Если у вас никогда не было возможности посмотреть недавно завершившийся
сериал канала «ABC Family» «Втайне от родителей», тогда, как и
большинство вещей о юности, которые горестно проигнорированы или
неправильно поняты, вы, вероятно, не осознаете истинную величину того,
через что уже прошла Шейлин Вудли, и не поняли бы это, возьмись она
объяснять вам. Во время пятилетнего пробега шоу, которое достигло
кульминации персонажа Вудли в июне, молодая мама Эми Джургенс учится в
школе и отправляется в колледж; дуга повествования шоу нашла Эми, во
многих смыслах, борющуюся с множеством вопросов, связанных с сексом, с
романтической путаницей, незапланированной беременностью, ранним
материнством и позже, с продолжением сериала, с огромным количеством
врожденных трудностей, связанных с тем, что она сексуально активная
молодая мать, еще больше окруженная сексом, романтической путаницей и
незапланированной беременностью – так же, как и во втором сезоне
беременная мамочка Эми (Молли Рингуолд!). И чтобы стало еще хуже:
сексуальная интрижка, которая приводит к беременности и тянет за собой
целую цепочку событий для Эми. И произошло все это в музыкальном лагере.
Возможно, удивительно – или, может, не совсем – «Втайне от
родителей» достиг некоторых самых высоких рейтингов в истории канала
«ABC Family», часто оказывая конкуренцию недавно оплакиваемому сериалу
канала «CW» «Сплетница». Но шоу также функционировало как трамплин для
Вудли, снимающейся в кино еще с пяти лет, чтобы заниматься другими
вещами, как, например, сниматься в полнометражных фильмах. Ее первый:
фильм Александра Пэйна «Потомки» (2011), в котором она играет
Александру, дочь персонажа Джорджа Клуни, которая рассказывает своему
отцу, что ее мать, находящаяся в блоке интенсивной терапии после травмы
головы в крушении лодки, изменяла ему. Сложная и безошибочно
натуралистическая работа Вудли подарила ей награду «Independent Spirit
Award», а также привела к номинации «Лучшая актриса второго плана» на
«Золотом глобусе». С тех пор она работала без остановок, закончив съемки
в «Втайне от родителей» и снявшись в троице других фильмов – включая в
работе Джеймса Понсольдта «Захватывающее время», которая заработала для
Вудли и ее коллеги по фильму Майлза Теллера специальный приз жюри за
актерское мастерство на кинофестивале «Sundance» этого года, и проект
стартует в кинотеатрах в этом месяце.
Основанный на романе Тима
Тэрпа, «Захватывающее время» исследует подающие надежды отношения между
патихардным, рисковым старшеклассником Саттером (Теллер), популярным
школьным красавчиком, который постоянно углубляется в момент с головой
(к его же вреду), и «пацанкой», девушкой-изгоем-книжным-червем Эйми
(Вудли), которая находит Саттера без сознания после выпивки на передней
лужайке и тут же становится очарована фактом, что он совсем «не из ее
лиги». Без лоска или глянца, но абсолютно совершенный в своей
неопытности, фильм предлагает темное, иногда забавное, но сильно
эмоциональное окно, открывающее и невинность, и наивность подростковой
любви – и все хорошее и плохое вкупе с этим. Но в то время как, кажется,
Вудли нашла свой ритм играть девчонок, сцепляющихся с притязаниями
взрослой жизни, она не боится сменить удар. В дополнение к
«Захватывающему времени» она также закончила работу над проектом Грегга
Араки «Белая птица в метели», а также будет играть главную роль вместе с
Тео Джеймсом, Кейт Уинслет и Джаем Корни в научно-фантастическом фильме
Нила Бёргера «Дивергент», основанном на популярной антиутопической
серии книг Вероники Рот.
Актриса Эмма Стоун, которая была в
Нью-Йорке, одной весенней ночью связалась по телефону с
двадцатиоднолетней Шейлин Вудли в Чикаго, где она снималась в
«Дивергенте», чтобы обсудить ее выпуск из «Втайне от родителей», ее
быстро развивающееся творчество и проблемы взросления, актерства и
достижения совершеннолетия – и на экране, и в жизни.
