Стиснув зубы, я посмотрел на часы. Как простые  минуты могли показаться бессмертному такими бесконечно долгими?  Где мое объективное восприятие мира?

На протяжении всего урока тригонометрии у мистера Вернера моя челюсть была плотно сжата. Я слышал его голос громче, чем лекцию в своем классе. Белла и Джессика больше не разговаривали, но Джессика несколько раз бросала взгляд на Беллу и один раз заметила, что ее лицо снова стало пунцово-красным безо всякой на то причины.

Время обеда приближалось медленнее, чем мне того хотелось.

Как только прозвенел звонок, она повернулась к Джессике.

- На английском Майк спрашивал, говорила ли ты что-нибудь о вечере понедельника, - сообщила она, и уголки ее губ тронула улыбка. Я понял тактику Беллы – нападение, лучшая защита.

- Ты шутишь! Что ты сказала?

Пожалуй, это все, что я сегодня  получу от Джессики. Белла улыбалась, похоже, думая о том же самом. Словно она выиграла раунд.

Что ж, посмотрим, чья возьмет за обедом.

На уроке физкультуры мы с Элис двигались вяло, как и всегда, когда дело касалось совместной с людьми физической активности. Естественно, мы с ней были в одной команде. Ни один человек никогда не согласится стать партнером одного из нас. Сегодня был первый день игры в бадминтон. Я вздохнул от скуки и медленно взмахнул ракеткой, чтобы отправить волан на противоположную сторону поля. Лорен Мэллори, играющая во второй команде, промахнулась. Элис вертела ракеткой,  словно жезлом, уставившись при этом в потолок. Она сделала шаг ближе к сетке, и Лорен отступила назад на два.

Мы все ненавидели физкультуру, особенно Эммет. Подвижные игры были оскорблением его собственной философии.  Физкультура сегодня казалась еще ужаснее, чем обычно – я чувствовал себя таким же раздраженным, как и Эммет. Прежде,  чем моя голова взорвалась от нетерпения, тренер Клэпп остановил нашу игру и отпустил пораньше. Я был до смешного  благодарен ему  за то, что он пропустил завтрак – очередная попытка сесть на диету – и теперь мучился от голода. Ему не терпелось покинуть кампус и найти где-нибудь обед посытнее и пожирнее. Он пообещал себе, что завтра начнет снова...

Это дало мне достаточно времени, чтобы добраться до математического корпуса к концу урока Беллы.

«Наслаждайся жизнью», – подумала Элис, направляясь на встречу с Джаспером. - «Мне нужно набраться терпения еще на несколько дней. Полагаю, ты  не передашь Белле привет от меня?»

Я вздохнул и продолжил свой путь в противоположном направлении. Самодовольная, но определенно полезная.

Я прислонился к стене у двери в класс и стал ждать. Я находился достаточно близко, чтобы слышать голос Джессики через кирпичную стену, так же, как ее мысли.

- Ты сегодня не сядешь с нами, не так ли? «Она выглядит такой… оживленной. Бьюсь об заклад, она многого мне не сказала.»

- Не думаю, - ответила Белла со странной неуверенностью.

Разве я не обещал пообедать с ней? Что она себе надумала?

Они вместе вышли из класса, и глаза обеих девушек распахнулись, когда они увидели меня. Но я мог слышать  только Джессику.

«Прекрасно. Ух. О, да, здесь происходит нечто большее, чем она говорит».

- Увидимся позже, Белла.

Белла пошла в мою сторону и остановилась в шаге от меня, все еще неуверенная. Кожа на ее скулах порозовела.

Теперь, достаточно изучив ее, я был уверен, что за ее замешательством  не скрывается страх. Очевидно, речь шла о некой пропасти, которую Белла вообразила между своими и моими чувствами. «Больше, чем нравлюсь ему я.» Абсурд!

- Привет, - сказал я немного резко.

Ее лицо стало ярко-розовым.

- Привет.

Казалось, она больше ничего не собиралась говорить, поэтому я повел ее в столовую, и она молча шла рядом.

