«Довод» высокого напряжения

В прокат выходит «Довод» (Tenet) Кристофера Нолана — фильм, от которого заранее ждали, что он выведет кинопрокат из постковидного оцепенения. Юлия Шагельман убедилась, что прославленный режиссер снова изготовил сложновыпеченный пирожок ни с чем, но уверена, что кассовые надежды он оправдает.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Кристофер Нолан — представитель достаточно редкого в многобюджетном, рассчитанном на массового зрителя кино вида: режиссер-звезда. Именно на его, что называется, «персональном бренде» держатся все его проекты, начиная с трилогии про Бэтмена, именно его фамилия на афише привлекает публику вне зависимости от того, есть ли в картине известные актеры, и без связи с тем, о чем она: о сновидениях, черных дырах или Второй мировой войне. Скажем, про «Довод», который должен был выйти еще весной, было ясно только то, что дело это темное, что трейлер все еще больше запутывает, а актеры, сыгравшие главные роли, сами не поняли, что это было. Тем не менее фильма ждали как одного из главных кинособытий года, а за время вынужденной пандемической паузы он и вовсе приобрел очертания cвятого Грааля.

Что ж, в происходящем на экране действительно можно запутаться, тем более что в данном случае это не побочный эффект бессвязного сценария, а его программная установка. Начинается все в Киевской национальной опере (sic!), роль которой сыграл таллинский «Линнахолл», построенный для Олимпиады-1980 и специально отреставрированный командой Нолана для съемок. Не успевает дирижер взмахнуть палочкой, как случается заварушка, в которой смешались террористы, спецслужбы нескольких государств, украинская полиция и загадочные личности в костюмах. Американский разведчик (Джон Дэвид Вашингтон, чей герой вместо имени получит гордое звание Протагониста) захвачен в плен, но успевает проглотить капсулу с ядом. После «смерти» он переходит из ЦРУ на службу в некую международную организацию, которая то ли называется «Довод», то ли использует это слово в качестве позывного. Оно, конечно же, нагружено глубоким смыслом, но на самом деле будь на этом месте «топот» или, скажем, «шабаш» и их английские аналоги — ровным счетом ничего не изменилось бы.

Целью организации является ни больше ни меньше предотвращение третьей мировой. «Ядерный холокост?!» — ахает Протагонист. «Нет, еще хуже»,— уточняет работающая на «Довод» ученая (Клеманс Поэзи). Уже не пытаясь уточнять, что может быть хуже ядерного холокоста, Протагонист устремляется на выполнение миссии.

От зрителей Нолан ждет того же: безоговорочного согласия сыграть в игру, которую они не понимают, по правилам, которые им неизвестны.

Действие скачет из одной локации в другую, в каждой из которых происходит эффектная экшен-сцена: в Мумбае — дерзкое проникновение в дом торговца оружием; в Лондоне — драка в ресторане с участием терки для сыра и артиста Юрия Колокольникова, нашего человека в Голливуде; в Осло — взрыв «Боинга-747»; на побережье Амальфи — гонка на катамаранах; снова в Таллине — погоня на шоссе, способная лишить спокойного сна создателей франшизы «Форсаж». Все горит, громыхает, скрипит тормозами, стреляет очередями, за кадром нагнетает пафоса музыка Людвига Йоранссона, удачно притворяющегося Хансом Циммером.

В передышках второстепенные персонажи читают Протагонисту (а заодно аудитории) лекции о законах физики, теории Уилера—Фейнмана, «парадоксе убитого дедушки» и феномене советских «закрытых городов», не слишком старательно замаскированные под диалоги, Майкл Кейн шутит шутку, Роберт Паттинсон пытается придать осмысленности репликам вроде «Что случилось — то случилось». Антагонистом оказывается русский олигарх (ну а кто еще) по имени Андрей Сатор (Кеннет Брана с неописуемым акцентом пошиба «фром май харт»). Он абьюзит жену (Элизабет Дебики обреченно воспроизводит свою роль из сериала «Ночной администратор») и хочет уничтожить мир. Зачем? А разве это важно?

Разве вообще что-нибудь важно, если можно развернуть на экране монструозно дорогой 150-минутный парк аттракционов, а причинно-следственные связи, логику и характеры персонажам благодарные зрители придумают сами.

Тем более сейчас, когда все так соскучились по большому зрелищу на большом экране. Беда в том, что в отличие от фильма в жизни время, в том числе потраченное на очередной магнум опус Кристофера Нолана,— единственный ресурс, который нельзя вернуть. Даже если очень хочется.