Я
хотела начать с вопроса о том, чем, я знаю, ты точно интересуешься.
Недавно ты приезжала в квартиру в Нью-Йорке, где я жила, пока снималась в
«Новом Человеке-Пауке 2». У здания настил крыши с небольшим садом, так
что мы поднялись туда, и я была удивлена, что ты сумела идентифицировать
все травы, которые там росли – помню, ты точно назвала тимьян. Я знаю,
что ты действительно увлечена траволечением и органическим земледелием.
Откуда ты про все это прознала? Шейлин Вудли: В
школе я была ярой защитницей окружающей среды – или, скорее, самозваной
защитницей окружающей среды – и я начала читать о пищевой системе в
Америке и как она принадлежит многим корпорациям. Я направилась на
поиски настоящего значения слова «полезный», потому что люди говорили,
что вегетарианство полезно и что полезна палеодиета, но я правда понятия
не имела. Так что я начала исследовать коренных жителей и на что были
похожи их образы жизни, потому что я была очарована фактом, что им могло
быть по восемьдесят лет, и они все равно имели потрясающую мускулатуру и
нервную систему, когда как сейчас в Америке, если тебе тридцать, то
тебе даже трудно похудеть и поддерживать тело в тонусе. Ну, и я начала
приспосабливать свое тело к образу жизни коренного населения, и из этого
я поняла, что мы местные существа на этой планете. Целое понятие
«передикости» появилось от моих действительно хороших друзей, и оно в
основном об адаптации к текущей ситуации. Если вы живете в городе, то вы
не сможете вернуться ко временам «охотника-и-собирателя», так что вы
должны приспособиться к тамошнему образу жизни. Траволечение – часть
этого; знание того, как излечить тела естественным способом, и знание об
органическом земледелии. Это так важно и необходимо для Земли, для Геи
(богини земли). Мы хотим продолжить жить на этой планете, и я думаю, что
мы должны сломать ассоциации, что мы отличаемся от природы – что мы
должны защищать Землю и спасти ее – когда мы фактически являемся частью
Земли. Так что все начинается с нас. Если мы хотим спасти планету, то,
думаю, мы должны начать спасать самих себя, чтобы сделать это. Полагаю,
органическое земледелие, среди многих других методов, может
действительно начать то изменение.
Редко видеть кого-то, испытывающего такую страсть к здоровью в таком молодом возрасте. Как это началось для тебя? Шейлин Вудли:
Ну, я начала замечать, что зависела от всех этих систем. Я зависела от
похода к доктору – он говорил мне, что со мной не так. Я зависела от
походов на разные занятия, где я обучалась чему-то новому. Я зависела от
походов за продуктами в «Vons» или «Whole Foods», хотя сама не знала,
откуда они все привозят. Честно говоря, все изменилась, после того как я
съездила на Гавайи для съемок «Потомков». Мы были на островах около
четырех месяцев. Это было в самом начале моей совершеннолетней жизни, и я
думаю, просто связавшись с природой, это напомнило мне, что такое жизнь
– по крайней мере, для меня. Я верю, что жизнь состоит из важности
восстановления связи с нашими корнями и образом жизни. Думаю, что
что-либо в избытке может быть ядовитым – точно так же, как и недостаток
чего-то – так что это примерно похоже на нахождение идеального баланса
между тем, что подходит вам, и тем, что помогает найти позитив и
счастье. Я поняла, что мои себялюбие и самовыражение обрели форму через
деревья, а затем соединились обратно с почвой.
Наверное, у
тебя был доступ ко всему этому, пока ты была в Калифорнии на съемках
«Втайне от родителей». Вы снимались в одном месте в течение всех пяти
лет, так ведь? Шейлин Вудли: Да, пока я снималась в
«Втайне от родителей», я могла жить в горах, и я так благодарна за это,
потому что после очень долгих рабочих часов мы могли вернуться домой к
лягушкам, оленям и койотам. Было такое ощущение, словно мы были очень
далеки от Лос-Анджелеса даже притом, что мы были всего в нескольких
милях от него.