Задумка с курткой  сработала – аромат Беллы уже не так сбивал меня, как обычно.  Чувствовалось лишь усиление  уже привычной боли. Но я мог игнорировать его с большей легкостью, чем когда-то считал возможным.

Пока мы стояли в очереди, Белла не находила себе места, рассеянно теребя молнию на куртке и нервно переступая с ноги на ногу.

Она часто поглядывала на меня и, изредка встречаясь со мной взглядом, опускала глаза, словно смущалась. Это из-за того, что нас глазело столько народа? Может, она слышала громкие перешептывания – сегодня сплетни носились не только в головах, но и активно обсуждались.

Или может,  она понимала по выражению моего лица, что я захочу ее объяснений.

Она ничего не говорила, в то время как  я набирал для нее обед. Я не знал, что именно она любит – пока нет – поэтому брал все подряд.

- Что ты делаешь? – прошипела она тихим голосом. – Неужели ты берешь все это только для меня?

Я покачал головой и пододвинул поднос к кассе.

- Половина, конечно, для меня.

Она скептически приподняла одну бровь, но больше ничего не сказала, пока я расплачивался за еду и вел её к столу, за которым мы сидели на прошлой неделе. 

Казалось, с тех пор прошло гораздо больше времени, чем несколько дней. Теперь все было по-другому. Она снова села напротив меня, а я подвинул к ней поднос.

- Бери все, что хочешь, - подбодрил я ее.

Она взяла яблоко и с задумчивым выражение лица повертела его в руках.

- Мне любопытно.

Какой сюрприз!

- Что бы ты сделал, если бы кто-нибудь осмелился подбить тебя съесть обычную еду? - Продолжила она тихим голосом, который вряд ли бы расслышали человеческие уши. Уши бессмертных – другое дело, если те обращали внимание. Я нахмурился.

- Тебе  всегда любопытно, - посетовал я. Ну что ж. Мне и раньше приходилось есть человеческую пищу. Это была часть разыгрываемого нами спектакля. Неприятная его часть.

Я потянулся к ближайшему предмету и, удерживая взгляд на Белле, откусил маленький кусочек сам не знал чего. Не глядя, я не мог сказать наверняка. Оно было склизкое, вязкое и отвратительное, как и любая человеческая пища. Я быстро прожевал и проглотил, стараясь скрыть гримасу на лице. Комок пищи медленно и некомфортно двигался по моему горлу. Я вздохнул, подумав о том, что позже мне придется от него избавляться. Отвратительно.

На лице Беллы отразился шок. Она была впечатлена.

Мне хотелось закатить глаза. Разумеется, мы поднаторели в подобных обманах.

 - Если бы  кто-нибудь  попробовал заставить тебя  съесть грязь, ты бы смогла, правда?

Она сморщила нос и улыбнулась.

- Однажды я так и сделала… на спор. Все было не так уж плохо.

Я рассмеялся.

- И почему я не удивлен.

«Да как он мог? Эгоистичный осел! Как он мог так поступить с нами?» – пронзительный мысленный вопль Розали ворвался посреди моего смеха.

- Полегче, Роуз, - услышал я шепот Эммета с противоположной стороны столовой. Его рука легла на ее плечи, крепко обнимая и удерживая ее на месте.

Я вздрогнул от последовавшей за этими словами мысленной картины, что могло  бы произойти, если бы я признался Розали об осведомленности Беллы позже, дома, где у Розали не было бы зрителей, а значит и причины сдерживаться. Придется спрятать свой «Астон-Мартин» где-нибудь за пределами штата, если она не успокоится к концу занятий. Вид моей любимой, искореженной и горящей машины, очень огорчил меня, хотя я знал, что заслужил возмездие.

Джаспер был не намного счастливее.

Я разберусь с другими позже. У меня было не так много времени побыть с Беллой, и я не собирался тратить его впустую.

