Давненько из-за треклятого вируса в кинотеатрах ничего не крутили. Но наконец мы видим свет в конце тоннеля — уже третьего сентября выходит блокбастер, да какой!

Разумеется, собираясь в кино на фильм Нолана, мы ждём чего-то особенного. Мы приходим в зал не расслабиться, не сгрызть ведёрко попкорна, перебрасываясь шутками, — мы идём удивиться, размять мозги и проделать вместе с героями некий путь. Иными словами, мы ждём гениальное кино. И занятнее всего, что Нолан каждый раз даёт нам желаемое, при этом одновременно пользуясь старыми приёмами и выдумывая нечто совершенно новое.

Начало

Главный приём Нолана — разнести действие на несколько планов, но эти планы всегда выбираются индивидуально. В «Дюнкерке» это временные линии, которые порой пересекаются в одном кадре. В «Начале» — уровни сна, где действие происходит параллельно, но при этом верхние уровни влияют на нижние, а нижние через подсаженные идеи — на верхние. В «Интерстелларе» есть пласты научной фантастики и мистики, причём скрытые религиозные мотивы влияют на сюжет даже сильнее фантастических.

В своём новом фильме Нолан не отошёл от принципа слоёв, а в качестве «наполнителя» для них выбрал направление течения времени. События для участников могут развиваться в противоположном направлении: одни объекты движутся из прошлого в будущее, а другие, наоборот, из будущего в прошлое. Концепция сложная, фильм многократно пробует объяснить её на пальцах, но в какой-то момент советует «не пытаться понять». Ладно бы дело было просто в том, что кто-то бежит вперёд, а кто-то назад или инвертированный человек говорит наоборот — словно плёнку прокручивают задом наперёд. Дело в том, что объекты, движущиеся в противоположном направлении по временной оси, взаимодействуют. Герои могут драться с человеком, который наносит удары наоборот, или пользоваться пистолетом, который ловит пули, выдирая их из стен.

Возможность двигаться в разные стороны во времени открывает невероятные возможности. Например, если инвертировать капсулу времени, то она будет лежать в земле до того, как вы её туда положите, то есть вскрывать её предстоит в прошлом. Можно передать самому себе важную информацию из будущего. Наконец, можно просто переместиться в прошлое и оказаться одновременно в двух местах.

И когда уже кажется, что режиссёр вдоволь наигрался со своим концептом, Нолан делает следующий шаг — прогоняет героев через многократные инверсии, что позволяет строить невероятно изощрённые планы и проворачивать безумные вещи. Осмыслить происходящее в этот момент невероятно сложно, и ради этого вы пойдёте на фильм ещё и ещё раз.

При всей навороченности упаковки в центре — довольно простая и понятная, во многом линейная история, которую сложно воспринимать именно из-за многочисленных поворотов течения времени. Герои движутся то в одну сторону, то в другую, но неизменно приближаются к поставленной цели.

Могу себе представить, насколько тяжело было всё это отыгрывать актёрам. Особенно драки, где кулак нужно не впечатывать в лицо врага, а выдирать из него. Справились они, на мой взгляд, неплохо — да и не только с драками. Паттинсон обаятелен, Вашингтон брутален — но их персонажи в первую очередь профессионалы, люди интеллекта, сложной драматургии им не досталось. Другое дело — персонажи Дебики и Браны: вот здесь нашлось место настоящей семейной драме, финалу истории многолетних абьюзивных отношений. Их герои — люди эмоций, готовые уничтожить мир от избытка чувств.

И, конечно, как всегда, огромную роль в восприятии происходящего играет музыка. Перед композитором стояла нетривиальная задача — написать композиции таким образом, чтобы они звучали будто в обратной перемотке. Поставленной цели Людвиг Йоранссон достиг, но лично мне работы Ханса Циммера куда ближе — в отличие от саундтреков к «Началу» и «Интерстеллару», OST «Довода» вряд ли осядет в моём плейлисте.

Инверсия

В повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» был персонаж Янус Полуэктович, существовавший одновременно в двух версиях. А всё потому, что одна из этих версий двигалась не из прошлого в будущее, а из будущего в прошлое. В романе такого человека назвали контрамотом — и это идеальный термин для того, чтоб описывать происходящее в ленте Нолана. Янус у Стругацких, впрочем, был ещё довольно непростым контрамотом — его перемещение из будущего в прошлое происходило не постоянно, а раз в сутки, в то время как в остальное время дня он плыл по временному течению в общем потоке. Это позволяло ему не разговаривать задом наперёд и в целом успешно взаимодействовать с социумом. И эта же особенность избавила братьев Стругацких от жуткой головной боли — продумывать, как именно должен взаимодействовать объект, движущийся против общего временного потока, с физическими объектами в этом потоке.