Так как ты справлялась в последнее время – ты
ведь была в таком огромном количестве различных городов, где не было
природных мест? Шейлин Вудли: Иногда это трудно.
Но, как я уже говорила, все дело в балансе. Прямо сейчас я снимаюсь в
Чикаго и нахожусь в многоквартирном доме на тридцать пятом этаже, и я
раньше никогда не жила в городе, где мне приходилось осторожничать и не
бродить по дому обнаженной, потому что люди из соседнего бизнес-центра
могут увидеть меня в семь утра. [обе смеются] Но у меня все еще всегда
есть с собой термос с грибным чаем…
И ты носишь обувь «Vibram FiveFinger». Шейлин Вудли: О, да!
Они
повсюду. Помню, первый раз, когда я встретилась с тобой, мы сходили
пообедать, и ты была в той обуви. Мои мысли: «О, я полюблю эту
девчонку». Шейлин Вудли: Я подгоню тебе пару таких.
Так что ты делаешь перед сном каждую ночь? Каков твой ритуал? Шейлин Вудли:
Всегда по-разному. Если у меня ночь только для себя, то я могу 15-45
минут позаниматься йогой. Самая моя основательная вещь перед сном –
умывание лица. Вымыть лицо, лелеять мою кожу и отчистить себя от всего,
что я испытала за день, а затем сидеть в кровати с журналом в руке,
сборником стихов, романом или чашкой чая – для меня лучший вариант
отличного ночного отдыха.
Тебе снятся сны? Шейлин Вудли: Мне снится куча снов! Так что да.
Записываешь их? Шейлин Вудли: Записываю. Я даже нашла некоторые травы, которые вызывают осознанные сновидения или помогают с другими типами снов.
Какие травы? Грибы? Шейлин Вудли: Нет, не грибы! [обе смеются] Хотя я слышала кое-что об этом…
Об этих грибах ходят слухи по всему миру… [смеется] Но какая трава помогает с осознанными сновидениями? Шейлин Вудли:
Есть несколько. Я люблю полынь. Фактически обычно мы называем ее
сорняком. Ее можно найти по всей Америке. Можно высушить ее и добавлять в
чай или можно сжечь и разнести дым по всей комнате. Так раньше делали
коренные американцы, чтобы навлечь хорошие сны и увидеть ясные видения
ближайших дней.
И что происходит, когда ты просыпаешься? Чем занимаешься по утрам? Шейлин Вудли:
Как только я просыпаюсь, то очень громко кричу [напевает мелодию «Good
Morning» Singing in the Rain] «Доброе утро! Доброе утро!» А потом ору
«Чудесный день! Чудесный день!». Мне кажется, это полностью поднимает
мне настроение на весь день.
Делаешь так каждое утро? Шейлин Вудли: Ага. Только если я ни у кого-то дома – тогда было бы неуместно.
В такое утро ты размахиваешь руками, пританцовываешь? Шейлин Вудли: Определенно. Люди такие «Зачем эта девчонка так дергается?».
Нам стоит поговорить о «Захватывающем времени». Каково было съездить на «Sundance» с этим фильмом? Шейлин Вудли:
Ну, я езжу на «Sundance» каждый год из-за друга, у которого там
квартирный дом, но это был первый раз, когда я приехала вместе с
фильмом. Мы снимали «Захватывающее время» на юге с группой людей,
которые работали не над таким уж большим количеством фильмов, так что
это был значительно отличающийся опыт, нежели чем работать над большим
фильмом. Было здорово воссоединиться с командой и режиссером, потому что
мы так сблизились, пока снимались, и все мы так гордимся этим проектом.
Представление фильма миру – это что-то невероятное.
