Мы с Беллой молча шли на урок биологии. По пути нам встретилась Анжела Вебер, она задержалась на тротуаре с парнем из класса по тригонометрии — они обсуждали домашнее задание. Я поверхностно прошёлся по её мыслям, ожидая очередного разочарования, однако был крайне удивлен их меланхоличностью.

Так у Анжелы всё же есть нечто желанное. К сожалению, это не так-то просто запихнуть в подарочную коробку.

Безнадёжная тоска Анжелы странным образом утешила меня. На секунду я ощутил чувство родства и единения с этой доброй девушкой.

Отрадно было знать, что я не единственный переживал трагическую историю любви. В мире много разбитых сердец. 

В следующую секунду я ощутил сильнейшее раздражение. Потому что её истории не обязательно быть трагичной. Она человек, и он тоже, а  отличие, казавшееся таким непреодолимым в её мыслях, на самом деле, просто смехотворны по сравнению с моей ситуацией. Для её разбитого сердца попросту нет причин. Какая расточительная печаль. Почему у этой истории не может быть счастливого конца?

Мне захотелось сделать ей подарок… Что ж, я дам ей то, чего она так хочет. С моими познаниями в области человеческой натуры это будет не трудно. Я проанализировал сознание парня - объекта ее привязанности, рядом с ней,  похоже, он был не против, но, как и она, не решался преодолеть разделявшую их трудность.

Всё, что мне нужно сделать, это внушить им вероятность.

В голове уже сформировался план, детали сложились сами собой без каких-либо усилий с моей стороны. Потребуется помощь Эммета — и, пожалуй, единственной трудностью будет уговорить его поддержать эту затею. Человеком гораздо проще манипулировать, чем бессмертным.

Я остался доволен своим решением, своим подарком для Анжелы. По крайней мере, удалось отвлечься от собственных проблем. Если б только они решались так же легко.

Настроение стало чуточку лучше, когда мы с Беллой усаживались за свою парту. Возможно, стоит быть более позитивным. Возможно, и для нас существует решение, которое до сих пор ускользает от меня, как и Анжела не сумела разглядеть очевидную разгадку своей дилеммы. Вряд ли, конечно… Но зачем тратить время на отчаяние? Когда дело касается Беллы, у меня нет лишнего времени. Дорога каждая секунда.

Вошёл мистер Баннер, везя перед собой допотопный телевизор и видеомагнитофон. Следующие три дня нас ожидал просмотр фильма, таким образом он решил пропустить не особо интересную ему тему — генетические заболевания. «Масло Лоренцо» — картина не из весёлых, но это не остановило всеобщего воодушевления. Никаких конспектов и материалов для контрольной. Ученики ликовали.

В любом случае мне было всё равно. Я не собирался уделять внимание чему-нибудь, помимо Беллы. 

Сегодня я не отодвинул стул в сторону, как делал раньше в попытке отстраниться от её запаха. Наоборот, я сел рядом, как любой нормальный парень. Ближе, чем мы сидели в машине, достаточно близко, чтобы ощутить жар её тела своим левым боком.

Странное чувство, одновременно приятное и нервирующее, но лучше так, чем сидеть у противоположного конца стола. Я ещё не успел привыкнуть к новым ощущениям, зато быстро осознал, что мне уже мало. Недостаточно. Близость с ней лишь побуждала меня желать большего.

Однажды я обозвал её магнитом для опасностей. В данный момент это казалось истинной правдой. Я — главная опасность, и чем больше сокращалась дистанция между нами, тем больше меня влекло к ней.

А затем мистер Баннер выключил свет.

И всё неуловимо изменилось, что странно, ведь темнота никак не сказывается на моём зрении. Я по-прежнему всё чётко видел, каждую деталь в классе.

Так отчего же воздух между нами был так наэлектризован? Оттого ли, что я единственный мог всё видеть? Или оттого, что мы с Беллой стали невидимы для окружающих? Будто мы остались одни, вдвоем, сокрытые в полутьме, сидя так непозволительно близко друг к другу.

Я неосознанно потянулся к ней рукой. Хотел лишь прикоснуться к ее ладони, подержать ее в темноте. В этом ведь нет ничего ужасного? Если ей неприятна моя кожа, ей достаточно отстраниться.

Я отдёрнул руку, покрепче сжал кулаки и скрестил руки на груди. Я дал зарок — никаких ошибок. Если возьму её за руку, я обязательно захочу большего — ещё одного незначительного прикосновения, еще одного шажка ближе к ней. Я уже чувствовал, как во мне росло новое,  неведомое ранее желание, с усердием стремящееся разбить вдребезги мой самоконтроль. 

Никаких ошибок.

Белла приняла ту же позу: скрестила руки на груди и сжала кулаки.

«О чем ты думаешь?» Мне до смерти хотелось прошептать ей эти слова, но в классе было слишком тихо — услышат даже шёпот.

Фильм начался, немного рассеяв мрак. Белла взглянула на меня. Она заметила, что я напряжен — в точности, как и она — и улыбнулась. Губы слегка приоткрылись, а в глазах был намек на приглашение.

Или, возможно, я видел лишь то, что хотел видеть.

