Имперская Россия и волшебники: рассказываем о новом проекте Netflix «Тень и кость»

В основе первого сезона сериала «Тень и кость» лежит одноименный роман из трилогии «Гриши» писательницы Ли Бардуго и ее же «Шестерка воронов». И сразу совет для тех, кто не знает вселенную из книг серии Гришаверс: запаситесь терпением, потому что знакомство с ней в первых нескольких эпизодах выходит довольно мучительным из-за избытка информации. Сразу разобраться в географии этого мира, а также в том, кто такие гриши и в чем заключается конфликт Востока и Запада в стране Равке, не получится, хотя бы потому, что многочисленными именами и названиями с этимологией, уходящей в русский язык (об этом чуть позже), зрителя забрасывают в первые же минуты первой серии.

Страна Равка уже много лет разделена напополам Каньоном – стеной черного дыма, тьмой, пересечь которую удается немногим из-за волькров – монстров, смахивающих на смесь Чужого с летучей мышью. В пока еще едином государстве назревает политический конфликт: Запад хочет отделиться от Востока. Алина Старкова – картограф в армии Равки, неприметная девочка, за спиной которой детский дом и издевки сверстников из-за ее происхождения: один из ее родителей был родом из страны под названием Шу, упоминания о которой вызывают у жителей Равки вспышки расизма. Это, кстати, одна из авторских вольностей, которую позволил себе шоураннер Эрик Хейссерер – в литературном оригинале Алина была «чистокровкой» из Равки. Кроме антирасистского месседжа, это изменение ничего сериалу не дало, да и утруждать себя объяснениями такой неприязни жителей Равки к Шу создатели не стали, но это понять как раз можно: ни один аргумент не сделает расизм более приемлемым, даже в выдуманном мире. Однажды Алине приходится отправиться прямо в Каньон, чтобы перебраться на другую сторону – здесь с ней и происходит что-то странное. Оказавшись на волосок от смерти, она открывает в себе способности гриша – иными словами, волшебника – причем не простого, а Заклинателя Солнца, который столетиями считался лишь мифом. Само собой, ее исключительность и вероятная способность разрушить Каньон делает ее ценным активом для множества людей.

Во-первых, генерала Киригана в исполнении Бена Барнса, который с этой ролью снова ворвался на территорию фэнтезийных проектов после «Хроник Нарнии». При всем обаянии персонажа, его загадочности (результат немногочисленных коротких, но вдумчивых реплик), сложно не заметить, что он – ходячее клише. Раз он повелевает тьмой, то и одеваться должен в черное; он всю жизнь был одинок, оттого не привык считаться с чувствами остальных и так далее. Из-за этого событие, которое должно было стать в сериале «неожиданным поворотом», с первого появления генерала становится очевидностью, и это лишь вопрос времени, когда он совершит то, чего зрители от него и так ждут.

Вторая заинтересованная в Алине сторона – это предприниматель и по совместительству вор Каз Бреккер вместе со своей шайкой «Воронов». Почти все их экранное время – это эпизоды в духе «Одиннадцати друзей Оушена». Одна афера следует за другой, причем не сказать, чтобы они разительно отличались друг от друга. Секрет их успеха всегда заключается в переодеваниях. Говоря о «Воронах», нельзя не упомянуть одного из членов банды – Джеспера, правую руку Каза, пройдоху, ловеласа и отменного стрелка, персонажа настолько колоритного, что остальные в сравнении с ним меркнут и бледнеют. Парадоксально, но самым слабым и неинтересным героем сериала оказывается Алина: в ней нет ни задора Джеспера, ни обаяния Киригана, ни сдержанной силы другого «Ворона» – шпионки Инеж.

С первой серии невозможно не обратить внимания на русскую специфику сериала, проявляющуюся буквально во всем – от костюмов до названия локаций. При написании трилогии Ли Бардуго вдохновлялась историей Российской империи, объясняя это тем, что «образы, которые ассоциируются с русской культурой и историей, обладают огромной силой, это крайности красоты и жестокости». Может, зарубежному зрителю эстетика имперской России в сериале покажется экзотикой, но у российского зрителя вызовет скорее ухмылку в виду того, насколько неуклюже она интегрирована в повествование. Во-первых, из уст преимущественно британского каста названия Новокрибирск и Керчь, с трудом выговариваемые обращения «мой царь» и «моя царица», а также обозначение «мерзость» для запретной магии звучат комично. Во-вторых, Кириган, вдохновением для которого явно послужил Распутин, вышел слишком уж лощённым, а оттого и вовсе неаутентичным. Наконец, народ Запада и Востока Равки, представляющие собой советскую и имперскую Россию соответственно, показаны поверхностно, и проявляется это в основном в одежде (первые могут быть замечены исключительно в неприметном военном одеянии, вторые – в пышных нарядах с расшитыми мундирами и отделкой из меха). Костюмы – одна из прелестей сериала. Может, находчивости в адаптации моды Российской империи к фэнтезийному миру художнице Венди Партридж и не достает, но само исполнение впечатляет: например, цвета мундиров (которые в сериале зовутся «кефтами») гришей и вышивки на них различаются в зависимости от того, чем управляет волшебник.

При всей своей незамысловатости «Тень и кость» – сериал довольно увлекательный. По крайней мере, Netflix в будущее этого проекта верит, потому что его финал дает авторам поле для маневра: с одной стороны, есть затравка для второго сезона, с другой, в конце дается не настолько мощный клиффхэнгер, чтобы зрители затаили дыхание в ожидании продолжения. В один ряд с «Ведьмаком» и уж тем более «Игрой престолов» (с которой западные СМИ стали активно сравнивать «Тень и кость») сериал, вероятно, не встанет из-за своей предсказуемости и сегодняшней непопулярности жанра young adult. Тем не менее первый сезон со своей задачей познакомить зрителей с новой вселенной справляется: прошлое героев показано, их мотивации разъяснены, и даже география и геополитика Равки ближе к финалу становятся яснее. Пока создатели только намекают на продолжение, «Тень и кость» точно стоит посмотреть неравнодушным к фэнтези, хотя бы из-за увлекательной мифологии в мире сериала и большого потенциала этой истории, если она перерастет подростковую специфику. И, конечно, ради Джеспера.