Между тобой и твоим персонажем Эйми есть какая-либо связь? Шейлин Вудли:
Мы с ней связаны в том смысле, что мой первый парень в школе был
намного круче, чем тот, который у меня мог бы быть. Это забавно, потому
что сейчас он один из моих самых близких друзей. Но тогда он был крутым
чуваком, а я зубрилкой. Думаю, когда нам было по пятнадцать, я помогла
ему своего рода выглянуть за пределы коробки и начать думать в том
направлении, которое не имело ничего общего с вечеринками, курением
марихуаны и прогулами школы, а он помог мне не принимать жизнь всерьез в
таком молодом возрасте и просто весело проводить время, испытывая новые
вещи. Так что работая над «Захватывающим временем», я словно
переигрывала свое детство. Конечно, сюжетная линия отличается, но это
просто возвращение к тому времени, где ты еще не знаешь, кто ты и чего
хочешь, но влюбляешься в кого-то – или испытываешь то, что, как ты
думаешь, и есть любовь в таком возрасте. Кроме нескольких сцен, на мне
не так уж много косметики. Вспоминая, были некоторые моменты типа «О,
Боже. Жаль, что я не нанесла немного косметики. Выгляжу ужасно!». Но
избавившись от комплексов, я увидела, как много это добавило к фильму.
Тот факт, что на нас не было косметики, заставил казаться фильм более
реальным, потому что мы играем неуклюжих учеников средней школы, а не
королев красоты.
Кстати об этом, я знаю, что вы с друзьями
предались идее ходить по «красным дорожкам» без макияжа. Почему это так
для тебя важно? Шейлин Вудли: Это важно, потому я
увидела кого-то – как оказалось, это была я – однажды в журнале, и у
меня были большие красные губы, которые определенно не принадлежали
моему лицу. Грудь так вообще третьего размера, размер, которого у меня
нет в действительности. И живот был абсолютно плоским, а кожа и вовсе
безупречная. Но в реальности у меня нет тех губ, а моя кожа
небезупречная, и у меня не такой уж и плоский живот. Это было не
надлежащее представление того, кем я являлась. Я осознала это,
повзрослев и насмотревшись фотографий в журналах; я сравнивала себя с
подобными фото – и большая их часть фальшивка. Так что а) я особо не
крашусь, часть этого скрывается в моей лени и эгоистичности, и б) я хочу
быть собой. Да, я правда думаю, иногда забавно вырядиться для «Оскаров»
или других мероприятий – мне приходится походить на себя пятилетнюю,
одетую в платье Золушки. Но на некоторых мероприятиях, где более
обыденная обстановка, я просто хочу быть собой.
Ты и твой
коллега по «Захватывающему времени» Майлз Теллер получили специальную
награду жюри за актерство на фестивале. Как тебе все эти награды, отзывы
и реакции на твою работу? Шейлин Вудли: Награды,
думаю, с одной стороны, это очень лестно и уничижительно, и ты правда не
знаешь, что сказать. Но я не играю для кого-то другого – я делаю это
для себя. Так что когда люди признают тебя за твою работу, это неловко и
немного пугает. Помню, после «Потомков» я получила «Independent Spirit
Award» – что было потрясающе. Но тогда это привело меня к такому чувству
давления, которое я раньше не ощущала. Внезапно люди заговорили: «Не
могу дождаться, когда увижу твою следующую работу!» и «Ты номинирована
на "Золотой глобус”!». А я: «Черт, теперь я должна быть очень хороша,
потому что вы будете наблюдать за мной?». Был период после разговоров с
прессой во время промо «Потомков», когда я была типа: «Я больше не хочу
сниматься в кино, потому что ощущаю слишком много давления». Но один из
моих лучших друзей и моя мама напомнили мне: «Шей, ты никогда не играла
для кого-то другого. Ты просто должна проигнорировать все это и
заниматься этим для себя» – и как только мне напомнили об этом, я
поняла, что должна делать то, что делаю, и заниматься тем, что люблю.