Пока я пытался игнорировать мысли Розали, Джессика вторглась в мою голову. На этот раз я не возражал против того, что меня прервали. «Хороший язык тела. Позже я поделюсь с Беллой своими наблюдениями. Он склоняется к ней так, словно она ему по-настоящему интересна. Он выглядит заинтересованным. Он выглядит… идеально». Джессика вздохнула.  «Так бы и съела».

Я встретил любопытный взгляд Джессики, и она нервно отвернулась, съежившись на своем стуле.

Вся эта мысленная атака заняла считанные секунды, но Белла заметила мою рассеянность.

- Джессика анализирует все, что я делаю, - пояснил я, выбрав самое безобидное в качестве оправдания. – Позже она все разложит тебе по полочкам.

Возмущение Розали продолжалось, язвительный внутренний монолог лишь изредка  прерывался на секунду или две, пока она искала в своей памяти новые оскорбления, чтобы швырнуть их в мою сторону. Я задвинул звук на задний план, желая быть только с Беллой.

Я подвинул тарелку с едой обратно к Белле—это оказалась пицца,— раздумывая, как лучше начать. Недавнее разочарование вспыхнуло с новой силой, стоило мне только вспомнить ее слова: «Больше, чем нравлюсь ему я. И я не знаю, что с этим делать.»

Белла откусила от того же куска пиццы, которую до этого кусал я. Меня поразило, какой же доверчивой она была. Конечно же, она не знала, что я ядовит – не то, чтобы общая еда повредила бы ей. И все же я ожидал, что она будет относиться ко мне по-другому.

Как к чему-то иному. Но она этого так и не сделала.

Я начал издалека.

- Значит, официантка была симпатичной?

Белла снова подняла бровь.

- Ты действительно не заметил? 

Как будто какая-то женщина могла отвлечь мое внимание от Беллы. Опять абсурд.

- Нет. Я не обратил на нее внимания. Мне и без этого было чем заняться.

- Бедная девушка, - улыбаясь, произнесла Белла.

Ей понравилось, что я не заинтересовался официанткой, и я вполне понимал ее. Сколько раз я представлял себе, как покалечу Майка Ньютона в кабинете биологии?

Но неужели она искренне полагала, что ее человеческие чувства, плод  семнадцати коротких смертных лет, могли быть сильнее, чем этот разрушительный клубок эмоций, обрушившийся на меня после столетия пустоты?

- Ты кое-что сказала Джессике… - я не мог говорить непринужденно. – Меня это беспокоит.

Она тут же заняла оборонительную позицию.

- Я не удивлена, что ты услышал что-то, что тебе не понравилось. Ты же знаешь, что говорят о тех, кто подслушивает.

«Тот, кто подслушивает, добра о себе не услышит», - гласила поговорка.

- Я предупреждал, что буду слушать, - напомнил я.

- А я предупреждала, что ты не захочешь знать всего, о чем я думаю.

Ах, она снова вспомнила  о том, как я довел ее до слез. От раскаяния мой голос стал хриплым.

- Предупреждала. Однако ты не совсем права. Я правда хочу знать, о чем ты думаешь – обо всем. Только я хочу… чтобы ты не думала некоторые вещи.

Опять наполовину ложь. Я знал, что не должен хотеть нравиться ей. Но я хотел. Конечно, хотел.

- Это большая разница, - проворчала она, хмуро глядя на меня.

- Но сейчас дело не в этом.

- Тогда в чем же?

Она наклонилась ко мне, слегка обхватив рукой свое горло. Это движение привлекло мое внимание – отвлекая от разговора. Какой мягкой должна быть эта кожа…

Сосредоточься, - приказал я себе.

- Ты действительно веришь, что  дорожишь мной больше, чем я тобой? – спросил я. Вопрос показался мне нелепым, словно я перепутал все слова.

На мгновение Белла замерла, даже ее дыхание остановилось. Она резко отвернулась, часто моргая. Дыхание вернулось, но оно было прерывистым.

- Ты опять делаешь это, - пробормотала она.

- Что?

- Ослепляешь меня, - призналась она, настороженно глядя мне в глаза.

- О... – Я не представлял, что с этим делать. И все еще пребывал в восторге от того, что мог ослепить ее. Но это никак не помогало направить разговор в нужное русло.

