 Нравится вам или нет то, как Кристен Стюарт объясняет, почему она решила работать с Вуди Алленом над его новым фильмом «Светская жизнь», вы должны одобрить то, что она прошествовала по Каннскому кинофестивалю, не показав ни одной «ласточки». От надетых кроссовок до позднего ужина с обязательным дресс-кодом в вечерних нарядах — существенным образом, включающем Эмили Блант с ее вздернутым верх средним пальцем и красующуюся в прошлом году на высоких каблуках, когда милые старушки с проблемными лодыжками разулись на красной ковровой дорожке, чтобы надеть причудливые балетки — до отказа от всех попыток репортеров заставить ее оправдать тех, с кем она снимается, Стюарт показала впечатляющий бунтарский характер в среде, столь известной богатыми традициями. И это еще не все! У нее выходит еще один фильм — «Персональный покупатель» от режиссера Оливье Ассайаса. Но как далеко зайдет в Каннах бунтарка КСтю? Просто успокойтесь:
Дресс-код — шмесс-код. Она нагло игнорирует непоколебимые правила Канн, которые гласят: женщины должны надевать высокие каблуки и платье на все торжественные мероприятия.
Когда Кристен появилась на потрясающем первоклассном ночном ужине в честь Каннского открытия в сопровождении никого иного, как директора Каннского кинофестиваля Тьерри Фремо, я услышала несколько тяжелых вздохов, в том числе от одной особы, которая, широко открывая рот, прошептала: «Как же ей спустят такую обувку?». На ногах ее были в черно-белую клетку кеды, шедшие в ансамбле с вязанной (вероятно, от «Chanel) юбкой, коротким топом и кожаной курткой. Так что я полюбопытствовала у Стюарт. «О, я просто изменилась», — сказала она и прошла к своему месту.
На следующий день, на пресс-ленче «Светской жизни», сидя рядом с соучредителем «HitFix» Грегом Эллвудом и критиком сайта «Deadline» Питом Хэммондом, Стюарт пояснила свои слова. Она изменилась, очень хорошо зная правила, но попасть в Дворец фестивалей и конгрессов (— место проведения Каннского кинофестиваля) ей все равно было нелегко. «Один мужчина попытался силой остановить меня. Силовым захватом заломив руку!» — сказала она, подкрепляя свои слова жестами. Она смогла прорваться через огромную толпу людей, желающих войти, и попыталась пройти под канатом. «Я маленькая, поэтому, как правило, люди меня не замечают и я легко могу незаметно проскользнуть куда мне нужно и выйти оттуда, — рассказала она, — но мне пришлось остановиться, ведь этот парень в буквальном смысле выставил руку, преграждая мне путь. Я сразу такая: "О, чтоб тебя, мне очень жаль, но могу я просто незаметно прокрасться туда?"». Ужин открытия, в конце концов, был устроен в честь выхода ее фильма. «А он в ответ [с французским акцентом]: "Да, ты можешь пересечь ограждение, но не в этой обуви!"».
Она сказала, что в прошлом году читала о требованиях высокого каблука и была возмущена. «Это так невероятно архаично, — сказала она. — В наши дни вы просто не можете просить о таком [женщин]. — Она указала на мужчин за столом. — Если бы мы шли там вместе и я бы при этом не была на каблуках, а они спросили бы: "Где твои каблуки?" Никакого деления, так что, если вы спросите нас, то это так чертовски оскорбительно, что я ухожу».
Но она все равно не извинится за свою обувку, и точка.
Если Стюарт так противится дресс-коду, то почему она надела каблуки с прозрачным платьем от «Chanel» на красную ковровую дорожку «Светской жизни» ранее тем же вечером? «Мне нравится моя обувь, — сказала она. — К тому же, это был мой личный выбор». В принципе, быть панком — не значит быть ненавистником каблуков, просто каждому выбору свое время.
Если вам не нравится, почему она решила работать с Вуди Алленом, то это ваша проблема.
Подвергнутая суровому разбору со стороны СМИ статья Ронана Фэрроу в «Hollywood Reporter», касающаяся тяжелых вопросов о предполагаемом сексуальном домогательстве Алленом, ударила по интернету в разгар пресс-конферении «Светской жизни» утром 11 мая, и с того момента Стюарт с теплотой начала благодарить: за согласие сделать фильм в принципе; за такое сильное желание сделать его, что она даже прошла прослушивание для своей роли; за кажущиеся приравненными к обвинению против Аллена слова Дилана Фэрроу, основанные лишь за слухах таблоидов, распускающих сплетни, с которыми так хорошо знакомы Стюарт и Айзенберг; за возможность сказать, что она думает об этих утверждениях, высказать свои возмущения этим фактом, которыми она поделилась со вторым актером фильм Джесси Айзенбергом и на основе которых пришла к выводу, что не собирается осуждать Аллена, не имея доказательств тому, что эти голословные утверждения верны, а не голословны; и за возможность продолжать работу над кино.