Каким было завершение в «Втайне от родителей»? Шейлин Вудли:
Ну, я снимаюсь в кино с пяти лет, но я никогда не хотела играть в
сериале, потому что мне всегда нужно было ходить в школу. На горизонте
появился «Втайне от родителей», когда мне исполнилось пятнадцать, в
такое странное время когда я обдумывала поступать в колледж и, может
быть, отправиться в Нью-Йоркский Университет, чтобы изучать дизайн
интерьера. Я всегда хотела быть актрисой, но никогда не представляла
себе это карьерой номер один. Я всегда думала об актерстве как о
сторонней карьере. Но когда я прочла сценарий к «Втайне от родителей»,
то была полностью привлечена идеей. Это было до того как на «МТВ»
появились шоу про беременных подростков, и уже после вышел «Джуно»
[2007]. Кроме «Джуно», о подростковой беременности особо не говорили, и я
думала, что это шоу раскрывало море спорных вопросов в очень реальной
манере. Очевидно, с прогрессом шоу кое-что немного изменилось. Но самый
первый сценарий принудил меня поверить, что это шоу о правдивых,
действительно важных вещах, которые происходят в школе. Это был проект,
которым в начале я была очень увлечена, и не то чтобы я потеряла к нему
страсть, просто я уже не была привязана к основной сюжетной линии к
концу истории. Иногда, нравственно, я задумывалась, что я должна буду
сказать о сериале. Дошло до того, что во мне назрел конфликт двух точек
зрения – то, что я рассказывал миру, и то, во что я действительно
верила. Это интересно, потому что теперь, закончив работать над чем-то
типа «Дивергента», если этот проект преуспеет и получит продолжение, то
это может занять следующие несколько лет моей жизни. И с большими
фильмами ты ответственна за его производство, но в большей мере за его
промоушен – а часть его публичность. С «Втайне от родителей» я поняла,
что есть некоторые проблемы, о которых трудно говорить, потому что я в
них не верила, и лично я не была согласна с вещами, которые я
преподносила миру. Но, думаю, со всем, что ты делаешь в жизни, и если
оно требует ответственности, ты должен удостовериться, что ты полностью
увлечен этим, и даже в конце, если ты уже не столь заинтересован, ты
чувствуешь обязательство, которое возложил на себя, и тебе приходится
придерживаться этого.
Если ты могла поговорить с пятнадцатилетней Шейлин, что бы ты ей сейчас сказала? Шейлин Вудли:
Я бы сказала себе, что нет никакой потребности в чувстве неуверенности.
Я была такая закомплексованная в пятнадцать лет. Я боялась, что была
слишком тощей – не из-за каких-либо предпочтений в еде, а потому что вся
моя семья похожа на связку долговязой стручковой фасоли. Также у меня
совсем не было уверенности в себе. Я показывала свою уверенность, так
что наверняка если спросить у моих школьных друзей, все сказали бы, что я
была очень уверенным человеком. Но внутри я была очень придирчива к
себе. Вспоминаю все свои тогдашние проблемы, как я выражала свой гнев и
тоску по семье… Думаю, что корень всего этого кроется в неуверенности.
Так что я бы точно сказала себе: «Ты герой. Ты красавица». Красота
приходит из себялюбия… Но я спрошу тебя в ответ: а что ты бы сказала
себе в пятнадцать лет?
Вау. Мы поменялись ролями… Я приехала
в Лос-Анджелес из Финикса с мамой, когда мне было пятнадцать, так что
тогда у меня был пик того, о чем ты говоришь, – я также держала эту
неуверенность в себе. Для меня тот год был очень смелым. Я вспоминаю об
этом и пытаюсь пересоздать грубейшую ошибку, которую я тогда совершила.
По любым основаниям, тогда я поняла, что хотела сделать со своей жизнью.
Так что себе пятнадцатилетней я бы сказала идти вверх как можно чаще –
держать хвост пистолетом так часто, как это возможно. Шейлин Вудли: Удивительно то, чему наши внутренние дети, наши предыдущие мы, могут нас научить в современной жизни.