- Это не твоя вина, - вздохнула она. – Ничего не поделаешь.

- Ты собираешься отвечать на мой вопрос? – потребовал я ответа.

Она опустила взгляд на стол.

- Да.

Вот и все, что она сказала.

- Да – ты собираешься ответить, или да – ты действительно так думаешь? – нетерпеливо переспросил я.

- Да, я действительно так думаю, - ответила она, не поднимая глаз. 

В ее голосе звучала легкая нотка уныния. Белла снова покраснела, и ее зубы непроизвольно прикусили губу.

Внезапно я понял, что ей было очень трудно признаться, ведь она по-настоящему верила в то, что говорила. И я был ничуть не лучше этого труса Майка, желавшего убедиться в ее чувствах до того, как признаться в своих. Моя уверенность в том, что я ясно дал понять силу своих эмоций, совершенно не имела значения, пока она не почувствовала их. И мне не было оправдания.

- Ты ошибаешься, - заверил я ее. Она должна  услышать нежность в моем голосе.

Белла посмотрела на меня, ее глаза были непроницаемы,  не выдавая ничего. 

- Ты не можешь этого знать, - прошептала она.

- Что заставляет тебя так думать? - удивился я. Можно предположить, будто она думает, что я недооцениваю ее чувства, поскольку не слышу ее мысли. Но, по правде говоря, проблема была в том, что она сильно недооценивала мои чувства.

Она уставилась на меня, нахмурив брови и прикусив губу. В миллионный раз мне отчаянно захотелось просто услышать ее.

Я был почти готов умолять, но она подняла палец, делая мне знак молчать.

- Дай мне подумать, - попросила она.

Если  Белла приводила свои мысли в порядок, я мог проявить терпение. 

Или же притвориться терпеливым.

Она сжала руки, переплетя тонкие пальцы. Заговорив, она смотрела на свои руки так, словно они принадлежали кому-то другому.

- Ну, кроме очевидного, - пробормотала она. – Иногда… конечно, я не могу быть уверена в этом – ведь я не умею читать мысли, – но иногда мне кажется, что, говоря мне что-то, на самом деле ты прощаешься со мной. – Она не поднимала глаз.

Неужели она заметила это? Понимает ли, что только слабость и эгоизм удерживают меня здесь? Возможно ли, что из-за этого она станет хуже думать обо мне?

- Проницательно, - выдохнул я, и, с ужасом заметив, как боль исказила ее лицо, поспешил опровергнуть ее догадку. – Но именно поэтому ты ошибаешься… - начал я, но замолчал, вспомнив первые слова ее объяснения. Они беспокоили меня, хоть я и не понял их смысла. - Что ты имеешь в виду под «очевидным»?

- Да посмотри на меня, - сказала она.

А я смотрел. Я только и делал, что смотрел на нее.

- Я совершенно обыкновенная, - объяснила она. – Ну, за исключением скверной особенности - со мной постоянно происходят несчастные случаи, и я настолько неуклюжа, что передвижения даются мне почти так же нелегко, как и людям с ограниченными возможностями. И посмотри на себя. – Она махнула рукой в мою сторону, словно говорила о таких очевидных вещах, что  не стоило их и объяснять.

Она считала себя обычной? Она решила, что я в чем-то лучше ее? Кто внушил ей это? Глупые, недалекие, слепые люди вроде Джессики или мисс Коуп? Как она могла не понимать, что она самая красивая… самая утонченная?.. Даже этих слов было недостаточно.

А она и понятия не имела.

- Знаешь, ты недооцениваешь себя, - возразил я. – Насчет твоей скверной особенности - признаю - ты абсолютно права… - я невесело рассмеялся. Преследовавший ее злой рок совсем не казался мне смешным. Неуклюжесть, однако, была довольно забавной. Милой. Поверит ли она, если я скажу, что она прекрасна и внутри, и снаружи? Возможно, факты убедят ее. – Но ты не слышала, о чем думал каждый представитель мужского пола этой школы в твой первый учебный день.

