 Есть по крайней мере два миллиарда долларов причин, по которым было принято решение разделить третью книгу «Голодных игр» под названием «Сойка-пересмешница» на два фильма. Деньги в сторону, подобное решение дало кинематографистам массу свободы, а также позволило им проработать более удовлетворяющее направление. Подобную свободу не могла обрести даже Китнисс Эвердин. Мы пообщались с режиссером Френсисом Лоуренсом и продюсером Ниной Джейкобсон, которые рассказали нам, почему на самом деле «Сойка-пересмешница» — две истории.
«Первая часть «Сойки-пересмешницы» была значительно более политической, междоусобной, — говорит Лоуренс. — Вторая часть больше рассказывает о войне и ее последствиях, в некотором роде она подводит итог всех тем истории».
Серия «Голодные игры» началась как популярная трилогия, написанная Сьюзен Коллинз. Права на экранизацию истории приобрели Джейкобсон и «Lionsgate», а затем превратили в три супер-популярных фильма. Как ожидается, четвертая и заключительная часть экранизации «Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть II», вышедшая на экраны кинотеатров 20 ноября, будет одним из самых больших хитов уходящего года.
«Я всегда считала, что эта последняя глава о переходе на новый этап развития, — делится Джейкобсон. — В начале Китнисс Эвердин, которую играет Дженнифер Лоуренс, вызывается добровольцем вместо сестры. Из-за обстоятельств она оказывается под угрозой и вынуждена принимать решения, как реагировать на предложенный ей сценарий. И в этом фильме она наконец освобождается от книги. Она должна импровизировать, должна быть лидером, должна идти вперед и жить с последствиями этого выбора. Она должна познать, каково быть лидером. Наблюдение за тем, как персонаж взрослеет и берет на себя ответственность за собственное мнение и судьбу, принесло мне большое удовлетворение. Это очень важно. Это, и ощущение завершенности. Мне очень хотелось, чтобы вы почувствовали, что мы действительно полностью завершили историю».
Лоуренс тоже с нетерпением ожидал завершения истории. Он выступал режиссером трех из четырех фильмов серии, и разделение «Сойки-пересмешницы» дало мужчине шанс воплотить в жизнь множество идей. Прежде всего, он смог снять друг за другом два фильма, которые невероятно отличаются от первых двух картин, начало франшизы было положено режиссером Гэри Россом.
Лоуренс признался, что, взявшись за производство второго фильма, волновался о том, что картина будет казаться слишком похожей на повторение первой части.
«Думаю, я волновался о том, что «И вспыхнет пламя» станет повторением, сильнее, чем при работе над обеими частями «Сойки-пересмешницы», — рассказывает режиссер. — Потому что во втором фильме происходит много событий, которые мы уже видели в первом: еще одна Жатва, еще одна поездка на поезде в столицу, обучение в столице, центр трибутов, парад. Я тогда подумал: "Ничего себе. Как я могу воплотить все это так, чтобы оно отличалось от того, что мы видели в первой картине?". В то время как в первой части «Сойки-пересмешницы» сюжет полностью меняется».
Но не только первая часть «Сойки» идет в новом направлении, вторая отличается еще больше. Она представляет собой более крупную версию того, что мы уже видели, и именно поэтому является идеальным финалом. Это экспоненциальное расширение идеи, с которой начинается вся серия.
«События второй части «Сойки-пересмешницы» — это по-прежнему Арена, — продолжает Лоуренс, — просто несколько тематически иная. Но тематика всех этих историй для меня всегда была одинаковой — последствия насилия; в Игре вы или на реальном поле боя, для меня это одно и то же. Там есть множество параллелей. Я имею в виду, что президент Сноу [Дональд Сазерленд] начинает использовать для развлечения реальную войну, устанавливаются ловушки и капсулы, можно провести множество аналогий».
Расширение истории также дало кинематографистам возможность сконцентрироваться на ключевых моментах и заняться развитием персонажей, которые крайне важны, но второстепенны в книгах. Одним из них является президент Койн, роль которой исполнила Джулианна Мур.
«Она — значительная часть книги, но в действительности очень маленькая, — рассказывает Лоуренс. — Фактически мнение о Койн у вас формируется при помощи Китнисс с опорой на то, что она думает или говорит о президенте Дистрикта 13. В книге Китнисс довольно рано решает, что Койн не очень хороший человек, верно? Но в таком виде мы никак не могли ввести ее в фильм. Поэтому мы должны были создать персонажа, который, как мы думали, был бы познаваем и активен».