Так кто главные герои в твоей жизни теперь – люди, с которыми ты взаимодействуешь чаще всего? Шейлин Вудли:
Я бы сказала, что самая главная – моя мама. Она действительно все для
меня. Я боролась с ней, когда была меньше. Когда мне было пятнадцать,
шестнадцать, семнадцать, мы не очень-то хорошо ладили. Я постоянно
боролась за свою свободу. Когда я была первокурсницей, то тусовалась со
старшекурсниками, так я хотела ходить с ними на вечеринки и испытывать
жизнь. А для моей мамы это было что-то типа: «Ладно, можешь пойти, но
сначала я позвоню всем родителям» или «Я подброшу тебя». Я чувствовала,
что у меня есть невероятное количество свободы, но это была свобода,
которой микроуправляют, – как раньше я выражалась. Мы часто ссорились.
Думаю, я была очень сложным подростком. Но когда мне исполнилось
восемнадцать, произошло что-то волшебное, потому что внезапно у меня
была вся свобода, которую я хотела, и я прекратила пытаться с ней
бороться и доказывать ей, что я независимый человек. С того момента мы
начали сближаться так, как никогда прежде. Я начала понимать, как мне
повезло иметь такую маму, которая позволила мне прочесть сценарий
«Втайне от родителей» в пятнадцать лет и рассказала мне о хорошем в
жизни, о сострадании, целостности и бытие доброго человека.
Нам
правда очень повезло иметь таких великолепных мам. Был период в твоей
жизни, когда ты сорвалась с места и жила в Нью-Йорке. Каким было то
время? Шейлин Вудли: Это было прямо перед съемками
«Потомков». Фактически тогда была зима и перерыв в «Втайне от
родителей». В то время я собралась со своим парнем, и мы упаковали
чемоданы и взяли квартиру. Я получила работу в местном магазине одежды.
Тогда мне только исполнилось восемнадцать, и мы переехали в Нью-Йорк
спустя несколько дней после моего дня рождения. Я определенно сказал бы,
что это была более темная часть моей жизни, когда я пыталась выяснять,
кто я и чего хочу. Да и мои первые длительные отношения, которые
закончились… Помню, тогда я о многом задумывалась. Я пыталась понять
жизнь, и это был период моих невероятных юных открытий.
Это были твои первые длительные отношения? Было это также твоим большим разбитым сердцем? Шейлин Вудли:
Это были мои первые отношения за пределами школы – и, думаю, можно это
назвать и разрывающим-от-боли-сердце разрывом. Это были такие незрелые
отношения, что сейчас вещи, которые тогда казались столь важными и
зрелыми, заставляют меня похихикивать, потому что это было так мило и
невинно, а тогда я этого не осознавала.
И это привело тебя прямо к работе над «Потомками»? Шейлин Вудли: Ага, я почти поехала прямо из Нью-Йорка на Гавайи.
Как ты вспоминаешь тот опыт при создании этого фильма? Очевидно, это многое дало тебе разными способами. Шейлин Вудли:
Когда я сначала подписалась на «Потомков», все были так взволнованы
этим, а я даже не знала, кто такой Александр Пэйн. Я смотрела «На
обочине» [2004], но тогда мне было четырнадцать, и я не совсем поняла
фильм. Так что, чувствую, мне очень повезло, потому что мне удалось
узнать Александра, самого человека, прежде чем я узнала его как
режиссера. Я снималась в кино уже довольно долгое время, но это был мой
первый художественный фильм, так что тогда мне не с чем было сравнивать.
Хотя это интересно, потому что когда мы общались с прессой, кто-то
спросила Джорджа [Клуни], каково было работать с Александром, а Джордж
сказал, что, когда ты работаешь с режиссерами типа братьев Коэн, Стивена
Содерберга, Джейсона Райтмана или Александра, ты просто должен делать
свою работу. Он сказал: «Когда мы работали над «Потомками», мне
приходилось появляться на съемочной площадке каждый день и делать свою
работу. Я стал актером». Тогда я не совсем понимала, что он имел в виду,
но теперь понимаю. Когда вы работаете с кем-то как Александр, вы не
должны бороться за оправдание персонажа или за сюжет фильма. Вы не
должны волноваться о сценарии, борьбе за человечество или правдивости
проекта, потому что за вас все это делает Александр. И затем, как и все
люди, и Джордж, и Александр стали мне как старшие братья или мудрые
друзья. Они давали мне советы не только насчет киноиндустрии, но также
насчет личной жизни. Съемки того фильма были действительно одним из тех
моментов, когда звезды выстроились в один ряд.