Надежда, трепет, увлеченность преобладали в их мыслях, очень скоро сменившиеся несбыточными фантазиями. Несбыточными, потому что она не замечала никого из них.

Я был единственным, кому она сказала «да».

Моя улыбка, должно быть, стала самодовольной, и на ее лице застыло удивление. - Я в это не верю, - пробормотала она.

- Поверь вот во что: ты - полная противоположность обычности.

Она не привыкла к комплиментам, поэтому вспыхнула и сменила тему разговора. - Я хотя бы не прощаюсь с тобой.

- Разве ты не понимаешь? Это как раз доказывает мою правоту. Я дорожу тобой больше, потому что если я смогу… - стану ли я когда-нибудь достаточно самоотверженным, чтобы поступить правильно? Я в отчаянии покачал головой. Нужно найти в себе силы. Она заслужила жизнь, а не то, что видела для нее Элис. – Если расстаться – правильное решение… - а оно ведь действительно правильное? Белла не должна быть со мной. Она не сделала ничего, чтобы заслужить мой темный мир. 

– Чтобы уберечь тебя от боли, чтобы защитить - лучше я сам буду страдать.

Произнося эти слова, я желал, чтобы они оказались правдой.

Она раздраженно посмотрела на меня. Мои слова отчего-то рассердили ее. - И ты думаешь, что я не поступила бы так же? – требовала она ответа, закипая от ярости.

Такая свирепая – такая нежная и хрупкая. Как могла она ранить кого-то? 

- Тебе никогда не придется делать выбор, - ответил я, подавленный тем, насколько мы разные.

Она пристально смотрела на меня, беспокойство сменило гнев в ее глазах, и на переносице появилась маленькая морщинка.

С этой вселенной определенно что-то не так, если кто-то такой хороший и ранимый не был достоин ангела-хранителя, способного уберечь ее от неприятностей.

Что ж, в моих мыслях появился черный юмор, по крайней мере, у нее есть вампир-хранитель.

Я улыбнулся. Как же мне нравился  этот повод остаться. - Хотя, необходимость защищать тебя начинает мне казаться занятием, требующим моего постоянного присутствия.

Она тоже улыбнулась.

- Сегодня никто не пытался прикончить меня, - весело констатировала она, но вдруг ее лицо на полсекунды стало задумчивым, а потом глаза вновь стали непроницаемыми.

- Пока что, - сухо добавил я.

- Пока что… - к моему удивлению согласилась она, хотя я ожидал, что она будет отрицать необходимость защиты.

На другом конце столовой недовольные высказывания Розали становились все громче, вместо того чтобы утихать.

 «Прости», – снова подумала Элис. Должно быть, она заметила, как я поморщился.

Но, услышав ее, я вспомнил, что есть еще кое-что, что мне необходимо уладить.

- У меня к тебе еще один вопрос.

- Давай, - согласилась Белла, улыбаясь.

- Тебе действительно нужно ехать в Сиэтл в субботу, или это просто предлог, чтобы не говорить «нет» всем твоим поклонникам?

Она бросила на меня сердитый взгляд.

- Знаешь, я все еще не простила тебя за ту историю с Тайлером. Твоя вина, что он запутался, решив, что я пойду с ним на выпускной.

- О, он нашел бы способ пригласить тебя и без моей помощи – просто мне очень хотелось посмотреть на твое лицо.

Теперь я рассмеялся, вспомнив ее потрясенное лицо. Ничто из того, что я рассказал ей о своей темной жизни, никогда не приводило ее в такой ужас.

- А если бы я тебя пригласил, мне ты бы тоже отказала?

- Наверное, нет, - сказала она. – Но позже все отменила бы, симулировав болезнь или вывих лодыжки.

Как странно. - Почему так?

Она покачала головой, разочарованная тем, что я не понял ее сразу. - Наверное, ты никогда не видел меня в спортзале, но я думала, ты догадаешься.

Вот оно что. 

- Ты имеешь в виду тот факт, что неспособна пройти по ровной устойчивой поверхности, не споткнувшись обо что-нибудь?