Я улыбнулся в ответ. У неё перехватило дыхание, и она быстро отвернулась.

От этого стало ещё хуже. Я не знал её мыслей, но уже не сомневался, что был прав — она хочет, чтобы я прикоснулся к ней. Она испытывает то же самое опасное влечение.

Между нашими телами звенело электричество.

За весь час она ни разу не пошевелилась, сохраняя всё ту же жёстко контролируемую позу. Время от времени она украдкой поглядывала в мою сторону, и меня словно пронзало током.

Минуты тянулись медленно, и всё же недостаточно. Для меня всё было в новинку, я бы просидел вот так рядом с ней весь день, а то и два, чтобы сполна насладиться ощущениями.

За это время я успел провести с десяток жарких дебатов с самим собой — разум боролся с желанием.

Наконец, мистер Баннер включил свет.

Под яркими флюоресцентными лампами атмосфера в классе вернулась в норму. Белла вздохнула и потянулась, разминая затекшие пальцы. Должно быть ей было очень неудобно сидеть в одном положении так долго. Мне было проще — неподвижность являлась частью моей натуры.

— Что ж, это было познавательно, — усмехнулся я, заметив на её лице выражение облегчения.

— Угу, — согласилась она, прекрасно понимая, что я имею в виду, но никак не комментируя. Я бы отдал всё на свете, чтобы услышать, о чём она сейчас думает.

Я вздохнул – одно лишь желание  мне здесь не поможет.

— Идём? — спросил я, вставая.

Она поморщилась и поднялась на нетвердых ногах, раскинув руки в стороны, будто боялась, что может упасть.

Я бы мог протянуть ей руку. Или поддержать её той самой рукой под локоть, совсем слегка. Вряд ли это можно считать грубым нарушением правил.

Никаких ошибок.

По дороге в спортзал она была очень тихой. Меж бровей залегла морщинка – признак того, что она глубоко задумалась. Я тоже пребывал в задумчивости.

Одно мое прикосновение не причинит ей вреда, утверждала эгоистичная часть меня.

Я мог легко контролировать силу мускульного нажима. Для меня это совсем не сложно. Тактильная чувствительность у меня развита гораздо лучше, чем у человека: я бы мог жонглировать дюжиной хрустальных бокалов, ни одного не разбив; я бы мог погладить мыльный пузырь и не лопнуть его. Пока я в достаточной степени контролирую себя.

Белла была подобна мыльному пузырю — такая же хрупкая и эфемерная. Временная.

Как долго я смогу оправдывать свое присутствие в ее жизни? Сколько у меня времени? Будет ли у меня другой шанс, подобный этому? Подобный этому моменту? Этой секунде? Она не всегда будет на расстоянии вытянутой руки.

У дверей спортзала Белла обернулась и, увидев выражение моего лица, широко распахнула глаза. Она молчала. Я взглянул на себя в отражении ее глаз и увидел признаки раздирающего меня конфликта. Затем лицо разгладилось, когда лучшая часть меня проиграла спор.

Рука поднялась без какой-либо сознательной команды с моей стороны. Так нежно, как если бы она была сделана из хрупкого стекла, как если бы она была тончайшим мыльным пузырём, я провёл пальцами по тёплой коже на её скуле. Она пылала в месте моего прикосновения, и я ощутил пульсирующий кровоток под прозрачной кожей.

«Хватит», — приказал я себе, хотя рука жаждала обласкать ее щёку. — «Хватит».

Мне было нелегко убрать руку, и ещё труднее удержаться и не шагнуть ближе. Тысячи различных возможностей промелькнули в голове в мгновение ока – тысячи способов прикоснуться к ней. Подушечками пальцев очертить контур её губ. Обхватить ладонью подбородок. Вытащить заколку из волос, чтобы они рассыпались по моей руке. Обвить руками её талию и прижать к себе всем телом.

«Хватит».

Я силой заставил себя развернуться и зашагать прочь. Движения были скованными — нежеланными. 

Я позволил разуму задержаться и понаблюдать за ней, пока я убегал от искушения. Я уловил мысли Майка Ньютона — самые громкие. Белла прошла мимо него в забытии, с отрешённым взглядом и румянцем на щеках. Он бросил сердитый взгляд мне в спину и внезапно моё имя смешалось с проклятиями в его голове. Я не удержался от лёгкой ухмылки в ответ.

Мою руку покалывало. Я согнул ее, затем сжал в кулак, но она продолжала безболезненно гореть. 

Нет, я не причинил Белле вреда, но коснуться ее все равно было ошибкой.

Это было похоже на тлеющие угли, словно все тело охватил приглушенный вариант моей обжигающей жажды.

А в следующий раз, когда я окажусь рядом с ней, хватит ли мне сил удержаться и не дотронуться до нее? И если я прикоснусь к ней во второй раз, смогу ли я на этом остановиться? 

Больше никаких ошибок. Что было, то было. «Наслаждайся воспоминаниями, Эдвард, - мрачно сказал я себе, - и держи руки при себе». Иначе мне придется заставить себя уйти... так или иначе. Потому что если я упорно собираюсь совершать ошибки, то не могу позволить себе к ней приближаться.

