 Настало время пообщаться с создательницей «Голодных игр» Сьюзен Коллинз и режиссером «И вспыхнет пламя» Френсисом Лоуренсом.
«Голодные игры: И вспыхнет пламя» можно будет увидеть на экранах кинотеатров с 22 ноября, а совсем недавно книжный критик Лев Гроссман взял масштабное интервью у автора трилогии «Голодные игры» Сьюзен Коллинз и режиссера фильма «Голодные игры: И вспыхнет пламя» Френсиса Лоуренса.
Данное интервью было разделено на пять частей. Это пятая, а первую, вторую, третью и четвертую части вы можете прочитать, перейдя по соответствующим ссылкам.
Когда я почитал людей, пишущих о «Голодных играх», то понял, что люди, кажется, разделились на две группы. Те, кто прочитали это как аллегорию эмоциональных переживаний подростковых времен и те, кто прочел это более буквально, как исследование моральных вопросов, связанных с войной и политическим гнетом. Здесь есть и то, и то? Вы чувствуете себя комфортно с обоими этими толкованиями?
СК: Я читала так много толкований. Там есть даже целая христианская аллегория. Знаете, я даже видела, как о них говорят как о пещере Платона, и это действительно интересно. Я видела много материалов, обвиняющих власть. Вещей такого рода было 99 процентов. Но люди также видят и много другого в книге. Когда «Голодные игры» впервые вышли, я могу сказать, что человеческая реакция была очень разнообразна. Это история о войне. Это роман. Были и те, кто считал это приключенческим рассказом.
Знаете, для меня это всегда в первую очередь была история о войне вне зависимости от того, что привлекает вас в этой истории. А потом, конечно, если человек интерпретирует это как подростковый опыт или христианскую аллегорию, вы не можете сказать, чтобы они не делали этого. Это была подлинная реакция читателей, и это нормально. Вы не можете написать, а затем сесть и навязывать людям собственную интерпретацию.
Я могу вам сказать, что для меня это была военная история. Но есть также большое количество этических вопросов, потому что вы имеете дело с войной. И есть другие вопросы этики, связанные с насилием, голодом, пропагандой, уничтожением окружающей среды, безжалостным правительством, злоупотреблением властью. Из всех этих и других элементов, которые вступают в игру, люди могут реагировать на те, что наиболее важны для них. Вы знаете, что другие люди пришли к тому, что это любовная история. Это прекрасно. Вы пришли к любовной истории, оставаясь на войне.
Френсис, а вы читали реакцию поклонников в Интернете? Вы следите за тем, что люди говорят в «Twitter'e» о кастинге и тому подобном?
ФЛ: Да, я делаю это изредка. Я хочу сказать, что до сих пор это был положительный опыт моей жизни, он был действительно хорош. Но я должен отметить, что когда получил работу, то находился оффлайн в течение недели или двух, я просто очень нервничал о...
СК: Пока они говорили о вас?
ФЛ: Да, вне зависимости от того, какими были их чувства, я не хотел об этом знать. Затем я начал читать, когда появилась реакция на новости и различные слухи. Знаете, количество людей, реакцию которых мы увидели, было невероятно большим. Но я думаю, что самое большое противоречие собрал выбор Финника. У всех были мысли о том, на кого этот богоподобный человек должен быть похож. Для кого-то это был Крис Хемсворт в «Торе», для кого-то Сэм Клафлин был прекрасной кандидатурой. Там всегда были дискуссии на эту тему.
Насколько тяжело актерам давались физические моменты? Бои и тому подобное. Это выглядит довольно тяжело.
ФЛ: Было тяжело. У Джен, Джоша и Сэма, как вы знаете, была борьба с мутированными обезьянами, мы находились в болотистой местности, в лужах с грязной дождевой водой в джунглях приблизительно в течение недели. Джен подхватила ушную инфекцию, а Джош начал угрожать, что она собирается обзавестись траншейными стопами и, конечно же, сама Джен начала считать точно также. Это было трудно. Все говорят: «О, вам повезло, вы получили возможность поехать на Гавайи», но когда ты в джунглях и делаешь вещи подобного рода, это действительно сложно.
