- Наверху, в своём кабинете, - ответила Эсми. - Роджер ему уже, наверно, сообщил о твоём приезде. Он всё ещё зол на тебя за твой побег, вот и не спускается, - пояснила она.

- Мама, мы сейчас все вместе поднимемся к нему, только сначала пообещай мне одну вещь, - попросил Эдвард.

- Всё, что угодно, мальчик мой, - с тревогой взглянула на него она.

- Нам с Беллой очень нужна ваша помощь, финансовая. Я пока не знаю, о каких суммах идёт речь, но если отец откажет мне, ты согласишься дать нам эти деньги? - спросил он её.

- Господи, ну конечно! Неужели ты мог подумать, что я откажу тебе? - воскликнула она. - Но что, всё-таки, произошло?

- Пойдём к отцу, там я всё расскажу, - ответил Эдвард и, сняв с себя шубу, помог раздеться и мне, и, отдав нашу одежду вернувшемуся Роджеру, взял меня за руку и повёл наверх, а Эсми последовала за нами.

Мы поднялись на третий этаж и прошли по ковровой дорожке в самый конец длинного коридора. Перед дверями, как я поняла, кабинета мистера Каллена мы чуть притормозили, пропуская вперёд Эсми. Она распахнула створки и вошла, а мы двинулись следом. У меня всё замерло внутри от страха перед этой встречей, я так боялась гнева его отца, что еле передвигала ноги, и если бы не Эдвард, бережно поддерживающий меня за талию, я бы точно грохнулась в обморок.

- Карлайл, наш сын вернулся, - произнесла Эсми. - И не один, а с женой, - добавила она, а я, наконец, увидела моего свёкра.

- Вот как! С женой, - навстречу нам из-за огромного письменного стола поднялся статный, холёный мужчина и уставился на нас глазами, отливающими сталью. - Что ж, сын, с возвращением. И познакомь меня со своей супругой, - он, видно, решил соблюсти приличия и не устраивать скандал, пока, во всяком случае.

- Здравствуй, отец. Знакомься, это Белла, - Эдвард подвёл меня к отцу, и тот, взяв меня за руку, поднёс её к губам.

- Позвольте выразить моё восхищение вашей красотой, юная леди, - Карлайл во все глаза разглядывал меня. - Поздравляю, Эдвард, ты нашёл настоящую красавицу, - он одобрительно взглянул на сына, продолжая держать меня за руку. - А почему вы так дрожите? - вновь повернулся он ко мне, и только тут я почувствовала, что меня буквально колотит. - Надеюсь, это не от страха? - он испытующе взглянул на меня. - Смею заверить вас, что я не кусаюсь, а мой дом не замок графа Дракулы, - усмехнулся он, а у меня вдруг всё поплыло перед глазами и я, всё-таки, грохнулась в обморок.

Очнулась я на огромной кровати с парчовым балдахином. Рядом со мной сидела Эсми, с тревогой вглядываясь в моё лицо.

- Слава Богу, ты пришла в себя! - воскликнула она. - Ты так нас напугала, девочка! - она взяла меня за руку. - Лежи, лежи! - забеспокоилась она, увидев, что я пытаюсь встать. - Тебе лучше не вставать до приезда врача, он уже скоро будет здесь, - добавила она.

- Долго я была без сознания? - спросила я.

- Минут десять, - ответила Эсми. - Эдвард отнёс тебя сюда, и мы послали за нашим семейным врачом.

- А где он? Где Эдвард? - задала я следующий вопрос.

- Разговаривает с отцом, - сказала Эсми. - А я пока побуду с тобой, тебя лучше не оставлять сейчас одну, - добавила она и тепло мне улыбнулась. - Как ты себя чувствуешь? - спросила она. - Что-нибудь болит?

- Нет, ничего не болит, - качнула я головой. - Спасибо, всё в порядке.

- Да не в порядке, к сожалению, - пробормотала Эсми. - Эдвард нам всё рассказал, - она с сочувствием взглянула на меня. - Не волнуйся, Белла, мы сделаем всё, что от нас зависит, чтобы ты поправилась, - она ободряюще сжала мою руку, а у меня слёзы навернулись на глаза. - Не плачь, девочка. Тебе не надо сейчас волноваться, - попросила Эсми, и её глаза тоже наполнились слезами. - Давай будем надеяться на лучшее, - улыбнулась она мне. - Ведь сегодня Рождество, а в этот день могут происходить настоящие чудеса, я верю в это. И ты должна верить, - она вновь сжала мою руку.

- Я постараюсь, - прошептала я.