Я глубоко вздохнул и попытался успокоиться.

Эммет догнал меня возле кабинета английского.

- Привет, Эдвард. «Он выглядит лучше. Странно, но все же гораздо лучше. Счастлив».

- Привет, Эм, - я выглядел счастливым? Пожалуй, несмотря на хаос у меня в голове, я и чувствовал что-то похожее.

Я вздохнул.

- Прости, что я бросил тебя одного со всем этим разбираться. Ты злишься на меня?

- Не-а. А Роуз переживет. Это все равно должно было случиться. «С учетом того, что видит Элис...»

Мне совершенно не хотелось сейчас думать о видениях Элис. Глядя перед собой, я стиснул зубы.

И, пытаясь отвлечься, заметил Бена Чейни, который перед нами зашел в кабинет испанского. Вот и мой шанс преподнести подарок Анжеле Вебер.

Я остановился и схватил Эммета за руку. 

- Подожди секунду.

- Я знаю, что не заслужил этого, но не мог бы ты сделать мне одолжение?

- Какое одолжение? - с любопытством спросил он.

Шепотом – так быстро, что человек ни слова бы не понял - я объяснил ему, что мне нужно.

Когда я закончил, он уставился на меня с бессмысленным выражением на лице. В мыслях его царила такая же пустота.

- Ну так что? – поторопил я его. – Ты мне поможешь?

Чтобы ответить, ему потребовалась минута.

- Но зачем?

- Да ладно тебе, Эммет. Почему бы и нет?

- Разве это не ты жалуешься, что школа – сплошное однообразие? Ну, а тут, уже кое-что необычное, верно? Считай это экспериментом – над человеческой натурой.

Он еще мгновение смотрел на меня, а потом сдался. 

- Да уж, точно что-то новенькое, с этим не поспоришь. Ладно, уговорил, - и фыркнув, Эммет подал плечами. – Я тебе помогу.

Я ухмыльнулся ему – теперь, когда мы были в одной команде, мой план заиграл новыми красками. Розали, конечно, действовала на нервы, но я всегда буду в долгу перед ней за то, что она выбрала Эммета. Ни у кого нет брата лучше, чем у меня.

Эммет не нуждался в подготовке. Его реплики я прошептал ему на ухо, когда мы заходили в класс.

Бен уже сидел на своем месте позади меня и собирался сдавать домашнюю работу. Мы с Эмметом уселись и занялись тем же самым. В классе было еще шумно, приглушенные разговоры смолкнут не раньше, чем миссис Гофф потребует внимания. А она не спешила, проверяя контрольные предыдущего класса.

- Итак, - начал Эммет громче, чем требовалось. - Ты уже пригласил Анжелу Вебер на свидание?

Шелест страниц за моей спиной резко оборвался. Бен замер, его внимание быстро переключилось на наш разговор.

Отлично. Он заинтересовался.

- Нет - ответил я и, изображая сожаление, медленно покачал головой.

- Ну и почему же? - Эммет импровизировал. - Неужели нам не хватает храбрости?

Я поморщился.

- Нет. Я слышал, ей нравится кто-то другой.

Я не ожидал такого рыцарского духа, инстинкта защитника. Я рассчитывал на ревность. Ну и ладно, главное, чтобы работало.

- И ты собираешься остановиться на этом? - снова импровизируя, с презрением сказал Эммет. – Даже не попробовав посоревноваться?

Я сердито посмотрел на него, но постарался использовать то, что он мне подбросил.

- Слушай, по-моему, этот Бен ей действительно нравится. И я не собираюсь ее переубеждать. Есть и другие девушки.

В парту позади меня словно молния ударила.

- Кто такой? - спросил Эммет, возвращаясь к сценарию.

- Да, какой-то Чейни, как сказала моя соседка на лабораторной. Даже не знаю, кто это.

Я сдержал улыбку. Только надменные Каллены могли безнаказанно притворяться, что не знают каждого ученика в этой крошечной школе.

У Бена голова кружилась от шока.

- Эдвард, - тихо пробормотал Эммет, покосившись на Бена. - Он прямо за тобой.

 Последнее он произнес одними губами, но так четко, что человек легко мог прочитать слова.

- О, - пробормотал я в ответ.

Я повернулся на стуле и бросил взгляд на сидящего позади меня парня. На секунду в черных глазах за стеклами очков мелькнул страх, но потом он напрягся и расправил плечи, оскорбленный моим явным пренебрежением. Бен вздернул подбородок, и его золотисто-коричневая кожа потемнела от гневного румянца.

- Ха, - высокомерно сказал я, повернувшись к Эммету.

Замечательно.

- Но разве ты не говорил, что она пригласила на танцы Йорки? - спросил Эммет, фыркнув при упоминании имени парня, которого многие презирали за неуклюжесть.

- Видимо, это было совместное решение, - я хотел быть уверен, что Бену все ясно. - Анжела застенчивая. Если Бе… ну, если у парня не хватит духу пригласить ее на свидание, она никогда не пригласит его.

- Тебе нравятся застенчивые девушки, - сказал Эммет, возвращаясь к импровизации. – «Тихие девушки. Девушки вроде… хм, ну не знаю. Может быть, Белла Свон?»