- Именно.

- С этим проблем бы не было. Все дело в том, кто ведет в танце.

На какую-то долю секунды я был сражен идеей о возможности держать ее в своих объятиях на танцах, где она, несомненно, была бы облачена в нечто красивое и нежное, а не в этот отвратительный свитер.

С абсолютной ясностью я вспомнил ощущение ее тела под моим, когда оттолкнул ее с пути приближающегося фургона. Я помнил это чувство сильнее, чем панику или отчаяние. Она была такой мягкой и теплой, идеально прилегающей к моему каменному телу…

Я выдернул себя из воспоминаний.

- Но ты так и не ответила… - быстро заговорил, не оставляя ей возможности возразить мне, что она явно намеревалась сделать. – Ты твердо решила поехать в Сиэтл или не возражаешь, если мы займемся чем-нибудь другим?

Хитро – предоставить ей возможность выбора, но не дать шанса сбежать от меня на целый день. Вряд ли это справедливо, но вчера вечером я дал ей обещание. Слишком небрежно, слишком бездумно, но все же… если я планирую заслужить доверие, которое она уже испытывает ко мне, хоть я его и не достоин, мне придется исполнять все обещания, какие смогу. Даже если сама мысль об этом приводит меня в ужас.

В субботу будет светить солнце. Я мог бы показать ей себя настоящего, если б только у меня хватило смелости вынести ее ужас и отвращение от этого зрелища. Я знал место, где можно пойти на такой риск.

- Я открыта любым предложениям, - согласилась Белла. – Но хочу попросить тебя об одолжении.

Небезусловное «да». Но что именно ей от меня нужно?

- Что?

- Можно мне сесть за руль?

Это какое-то ее особое чувство юмора? - Зачем?

- Ну, в основном за тем, что, когда я говорила Чарли, что поеду в Сиэтл, он специально спросил, одна ли я буду, а в то время я действительно собиралась ехать одна. Если бы сейчас он задал тот же вопрос снова, я, вероятно, не стала бы лгать, но не думаю, что он поинтересуется еще раз. Оставь я свой пикап дома, эта тема поднимется без надобности. А еще потому, что твое вождение меня пугает.

Глядя на нее, я закатил глаза.

- Из всех способных напугать тебя вещей, ты переживаешь о том, как я вожу машину. – Определенно, ее мозг работал иначе, чем у других. Сильно недовольный, я покачал головой. Почему она не боится по-настоящему страшных вещей? И почему я не хочу, чтобы она их боялась?

Я был не в состоянии поддерживать игривый тон нашего разговора.

- Ты не хочешь рассказать отцу, что проведешь день со мной? – спросил я голосом, ставшим мрачным в момент, когда я мысленно перечислил все причины, по которым было важно сказать ему. Но уже догадывался, каким будет ее ответ.

- В случае с Чарли - чем меньше он знает, тем лучше, - уверенно сказала Белла. – Кстати, куда мы поедем?

- Будет хорошая погода, - медленно проговорил я, преодолевая панику и нерешительность. Как сильно я буду сожалеть о своем выборе? – Так что мне придется держаться подальше от посторонних глаз… а ты можешь побыть со мной, если хочешь.

Белла сразу же уловила намек в моих словах. Ее глаза загорелись нетерпением. - И ты покажешь мне, что имел в виду, говоря о солнце?

А вдруг, как и много раз до этого, ее реакция будет совсем не такой, как я ожидаю? Такое предположение вызвало у меня улыбку, и я изо всех сил постарался вернуться к более простой части разговора. - Да. Но… - она пока не согласилась, - если ты не желаешь оставаться со мной наедине, я все равно предпочел бы, чтобы ты не ездила в Сиэтл одна. Я дрожу при мысли обо всех тех неприятностях, которые ты можешь найти в таком большом городе.

Уязвленная услышанным, она поджала губы.

- Финикс в три раза больше Сиэтла - и это только по численности населения. По площади…

- Ну, очевидно, в Финиксе твое время еще не пришло, - прервал я ее возражения. – Поэтому я предпочел бы, чтобы ты осталась со мной.