Какой
Александр в качестве режиссера? Он давал тебе много указаний? Например,
та, сцена, где ты сидишь на диване и говоришь персонажу Джорджа, что
твоя мать изменяла ему, – как ты прошла через это? Шейлин Вудли:
Вся прекрасность Александра в том, что он узнает тебя как человека
прежде, чем начинаются съемки, так что лучшее указание, которое он мне
дал, было: «Ты не ты. Будь Шей». Я знала точно, что он имел в виду, –
что я играла в противоположность тому, чтобы быть настоящей и послушной.
Из того, что я помню с кастинга, указания, которые он давал мне, были
подобны тем, которые он давал мне на съемочной площадке, типа:
«Помедленнее и говори тише». У меня есть привычка очень быстро и тихо
тараторить.
С чего ты решила? Шейлин Вудли:
Думаю, скорость пришла из факта, что я вечно прихожу от чего-то в
восторг и просто выпаливаю слова. Каждый режиссер, с которым я работала с
тех пор, давал мне подобные указания…Может, с этим связано то, что я
выросла в Лос-Анджелесе.
Дело в Лос-Анджелесе. По-любому.
[обе смеются] У тебя сейчас есть три другие работы – «Белая птица в
метели», «Виноваты звезды» и «Дивергент» – и они все разительно
отличаются друг от друга, абсолютно разные жанры. Каково ощущать
вовлечение во все эти невероятные, но такие разные проекты? Шейлин Вудли:
Ну, мы с тобой уже говорили о наличии страха перед тем, чтобы быть тем
же самым человеком в каждом фильме, и этой неуверенности в игре той же
самой роли снова и снова. И услышав, что ты говоришь, эти фильмы такие
разные, я почувствовала себя лучше, осознав, что не буду одним и тем же
человеком в каждом из этих фильмов. То есть я играла в «Захватывающем
времени», который был супер-инди. Потом я работала над «Белой птицей в
метели» – сумасшедший фильм Грегга Араки, где в некоторых сценах чуток
просвечивалась нагота, что на самом деле звучит очень провокационно. Он
более жестокий, чем некоторые из других фильмов, над которыми я
работала. Затем «Дивергент», основанный на антиутопическом романе, –
первый экшен-фильм, в котором я снималась. Вчера я была привязана к
столбу и размахивала в воздухе факелом. [смеется] И вот «Виноваты
звезды» – фильм, над которым я буду работать после, я очень взволнована
этим проектом, потому что фильм основан на одной из моих любимых книг
[роман Джона Грина, вышедший в 2012 году].
Как твой подход к актерству изменился после такого опыта? Шейлин Вудли:
Я давно снимаюсь в кино, и возможно это просто идет от работы к работе,
от работы к работе без перерыва, но теперь я задумываюсь, какой
персонаж более важен. В таком крупном кино как «Дивергент» нужно
определить это для себя, потому что настолько легко погрязнуть в игре.
Мало того что ты играешь, но ты поднимаешься на здание, и ты должна
повернуться в определенную сторону в определенный момент, чтобы кирпич
не упал на тебя. Так что теперь я чувствую, что больше думаю о вещах
заранее, чем я делала это прежде, мне пришлось типа переобучить свой
разум, чтобы приблизиться к игре своей героини немного по-другому. Это
не лучше и не хуже. Это просто новый образ мышления.
Это заставило тебя больше осведомляться о видах ролей, которые ты бы хотела иметь в будущем? Шейлин Вудли:
Я хочу сыграть роль, которую еще не играла прежде. Я никогда не было
забавной девчонкой, так что, думаю, я хотела бы однажды сыграть в
какой-нибудь необычной темной комедии.
Думаешь, люди прекратят когда-нибудь спрашивать тебя о Джордже Клуни? Шейлин Вудли: Наверное, нет, но все в порядке. Он мне очень нравится.