Я усмехнулся:

- Точно, - а потом вернулся в нашему представлению. -  Может быть, Анжеле надоест ждать. А может, я приглашу ее на выпускной бал.

«Нет, не пригласишь, - подумал Бен, выпрямляясь на стуле. – Ну и что, если она выше меня? Раз ей все равно, то и мне тоже. Она самая милая, умная, красивая девушка в этой школе... и она меня выбрала».

Мне нравился этот Бен. Он казался умным и доброжелательным. Возможно, он даже достоин такой девушки, как Анжела.

Когда миссис Гофф встала и поприветствовала класс, я под столом показал Эммету большой палец.

«Ладно, признаю - это было даже весело», - подумал Эммет.

Я улыбнулся самому себе, довольный тем, что сумел помочь расцвести этой истории любви. Я не сомневался, что Бен доведет дело до конца, и Анжела получит мой анонимный подарок. Этот долг был мной выплачен.

Как же глупы люди, если позволяют шестидюймовой¹  разнице в росте разрушить их счастье.

Успех поднял мне настроение. Я снова улыбнулся, устраиваясь поудобней, и приготовился к развлечениям. Как-никак Белла за обедом заметила, что я никогда раньше не видел ее на уроке физкультуры.

В гуле голосов, которые кружили по спортзалу, мысли Майка уловить было легче всего. За последние несколько недель его сознание стало слишком привычным. Я, со вздохом, смирился с тем, что придется слушать через него. По крайней мере, я мог быть уверен, что он будет следить за Беллой.

Я как раз успел услышать, как он предложил стать ее партнером по бадминтону. Пока он это предлагал, в его мыслях мелькали и другие варианты партнерства с Беллой. Моя улыбка погасла, зубы сжались, и мне пришлось напомнить себе, что убийство Майка по-прежнему под запретом.

- Спасибо, Майк – но знаешь, тебе необязательно это делать, ты же знаешь.

- Не волнуйся, я буду держаться от тебя на расстоянии.

Она улыбнулась ему, и в голове у Майка пронеслась череда воспоминаний о многочисленных несчастных случаях, всегда так или иначе связанных с Беллой.

Поначалу Майк играл один, а Белла нерешительно  стояла на задней половине корта, осторожно держа ракетку так, словно та могла взорваться, если махнуть ею слишком резко. Затем мимо прошел тренер Клапп и приказал Майку дать возможность поиграть и Белле.

«О-ох», - подумал Майк, когда Белла со вздохом двинулась вперед, держа ракетку не под тем углом.

Дженнифер Форд, мысленно излучая самодовольство, подала волан прямо на Беллу. Майк увидел, как Белла рванулась к нему, размахивая ракеткой в нескольких ярдах  от цели, и бросился вперед, чтобы попытаться отбить волан.

Я с тревогой следил за ракеткой Беллы. Конечно же, она попала по туго натянутой сетке и, отскочив обратно, задела Беллу по лбу, а потом развернувшись, с оглушительным стуком ударила Майка по руке.

Белла терла ушибленный лоб. Трудно было удержаться на месте, зная, что ей больно. Но что я мог сделать, даже если бы был там? И, похоже, ничего серьезного не случилось. Наблюдая за ней, я все еще колебался.

Тренер засмеялся.

- Прости, Майк. «Эта девчонка – наихудшее проклятие, какое я когда-либо видел. Лучше держать ее подальше от остальных».

Он нарочно, чтобы Белла могла снова вернуться к роли зрителя, повернулся спиной и ушел смотреть игру других пар.

«Ой», - снова подумал Майк, массируя руку.

Он повернулся к Белле:

- Ты как, в порядке?

- Да, а ты? - смущенно спросила она.

- Думаю, жить буду. «Не хочу показаться плаксой. Но, черт возьми, как же больно!»

Поморщившись, Майк крутанул рукой.

- Я просто здесь постою, - сказала Белла.

Ей скорее было неловко, чем больно. Видимо, Майку досталось хуже. Я очень на это надеялся. Во всяком случае, Белла больше не играла. Она так старательно держала ракетку за спиной, на ее лице отразилось такое раскаяние... Мне пришлось замаскировать смех под кашель.

«Что смешного?» - поинтересовался Эммет.

- Потом расскажу, - пробормотал я.

Белла больше не решалась участвовать в игре. Тренер игнорировал ее и позволил Майку играть одному.

В конце урока я быстро справился с тестом, и миссис Гофф отпустила меня пораньше. Я шел по кампусу, внимательно слушая Майка. Он решил поговорить с Беллой обо мне.

Он не понимал, что на самом деле произошло чудо – это она выбрала меня.

- Ну?

- Что «ну»? – удивилась Белла.

- Ты и Каллен, да? «Ты и этот урод. Думаю, раз богатенький тип так для тебя важен...»

От его унизительного предположения я заскрежетал зубами.

- Это не твое дело, Майк.

- Мне это не нравится.

- Да тебе и не обязано нравится, - отрезала она.

- Он смотрит на тебя так... будто съесть хочет.

Я весь съежился, ожидая ответа.

Ее лицо покраснело, а губы сжались, словно она задержала дыхание. А затем, вдруг, с ее губ сорвался смешок.