Собственно, размышления на эту тему — самое интересное, что предлагает фильм Нолана. Ночью после просмотра мы с братом-технарём убили час, пытаясь смоделировать, как обратная пуля должна проходить через тело человека, — и получили штук пять разных теорий. Фильм, например, постулирует, что время — это направление течения энтропии. Мысль отличная, и из неё есть ряд следствий, которые мы видим в фильме: нельзя дышать воздухом, который движется не в твою сторону по времени, а попадая в обратное пламя, ты начинаешь замерзать, а не сгорать. Однако идея с энтропией никак не объясняет, почему пули могут залетать в ствол пистолета, — ведь в формулах физического движения нет никакой энтропии!

Зритель, сидящий в зале, вынужден принимать всю физику происходящего на веру — он не может шаг за шагом отследить и проверить на соответствие заявленным принципам увиденное, слишком уж быстро события сменяют друг друга и слишком непривычные вещи нам демонстрируют. Фильм честно говорит: чтобы понимать происходящее, нужно перестраивать мышление, начинать думать другими категориями. Главному герою это удаётся, и он обретает контроль над ситуацией. Зритель, который тоже достигнет подобного просветления, сможет не принимать происходящее на веру, а проверять факты и соглашаться с автором — или ловить его за руку на ошибках. И это, как по мне, самое интересное, зачем можно смотреть фильмы Нолана.

Но даже если нам удаётся поймать Нолана с поличным, это всё равно приносит удовольствие, хотя обычно обнаружение сюжетных и логических дыр в фильмах расстраивает, и чем умнее лента, тем сильнее. С картинами Нолана не так — возможно, потому что ты оказываешься чрезвычайно довольным собой, найдя несовершенство в работе мастера. Это словно поднимает тебя на один с ним уровень. Возможно даже, что гениальный режиссёр знает об этом и специально оставляет несколько прорех, чтобы нас порадовать.

Попытки понять происходящее действительно увлекательны. Физику процессов можно разложить на школьные формулы, в которые к значению времени мы приписываем знак минус. В итоге получаются совершенно чудесные следствия, вроде того, что трение будет разгонять пулю и действовать вдоль оси её движения. Или можно действительно описать языком формул ситуацию, когда пистолет ловит пулю, — правда, только при условии, что не время производное от энтропии, а энтропия — от времени. Сложно? Это мы ещё даже не стали пытаться подробно моделировать взаимодействие физических объектов, один из которых — контрамот…

Нет, всё-таки как ловко выкрутились Стругацкие, чтоб не залезать в эти дебри занимательной обратной физики!

Начало

«Довод» смотришь больше на интеллектуальном уровне, нежели на эмоциональном. Здешняя музыка не столько давит на чувства, сколько обрамляет происходящее. Ключевые участники большей части конфликтов скрыты где-то в тени. Поэтому линия с русским олигархом Сатором и его женой Кейт — настоящий спасательный круг для тех, кто хочет именно эмоционального вовлечения. Элизабет Дебики прекрасно отыграла женщину, разрывающуюся между любовью к сыну и отвращением к мужу, а Кеннет Брана подарил нам образ прямо-таки хрестоматийного абьюзера. Их линия наиболее проста и близка зрителю, ведь на неё практически никак не влияют многочисленные инверсии.

Вообще, примириться с их обилием и примерно вникнуть в происходящее помогает один важный принцип, который постулируется фильмом: настоящее стабильно, и вмешательство в прошлое его никак не меняет. Такой выход из парадокса мёртвого дедушки (на который фильм тоже, разумеется, ссылается) позволяет происходящему на экране оставаться стабильным, а не стираться из-за вмешательства персонажей. Каждый новый шаг этой истории не обесценивает предыдущие. Когда это почувствуешь, то и наблюдать за творящимся в кадре становится куда проще и приятнее.

Можно откинуться в кресле и переключать своё внимание с одного плана на другой, наблюдая, как в рамках одной и той же сцены происходит масса разных событий. Можно наслаждаться моментами осознаний, когда то, что в прошлой сцене казалось странным и малоосмысленным, становится стройным и логичным при повороте времени в обратную сторону. Готовьте себя к второму и третьему просмотру, за один вам точно за всем не уследить. Но это — основная часть кайфа от просмотра лент Нолана.  Разгадывать, связывать концы, осознавать происходящее сразу на всех планах действия.

Здесь, кстати, его любовь к многоплановости проявляется не только в контрамоции, но и в сюжетных линиях. Нолан сплёл две истории — историю спасения мира в лучших традициях шпионских боевиков и историю освобождения женщины от уз тирана. Вполне возможно, что вторая вам в итоге понравится больше благодаря своей эмоциональности. Так или иначе, Нолан играет сразу на двух планах восприятия — эмоциональном и интеллектуальном. Это его стиль, это то, чем он так знаменит.

Смотрите также

За что я люблю Кристофера Нолана и его фильмы

 Кирилл Размыслович |  30.07.2020 |  7996

Разбираемся, почему автор «Интерстеллара», «Начала» и «Довода» считается гением.