Это требует особой стойкости духа, чтобы игнорировать огромное общественное давление, вынуждающее постоянно объяснять, почему она решила работать с Алленом, или придумывать что-то вежливое всякий раз для ответа, когда возникает вопрос, звучащий теперь так часто. «Я не буду говорить об этом», — твердо заявила Стюарт, когда на пресс-ленче я спросила ее, что она думает о статье Ронана Ферроу. Она храбро углублялась в любую тему, что мы поднимали, но разговору препятствовало предыдущее ее заявление и Аллен. Слушайте, я должна была спросить и объяснила это. «Я понимаю тебя, — сказала она. — Отличная работа! — и дала мне пять в знак одобрения моего внимания к этому вопросу. — Ты сделала это! — Я даже воззвала к Деве Марии, сказав, что «мой босс убьет меня», что, как привило, вызывало хоть какую-то жалость в ответ. — «Да, да, да, да, да», — сказала она, и пусть уже закончится это неловкая пауза, пока кто-то еще решится на этот вопрос.
Нужно еще одно доказательство, чтобы показать, что она не боится журналистов? Стюарт и Блейк Лавли видят репортеров этакими вредителями, заполонившими комнату.
Отвечая на пресс-конференции «Светской жизни», продолжается ли тенденция видеть Голливуд «миром полным акул», как это показано в фильме, который сосредоточен на эпохе 1930-х годов, Лавли сказала: «Я думаю, что еще в тридцатых годах студии, вероятно, были немного более полезными, чем сейчас. Им принадлежало больше актеров и людей, занимающихся созданием фильмов. Теперь, думаю, это больше мир агрессивных акул в лице СМИ».
«Да!» — крикнула Стюарт в микрофон.
«Люди хотят знать, — продолжила Лавли, — и если у них нет возможности подобраться к знанию того, что им нужно, они просто сочиняют на ходу».
«Хорошо сказано», — одобрила КСтю, и казалось, если могла, она бы перепрыгнула через Вуди Аллена, чтобы дать пять Лавли.
Не то что бы вы получите от нее СМС-сообщение, но она не верит в соблюдение правил языка.
«Я очень хороша в общении СМС-ками, — сказала она на пресс-ленче, когда мы заговорили о сообщениях, которые пишем друг другу. — Я вкладываю так много мыслей в каждый знак и расстояние между словами, и в то, в каком порядке они следуют. У меня есть свой собственный язык знаков препинания. Много пробелов, пробелов, после которых важен порядок, отдельно идут заглавные буквы. Все мои друзья смирились с тем, как я набираю текст. Они говорили о моей пунктуации, например: "Я знаю, что это значит, но только ты пишешь так". Я ставлю много пробелов, а затем — "Да!", потом много абзацев, абзацев, абзацев, абзацев, и "Да!"».
Она заявляет, что Голливуд — это довольно дерьмовое место, чтобы делать там карьеру, а она выросла в этом месте!
Каково впечатление Стюарт от современного Голливуда? «Это самый несговорчивый конкурс популярности в мире, — сказала она на пресс-конференции. — Словно вы берете среднюю школу и помещаете ее в реальный мир, и все это довольно напряженно». А если вы не принимаете эти основы такими, какие они есть, то потом вам придется нелегко. «В этом месте определенно, вне всяких сомнений, беспринципное, голодное, безумное рвение, — сказала Стюарт, — но это [также] на самом деле очевидно, когда люди не заботятся о том, что подобное и то, что движет людей к подобному, помогает вставать по утрам. Знаете, если вы настоящий художник, который хочет рассказать историю своей работой, — то это импульсивное желание, вдохновение; а не то, что вы делаете, потому что хотите делать, чтобы развлекать людей, или не то, что принесет вам кучу денег».
Не то чтобы в этом было что-то плохое. «Большинство людей хотят развлекать людей и делать кучу денег, — продолжила она. — Это не плохо, но только если это также помогает искреннему желанию, а если итога никто не увидит, то да, это отстой».
Не дайте вашему сотовому телефону издать ни звука, пока она говорит, если только не хотите привлечь внимание окружающих.
Уже не первый, а второй раз Стюарт остановилась на середине речи в процессе пресс-конференции, чтобы прикрикнуть на невежу, который забыл отключить звонок на своем телефоне — и все равно ей прекрасно удалось при этом выглядеть милой. «Кто это?» — спросила она, смеясь и оглядывая зал, выискивая, у кого из репортеров в первый раз заиграла мелодия, прервав тем самым ход ее мыслей. Когда это случилось снова, она остановилась на полуслове и оглядела толпу убийственным взглядом. «В самом деле? — сказала она, прежде чем снова оттаять и засмеяться. — Я шучу. Простите».
По крайней мере, теперь мы знаем, что знаменитости могут повторить ее «подвиг» с удобной обувью, и в следующий раз нам нужно придумать глупый план, чтобы разрешили использование телефона в кинотеатрах.
Перевод выполнен Madlen специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Кристен Стюарт, Канны 2016: Больше информации с ленча, организованного для прессы компанией «Amazon Studios» с «Vulture»
|
...что в 
... что 
Дерзкая, смелая девушка, которой все равно кто и что о ней подумает. И правильно делает. Это ее жизнь. Захотела пришла в кедах, и никто ей не указ. 