Майк повернулся и, с мрачными мыслями, побрел переодеваться.

Я прислонился к стене спортзала и попытался успокоиться.

Как она могла смеяться над обвинением Майка – настолько точным, что я начал беспокоиться, не слишком ли много замечают в Форксе. Почему она засмеялась над предположением, что я могу убить ее, ведь она знала, что это чистая правда?

Да что с ней не так?

Может, у нее нездоровое чувство юмора? Это не соответствовало моим представлениям о ее характере, но разве я мог знать наверняка? Или, возможно, моя идея о глупом ангеле была, в определенном смысле, верной: у нее вообще отсутствовало чувства страха. Храбрость – вот самое подходящее слово. Другие бы сказали, что это глупость, но я знал, насколько она умна. Неважно, по какой причине, но не эта ли странная нехватка страха постоянно подвергала ее опасности? Может быть, тогда я всегда буду нужен ей.

Мое настроение в один миг взлетело.

Если бы я мог дисциплинировать себя, стать безопасным - тогда, возможно, для меня будет правильным остаться с ней.

Когда она выходила из дверей спортзала, плечи ее были напряжены, а нижняя губа закушена - верный признак беспокойства. Но как только ее глаза встретились с моими, она расслабилась, а лицо озарилось широкой улыбкой. Это было на удивление спокойное выражение. Она без колебаний пошла прямо ко мне и остановилась, только оказавшись так близко, что жар ее тела обрушился на меня, словно гигантская волна.

- Привет, - прошептала она.

Счастье, которое я в этот момент испытал, было просто ни с чем не сравнимым. 

- Привет, - сказал я. Мое настроение вдруг стало таким легким, что я не смог удержаться и не поддразнить ее, поэтому добавил: - Как физкультура?

Ее улыбка дрогнула.

- Отлично.

Она была плохой лгуньей.

- Неужели? - спросил я, собираясь продолжить разговор - я все еще беспокоился за ее голову, не болит ли она? А затем мое внимание отвлекли невероятно громкие мысли Майка Ньютона.

- Что? - спросила Белла.

Мои глаза вернулись к ее лицу. Она посмотрела на удаляющуюся спину Майка, а потом снова на меня.

- Ньютон действует мне на нервы, - признался я.

У нее приоткрылся рот, а улыбка исчезла. Наверное, она забыла, что у меня была возможность наблюдать за ней весь последний урок и видеть приключившуюся там катастрофу. А может она надеялась, что я не стану пользоваться своим даром.

- Ты ведь в этот раз не подслушивал?

- Как твоя голова?

- Ты просто невыносим! – процедила она сквозь зубы, а затем отвернулась от меня и яростно зашагала к парковке. От сильного смущения, ее кожа вспыхнула ярко-красным.

Я не отставал от нее, надеясь, что эта буря скоро уляжется. Обычно она быстро меня прощала.

- Ты же сама сказала, что я никогда не видел тебя в спортзале, - оправдывался я. – Вот мне и стало интересно.

Белла не ответила, лишь только сдвинула брови.

На парковке она резко остановилась, когда поняла, что путь к моей машине преграждает толпа парней.

Именно поэтому лучше бы Розали пользовалась своей машиной только за городом.

Я пробрался к своей машине сквозь толпу вожделеющих парней. После секундного колебания Белла последовала моему примеру. 

- Сплошная показуха, - пробормотал я, когда она забралась внутрь.

- Что это за машина? - - спросила она.

- М3.

Она нахмурилась.

- Я не говорю на языке автомобильного портала.

- Это БМВ, - я закатил глаза, а потом сосредоточился на том, чтобы сдать назад, никого не задавив. Кое-кто из парней, кажется, не собирался убираться с моего пути. Пришлось встретиться с ними взглядом – хватило полсекунды, чтобы их переубедить.

- Ты все еще сердишься? - спросил я ее. 

Хмурый взгляд смягчился.

- Определенно, - коротко ответила она.

Я вздохнул. Может, мне не стоило об этом напоминать. Ну хорошо. Полагаю, я могу попытаться загладить свою вину.

- Ты простишь меня, если я извинюсь?

Она на мгновение задумалась.

- Может быть... если ты извинишься искренне, - решила она. - И если ты пообещаешь больше так не делать.

Я не собирался ей лгать, и я ни за что бы не на это согласился. Возможно, стоит попытаться предложить ей что-нибудь взамен.

- Как насчет того, что я искренне извинюсь и позволю тебе сесть за руль в эту субботу?

При этой мысли я внутренне содрогнулся.

Она принялась обдумывала новую сделку, и между бровями у нее снова появилась морщинка.

- Договорились, - сказала она через какое-то время.

Теперь перейдем к извинениям… Раньше я никогда не пытался специально ослепить Беллу, но сейчас, похоже, настал подходящий момент. Выехав с территории школы, я пристально посмотрел ей в глаза, гадая, правильно ли это делаю. И использовал свой самый убедительный тон.

- Я очень сожалею, что я расстроил тебя.

Ее сердце забилось громче, застучало в ритме стаккато. Глаза стали огромными. Она была ошеломлена.