И поскольку был целый второй фильм, требующий наполнения, Лоуренс и команда смогли завершить персонажа, который был создан при помощи Мур и Коллинз. «Мы хотели убедиться, что развитие имело место и у Койн», — отмечает мужчина.
«Одна из идей, над которой мы продолжали работать, заключалась в том, что Койн, пожалуй, действительно верила в систему Дистрикта 13, — поясняет режиссер. — Она одевалась как другие и верила в существующую систему правил... И вы видите, как происходят визуальные изменения, касающиеся волос, косметики и того, как она одевается, а также эмоциональные и, очевидно, политические перемены, но все это является тем, что мы действительно тщательно планировали в течение этих двух фильмов».
«Вы знаете, мы получили некоторую критику в адрес разделения фильма, но я думаю, что это две разные истории, и эволюцию такого рода действительно было бы намного, намного, намного сложнее отразить в рамках одного двухчасового фильма, а не двух», — делится мужчина.
Разделение также позволило второй «Сойке-пересмешнице» познакомить зрителя с некоторыми значительными съемочными площадками, которые могли бы быть просто выброшены при съемках одного фильма. Особенно это касается того, что находится под улицами Капитолия: мастерски выполненная съемочная площадка с музыкой, которая дразнит ваши ожидания, и операторской работой, ослепляющей ваши глаза, отчего на ум приходят такие фильмы-франшизы как «Мстители» и «Властелин колец».
«Это была очень сложная и многогранная последовательность, — рассказывает Лоуренс. — Все началось с доски [п.п: имеется в виду та, к которой можно что-то прикалывать] и перешло в предварительную визуализацию. Мы обладали не совсем той хореографией, которая мне была необходима, так что я пообщался со своим координатором трюков, и мы решили, какой должна стать канализация и на что собирается быть похожа последняя комната, после чего был построен макет в натуральную величину, и команда каскадеров отправилась туда работать».
В этой сцене актриса Дженнифер Лоуренс самостоятельно выполнила все — за исключением, что очевидно, одного — свои трюки, а режиссер знает, что, когда исполнительница главной роли поднимается на такой уровень ради фильма, аудитория должна это видеть.
«Одна из наших целей заключалась в том, что мы должны были убедиться, что обращаемся с хореографией настолько разумно, насколько это возможно, и не просто делаем быструю смену кадра, но при этом еще и ничего не упускаем, — делится режиссер. — Это означает, что нужно на некоторых вещах задерживаться подольше, а некоторым действиям позволять продолжаться, что мы и делали довольно много раз в этой последовательности».
И при том что музыка в данной сцене является одним из основных моментов, она была последним дополнением и совсем не таким, как первоначально планировал Лоуренс.
«Единственное, в чем мы действительно не были уверены, подходя к редактированию этой последовательности, это момент, когда музыка должна начаться и когда закончиться, — рассказывает режиссер. — Первоначально я представлял себе, что все это происходит в тишине. Только звуковые эффекты. Но позже, работая с композитором, мы все же вставили музыку, но это был только момент, дальше мы позволили действу продолжаться в тишине».
Теперь мы собираемся поговорить о том, как воплощение романа в двух фильмах повлияло на некоторые значительные события книги. Пропустите следующий фрагмент, если вы не читали «Сойку-пересмешницу».
ВНИМАНИЕ, ВПЕРЕДИ СПОЙЛЕРЫ!
Начнем с события, которое, как мы все знаем, грядет в «Сойке». И которое было большим открытием. Речь пойдет о смерти Прим, сестры Китнисс. В книге все происходит очень быстро, буквально из ниоткуда. И Лоуренс, и Джейкобсон посчитали, что в фильме этот момент должен быть таким же.
«И в книге, и в фильме это событие происходит быстро. Думаю, что так и должно быть, — говорит Лоуренс. — Есть такие моменты, когда что-то происходит быстро, что-то, застающее врасплох, отвратительное и отчасти травмирующее. Я хотел, чтобы люди, видя этот момент, пережили именно такой опыт... Когда в реальной жизни происходят ужасные вещи, это неожиданно, в некотором роде все происходит как в тумане».
И все же, располагая большим временем, вторая часть «Сойки-пересмешницы» смогла больше поиграть с реакцией Китнисс на происходящее. Смерть происходит очень быстро, в пылу сражения, и Китнисс требуется несколько сцен, чтобы осознать все. И это добавило новых сложностей.