Расскажите мне еще о чем-нибудь, что было трудно, труднее, чем вы ожидали.
ФЛ: Материал, связанный с Рогом изобилия, был действительно тяжелым. Когда мы создавали Арену, то построили на острове Рог изобилия. А маленькая платформа, на которой они находятся, была построена на этом пруду в Атланте. И не могли снимать там приблизительно до середины ноября, потому что вода была под 40 градусов и был туман. Это не выглядело так уж хорошо. Заставлять людей погружаться в эту воду и вылазить из нее было очень, очень трудно. С медицинской точки зрения мы не могли позволить Мэгз войти в воду, потому что это бы подняло ее кровяное давление.
СК: Однажды мы говорили о «Сойке-пересмешнице», и вы сказали: «По крайней мере, нет воды».
ФЛ: Да, по крайней мере, там нет воды или ее очень мало.
СК: Вот как он утешал себя.
Были ли вы удивлены тем, насколько многочисленную взрослую аудиторию обрела эта книга?
СК: О да. Я не ожидала этого. Я думала, что, вполне возможно, это будет аудитория «Хроник», потому что она уже доросла до молодежной литературы. Ну и, знаете, всегда есть горстка людей, которая пожелает почитать что-то антиутопическое, так что это был очень приятный сюрприз. Я не ожидала этого.
Знали ли вы, когда писали, что это нечто очень новое и большое?
СК: Нет.
В самом деле?
СК: Я писала это, как и все остальное. Помню, как в самом начале провела несколько месяцев с книгой по выживанию в руках. Ничего из этого я не могла познать практическим путем, но теперь я знаю теорию. Я работала над этой историей так же, как над книгами о Грегоре. Я прошла тот же самый путь. И нет, у меня не было ощущения, что эта работа чем-то отличается от других.
Насколько сильно изменилась ваша жизнь с того момента, как вышли книги?
СК: Не моя реальная жизнь. Я имею в виду, что у меня те же друзья, семья и мое писательство, это и есть моя реальная жизнь. Но большим изменением стало то, что это был первый раз в моей карьере, когда я могла работать над тем, чего хотела, не имея при этом финансовых проблем. Вы знаете, что я много лет зарабатывала этим себе на жизнь. Это роскошь, за которую, я не думаю, не был бы благодарен человек, долгое время занимающийся писательской деятельностью.
Сделали ли вы себе подарок? Может, вы купили себе спортивный автомобиль?
СК: Моя студия, так я смогла выбраться из своего кресла, поскольку в моем офисе разместились дети. Мы построили небольшую студию вне дома, прямо через дорогу. Это и был мой подарок.
Над чем вы работаете теперь, когда свободно можете работать над чем-то, не думая о финансовой стороне?
СК: Ну, вероятно, меня ожидает еще несколько раундов примечаний в последнем сценарии, и иллюстрированная книга, которая недавно вышла. У меня есть новая идея, над которой я раздумываю. Это еще очень новый материал, поэтому я не могу дать вам информации об этом, мы просто должны подождать, куда это приведет. Не может привести вникуда. Сейчас все это очень сложно. Материал надо очень хорошо упростить для того, чтобы он превратился в повествование. Мир сложен. Посмотрим.
Последний вопрос. Вы на Арене, Игры начинаются. Вы отправитесь к Рогу изобилия или же побежите к деревьям?
ФЛ: О, я бы повел себя как морфлингисты. Я бы убежал и спрятался, пока все остальные не были бы мертвы. Я большой цыпленок, так что это то, что я хотел бы сделать. Я с морфлингистами.
СК: Я определенно побегу. И залезу на дерево.
Перевод выполнен Mussonka специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
«Голодные игры: И вспыхнет пламя»: Беседа с Френсисом Лоуренсом и Сьюзен Коллинз (Часть 5)
|
...что в 
...что в 
0