Я слегка улыбнулся. Кажется у меня получилось. И конечно, мне тоже было сложновато отвести взгляд от ее глаз. Столь же ослеплён. Хорошо, что я помню дорогу к ее дому.

- И рано утром в субботу я буду у твоего порога, -  добавил я, скрепляя наше соглашение.

Она быстро заморгала, тряхнув головой, словно стараясь, чтобы в ней прояснилось.

- Хм, - сказала она, - «вольво», неизвестно откуда взявшийся на нашей подъездной дорожке, в ситуации с Чарли не очень-то поможет.

Ах, как же мало она еще обо мне знала. 

- Я не собираюсь брать с собой машину.

- Как...? – попыталась спросить она, но я ее перебил. Ответ только вызовет много новых вопросов.

- Не беспокойся. Я буду, и без машины.

Белла склонила голову набок, и секунду казалось, что она собирается потребовать подробностей, но затем, похоже, передумала.

- А "потом" уже наступило? - спросила она, напомнив мне о нашем сегодняшнем неоконченном разговоре в кафетерии.

Лучше бы я просто ответил на ее прежний вопрос. Этот был гораздо менее привлекательным.

- Наверное, да, - неохотно согласился я.

Я припарковался перед ее домом, напряженно пытаясь придумать, как объяснить… не делая мою чудовищную природу слишком очевидной, и не испугать ее снова. Или преуменьшать тьму во мне было неправильно? 

Она ждала с той же вежливо-заинтересованной маской, что и за обедом. Будь я менее взволнован, ее нелепое спокойствие заставило бы меня рассмеяться.

- Ты все еще хочешь знать, почему тебе нельзя видеть, как я охочусь? – спросил я.

- Ну, в основном меня удивила твоя реакция, - сказала она.

- Я тебя напугал? - спросил я, уверенный, что она будет все отрицать.

- Нет, - это была такая очевидная ложь.

Я попытался сдержать улыбку, но не смог. 

- Извини, что напугал тебя, - а потом моя улыбка исчезла вместе с сиюминутным юмором. - Просто сама мысль о том, что ты будешь там... пока мы охотимся.

- Это так ужасно?

Мысленный образ был слишком ярким - Белла, такая уязвимая в безлюдной мгле и я, потерявший контроль... Я попытался выбросить это из головы.

- Невероятно.

- Потому что..?

Я глубоко вздохнул и на мгновение сосредоточился на жгучей жажде. Чувствуя ее, управляя ею, доказывая свою власть над ней. Она никогда больше не будет контролировать меня - я внушал себе, что  так и будет. Я стану безопасен для нее. Я смотрел на плывущие  облака, не видя их, и хотел верить, что моя решимость будет иметь хоть какое-то значение, когда на охоте я пересекусь с ее ароматом..

- Когда мы охотимся... мы отдаемся нашим чувствам - сказал я ей, обдумывая каждое слово, прежде чем его произнести. – Нами правит не разум, а обоняние. И если ты окажешься рядом, когда я вот так потеряю контроль над собой…

Я потряс головой в мучительной боли при мысли о том, что тогда произойдет – не может произойти, -  а совершенно точно случится.

Я прислушался к ее сердцебиению, а затем повернулся, чтобы все прочитать  по ее глазам.

Лицо Беллы было спокойным, а глаза серьезными. Но губы  слегка сжаты и, как я догадывался, от беспокойства. Что же ее волновало? Собственная безопасность? Была ли хоть какая-то надежда, что я наконец-то прояснил реальность? Я продолжал пристально вглядываться в нее, пытаясь перевести двусмысленное выражение ее лица  в неоспоримый факт.

А она смотрела в ответ. Спустя мгновение ее глаза округлились, а зрачки расширились, хотя свет не изменился.

Мое дыхание участилось и внезапно мне показалось, что тишина в машине зазвенела, точно так же, как сегодня днем в полутемном кабинете биологии. Между нами снова пробежал электрический ток, и мое желание прикоснуться к ней, на краткий миг стало сильнее всей моей жажды.

Вибрирующее электричество создало ощущение, будто у меня вновь появился пульс. Мое тело пело вместе с ним. Словно я был человеком. Больше всего на свете мне хотелось губами ощутить тепло ее губ. Целую секунду я отчаянно пытался найти в себе силы, обрести контроль, который позволил бы мне настолько приблизить свой рот к ее коже.

Она судорожно втянула воздух, и только тогда до меня дошло, что, когда я начал дышать чаще, она перестала дышать вообще.

Я закрыл глаза, стараясь разорвать связь между нами.

Больше никаких ошибок.

Существование Беллы было связано с тысячей тонко сбалансированных химических процессов, так легко нарушаемых. Ритмичное расширение легких, приток кислорода были для нее жизнью или смертью. Трепетание ее хрупкого сердца могло быть остановлено таким количеством глупых несчастных случаев или болезней или... мной.

Я не верил, что кто-то из членов моей семьи - за исключением, возможно, Эммета - колебался бы, предложи им шанс вернуть все обратно,  если он или она могли бы снова обменять бессмертие на смертность. Мы с Розали, и Карлайл тоже, готовы были гореть за это в огне. Гореть столько дней или столетий, сколько потребуется.