«Кое-чем, что меня заинтересовало и о чем мы говорили с Сьюзен, были эмоциональные последствия происходящего для Китнисс, — продолжает режиссер. — Китнисс действительно закрыта на протяжении всего фильма. Она едва ли проливает слезы. Ей на это действительно требуется время. Думаю, происходящее просто заставляет ее закрыться еще больше. Оно делает героиню еще более яростной, немного оцепеневшей. Думаю, она не позволяет себе обрабатывать информацию. Это искаженная версия горевания, но это горевание. Отчасти она неспособна действительно оплакать или позволить себе любой другой вид катарсиса, пока не окажется дома, это самое начало ее исцеления. Если честно, я думаю, что раны Китнисс никогда полностью не затянутся».
Некое исцеление можно заметить в эпилоге, который отправляет нас в будущее, чтобы рассказать о судьбе главных героев. Первоначально съемки этой сцены были намечены во время работы над первой частью «Сойки-пересмешницы», но погода и тот факт, что они должны были снимать другой фильм, внесли коррективы. Все закончилось вполне поэтично, тем, что заключительная сцена Лоуренс снималась в присутствии всего экипажа.
«Мы собирались снимать эту сцену под конец нашего съемочного времени в Атланте, но у нас был ужасный зимний ледяной шторм и прочие подобные погодные условия, — рассказывает режиссер. — И к тому времени, когда нам нужно было перебираться в Европу, ничего еще не стало зеленым. Поскольку эта сцена являлась частью второго фильма, мы решили, что снимем ее в течение года. Мы поедем в Европу, останемся в рамках графика, и снимем эту сцену, потому что она маленькая, это легко. Мы снимем первую часть, выпустим ее, а где-то весной или в начале лета или еще когда мы соберемся все вместе и устроим небольшое воссоединение. Так мы и поступили. Кажется, это был июль, в Атланте действительно собралась уменьшенная версия экипажа, и мы сняли ту сцену с Джошем, Джен и детьми».
СПОЙЛЕРЫ ЗАВЕРШЕНЫ.
И у Джейкобсон, и у Лоуренса есть различные, но одинаково возвышенные взгляды на то, чем, по их мнению, должна запомниться история теперь, когда франшиза подошла к концу.
«Я надеюсь, что Китнисс окажется на высоте, как один из великих персонажей всех времен, — говорит Джейкобсон. — Надеюсь, Китнисс будет примером социальных перемен и необходимости социальных перемен. Примером того, что один человек способен произвести огромные изменения. Я надеюсь, что это продолжится. Я надеюсь на вклад в продолжающуюся борьбу за гендерное равенство. По эту и по ту сторону камеры. Думаю, это можно назвать моим честолюбивым замыслом».
Что касается Лоуренса, то он просто надеется, что дети, выросшие на этих фильмах, захотят показать их своим детям. «У этой франшизы огромное количество поклонников, и она была частью их жизни в течение четырех или пяти лет. Знаете, возможно, кому-то было двенадцать, а теперь эти люди отправляются в колледж. И лет через десять, когда они захотят познакомить с этими фильмами своих детей, они с нежностью вспомнят это время своей жизни, следуя за историями, фильмами, актерами. Мне очень нравится эта мысль».
Но если нечто подобное со временем и произойдет, то это возможно только потому, что Сьюзен Коллинз создала что-то особенное на страницах своих книг.
«То, что Сьюзен Коллинз воплотила на страницах этих книг, воплотить было очень нелегко, — отмечает Джейкобсон. — Эта история исследует последствия насилия и возможность использования его для развлечения, не используя его, как развлечение. Это очень трудно. Она написала историю о героине, в жизни которой присутствуют двое мужчин, но в то же время это не история о героине и мужчинах в ее жизни. Сьюзен создала нечто экстраординарное».
Так это действительно конец? Действительно ли «Lionsgate» и команда могут оставить эту франшизу на пике популярности? Джейкобсон говорит, что да. Если, конечно, не произойдет нечто очень особенное.
«Я получила возможность адаптировать три великолепные книги, из которых у нас вышло четыре фильма, и я действительно горжусь этим, — говорит женщина. — Для меня «Голодные игры» — это Китнисс, и мы рассказали ее историю. И если когда-нибудь Сьюзен Коллинз захочет рассказать больше историй этого мира, сообщите мне».
Перевод выполнен Mussonka специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
«Голодные игры: Сойка-пересмешница»: Режиссер объясняет, почему деление на два фильма было необходимо
|
что в 
Мне оба фильма понравились, получилось мрачно, но это ведь история такая.