Это
интересно, потому что, по крайней мере, по моему опыту, когда ты
вовлечена в проект с ведущим актером мужского пола, который нравится
большинству людей, кажется, что в каждом интервью задают вопросы только о
нем. Я замечала это намного чаще с мужчинами, чем когда я работала с
женщинами. Очевидно, Джордж для тебя действительно очень хороший друг,
но тебя наверняка слишком много спрашивали о нем. Шейлин Вудли:
В каждом интервью. Я не возражаю поговорить о нем, потому что он один
из моих любимых людей на планете. Но верно, что очень мало людей
спросили меня о том, каково было работать с Джуди Грир или Молли
Рингуолд. Всегда все разговоры об актере на главной мужской роли.
У тебя есть актеры или режиссеры, с которыми ты действительно хотела бы поработать? Шейлин Вудли: Их так много. Юэн МакГрегор, Мелани Лоран, Марк Руффало… Мне кажется, с этими тремя ты не сможешь играть неправильно.
А что насчет режиссеров? Шейлин Вудли: Ну, я бы хотела поработать с кем-то, с кем ты вскоре будешь работать. С Кэмероном Кроу. Он невероятен.
Я
не могу даже выразить это словами… Вообще-то он брал у меня интервью
для «Interview». Когда я сказала ему, что собираюсь взять у тебя
интервью, он предложил мне несколько идей для вопросов. Шейлин Вудли: И какие вопросы были от Кэмерона?
Ладно, сейчас украду парочку его идей… Кому ты звонишь на Рождество? Шейлин Вудли:
Я бы сказала, кому-либо из семьи, но я со своей семьей на Рождество,
так что я убираю мобильный под кровать и не беру его в руки вообще!
Мне нравится твой ответ. А вот еще: какая песня первая в твоем лучшем собственном миксе? Шейлин Вудли: Little Richard «Keep a Knocking».
У тебя есть какие-нибудь переживания относительно потери анонимности и изменений в жизни с твоей-то работой? Шейлин Вудли:
Я много думала об этом. Я совру, если скажу, что не задумывалась об
этом. Основываясь на том, что произошло с Дженнифер Лоуренс и некоторыми
другими женщинами, которые достигли успеха в киноиндустрии, это,
действительно, кажется, приходит с ценой потери небольшого количества
личной жизни. Поработав с кем-то, как Джордж, и увидев, с чем он имеет
дело… Конечно, я никогда не достигну такого уровня, но однажды, снимая
«Потомков», мы были посередине поля без ни единой души вокруг, и там
проехал автобус. Один человек в автобусе: «Это Джордж Клуни?», и все
начали фотографировать и кричать. Этот мужчина не может никуда выйти без
подобных случаев. Но мне правда нужна частная жизнь. Я хочу иметь
возможность путешествовать и останавливаться в отелях, когда еду в
Европу, и хочу спать в поезде, жить нормальным образом жизни, который
мне нравится, – и в конце каждого дня ты можешь делать это, и не думаю,
что это имеет какое-либо отношение к анонимности. Ты просто должен быть в
безопасности, должен быть уверен в месте, в которое собираешься, и что
собираешься там делать… Может, они оставят все внимание Дженнифер
Лоуренс, потому что она знает, как с ним справляться своим неподражаемым
красноречивым способом.
Под каким девизом ты живешь каждый день? Шейлин Вудли:
«Все священно, да нет ничего святого». Я говорю себе это каждый день,
потому что это напоминает мне, что жизнь прекрасна. И мы должны
относиться к ней серьезно, но затем, с другой стороны, ты не можешь все
воспринимать серьезно и игнорировать настоящее. Думаю, все дело в
нахождении золотой середины между серьезностью и игрой, которая приводит
тебя к великим вещам в жизни.
* Эмму Стоун вы могли
заметить в таких фильмах, как «Отличница легкого поведения» (2010),
«Прислуга» (2011), «Эта дурацкая любовь» (2011) и «Новый Человек-паук».
Она сейчас готовится к работе над фильмами Кэмерона Кроу и Вуди Аллена,
оба проекта пока без названия. Перевод выполнен Rob♥Sten специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.