Большинство таких как мы превыше всего ценили бессмертие. Были даже люди, которые жаждали этого, которые рыскали по темным углам в поисках тех, кто мог бы преподнести им самый темный из даров.

Но не мы. Только не моя семья. Мы бы отдали все, чтобы снова стать людьми.

Однако никто из нас, даже Розали, никогда так отчаянно не искали путь назад, как я сейчас.

Я открыл глаза и уставился на микроскопические дырочки и трещины в ветровом стекле, словно в его несовершенствах было сокрыто какое-то решение. Наэлектризованность между нами не исчезла, и я сосредоточился на том, чтобы удержать свои руки на руле.

Правую руку снова начало безболезненно покалывать, как и в тот раз, когда я дотронулся до нее.

- Белла, я думаю, тебе лучше пойти в дом.

Она повиновалась сразу. Не говоря ни слова, вышла из машины и закрыла за собой дверь. Она тоже отчетливо почувствовала, что может случиться непоправимое?

Было ли ей так же больно уходить, как мне смотреть, как она уходит? Единственным утешением служило то, что скоро я ее увижу. Раньше, чем она увидит меня. Улыбнувшись, я опустил стекло и подался вперед, чтобы еще раз поговорить с ней. Теперь, когда тепло ее тела находилось за пределами машины, это было безопаснее.

Она повернулась, чтобы узнать, что мне нужно.

Неизменно любопытная, хотя я ответил почти на все ее многочисленные вопросы. Тогда как мое собственное любопытство было совершенно не удовлетворено. Это было нечестно.

- Белла?

- Да?

- Завтра моя очередь.

Она наморщила лоб. - Твоя очередь делать что?

- Задавать вопросы. - Завтра, когда мы будем в более безопасном месте, окруженные очевидцами, я получу свои ответы. Я усмехнулся этой мысли и отвернулся, потому что она и не думала уходить. Даже когда ее не было в машине, эхо наэлектризованности продолжало звенеть в воздухе. Я захотел выйти и проводить ее до двери, чтобы только побыть с ней еще.

Больше никаких ошибок. Я нажал на газ и, когда она скрылась из вида, вздохнул. Складывалось впечатление, что я постоянно бежал - к Белле или от нее - и никогда не стоял на месте. Я должен был найти способ остановиться, если мы когда-нибудь собираемся обрести покой.

Подъехав к дому, я сразу направился в гараж. Снаружи наш дом казался спокойным и абсолютно бесшумным. Но я слышал внутри голоса - и говорящие вслух, и мысленные. Я бросил полный тоски взгляд в сторону любимой - и пока невредимой - машины и отправился на встречу с прекрасной троллихой под мостом² . Но пройти короткий путь из гаража до входа в дом не успел.

Заслышав мои шаги, Розали выскочила из парадной двери и встала у подножия лестницы, обнажив зубы.

Я остановился в двадцати ярдах³  от нее в максимально неагрессивной позе. Я знал, что заслужил ее гнев.

 - Прости меня, Роуз, - произнес я, не дожидаясь, пока она соберется с мыслями и набросится на меня. Возможно, другого шанса что-то сказать у меня не будет.

Она расправила плечи и вздернула подбородок.

Эммет медленно спустился по лестнице и встал позади нее. Я знал, что если Розали нападет на меня, Эммет встанет между нами. Не для того, чтобы защитить меня, а чтобы не позволить ей спровоцировать меня на ответный удар.

- Прости, - повторил я.

Я видел, что она удивлена отсутствием сарказма в моем голосе, моей быстрой капитуляцией. Но она была слишком зла, чтобы принять извинения.

- Нет, - сказал я, и боль в моем голосе доказывала искренность моего ответа.

Сами по себе слова не были такими уж колючими - такой была ее мысленная интонация, словно пронзающая острыми иглами. А еще в ее сознании мелькало лицо Беллы - лишь карикатура на лицо, которое я любил. Как бы сильно ни ненавидела меня сейчас Розали, это было ничто по сравнению с ненавистью, которую она испытывала к Белле. Она хотела верить, что ее ненависть была оправданной, основанной исключительно на моем ненадлежащем поведении - что Белла стала проблемой только потому, что представляла для нас опасность. Из-за несоблюдения правил - Белла слишком много знала.

Но я видел, что ее рассудительность сильно затуманилась завистью к девушке. Не только за то, что я счёл Беллу намного более привлекательной, чем Розали. Ее зависть мутировала и акценты сместились. У Беллы было все, чего хотела Розали. Она была человеком. Она могла выбирать. Роуз приходила в ярость оттого, что Белла рисковала всем этим, что, имея возможность выбора, она заигрывала с тьмой.

Роуз думала, что могла бы даже поменяться лицом с девушкой, которую считала некрасивой, если впридачу к ее внешности она получила бы и ее человечность.

Хоть Розали и старалась не думать обо всем этом, ожидая моего ответа, но не могла полностью выкинуть эти мысли из головы.

- Зачем? - спросила она вслух, так и не получив от меня ответа. Она не хотела, чтобы я продолжал читать ее мысли. - Зачем ты рассказал ей?