Даже если она останется со мной навечно, этого будет недостаточно.

Я не должен так думать. У нас не было вечности. Теперь каждая истекающая секунда для меня значили больше, чем когда-либо прежде, ведь с каждой из них она менялась, а я оставался прежним. По крайней мере, физически.

- Так уж вышло, что я не против побыть с тобой наедине, - сказала она.

Нет – потому что ее инстинкты были неправильными, прямо противоположными.

- Знаю. – Я вздохнул. – Но ты должна сказать Чарли.

- С какой стати мне делать это? – спросила она в крайнем изумлении.

Я впился в нее взглядом, хотя обычно мой гнев был адресован мне одному. Как жаль, что я не мог дать ей другой ответ.

- Чтобы у меня был хотя бы крошечный стимул вернуть тебя назад, - прошипел я. Она должна была дать мне его – одного свидетеля, который заставит меня быть осторожным.

Белла громко сглотнула и долго смотрела на меня. Что она видела?

- Пожалуй, я рискну, - наконец сказала она.

Арр! Неужели она получала удовольствие, рискуя своей жизнью? Так жаждала адреналина?

«Да заткнись ты уже!» Мысленный вопль Розали, достигнув максимальной громкости, пробился сквозь мою блокировку. Я услышал, что она думает о нашем разговоре, о том, как много уже узнала Белла. Я машинально оглянулся и увидел, что Розали сверлит меня свирепым взглядом, но понял, что меня это ничуть не заботило. Пусть крушит мою машину. Это всего лишь игрушка.

- Давай поговорим о чем-нибудь другом, - неожиданно предложила Белла.

Я снова повернулся к ней, удивляясь, как она могла не замечать того, что действительно имело значение. Почему не видела во мне монстра, которым я и был на самом деле? Вот Розали определенно видела.

- О чем ты хочешь поговорить?

Ее глаза метнулись влево, потом вправо, будто она проверяла, не подслушивал ли кто. Похоже, она собиралась поднять еще одну тему, связанную с мифами. Ее взгляд на секунду застыл, тело напряглось, и затем она посмотрела на меня.

- Зачем ты ездил на Козьи скалы в прошлые выходные… чтобы поохотиться? Чарли сказал, что это не самое подходящее место для прогулок, там водятся медведи.

И тут не заметила. Я уставился на нее, приподняв одну бровь.

- Медведи? – ахнула она.

Я криво усмехнулся, наблюдая, как к ней приходит осознание. Может, хоть это заставит ее, наконец, воспринимать меня всерьез? Заставит ли хоть что-нибудь?!

«Давай, расскажи ей все. У нас же нет правил». Мысленно прошипела Розали. Я изо всех сил старался не слушать ее.

Белла попыталась взять себя в руки. - Знаешь, сезон охоты на медведей еще не открыт, - строго произнесла она, прищурившись.

- Если ты внимательно читала закон, то правила распространяются лишь на охоту с применением оружия.

На мгновение она снова потеряла контроль над своим лицом. Ее губы приоткрылись.

- Медведи? – повторила она, на этот раз скорее вопросительно, нежели потрясенно.

- Эммет обожает гризли.

Я смотрел ей в глаза, пока она справлялась с потрясением и приходила в себя.

- Хм, - пробормотала она, откусывая кусочек пиццы и глядя вниз. Задумчиво пожевав, она сделала глоток и, наконец, подняла взгляд на меня. – Ну а ты кого предпочитаешь?

Вопроса вроде этого я и должен был ожидать, но нет.

- Пум, - резко ответил я.

- А, - отозвалась она нейтральным тоном. Ее сердце билось спокойно и ровно, как будто мы обсуждали меню в любимом ресторане.

Ладно. Если она хочет вести себя так, словно в этом нет ничего необычного…

- Конечно, нам следует быть осторожными, чтобы своей неразумной охотой не нанести урон окружающей среде, - мой голос звучал отстраненно и спокойно. – Мы стараемся выбирать районы, перенаселенные хищниками – как бы далеко они ни находились. Здесь всегда полно оленей и лосей, и они тоже годятся, но что за удовольствие от такой охоты?