Через полчаса приехал врач, и Эсми оставила меня с ним наедине. Выслушав меня, он попросил меня раздеться и осмотрел. Вынув из своего саквояжа деревянную трубку, он приложил её к моему животу и долго прислушивался к чему-то. Я не понимала, что он там пытается услышать, ведь опухоль, по моему разумению, не должна была издавать каких-то звуков. Закончив свой осмотр, он убрал инструменты и, удовлетворённо улыбнувшись, позволил мне одеться и пригласил в комнату Эсми, Эдварда и Карлайла, которые, как выяснилось, стояли под дверью. Они вошли с выражением тревоги и надежды на лицах. Эдвард кинулся ко мне и сел возле меня на постели, взяв за руку, а его родители замерли рядом, вопросительно глядя на доктора, который, почему-то, не переставал улыбаться.

- Ну что, мистер Бёрти? - не выдержал Эдвард. - Можно что-то успеть ещё сделать? - голос у Эдварда дрожал.

- Я думаю, что ничего делать не надо, просто ждать, ещё примерно пять месяцев, - тепло улыбнулся ему доктор.

- Как пять месяцев? - прошептал Эдвард потрясённо. - Всего? Неужели вы ничего не можете сделать с этой … опухолью? - воскликнул он.

- Зачем же что-то делать? Пусть себе растёт и развивается, - продолжал чему-то радоваться мистер Бёрти.

- Как вы можете такое говорить? Это же опухоль! - Эдвард смотрел на врача, явно сомневаясь в его вменяемости.

- Ага, опухоль, - хохотнул доктор. - С ручками и ножками, и с вполне прослушивающимся сердцебиением, - окончательно развеселился он. - Вашего коновала надо гнать из медицины поганой метлой! - повернулся он ко мне. - Заявить беременной женщине, что она смертельно больна — это же кощунство! - возмущался он, а я всё никак не могла взять в толк, о чём он говорит.

- Кто беременная женщина? - Эдвард, видно, тоже не понял его.

- Ваша супруга, конечно, - рассмеялся врач, а Эдвард перевёл на меня потрясённый взгляд.

- Беременная? - выдохнула я. - Но как? У меня же … я же … мой цикл, - пролепетала я, смущённо взглянув на Карлайла.

- Ну и что, - пожал плечами доктор. - Такое иногда случается. Думаю, что с этого месяца ваш цикл приостановится и возобновится только после родов, да и то спустя какое-то время. Волноваться из-за этого не стоит. Мне, конечно, надо будет сделать кое-какие анализы и исследования, но даже и без них я могу сказать, что не вижу никакой патологии. Так что, позвольте вас всех поздравить и пожелать здорового малыша! - он пожал руки Эдварду и его отцу, тепло улыбнулся мне и Эсми и откланялся, а мы все потрясённо смотрели ему вслед.

- Боже мой! Детки, как я за вас рада! - первой опомнилась Эсми и кинулась обнимать нас с Эдвардом. - Я же говорила тебе, Белла, что в Рождество случаются настоящие чудеса! - радостно воскликнула она, а я не сдержалась и расплакалась, уткнувшись в плечо мужа.

- Поздравляю, сын, - услышала я смущённый голос Карлайла.

- Пойдём, дорогой, - тихо сказала Эсми. - Им надо побыть вдвоём.

Они вышли, а я ещё какое-то время не могла успокоиться, рыдая на плече Эдварда. Он ласково гладил меня по голове, шепча слова любви и утешения, а когда я подняла на него взгляд, то увидела и в его глазах слёзы.

- Я люблю тебя, - прошептал он и прижался к моим губам. - Не плачь, пожалуйста, теперь у нас всё будет хорошо, - попросил он, отстранившись и с обожанием глядя на меня.

- А ты помирился с отцом? - забеспокоилась я.

- Да, - кивнул Эдвард. - Он сказал, что даже зауважал меня после моего бегства, ведь этим я доказал, что вполне самостоятельный и могу сам отвечать за свои поступки. Он попросил меня вернуться. Ты не против, чтобы мы остались здесь? - Эдвард с надеждой смотрел на меня.

- Конечно, не против. Мой дом там, где ты, - я прижалась к нему. - Я так люблю тебя, Эдвард, - прошептала я. - Ой! - вздрогнула я.

- Что такое? - встрепенулся Эдвард.

- Ничего, кажется, показалось, - ответила я. - Ой, нет, не показалось. Дай руку, - я взяла его ладонь и прижала к своему животу.

- Что это? - потрясённо посмотрел на меня Эдвард.

- Это наш малыш, - улыбнулась я, почувствовав очередной толчок.

- Он … он … толкается, - выдохнул Эдвард и ещё сильнее прижал ко мне руку. - Белла, я думал, что прошлое Рождество было самым счастливым в моей жизни, ведь тогда ты согласилась выйти за меня, но теперь я знаю, что самое лучшее моё Рождество сегодня, - он обнял меня, притянув к себе, и зарылся лицом в мои волосы.

- И моё, - прошептала я, замерев от счастья...