- Вообще-то я удивлен, что ты смог это сделать, - сказал Эммет, прежде чем я успел ответить. - Ты редко произносишь это слово, даже при нас. Оно не относится к твоим любимым. 

Он думал о том, как мы с Роуз похожи в этом, как оба мы избегаем ярлыка ненавистной нежити. У Эммета не было таких заморочек.

Каково это, чувствовать себя так же, как Эммет? Быть таким же практичным, таким же свободным от сожалений? Быть способным так легко смириться и двигаться вперед?

Мы с Роуз оба были бы счастливее, если бы могли последовать его примеру.

Увидев наше сходство так ясно, я без труда простил Роуз те ядовитые иглы, что она все еще мысленно бросала в меня.

- Ты не ошибся, - сказал я Эммету. - Сомневаюсь, что я когда-нибудь смог бы сказать ей это сам.

Эммет склонил голову набок. А я почувствовал шок остальных участников нашей беседы, находящихся в доме. Одна Элис не удивилась.

- Тогда как? - прошипела Розали.

- Не горячись, - сказал я без особой надежды. Ее брови взлетели вверх. - Это не преднамеренное нарушение. Пожалуй, нам стоило это предвидеть.

- О чем ты говоришь? - потребовала она ответа.

- Белла дружит с правнуком Эфраима Блэка.

Розали застыла от удивления. Эммет тоже был поражен. Они были готовы к такому повороту событий не больше, чем я.

В дверях появился Карлайл. Это уже не просто ссора между мной и Розали.

- Эдвард? - позвал он.

- Мы должны были догадаться, Карлайл. Конечно, как только мы вернулись, старейшины племени рассказали обо всем своим потомкам. И, конечно же, потомки не приняли их рассказы всерьез. Для них они не больше, чем глупые сказки. Мальчишка, который отвечал на вопросы Беллы, абсолютно не верил в то, что ей пересказывал.

Зная, как отреагирует Карлайл, я не волновался о нем. Но очень внимательно прислушивался к происходящему в комнате Элис, чтобы выяснить, что думает Джаспер.

- Ты прав, - сказал Карлайл. - Естественно, так и должно было случиться. - Он вздохнул. - Не повезло, что у потомства Эфраима оказались столь осведомленные слушатели.

Слушая Карлайла, Джаспер прикидывал, как ему поступить. Но думал не о том, чтобы заставить квилетов замолчать, а о том, чтобы им с Элис уехать. Но Элис уже видела его планы на будущее и готовилась их отвергнуть - она не собиралась никуда уезжать.

- Это не просто не повезло, - процедила сквозь зубы Розали. - Это Эдвард виноват, что девушка что-то знает.

- Верно, - быстро согласился я. - Я виноват. И прошу меня простить.

"Да брось", подумала Розали, глядя прямо на меня. "Хватит всех этих уступок и заискиваний. Перестань изображать раскаяние".

- Я не изображаю, - сказал я ей. - Я знаю, что только я во всем виноват. Я все испортил.

- Элис сказала тебе, что я подумываю сжечь твою машину?

Я улыбнулся - точнее, попытался. - Сказала. Но я это заслужил. И если от этого тебе станет лучше - приступай.

Она долго смотрела на меня, думая о том, как будет исполнять задуманное - проверяла, не блефую ли я.

Я пожал плечами. - Это всего лишь игрушка, Роуз.

- Ты изменился, - процедила она сквозь зубы.

Я молча кивнул. - Я знаю.

Она резко обернулась и зашагала в сторону гаража. Но блефовала. Если ее действия не затронут меня, то в этом занятии не было никакого смысла. Из всей семьи она единственная любила машины так же сильно, как и я. И моя была слишком красива, чтобы варварски разрушать ее безо всякой причины.

Эммет посмотрел ей вслед. - Сомневаюсь, что сейчас ты поведаешь мне всю историю целиком.

- Не понимаю, о чем ты, - невинно сказал я. Он закатил глаза и последовал за Розали.

Я посмотрел на Карлайла и одними губами произнес имя Джаспера.

Он молча кивнул. "Да, могу себе представить. Я поговорю с ним".

В дверях появилась Элис. - Он ждет тебя, - сказала она Карлайлу.

Карлайл слегка кривовато улыбнулся ей. Хоть мы и привыкли к Элис - насколько это вообще возможно, - она часто поражала нас своей осведомленностью. Проходя мимо, Карлайл погладил ее по коротким черным волосам.

Я опустился на верхнюю ступеньку лестницы, Элис села рядом со мной, и мы оба прислушивались к разговору наверху. В Элис не было ни капли напряжения - она знала, чем все закончится. Показала мне, и мое напряжение тоже испарилось. Конфликт исчерпал себя, даже не начавшись. Джаспер восхищался Карлайлом так же, как любой из нас, и был счастлив следовать его примеру... если не думал, что Элис может грозить опасность. Я осознал, что теперь мне легче понять точку зрения Джаспера. Странно, как много всего я не понимал до появления в моей жизни Беллы. Она изменила меня больше, чем я думал, что способен измениться, оставшись при этом самим собой.

Перевод:   FoxyFry, Aelissa, gazelle

Редактор:  Bellissima