Она слушала с выражением вежливой заинтересованности, словно я был экскурсоводом в музее и описывал картину. Я улыбнулся.

- Действительно,  - спокойно пробормотала она, откусывая еще кусок пиццы.

- Ранняя весна – любимый медвежий сезон Эммета, - продолжил я тем же тоном. – Они только выходят из спячки, поэтому очень раздражительны.

Прошло семьдесят лет, а он все еще не оправился от поражения в той первом поединке.

- Ничто не приносит большего удовольствия, чем раздражительный медведь гризли, - торжественно кивнув, согласилась Белла.

Не сдержавшись, я хохотнул и покачал головой, удивляясь ее нелогичному спокойствию. Наверняка она притворяется. - Скажи мне, пожалуйста, что ты думаешь на самом деле?

- Я пытаюсь представить себе это, но не могу, - сказала она, и на переносице снова появилась морщинка. – Как можно охотиться на медведя без оружия?

- О, у нас есть оружие, - ответил я и одарил ее широкой улыбкой. Я ожидал, что Белла отшатнется, но она не шелохнулась, молча наблюдая за мной. – Но не то, которое имеют в виду, когда пишут законы об охоте. Если ты когда-нибудь видела по телевизору, как нападает медведь, то ты в состоянии представить себе охоту Эммета.

Она бросила взгляд на стол, за которым сидели остальные, и вздрогнула. Наконец-то. А потом я рассмеялся над собой, потому что знал, что часть меня желала, чтобы она продолжала ничего не замечать.

Теперь она смотрела на меня широко раскрытыми и серьезными глазами.

- Ты тоже похож на медведя? – спросила она почти шепотом.

- Я больше похож пуму, по крайней мере, мне так говорили, - объяснил я, стараясь, чтобы голос снова звучал беззаботно. – Возможно, наши предпочтения не случайны.

Уголки ее губ чуть приподнялись.

- Возможно, - повторила она и склонила голову набок. В ее глазах легко читалось любопытство. – Я смогу это увидеть?

На мгновение в моей голове возник столь ясный образ – истерзанное, обескровленное тело Беллы в моих руках, - будто я сам был способен видеть картинки будущего, а не подсматривал их в сознании Элис. Но мне не нужен был дар предвидения, чтобы проиллюстрировать этот ужас - результат был очевиден.

- Ни в коем случае, - прорычал я.

Она отпрянула от меня, потрясенная и испуганная моей внезапной яростью.

Я тоже откинулся назад, желая увеличить расстояние между нами. Неужели она так никогда и не поймет? Она совсем не помогает мне в том, чтобы сохранить ей жизнь.

- Слишком страшно? – спросила она ровным голосом. Однако ее сердце все еще билось в удвоенном темпе.

- Будь так, я бы взял тебя с собой сегодня, - процедил я сквозь зубы. – Тебе не помешает здоровая порция страха. Ничто иное не было бы полезнее для тебя.

- Тогда почему? – спросила она, ничуть не смутившись.

Я тупо уставился на нее, ожидая, что ей будет страшно. Мне было страшно. Глаза Беллы оставались любопытными, нетерпеливыми, но не более. Она ждала ответа, не сдаваясь.

Но наш час подходил к концу.

- Позже, - отрезал я и поднялся на ноги. – Мы опоздаем.

Она растерянно огляделась, словно забыла, что мы обедаем. Словно забыла,  что мы вообще  находимся в школе, и удивилась, что мы были не в каком-то уединенном месте, лишь друг с другом. Я прекрасно понимал это чувство. Трудно  помнить обо всем остальном мире, когда я рядом с ней. 

Она быстро встала, покачнувшись, и перекинула сумку через плечо.

- Позже так позже, - ответила она, и я увидел решимость в ее поджатых губах. Она не даст мне уйти от ответа.

________________________________________

Редакторы: sverchok,  Bellissima, gazelle